равновесие, и они рухнули на ковер.
- Подожди, - взмолилась Джил.
Опрокинув голову на подушки, она с ужасом вглядывалась в темноту
дверного проема в глубине комнаты. Ей послышалось легкое рычание. Обезумев
от страха, она стала царапать лицо индейца. Два ногтя сломались.
- Оставь меня, убирайся! - кричала она, продолжая неистово извиваться
под ним.
Но навахо владело уже не желание, а гнев. Он никак не мог понять,
почему "дорогуша" Джил отказывает ему после стольких авансов. Индеец
думал, что над ним издеваются. Ему захотелось овладеть ею немедленно.
Древний дикий обычай влек его насиловать.
Он сорвал с нее шелковые брючки, разодрав их буквально в клочья.
Ловким жестом сбросил с себя джинсы. Джил животом ощутила его пылающую
кожу и безуспешно рванулась. Навахо срывал последние лоскутки шелка. У
Джил сдали нервы:
- Нет! - закричала она. - Нет! Осторожно!
Сверхчеловеческим усилием она попыталась освободиться и приподнялась
на локтях. Индеец схватил Джил за бедра и вонзился в нее одним движением.
На какую-то долю секунды "дорогуша" Джил забыла обо всем. Задыхаясь в
бархатных подушках, она изгибалась всем телом и вопила изо всех сил, чтобы
освободиться от индейца.
Из ее горла шел беспрерывный крик. Обалдевший от наслаждения индеец
не замечал ничего, кроме движений своего таза. Поэтому он не услышал тихое
рычание зверя, при звуке которого Джил подняла голову. Она мгновенно
открыла глаза и уставилась в темноту. Ужас ледяной рукой сжал ее сердце.
Она скорее угадала, чем заметила темное пятно, приготовившееся к прыжку.
Забыв об удовольствии, она закричала:
- Сан! Сидеть!
Она в последний раз попыталась освободиться из объятий индейца, но
совершенно напрасно.
Все остальное произошло очень быстро. Теплая могучая масса отделилась
от ковра и очутилась на плечах индейца. Это была двухгодовалая пантера
весом в 190 ливров [ливр - старинная французская мера веса приблизительно
0,5 кг]. Навахо Зуни даже не успел почувствовать боль. Вцепившись когтями
ему в плечи, зверь впивался в затылок все глубже и, мотая головой, потянул
назад.
Позвоночник сломался с жутким треском. Пантера покатилась по полу
вместе с телом индейца. Совершенно голая, обезумев от ужаса, Джил вскочила
на ноги. Она оттолкнула ногой тела человека и животного, слившиеся
воедино, и бросилась в свою комнату. Понадобилось несколько секунд, чтобы
она могла унять дрожь в руках и отыскать свой "электрокнут", лучшее оружие
против Сана и его капризов. Длиной в полтора метра, толщиной в спинку
стула, этот прибор имел свойство разряжаться мощнейшим электроударом от
простого нажатия большим пальцем. Гораздо более эффективно, чем
обыкновенный хлыст.
"Дорогуша" Джил вернулась в гостиную и зажгла хрустальную люстру.
- Сан!
В ее крике смешались поровну любовь и страх. Пантера сидела на задних
лапах подле только что растерзанного человека. Ее пасть была еще покрыта
застывшими капельками крови. Зверь повел желтыми глазами в ее сторону, и
она испугалась.
"Дорогуша" Джил направила "электрокнут" в морду животного, и оно
медленно отступило, порыкивая и покачиваясь всем телом, готовым в любую
минуту к прыжку. Упершись в стенку бара, зверь остановился и зарычал
сильнее. Джил, не сводя глаз с пантеры, склонилась над телом индейца,
лежащим лицом вниз. Ей с большим трудом удалось перевернуть его одной
рукой.
- Сан! - шепотом вырвалось у нее.
Зуни мертвым взглядом уставился в потолок. Он был убит одним ударом.
Джил едва успела отвернуть голову, как ее вырвало прямо на роскошный
ковер. По коже пошли мурашки. Комната в один миг показалась ей ледяной.
Сан наблюдал. Затем медленно подошел к ней. Опустив голову и прижав
уши, он стал тереться о ее ноги, словно кот. "Дорогуша" Джил опустилась на
колени. Ее голова была совсем близко к голове зверя. Сан тихонько зарычал
и лизнул грудь своей хозяйки. "Дорогуша" Джил вздрогнула и мгновенно
забыла об индейце. Ее возбуждал черный цвет пантеры. Она взяла голову
зверя в руки и потерлась об нее лицом.
- Сан, ты ревнуешь, да? Ты без ума от меня? - прошептала она.
Зверь довольно заворчал и, положив передние лапы на плечи хозяйки,
опрокинул ее на ковер, рядом с мертвым навахо. Затем он улегся сверху.
Почувствовав на себе тяжесть тела пантеры, Джил откинула голову.
- Боже, Сан, - простонала она, - ты не должен был этого делать. Они
придут и убьют тебя.
Затем она прижалась к нему изо всех сил.
С легким ворчанием Сан начал раздвигать своими задними лапами,
цепляясь за ковер, стройные ножки "дорогуши" Джил. Она в свою очередь
придвинулась ближе. Шерсть у него на брюхе была мягкой и теплой. В первый
раз она отдавалась ему совершенно обнаженной. Обхватив обеими руками Сана
за шею, она резким движением обвила ногами тело животного и почти
полностью оторвалась от пола.
Музыка продолжала звучать, но она была не в силах заглушить ни ее
вопли, ни довольное ворчание зверя. "Дорогуша" Джил закатила глаза и
уставилась в стену, ничего не видя перед собой. Она заканчивала игру,
начатую с навахо.
В этот миг для нее ничего не существовало.
Когда пантера удалилась кошачьими шагами, она вытянулась на спине и
закрыла глаза.
Какое-то время "дорогуша" Джил не шевелилась. Тишину нарушали только
негромкая музыка и легкое потрескивание газа в ненастоящем камине.
"Дорогуше" Джил было так хорошо и спокойно, что она устыдилась.
Сан уже давно был ее любовником. Единственным млекопитающим к западу
от Скалистых Гор, которое ей не надоедало. Кто-то из воздыхателей подарил
ей Сана, когда ему был только месяц от роду. Джил кормила его из соски,
ухаживала, приручала, сама все более и более привязываясь к нему. Сан был
нежным, ласковым и тихим, как ягненок. Их отношения оставались бы целиком
нормальными, если бы однажды, играя с Джил, Сан не воспылал, внезапно
прижимаясь к ней в ритме любви.
С того раза Джил с легким сердцем перепрыгнула через несколько
ступенек по лестнице порока. Она немедленно отделалась от своего
очередного любовника, профессора по части водных лыж в Акапулько, очень
уважаемого человека на мексиканских пляжах.
Между пантерой и "дорогушей" Джил завязались довольно странные
отношения. Зверь был ужасно ревнив. Когда она приезжала на виллу с
мужчиной, он рычал на него, угрожая напасть. Поэтому "дорогуша" Джил
заботливо его запирала всякий раз, когда хотела заняться любовью. Но даже
тогда он злобно царапал когтями дверь, мяукал и плакал. Однажды утром она
пошла его кормить, не приняв перед этим душ. Сан учуял на ней запах чужого
самца и внезапно укусил ее за руку. И оторвал бы ее, если бы не был
привязан...
Это была его самка. Другой он никогда не знал.
Она часто отдавалась ему. Он никогда в этот момент не кусал ее и не
царапал. Поначалу она не выпускала из рук "электрокнута", боясь, как бы он
не позабыл в порыве страсти о хрупкости своей партнерши. Но, так ни разу
им не воспользовавшись, она довольствовалась тем, что клала его рядом.
Всем пресытившись и исчерпав все ощущения, "дорогуша" Джил наконец
обрела нечто постоянное в своем падении. Даже самые близкие друзья, такие,
как Джин Ширак, не догадывались о ее тайных склонностях. Она скрывала их
наполовину из-за стыда, наполовину от ревности.
Это был, так сказать, сад ее души. Мессалина охотно стала бы
покровительницей "дорогуши" Джил Рикбелл, двадцати шести лет от роду,
высокой, с бесконечной длины ногами.
Когда она поднимала на свою дичь чистые искренние глаза цвета лесного
ореха и говорила ей: "Дорогуша...", избранному самцу оставалось только
предоставить свою душу Богу, а тело - дьяволу. Словно конная канадская
полиция, "дорогуша" никогда не упускала своих мужчин. При условии быть им
представленной, конечно, поскольку она получила превосходное воспитание.
Ее сексуальная ненасытность не знала границ. Чтобы не усложнять себе
жизнь, она раз и навсегда решила не носить белья. Эта деталь,
опубликованная в нескольких местных газетах, дала повод самым
благопристойным лигам Южной Калифорнии назначить награду за голову
"дорогуши" Джил.
У Джил Рикбелл были оправдания. Она воспитывалась в атмосфере
безумной роскоши, порока и насилия. Ее юность была отмечена целой чередой
драм. Ее дед унаследовал половину округа. Увы! Он утонул во время одной из
прогулок на глубине тридцати сантиметров. Лучший друг отца Джил, Джордж
Аллен, независимый судья с отличной репутацией, сделал заключение о
самоубийстве.
Отец Джил незамедлительно развелся с женой и начал проматывать свое
состояние, нажитое бесчестным путем, на содержание настоящего гарема. Ему
ничего лучшего не приходило в голову, чем давать по пять тысяч долларов в
месяц карманных денег брату Джил, Арнольду. Джил тогда еще училась в
колледже и довольствовалась скромными студенческими оргиями, оживляемыми
марихуаной.
Спустя два года после смерти деда семейство Рикбеллов снова
облачилось в траур из-за новой драмы: отец Джил был обнаружен мертвым на
своих землях. С двумя ружейными пулями в спине и одной 38-го калибра в
голове.
Только злые языки в округе нашли странным, что судья Аллен добился
разрешения предать тело земле и дал заключение о самоубийстве. В конце
концов Америка - свободная страна и любой человек имеет абсолютное право
три раза покончить с собой.
Также было чистым совпадением, что судья Аллен приобрел несколько
месяцев спустя один из самых красивых домов в Ньюпорт Бич за 235 тысяч
долларов и ушел в отставку. Проведя 30 лет на службе у правосудия, он имел
право на отдых. А Арнольд Рикбелл - на 30 миллионов долларов наследства.
Джил, не питавшая особой любви ни к деду, ни к отцу, следила за
событиями издалека. Она не успела еще выдавить из себя все слезы, как ее
братец Арнольд врезался на своем новехоньком кадиллаке в мостовую опору со
скоростью 90 миль в час, размазав все свои мозги на пятьдесят метров.
Оставалось еще 26 миллионов долларов. Помещенные разумным образом,
эти доллары позволяли Джил вот уже восемь лет делать все, что
заблагорассудится. Кроме как покушаться на президента и сорить в
общественных местах, - два преступления, которые в Штатах наказываются
самым суровым образом. Благодаря помощи понимающих друзей, наподобие Джина
Ширака, она добросовестно исследовала глубины всевозможных наслаждений,
которые только могли доставить наркотики и самые извращенные формы
плотской любви.
Вконец распущенная, унаследовавшая полнейшее отсутствие чувств, она
жила ради лишь нескольких ощущений. Как пантера.
"Дорогуша" Джил вскочила на ноги одним прыжком: после объятий Сана
она задремала на ковре. Когда она увидела в метре от себя труп навахо, ее
стала бить сильная дрожь.
Пантера спала перед пламенем камина. На черном канапе валялись
обрывки болеро и шелковых брючек. К горлу молодой женщины подкатил приступ
тошноты: кислый запах того, чем она вырвала, смешался с острой вонью,
исходящей от тела навахо. Смерть расслабила сфинктеры [сфинктер -
кольцевидная мышца, замыкающая или суживающая естественное отверстие], и
он облегчился в том месте, где упал прямо на прекрасный ковер, лежавший на
половом покрытии...
Музыка прекратилась. "Дорогуша" Джил доплелась до ванной, боясь даже
краешком глаза посмотреть на навахо, и бросилась под душ.
Только вымывшись, причесавшись и обрызгавшись духами, чтобы не
чувствовать отвратительный запах, она принялась снова думать. Рядом с
