- Если бы, - усмехнулся Кранц. - Нет, Яша, - ("Двадцать лет назад он
меня упорно звал Яшей, хоть я ему и втолковывал, что я - Ян, а не Яков",
вспомнил Рамиров), - это уже потом свои так постарались, был у нас в Зоне
один любитель бить, чуть что, дубинкой по голове, а дубиночка у него была,
для пущего удовольствия, колючей проволокой обмотана...
- В Зоне? - переспросил Рамиров. - Ты что - отбывал срок?!
- Так точно, три года, от звонка до звонка... Ты-то в свое время
дембельнулся из армии, а я направил стопы в унтер-офицерскую школу
спецназа - ротный наш, старлей Диас, помнишь такого? - надоумил меня
написать рапорт. Способности у тебя, Кранц, говорит, к таким делам -
врожденные, иди, дурак, делай военную карьеру. Ну, я и двинул в
"учебку"... Потом дослужился до начальника разведки полка в чине
подполковника - а тут: ку-ку, приплыла!.. Накрылись одним местом наши
славные защитники Отечества, всех подчистую разогнали. Ну, месяц не
прошел, как я загремел по статье в Зону...
- За что, Вить? - тихо спросил Рамиров.
Кранц горько усмехнулся:
- За то, что меня всю жизнь воспитывали защитником Родины. Чувство
долга, понимаешь ли... В Киеве это было, Яша. Еду как-то раз по своим
делам в "подземке". Час пик, народу полно в вагоне... Стою, читаю себе
спокойненько "Армейский вестник". Самое скверное, что форму в тот день
зачем-то нацепил, идиот, по принципу - "нате!"... Ну, сидит недалеко от
меня женщина, с сумками, пакетами, в годах уже. И вваливается в вагон,
понимаешь, один субъект, сражающийся, как Георгий-Победоносец на
московском гербе, с зеленым змием внутри себя... Дальше начинается
беспредел. Субъект требует от граждан уступить ему место, поскольку в
битве со змием он растратил все свои силы и на ногах уже стоять не в
состоянии. Порядочные граждане молчат, но места пьянчуге из принципа не
уступают. Тогда подходит он к той самой женщине в годах, хватает ее за
руку и... Честно говоря, Яш, я и не помню, как я ему тогда врезал, - туман
какой-то в глазах у меня волнами поплыл. А когда туман прошел, вижу -
валяется забулдыга в углу вагона неподвижной грудой. Дальше так. Хватаю я
эту груду за то место, где должна быть жопа, а другой - за то место, где
должен быть шиворот, и выкидываю из вагона на перрон: благо, поезд как раз
остановился на станции... Еду себе дальше. А в вагоне - мертвая тишина. И
никто мне в глаза не смотрит, сука!.. В общем, видимо, кто-то успел
заложить меня по полицейскому коммуникатору, который в каждом вагоне
установлен, и на следующей станции влетают двое полицейских и без лишних
слов заламывают мне руки. Знаешь, что было самым обидным для меня в тот
момент?.. То, что баба, за которую я так опрометчиво заступился, первой на
меня показывает и кричит ментам: "Вот он, хулиган поганый! Привыкли у себя
в казарме руки на солдатиков распускать, так теперь повсюду решили
наводить свои порядки!"... Представляешь?
- Представляю, - сказал Рамиров.
- Ну, а потом пошло-поехало, - невесело продолжал Тугой. - Впаяли мне
за учинение беспорядков в общественном месте на полную катушку.
Приплюсовали и то, что я за три часа до этого, мучаясь от жажды, кружку
пива выпил, и то, что оказал сопротивление при задержании - хотя какое там
сопротивление? Ты-то знаешь, что я мог бы раскидать полисменов, как котят,
но я только спросил их: "Что же вы делаете, вашу мать?"... А главное - ты
же знаешь, какое у всех было отношение к военной форме: как у быка к
красной тряпке...
- Знаю, - сказал Рамиров. - Ну, а что теперь?
- Теперь?
Витька сжал челюсти и сквозь зубы сказал со злобой:
- Ненавижу теперь шпаков! И буду мстить им до конца жизни за те
унижения и побои, что терпел по их милости в Зоне!..
- Зря ты так, - сказал Рамиров. - Люди ведь не виноваты в том, что их
так настроили против военных...
- А мне плевать! - вскинулся Витька. - Что же за народ у нас, если
он, как "зомби", подчиняется любому влиянию?! Я ненавижу такой народ,
понимаешь, ненавижу!..
Еще бы немного - и Кранц сорвался бы на крик. Люди стали
оборачиваться в их сторону.
- Тихо, тихо, - сказал Рамиров. - Успокойся, Вить. Давай сменим
пластинку.
- Давай, - неожиданно охотно сказал Кранц. - Скажи-ка, как отсюда
лучше добраться до Вандербильд-бульвара?
Рамиров пустился в сбивчивые объяснения, но на середине своего
монолога вдруг заметил, что бывший сослуживец его вовсе не слушает, а
отсутствующим взглядом впился в рекламный щит банковской компании "Артур
Дилан и сыновья". Спустя несколько секунд Кранц побледнел и что-то
пробормотал.
- Ты что, Витек? - осведомился Рамиров. "Контузили его, что ли, в
Зоне той страшной дубинкой?", мелькнуло у него в голове. - Тебе плохо?
Кранц перевел на него застывший, пугающий своей внезапной
безжизненностью взгляд.
- Вот оно как... - непонятно сказал он севшим голосом. - Давай-ка,
Яш, побыстрее двинем отсюда куда-нибудь!..
- А что такое? - насторожился Рамиров.
- Да ничего, - Витька изобразил на лице вымученную улыбку. Как тогда,
когда их роту фундаменталисты заперли в мышеловку ущелий и трое суток
тщетно пытались истребить тяжелыми минометами, и Ян с Витькой лежали в
одном окопе, а между ними на земле бешено вращалась мина, издавая снопы
вонючих искр, и оставалось только ждать, когда она решит, наконец,
рвануть, и кому-то следовало лечь на нее своим телом, чтобы уберечь
товарища. Мина тогда так и не взорвалась, но Витька все-таки успел
броситься на нее первым. - Просто что нам здесь стоять как вкопанным?
Пойдем куда-нибудь, посидим, выпьем... за старые добрые времена...
помянем, кого положено, а?
Что-то он скрывает, подумал Рамиров. Что-то здесь явно не так...
- Ну, пойдем, - колеблясь, сказал он. - Только... извини, но я - на
мели. В кармане - ни юма! Специально притащился сюда за своей ветеранской
пенсией, а ее, оказывается, уже отменили!
- Быстрее, быстрее! - не слушая друга, Кранц тащил его за рукав к
выходу.
У входных дверей они были вынуждены посторониться, чтобы пропустить
внутрь белокурую женщину, которая вела за руку маленькую и тоже белобрысую
девчушку с растрепанной куклой под мышкой. Девочка на ходу ухитрялась
скакать на одной ноге, а женщина выговаривала ей по-норвежски. Они прошли
в глубь зала, где девочка тут же уселась прыжком на кресло - охранять
мамину сумку, - а женщина встала в заметно увеличившуюся за последние
несколько минут очередь вдоль стойки.
- Нет, - вдруг буркнул себе под нос Витька, останавливаясь. - Я так
больше не могу, понял? - И после паузы добавил: - И вообще, устал я уже от
твоего занудства, так что заткнись!
Он решительно сдернул с головы свою шапочку, обнажив стриженую
голову, где сквозь короткие волосы в нескольких местах просвечивали
поистине жуткие шрамы, и, смяв, засунул ее в карман куртки.
Рамиров, обалдело слушавший разговор приятеля с самим собой, уже
окончательно решил было, что превратности судьбы не прошли бесследно для
психического здоровья Тугого, но тут двери опять стремительно раскрылись,
и в банк вошла примечательная троица.
Впереди шествовали два огромных, вызывающе-неряшливо одетых парня, с
большими сумками "Крокодил". За ними следовала бритая наголо девчонка в
черных очках, закрывавших пол-лица, с головы до ног обтянутая черной,
лоснящейся, словно шкура гиппопотама, кожей. Под мышкой у всех троих было
по блоку сигарет.
Дальнейшее происходило настолько быстро, что мозг не успевал
переварить всю зрительную информацию.
Один из парней прыгнул к стойке, второй обосновался посередине зала,
а девчонка заняла позицию у входных дверей. В руках у вошедших, как по
мановению палочки иллюзиониста, внезапно оказалось оружие. Это были
компакт-пулеметы, автоматически раскладывающиеся при нажатии кнопки на
футляре. Так вот что за "сигареты" были у молодых людей!
- Не двигаться! - завопил по-английски тот налетчик, который стоял
посреди зала. - Всем - на пол, руки за голову!
Одновременно парень, находившийся у стойки, повел стволом своего
"гана" и короткой очередью через окошечко разнес вдребезги небольшой
ящичек управления автоматическими видеокамерами, расположенный на рабочем
месте клерка. Потом деловито достал из кармана портативный атомайзер и
проделал в спецстекле стойки огромное отверстие с такой легкостью, будто
оно было не из брони, а из картона.
- Чтоб через минуту я видел эту сумку с деньгами! - уже по-русски
крикнул он, швыряя сумку за стойку. - Пошевеливайтесь, педерасты, иначе
всем гарантирую по пуле!
После секундного оцепенения люди, находившиеся в зале, бросились на
пол: кто зажимал голову руками, словно пытаясь закрыться от возможных
выстрелов, кто зажмурил глаза от страха... Норвежка пыталась заслонить
девочку своим телом.
- Ну, вы, придурки, вас команда тоже касается! - сказала бритоголовая
амазонка Рамирову и Кранцу, пребывавших в качестве наблюдателей. - А ну,
мордой о пол! - И, нервно хохотнув, пустила очередь поверх голов друзей,
разнося в осколки щиты рекламы на противоположной стене.
Как и полагается профессиональным "чек-апистам", оружие у троицы было
оборудовано глушителями, поэтому снаружи никто не подозревал, что в банке
разыгрывается еще один акт трагедии с криминальным сюжетом, ставший
избитым шаблоном в последнее время...
Рамиров и Виктор переглянулись и без слов поняли друг друга.
Приготовившись к прыжку, Кранц шепнул Яну: "Нау!" - как в давние времена,
в горах Пандуха, когда наступал подходящий момент для нападения из засады
на караван, доставлявший фундаменталистам контрабандное оружие.
Упав на пластиковый, пружинящий пол, Ян перекатился к дверям и дернул
"амазонку" за ноги. Та рухнула, будто подкошенная, успев только ойкнуть -
сказалась-таки девичья природа - от неожиданности. Ее "ган" упал
точнехонько в руки Рамирову. Поворот корпуса и еще один перекат - и Ян,
аккуратно целясь по ногам, снял налетчика, стоявшего у стойки. С диким
воплем тот рухнул, пачкая кровью белые плитки пола, и потерял сознание.
В свою очередь, Тугой длинным прыжком подлетел к молодчику в центре
зала, подрубил его ловкой подсечкой под колено и, завладев
компакт-пулеметом, ударил стальным стволом под челюсть парня. Тот отлетел
к стене, сполз по ней вниз, и стало ясно, что он еще не скоро придет в
себя.
Краем глаза Рамиров уловил какое-то движение справа и тут же до его
слуха донесся отчаянный вопль Виктора:
- Яша, берегись!
Дверь с табличкой "Посторонним вход воспрещен" в стене зала была
распахнута настежь, и из нее на Яна глядел зрачок крупнокалиберного
"мастера". Лишь спустя несколько секунд Рамиров осознал, что это был
сотрудник банковской охраны, который спешил расправиться с бандитами по
вызову кассира и которому явно не понравилось оружие в руках Яна.
Что-то промелькнуло рядом с Рамировым, раздались оглушающие выстрелы
пистолета охранника и, почти беззвучные, хлопки компакт-пулемета.
Время будто замерло в восприятии Яна. Как это бывает в видеобоевиках,
он видел, как медленно-медленно, роняя пистолет, падает головой в зал
продырявленный насквозь охранник и как плавно отлетает к барьеру стойки и
врезается в нее спиной Виктор, Витька, старый друг и бывший сослуживец!..
Уши будто заложило ватой, и сквозь эту вату еле слышно пробивались
крики и визг людей в зале и далекий воющий звук, который был хорошо
