сложой проблемы. Арабы убивают друг друга в Лондоне и Париже. НАТО
одолевают собственные заботы, которые эхом отзываются даже в обычно
спокойных Скандинавских странах, не говоря уже о горячих точках от
Белфаста до Тегерана или от Майами до Кабула. Оружие везде наготове, равно
как и те, кто жаждет крови.
Как всегда, на Ближнем востоке царила полная неразбериха, пальба там
не стихала. Люди жили в постоянном напряжении, даже старость наступала
раньше. А теперь еще и плотина взорвалась. Последствия этой трагедии были
устрашающими.
Дэмьен чувствовал себя в своей стихии, будто этот кабинет был его
собственной резиденцией. Он принялся рассматривать портрет Джона Кеннеди,
висящий на стене. Многие репортеры давно обратили внимание на внешнюю
схожесть Дэмьена с семейством Кеннеди, в особенности с Робертом. И они так
часто использовали это сходство в своих материалах, что давно уже
превратили его в клише.
Конечно, некоторое сходство действительно существовало. Дэмьен,
правда, был более черноволосым, чем Роберт Кеннеди, но обоим было присуще
мальчишеское очарование, пленявшее как женщин, так и мужчин. Роберт
Кеннеди, как и Дэмьен, пользовался успехом у самых очаровательных женщин.
Оба были богатейшими и могущественными людьми. Карьера Кеннеди стала
легендой. Теперь наступила очередь Дэмьена.
Торн резко повернулся и взглянул на президента. Тот пожал плечами,
как бы извиняясь, что телефонный разговор затянулся.
- Я знаю, - говорил президент утомленным голосом, - но не сделаю
никаких заявлений ни для него, ни для кого бы то ни было. Это только
усугубит ситуацию. - Он забарабанил пальцами по столу. - И, пожалуйста,
удостоверьтесь, чтобы телеграмма звучала нейтрально: "Президент выражает
соболезнование" и т. д. Перед тем как отправить, дайте мне взглянуть на
нее.
Он положил трубку и откинулся на спинку стула - солидный и уставший
мужчина, изрядно поседевший за последние шесть месяцев.
- Вы можете поверить в это? - обратился он к Дэмьену. - Египетская
оппозиция, видите ли, желает, чтобы их ноту протеста против плотины мы
передали Израилю. А откуда мы можем знать, виновен ли в этом Израиль?
Дэмьен согласно кивнул. - Сдается мне, что это работа НФО, - заметил
он.
Президент недоуменно уставился на него. - Нубийский Фронт
Освобождения, - пояснил Дэмьен. - Это вполне проамериканская группировка,
которая с самого момента построения плотины точит зуб на Каир. Они
заявляют, что плотина отняла у них пятьдесят процентов родной земли.
Кстати, так оно и есть в действительности. Если помните, сэр, во время
сооружения плотины проводилась потрясающая операция по спасению бесценных
статуй.
- Ах да, - уклончиво проговорил президент.
- Рамзес Второй, - подсказал Дэмьен. - Это был грандиозный успех с
точки зрения археологов, но жизнь сотен тысяч нубийцев, оставшихся без
крова, он никоим образом не улучшил.
- Но ведь было обращение ООН, не так ли? - поинтересовался президент.
- Правильно, сэр. Президент наклонился вперед. - Откуда у вас эта
информация? - Одна из
наших спасательных команд находилась в это время там. Еще до того, как
появились египетские спасательные отряды. И они собрали воедино обрывки
сведений, которые услышали от местных жителей.
- Я хотел бы увидеть их отчет.
- Но, как вы понимаете, это совершенно неофициально. Президент
кивнул. - Едва ли необходимо упоминать о том, что если мы
докажем непричастность Израиля к этой трагедии, то сумеем избежать
колоссального скандала.
Дэмьен помедлил, как бы взвешивая в уме слова президента. - Сначала я
проверю все это сам, - объявил он. - Не хотелось бы передавать в Белый дом
фальшивую информацию. Что касается другого вопроса, боюсь, мне придется
отказаться от права контролировать "Торн Корпорейшн", и я...
- Ни в коем случае, - оборвал его президент. - Об этом мы
позаботимся.
Дэмьен изобразил на своем лице удивление: - Но это же противозаконн
о...
Президент улыбнулся. - Ну, тогда мы слегка подправим закон, -
попытался он закончить беседу.
- Есть еще два условия, - продолжал Дэмьен, глядя прямо в глаза
президенту. - Во-первых, я бы хотел занять эту должность только на два
года, до выборов в сенат.
Президент согласно кивнул. - Во-вторых, мне хотелось бы возглавить
Совет по делам молодежи ООН.
Президент нахмурился. Вот здесь собирался поторговаться. С какого
перепугу Торну приспичило завладеть этим постом? И вдруг его осенило.
Дэмьен постоянно произносил нескончаемые речи о молодежи. Чрезвычайное
пристрастие к молодым было похоже на душевное заболевание, ибо никто не
мог объяснить его причины. Возможно, оно явилось следствием воспитания.
Отец Дэмьена был убит при кошмарных обстоятельствах, когда мальчику было
всего шесть лет. Потом бесследно исчез дядя, воспитавший ребенка. Видимо,
все эти трагические события оставили в душе мальчика глубокий след.
Но просьба Дэмьена была неудобна со многих точек зрения. Президент
покачал головой:
- Я уже обещал этот пост Фостеру.
- Я понимаю ваши затруднения, - продолжал Дэмьен, все еще пристально
глядя в глаза президенту. Какое-то время тот удерживал взгляд, затем
отвернулся и взял в руки блокнот. И тут Дэмьен понял, что выиграл.
- Так как там - Н, Ф...? - начал президент. О, - подсказал Дэмьен, -
Нубийский Фронт Освобождения. Президент пометил что-то в блокноте, затем
нажал на кнопку селектора.
- Сандра, пришлите, пожалуйста, Крейга и не забудьте о билетах на
субботний спортивный праздник. - Президент взглянул на Дэмьена. - Не
хотите присоединиться к нам? Моя жена и детишки тоже собираются пойти на
соревнования.
Дэмьен покачал головой: - К сожалению, я занят весь день. - Сандра,
пять билетов так и остаются.
Как только президент отключил селектор, раздался легкий стук в дверь,
и на пороге показался молодой человек.
- Крейг! - Президент кивком подозвал его. - Я хочу, чтобы вы
познакомились с нашим новым послом при английском королевском дворе - с
Дэмьеном Торном.
Молодой человек протянул руку для пожатия. - И попросите, пожалуйста,
Эйзенберга подготовить для прессы сообщение.
- Сию минуту, господин президент. Молодой человек направился к
выходу, а Дэмьен с обескураженным видом
повернулся к президенту.
- Ах да, Крейг, спохватился тот, - не могли бы вы там же добавить,
что господин Торн назначается президентом Совета по делам молодежи при
ООН.
Крейг обернулся. На лице его застыло крайнее удивление. - Но, я
думал... - Пожалуйста, сделайте то, что я сказал, - раздраженно оборвал
его президент.
- Конечно, господин президент. Президент дождался, когда его помощник
выйдет из комнаты, затем
повернулся к Дэмьену. На лице его играла улыбка, знакомая миллионам
американских телезрителей. Он поднялся со своего кресла и протянул Дэмьену
руку.
- Ваш отец гордился бы вами, Дэмьен. Конечно, президент намекал на
то, что отец Дэмьена, являясь одним из
наиболее уважаемых послов в Великобритании, радовался бы назначению своего
сына на этот пост, что само по себе это назначение в некотором роде
сглаживало кошмарные воспоминания, связанные с гибелью Роберта Торна.
Однако Дэмьен резко перебил говорящего. - Я ценю ваши соболезнования,
сэр, - заявил он, пожимая руку президенту.
Они улыбнулись друг другу. И тут президент внезапно почувствовал, как
по его спине пробежали мурашки. Перед ним стоял невероятно уверенный в
себе человек. Будто этот кабинет принадлежал Дэмьену, а президент был
всего-навсего гостем. И пока президент провожал взглядом выходящего из
кабинета Дэмьена, он осознал, что Торн ни разу не упомянул имени Эндрю
Дойла. Все остальные как-то выразили свое потрясение или соболезнования.
От Дэмьена он не услышал ничего подобного. Будто бывшего посла никогда не
существовало.
Глава пятая
Харвей Дин прищурившись смотрел на стюардессу, склонившуюся над ним.
Девушка разъясняла пассажирам, что пора отстегнуть ремни безопасности. Дин
попросил мартини, откинулся в кресле, мельком глянул на Дэмьена,
погруженного в чтение романа, достал свой кейс и расслабился. Обычно он
редко занимался самоанализом, хотя время от времени все-таки оглядывался
на прожитые годы и прикидывал, на какие высоты занесла его нелегкая.
Сейчас был как раз такой момент. Дин находился на борту авиалайнера,
принадлежащего Торну. Это был самолет, способный без посадки пересечь
Атлантику. К тому же он был изнутри настолько роскошный, что пассажиры,
при известной доле воображения, могли себе представить, будто находятся,
например, в отеле "Савой".
Дин взял мартини, поблагодарил стюардессу и принялся смаковать
напиток, который оказался превосходным, как раз то, что надо: особо сухой
с джином. Дин считал себя удачливым человеком. Он прекрасно знал свои
слабые и сильные стороны, что само по себе было уже преимуществом. К своим
слабостям он относил неспособность понимать людей. Его представления о
человеческой природе были смутными, он не разбирался в мотивах поведения
того или иного человека, постоянно удивляясь, как по разному реагируют
люди на определенные явления. Но вот уловить суть какой-нибудь проблемы он
мог за считанные секунды. У него были сверхъестественная хватка в мире
бизнеса и прямо-таки пророческий дар, если дело касалось важнейших
советов. Дин обладал также острейшим чутьем на неприятности: чуть где
запахнет жареным, он уже держит нос по ветру.
Именно благодаря этим способностям восемь лет назад Дина пригласили
из Гарвардской школы бизенса в директорат крупнейшей транснациональной
компании. Дин с точностью мог припомнить мельчайшие детали своей встречи с
Полем Бухером. Он с благодарностью тогда принял приглашение на обед. А
Бухер перешел прямо к делу. Сотрудники "Торн Корпорейшн" были приятно
поражены стилем работы Дина. Внимательно просмотрев все характеристики
Дина, Бухер тут же предложил ему место. Дин, конечно же, был польщен и
принял предложение еще до того, как подали горячее. Он был совершенно
очарован Бухером. Дин знал, что это тот самый Бухер, который двенадцать
лет назад настоял на расширении компании "Торн Индастриз" и предложил
заняться соей и удобрениями; решение это превратило "Торн Индастриз" из
промышленного гиганта в транснациональный колосс. Именно Бухер понял, что
люди, занимающиеся пищевыми продуктами, делают погоду во всем.
А после второй порции бренди Дин почувствовал к Бухеру такое
расположение, что, уже не стесняясь, поинтересовался, правда ли, будто
именно Бухер произнес фразу, ставшую впоследствии крылатой: "Только при
одном условии мы можем быть уверены в завтрашнем дне. И это условие...
голод!"
Бухер слегка улыбнулся: - _ Да, полагаю, что-то в этом роде.
Месяц спустя Дин стал служащим "Торн Корпорейшн". А еще двумя
неделями позже Бухер начал на свой лад перекраивать жизнь Дина Харвея. В
один из уик-эндов на загородной вилле Бухера проводилась вечеринка. Жена
Дина - Барбара - проводила лето в Хэмптоне, а для мужской половины "Торн
Корпорейшн" это время являлось традиционной порой разного рода любовных
похождений и других приключений.
На вечеринке Бухер познакомил Дина с Аэйшей. Она была наполовину
креолкой, наполовину венесуэлкой. Дин, большую часть времени проведший в
стенах колледжа, никогда не встречал подобных женщин. Он был ошеломлен ее
сексуальной ненасытностью. Ее поведение в постели никак не вписывалось в
