каменную равнину. Дон Хуан показал мне открытую тропу среди нескольких
больших валунов, почти со стороны горы, которая примыкала к равнине с
востока. Я направился к этой тропе. Какое-то незнакомое побуждение вело
меня, иначе я пошел бы по той же самой тропинке, по которой мы шли раньше,
когда пересекли равнину по ровному месту.
Ла Горда, казалось, предчувствовала нечто устрашающее. Она внезапно
схватила меня. Ее глаза были дикими.
- Мы идем по правильному пути? - спросил я.
Она не ответила. Она сняла свою шаль и скрутила ее, пока она не стала
выглядеть, как длинная толстая веревка. Она опоясала ее вокруг меня,
скрестила концы и опоясала вокруг себя. Она завязала ее на узел и таким
образом связала нас вместе поясом, который выглядел, как цифра 8.
- Для чего ты это сделала? - спросил я.
Она потрясла головой. Ее зубы стучали, но она не могла сказать ни
слова. Она, по-видимому, была крайне испугана. Она подтолкнула меня, чтобы
я продолжал идти. Я не мог не удивляться, почему сам не был испуган до
потери сознания.
Когда мы достигли высокой тропинки, на мне начало сказываться
физическое напряжение. Я запыхался и вынужден был дышать ртом. Я мог
видеть очертания больших валунов. Луны не было, но небо было таким ясным,
что было достаточно света для того, чтобы различать очертания. Я мог
слышать, что ла Горда тоже пыхтит.
Я попросил остановиться, чтобы перевести дыхание, но она отрицательно
потрясла головой и подтолкнула меня. Я хотел пошутить, чтобы разрушить
напряжение, как вдруг я услышал странный шум тяжелых ударов. Моя голова
непроизвольно повернулась вправо, чтоб позволить левому уху сканировать
местность. Я на секунду остановил дыхание и тогда я ясно услышал, что
кто-то еще, кроме меня и ла Горды тяжело дышал. Я снова проверил, чтобы
убедиться в этом, прежде, чем сказать ей. Было несомненно, что эта
массивная фигура находилась там среди валунов. Когда мы снова двинулись, я
положил свою руку на рот ла Горды и дал ей знак задержать дыхание. Я
сказал ей, что массивная фигура была очень близко. Казалось, она скользила
так тихо, как только было возможно. Она мягко пыхтела.
Ла Горда была встревожена. Она присела на корточки и потянула меня за
собой вниз шалью, завязанной вокруг моего пояса. Она на минуту засунула
свои руки под юбку, а затем встала; ее ладони были сжаты, и когда она
щелкнула пальцами, открывая их, из них вылетел сноп искр.
- Помочись в свои руки, - прошептала ла Горда через стиснутые зубы.
- Что? - сказал я, не способный понять, что она хочет от меня.
Она прошептала свой приказ три или четыре раза с возрастающей
настойчивостью. Она, должно быть, осознала, что я не знаю, чего она хочет,
потому что она присела снова и показала, что она выделяла мочу в свои
руки. Я уставился на нее ошеломленный, когда она заставила свою мочу
лететь подобно красноватым искрам.
Мой ум был пуст. Я не знал, что было более поглощающим - Зрелище ла
Горды, выделяющей свою мочу, или пыхтение приближающейся сущности. Я не
мог решить, на каком из двух стимулов фокусировать свое внимание, оба были
захватывающими.
- Быстро! Делай это в свои руки! - процедила ла Горда сквозь зубы.
Я слышал ее, но мое внимание было нарушено. Умоляющим голосом ла
Горда добавила, что искры заставят приближающееся существо, что бы это ни
было, отступить.
Она начала хныкать, а я начал ощущать отчаяние. Я мог не только
слышать, но и чувствовать всем своим существом приближающуюся сущность. Я
попытался помочиться в свои руки, но мои усилия не имели успеха. Я был
слишком смущенным и нервным. Мною начало овладевать возбуждение ла Горды,
и я делал отчаянные попытки, чтобы помочиться. Наконец, я сделал это. Я
щелкнул пальцами три или четыре раза, но из них ничего не вылетело.
- Делай это снова, - сказала ла Горда. - требуется некоторое время,
чтобы сделать искры.
Я сказал, что израсходовал всю мочу, которую имел. В ее глазах
сквозила самая интенсивная безнадежность.
В этот момент я увидел массивную прямоугольную фигуру, движущуюся по
направлению к нам. Каким-то образом она не казалась мне угрожающей, хотя
ла Горда была на грани обморока от страха.
Внезапно она развязала свою шаль, вскочила на небольшую глыбу,
которая была позади меня, и крепко ухватилась за меня сзади, положив
подбородок на мою голову. Она фактически вскарабкалась на мои плечи. В тот
момент, когда мы приняли эту позу, фигура перестала двигаться. Она
продолжала пыхтеть примерно в 20 футах от нас.
Я ощутил колоссальное напряжение, которое, казалось, было
сосредоточено в средней части моего тела. Спустя некоторое время я знал
без тени сомнения, что если мы останемся в этом положении, наша жизненная
энергия истощится, и мы падем жертвой того, что нас преследовало.
Я сказал ей, что нам следует бежать ради спасения своих жизней. Она
отрицательно потрясла головой. Она, казалось, вновь приобрела свою силу и
уверенность. Она сказала, что мы должны спрятать свои головы и руки и
лечь, прижав бедра к животу. Тут я вспомнил, что дон Хуан несколько лет
тому назад заставил меня сделать эту вещь однажды ночью в Северной
Мексике, когда я в пустынном поле был настигнут чем-то таким же незнакомым
и тем не менее таким же реальным для моих чувств. В то время дон Хуан
сказал, что спасаться бегством было бесполезно и единственное, что можно
было сделать - это оставаться на месте в позе, которую только что
предложила ла Горда.
Я готовился опуститься на колени, как вдруг у меня возникло
неожиданное ощущение, что мы сделали ужасную ошибку, покинув пещеру. Мы
должны вернуться в нее любой ценой.
Я закрепил шаль ла Горды петлей над своими руками и под плечами. Я
попросил ее положить концы шали над моей головой, взобраться на мои плечи
и встать на них, держась за концы шали и натягивая ее, как поводья.
Несколько лет тому назад дон Хуан сказал мне, что нужно встречать страшные
события, такие, как прямоугольная фигура впереди нас неожиданными
действиями. Он сказал, что сам однажды столкнулся с оленем, который
разговаривал с ним, и он стоял на своей голове в продолжении события,
чтобы наверняка остаться в живых и ослабить напряжение от этой неожиданной
встречи.
У меня была идей попытаться обойти вокруг этой прямоугольной фигуры
назад к пещере с ла Гордой, стоящей на моих плечах.
Она прошептала, что о пещере не может быть и речи. Нагваль сказал ей
ни за что не оставаться там. Я стал доказывать, когда закрепил шаль для
нее, что мое тело имеет уверенность, что в пещере с нами будет все в
порядке. Она ответила, что это правда и это сработало бы, если бы не одно
обстоятельство, что у нас нет никаких способов контролировать эти силы.
Нам необходимо специальное вместилище, своего рода горлянка, вроде тех,
которые я видел висящими на поясе у дона Хуана и дона Хенаро.
Она сняла башмаки, вскарабкалась на мои плечи и встала там. Я держал
ее за икры. Когда она натянула концы шали, я ощутил натяжение петли у себя
подмышками. Я ждал, пока она не добилась равновесия. Идти в темноте, неся
113 фунтов на плечах, было незаурядным делом. Я шел медленно. Я отсчитал
23 шага и был вынужден опустить ее вниз. Боль в лопатках была невыносимой.
Я сказал ей, что хотя она и очень стройная, ее вес сминал мои ключицы.
Однако самое странное было то, что прямоугольной фигуры не было в
виду. Наша стратегия сработала. Ла Горда предложила, что она понесет меня
на плечах некоторое время. Я нашел эту идею смешной, мой вес был больше
того, что могло выдержать ее слабое телосложение. Мы решили идти некоторое
время и смотреть, что случится.
Вокруг нас была мертвая тишина. Мы шли медленно, привязавшись друг к
другу. Мы продвинулись не больше, чем на несколько ярдов, как я снова
начал слышать странные дышащие шумы, мягкое длительное шипение, подобное
шипению животных из семейства кошачьих. Я поспешно помог ей забраться на
мои плечи и прошел еще шагов 10.
Я знал, что мы должны придерживаться тактики неожиданного, если хотим
выбраться из этого места. Я пытался придумать другую серию неожиданных
действий, которые мы могли использовать вместо стояния ла Горды на моих
плечах, как вдруг она сорвала свое длинное платье. Однимединственным
движением она обнажилась. Она соскочила на землю, что-то отыскивая. Я
услышал треснувший звук, и она встала, держа ветку от низкого куста. Она
разместила шаль около моих плеч и шеи и устроила нечто вроде опоры для
езды верхом, где она могла бы сесть, обхватив меня ногами за талию,
подобно ребенку, едущему верхом на спине. Затем она просунула ветку внутрь
своего платья и подняла ее над головой. Она начала махать веткой,
заставляя платье совершать странные скачки. К этому эффекту она добавила
свист, имитирующий своеобразный крик ночной совы.
После сотни ярдов или около того, я услышал такие же самые звуки,
доносящиеся позади нас и со стороны. Она переменила крик на птичий зов -
пронзительный звук вроде того, который производит павлин. Спустя несколько
минут такие же птичьи крики стали вторить со всех сторон.
Я был свидетелем подобного феномена ответных птичьих криков много лет
тому назад с доном Хуаном. В то время я думал, что, по-видимому, эти звуки
производил сам дон Хуан, который прятался поблизости в темноте, или даже
кто-то, тесно связанный с ним, такой, как дон Хенаро, который помогал ему
в создании неудержимого страха во мне, страха, который заставил меня
бежать в полной темноте, совсем не спотыкаясь. Дон Хуан называл это особое
действие бега в темноте бегом силы.
Я спросил ла Горду, знает ли она, как выполняется бег силы. Она
сказала, что знает. Я сказал, что мы должны попробовать его, хотя я не был
уверен, смогу ли я вообще выполнить его. Она сказала, что для этого
неподходящее место и время и показала вперед. Мое сердце, которое стучало
все это время, начало бешено колотиться в груди. Прямо перед нами,
примерно в 10 футах и прямо посреди тропы находился один из олли дона
Хенаро, странный пылающий человек с длинным лицом и лысой головой. Я
услышал вопль ла Горды, доносившийся словно издалека. Она бешено колотила
кулаками по моим бокам. Ее действие нарушило мою фиксацию на человеке. Она
повернула мою голову налево, потом направо. С левой стороны, почти касаясь
моей ноги, была черная масса гигантской кошки с яркими желтыми глазами.
Справа от себя я увидел огромного фосфорицирующего койота. Позади нас,
почти касаясь спины ла Горды, была темная прямоугольная фигура.
Человек повернулся к нам спиной и начал двигаться по тропинке. Я
также начал идти. Ла Горда продолжала издавать вопли и скуление.
Прямоугольная масса чуть не хватала ее за спину. Я слышал, как она
двигалась с сокрушающими тяжелыми ударами. Звук ее шагов отдавался в
холмах вокруг нас. Я мог ощущать ее холодное дыхание на своей шее. Я знал,
что ла Горда была близка к умопомешательству. Я тоже. Кошка и койот почти
соприкасались с моими ногами. Я мог слышать их шипение и ворчание, которые
нарастали. В этот момент у меня возникло иррациональное побуждение
произвести определенный звук, которому меня научил дон Хуан. Олли ответили
мне. Я неистово повторил этот звук, и они отвечали мне снова. Напряжение
постепенно спадало, и когда мы приближались к дороге, я был участником
очень экстравагантной сцены. Ла Горда сидела верхом, счастливо размахивая
своим платьем над головой, словно ничего не произошло, в ритм со звуком,
который я производил, а четыре создания другого мира отвечали мне, следуя
