Сан-Диего. Однажды он даже доверил его Джойс. Навахо выполнял все, что ему
говорили.
Наконец, Джин приблизился ко второй части плана: увезти его в
Мексику. Здесь было сложнее. Он решил обратиться к "дорогуше" Джил. Она не
станет задавать вопросов, и ее можно не опасаться: Джин регулярно снабжал
ее гашишем, марихуаной, ЛСД и даже героином... Без него она пропала бы. Он
просто попросил ее отвезти Зуни в Мексику, в Энсинаду, и остановиться в
некоем отеле. Там на месте ее найдут и займутся навахо. Затем "дорогуша"
Джил возвратится в Калифорнию, но уже одна. Молодая женщина без лишних
вопросов согласилась. Тем более что она видела индейца.
Зуни же продюсер просто сказал, что одна из его подружек увезет его с
собой в Мексику, потому что не хочет одна сидеть за рулем.
Джил поклялась бы, что навахо испарился в Мексике, и никто об этом
никогда бы не обмолвился и словом.
Венгерка одобрила обе части плана. С этой стороны все было готово.
Навахо уже знал Джил, поскольку видел ее на вилле.
А потом случилось непредвиденное. Из-за "дорогуши" Джил. С тех пор
Джина Ширака больше не стало. Ни у себя, ни в оффисе он не подходил к
телефону лично, зная, что Ирэн не посмеет настаивать. Она звонила много
раз. Джин втайне надеялся, что ей надоест и он снова обретет покой.
Под звездным небом, прислонившись к колоннам возле бассейна, Джин
старался изгнать тревогу, которая мешала ему уснуть. И тогда снова
зазвонил телефон.
Телефон настойчиво названивал целую минуту. Джин Ширак решился
ответить. Он знал, кто это, и чувствовал от этого себя очень плохо. Джойс,
к счастью, спала.
- Почему вы прячетесь? - в голосе Ирэн звучали металлические нотки. -
Что произошло? Почему вы не выполнили свои обещания?
- Я не прячусь, - запротестовал он, - я был в Палм-Спрингс. По делам.
- Почему вы не выполнили договор? - не отставала венгерка. - Я с
воскресного утра пыталась связаться с вами. Вы же знаете, чем рискуете...
Джин Ширак сглотнул слюну.
- Случился непредвиденный инцидент, - сказал он. - Нечто очень
серьезное.
- Что?
Голос женщины стал напряженным, но не беспокойным.
- Он мертв, - сказал он вполголоса.
- Мертв?
- Несчастный случай. Я вам все объясню. Кстати, приезжала полиция.
- Почему полиция?
Джину Шираку становилось все хуже. Он никак не хотел сказать правду.
- Хотелось бы встретиться с вами лично, - настаивал он.
- Будьте осторожны, - сказала женщина. - Зачем вы вмешали полицию в
эту историю? Это опасно...
- Я прекрасно знаю, что это опасно, - пробурчал Джин Ширак. - Но у
меня не было другого выхода.
На том конце провода послышался раздраженный вздох.
- Вы дадите мне свои объяснения и постарайтесь, чтобы они были
подходящими, - холодно проговорила Ирэн. - В любом случае надо продолжать
дело.
Ему показалось, что он не расслышал.
- Продолжать?
- Да. Нужен другой навахо. И как можно быстрее. Делайте все
необходимое. Иначе...
И она положила трубку. Джин Ширак долго оставался с трубкой в руке
безо всякого движения и совершенно сбитый с толку. Она сошла с ума.
Ирэн Бельгра вышла из кабины телефона-автомата и села в свой старый
серый "корвет". Это было все, что она могла себе позволить со своим
жалованием секретарши. От своих настоящих нанимателей она не получала ни
единого цента, будучи надежно укрыта от любого расследования. В США она
жила уже двенадцать лет, попав сюда как беженка после венгерской революции
в 1956 году. С тех пор она находилась вне всякого подозрения. Даже если бы
ФБР ее арестовало, она не смогла бы никого выдать, поскольку не знала
никого из тех, кто ее использовал. Она получала приказы по телефону,
предварительно услышав условленную фразу.
До этого времени она занималась промышленным шпионажем. Миссия
"Навахо" немного выходила за рамки ее обязанностей. Но она понимала, что
является единственной на западном побережье, кто способен довести это дело
до победного конца. К тому же она испытывала к Джину Шираку внезапно
вспыхнувшую антипатию, частично из-за его денег, частично из-за его легкой
жизни. Коммунистическое воспитание надежно предохраняло ее от соблазнов
капитализма. Она с пьянящей радостью мечтала о дне, когда в США больше не
будет Джинов Шираков. Только такие муравьи, как она.
У нее почти кончилось горючее, и она остановилась у бензоколонки,
чтобы заполнить бак и еще раз позвонить по телефону.
Миссия "Навахо", повидимому, очень важная, поскольку с ней связаны
еще двое, которые должны были протянуть ей руку в случае опасности. Она
никого из них никогда не видела, но знала, что их двое, поскольку с ней
говорили два разных голоса. У нее был лишь единственный номер телефона для
связи с ними. И тот менялся каждые два или три дня. А также очные часы
"выходов". Как и она, они пользовались общественными
телефонами-автоматами.
Человек на том конце провода сразу же поднял трубку. Ирэн рассказала
ему все, что услышала от Джина Ширака. Тон у нее был спокойный. Когда она
закончила, неизвестный просто сказал:
- Нажмите на него. С завтрашнего дня звоните мне по телефону 656-9573
с четырех до пяти. Если вы будете нуждаться в нашей помощи - не
раздумывайте и особенно - не теряйте времени.
Он положил трубку, не высказав одобрения. Все их отношения были
обезличены, чтобы избежать опасных контактов. Ирэн Бельгра не страдала от
своего одиночества. Когда ей чересчур хотелось заняться любовью, она шла
на пляж и отдавалась первому встречному. Тот удовлетворял ее, и она его
тут же покидала, не оставив даже своего имени.
Ее единственной радостью были диски с записями классической музыки,
которые она покупала по дешевке в супермаркетах. А также подпольная
борьба, в которой она была лишь безвестным солдатом.
7
Вдоль бульвара Сансет шел только один пешеход. Зато какой! Это была
Дафния Ла Салль, облаченная в прозрачные брюки из белых кружев и
капроновую блузку на грани порнографии. Ее длинные русые волосы
развевались по ветру.
В стране, где даже самая бедная домохозяйка из Уоттса [Уоттс - гетто
для черных в Лос-Анджелесе] имеет свой автомобиль, водители теряли от нее
головы. Это могла быть либо сумасшедшая, либо хиппи. Легко покачивая
бедрами, она шла по платформе, разделяющей два потока движения. Она
помахивала крохотной серебряной сумочкой и тонула высокими каблуками в
траве.
На перекрестке Беверли-драйв и бульвара Сансет зажегся зеленый свет.
Автомобили рванули с места, в том числе и стального серого цвета
роллс-ройс. Дафния сошла с травы и взобралась на бордюр. Роллс-ройс
двигался следом за ней со скоростью не больше 20 миль в час.
Справа от девушки вырос капот. Она внезапно потеряла равновесие,
взмахнула в воздухе руками, пытаясь за что-нибудь зацепиться, и скользнула
вдоль корпуса на землю, издав пронзительный крик.
Она лежала на спине, раскинув руки и закрыв глаза.
Кадиллак, шедший за роллс-ройсом, изо всех сил затормозил и
остановился, издавая ужасный визг.
На другой стороне останавливались машины, и все водители мужского
пола без исключения устремились на помощь пострадавшей.
Джин Ширак выпрыгнул и подбежал к распростертому телу. Он склонился
над ней. Кружевные брючки разорвались при падении на правом бедре, там
красовался большой синяк. Джин Ширак с большим трудом оторвал взгляд от
великолепной груди, на которой, увы, не было ни малейшей царапины.
С пересохшим горлом он рассматривал тело Дафнии, и в голове его
возникали мысли, за которые его немедленно бы исключили из Красного
Креста. Девушка открыла глаза.
- Мне больно, - простонала она бархатным голосом. - О, как мне
больно!
Продюсер внезапно почувствовал себя сенбернаром в разгар снежной
бури.
- Где? - спросил он.
Дафния взяла его выхоленную руку и просунула ее себе под блузку,
пальцами прямо на нежную и эластичную кожу своей левой груди. У Джина было
впечатление, что он получил разряд электрического тока. По позвоночнику
поднялось сластолюбивое покалывание.
- О, мое сердце! - вздыхала Дафния. - Я так испугалась.
- Это пустяки, - заключил Джин. - Я отвезу вас в больницу.
С гримасой боли, она поднялась на ноги, обвив рукой шею Ширака.
Кружевные брючки разорвались по всей длине, позволяя узреть бедро и
краешек шелковых трусиков.
- Мы вызовем доктора.
Он поддерживал ее до самого роллс-ройса. Разочарованные спасатели
разошлись по своим машинам. В полумиле отсюда, у аптеки "Шваб",
образовался затор. Великолепное проявление общественной сознательности...
Джин со всяческими предосторожностями устроил Дафнию на подушках на заднем
сидении роллс-ройса и взялся за руль. В оффис он не поедет. Что ж, тем
хуже для него. Не каждый день встретишь на улице девочку такой красоты.
Дафния уже включила мини-телевизор, встроенный в задней части
автомобиля. Она еще немного постанывала для вида. Джин Ширак развернулся
напротив Фухтил-драйв и внезапно почувствовал, что его заботы куда-то
улетучились.
Вытянувшись на краю бассейна "Беверли Хиллз-отеля", Малко рассеянно
слушал, как его соседка по топчану в норковом бикини, платиновая
блондинка, объясняла, что выбирает себе любовников из категории мужчин,
зарабатывающих больше трех тысяч долларов в месяц. Это был размер
содержания, предоставленного ей бывшим мужем.
Так сказать, вопрос положения в обществе.
Он посмотрел на свои часы. Уже ровно час, как Дафния ушла. Это добрый
знак. Она караулила Джина Ширака целых три дня. В первый день он не
появился, во второй ехал слишком быстро. Сегодня ей должно было повезти
больше...
Помощь ФБР была очень ценной. Альберт Манн сообщил Малко, что
продюсер завтракает каждый день в ресторане "Беверли Хиллз", а затем
уезжает в оффис, номер 9000 по бульвару Сансет.
Оставалось только перехватить его в нужный момент. В ожидании случая,
Малко играл свою роль праздного миллионера. Над его головой покачивались
кокосовые пальмы, и ему нужно было только поднять палец, чтобы передвижной
бар остановился перед ним. Отель гордился тем, что имел самых избранных и
богатых клиентов в мире.
Мальчик на побегущках при бассейне в четыре месяца покупал себе
роллс-ройс 1964 года за одни только чаевые.
Со времени большого пожара в "Беверли Хиллз-отеле" в 1966 году,
появление Дафнии стало здесь наиболее выдающимся событием. Она имела
настолько типично голливудскую внешность, что Малко был немедленно
зачислен в стан "своих". К тому же она вела себя с любезной
непринужденностью обезьяны в период случки. Площадь ее бикини с каждым
днем все уменьшалась. Продюсер компании по производству дисков заключил
пари на 200 долларов, что это кончится тем, что она явится однажды совсем
обнаженной. Это была сокровенная мечта всех присутствующих лиц мужского
пола.
Если бы они знали, что интимные отношения Малко и Дафнии не
переходили границ почти целомудренного поцелуя...
Перед тем как нырнуть, Малко осмотрелся. Все лица вокруг были
отмечены бессознательным выражением твердости. В Голливуде все стоит
дорого, а дороже всего стоят деньги. За легкой жизнью, за кадиллаками,
роллс-ройсами, женщинами, прекрасными и готовыми предложить себя
победителю, таилась безжалостная борьба, смертельные и мерзкие секреты,
трупы. Время от времени человек, которого считали преуспевшим, счастливым
