заманивает в ловушку.
Дин негодующе хмыкнул: - Да, он, похоже, идиот. - И тут же
почувствовал, как его ладонь инстинктивно сжимается в кулак. Уже одно
присутствие священника было оскорбительным. - Что заставляет его думать,
будто ты клюнешь крючок?
- Он знает, что именно это я и собираюсь сделать. Дин недоуменно
пожал плечами. Он вдруг вспомнил человека в студии,
его обгоревщий труп, и внезапно ему в голову пришла мысль, что один из
кинжалов находится у этого священника.
Дэмьен приблизился к письменному столу, взял бинокль и навел его на
скамейку.
- Если у него не хватает времени, я трачу время впустую, - заметил
он.
Дин покачал головой. Это было слишком сложно для него. Полная
бессмыслица. Дэмьен опять заговорил загадками. Но, может быть, лучше и не
понимать всего этого.
Глава одиннадцатая
Из вагонного окна Мэтью наблюдал, как фигура отца де Карло
уменьшилась до размеров пятнышка. Он в последний раз помахал ему рукой,
размышляя при этом, что ни разу, с тех самых пор, как силы добра и зла
столкнулись в битве за его душу, не испытывал подобных мук.
Накануне Мэтью проснулся, охваченный паническим страхом. Однако отец
де Карло успокоил его.
Наконец наступила и его, Мэтью, очередь. Тридцать лет он прекрасно
ладил и с Богом, и с самим собой. У него не возникало ни сомнений, ни
страхов. В молодости его терзала собственная плоть, и Дьявол искушал его
запретными плодами. В нем происходила настоящая борьба, пока он, наконец,
не встал на праведный путь...
Мэтью склонил в молитве голову и попросил Бога даровать ему силы.
Подняв голову, он вдруг осознал, что впервые остался совершенно один. Один
- с тех самых пор, как переступил порог монастыря. Он взглянул на
пассажиров. Сидящий напротив мужчина был занят своим портфелем. Семья по
другую сторону прохода обедала, уплетая сандвичи и запивая их чаем из
термоса. Впереди сидели две женщины, бесстыдно выставившие на всеобщее
обозрение свои тела.
Мэтью прижал к себе сумку, свисавшую через плечо, нащупал через
плотную ткань кинжал и вновь покрылся испариной. А сможет ли он
воспользоваться кинжалом, когда пробьет нужный час? Будет ли он в
состоянии вонзить кинжал по самую рукоятку в плоть и кровь? "Пусть это
буду я, Отец, - умолял Мэтью Господа в воскресенье. - Пусть я буду
единственной жертвой". Но тогда ушел Бенито. Теперь же была его очередь.
То, что ему предстояло осуществить, являлось невероятной честью и
привилегией. Мэтью вспомнил, как впервые мельком увидел Антихриста, чьи
пылающие глаза, казалось, буравили его насквозь - желтые, безумные глаза
животного.
"Он прочел твои мысли точно так же, как ты прочел его", - объяснил
тогда отц де Карло. Именно эти слова пробудили в Мэтью мысль о приманке.
Антихрист обязательно последует за ним. Он, Мэтью, вынудит его отправиться
на поиски Сына Божьего. Эта роль и волновала и пугала его.
Укачанный плавным ходом состава, он задремал, но вскоре проснулся и
до самого конца пути не смыкал глаз, то и дело ощущая на себе любопытные
взгляды окружающих.
Под вечер он сошел с экспресса, перебрался по мосту на
противоположную сторону платформы и сел на другой поезд, старенький, с
крошечным купе. В нос ударил резкий запах конюшни.
Оставшийся путь Мэтью проделал в тишине, если не считать стука колес
и поскрипывания вагона. Вокруг простиралась зеленая однообразная сельская
местность. Маленькие полустанки были безлюдны. Поезд периодически
останавливался, но никто не входил в него и не покидал вагона. Монах
какое-то время разглядывал окленные выцветшими фотографиями стены купе,
затем выташил кинжал и принялся поигрывать им. Пытался взяться за чтение,
но никак не мог сосредоточиться. Когда поезд добрался до нужной станщии,
Мэтью облегченно вздохнул и ступил на платформу. Уже смеркалось. Он вышел
со станции и зашагал по проселочной дороге. Прижав к себе перекинутую
через плчо сумку, Мэтью приблизился к автобусной остановке и стал
дожидаться автобуса. Наконец автобус вынырнул из-за угла и остановился
перед монахом. Впереди, рядом с водителем, сидели двое мужчин. Мэтью
кивнул им и прошел на заднее сиденье.
Через некоторое время он заметил роскошный лимузин, свернувший на ту
же дорогу. Когда автомобиль поравнялся с автобусом, Мэтью успел заглянуть
в глаза водителю. Несколько секунд они сверлили друг друга взглядами,
затем лимузин притормозил и отстал от автобуса.
Мэтью в страшном напряжении пытался справиться со своим волнением. Он
дрожал с головы до ног. Итак, на приманку клюнули.
Мэтью раскрыл сумку и достал портативный передатчик, который дал ему
отец де Карло. Он коснулся пальцами кнопок на панели и прижал его к уху.
Никогда раньше не приходилось ему пользоваться такой штуковиной, но сейчас
он был рад, что имел ее при себе.
В это время автобус круто повернул и затормозил. Обернувшись к Мэтью,
водитель объявил, что это конечная остановка. Монах поблагодарил шофера и
сошел с автобуса. Ему показалось, что он путешествует уже целую вечность.
Автобус скрылся из виду, а Мэтью удовлетворенно хмыкнул, обнаружив
тропинку, что вилась сквозь бархат дерна. Он радостно устремился по ней
вперед, испытывая облегчение и приказывая себе не оглядываться. Он даже
начал разговаривать с овцами, которые, оторвав морды от травы, удивленно
поглядывали на него.
Послышался рокот автомобиля, и монах оглянулся. Силуэт лимузина четко
вырисовывался на горизонте в лучах заходящего солнца.
- Отлично, - громко проговорил Мэтью, шагая по заболоченному лугу и
радуясь, что находится на открытом пространстве, вдали от автобусов и
поездов, вызывающих клаустрофобические настроения.
Ему понадобилось минут двадцать, чтобы добраться до долины. Впереди
на вершине скалы он разглядел очертания часовни. Купол ее был разрушен, в
сумеречном свете возвышались лишь неровные, обвалившиеся стены. Часовенка
напомнила Мэтью монастырь, и ему вдруг захотелось домой. Глянув под ноги,
он заметил белую палочку, воткнутую в землю. Мэтью остановился, достал
передатчик, надавил на кнопку и поднес аппарат к губам. Чувствуя себя
несколько глуповато, он заговорил в микрофон, и голос его напугал овец.
"Мэтью у полукилометровой отметки. Торн следует параллельно в сотне метров
к северо-востоку от меня. На нем голубой капюшон. - Мэтью помедлил. -
Прием". "Действуй, как договорились, вперед в часовню". - Услышав ответ,
Мэтью округлил глаза от удивления и улыбнулся про себя. Современная наука
творит чудеса. Голос Мартина был слышен отчетливо, как будто тот был
рядом, в каких-нибудь нескольких футах. Мэтью сунул передатчик обратно в
сумку и зашагал вперед, пытаясь уловить шум автомобильного двигателя. Но
единственное, что он услышал, был звук его собственного дыхания.
За все время путешествия собака ни разу не шевельнулась. Положив
морду на спинку заднего сиденья, она устремила взгляд на дорогу сквозь
автомобильное стекло. Лишь несколько раз, когда лимузин подскочил на
ухабах узкой дороги, ее огромное тело слегка дернулось. Машина
остановилась, и собака напряглась в ожиданиии. Когда открылась дверца, она
выпрыгнула из автомобиля и прямиком устремилась вглубь лесочка, бесшумно и
незаметно двигаясь туда, где на фоне ночного неба высился черный силуэт
часовни. С каждым метром собака настигала свою жертву.
Мэтью добрался до кладбища и взглянул на часовню, высившуюся над ним.
Сквозь разрушенные стены и пустые оконные проемы виднелась луна. Мэтью
поздравил про себя отца де Карло за сделанный выбор. Место действительно
как нельзя лучше отвечало предназначенной схватке. Разрушенная и
заброшенная обитель Господа все равно являлась Божьим пристанищем.
Гордость переполняла Мэтью. Он выполнил то, что было ему поручено.
Довершить задуманное должны другие.
Мэтью крадучись пробирался между могил. Некоторые из них провалились,
на других надгробия так накренились, что могилы казались сросшимися. Между
могил метались какие-то тени. Вдруг Мэтью услышал страшный, как бы
предупреждающий звук, и тут же к нему выскочила крупная овца. Несколько
мгновений она стояла, застыв от ужаса, затем дернулась и, постукивая
копытами по надгробиям, помчалась в сторону. Мэтью с улыбкой повернулся и
проследил за овцой, пока она не скрылась из виду. Взглянув вперед, он
отшатнулся. Из тьмы на Мэтью уставилось адское видение с чудовищными
клыками...
Целый день напролет эти двое не отрывали глаз от дороги. Они болтали
друг с другом, обсуждая всякую чепуху, как будто разговорами о ерунде
можно было отстраниться от жуткой реальности, и пристально вглядывались в
темноту.
- Он уже должен быть здесь... - прошептал Паоло. Когда он произносил
эти слова, Мартин прижался к скале, ибо в то
мгновение он увидел Антихриста. Схватив Паоло за руку, он потащил его за
собой через разрушенный вход внутрь часовни. Они подошли к темному
массивному алтарю, возвышавшемуся посреди часовни, и спрятались в его
тени.
Снаружи послышалось движение. Должно быть Антихрист запыхался,
взбираясь на вершину скалы. И немудрено, так как карабкаться надо на
высоту порядка сорока футов. Монахи слышали тяжелое дыхание, словно
застревавшее в горле. Заметив в дверях силут, они замерли, будто вросли в
стену. "К алтарю, иди же к алтарю!" Это необходимо свершить на алтаре. Как
бы повинуясь их мысленному приказу, фигура решительно скользнула в сторону
алтаря, положила на него руки и неподвижно застыла. Зажав кинжал в правой
руке, Паоло схватил Антихриста левой рукой за шею, как его учили, и вонзил
клинок. Он услышал треск костей и почувствовал, что рука немеет от
охватившего его шока. Паоло хотел было выпустить из рук кинжал, но вместо
этого погрузил его глубже. Пальцы коснулись капюшона. "Пожалуйста, только
не кричи", - пробормотал Паоло.
Бубня что-то себе под нос Мартин высоко занес кинжал, ударил по
капюшону, но промахнулся. Лезвие, попав в плечо, скользнуло по нему и
вонзилось в позвоночник.
Выдернув кинжалы, монахи отшатнулись. В жутком оцепенении они
наблюдали, как тело качнулось вперед и, медленно оседая, упало на алтарь
лицом вниз.
Наступла короткая тишина, затем Паоло шагнул вперед и перекрестился,
бормоча молитву. Мартин двинулся следом за ним. Монахи с трудом
перевернули тело и оцепенели. Перед ними лежал Мэтью. Лицо его застыло в
неестественной гримасе, невидящие глаза закатились так, что сверкали одни
белки.
Паоло и Мартин отпрянули от тела, отирая об одежду руки, и в ужасе
уставились друг на друга. Губы их беззвучно двигались, они пытались найти
объяснение, но его не было. Паоло поднял к небу полные страдания глаза,
только бы не смотреть в это страшное, искаженное гримасой смерти лицо.
"Господи, Спаситель, - прошептал он, - избавь наши умы от помрачения,
предотврати беду..."
Вдруг сзади раздалось звериное рычание. Повернувшись всем телом,
Паоло увидел огромную собаку. Мартин тоже обернулся и застыл на месте,
впившись взглядом в черного пса. Монахи инстинктивно отступили назад, а
чудовище, стоявшее в дверном проеме, переводило свои пылающие глаза с
одного на другого. Шерсть на нем вздыбилась, огромная пасть была оскалена.
"Окно", - мелькнула у Паоло спасительная мысль. Они заберутся в
оконный проем и дождутся, пока эта тварь исчезнет.
Паоло почувствовал в руке ладонь Мартина и двинулся к окну, но в
оконном проеме вырисовывался череп шакала, таращившийся на них пустыми
