забыла, да? Маня все помнит. Люди, отпустите этого трепача, хватайте ее,
пусть вернет мне мои двадцать шекелей!...
- И все-таки, раби Борух, я полагаю, что он был драконом, посланным
разрушить величие Израиля.
- Дорогой раби Залман, даже если так, то я вам напомню, что в прежние
времена такими проблемами занимались именно ангелы, вспомните хотя бы
Книги Царств. Перечитывать надо первоисточники, дорогой.
- Уважаемый реб Борух, я ведь не выражаю прилюдно сомнений в вашей
научной компетентности, хотя именно вы в своих научных трудах постоянно
приписываете пророкам слова, которые слышите от башмачника Тевье в ба-
нях.
- Реб Залман, чья бы, как говорится, корова мычала, ведь это ваше так
называемое популярное переложение Торы для детей язычников коллега Бен-
цион справедливо предложил использовать на подстилку для свиней.
- А ты, Борух, сам свинья!
- Коллеги, коллеги, давайте вести научный спор корректно и аргументи-
рованно. Вот если вы, раби Залман, утверждает, что раби Борух - свинья,
то докажите это....
- Нет, евреи, этот Лейб был, конечно, не Мессия, но все же Божий пос-
ланник. Подумайте, он вознесся оттого, что на него упала Тора! Какой ид
может пожелать себе большего?
Между тем Лева после чувствительного удара по макушке очнулся в уже
знакомой лаборатории. С тех пор, как он покинул ее, здесь кое-что изме-
нилось. На столах среди спиртовок, плошек и реторт гордо возвышались два
персональных компьютера системы "Pentium", один даже с принтером. В углу
мерно гудел циклотрон. В другом углу мрачно жевал что-то горбатый и пе-
рекошенный голубовато-зеленый гигант с багровыми глазами.
- Добро пожаловать, мой юный друг, - сказал чародей, закрывая дверь
автоклава. - Располагайтесь. Познакомьтесь с моим гомункулусом, недавно
вывел. Мальчик, дай дяде ручку.
Гигант, недовольно ворча, протянул Куперовскому волосатую лапу, кото-
рую тот осторожно пожал.
- А что он ест? - из вежливости спросил Лева.
- Вы меня удивляете. Мясо, конечно. Я и создал его для того, чтобы
избавляться от назойливых посетителей. Не беспокойтесь, сейчас он сыт.
Малыш, сидеть!
- Извините, - сказал, помявшись немного, Куперовский, - а вам не уда-
лось еще определить координаты моего отражения? Помните, вы обещали?
- Во-первых, юноша, не координаты, а местостояние. Это гораздо более
сложное понятие, включающее координаты как составную часть. Во-вторых, я
помню все, но мне было недосуг. Я тут синтезировал эликсир молодости и
вечной жизни, но колбу опрокинул этот неловкий болван, - он обвиняющим
жестом указал на гомункулуса, тот в смущении спрятался под стеллаж,
смахнув по дороге реторту, из которой потек по полу сизый туман, - а за-
писи сжег какой-то приблудный демон. Я пытался все восстановить, но та-
кие открытия совершаются один раз в жизни. Теперь храню информацию в
компьютере.
- А зачем вам два?
- Первый мне продали дефектный. В нем живет душа нераскаявшегося
грешника. По ночам самопроизвольно включается, воет дурным голосом, щел-
кает чем-то, бряцает тумблерами. Три раза пытался совратить меня
компьютерными играми. Кстати, вы слышали про последнее постановление Не-
бесных Сфер?
- Нет, конечно, - сказал Куперовский. - Там, где я находился, все бы-
ли заняты исключительно своими делами.
- Да знаю я их, знаю. Избранный народ, что возьмешь? Хуже детей,
ей-богу. Так вот, состоялось расширенное заседание Высшего Суда с учас-
тием архангелов и некоторых ангелов. Даже Люцифера приглашали - в ка-
честве эксперта, разумеется. Отныне решено считать игры на компьютерах и
всевозможных телевизионных приставках восьмым смертным грехом. В новые
издания Библии будут внесены соответствующие изменения. А в аду уже обо-
рудуется соответствующий круг. Там устанавливают устаревшие громоздкие
ЭВМ с двести восемьдесят шестым процессором, в которых все игры заражены
вирусами, на дисках не хватает места, "винчестер" периодически летит, а
в системе сидят невыявленные "блохи". К делу привлечены лучшие из недав-
но умерших хэкеров, которым посулили за это подключить их к сети "Интер-
нет". Муки грешников обещают быть поистине дьявольскими.
Чародей взглянул себе под ноги. Сизый туман дошел уже до колен.
- О Абадонна! - вскричал волшебник. - Этот идол разбил сосуд с газом
познания. Нам надо сократить свою беседу.
- А что нам грозит? - спросил Лева.
- Когда он поднимется на уровень вашей головы, молодой человек, вы
мгновенно познаете все, что есть во вселенной и за ее пределами. Ваш
мозг не выдержит давления информации и лопнет, и вы мне все здесь заб-
рызгаете.
- А как же вы сами? - поинтересовался Куперовский.
- О, мне ничто не угрожает. Мой мозг поистине всеобъемлющ, он мог бы
вместить данные о десяти таких вселенных во всех их отражениях и среаги-
ровать на это всего лишь легкой мигренью. Малышу тоже нечего бояться. Он
ни черта не понимает, и я порой думаю, что вообще забыл вложить в него
мозг. Так какие же у вас возникли проблемы там, куда я послал вас в
прошлый раз?
Лева подробно рассказал обо всем, случившемся с ним в Великом Израи-
ле, изредка с опаской косясь на туман, который продолжал неуклонно под-
ниматься.
- Ну что ж, - причмокнул от удовольствия чародей. - Время вы, что на-
зывается, провели не напрасно. Я просто дивлюсь масштабам вашей дея-
тельности. Как много вы успели сотворить! Нет, я в вас не ошибся, в вас
действительно дремлют качества Вечного Героя. Попробуем теперь другое
отражение. Там вы тоже, хе-хе, не соскучитесь. А я вас постараюсь навес-
тить.
- Подождите, - закричал Лева, - я домой хочу!
- И домой когда-нибудь попадете. Всему свое время. Я обещаю решить
вашу маленькую проблему на досуге. Вот только досуга у меня маловато.
Есть ли у вас еще какие-либо вопросы, юноша, или просьбы? Но торопитесь,
времени осталось совсем мало.
- Простите, - сказал Куперовский, - а нельзя ли попадать к вам ка-
ким-нибудь более тихим способом. Менее сногсшибательным?
- А что такое? - спросил волшебник. - По-моему, хороший путь. Надеж-
ный, проверенный веками. Но ладно, раз вы так просите, не могу вам отка-
зать. В следующий раз доберетесь другой дорогой.
- А он будет, следующий раз? - с надеждой спросил Куперовский.
- Жизнь покажет, - ответил чародей и что-то плеснул в огонь. Полыхну-
ло.
Ярко светило солнце. Недалеко за деревьями виднелся замок, окруженный
довольно высокой стеной. Ее верхняя часть была утыкана пиками, на коих
приветливо улыбались свеже-и несвежеотрубленные головы. У массивных во-
рот на цепи сидел весьма крупный пес. Судя по тому, что кобель был обре-
зан, Лева имел некоторые основания рассчитывать на более радушный прием,
чем тот, какой встретили предыдущие визитеры, украшавшие теперь стены.
Прямо над собакой, которая даже не гавкнула, а лишь, приподняв одну
бровь, смерила Куперовского долгим оценивающим взглядом, после чего от-
вернулась, висел щит. На нем были изображены железная рукавица, сжатая в
кулак, и большая желтая шестиконечная звезда. Лева сильно постучал в
щит. Никто не откликнулся. Лева постучал еще раз, погромче. Ворота с
лязгом распахнулись. На пороге стоял рыцарь в полном вооружении, грозно
воздев над собой меч.
- Ну? - зарычал рыцарь. - Это кто здесь таки настолько нахальный, что
вызывает меня на поединок? Кто не дает честному еврею хорошенько вздрем-
нуть и как следует подготовиться к субботе? Выходи и сразись со мной, и,
клянусь пейсами моего папы, солнце не успеет закатиться, как еще одна
дурная голова украсит частокол вокруг моей скромной избушки.
Он перевел взгляд на Левушку.
- Ну?!
Лева стоял молча, ошеломленный бурным натиском.
- Это ты меня вызвал?
Лева в смятении помотал головой. Он все еще был не в силах вымолвить
ни слова.
- Слушай, ты язык проглотил? Если ты не хотел сражаться, зачем устро-
ил поношение щиту?
Куперовский наконец проглотил комок в горле.
- Извините, я не знал. Я думал, щит здесь повешен специально, чтобы
по нему стучали.
- Правильно думал. Специально и висит. Он висит, они по нему стучат,
я слышу, таки сильно обижаюсь, выхожу, мы единоборствуем, и я немножко
таки убиваю их до смерти. Потом один мой знакомый резник, Меер Завец,
делает мне очередную штуковину на забор. Но только самый мерзкий язычник
лупит по щиту в пятницу, когда порядочный еврей плачет о своих грехах,
чтобы на следующий день с легкой душой смеяться и петь назло всем вра-
гам. Хуже этого может быть только колотить по нему в субботу, когда ев-
рею нельзя брать в руки оружие, и ему остается только угостить незваного
визитера гневным взглядом. Один раз блудный гой таки поступил так. Но я
посмотрел на него, что он умер от разрыва сердца.
Он замолчал и внимательно оглядел Левушку.
- Ты ид? По виду вроде похож.
- Да.
- Тогда чего ж ты ведешь себя, как необрезанный язычник?
- Так я же объяснял, - начал снова Куперовский. - Я не знаю ваших
обычаев. Я из далекой страны, попал сюда случайно и не своей волей, а
поскольку меня материализовали вблизи вашего замка, то я решил, что
именно сюда мне следует обратиться в первую голову.
По ассоциации он поднял взгляд на пики.
- Ты хочешь спросить про этих? На них можешь не обращать внимания, -
великодушным жестом хозяин замка как бы отодвинул в сторону забор со
всем его содержимым. - Они тут все необрезанные.
Лева, который (если уж раскрывать читателю подноготную правду) тоже
не подвергался вышеозначенной операции, слегка похолодел.
- К тому же не все здесь настоящие. Меер Завец такой пройдоха, что
изготовляет муляжи - от настоящих не отличить. А чем больше голов - тем
больше уважения. Ну, пойдем в дом.
По дороге он продолжал разговаривать.
- Ах, этот Меер. Он таки отлично режет не только здесь, - рыцарь ука-
зал глазами вниз, - но и здесь, - он провел рукой по горлу. - Делает
свой маленький гешефт. Но больше всего шекелей ему приносят искусствен-
ные головы. Понимаешь: по дорогам стало ездить слишком много рыцарей,
потребление таким образом увеличивается, а предложение голов не растет.
Иной раз по полгода стены не обновляю. А ведь они портятся, дождь, град,
вороны. Нет, муляжи дороже, зато долговечны. К тому же безопасны, а с
возрастом это таки приобретает значение. Честно говоря, я накопил пару
шекелей и приобрел на черный день десяток-другой этих сувениров. А то
вдруг Меер уедет - что ж я без него делать буду?
Он провел Куперовского в небольшую комнатку, где уже была приготовле-
на постель.
- Вот здесь у меня странноприимные покои. Располагайся. Поесть тебе
принесут, но не обессудь - ужин таки будет скромный. Зато завтра поешь,
как у мамы. А я пошел спать. Перед субботой у нас, благородных Столпне-
ров, всегда было принято поститься на час дольше, чем у соседей, а сон,
как известно, - лучшая замена пищи. Хотя и спится на пустой желудок таки
довольно плохо. Поэтому в семье Столпнеров всегда были в ходу спиртное и
снотворное, и я уже успел принять лекарство, когда ты постучал. Могу
упасть прямо здесь.
И он ушел, цепляясь за стены.
Пир и правда был великолепный. Приехало много гостей, каждый вручал
хозяину ритуальную халу, и у каждого на боку, помимо меча, была не-
большая сеточка с ручками, вроде нашей авоськи.
- Для чего это у них? - спросил шепотом Лева у Столпнера, указывая
ему на эту неожиданную принадлежность рыцарского вооружения.
- Как "для чего"? - изумился тот. - Или ты не еврей, что не понима-
ешь? Они же пришли в гости, так? Кушать будут, так? Должен же порядочный
еврей принести что-нибудь и для семьи, для родственников. Вон, видишь
благородного реба реба Зяму Иткина в голубом плаще с розовой опушкой? У
него нет такой сумки, потому что он одинокий. У них в семье большая вой-
