Главная · Поиск книг · Поступления книг · Top 40 · Форумы · Ссылки · Читатели

Настройка текста
Перенос строк


    Прохождения игр    
Roman legionnaire vs Knight Artorias
Ghost-Skeleton in DSR
Expedition SCP-432-4
Expedition SCP-432-3 DATA EXPUNGED

Другие игры...


liveinternet.ru: показано число просмотров за 24 часа, посетителей за 24 часа и за сегодня
Rambler's Top100
Проза - Житинский А.Н. Весь текст 265.24 Kb

Лестница

Предыдущая страница
1 ... 16 17 18 19 20 21 22  23
оттенком уважения, точно на заботливого и сильного отца. А  он шагал и шагал
вверх, придерживая Толика за коленки. Лестница неторопливо уходила назад, не
собираясь сдаваться. Более того,  она становилась все круче, а ступени выше.
К тому же некоторые  из них были выщерблены, так что Владимир пару раз терял
равновесие, когда ступня попадала в выемку. В глазах становилось все темнее,
но что-то заставляло его продолжать путь.
     -- Тебе тяжело, -- сказал Толик. -- Я пойду сам.
     Пирошников  опустил  его вниз и почувствовал, как заныли  мышцы спины и
шеи. Вдобавок  и  в  груди закололо, когда  он  нагнулся,  поправляя  Толику
куртку. Владимир расправил плечи и несколько раз глубоко вздохнул, а  потом,
утерев пот  со лба, упрямо  пошел  дальше.  В  нем  уже  закипала нешуточная
ярость.  Впервые в жизни  он действовал  с таким  упорством -- и надо же! --
здесь оно растрачивалось на бессмысленное восхождение.
     "Нельзя идти вниз. Вниз нельзя", -- твердил он про себя.
     Пирошникову показалось,  что  круги  лестницы становятся  все  шире,  а
возможно, она  уже  начинает раскручиваться и выпрямляться.  Это придало ему
сил,  он  стиснул зубы, и так,  сквозь зубы,  что-то  запел с остервенением,
какой-то марш. Толик  поспешил за  ним,  высоко поднимая коленки,  он  дышал
тяжко и жалобно выглядывал  из-под капюшона. Пирошников  взял его в охапку и
прижал к  груди, продолжая  движение.  Толик  обхватил его за  шею  меховыми
рукавами,  концы  которых  повисли  за  спиною Пирошникова, и лицо  мальчика
оказалось  совсем  рядом  с  лицом Владимира.  Он заставил себя  улыбнуться,
чувствуя, что силы уже на исходе, и прошептал:
     -- Ничего, малыш! Ничего...
     И тут  он  увидел наконец,  что  стоит на площадке  перед  последним  и
коротким лестничным маршем, заканчивающимся голубой дверью, у которой он уже
был  однажды,  но  на  этот  раз  открытой.  Владимир  собрал  все  силы  и,
пошатываясь, медленно одолел пролет.
     Не  спеша, сдерживая шумное дыхание,  поставил Толика за  высокий порог
двери, а потом  шагнул к  мальчику. За  голубой дверью был чердак. В темноту
уходили  бревенчатые  треугольники  стропил,  почерневшие  от времени;  пол,
усыпанный  толстым  слоем  золы, проминался  под  ногами,  а  по  нему  была
проложена  тропка  из  узких  качающихся  досок. Пирошников  пошел  по  ним,
подталкивая  впереди  себя Толика  и не веря еще,  что удастся  выбраться на
волю.  Собственно, можно было  рассчитывать попасть лишь на крышу,  но и это
его  устраивало. Пускай  хоть  на  крышу! Пускай  хоть таким способом  будет
преодолена лестница!
     Где-то в глубине показалось светлое  пятно, и Пирошников сообразил, что
оно  должно происходить  от чердачного  окна.  И  действительно,  тропка без
всяких приключений привела их к четырем деревянным ступенькам, поднимающимся
к  распахнутым створкам  этого окошка,  расположенного,  как обычно, в торце
треугольного выступа над крышей.
     -- Погоди, Толик, -- сказал  Пирошников, обходя мальчика.  -- Тебе туда
нельзя. Я сейчас...
     И  он без  излишней спешки, на взгляд  довольно спокойно,  поднялся  по
ступенькам  и, держась руками за  перекладину над  окошком, просунул в  него
сначала  ноги, а  потом и вылез на крышу  полностью. Толик  взошел на вторую
ступеньку и высунул нос на воздух, следя за Пирошниковым.
     Владимир осторожно выпрямился на чрезвычайно покатой поверхности крыши,
покрытой слежавшимся  в  лед  зернистым  и  грязным снегом, и  первым  делом
взглянул  в небо. День был  великолепный.  Солнце стояло  высоко,  облизывая
снежные крыши домов горячими своими лучами, отчего те блестели, как леденцы,
и обрастали сосульками у карнизов. Везде были крыши,  крыши, крыши  -- самые
разнообразные, плоские  и островерхие,  с  трубами  и без,  расположенные на
разных уровнях и будто составляющие вместе танцующую рыбью чешую, где каждая
чешуйка перевернута под углом к соседней и переливается на солнце.
     Владимиру показалось, что по этим крышам можно уйти  хоть на край света
-- так тесно  они примыкали друг к другу,  скрывая узкие пропасти улиц. Лишь
одна пропасть лежала открытой в трех метрах  от Пирошникова. Это была улица,
которую он уже хорошо изучил, рассматривая из окна Наденькиной комнаты. Там,
внизу, на проезжей  части, виднелась коротенькая  фигура дворничихи, которая
стояла, задравши  голову, и следила за происходящим на крыше.  Тротуар возле
дома  был  обнесен  веревкой  и  с навитыми на ней  красными тряпочками, что
указывало на опасность. Взглянув вправо, Пирошников увидел воткнутый в  снег
железный лом, а  подальше двух  рабочих, обвязанных веревками вокруг  пояса.
Рабочие,  стоя  над пропастью, сбивали  ледяные  наросты  сосулек с карниза.
Сосульки отрывались и проваливались за кромку крыши, а потом снизу доносился
звонкий взрыв.
     Пирошников оглянулся на Толика и засмеялся, счастливый.
     -- Мы вышли, малыш! -- крикнул он.
     Оторвавшись от чердачного окна, он шагнул к железному лому и вырвал его
из снега.  Город лежал перед  ним, показывая свои красоты:  выпирал  в дымке
позлащенный купол Исаакия,  тянулись к небу острые  шпили, вдалеке был виден
клочок набережной с седыми от инея фасадами домов.  Пирошников размахнулся и
с  силою  всадил лом  в  ледяную  корку. Броня треснула,  и Владимир, поддев
льдину ломом, вывернул ее вбок и толкнул.
     -- Володя, Володя! -- донеслось сзади.
     Пирошников  оглянулся.  Кричала  Наденька, высунувшаяся  из  чердачного
окошка и прижимавшая к своему заплаканному и смеющемуся лицу головку Толика.
Молодой  человек засмеялся от радости, хотел что-то  крикнуть, но  вдруг его
нога скользнула  по льду, Пирошников дернулся, теряя  равновесие, и  упал на
твердый лед. Лом  вырвался из руки и  рыбкой юркнул вниз, а через  мгновенье
зазвенел   страшным  звоном   на  асфальте.  Пирошников   расставил  руки  и
почувствовал, что неудержимо сползает книзу. Он глядел на Наденьку  и не мог
вымолвить ни слова, а она, окаменев, спрятала лицо  Толика у  себя на груди,
крепко сжимая пальцами его голову.
     Ногти Пирошникова  царапали  лед,  а  ноги  пытались  найти  опору,  но
безуспешно.  Движение ускорялось! Сердце бешено и  грубо стучало  изнутри по
ребрам, прижатым ко льду. Владимир уже готов  был закрыть глаза и расслабить
тело,  но  тут Наденька  наконец, отпустив голову Толика,  крикнула каким-то
птичьим призывным криком:
     -- Держись!
     Пирошников уткнулся  лицом  в  лед,  стараясь хоть зубами уцепиться  за
что-нибудь. Рот его  наполнился острыми  осколками  льда,  которые мгновенно
таяли и смешивались с соленой кровью, сочащейся из губ. Лед царапал ладони и
грудь, вонзаясь в тело  сквозь  рубашку. Пирошников вздрогнул  всем телом  и
напрягся, ощутив себя в  этот миг монолитным куском  камня, и  тут носок его
ботинка,  уже  провалившийся было за кромку, но  усилием  воли  возвращенный
назад, уперся во что-то твердое.  Это  был  проржавевший  край  водосточного
желоба, закованный в лед и  выступающий  над  ним на какие-нибудь  несколько
сантиметров.
     Пирошников  почувствовал,  как  начала  крошиться  ветхая ржавчина  под
тяжестью его  тела, замершего на краю  крыши в  странной,  нелепой  позе; он
услышал незнакомые голоса сбоку и снизу, которые кричали  ему: "Держись!" --
и, приподняв голову, заметил боковым зрением  спешивших ему на помощь людей,
а прямо перед  собою -- в проеме чердачного окна, увидел Наденьку с Толиком,
которые, затаив дыхание, смотрели на  него, словно взглядом этим, всей силой
своей любви, удерживали на краю пропасти.
Предыдущая страница
1 ... 16 17 18 19 20 21 22  23
Ваша оценка:
Комментарий:
  Подпись:
(Чтобы комментарии всегда подписывались Вашим именем, можете зарегистрироваться в Клубе читателей)
  Сайт:
 

Реклама