Лев Седов принял неосторожное решение лечь на операцию аппендицита в
клинику на парижской улице Мирабо, которую содержали русские белоэмигранты.
Там он и погиб 15 февраля 1933 года. Льва Седова оперировал известный
хирург, и операция прошла успешно. Тем не менее медики на следующий день
застали его в коридоре клиники полураздетым, с высокой температурой и
обширным кровоподтеком в области разреза. Немедленно была проведена вторая
операция. Но она не помогла, пациент скончался.
Троцкий сразу же делает заявление по поводу смерти сына - ее подлинные
причины ему ясны, хотя он и предупреждает: у него пока нет прямых улик,
которые позволили бы утверждать, что смерть Л. Седова есть дело рук ГПУ. Он
приводит косвенные доказательства, их шесть, и они заставляют задуматься.
"Бедная, бедная моя Наташа!" - в отчаянии восклицает убитый горем отец в
дневниковых записях. В кровавом водовороте погибли все его дети. Из
многочисленных родных и близких у него остались только жена да восьмилетний
внук Сева, сын Зины, родившейся от первого брака.
Жена переживет Троцкого на двадцать два года и умрет во Франции в 1962
году. Ее похоронят в Мексике рядом с прахом мужа.
ПОБОИЩЕ НА ВИЛЛЕ
Предчувствовал ли Лев Давидович, что смерть сына - это последний звонок
ему самому, что следующий на очереди - он сам? Безусловно.
Охота за ним велась давно. Но что-то не срабатывало: то ли загоны были
незнакомы и требовалось время на изучение местности, то ли главный загонщик
не торопил ретивых отстрельщиков, задумав насладиться дьявольской агонией -
уничтожить родных злейшего врага по одному, неотвратимо и страшно подбираясь
к вожаку, давая понять, что расплата неизбежна. Еще в Осло группа
неизвестных напала на дом, пыталась похитить архивы, а может, и его самого.
В Париже вскрыли сейф и уничтожили семьдесят килограммов бумаг.
Приехав в Мексику, он поселился сначала в доме художника Диего Риверы, а
затем перебрался на виллу в Койоакане, пригороде Мехико.
Вилла, расположенная на улице Вена, была обнесена высоченной стеной.
Последнее убежище Троцкого охранялось днем и ночью. Войти в него можно было
только через единственную дверь в массивных воротах, предварительно нажав
кнопку электрического звонка. Всех входящих и выходящих проверяла наружная и
внутренняя охрана. Незаметно проникнуть на виллу было практически
невозможно.
И тем не менее 20 мая 1940 года на рассвете примерно двадцать человек в
военной и полицейской форме под командованием пехотного майора проникли в
жилой дом, уверенно, как будто они знали здесь расположение всех комнат,
проследовали к спальне, увидели на широкой кровати под одеялами разбуженных
выстрелами двух человек, и открыли по ним огонь. Стреляли из автоматического
оружия. Потом подсчитали, что было выпущено около трехсот пуль.
На этот раз Троцкому повезло. Он и его жена спаслись чудом. Огонь из
автоматов велся перекрестный, сразу из трех точек - со стороны дверей
комнаты внука Севы, кабинета и открытого окна спальни. Супруги ни за что не
уцелели бы, останься они в постели. Оба вовремя забились в угол и упали на
пол без движения. Пострадал только внук - пулей задело кожу ноги.
Расстреляв патроны, нападавшие скрылись. Сбежались охранники, помощники.
Осмотрели двери. Ни одна не была взломана. Как злоумышленники оказались в
доме? У дверей спальни обнаружили оставленную замаскированную бомбу. Ее
немедленно обезвредили. Зачем бомба? Прибывшие полицейские полагали - для
того, чтобы замести следы. Иначе думал потерпевший. Хозяин Кремля знал, что
Троцкий работает над его биографией и располагает компрометирующими
документами. Уничтожению подлежали и они, и автор.
Когда стали выяснять, как все же неизвестные проникли в дом,
обнаружилось, что исчез один из телохранителей Троцкого, 25-летний
американец Роберт Шелдон Харт. Его труп нашли примерно через месяц. Он был
захоронен в саду дома одного из нападавших. Мексиканская полиция считала,
что молодой американец был пособником террористов - открыл ворота виллы и
исчез вместе с нападавшими, которые затем от него избавились как от
неудобного свидетеля. Некоторые телохранители поддержали эту версию. Но сам
Троцкий в нее не поверил. Более того, он был прямо противоположного мнения и
приказал прикрепить у входа на виллу мемориальную доску с надписью: "В
память Роберта Шелдона Харта, 1915 - 1940, убитого Сталиным".
Между тем полиция упорно искала следы террористов. Дело о покушении на
Троцкого держал на контроле президент Мексики Карденас, который в свое время
гостеприимно встретил семью кремлевского изгнанника, выдворенную из Осло по
требованию советского правительства за использование Норвегии в качестве
плацдарма для враждебной деятельности.
Карденас прислал за Троцким свой личный президентский поезд, оказал
всевозможные почести при встрече в мексиканском порту, объявил гостем
правительства. Через короткое время начальник тайной полиции назвал
Карденасу имя руководителя террористов - Давида Альфаро Сикейроса -
известного мексиканского художника. Того самого - всемирно знаменитого
творца, убежденного сторонника Сталина.
ОБВИНЕНИЕ В "САМОПОКУШЕНИИ"
В мексиканской прессе сразу же после этого нападения появились
публикации, ставившие под сомнение сам факт вооруженного вторжения в
дом-крепость Троцкого. Мол, странно, что из трех сотен пуль, выпущенных
боевиками, цели не достигла ни одна. Высказывались предположения о
"самопокушении", о том, что в ночь, когда случилось нападение, Троцкий с
женой в спальне не находились. Обнаруживали противоречия в его рассказах. По
одной версии, он будто бы забрался в угол спальни. По другой - опустился на
пол.
Опровергая эти публикации, Троцкий рассказывал о случившемся так. Он спал
крепко, так как после напряженной работы принял снотворное. Проснувшись от
грохота выстрелов с тяжелой головой, он подумал, что за оградой виллы
проходят народные гулянья с запуском ракет. Но взрывы раздавались слишком
близко - тут же, в комнате, возле него и над ним. Все ощутимее становился
запах пороха. Стало ясно - это нападение. Но где же охрана? Связана,
захвачена или уже перебита?
Первой с постели вскочила жена. Она столкнула его на пол, в пространство
между кроватью и стеной. Это спасло ему жизнь. Сама она еще несколько секунд
простояла над мужем у стены, словно защищая его своим телом. Троцкий
прошептал: "Опускайся на пол".
Стреляли со всех сторон, но откуда именно, определить было трудно. В
отдельные моменты ясно различались вспышки разрывов, что говорило о близости
стрелявших, но их не было видно. Сыпались осколки оконных стекол. Несколько
позже Троцкий почувствовал, что его правая нога легко контужена в двух
местах.
- Дедушка! - внезапно раздался детский голос из соседней комнаты. Там
спал Сева, внук Троцкого.
После первых выстрелов, пересекших по диагонали его постель, мальчик,
никогда не обучавшийся мерам безопасности, совершенно интуитивно принял
единственно правильное решение - бросился под кровать. Кто-то из нападавших,
реагируя на мелькнувшую тень, выстрелил в кровать. Пуля пробила матрац,
ранила Севу в палец ноги и прошла сквозь пол. Бросив тут же два
зажигательных снаряда, нападавшие покинули детскую. С криком: "Дедушка!"
внук выскочил вслед за ними во двор, оставляя кровавый след, и под
выстрелами перебежал в помещение одного из охранников.
Жена Троцкого бросилась на крик внука в его комнату. Но детская была уже
пуста. В комнате горели пол, двери и небольшой шкаф.
- Они захватили Севу! - отчаянно вскрикнул Троцкий.
Это была жуткая минута. Выстрелы еще продолжались, но уже дальше от
спальни, где-то во дворе или непосредственно за оградой. Видимо, боевики
прикрывали отступление. Жена Троцкого бросилась тушить разгоревшийся пожар,
набросив на огонь ковер. В течение недели она потом лечилась от ожогов.
Появились два охранника, которые в минуту нападения были отрезаны от
Троцкого пулеметным огнем. Они сказали, что нападавшие, видимо, уже
скрылись, так как во дворе никого не видно. Исчез также охранник Роберт
Шелдон, несший дежурство в ту драматическую ночь. Были угнаны и оба
автомобиля. Почему молчала внешняя охрана? Ее связали нападавшие.
В первый день нападения Троцкий с женой были уверены, что боевики
стреляли только через окна и двери и что в спальню никто не входил. Однако
изучение траекторий выстрелов свидетельствовало, что те восемь выстрелов,
которые оставили следы в стене у изголовья кроватей, продырявили в четырех
местах оба матраца и оставили следы в полу под кроватями, могли быть
выпущены только внутри самой спальни. Об этом же свидетельствовали и
найденные на полу гильзы, а также два следа с обожженной каймой в одеяле.
Когда террорист вошел в спальню? В первый момент операции, когда Троцкие
еще не успели проснуться? Или, наоборот, в последний момент, когда они
лежали на полу? Лев Давидович склонялся ко второму допущению. Всадив через
двери и окна несколько десятков пуль в направлении кровати и не слыша ни
криков, ни стонов, нападавшие имели все основания думать, что они с успехом
выполнили свою работу. Один из них мог в последний момент вскочить в комнату
для проверки. Возможно, что одеяла и подушки сохранили еще форму
человеческих тел. В четыре часа утра в комнате царил полумрак. Троцкий с
женой оставались на полу неподвижными и безмолвными. Перед тем как покинуть
спальню, террорист, пришедший для проверки, мог дать в контрольных целях
несколько выстрелов по кроватям, считая, что дело закончено уже и без того.
Словом, Троцкий настаивал, что все комнаты дома, кроме библиотеки,
столовой и кабинета, были заняты ночью боевиками. Как же тогда уцелели
объекты теракта? По мнению Льва Давидовича, благодаря счастливому случаю.
Да, кровати были взяты под перекрестный огонь. Возможно, что нападавшие
боялись в темноте перестрелять друг друга и инстинктивно стреляли либо выше,
либо ниже, чем было нужно. Но это только психологическая догадка. Счастливый
случай стал возможным также благодаря тому, что Троцкий с женой не потеряли
голову, не метались по комнате, не кричали, не звали на помощь, а молча
лежали на полу, притворяясь мертвыми.
ТЕРРОРИСТ ДАВИД СИКЕИРОС
Человек в форме пехотного майора мексиканской армии с дымившейся сигарой
в зубах, с приклеенными бородой и усами, возглавивший нападение боевиков на
дом-крепость Троцкого, был всемирно известным мексиканским художником
Давидом Альфаро Сикейросом.
Он являлся другом второго выдающегося мексиканского живописца XX века
Диего Риверы, тоже мексиканца, в доме которого, как помнит читатель, нашел
приют депортированный из Норвегии "летучий голландец" мировой революции Лев
Давидович Троцкий. Мало кто знает, по какой причине Троцкий был вынужден
покинуть дом приютившего его почти на два года художника. Официальная версия
разрыва - мол, Ривера на президентских выборах поддержал не того кандидата.
Но это для непосвященных. На самом деле Троцкий покинул дом Риверы из-за
романа с его женой, художницей Фридой Кало, дочерью фотографа. Диего
возмутился черной неблагодарностью постояльца, приехавшего в Мексику
благодаря заботам и деньгам знаменитого художника.
Историки предполагают, что, если бы Ривера узнал о флирте 58-летнего
Троцкого с 29-летней Фридой в самом начале, тогда бы в 1940 году не
понадобился Меркадер с еголедорубом, - вспыхивавший, словно порох, художник
самолично расправился бы с соблазнителем своей жены. Но, как всегда бывает,
