этого пристегните наручниками к трубе, подальше от тяжелых предметов и окон,
а с оным товарищем мы побеседуем приватно. Откройте дверь, Яков Саулович...
В комнате для отдыха, обставленной достаточно пpo сто, но удобно, Агранов
наконец расслабился. Потянулся было к 'начатой бутылке водки, призывно
голубеющей дореволюционной этикеткой, однако Шульгин кашлянул
предостерегающе. Он и сам был весьма не прочь, только не на задании же...
- Объяснись наконец, Яков, - с вызовом потребовал пришедший в себя
Трилиссер. - Для чего здесь этот человек? Ты на самом деле не понимаешь,
чем рискуешь?
- Спокойно, Михаил Абрамович, спокойно. - Сашка обошел комнату, бегло
заглядывая в тумбочку, ящики секретера, даже под оттоманку с разбросанными
круглыми подушками. - Вы мне сначала ключ от сейфа отдайте , а потом я сам
на все ваши вопросы отвечу. Яков Саулович тут тоже человек подневольный.
Трилиссер, подчиняясь силе убеждения, исходящей от непонятного ему
человека, вытащил из кармана тяжелый. с двумя хитрыми бородками ключ.
- Не этот... ~ коротко бросил Агранов. Трилиссер посмотрел на него с
ненавистью. ~ Другого нет...
- И сейфа другого нет? - с наивным удивлением спросил Шульгин.
Остановился перед чекистом, положил руку ему на плечо. - Ты бы не валял
дурака, дя дя - Они с Трилиссером были почти ровесниками, но выглядел тот
значительно старше. - Я сам ведь пачкаться не буду, твоих же дружков
попрошу, чтобы убедили тебя быть посговорчивее. А они это умеют, тем более
когда своя шкура дымится...
Трилиссер оглянулся затравленно. Агранов, глядя вниз сосредоточенно
чистил ногти.
Шульгин слегка сжал пальцы. От пронзительной боли начальник ИНО глухо
взвыл и присел. Сашка убрал руку. Смотрел в глаза "пациенту", усмехался
презрительно.
Трилиссер переступил непослушными ногами, опустился на край оттоманки.
Шульгину вдруг показалось. Что он сейчас, как шпион в старом фильме,
вопьется зубами в свой воротник. И приготовился такой исход предотвратить.
Вместо этого чекист долго задирал край длинной. чуть не до колен,
гимнастерки ("У Лариски юбка куда короче", - мелькнула неуместная мысль),
возился пальцами в тесном часовом карманчике, добыл наконец изящящный витой
ключик.
- И куда мы его засунем? - поинтересовался Сашка с двусмысленной
интонацией, рассматривая вещицу, больше подходящую для бабушкиной шкатулки,
чем для сейфа чекистского начальника. Хотя нет, изделие хоть и мягкое, но с
многими хитростями.
- Давай, Миша, показывай, чего уж теперь... - Аграпов. старался
держаться так, чтобы коллеге не понять было, жертва он сам или все-таки
сообщник врангелель ского полковника. Но Трилиссер провести себя не дал.
- Ох и пожалеешь ты, сука, ох и пожалеешь! - хрипел он в бессильной
злобе и открыл еще одну дверь углу. Там помещались розовый унитаз в стиле
"модерн" раковина с двумя бронзовыми кранами.
Чекист нажал что-то под раковиной, овальное зерке ло со щелчком отошло
от стены. За ним и скрывалась дверца сейфа.
- Отпирай, - протянул ему ключ Шульгин. Десяток разной толщины папок,
кожаных и картонных, скрывал в себе столько секретнейших тайн, что Шульгин
даже удивился самообладанию Трилиссера Другой на его месте с воем катался бы
по ковру, рыдая колотя ножками, а этот ничего... Одни листки с длинны ми
колонками названий банков, номеров счетов и кодов сейфов стоили... И даже не
в конкретных суммах фунтов и франков их ценность.
- Дай ему закурить, - бросил через плечо Шульгин торопливо
пролистывая бумаги. - И водки чуть плесни.
Он открыл очередную папку, и ему показалось, что это мистификация.
Просто вот для смеху кто-то составил сводки, рапорты, отчеты, подшил
телеграммы, отпечатанные крупными литерами аппарата "Бодо".
"Ну и ни... себе!" - захотелось ему воскликнуть. Шульгин захлопнул
папку, не подавая виду, будто она его за интересовала.
- Хорошо, товарищ Агранов. На сегодня все пока Я поехал, а вы тут сами
продолжайте. - И он направился к двери, осенив Трилиссера внезапно
вспыхнувшей надеждой: "полковник", мол, уедет, а уж с Яшкой я знаю, как
договориться. Но в приемной Шульгин остановил ся. -Того, что в дальней
комнате с Аграновым, - в наручники и за мной, - приказал он одному из
офицерров. - А ты моментом разыщи капитана Кирсанова, тут ему работенка
подвернулась.
Глава 20
Шульгин с захваченными документами поехал не на Гоголевский бульвар и
не куда-нибудь еще, а в Столешников, чтобы просмотреть их в помещении,
защищенном от окружающего мира абсолютно, в котором, заперев за собой
тяжелую дубовую дверь, можно быть уверенным, что она тебя отделила не просто
от лестничной площадки, выходящей в нестабильно-бессмысленный мир двадцатого
года, а вообще изолировала от любой человеческой реальности. Точка. Ничего
нет за бортом, кроме абстрактной Вселенной и тебя. В таких условиях можно,
сбросив на пол в прихожей куртку и сапоги. переодевшись в нагретую на
батарее в ванной фланелевую пижаму, сесть у стола в глубокое кресло, завести
на магнитофоне Шестую сонату Паганини для скрипки и гитары, закурить толстую
трещащую сигару и начать наконец внимательно изучать бумаги крутейших шефов
ВЧК.
Часа на два этого интересного занятия ему хватило. Потом он позвонил в
приемную Трилиссера и поручил дежурному офицеру передать Басманову, чтобы
тот доставил ему Агранова по известному адресу. Полковник один из всего
отряда знал местоположение тайного логова аггров и открывающий двери пароль.
- Яков Саулович, - сказал Шульгин чекисту, когда тот наконец появился
в гостиной, с которой у него были связязаны, наверное, не самые лучшие
воспоминания, здесь у меня достаточно материалов, чтобы сделать тебя
начальником ГПУ, если ты захочешь, или даже председателем Совнаркома, но
сейчас, пожалуйста, привези мне своего профессора. Полковник Басманов
обеспечит транспорт и охрану. Договорились? Часа вам хватит?
- Лучше два, - ответил Агранов. - Ехать далеко, и старик
капризный...
В благоустроенной, теплой, освещенной ярким электрическим светом
квартире, так похожей на довоенные московские и петербургские, да еще и с
богатейшим баром, профессор Удолин вновь почувствовал себя цивилизованным
человеком.
Засаленное тряпье, изображавшее его одежду и сравнительно прилично
выглядевшее в убежище, которое предоставил ему Агранов, здесь смотрелось ну
если не мерзко, то некрасиво. Шульгин это понял и прежде всего проводил
"гостя" в ванную, а потом предоставил ему на выбор богатый гардероб прежнего
хозяина.
Распаренный, переодевшийся в светло-коричневый лавсановый костюм
венгерского производства (все здешнее имущество представляло собой наилучший
ассорти мент сотой секции ГУМа года этак 65-го), с бокалом едва
разбавленного виски, Удолин распростерся в кресле, улыбаясь слегка
растерянно, не совсем понимая, что сулите ему очередная встреча с
Александром Ивановичем. Предыдущая оставила у него сложные впечатления.
Шульгин, словно бы посторонний здесь человек, сидел в сторонке, рядом
со стереофоническим комбайном (было когда-то такое наименование для
сочетания лампового приемника, катушечного магнитофона и электрограммофона в
одном полированном ящике), с задумчивой улыбочкой слушал виртуозные
скрипичные пассажи кого-то из великих исполнителей, ждал, когда клиент
созреет,
- Константин Васильевич... - Голос Шульгина прозвучал для профессора
несколько неожиданно, он и сам увлекся прелестной музыкой, так чудесно
накладывающейся на первую, самую приятную волну алкогольной эйфории. - Если
вы хотите, мы завтра же можем переправить вас в Крым или любую точку
цивилизованного мира по вашему выбору...
- А зачем, любезнейший? - вопросил профессор, делая следующий длинный
глоток. - Зачем? Ubi bene, ibi patria... Мне здесь хорошо, ergo...
- Ну, дело хозяйское. Я думал,.. Ладно. Тогда перейдем непосредственно
к делу. Вы прошлый раз помогли моему другу Андрею выйти в астрал и порешать
там коекакие наши проблемы. Сейчас ситуация сложилась таким образом, что в
оный астрал необходимо прогуляться мне. Ненадолго, но немедленно. Можете
организовать?
- Да как же. Александр Иванович? Андрей Дмитриевич был человеком
настолько подготовленным, больше меня знающим... Да что я вам рассказываю...
А вы? Нет,- я вас тоже уважаю, но как я смогу? Философия высших уровней
постижения реальности, алмазная сутра, этого же нельзя передать за минуты,
да что там минуты, за дни даже... - Выглядел при этом профессор примерно
так, как благовоспитанная тетушка, которой в лоб предложили продать любимую
племянницу в бордель...
Шульгин выслушал его со спокойным выражением лица/немножко насмешливым,
может быть. Или даже удивленным - о чем. мол, ты говоришь?
- Константин Васильевич! Я вас о чем спросил? А вопросы уровня моей
образованности как бы и не входят в данную проблему. Считайте, что я
подготовлен не хуже, а может, и лучше, неважно. Дайте мне формулу, по
которой Андрей сумел сходить в астрал, а когда я вернусь, мы с вами найдем
время и возможность поговорить на темы чистой мистики...
- Хорошо, Александр Иванович. Слушайте, только я еще раз вынужден вас
предупредить...
- Не надо меня предупреждать. Чтобы вам легче было ориентироваться,
скажу: я изучал практику дзен-буддизма лет пять. Овладел всеми основными
канонами, коапами и сутрами. Умею входить в абсолютное самадхи. Знаю
формулу: "О мусе дзю ни се го син" ("Не пребывая ни в чем, дай уму
действовать"). Этого достаточно? Сообщите мне мантры, которые помогли
Андрею, а я уж постараюсь использовать их по назначению...
Похоже, осведомленность Шульгина произвела на профессора впечатление.
Ему, очевидно, до сих пор трудно оыло поверить, что молодые по его меркам
парни, фронтовые белогвардейские офицеры так легко и просто оперируют
понятиями, к которым сам он шел годы и годы, привык относиться к достигнутой
мудрости трепетно и почтительно. Ну, как бы Пири или Амундсен отнеслись к
нынешним спортсменам, от нечего делать сбегавшим на лыжах к полюсу, чтобы
оставить там вымпел, посвященный XXVI съезду КПСС?
- Будь по-вашему. Не забудьте только, что не следует слишком
полагаться на свои силы и возможности. Есть такая поговорка: "Умеешь считать
до десяти - останось на семи..." А то можете не успеть вернуться.
Из лихости или из более сложного побуждения Сашка перед тем, как
окончательно погрузиться в благорастворение, успел еще произнести в уме
историческую фразу " "Поехали...", что никак не соответствовало требованию
отрешиться от всего суетного.
Может быть, именно поэтому его переход в астрал мало соответствозал
тому ощущению, что они с Андреем испытали в последние минуты пребывания в
Замке Антона.
Сейчас его как бы выстрелило самолетной катапульой. Сотрясший тело
удар, почти потеря сознания, темнота, физическая, да и психическая
перегрузка, потом вдруг охватившая его со всех сторон картина открытого
глубокого космоса, увиденного будто из межгалактического пространства, когда
не звезды вокруг, а спиральные длактики и туманности, в таком же количестве
заполняющие черную сферу, внутри которой он парил. Но вместо запомнившегося
по первому контакту с Мировым разумом ощущения включенности в Галактическую
ноо сферу Шульгин услышал только нечто похожее на про бивающуюся сквозь
треск помех морзянку. Сигнал, ко торый ловит радист во время трех минут
молчания от то нущего на другом краю света судна. Ни координат, ни названия,
