Сгустилась темнота, когда прибежал посланный Вицей мальчишка и сообщил,
что первые лодки стали отходить от берега. Тэн потрепал его по щеке и
подарил ему один медный авр. На счастье.
Потом Тэн приказал солдатам разжечь костры и жидкая цепочка из десяти
ярких огненных цветков с треском распустилась между Ужицей и болотами. Тэн
не сомневался, что проклятой нечисти, на которую смутно намекал советник,
эта иллюминация ни по чем, и все-таки рядом с кострами было как-то веселее.
Потом за спиной раздался первый далекий вопль ужаса. Кричали в Вае, на
берегу Ужицы. Солдаты схватились за оружие.
Вопль повторился. Сильнее и ближе. За кругами неровного света,
порождаемого кострами, темнота сгущалась и нельзя было разглядеть ничего,
кроме серых стен ближайших домов.
Обязанностью Тэна было оберегать тех, кто сейчас гибнет в этой
беспросветной темноте.
-- Ну что, братцы? -- спросил он, обводя взглядом своих солдат. --
Наберите головней -- и идем.
И они пошли.
Улицы были темны и пустынны. Возле дома градоуправителя не было никого.
Они повернули к реке. Впереди, за покосившимися заборами, послышались шаги и
журчание, словно бы сразу несколько пьяниц справляли на ходу малую нужду.
На Тэна и его солдат напали, как только они свернули за угол. Несколько
темных силуэтов, с которых потоками стекала вода, выросли впереди и за
спиной.
Все произошло как в невнятном, но очень плохом сне. Именно так -- когда
реальность перестает быть собой, когда знакомые и обыденные при дневном
свете вещи утрачивают привычные свойства и открывают свою чудовищную
изнанку. И, главное, как это бывает со снами, Тэн окс Найра смог сохранить
лишь обрывочные воспоминания о событиях той ночи.
Тэн помнил, как бежал пустынными улицами Ваи и ему казалось, что более
низкого предателя, чем он, не знает весь мир, хотя это и не являлось
правдой. Тэн не был предателем, ибо все его солдаты были обречены с первых
же мгновений схватки с костерукими и, останься он вместе с ними, он тоже
погиб бы спустя несколько коротких колоколов.
Потом прямо перед ним провалилось под землю пол-улицы и несколько
длинных змей (или щупалец? или многосуставчатых рук?) метнулись ему за
спину, а одна -- перехватила его поперек талии. В три удара метательного
ножа, употребленного не по назначению, Тэн сломал отличную сталь, не
причинив твари ни малейшего вреда. А фиолетовые пятна на шкуре и бездонные
белесые глаза неведомой твари были уже совсем близко...
Он орал так, как не орал, наверное, и при рождении, а звезды над
головой вдруг исчезли и в лицо пахнуло свежевскопанной землей и сыростью.
Его туловище было перехвачено намертво, но дышать он все-таки мог. Тэн
закрыл глаза, потому что опасался, что в любой момент его оторванная голова
увидит со стороны фонтан крови, брызжущий из его конвульсирующего тулова. Уж
лучше перед смертью видеть сны, чем такое.
Потом... Потом со всех сторон вновь разбушевался грохот и все лицо Тэна
обсыпало землей.
Потом кто-то несколько раз ударил неподалеку по струнам каниойфаммы (а
это-то уж какого Шилола?) и Тэн был выброшен на песок, словно несъедобная
ракушка.
Тэн почти не ушибся. И когда к его щекам прикоснулись горячие, но
ласковые ладони, он открыл глаза. Окруженная венцом тех самых змей-щупалец,
освещенная переносным масляным фонарем, над ним сидела Люспена.
-- У нас нет времени, варанец. Если хочешь жить -- сдай оружие и следуй
со мной.
Голос ее был нежен, но вот сами слова... Вот уж как-как, а в такой
манере женщины с Тэном еще никогда не разговаривали. "Варанец"! А она что --
со звезды свалилась?
Впрочем, покосившись на исполинскую тушу чудовища... о нет, двух
чудовищ!.. по коже которых струились фиолетовые пятна, Тэн понял, что делает
предложения и задает вопросы здесь отнюдь не он.
-- У меня нет оружия. И я хочу жить, -- сказал Тэн, сглотнув комок,
подкативший к его горлу при виде доспехов, которые выглядывали из глубокой
прорези ночного платья Люспены.
Доспехи были живыми.
x 12 x
Тэн сидел на веслах крохотной двухместной лодчонки, которую видел
первый раз в жизни. Лодчонка была сделана из очень легкой и прочной кожи.
Как показалось Тэну -- акульей. Весла тоже были необычными и походили на
легкие трубчатые кости. Чьи кости? Ну уж не собачьи, по крайней мере. Или
собачка была размером с купеческий дом.
Они отплыли от берега шагов на сто и Тэн уже начал понемногу приходить
в себя, когда за его спиной -- то есть в стороне открытого моря -- раздался
оглушительный раскат грома. Спустя несколько мгновений на берегу вспухли два
шара малинового огня. Они, словно вспышки молний, выхватили из темноты
разлетающиеся в щепу рыбачьи сараи, черные силуэты нежити, возносящиеся в
воздух, и, как показалось Тэну, длинную тушу одного из чудовищ.
-- Да что же здесь творится, змеиная кровь?! -- воскликнул Тэн, в
сердцах бросая весла и оборачиваясь к Люспене. Та сосредоточенно смотрела
вперед.
-- Возьми чуть правее, -- сказала она спокойно и Тэну оставалось только
повиноваться.
В открытом море снова раскатился грохот и снова берег окрасился
багрянцем разрывов. Тэну показалось, что на этот раз ему удалось разглядеть
несколько пенных следов на морской глади у самой береговой кромки.
-- Послушай, -- прошипел сквозь зубы Тэн. -- Я не буду грести, пока ты
не объяснишь мне кто ты такая и что сейчас творится в Вае.
-- Вообще-то, ты мой пленник и в ответ на неповиновение я имею право
тебя убить. Но я всегда относилась к тебе хорошо, варанец. Поэтому я отвечу
на твои вопросы.
Снова гром, снова разрушительный огонь -- но на этот раз Тэн почти не
обратил на них внимания. Потому что Люспена говорила такие вещи, от которых
у него, простого варанского солдата, волосы вставали дыбом. Хотя, казалось
бы, после всех событий этой ночи можно было разучиться удивляться на всю
оставшуюся жизнь.
-- Я -- офицер Гиэннеры. Вот уже несколько лет я по поручению своего
народа наблюдаю за Медовым Берегом, потому что мы определили там, у вас,
большую опасность. Опасность, с которой ты сегодня столкнулся лицом к лицу.
Имя ей -- шардевкатраны. Я могу отчасти повелевать ими, но в ближайшие дни
они станут совершенно невменяемы. А потом -- приблизительно через неделю --
шардевкатраны окуклятся, подобно гусеницам бабочек. А потом, весьма скоро,
из них выйдут те, кого ваш Свод Равновесия остановить не сможет ни при каких
условиях. Вот почему и тебе, и мне надо попасть на наш корабль, который
сейчас мечет "молнии". И если нам посчастливится добраться до него, мы
отправимся в Новый Ордос.
-- Что значит посчастливится? -- спросил Тэн, перекрикивая очередной
раскат разрушительного грома.
-- Это значит, что за нами погоня, -- совершенно спокойно сказала
Люспена, не оборачиваясь. -- И именно ее пытается остановить наш палубный
исчислитель, направляющий "молнии".
-- А кто за нами гонится? -- спросил Тэн, стараясь попасть в спокойный
тон Люспены. Не получилось.
Следующие два ядра, выпущенные аютцами, разорвались в пятидесяти шагах
за кормой лодки. И выхватили из темноты пенные буруны -- словно бы несколько
собак, бешено колотя лапами по воде, изо всех сил стремились настичь их
лодку. И эти пенные буруны были уже совсем близко.
-- Гонятся те, из-за которых я вынуждена покинуть Медовый Берег, --
жестко сказала Люспена. -- Возьми это и не вздумай раскроить мне череп. Все
равно не выйдет.
Люспена вручила Тэну массивную палицу с граненым железным
набалдашником, а сама, обнажив широкий волнистый меч, перебралась на корму.
У Тэна мелькнула отнюдь не самая своевременная мысль, что он многое отдал бы
за одну ночь с этой женщиной, в руках которой волнистый, пламенеющий меч
смотрится волнующим знаком пламенной страсти. Нет, он не раскроит ей череп.
Твари все-таки догнали их. К счастью, "молнии" вывели из строя большую
часть Переделанных Человеков и лодку настигли лишь четверо. Но и эти четверо
были страшными противниками.
Первый же удар костяной змеи разорвал корму лодки и та стала быстро
наполняться водой. Люспена несколько раз нанесла рубящие удары в темноту за
кормой и была опрокинута на спину ответным выпадом костерукого. Тэн успел
заметить, что удар пришелся прямо в живот Люспены, но та совершенно не
пострадала -- только отчего-то сразу в нескольких местах с треском лопнуло
ее ночное платье.
Одна тварь вынырнула у борта лодки, справа от Тэна, и тот, удивленный
собственной везучестью, опередив противника, тюкнул его по голове палицей.
Тот исчез под водой, но спустя несколько мгновений поразительно живучая
тварь вынырнула справа от Тэна и тот не успел опомниться, как страшная боль
пронзила его левую руку до самой шеи. Тэн не знал, что тварь метила ему
прямо в сердце и, будь они сейчас на суше, обязательно достигла бы своей
цели. Но у всякой одержимой и Измененной плоти есть свои пределы силы. Их
преследователи истратили слишком много, гоняясь вплавь за своими жертвами, и
их ночное зрение сильно пострадало от ослепительных вспышек "молний Аюта".
Если бы не это -- Тэн умер бы мгновенно.
Забыв себя от гнева, он с ревом раненного вепря изо всех сил нанес
противнику повторный удар по голове и набалдашник палицы полностью ухнул
вглубь пробитого-таки черепа с таким звуком, от которого приличных дам
должно бы сразу вытошнить. Но Люспена была не из "приличных". Заливаясь
жутковатым победным смехом, она изловчилась отсечь конечность другого
Переделанного, которая, проткнув днище, ободрала ей бедро и, угрожающе
щелкая костяной дланью-ножницами, наугад искала плоть своей жертвы.
Борта лодки между тем сровнялись с морской гладью и Тэн, по щекам
которого текли непрошенные слезы, вызванные изуверской болью в сломанной
руке, понял, что надежды на спасение больше нет. И тут откуда-то слева
донесся выкрик на незнакомом Тэну языке. Голос был женским -- уверенным и
властным -- и прозвучал совсем близко. Люспена что-то задорно прокричала в
ответ. Тэн сообразил, что за неразберихой ночного боя не распознал в
скрипении и плеске весел приближения не то галеры, не то крупной лодки.
Тотчас же оттуда, откуда их окликали, донеслось громкое шипение и на их
гибнущую лодку обрушился ослепительный сноп света. Словно бы тысячу свечей
разом возожгли перед зеркалами и зеркала, собрав свет свечей воедино,
направили его туда, куда желали их хозяева.
Тэн увидел, как Переделанный Человек, который за мгновение до этого был
готов нанести Люспене смертельный удар своей устрашающей рукой-клешней,
беспомощно заслонил свои выпученные глаза и вслед за светом в него вонзились
разом три метательных копья. Тэн успел только подивиться самоуверенности их
спасителей -- уйди любое из копий на четверть ладони в сторону и он, а не
Переделанный, упал бы в воду, пробитый насквозь копьем, -- а Люспена уже
столкнула спасенного и похищенного ею командира вайского гарнизона в воду.
Свет погас, но через несколько мгновений возгорелся с новой силой. Он
был уже совсем близко. Тэн разглядел нос большого баркаса и весла, воздетые
вверх, словно крылья невиданной птицы или рога морского чудовища. А потом
его нежно подхватили под мышки два длинных багра. Но от этой нежности его
сломанная рука словно бы растеклась расплавленным свинцом и вместе с ней
растеклось и сгинуло все мироздание, что безумствовало вокруг, пронзенное
коваными двухлоктевыми наконечниками аютских метательных копий.
ГЛАВА 11. МЕЧ ЛОЗОХОДЦА
МЕРТВЫЕ БОЛОТА, 53-54 Г.Г. ЭРЫ ДВУХ КАЛЕНДАРЕЙ
