который я производил, а четыре создания другого мира отвечали мне, следуя
за мной в ногу и примыкая к нам со всех четырех сторон.
Мы таким образом выбрались на дорогу. Но я не хотел уезжать.
Казалось, что чего-то не хватает. Я остался неподвижным с ла Гордой на
спине и произвел один очень специальный звук, которому дон Хуан научил
меня. Он сказал, что это был зов бабочек. Чтобы произвести его, надо
использовать край левой ладони и губы.
Как только я произвел его, все, казалось, стало мирно успокаиваться.
Четыре сущности ответили, и когда они это сделали, я знал, какие из них
были теми, которые будут действовать со мной.
Затем я направился к машине, спустил ла Горду со спины на
водительское место и передвинул ее на ее сиденье. Что-то коснулось меня
где-то и мои мысли были выключены.
Ла Горда предложила ехать к местечку, где жил Хенаро, вместо того,
чтобы ехать к ее дому. Она сказала, что Бениньо, Нестор и Паблито жили
там, но они были вне города. Ее предложение заинтересовало меня.
Когда мы прибыли в дом, ла Горда засветила лампу. Это место выглядело
так же, как и в последний раз, когда я был у дона Хенаро. Мы сели на пол.
Я подвинул скамейку и положил на нее блокнот. Я не устал и хотел писать,
но не мог этого сделать. Я совсем не мог писать.
- Что Нагваль рассказывал тебе об олли? - спросил я.
Мой вопрос, по-видимому, застал ее врасплох. Она не знала, что
отвечать.
- Я не могу думать, - наконец сказала она.
Казалось, она никогда не испытывала этого состояния прежде. Она
расхаживала взад и вперед передо мной. Мелкие капли пота выступили на
кончике ее носа и верхней губе.
Внезапно она схватила меня за руку и практически вытащила меня из
дома. Она повела меня в ближайший овраг и там ее стошнило.
В моем животе появилось ощущение тошноты. Она сказала, что напряжение
от олли было чрезмерным и что я должен заставить себя вырвать. Я уставился
на нее, ожидая дальнейшего объяснения. Она взяла мою голову в свои руки и
засунула свой палец с решительностью няни, имеющей дело с ребенком и
действительно, заставила меня вырвать.
Я почувствовал себя лучше, но еще не успокоился. У меня было чувство
усталости, вокруг глаз была тяжесть. Мы пошли обратно в дом. Когда мы
достигли двери, ла Горда понюхала воздух, как собака и сказала, что она
знает, какие олли являются моими. Ее утверждение, которое обычно не имело
другого значения, помимо того, что она имела в виду, или того, которое я
вложил в него, имело специальное качество катарсистического свойства. Оно
заставило меня разразиться мыслями. Сразу включились мои обычные
интеллектуальные размышления. Я ощутил, что я подскочил в воздух, как если
бы мысли сами по себе имели энергию.
Первая мысль, которая пришла мне в голову, была та, что олли являются
реальными существами, как я предчувствовал, не смея сознаться даже самому
себе. Я видел их, ощущал их и общался с ними. Я впал в эйфорию. Я обнял ла
Горду и стал объяснять ей свою интеллектуальную дилемму. Я видел олли без
помощи дона Хуана и дона Хенаро, и этот акт все перевернул во мне. Я
рассказал ла Горде, что однажды, когда я сообщил дону Хуану, что я видел
одного из олли, он засмеялся и настоятельно посоветовал мне не принимать
себя так серьезно и не придавать значения тому, что я видел.
Я никогда не хотел верить в то, что я галлюцинирую, но я также не
хотел допускать существования олли. Моя разумная подоплека была
непреклонной. Я не мог заполнить этот пробел. На этот раз, однако, все
было иначе, и мысль, что на этой земле действительно имеются существа,
которые принадлежат другому миру и вместе с тем не чужды земле, была более
того, что я мог вынести. Я сказал ла Горде, полушутя, что тайно я буду
считать все сумасшествием. Это освободило бы некоторую часть меня от
сокрушительной ответственности за перестройку своего понимания мира.
Ирония заключалась в том, что я не мог бы более желать перестройки моего
понимания мира, а именно, на интеллектуальном уровне. Но это не было
достаточным. И это было моим непреодолимым препятствием всю дорогу, моим
ужасным изъяном. Я желал заигрывать с миром дона Хуана, будучи убежденным
наполовину, поэтому я был квази-магом. Все мои усилия были не больше, чем
бессмысленным стремлением отгородиться интеллектом, словно я находился в
академии, где можно заниматься этим самым занятием от 8.00 до 17.00, а
потом, основательно устав, идешь домой. Дон Хуан обычно говорил в виде
шутки, что расположив мир самым прекрасным и понятным образом, грамотей в
5 часов вечера уходит домой, чтобы забыть свои прекрасные построения.
Когда ла Горда готовила для нас еду, я лихорадочно работал над своими
заметками. После еды я ощущал себя еще более расслабленным. Ла Горда была
в наилучшем расположении духа. Она паясничала, как обычно делал дон
Хенаро, имитируя мои жесты во время писания.
- Что ты знаешь об олли? - спросил я.
- Только то, что говорил мне Нагваль, - ответила она. - он сказал,
что олли являются силами, которые маг научится контролировать. У него
внутри горлянки было два олли, так же и Хенаро.
- Как они держали их в своих горлянках?
- Никто не знает этого. Все, что Нагваль знал, это что прежде, чем
обуздать олли, надо найти очень маленькую безупречную горлянку с
горлышком.
- Где можно найти такую горлянку?
- Где угодно. Нагваль оставил мне указания, что если мы останемся в
живых после нападения олли, мы должны начать искать безупречную горлянку,
которая должна быть величиной с большой палец левой руки. Такой размер
имела горлянка Нагваля.
- Ты видела его горлянку?
- Нет. Никогда. Нагваль сказал, что горлянка такого рода не находится
в мире людей. Она подобна маленькому узелку, который сложно распознать,
свисающему с их поясов. Но если ты смотришь на нее преднамеренно, то
ничего не увидишь.
За горлянкой, как только она найдена, следует ухаживать с большой
заботой. Обычно маги находят горлянки, подобные тем, что на виноградных
лозах в лесах. Они снимают их и высушивают, а затем выдалбливают. А потом
маги сглаживают их и полируют. Как только у мага появляется горлянка, он
должен подсунуть ее олли и заманить их, чтобы они жили там. Если олли
соглашаются, то горлянка исчезает из мира людей и олли становятся
помощниками мага. Нагваль и Хенаро могли заставить своих олли сделать все,
что требовалось. Вещи сами по себе не могут ничего сделать. Такова,
например, посылка ветра, чтобы он гнал меня, или посылка цыпленка, чтобы
он бегал внутри блузы Лидии.
Я услышал своеобразный длительный шипящий звук, который я слышал в
доме доньи Соледад двумя днями раньше. На этот раз я знал, что это ягуар.
Звук не напугал меня. Фактически, я вышел бы посмотреть на ягуара, если бы
ла Горда не остановила меня.
- Ты все еще не полный, - сказала она. - олли поглотят тебя, если ты
выйдешь сам. Особенно этот красавец, который сейчас там рыскает.
- Мое тело ощущает себя очень безопасно, - сказал я.
Она похлопала меня по спине и удержала около скамейки, на которой я
писал.
- Ты еще не полный маг, - сказала она. - ты имеешь огромную латку в
середине твоего тела, и сила этих олли сорвет ее с места. Они не шутка.
- Что ты предполагаешь делать, когда какой-нибудь олли придет к тебе
таким образом?
- Я в любом случае не буду волноваться насчет них. Нагваль научил
меня быть уравновешенной. Сегодня вечером, например, я знала, какие олли
перейдут к тебе, если ты когда-нибудь сможешь достать горлянку и
обработать ее. Ты можешь страстно стремиться получить. Я - нет. Есть шансы
за то, что сама я их никогда не получу. С ними много хлопот.
- Почему?
- Потому что они - силы, и, как таковые, могут выпить тебя до конца.
Нагваль сказал, что лучше пожертвовать всем, кроме своей цели и свободы.
Однажды, когда ты будешь полным, мы должны будем, по-видимому, сделать
выбор, иметь их или не иметь.
- Я сказал ей, что мне лично понравился ягуар, несмотря на то, что в
нем было что-то подавляющее.
Она воззрилась на меня. В ее глазах сквозило удивление и
замешательство.
- Он мне действительно понравился, - сказал я.
- Расскажи мне, что ты видел, - попросила она.
В этот момент я осознал, что я автоматически предполагаю, что она
видела то же самое, что и я. Она слушала меня более чем внимательно. Она,
казалось, была захвачена моим изложением.
- Олли не имеют формы, - сказала она, когда я кончил. - они подобны
некоему присутствию, подобно ветру, подобно пламени. Первый, которого мы
обнаружили сегодня вечером, был чернотой, которая хотела попасть внутрь
моего тела. Именно поэтому я завопила. Я ощущала, как она поднимает мои
ноги. Другие олли были просто цвета. Их пылание, однако, было таким
сильным, что оно осветило тропинку, как днем.
Ее утверждения поразили меня. Я в конечном счете принял после многих
лет борьбы и исключительно на основании нашего свидания с ними этой ночью,
что олли имели общепринятую форму, субстанцию, которая могла
восприниматься одинаково чувствами каждого человека.
Я шутливо сказал ла Горде, что я уже записал в своих заметках, что
они были творениями, имеющими форму.
- Что же мне теперь делать? - задал я риторический вопрос.
- Это очень просто, - сказала она. - напиши, что они не такие.
Я подумал, что она абсолютно права.
- Почему же я видел их, как чудовищ? - спросил я.
- В этом нет тайны, - сказала она. - ты еще не потерял свою
человеческую форму. То же самое случилось со мной. Я обычно видела олли,
как людей, все они были индейцами с ужасными лицами и злобным взглядом.
Они обычно ожидали меня в пустынных местах. Я думала, что они
интересовались мной, как женщиной. Нагваль обычно смеялся до упаду над
моими опасениями. Но тем не менее, я была напугана до полусмерти. Один из
них обычно приходил, садился на мою постель и тряс ее до тех пор, пока я
не просыпалась. Страх, который нагнал на меня этот олли, был такой, что я
не хотела бы, чтобы он повторился, даже теперь, когда я изменилась. Я
думаю, что сегодня вечером я боялась олли так же, как боялась раньше.
- Ты имеешь в виду, что ты больше не видишь их, как человеческие
существа?
- Нет. Больше не вижу. Нагваль говорил тебе, что олли бесформенно. Он
прав. _О_л_л_и_ - это только некое присутствие, _п_о_м_о_щ_н_и_к_, который
представляет собой пустоту, и тем не менее, он так же реален, как я и ты.
- Сестрички видели олли?
- Каждый видел их в то или иное время.
- Является ли для них олли просто силой?
- Нет. Они похожи на тебя, они не потеряли еще свою человеческую
форму. Никто из них. Для всех них - сестричек, Хенаро, Соледад, - олли
являются устрашающей вещью, с ними олли являются злобными, страшными
созданиями ночи. Одно упоминание об олли сводит с ума и Лидию, и Жозефину,
и Паблито. Роза и Нестор не так боятся их, но и они тоже не хотят иметь с
ними ничего общего. Бениньо имеет свои собственные планы, так что он не
интересуется ими. Они не беспокоят ни его, ни меня по этой причине. А
другие являются легкой добычей для олли, особенно теперь, когда олли вышли
из горлянки Нагваля и Хенаро. Они приходят все время искать тебя.
Нагваль сказал мне, что когда кто-то цепляется за человеческую форму,
он может отражать только эту форму, а т.к. олли питаются непосредственно
нашей жизненной силой из середины нашего живота, нас обычно мутит от них,
и тогда мы видим их, как тяжелые безобразные создания.
- Можем мы что-нибудь сделать, чтобы защитить себя или изменить