темных светящихся уголька, отражающих свет луны, близко поставленные,
темно-желтые. Они были направлены в сторону дома. Торн содрогнулся,
опустил бинокль и отступил назад. Он оставался некоторое время в комнате,
потрясенный увиденным, а потом босиком спустился по лестнице к входной
двери и медленно вышел на улицу. Было совсем тихо, даже сверчки замолчали.
Торн снова двинулся вперед, как будто его что-то влекло к лесу. В чаще он
остановился. Никого не было. Два светящихся уголька исчезли. Он повернулся
и угодил ногой во что-то теплое и мокрое. У Торна перехватило дыхание, он
отступил в сторону и склонился над землей. Это был мертвый кролик, только
что убитый. Головы у зверька не было...
На следующее утро Торн встал пораньше и спросил Гортона, продолжает
ли тот ставить ловушки на кроликов. Гортон ответил отрицательно, и тогда
Торн привел его в лес, к тому месту, где лежали останки животного. Над
тельцем кружились мухи. Гортон веткой отогнал их, а потом нагнулся и
исследовал трупик.
- Что вы думаете? - спросил Торн. - У нас завелся хищник?
- Не могу понять, сэр. Но сомневаюсь.
Он поднял окоченевшую тушку и с отвращением показал ее Торну.
- Хищники обычно _о_с_т_а_в_л_я_ю_т_ голову, а не _с_ъ_е_д_а_ю_т_.
Тот, кто убил его, сделал это для развлечения.
Торн велел Гортону убрать труп и никому не говорить об этом. Они
двинулись вперед, но Гортон вдруг остановился.
- Мне очень не нравится этот лес, сэр. И не нравится, что миссис
Бэйлок водит сюда вашего мальчика.
- Скажите ей, чтобы она больше этого не делала, - ответил Торн. - На
лужайке тоже много интересного.
Гортон исполнил приказание, и Торн впервые заметил, что в доме не все
ладно. Миссис Бэйлок отыскала его вечером в кабинете и выразила свое
негодование по поводу того, что приказания ей передаются через слуг.
- Конечно, я все сделаю, - сказала она презрительно, - но считаю, что
приказания мне должен давать непосредственно хозяин.
- Не вижу никакой разницы, - ответил Торн. Его удивила ярость,
сверкнувшая в глазах женщины.
- Это разница между большим домом и маленьким домишкой, мистер Торн.
У меня появляется чувство, что здесь нет главного человека.
Она повернулась на каблуках и вышла, а Торн так и не понял, что она
имела в виду. Если она намекала на слуг, то ими командовала Катерина.
Кроме того, он часто отсутствовал. Возможно, миссис Бэйлок хотела сказать,
что в доме не все так хорошо, как кажется. Что поведение Катерины,
возможно, вышло из-под контроля...
В Челси на третьем этаже своего убогого жилища не спал репортер Габер
Дженнингс. Он смотрел на растущую галерею фотографий Торнов, украшавшую
стену в темной комнате. Фотографии похорон, темные и унылые: крупным
планом собака среди надгробий, крупным планом мальчик. Здесь же
фотографии, сделанные на дне рождения: Катерина смотрит на няню, няня в
клоунском костюме, совершенно одна. Последняя фотография особенно
заинтересовала его, потому что над головой няни темнело пятно. Обычный
фотодефект, но сейчас он смотрелся как некое знамение несчастья. Видимо,
была повреждена эмульсия, и над головой няни в виде легкого тумана
образовался обруч, заходящий на шею. При других обстоятельствах такая
испорченная фотография была бы выкинута, но эту стоило оставить. Конечно,
при условии, что были известны дальнейшие события, это пятнышко носило
символический характер - будто бы над несчастной Чессой нависла тень
судьбы. На последней фотографии было запечатлено ее тело, висевшее на
веревке, - страшная реальность, которой заканчивалась подборка. Вся эта
галерея создавала некую фотозапись кошмара. И это нравилось Дженнингсу. Он
изучал Торнов по всем доступным источникам и нашел в их семье нечто
необычное, что никто до него еще не находил. Он принялся копаться в
истории семьи, для чего завел контакты с американцами.
Выяснилось, что Катерина происходила из семьи русских эмигрантов, и
ее родной отец покончил жизнь самоубийством: статья в "Миннеаполис Таймс"
рассказывала, что он бросился с крыши своей конторы в Миннеаполисе.
Катерина родилась через месяц после самоубийства, а ее мать вторично вышла
замуж и переехала с мужем в Нью-Гэмпшир. Катерина носила его фамилию, и в
скудных интервью, данных ею за все эти годы, она никогда не упоминала об
отчиме. У репортера росла уверенность в том, что он попал в нужную струю.
Ему не хватало только фотографии самого посла, и Дженнингс надеялся
получить ее на следующий день. В церкви Всех Святых должно было состояться
венчание знатных особ, и семья Торнов скорее всего будет на нем
присутствовать. Конечно, такое событие было не в стиле Дженнингса, но пока
что ему везло, и, может быть, повезет снова.
...За день до венчания Торн оставил свои обычные субботние дела в
посольстве и поехал с Катериной за город. Его очень беспокоил их спор и
странная близость, которая последовала за ним, поэтому он хотел побыть с
ней наедине и выяснить, что с ней происходит. Впервые за последние
несколько месяцев Катерина повеселела, наслаждалась поездкой и держала его
за руку, пока они бродили на лоне природы. В полдень они очутились в
Стрэтфорде-на-Эвон и пошли на любительский спектакль "Король Лир".
Катерина была поглощена пьесой и даже прослезилась. Монолог короля Лира:
"Зачем собака, крыса дышит... коль у тебя дыханья нет..." растрогал ее до
глубины души; она заплакала уже открыто, и Торн долго успокаивал ее в
пустом театре, после того как пьеса закончилась и зрители разошлись.
Они вернулись в машину и поехали дальше, Катерина продолжала легонько
сжимать руку мужа, и всплеск эмоций вернул близость, которая давно исчезла
в их отношениях. Теперь она была чувствительна ко всему, и когда они
остановились у реки, Катерина снова расплакалась. Она рассказала о своих
страхах, о боязни потерять Дэмьена - она не переживет, если с ним
что-нибудь случится.
- Ты не потеряешь его, Кэти, - нежно успокаивал ее Торн. - Жизнь не
может быть настолько жестокой.
Он давно уже не называл ее Кэти, и это слово как бы напомнило о
расстоянии, увеличивающемся между ними в последние месяцы. Они сели на
траву под огромным дубом, и голос Катерины упал до шепота.
- Я так боюсь, - сказала она.
- Бояться совершенно нечего.
Огромный майский жук полз мимо нее, и она смотрела, как он
пробирается между травинок.
- Чего ты боишься, Катерина?
- А чего мне не бояться?
Он смотрел на нее, ожидая продолжения.
- Я боюсь хорошего, потому что оно уйдет... Я боюсь плохого, потому
что я очень слабая... Я боюсь твоих успехов и неудач. И я боюсь, что не
имею никакого отношения к ним. Я боюсь, что ты станешь Президентом
Соединенных Штатов, Джереми.. и тебе придется терпеть жену, которая тебя
недостойна.
- Ты все делаешь прекрасно, - попытался успокоить ее Торн.
- Но мне это не нравится!
Признание было таким простым и как-то успокоило их, кое-что прояснив.
- Тебя это шокирует? - спросила Катерина.
- Немного, - ответил Джереми.
- Ты знаешь, чего я хочу больше всего.
Он покачал головой.
- Я хочу, чтобы мы вернулись домой.
Он лег на траву, уставившись на зеленые листья дуба.
- Больше всего, Джереми. Уехать туда, где мы будем в безопасности.
Туда, где мы родились.
Последовала долгая пауза. Она легла рядом, и Торн обнял ее.
- Здесь тоже безопасно. В твоих объятиях.
- Да.
Катерина закрыла глаза, и на ее лице появилась мечтательная улыбка.
- Это Нью-Джерси, правда? - прошептала она. - А там, на том холме, не
наша ли маленькая ферма? Та самая, на которой мы работаем?
- Это очень большой холм, Кэти.
- Я знаю. Знаю. Нам никогда через него не перейти.
Поднялся легкий ветерок и зашевелил листву под ними. Торн и Катерина
молча наблюдали, как солнечные зайчики бегают по их лицам.
- Может, Дэмьен сумеет, - прошептал Джереми. - Может быть, он станет
процветающим фермером.
- Вряд ли. Он весь в тебя.
Торн не ответил.
- Это правда, - продолжала Катерина. - Как будто я вообще не имею с
ним ничего общего.
Торн приподнялся и посмотрел на ее погрустневшее лицо.
- Почему ты так говоришь?
Она пожала плечами, не зная, как это объяснить.
- Он очень самостоятельный. Похоже, ему вообще никто не нужен.
- Так только кажется.
- Он не привязан ко мне, как обычно ребенок привязывается к матери. А
ты любил свою мать?
- Да.
- А свою жену?
Их глаза встретились, и он погладил ее по лицу. Катерина поцеловала
его руку.
- Я не хочу уходить отсюда, - прошептала она. - Я хочу лежать так всю
жизнь.
- Знаешь, Кэти, - произнес Торн после долгого молчания, - когда я
увидел тебя в первый раз, я подумал, что ты самая красивая женщина на
свете.
Она благодарно улыбнулась.
- Я до сих пор так думаю, Кэти, - прошептал он. - До сих пор.
- Я люблю тебя, - сказала Катерина.
- Я очень люблю тебя, - ответил Джереми.
Она сжала губы, в глазах заблестели слезы.
- Я даже хочу, чтобы мы с тобой больше ни о чем не говорили. Я хочу
запомнить сказанное только что.
...Когда она снова открыла глаза, было уже темно.
Они вернулись в Пирфорд поздно. В доме все спали. Супруги разожгли
огонь в камине, налили вина и сели рядом на мягкую, обитую кожей кушетку.
- А чем мы будем заниматься в Белом Доме? - спросила Катерина.
- Он очень далеко.
- А любовью там можно заниматься?
- Почему бы и нет?
- А не будет ли это противно в спальне Линкольна?
- Противно?
- Что мы такие низменные.
- В спальне Линкольна?
- Прямо на его кровати!
- Ну, он, наверное, подвинется.
- О, он может к нам присоединиться.
Торн засмеялся к прижал ее к себе.
- Придется еще как-то привыкать к туристам, - добавила Катерина. -
Они проходят через спальню Линкольна три раза в день.
- А мы запрем дверь.
- Нет, так не пойдет. Вот что: будем брать с них дополнительную
плату!
Он опять засмеялся, довольный ее хорошим настроением.
- Взгляните сюда, - продолжала дурачиться Катерина. - Посмотрите, как
Президент трахает свою жену.
- Кэти!
- Кэти и Джерри вместе. Старик Линкольн переворачивается в гробу.
- Что это на тебя нашло? - попытался урезонить жену Торн.
- Ты.
Она засмеялась, и Торн присоединился к ней. И этот день, и эта ночь
были именно такими, о которых она мечтала всегда.
Следующий день начался прекрасно. К девяти часам утра Торн был уже
одет для посещения венчания и весело спустился в гостиную.
- Кэти! - позвал он.
- Еще не готова, - раздался из ванной ее голос.
- Мы опоздаем.
- Наверняка.
- Они будут ждать нас, поэтому поторопись.
- Я стараюсь.
- Дэмьен уже одет?
- Надеюсь, что да.
- Я не могу опаздывать.
- Попроси миссис Гортон приготовить тосты.
- Я не хочу завтракать.
- Я хочу.
- Лучше поторопись.
Гортон уже подал лимузин к подъезду, Торн вышел на улицу и жестом
попросил его подождать еще немного, потом быстро вернулся на кухню.
Катерина вышла из комнаты, на ходу завязывая пояс на белом платье, и
направилась в комнату Дэмьена, громко говоря:
- Пошли, Дэмьен! Все уже готовы!
В комнате мальчика не было. Она услышала плеск воды в ванной, быстро
прошла туда и вскрикнула от негодования: Дэмьен все еще сидел в ванной, а
миссис Бэйлок продолжала его мыть.
- Миссис Бэйлок, - грозно сказала Катерина, - я просила вас, чтобы
