повелительный жест заставил меня замолчать. У меня появилось впечатление,
что он немного болен или даже смущен.
После долгого молчания дон Хуан дал мне знак отправляться в путь и
взял инициативу на себя. Мы уходили от скал, петляя в быстром темпе между
кустов.
Примерно через полчаса мы достигли прогалины в чапареле, где и
остановились немного передохнуть. Мы не произнесли ни одного слова, а мне
не терпелось узнать, о чем размышляет дон Хуан.
- Зачем мы шли таким образом? - спросил я. - не лучше ли было и
быстрее добираться сюда по прямой?
- Нет! - настойчиво произнес он. - это бы нам не помогло. Ягуар был
самцом. Он голоден и сейчас преследует нас.
- Тем более нам надо было бежать сюда побыстрее, - настаивал я.
- Не все так просто, - ответил он. - ягуар не обременен рассудком. Он
точно знает, что надо делать, чтобы заполучить нас. И поверь моему слову,
он читает наши мысли.
- Ты хочешь сказать, что ягуар читает наши мысли? - спросил я.
- Это не метафора, - ответил он. - я хотел сказать то, что сказал.
Большие животные, подобные этому, могут читать мысли. Я не говорю о
догадке. Я говорю о том, что они все знают прямо.
- Что же нам тогда делать? - спросил я, действительно
забеспокоившись.
- Мы должны стать менее рациональными и попытаться выиграть битву,
сделав невозможной вероятность того, что ягуар разгадает нас, - ответил
он.
- А если мы будем менее рациональными, как это поможет нам? - спросил
я.
- Рассудок заставляет нас выбирать то, что, по-видимому, звучит в
уме, - сказал он. - например, твой рассудок уже говорит тебе, что ты
должен бежать изо всех сил по прямой линии. Но твой рассудок не может
понять, что нам надо пробежать около шести миль, прежде чем мы окажемся в
безопасности в твоей машине. А ягуар перегонит нас. Он окажется впереди и
будет ждать в подходящем месте момента, чтобы наброситься на нас.
- Более лучшее, но менее рациональное решение - петлять.
- А как ты знаешь, что это лучше, дон Хуан? - спросил я.
- Я знаю это, потому что моя связь с духом чиста, - сказал он. - или
лучше сказать, моя точка сборки находится в позиции безмолвного знания.
Отсюда я смог распознать, что это голодный ягуар, но он не из тех, кто уже
пожирал людей. И он озадачен нашими действиями. Поскольку мы петляли между
кустов, ягуару потребуется усилие, чтобы разгадать нас.
- А был другой выход, кроме петляния? - спросил я.
- Были только рациональные решения, - ответил он. - но у нас нет того
снаряжения, чтобы можно было последовать рациональным решениям. К примеру,
мы могли залезть на высокую скалу, но нам нужно ружье, чтобы сдержать
ягуара.
- Мы должны найти решения ягуара. Эти решения продиктованы безмолвным
знанием. Мы должны сделать так, чтобы безмолвное знание заговорило с нами,
не считаясь с тем, каким бы безрассудным оно не казалось.
Он начал свою петляющую рысь. Я следовал за ним почти по пятам, но у
меня не было уверенности, что такое бегство спасет нас. У меня только
сейчас появилась паника. Мысль о темном, маячившем вдали силуэте огромной
кошки завладела мной.
Пустынный чапарель состоял из высоких зазубренных кустов,
расположенных через четыре-пять шагов. Скудные осадки в высокогорной
пустыне не позволяют растениям обзавестись густой листвой и плотным
частоколом стеблей. Но на вид чапарель казался густым и непроходимым.
Дон Хуан двигался с удивительным проворством, и я из последних сил
пытался не отстать. Он посоветовал мне смотреть туда, куда я наступаю, и
создавать поменьше шума. Он сказал, что шум ветвей, хрустящих под моей
тяжестью, был смертельно предательским.
Я старательно пытался наступать на следы дон Хуана, избегая треска
сухих ветвей. Мы пропетляли около ста метров, как вдруг я уловил краем
глаза огромную темную массу ягуара не более чем в тридцати шагах позади
себя.
Я заорал на пределе своего голоса. Не останавливаясь, дон Хуан
оглянулся и успел заметить, как большая кошка скрылась из поля зрения.
Тогда он издал пронзительный свист и начал хлопать в ладоши, имитируя звук
приглушенных выстрелов.
Он сказал очень тихим голосом, что кошки не любят подниматься в гору,
и поэтому нам надо перебраться на предельной скорости через широкий и
глубокий овраг, который был справа от меня в нескольких метрах отсюда.
Он дал знак, и мы метнулись через кусты с невероятной скоростью. Мы
соскользнули вниз по одной стороне оврага и, достигнув дна, помчались к
другой стороне. Отсюда у нас была ясная перспектива спуска, дна оврага и
ровного участка, где находились мы. Дон Хуан шепнул, что ягуар идет по
нашим следам, и что, если нам повезет, мы увидим его бегущим по дну
оврага, вблизи нашей трассы.
Пристально наблюдая за оврагом под нами, я с тревогой ожидал
появления животного. Но так и не увидел его. Я уже подумывал о том, что
ягуар, должно быть, убежал, когда вдруг услышал пугающее рычание большой
кошки в чапареле за нашей спиной. Вместе с ознобом пришло понимание - дон
Хуан был прав. Раз он был там, значит, ягуар действительно читает наши
мысли
- Он пересек овраг раньше нас.
Ни слова не сказав, дон Хуан бросился бежать с огромной скоростью. Я
последовал его примеру, и мы петляли довольно долго. Я был на последнем
дыхании, когда дон Хуан решил остановиться и передохнуть.
Страха, что ягуар настигнет нас, не было, но что-то мешало мне
восхищаться великолепной физической удалью дон Хуана. Он бегал так, словно
был молодым человеком. Я начал говорить ему, что он напоминает мне кого-то
в моем детстве, кто сильно впечатлял меня своими спринтерскими данными, но
он дал мне знак замолчать. Он внимательно прислушивался, то же сделал и я.
Послышался мягкий шорох в кустарнике справа от нас. Затем на миг на
фоне чапареля показался силуэт черного ягуара, возможно в пятидесяти
метрах от нас.
Дон Хуан пожал плечами и указал в направлении животного.
- Похоже, нам не избавиться от него, - сказал он с безнадежным
смирением. - пойдем спокойненько, словно мы совершаем чудесную прогулку по
парку, ты расскажешь мне сейчас историю из твоего детства. Для этого самое
время и, как никогда, подходящее окружение. Ягуар последует за нами, урча
от жадности и голода, а ты будешь вспоминать о прошлом - идеальное
неделание бегства от ягуара.
Он громко рассмеялся. Но когда я сказал ему, что полностью потерял
интерес ко всяким историям, его даже скрючило от хохота.
- Ты наказываешь меня теперь за то, что я не захотел тебя выслушать,
не так ли? - спросил он.
И я, конечно же, начал оправдываться. Я сказал ему, что его обвинение
просто нелепо. Я действительно потерял нить истории.
- Если маг не имеет собственной важности, он не вешает лапшу на уши о
том, что потерял нить истории, - сказал он со злобным блеском в глазах. -
и поскольку у тебя не осталось ни грамма собственной важности, ты должен
рассказать свою историю сейчас. Расскажи ее духу, ягуару и мне так, словно
ты вообще не терял никакой нити.
Я хотел сказать ему, что мне не хочется подчиняться его желаниям,
потому что история была очень глупой, а окружающая обстановка подавляла
меня. Я хотел предложить более подходящую обстановку для этого, другое
время, как он сам поступал со своими историями.
Я еще ничего не сказал, а он уже отвечал мне.
- И ягуар, и я можем читать мысли, - сказал он, улыбаясь. - если я
выбираю нужное окружение и время для моих магических историй, то это
потому, что они служат обучению, и я хочу выжать из них максимальный
эффект.
Он дал мне знак, и мы пошли. Мы спокойно прогуливались бок о бок. Я
сказал, что восхищен его бегом и выносливостью, и что остатком собственной
важности была сердцевина моего восхищения, поскольку я считал себя хорошим
бегуном. Потом я рассказал ему историю из моего детства. История
вспомнилась мне, когда я увидел, что он так прекрасно бегает.
Я рассказал ему, что мальчишкой играл в футбол и очень хорошо бегал.
Фактически, я был так проворен и быстр, что чувствовал свою
безнаказанность в любых проделках, так как мог удрать от любого, кто
погнался бы за мной, особенно это касалось стариков-полицейских, которые
пешком патрулировали по улицам моего родного города. Стоило мне разбить
уличное освещение или сделать что-нибудь в этом роде, я тут же бросался
наутек и был в безопасности.
Но однажды, а я этого не знал, старых полицейских поменял новый
полицейский корпус из военного училища. Кошмарный момент наступил, когда я
разбил окно в магазине и побежал, надеясь, что моя быстрота гарантирует
спасение. Молодой полицейский помчался за мной. Я бежал так, как не бегал
никогда прежде, но все было напрасно. Офицер, который оказался отличным
центр-форвардом полицейской футбольной команды, был более быстр и
вынослив, чем мое десятилетнее тело. Он схватил меня и гнал пинками до
самого магазина, где я разбил окно. Он мастерски называл все свои удары,
словно тренировался на футбольном поле. Он бил меня не больно, только
беззлобно пугая меня, и все же мое сильное унижение смягчалось восхищением
десятилетнего мальчика перед его удалью, его талантом настоящего
футболиста.
Я сказал дон Хуану, что в этот день я почувствовал то же самое по
отношению к нему. Он был способен обогнать меня, несмотря на солидную
разницу лет и мою старую склонность быстро удирать.
Еще я сказал ему, что в течение нескольких лет у меня был часто
повторяющийся сон, в котором я бегал так быстро, что молодой полицейский
больше не мог обогнать меня.
- Твоя история более важна, чем я думал, - заявил дон Хуан. - я
думал, что будет рассказ о том, как твоя мама шлепала тебя по заднице.
Он так интересно произносил слова, что его заявление получилось очень
забавным и насмешливым. Он добавил, что в некоторых случаях дух, а не наш
рассудок, доводят до конца наши истории. Это был один из таких случаев.
Дух запустил эту историю в мой ум, без сомнения, потому, что она имела
дело с моей неразрушенной собственной важностью. Он сказал, что факел
гнева и унижения горит во мне с тех самых лет и мое чувство неудачи и
подавленности по-прежнему остается целым.
- Психологу понадобился бы целый день на твою историю и ее настоящий
контекст, - продолжал он. - в твоем уме я, по-видимому, отождествился с
молодым полицейским, который разбил твою идею непобедимости.
Как только он высказался, я тут же признал, что это и было мое
чувство, хотя я сознательно не размышлял над ним, пытаясь выразить его.
Мы шагали в молчании. Я был захвачен его аналогией и совершенно
забыл, что ягуар выслеживает нас, но дикое рычание напомнило мне о нашей
ситуации.
Дон Хуан приказал мне подпрыгивать вверх и опускаться на длинные,
низкие ветви кустов. Сломав несколько ветвей, я собрал что-то наподобие
метлы. Он сделал то же самое. Когда мы побежали, волоча метлы по сухой
песчаной почве, за нами поднялось целое облако пыли.
- Это должно обеспокоить ягуара, - сказал он, когда мы остановились,
чтобы перевести дыхание. - у нас осталось всего несколько часов светлого
времени. Ночью ягуар непобедим, поэтому нам лучше всего бежать к тем
скалистым холмам.
Он указал на какие-то холмы, которые находились примерно в полумиле к
югу.
- Нам надо бежать на восток, - возразил я. - эти холмы уходят далеко
на юг. Если мы пойдем туда, мы никогда не доберемся до моей машины.
- В любом случае мы не дойдем до нее сегодня, - спокойно ответил он.
