С именем Хрущева связана десталинизация советского общества. Любой
руководитель после Сталина так или иначе должен был бы проводить политику
десталинизации. Но в какой форме должен был бы совершиться этот перелом и
как далеко он мог зайти, это зависело от индивидуальных черт руководителя
партии. Хрущев наложил на этот перелом печать своей личности, причем
настолько мощно, что он (перелом) уже немыслим в иной, не хрущевской форме.
Лично Хрущев был простой, доступный, скромный и нравственный в быту,
сравнительно добрый, отходчивый. И вместе с тем хитрый, своевольный,
импульсивный, склонный к внезапным порывам и решениям. Волюнтаристское
сталинское руководство состояло не только из многочисленных безликих пешек,
но и из волевых и инициативных вождей более низких рангов. Хрущев не был
пешкой. Он был образцовым руководителем волюнтаристского сталинского типа.
Когда он пришел к власти, эти его качества развились еще более. Исчезли
сдерживающие начала страха перед Сталиным и приспособления к далеко не
легким условиям работы руководителя того времени. Необузданная и вздорная
натура дала себя знать в многочисленных нелепых поступках, начиная с затеи с
кукурузой и кончая выходками в ООН. Но вместе с тем именно эта натура была
одним из условий специфически хрущевской формы десталинизации. Он действовал
в разоблачении сталинизма волюнтаристскими методами самого сталинизма, а не
теми методами, которые шли им на смену. Действуй он в рамках норм
партийно-государственной законное - [351] ти, ради которых свергался с
пьедестала Сталин, последний не был бы низвергнут с такими последствиями.
Сталинизм был бы преодолен "правильно", а не по-хрущевски. Именно поэтому он
не был удостоен чести быть похороненным в Кремлевской стене и стал, как и
был всю свою жизнь, исключением.
Конечно, Хрущев не использовал в полной мере представившуюся ему
неповторимую возможность покончить со сталинизмом и либерализировать
советское общество, испугался сделанного самим собой и начал действовать в
обратном направлении. Но заслуги исторического деятеля определяются не тем,
что он мог бы сделать, но не сделал, а тем, что он сделал и что сделалось
само собой, может быть, даже вопреки его намерениям.
А сделалось много. Сделалось много больше того, что допускалось нормами
советского строя жизни. И одна из задач брежневского руководства состояла в
том, чтобы загнать страну снова в допустимые рамки. Либерализация советского
общества, о которой советские люди ранее и не мечтали, приход к общественной
деятельности большого числа молодых, образованных и способных людей,
возникновение диссидентства, взлет культуры - все это и многое другое было в
значительной мере обязано лично Хрущеву.
Материальный уровень людей при Хрущеве стал заметно улучшаться, причем
даже в колхозах. В эти годы мне неоднократно приходилось ездить по колхозам
с агитационными бригадами. Мы видели своими глазами эти улучшения. "Железный
занавес" на самом деле начал ослабляться, причем в значительной мере явочным
порядком. Советский Союз стали посещать западные делегации и многие
советские люди стали ездить на Запад. Мы, во всяком случае, сами принимали
практическое участие в разрушении этого занавеса. Я, например, занимался
тем, что сотни ранее запрещенных западных книг пустил в открытые библиотеки,
давая подписку, что в них не было ничего антисоветского. Я также использовал
эту ситуацию для посылки своих статей и книг для публикации на Западе. При
Хрущеве завязались многочисленные личные контакты советских людей с Западом,
сыгравшие потом важную роль в возникновении диссидентского движения.
[352]
АНЕКДОТЫ ХРУЩЕВСКИХ ЛЕТ
Уже в хрущевские годы начался расцвет советского анекдота. Я обращаю
внимание на советские анекдоты по двум причинам: 1) они точно и глубоко
отражают сущность общества; 2) они являются, пожалуй, одной из самых
значительных форм массового творчества советского общества. Анекдоты о
Хрущеве и о событиях его десятилетия отличаются от анекдотов о Сталине и
сталинском периоде тем, что все стало предметом насмешки. Но в этой насмешке
еще чувствовалась некоторая доля симпатии к Хрущеву и оптимизма. В
брежневские годы к насмешке прибавится презрение и пессимизм. Над Хрущевым
смеялись, но чуточку любя. Он был шутом, но не был таким ничтожеством, как
Брежнев. Приведу в качестве примера несколько анекдотов о Хрущеве.
Советский Союз посетила делегация западных бизнесменов и специалистов в
экономике и технике. Хрущев решил показать им новую фабрику. Он любил
хвастаться. "Производительность этой фабрики, - сказал он, - будет вдвое
выше, чем старых фабрик такого же типа. Более того, она будет выше, чем
производительность аналогичных фабрик на Западе!" Один из западных гостей
сказал, что производительность фабрики будет ниже, чем старых. Хрущев
возмутился и попросил объяснить, почему этот человек так думает. А последний
сказал, что на фабрике сделали всего один туалет, да и то на одного
человека, так что рабочие будут весь день простаивать в очереди в туалет.
При Хрущеве стала с большой силой обнаруживаться семейственность и
мафиозность власти. Советские люди шутили по этому поводу: не имей сто
рублей, а женись как Аджубей (А. Аджубей был зятем Хрущева). В США Хрущев со
свитой посетил квартиру рядового американца. "Здесь у нас спальня, -
объяснял американец, - здесь столовая, здесь гостиная, здесь детская
комната, здесь мой кабинет. А как в Советском Союзе устроена квартира,
господин Хрущев?" - "Так же, - ответил Хрущев, - только у нас нет
перегородок".
"Я хочу сообщить вам две новости, причем одну плохую, а другую хорошую, -
сказал Хрущев на съезде партии. - Кукуруза у нас растет плохо, поэтому в
этом [353] пятилетии трудящимся придется питаться дерьмом. Но зато дерьма,
товарищи, у нас будет в изобилии!"
Хрущев пообещал, что "нынешнее поколение будет жить при коммунизме",
понимая под коммунизмом общество изобилия, а под "нынешним поколением" -
молодежь. По этому поводу возник анекдот. "Как ты думаешь, доживем мы до
коммунизма?" - спрашивает один человек другого. "Мы-то не доживем, -
отвечает тот, - а детей вот жалко!"
"Почему после XX партийного съезда не было партийной чистки?" -
спрашивает один человек. "Чтобы не засорять ряды беспартийных", - отвечает
другой.
В хрущевские годы начал разрастаться бюрократический аппарат и
прекратились массовые репрессии. "Почему исчезли из продажи ондатровые
шапки?" - спрашивает один человек. "А потому, - отвечает другой, - что
чиновники размножаются в геометрической прогрессии, а ондатры - лишь в
арифметической. Причем отстрел чиновников после смерти Сталина прекратился".
В хрущевские годы предметом осмеяния стали все аспекты советского
общества и его истории.
БЫТ
Признаюсь, и я привносил в наши семейные отношения свою долю зла тем, что
часто участвовал в попойках, какие в то время были обычными. Скоро наша
совместная жизнь с женой стала настолько нестерпимой, что мне пришлось
покинуть семью. Это произошло в 1960 году. Снова началась моя бродячая
жизнь. Продолжалась она до ноября 1967 года, когда я впервые в жизни, будучи
уже международно известным ученым, получил однокомнатную квартиру, да и то
случайно. Значительную часть времени я все равно посвящал дочери. Мне
приходилось днем заботиться о дочери. Поэтому я снимал комнату поблизости.
На работе я стал старшим научным сотрудником и получил право посещать
институт лишь два раза в неделю. Считалось, что остальное время я работал в
библиотеке. В 1962 году я защитил докторскую диссертацию. Стал получать
довольно высокую зарплату. Кроме того, я работал по со[354] вместительству
(на половине ставки) как преподаватель институтов и, наконец, университета.
Так что финансовое положение мое стало по советским условиям более чем
благополучным. Я теперь смог больше давать денег родителям и сыну, с которым
стал более или менее регулярно встречаться. Себе я оставлял денег
необходимый минимум, возведя это в один из принципов жизни.
Годы скитаний способствовали выработке моих принципов жития. Я вновь свел
свое имущество к такому минимуму, что в случае перемены места жительства мог
все унести в руках. Единственное неудобство мне причиняли тяжелые гантели,
но я и их ухитрялся уносить с прочими вещами. Я не держал у себя дома
никаких книг, читая нужные мне книги в библиотеках и научных кабинетах.
Когда я познакомился с моей будущей женой Ольгой (в 1965 году) и мы по
какому-то делу зашли в снимавшуюся тогда мною комнатушку, она была потрясена
ее убожеством и не поверила, что это - жилье профессора, уже имевшего
мировую известность.
В эти годы скитаний я в избытке насмотрелся на то, как живут люди на
низших ступенях социальной иерархии. Очень многие истории в моих книгах суть
описания реальных случаев.
Я полностью перестал употреблять алкогольные напитки. Произошло это так.
Конец 1963 года был для меня особенно тяжелым в психологическом отношении.
Все предпосылки для перелома в моей личной жизни были уже налицо, но сам
перелом, как оказалось, тоже требовал времени и был болезненным. В это время
я пил водку особенно в больших количествах. В январе я почти полностью
перестал есть, выпивая в сутки иногда несколько бутылок водки. Спал раздетым
при открытом окне, но мне не было холодно. Потом вдруг наступило
протрезвление и абсолютная ясность в мыслях и намерениях. После этого
алкоголь даже в ничтожных дозах стал вызывать у меня отвращение. Возможно,
специалисты по алкоголизму имеют этому какое-то медицинское объяснение. Я же
в объяснении не нуждался. Просто перестал пить, и все. И странное дело, у
всех моих друзей и сослуживцев это вызвало недовольство и даже гнев. Меня
стали убеждать в том, что вредно пить много, но немного выпить - это полезно
для здоровья [355] и компании. Стали обвинять меня в том, что я, став
трезвенником, утратил былую тонкость ума и остроумие. Другие стали
распускать слухи, будто я начинаю делать служебную карьеру, будто ухожу на
работу не то в аппарат ЦК КПСС, не то в закрытое военное или кагэбэвское
учреждение. Чтобы как-то утихомирить противников моей трезвости, я сам
распустил слух, будто принял особое лекарство и теперь даже малая доза
алкоголя для меня может оказаться смертельной. Забавно, что некоторые
искушенные в этих делах алкоголики предложили научить меня, как избавиться
от этого лекарства и продолжать пить. Описание этой "техники" есть в моих
книгах. Кое-кто запомнил, когда (по моим словам) я принял антиалкогольное
лекарство, и ко времени окончания его действия пригласили меня отпраздновать
это событие грандиозной попойкой. Они были очень раздосадованы, когда я
отказался.
В больнице, в которой пытались лечить людей от алкоголизма, я
действительно был и получил от врача упомянутое лекарство. Но это было уже
после того, как я перестал пить. И лекарство я просто выбросил. Но врач
решил, что я вылечился благодаря его усилиям. Я спорить не стал. Потом
подарил ему мои книги. Он в своей книге описал мой случай как пример
эффективности его методов лечения. Я у него был единственным пациентом,
полностью излечившимся от алкоголизма.
Я начал вести здоровый, педантично упорядоченный, почти аскетический
образ жизни. Регулярно плавал в бассейне. Зимой лыжи. Летом - туристические
походы. Каждый день по нескольку раз гимнастика, причем с эспандерами и
