мы все - высокородные ребы, один ты не приобщился. Уходи тогда из моего
дома на все четыре стороны и ищи себе приют у какого-нибудь мытаря, если
они еще сохранились на израильской земле. Я лично уже три года ни одного
не видел, с тех пор, как последнего травил собаками. Ну что, идешь или
нет?
"Соглашайся, - шипел в ухо Леве знакомый ехидный голос. - Соглашайся,
а то хуже будет". Да Левушка и сам видел, что хозяин мучается от тяжкого
похмелья и ему лучше не возражать.
- А я-то тебя полюбил, - и реб Мойша вдруг зарыдал. - Я-о в тебя ве-
рил. Пригрел, называется, змею на груди, - и он резко развел руки таким
жестом, как будто и впрямь стряхивал с себя упомянутое пресмыкающееся.
- Хорошо, - сказал Куперовский. - Одеваюсь и иду.
- Только давай побыстрее, - уже нормальным голосом попросил рыцарь. -
Люди ждут.
Зал и вправду был полон. Пришли все вчерашние гости и много новых.
Явился величественный раввин в церемониальных одеждах, около него крути-
лись какие-то мелкокалиберные тинэйджеры - видимо, служки. Присутствую-
щие были разряжены в пух и прах. Судя по всему, посвящение в рыцари было
здесь не слишком частым событием. С появлением Левы все спустились во
двор. Куперовскому подвели коня, на которого следовало вначале влезть, а
потом очень быстро слезть с него. Последнее удалось Левушке без всякого
труда. Отряхнувшись, он подошел к раввину, который без спросу положил
нашему герою руку на голову и долго что-то читал ему на иврите из
большой толстой книги в кожаном переплете с медными застежками. Потом
Леве полагалось попасть стрелой из лука в цель. Он не попал, но это ока-
залось неважным. Пел кантор. Танцевали "фрейлахс". Затем Куперовского
поставили на колени прямо в пыль, и самый старый из гостей трижды хлоп-
нул его мечом по носу. Все зааплодировали, крича "лехаим", а Столпнер
торжественно надел на Леву рыцарский лапсердак. Теперь Куперовский при-
общился к сообществу благородных ребов. В честь его посвящения устроили
турнир, но дело ограничилось тем, что реб Прудкин выбил из седла реба
Лифшица и выпал вслед за ним. У всех слишком болела голова после вчераш-
него. Левушке опять пришлось посидеть на лошади, и он начал потихоньку
осваиваться в седле, тем более, что животное ему попалось спокойное и
стояло смирно.
День пролетел незаметно. Перед сном заявился Столпнер.
- Ну что ж, реб Лев. Поздравляю от всей души. Теперь тебе следует
ночь провести в размышлениях, а утречком и отправляться искать приключе-
ний на свою задницу. Я сам таким был в молодости. Коня я тебе дарю.
Едва за ним закрылась дверь, Лева смежил веки, не видя повода для
размышлений. Ан не тут-то было. Раздался хрустальный звон, переходящий в
чарующий звук железа по стеклу, и прямо из воздуха материализовался ча-
родей. В мятой пижаме. За его спиной хрипел от натуги гомункулус, держа
на спине диван.
- Вот, - сказал чародей, тыча пальцем в ношу Малыша, - добыл с боями.
Знал бы ты, сколько мне нервов это стоило. Но просто надоело о нем чи-
тать. Впрочем, к вам, юноша, - маг снова перешел на свой обычный тон, -
это не имеет ни малейшего отношения. Пора вам, друг мой, на подвиги, по-
ра. У вас ведь нет меча? Вот вам от меня подарочек, - он снял с пояса
своего помощника длинный завернутый в несвежую холстину предмет и подал
его Куперовскому. - Это знаменитый Ломающийся Меч. Он и приведет вас до-
мой. Через препятствия, естественно. Смертельно опасные, само собой.
Иначе никак нельзя. Каноны, любезный, традиции, штампы. Взгляните на
лезвие, юноша. Оно все в зарубках, царапинах, надломах. Если вы уклони-
тесь с верного пути, меч начнет противно трещать, хрустеть и даже завы-
вать. Так что он будет у вас вместо ком-паса. Кстати, его лезвие имеет
свойство ломаться в самый неподходящий для этого и опасный для жизни хо-
зяина момент. Однако таковы все волшебные предметы. В каждом из них есть
какой-ибудь изъян. Вот вам еще кошелек с шекелями - пригодится. Только в
ближайшие шесть часов ими ни с кем не расплачивайтесь - я только что их
сделал, еще горячие. Ну, я исчезаю. Можете не благодарить, это наш долг,
магов и мудрецов, помогать попавшим в беду девам, странствующим рыцарям,
путешествующим принцам и прочим тунеядцам и бродягам. Тьфу, пропасть!
Ладно, успехов вам, юноша, если повезет, конечно, а мне пора домой ме-
бель относить. Спать на нем буду, - чародей усмехнулся и вместе со своим
спутником и диваном растаял в сумраке ночи.
- Во любит эффекты старикан, - хихикнул кто-то невидимый в углу, но
так и не появился в этой повести.
С восходом солнца сопротивляющегося Левушку вытряхнули из постели,
накормили, напоили, дали с собой два набитых мешка с провизией и выста-
вили за ворота, вышвырнув ему вслед также недовольного ранним пробужде-
нием коня и меч. И наш Вечный Герой, вздохнув, отправился на подвиги.
Ломающийся Меч указывал ему дорогу, и неприятности пока что не спешили.
На восьмой день Леву ожидала первая встреча. Пещера, в которой он со-
бирался переночевать, оказалась занята. Из ее глубин, зевая и потягива-
ясь, вышел широкоплечий крепыш с большим топором на плече. Ростом он был
едва выше пояса не такого уж высокого Левы. У недомерка были жгучие чер-
ные глаза слегка навыкате, крупный горбатый нос, широкий рот с толстыми
губами, мускулистые руки и ноги и небольшие всклокоченные пейсы. Вообще
надо сказать, что все волосы на его голове - и шевелюра, и борода, и
усы, и даже брови - были взлохмачены и не расчесывались, очевидно, со
дня рождения. Если он, конечно, родился с бородой, на что было очень по-
хоже. Одет он был, по ночному времени, в кальсоны, колпак с помпоном и
расстегнутую жилетку. Выглядел карлик столь сердитым, как будто именно
Куперовский оторвал у его жилетки рукава.
- Кто здесь гремит железом, ржет и будит порядочных гномов? - сварли-
вым тоном осведомился он.
- Здравствуйте, - прошептал Лева. - А вы правда гном?
- У твоей мамы один сын? - спросил крепыш.
- Один, - удивленно ответил Левушка.
- Так вот он идиот, - констатировал хозяин пещеры. - А я - гном. Ит-
кин, сын Певзнера.
- Да удлинится бесконечно твоя борода! - торжественно произнес Купе-
ровский, который тоже кое-что читал и знал, как обращаться с разными
сказочными тварями и тварюшками.
- Да падет типун на твой болтливый язык! - ответил гном. - Разве это
пожелание? И так замучаешься мусор и колючки из бороды выбирать, а тут
еще доброжелатели со своими заклинаниями! Не дай Бог, Эру услышит!
Лева начал извиняться.
- Ладно, проехали. Тебе переночевать? Пять шекелей, с постелью и
завтраком.
Куперовский расплатился подаренными волшебником монетами. Гном попро-
бовал их на зуб, присмотрелся...
- Что, работа чародея с Нулевого Отражения? Да? Я сразу догадался,
тут у него фирменный знак есть, тебе не видно, а нам, сверхъестественным
существам, сразу заметно. Пустое, не тушуйся. Не обманешь - не продашь,
как говорится. Сойдут. В корчме возьмут или на рынке.
Он провел Леву по коротким переходам в высокую сводчатую пещеру, бит-
ком набитую спящим гномами.
- Видал? - хвастливо прищелкнул языком крепыш. - Ни один ничего не
почуял, все дрыхнут. Бери их хоть голыми руками. Только я, Иткин, сын
Певзнера, услыхал грохот, который производили в верхнем пределе ты и
твоя лошадь. Все потому, что у меня самый чуткий сон. Я всегда насторо-
же. Недаром я происхожу из достославного рода. Мой предок Балин, проз-
ванный Хабарлогом за свою неукротимость, за обедом однажды съел восем-
надцать больших колбас с довеском и после этого еще сам дошел до опочи-
вальни. Известно за ним и множество других подвигов.
- Извините, - остановил Куперовский словоохотливого гнома, - но где
бы здесь все-таки можно было бы прилечь? Очень спать хочется.
- А вались где место найдешь, - буркнул недовольно Иткин. - И не
обессудь: у нас так принято. В чужую синагогу со своей Торой не ходят.
Лева с трудом отыскал местечко между двумя храпящими бородачами и, с
полчаса поворочавшись на разбросанном по всему полу сене, уснул.
Иткин разбудил его ни свет ни заря.
- Пошли, - буркнул он, - а то братья проснутся.
- Они что, все - твои братья?!
- Да нет, - раздраженно отмахнулся Певзнеров сын. - Просто у нас так
принято говорить. Поспеши. Это, видишь ли, секретный покой, посторонним
здесь делать нечего, а я вот тебя привел. Заработать, понимаешь, захоте-
лось пару лишних шекелей.
- Пять, - уточнил Лева.
- Ну, пять. Ладно, пришли, вот и твоя лошадь. Прощевай. В будущем го-
ду в Иерусалиме, как говорится.
И он шагнул в темноту.
- Постой! - закричал Левушка. - А завтрак?! Ты же мне обещал! Я же за
него заплатил!
- Памятливый! - хмуро сказал Иткин, появляясь из тени. - Вот твой
завтрак, - и он протянул Куперовскому небольшой узелок. - Но сухим пай-
ком, не обессудь. Счастливо.
- Пока, - ответил Лева и не удержался от озорства. - Да удлинится
твоя борода хотя бы еще на метр.
Он пришпорил коня и ускакал, оставив позади машущего кулаками и сып-
лющего проклятиями гнома.
Еще через два дня Куперовский встретился с другим персонажем. Вообще
чувствовалось, что он попал в зачарованные места. Деревья без всякого
ветра шелестели кронами, а когда он начинал дуть, застывали в неподвиж-
ности. В темные углах кто-то вздыхал и ворочался. Зловредная тварь - орк
Цубербиллер - стащила у Левушки носовой платок, туалетную бумагу и лож-
ку. Хорошо, что у него была запасная. Накануне нижеописанной встречи из
местного озерка, на берегу которого Лева устроил дневку, вынырнула ру-
салка, призывно покачала неслабым бюстом, двусмысленно улыбаясь, погла-
дила пальчиком свой левый сосок и, хихикнув, исчезла в глубине, прежде
чем Левушка догадался поинтересоваться, что ей, собственно, от него нуж-
но. Даже воздух здесь был другим, он как-то странно пах, отчаянно сопро-
тивлялся каждому вдоху, а попав в легкие, шумно качал оттуда права.
В этот день, стараясь застраховаться от всяких неожиданностей, Купе-
ровский разбил бивак на зеленом лугу, под голубым небом и желтым солн-
цем, среди птичек, бабочек, божьих коровок, гусениц, мух, комаров, бука-
шек и таракашек. Впрочем, вру, таракашек не было, зато попадались клещи,
возможно, даже энцефалитные. В общем, пейзаж очаровывал, и Лева далеко
не сразу заметил, что его одиночество оказалось нарушенным. Некто возле-
жал на валуне неподалеку, вертя в руках флейту и тоскливо глядя в небе-
са. Едва он убедился, что Лева обратил на него внимание, как повернулся
в его сторону, приподнявшись на локте и приняв еще более грациозную по-
зу. У него были изящные руки и ноги, стройное тело, не без претензий
упакованное в невесомые полупрозрачные переливающиеся всеми цветами ра-
дуги - и многими другими - одежды, прекрасное лицо с тонкими испанскими
усиками и глубокими огромными глазами неопределенного оттенка и длинные
струящиеся золотистые волосы. Даже пейсы его были прихотливо расчесаны,
надушены и убраны цветами. Даже горбинка на его носу была маленькой и
изящной. И вообще все это существо было не вполне материальным, каким-то
живодригущим.
- Здравствуй, человек, - пропело эфирное создание. - Как твое имя и
что тебе нужно в Волшебной Стране?
- Здравствуйте, - отвечал с поклоном Лева. - Меня зовут Лев Куперовс-
кий, я странствующий рыцарь. Но это временно, а на самом деле я инженер
из К-ни. Это далеко, вы не знаете. А пришел я в ваши места потому, что
меня привел сюда Ломающийся Меч.
- Почему же не знаю К-ни? - существо зевнуло. - Знаю я К-нь. Дыра.
- Ну, это дело вкуса, - обиделся за родной город мой герой. - А са-
ми-то вы кто?
- Ах, - прозвенел в воздухе серебристый смех с отдельными блеющими
нотками. - Я думал, это очевидно. Я эльф. Мое имя - Гурфинкель, наше жи-
