ничего не было. Меч был частью самого стекла, и то, что я разбил его,
высвободило оружие, так хитро скрытое в потайном месте.
По изящному лезвию стекал голубой свет. В хрустале горели голубые
огни. Я наклонился и поднял Меч. Рукоятка была теплая и живая.
Меч под названием Ллур в моей левой руке, стальной меч - в правой. Я
выпрямился.
Парализующим холодом повеяло на меня.
Я узнал этот холод, и поэтому не стал оборачиваться. Я сунул стальной
меч себе подмышку, выхватил из-за пояса Хрустальную Маску и надел ее.
Затем вынул Жезл Власти. И только тогда я повернулся.
Странное сверкание и сияние дошло до меня сквозь маску, искажавшую
то, что я видел. Маска странно изменяла свойства света, но у нее было свое
назначение - она была фильтром.
Матолч теперь уже лежал без движения. Рядом с ним Медея пыталась
подняться на ноги, ее темные волосы беспорядочно развевались. Лицом ко мне
стоял Ллорин, человек-камень, и только глаза его были живыми на
неподвижном лице.
Он, не отрываясь, смотрел на Эдейри, чью изящную маленькую головку я
теперь смог увидеть. Она стояла спиной ко мне. Капюшон ее был откинут на
плечи.
Ллорин сморщился, жизнь уходила из него. Тело его текло, как вода.
Он упал.
Он был мертв.
Затем Эдейри медленно обернулась.
Она была крошечная, как дитя, лицо ее тоже было детским, маленьким,
округлым. Но я не видел ее черт, потому что даже сквозь Хрустальную Маску
меня жег взгляд Горгоны.
Кровь заледенела в моих жилах. Огромная ледяная волна начала медленно
накатывалась на меня, заставляя цепенеть мозг и сковывая тело.
Только в глазах Горгоны горел огонь.
Смертоносная радиация была в этом взгляде, то, что ученые Земли
называют смертельной дозой облучения. Только сумасшедшие мутации, которые
создали Эдейри, могли вызвать к жизни эту кошмарную шутку биологии.
Но я не упал. И не умер. Радиация проходила через фильтр и
становилась безвредной, уничтожаемая вибрационными биотоками маски,
которая сейчас была на мне.
Я поднял Жезл Власти.
Красное пламя вырвалось из него. Алые ликующие языки потянулись к
Эдейри.
Пламя упало на нее, алым кнутом хлеща по телу, выжигая пятна на этом
холодном детском лице.
Она отшатнулась назад, все еще пытаясь сжечь меня своим взглядом.
Вместе с ней, шаг за шагом, отступала и Медея - к самому подножью большой
лестницы, которая вела к Окну Ллура.
Огненные языки хлестнули Эдейри по глазам.
Она повернулась и, спотыкаясь, побежала по лестнице. Медея на секунду
задержалась, отчаянным жестом подняв вверх руки, но на лице моем она не
прочитала пощады. Тогда она тоже повернулась и кинулась вслед за Эдейри.
Я бросил на пол бесполезный стальной меч. С жезлом в левой руке, с
Мечом под названием Ллур в правой, я последовал за ними.
Когда нога моя стала на первую ступеньку, фиолетовый воздух вокруг
меня неожиданно задрожал. Сейчас я почти жалел, что призвал Ллура на
помощь, чтобы уничтожить заклинания Медеи. Ллур пробудился и наблюдал, а
значит, он был предупрежден.
Его пульс бился в огромном Кэре. Золотые молнии освещали Окно
наверху.
На короткое время два черных маленьких силуэта показались на фоне
этого сияния. Эдейри и Медея спешно взбирались по ступеням.
Я шел вслед за ними, каждый шаг давался с большим трудом. Казалось, я
шел сквозь сгущавшийся невидимый поток, напоминавший ветер или воду,
текущую из этого Окна, и этот поток пытался скинуть меня с лестницы,
вырвать хрустальный Меч из руки.
Я поднимался выше. Теперь Окно сверкало ослепительным желтым
пламенем. Молнии мелькали беспрерывно, а гром гремел не умолкая, отдаваясь
эхом от необозримых сводов Кэра. Я медленно продвигался вперед,
наклонившись, как против сильнейшего ветра. Я боролся с ним, что было сил
взбираясь по ступенькам.
Позади меня кто-то был.
Я не обернулся. Я не осмелился сделать это, опасаясь, что поток
снесет меня. Еле поднимая ноги, я прошел последние несколько ступенек и
поднялся на ровную каменную платформу дискообразной формы, на которой
стоял десятифутовый куб. Три его стороны были сделаны из черной скалы.
Сторона, к которой я стоял лицом, ослепительно сверкала.
Далеко внизу, неизмеримо далеко, виднелся пол Кэра. Позади меня в эти
невообразимые глубины спускалась лестница, а прямо из Окна на меня все еще
дул ураганный ветер, пытаясь скинуть вниз.
Слева от Окна стояла Эдейри, справа - Медея. А в самом центре...
Сияющие золотые облака извивались, клубились, становились плотнее,
неслись, как при шторме, а молнии все сверкали и сверкали. Гром теперь не
умолкал ни на секунду; он пульсировал. Звук его то затихал, отдаляясь, то
гремел совсем близко - в такт с пульсом самого Ллура.
Чудовище, мутация - когда-то человек - Ллур с тех пор стал куда
сильнее, чем раньше - Гаст Райми предупреждал меня об этом.
Частично машина, частично - чистая энергия, и частично - нечто
ужасающее: вся мощь Ллура изливалась на меня из золотых облаков.
Жезл Власти выпал из моей руки. Я поднял хрустальный Меч и с трудом
сделал шаг вперед. Дьявольский прилив обрушился на меня, не давая
шевельнуться. Я мог только бороться, используя всю свою силу против
горного обвала, который пытался скинуть меня с края платформы.
Все громче гремел гром. Все ярче сверкали молнии.
Холодный взгляд Эдейри леденил мне кровь; лицо ее потеряло
человеческий облик. Обдавая Эдейри и Медею своим светом, в Окне кипели
желтые облака.
Затем они вырвались из Окна и полетели ко мне.
Теперь уже я лишь смутно видел сияющие очертания Окна Ллура и два
смутных силуэта - Эдейри и Медею.
Я попытался сделать шаг вперед - но вместо этого меня потащило назад,
все ближе к пропасти.
В последний момент сильные руки поймали меня за талию. Локон седых
волос скользнул по лбу. Гигантская сила Фрейдис удержала меня между Окном
и пропастью.
Уголком глаза я заметил, как она оторвала кусок от своего плаща и
завязала себе глаза, чтобы защититься от взгляда Эдейри. Слепая, влекомая
каким-то странным инстинктом, Валькирия толкала меня вперед.
Вокруг нас клубились желтые облака, полуживые, ощутимые, пронизанные
белыми молниями, дрожащие от раскатов грома. Фрейдис молча толкала меня
вперед. Я изогнулся, как лук, борясь с потоком.
Шаг за шагом, мы двигались вперед. Фрейдис направляла меня. Как
крепость, стояла она за моей спиной. Я слышал ее тяжелое дыхание, хриплые
вздохи, вырывающиеся из ее горла.
Мне казалось, что в грудь вонзилась раскаленная шпага - и все же я
продолжал идти. Ничего теперь не существовало, кроме золотистого сияния
облаков самого Создателя, живых, рвущихся во Вселенную, где планета за
планетой рушатся и сталкиваются под властью Ллура.
Я стоял перед самым Окном.
Рука моя поднялась. Изо всех сил я опустил Меч под названием Ллур на
Окно.
Меч сломался в моей руке.
Звякающими осколками упал он к моим ногам. Голубой свет зазмеился по
сломанному Мечу - и скользнул в Окно.
Массы облаков потянуло назад. Невероятная, колоссальная, почти
нестерпимая дрожь сотрясла весь Кэр, расшатывая его, как соломинку.
Золотые облака исчезли в Окне. И вместе с ними - Эдейри и Медея!
Я увидел их в последний раз - красное пятно на глазах Эдейри - как
маска - и отчаянное лицо Медеи, на котором отражался неописуемый ужас.
Глаза ее неотрывно глядели на меня в безмолвной, бесконечно ужасной
мольбе. А затем они исчезли!
На мгновение я увидел то, что было в Окне. Я увидел нечто вне
пространства, вне времени и измерений, тот колышущийся хаос, который
пожрал Медею и Эдейри. И я увидел золотое пятно света, которое - я знал -
было Ллуром.
Некогда почти человек, Ллур теперь и отдаленно не напоминал его.
Хаос пожрал всех троих.
Гром затих.
Передо мной был алтарь Ллура, но в нем не было больше Окна. Все
четыре его стороны были мертвым черным камнем!
16. САМ ПРОТИВ СЕБЯ
Темнота и черный камень были последним, что я видел, прежде чем
непроглядная ночь сомкнулась вокруг меня, как бы обернув своими крыльями.
Кажется, единственное, что еще удерживало меня на ногах - было то самое
ужасное сопротивление Ллура, на последнем кошмарном этапе нашей борьбы.
Когда он пал, пал и Ганелон, у подножья его алтаря без Окна.
Долго ли лежал я там - не знаю. Но медленно-медленно Кэр Ллур вновь
начал проявляться передо мной, и я понял, что лежу, распростертый на его
алтаре. Я с трудом сел. Все мое тело болело, и я чувствовал себя усталым,
хотя понял, что спал. Но усталость от утомительной борьбы, закончившейся
моим падением, еще оставалась.
Позади меня, у самой лестницы, лежала Фрейдис, свесившись на первые
ступеньки, как будто она хотела вернуться к своему народу, прежде чем
рухнуть в изнеможении. Глаза ее еще были завязаны, а мощные руки раскинуты
в стороны, как будто она полностью лишилась сил в нашей борьбе с Ллуром.
Странно, но то, как она лежала здесь, напоминало мне - моей двойной памяти
- о фигуре с Земли - другой могущественной женщине в белых одеждах, с
завязанными глазами и поднятыми руками - слепой богине Правосудия,
держащей свои вечные весы. Я слабо улыбнулся этой мысли. В Темном Мире -
моем мире - Правосудием отныне был Ганелон, и отнюдь не слепой.
Фрейдис зашевелилась. Одна ее рука неуверенно поднялась к повязке на
глазах. Я не мешал ее пробуждению. Пока еще мы должны были сражаться
плечом к плечу - правосудие и я. Но я не сомневался, кто выиграет в
результате.
Я поднялся с алтаря и услышал серебряный звон, что-то свалилось с
моего плеча. Это была Маска, которая сломалась при падении. Ее хрустальные
осколки лежали среди тех, которые недавно помогли мне изгнать Ллура из
Темного Мира - осколки сломанного Меча. Я подумал о странных голубых
молниях, которые сделали то, что никому не удавалось в Темном Мире -
уничтожили Ллура. И я подумал, что понял, в чем дело.
Он слишком далеко ушел из этого мира, чтобы иметь возможность
вернуться в него, кроме как на церемониях жертвоприношения - человек,
демон, бог, мутация - кем бы он ни был - у него осталось только одно
связующее звено с Темным Миром, который породил его. И эта связь была
заключена в Мече под названием Ллур. Благодаря этому талисману он мог
вернуться за жертвами, которые ему скармливали, вернуться на пышные
церемонии посвящения, которые сделали меня его половиной - но только с
помощью этого талисмана.
Поэтому он должен был быть надежно спрятан, этот мостик, по которому
он мог вернуться. И он был надежно спрятан. Кто мог бы найти его без
знаний Гаста Райми? Без силы Великого Лорда Ганелона... да, конечно, и
силы Фрейдис тоже - кто смог бы подойти достаточно близко к Окну, чтобы
разбить Меч о единственный предмет в Темном Мире, о который его можно было
разбить? Да, Ллур охранял свой талисман лучше любого стража. Но и он был
уязвим для того человека, который смог поднять этот Меч.
Поэтому Меч сломался, и мост между мирами исчез - Ллур рухнул в хаос,
откуда уже не было возврата.
А вместе с ним и Медея - бывшая, потерянная любовь. Она ушла туда,
откуда ее нельзя было позвать...
На мгновение я закрыл глаза.
- Ну, что, Ганелон?
Я поднял голову. Фрейдис хмуро улыбалась мне из-под сдвинутой
повязки. Я поднялся на ноги и молча посмотрел на нее. Победное чувство
переполняло меня большими теплыми волнами. Мир, который я только что
пробудил, был сейчас целиком моим, и ни эта женщина, ни какой другой
