больше навязывать мне на шею пентюхов со странностями. Я не
задерживаю вас...
Перед дверью триста сороковой (люкс на одного) суперкарго
призадумался. Людей со странностями он крепко опасался. Тем более
в такой невыигрышной ситуации, когда обстоятельства заставляют
практически вламываться в неприкосновенные покои таких чудаков.
Можно заработать пулю, влипнуть в судебный процесс, на худой
конец -- напереться на труп, в чем тоже радости никакой.
Он минут пять давил на сенсор звонка, потом, тяжело
вздохнув, достал из кармана универсальный ключ и осторожно отпер
входной тамбур, потом -- внутреннюю дверь. Громко вслух извинился
и вошел. Момент был ответственный: можно было ожидать удара
бутылкой по голове, приема каратэ, истерического крика и
затяжного скандала, но не последовало ничего. Только аппаратура в
углу крутила музыку -- достаточно тихо, так, что и мелодию
разобрать было трудно. Полумрак стоял в триста сороковой и
терпкие, непривычные для космического судна запахи наполняли этот
полумрак. Хозяина нигде не было видно. Джастин хорошо знал эти
клятые люксы, сооруженные так, чтобы в минимальном пространстве
создать иллюзию просторного лабиринта из бара, кабинетиков для
отдыха и развлечения, мини--кинозала и даже микро--танцплощадки.
Покружив в основном отсеке, он заглянул в рабочий кабинет,
спальню и кухоньку -- скорее символическую, чем настоящую, и, еще
раз тяжело вздохнув, взялся за ручку входа в ванную. Там тоже
никого не было. Как и в туалете. Чертыхнувшись, суперкарго опять
внимательно обвел каюту глазами. От пряных запахов и тихого
грохота там--тамов из высококачественных динамиков у него как-то
все поплыло в голове. Он тряхнул ею -- не полегчало. Зато сзади
он услышал тихое посвистывание. Переливчатое такое -- в такт
там-тамам. Он обернулся и, ощущая, что пол уходит из-под ног
(маневр начался что-ли?) увидел, что сзади никого нет. А
насвистывание снова тихо-тихо раздалось опять за спиной.
Впоследствии ему так и не удалось вспомнить, что же было
дальше...
2.
Гвидо не успел наскучить Федеральному Следователю за все три
недели пути (три Скачка и уйма утомительных маневров в
промежутках). Прежде всего потому, что не слишком мозолил глаза
-- он предпочитал тратить время пути на пребывание в отлично
оборудованном спортзале, которым мог бы гордиться любой элитный
клуб и на Земле -- благо эта роскошь входила в стоимость билета,
оплаченного казной. Правда, капитан контрразведки был слегка
разочарован классом тренера--каратиста, но, несмотря на это,
менее шести часов в день тренировкам не посвящал. Заглядывал в
спортзал и Кай, но не более, чем на пару часов, разве что
задерживался в тире. Основное свое время он тратил в тихой и
почти никем из пассажиров не посещаемой читальне, расположенной
на восьмой палубе "Проциона", прорабатывая запрошенную по
Универсальной Сети текущую продукцию средств массовой информации
Гринзеи и сводки Управления по состоянию дел в Колонии.
Удовольствие было не из дешевых, учитывая тарифы
подпространственной связи, но -- Федеральный Следователь знал это
не по-наслышке, благодарное. Кроме тренировки одрябшей от
постоянных подсказок компьютеров и высокого класса консультантов
памяти, это прокачивание через мозг бесконечного количества
фактов, имен, дат оставляло в его извилинах бесценный осадок,
который иногда взрывался неожиданным озарением в те самые
моменты, когда тупик расследования казался унылой
неизбежностью... Сознание этого, конечно не исключало и той --
гораздо более вероятной -- возможности, что ничего кроме головной
боли в данном конкретном случае его упражнения не принесут.
Сегодня, к вечеру эта мысль очередной раз одолела его. Пора было
дать подсознанию немного поработать без его, лично Кая Санди,
помощи.
Федеральный Следователь сложил в папку сделанные за день
распечатки и записи, выключил дисплей и спустился в почти пустой
бар шестой палубы. Народ побогаче еще не начал вечерние забавы, а
странствующие по казеной надобности служащие уже выпили свое
пиво, сьели ужин и начали вахту у телеэкранов или продолжали
корпеть над терминалами. Кай получил из оформленного под старину
раздатчика кружку пива и, подняв глаза от приятно искрящейся
пены, нос к носу столкнулся со своим коллегой -- по другую
сторону столика, вооруженным точно такой-же, только наполовину
опустошенной кружкой, старомодными очками, которых в жизни
никогда не носил, и светлой, нордической шевелюрой, сменившей его
натуральную -- рыжую, курчавящуюся шевелюру. Из чего следовало,
что коллега находится при исполнении и законспирирован. Узнавать
его в таком разе не следовало, и Кай ограничился тем, что
понимающе -- почти только одними глазами улыбнулся старому
знакомому.
"Старина Стив при деле, -- подумал он. -- А дело, стало
быть, на корабле или в Колонии. Черт возьми, уж не запараллелили
ли нас господа начальники?" Подобных вещей он не любил -- не раз
при подобном раскладе успешные действия двух и более следственных
групп, которым по мысли руководства Управления не следовало
подозревать о существовании друг друга, успешно взаимно
парализовывали ход дел, простых как ограбление приходской кассы
сиротой-клептоманом.
"Судя, однако, по камуфляжу, обьект находится где-то на
борту, если, конечно, дотошный Стив не входит в роль загодя." --
решил Кай. Еще в училище -- а они были одногодки, только
специализация была по-началу разная, он привык выслушивать советы
типа "Посмотрите, как тщательно прорабатывает материал кадет
Клецки! Вот вам бы всем так..."
"Я уже почти и забыл, что старина Стив носит эту смешную
фамилию -- Клецки" -- с улыбкой подумал Кай и неожиданно
призадумался. Одна из мыслей, пришедших ему на ум, состояла в
том, что очень забавно будет встретить на борту этой громадной
посудины еще одного своего старого знакомого.
3.
Это было бы действительно забавно. Однако в отношении того,
что встреча эта ему еще предстоит, Федеральный Следователь,
вообще говоря, заблуждался. Потому что тот самый громадный мужик
в пятнистой форменке Легиона, который четыре часа назад попался
ему на глаза, будучи вооружен исполненным в стиле "ретро"
громадным газетным листом из тех, что для украшения были
разложены на столиках в читальне, и был тем самым его старым
знакомым, надежду на встречу с которым Кай оставил еще на
ступенях планетарного терминала в Женеве. Нет, ему ничего не
показалось -- он просто не принял всерьез мимолетную ассоциацию.
Его еще позабавило присутствие легионера в читальне -- корова в
Божьем Храме смотрелась бы куда естественнее -- и то, что
профессиональный громила принял всерьез чисто декоративный лист
бумаги и пытался что-то вычитать в нем. Впрочем, заняв свое место
перед терминалом, он тут же забыл про этот курьез.
Чего нельзя было сказать о Дмитрии Шаленом, который еле
успел схватить со стола проклятую копию "Гардиан" конца
двадцатого века и загородить ею свою физиономию от как снег на
голову свалившегося "крестного". Шышел--Мышел с самого начала
рейса облюбовал этот тихий, вечно пустой отсек с мягкими креслами
и приглушенным светом для того, чтобы не слишком светится в
разношерстной, но одинаково беспробудно тупой массе легионеров. В
его планы не входило ни с кем из них делиться своим прошлым и,
тем более, своими планами на будущее. Вообще, свое пребывание в
рядах наемного Галактического воинства он рассматривал не более,
как забавный эпизод, имеющий целью задарма -- за счет вербовщика
то--бишь, доставить его -- Шышела--Мышела к месту дислокации
треклятого Барсука Беррила. После первых же шагов по грунту
Гринзеи, Шаленый намерен был распроститься с крепко пошитым, но
имеющим неприятное свойство -- быть мишенью для противника --
нарядом легионера и тихо нырнуть в криминальное подполье Колонии,
где искать его, как и сотни других дезертиров Легион может до
Второго Пришествия -- благо не он один ищет Шышела--Мышела...
Подмогой в этом деле Шаленый мыслил мил--друга Джакомо Якопетти,
который избрал -- и по его словам не в первый раз такой непыльный
способ преодолеть маршрут Солнечная Система -- Колония
Гринзея--2. К нему-то он и направил теперь свои стопы, осторожно
определив за спинку кресла проклятую шуршащую "Гардиан" и
обливаясь холодным потом при каждом шаге, сделанным за чуть
сутуловатой спиной Федерального Следователя...
"Неужто со мной как с мышом играть вздумал, хитрован чертов,
-- прикидывал Шаленый варианты поведения Следователя. -- На нервы
давит, гад... Хотя, может и просто по следу добрался и того не
подумал, что Шаленого в красный уголок занести может... Быстрей
всего так -- потому -- не с руки ему Шаленого спугнуть... Ну
что-ж друг дорогой, недорезанный, мы с тобой еще в игру
поиграем, мы с тобой в кошки--мышки набегаемся..."
Мил-друг Якопетти оказался на месте -- в переделанном в бар
трюме, что командование Легиона арендовало на пропой души личного
состава. Это, собственно, и был его образ жизни и постоянное
ремесло -- кемарить за столиком в углу и обделывать текущие дела.
Сейчас он принимал ставки -- на очередные раунды борьбы
тараканов-телепатов с Большой Струги и -- от новичков -- на то,
кого первым будут хоронить на Гринзее. Это последнее пари было не
лишено человечности -- треть призового фонда традиционно
отчисляли семьям -- буде такие имеются -- тех, кому не повезло. А
коли нет -- так на помин души в "Зеленой ржавчине" --
единственном месте на Гринзее, о котором, благодаря его дурной
славе знали, пожалуй в любой части Обитаемого Мира.
-- Ты, чем-то озабочен, мой друг, -- благодушно молвил
итальянец, жестом приглашая Шаленого присаживаться напротив. --
Взгляд рыскает, да и с лица взбледнул... Посерел точнее. Встретил
призрак кого-нибудь из тобой замоченных? -- Он пододвинул
Шишелу--Мышелу высокий стакан и плеснул в него кьянти. -- Прими
немного живительной влаги и успокойся...
-- Сроду народ не мочил! -- зло рявкнул Шаленый, с треском
опускаясь на сидение и решительно отодвигая вино. Если чьи штаны
и намокли -- так ихние хозяева сами со страху струи пускали, что
твой кашалот... А настоящей мокрухи за мной нет -- Бог миловал,
хотя когда кое--кого повстречаю -- об том, бывает, жалею... За
винцо, тебе мил--друг спасибо -- еще та кислятина -- да только я
мешать не стану... Ты паренек, -- он одной левой на ходу
развернул кельнера, -- подай--ка чего покрепче -- глотку
промочить...
-- Водки русской нет, -- отчаянно вырываясь, заверещал
паренек, хорошо знакомый с запросами и норовом здоровенного
легионера. -- Есть арака, есть финская, арктическая...
-- Вот ее и волоки! -- одобрил Шаленый. -- Пойло очищенное,
уважаю... Да закусить -- сам знаешь чего...
-- Знаю, знаю! -- торопливо ответил кельнер и поспешил
нырнуть в в фиолетовые клубы дыма "Мальборо", сгустившиеся к
этому часу до плотности дымовой завесы. На смену ему вынырнул
похмельного вида хмырь, предложил перекинуться в картишки, удачно
увернулся и оставил больших людей в покое.
-- Кстати, о встречах, -- продолжил Джакомо, рассматривая
свой массивный -- сошел бы за небольшой кастет -- перстень сквозь
рубиновую толщу вина. -- Ты, вроде повстречал кого-то или что-то,
что тебя, дорогой Чичел вывело из себя... Это серьезно?
