жизни, были мертвы. Он и Валентина проходили сквозь столетия, миры,
говорили от имени многих.
Идея отыскать ростки жизни в ледяном сердце Трондейма стала противна
ему. Чего добивалась от него Пликт? Не имеет значения; он все равно ничего
не даст. Как посмела она что-то требовать от него? Будто он ее вещь. Эндер
Виггин никому не принадлежал. Если она действительно знает, кто он, она
должна испытывать отвращение к нему, как к Ксеноциду.
А может, она поклоняется ему как Спасителю Человечества. Эндер
вспомнил, как в древности люди боготворили своих Спасителей. Он не выносил
подобного раболепия. Сейчас его знают только по его ролям, по именам.
Каждый город, народ, нарекал Говорящего от имени Мертвых своими именами.
Он не хотел, чтобы они узнали, кто он. Он не принадлежал им, не был
их частью, он вообще не принадлежал к человеческой расе. У него другое
предназначение. Он принадлежит чему-то иному. Не человечеству. И не
кровавым свиноподобным. По крайней мере, он сам так думал.
3. ЛАЙБО
Анализ диеты: обычно это месизы - глянцевые, яркие черви, живущие под
корой деревьев. Иногда их видели жующими побеги капума. Иногда - может
быть нечаянно? - они глотали листья мендоры вместе с месизами.
Мы никогда не видели, чтобы они ели что-нибудь еще. Новинха
проанализировала все три вида пищи: месизы, побеги капума, листья мендоры
- результаты поразили нас. Либо порквинхи не нуждались в разнообразии
белков, либо все время голодали. Их диете серьезно недоставало многих
необходимых элементов. Особенно низко было содержание кальция. Скорее
всего, кальций иначе перерабатывается в их организме.
Свободные размышления: до сих пор нам не удалось взять образцов
тканей, поэтому наши знания в области анатомии и физиологии основываются
лишь на анализе фотографий расчлененного трупа свиньи, названной Рутером.
Тем не менее, мы обнаружили явные аномалии. Языки свиноподобных
фантастически подвижны, это дает им возможность копировать все наши звуки
и производить массу недоступных нам звуков. Языки, должно быть,
эволюционировали для некоторых целей. Например, для собирания насекомых с
коры деревьев или личинок с земли. Безусловно, древние свиноподобные
проделывали это, хотя ныне живущие не используют язык для этих целей.
Следующая аномалия - ороговевшие лапки, расположенные на ногах и внутри
коленей. Они позволяют им лазать по деревьям и цепко держаться за кору при
помощи одних ног. Почему они не подверглись эволюционным изменениям? Для
спасения от хищников? Но на Луситании не обнаружено крупных хищников,
представляющих опасность для них. Для того, чтобы цепляться за кору и
собирать насекомых? Они подходят к их языкам по функциям. Но где же
насекомые? Единственные обнаруженные нами насекомые - это сакфлаи и
пиладоры, но они не живут в коре деревьев, и свиноподобные никогда не едят
их. Месизы - очень большие по размерам, живут на коре деревьев. Их можно
легко собрать, нагнув лианообразные ветви мендоры. Свиноподобным не надо
даже лазить по деревьям.
Рассуждения Лайбо: эволюция языка и лазанья по деревьям связаны со
сменой окружающих условий, включая насекомых и изменения в пище. Какой
фактор - оледенение? миграции? заболевания? - вызвал изменения окружающей
среды. Исчезли древние клопы и т.д. Возможно, тогда же вымерли крупные
хищники. Этим можно объяснить скудность биологических видов, несмотря на
благоприятные природные условия Луситании. Катаклизм мог произойти
относительно недавно - полмиллиона лет назад? - поэтому эволюционный ход
еще не вызвал значительных изменений.
Это заманчивая гипотеза. С тех пор в настоящей окружающей среде нет
значимого фактора эволюции, поэтому эволюционирование свиноподобных
остановилось вообще. У них нет конкурирующих видов. Экологическая ниша,
занимаемая ими, может быть расширена за счет сжатия уровней. Все ли
сводится к адаптивным чертам? Теория катаклизма совершенно не объясняет,
почему свиноподобные сидят на такой однообразной, малопитательной диете.
Джон Фигейро Алварес, рабочие заметки 4/14/1948 ЗК,
опубликовано посмертно в Философских Трудах
Луситанского Отделения, 2010-33-4-1090:40
Появившись на станции зенадоров, мэр Боскуинха сразу взяла все дела в
свои руки. Она привыкла командовать людьми и не допускала возражений и
рассуждений.
- Жди здесь, - сказала она Лайбо, разобравшись в ситуации, - пока
тебя не позовут. Я пошлю Арбайте сообщить твоей матери о случившемся.
- Нужно принести тело, - сказал Лайбо.
- Я соберу мужчин, живущих рядом, и мы все сделаем, - произнесла она
и добавила: - Аббат Перегрино приготовит место на Соборном кладбище.
- Я хочу пойти туда, - настаивал Лайбо.
- Понимаешь, Лайбо, нам нужно все тщательно заснять на пленку, все до
мельчайших подробностей.
- Но только я могу показать, как правильно сделать это для отчета
Конгрессу Звездных Путей.
- Тебе не следует находиться там, Лайбо, - голос мэра стал более
властным. - Кроме того, нам необходим и твой отчет. Мы должны поставить в
известность Звездные Пути как можно быстрее. Ты в состоянии написать его,
пока все еще свежо в памяти?
Она была абсолютно права. Только Лайбо и Новинха могли объективно
описать случившееся; и чем скорее они это сделают, тем лучше.
- Я составлю отчет, - промолвил Лайбо.
- И ты, Новинха, тоже опиши свои наблюдения. Пишите, пожалуйста, по
отдельности, не советуйтесь друг с другом. Сто Миров ждут информацию.
Компьютер начал преобразование и кодирование информации, и их отчеты
сразу ушли по ансиблу космической сверхпередачи, несмотря на ошибки и
исправления. В ту же секунду их услышали все зенологи Ста Миров. Другие
получили лишь краткое сообщение о случившемся. На расстоянии двадцати двух
световых лет Эндрю Виггин услышал об убийстве Пайпо, Джона Фигейро
Алвареса, и сообщил об этом студентам. Это случилось раньше, чем его тело
было внесено в калитку Милагра.
Отчет был закончен, и Лайбо сразу окружило руководство города. Сердце
Новинхи кипело от ненависти, видя, что их жалкие утешения еще сильнее
ранят Лайбо. Ужаснее всех был аббат Перегрино. Он сказал, что, по всей
вероятности, свиноподобные - настоящие животные, без разума и души, и что
его отец не был убит, а был разорван на части дикими зверями. Новинха в
отчаянии чуть-чуть не закричала: "Неужели вы думаете, что Пайпо всю свою
жизнь посвятил изучению простых зверей? А его смерть - это не убийство, а
воля Божья?" Но ради Лайбо она сдержала себя. Лайбо сел, склонил голову, и
своим смирением избавился от аббата быстрее, чем удалось бы Новинхе своим
криком.
Самым полезным оказался дон Кристиан, настоятель монастыря.
Ненавязчиво задавая вопросы о событиях дня, он заставил ребят собраться с
мыслями, отбросить эмоции.
Вскоре Новинхе удалось отвертеться от бесконечных вопросов.
Большинство спрашивало, почему свиноподобные совершили это; дон Кристиан,
наоборот, интересовался, что делал Пайпо накануне и что могло стать
поводом убийства. Новинха точно знала, что сделал Пайпо - он рассказал
свиноподобным о тайне, которую ему открыл воспроизводитель. Но она даже не
заикнулась об этом. Лайбо, казалось, тоже забыл об их торопливом коротком
разговоре перед поисками Пайпо. Он даже не взглянул на воспроизводитель.
Новинха немного успокоилась, она очень боялась, что он вспомнит.
Возвращение мэра прервало беседу дона Кристиана. Вместе с мэром
пришли люди, ходившие за телом Пайпо. Несмотря на плащи, все промокли до
нитки и вымазались в грязи. Дождь стер возможные капли крови.
Один из них сказал:
- Ты теперь зенадор, правда?
Это были слова! Они означали: зенадор не имеет официальных полномочий
в Милагре, но он имеет престиж - именно его работе обязано население
Луситании своим существованием, правда? Лайбо перестал быть мальчиком,
теперь он имел статус, престиж, мог сам решать, вместо пешки он становился
центральной фигурой.
Новинха почувствовала, что почва уходит из-под ног. Почему всегда
происходит то, что не должно происходить? Я надеялась работать здесь
долгие годы, учиться у Пайпо, хотела быть вместе с Лайбо, моим парнем и
учеником. Получив статус зенобиолога колонии, она получила право
испытывать всю гамму чувств взрослых. Она не завидовала Лайбо, но ей
хотелось, чтобы она и Лайбо оставались детьми как можно дольше, навсегда,
если бы это было возможно.
Но Лайбо не мог быть ее мальчиком-студентом, не мог быть вообще ее
мальчиком. С внезапной ясностью она ощутила, что все люди сосредоточились
только на Лайбо: что он сказал, как он себя чувствует, что думает делать
дальше.
- Мы не причиним свиноподобным вреда, - сказал он, - даже если они
снова решатся убить. Я не верю, что отец мог спровоцировать их. Я
обязательно найду разгадку. Как это ни парадоксально, но суть в том, что
для свиноподобных их поступок - правильный и оправданный. Мы для них
чужие. Мы должны выработать законы, табу - отец всегда настаивал на этом.
Скажите им, что он умер, как солдат на поле брани, пилот самолета, он
умер, выполняя свою работу, свой долг.
Ах, Лайбо, молчун и тихоня, ты обнаружил такое красноречие, что вряд
ли теперь тебя назовут ребенком. Сердце Новинхи сжалось от боли и жалости.
Она отвела глаза от Лайбо и посмотрела вокруг.
Все смотрели на Лайбо, и только один человек, казалось, не обращал на
него внимания. Он был очень высок, очень молод - моложе ее. Она вспомнила,
что знает его. Он учился на класс младше. Его имя Махрос Рибейра, но все
называли его Макрам из-за роста. Однажды, опередив дона Кристиана, она
защитила его.
- Немая каланча, - дразнили его ребята, обзывали собачьей кличкой -
Рам. Его глаза пылали гневом. В бешенстве он кинулся и ударил одного из
мучителей. Его жертва почти год носила на плече память об ударе. Конечно,
они сказали, что он начал драку первым, безо всяких на то причин. Все
трусы стремятся переложить свою вину на плечи другого.
Новинха не дружила с детьми. Она была так же замкнута, как и Макрам,
только беспомощна. Ничто не сдерживало ее. Она могла открыто сказать
правду. Тогда она подумала, что это послужит хорошей тренировкой
начинающему Говорящему от свиноподобных. Сам Макрам ничего не значил для
нее. Она не догадывалась, как важно это было для него. Для него она стала
единственным человеком, принявшим его сторону в многолетней войне с
другими детьми. Она же, став зенобиологом, даже не вспоминала о нем.
Незначимый эпизод быстро вытеснили более интересные события.
Теперь он был здесь, перепачканный грязью бесчеловечного убийства.
Что-то животное было в его лице. Куда он смотрит? Его глаза видели только
ее, пожирали ее.
"Почему он так смотрит на меня?" - мысленно спросила она.
"Потому что я голоден", - ответили его жадные глаза.
Нет, нет, это просто страх, просто привиделось из-за кровожадных
свиней. Мне безразличен Макрам, и что бы он ни думал, я для него - ничто.
Внезапно что-то осенило ее. Заступничество за Макрама означало одно
для нее и совсем другое для него. Разница была столь разительна, что с
трудом верилось, что они подразумевали одно и то же событие. Она
попыталась связать это с убийством Пайпо. Казалось, разгадка где-то
близко. Лишь малости не хватает для объяснения странного поведения
свиноподобных. Ее размышления прервал аббат, позвавший людей на кладбище.
