Жерар ДЕ ВИЛЬЕ
ПАНТЕРА ИЗ ГОЛЛИВУДА
1
"Дорогуша" Джил Рикбелл осторожно высвободила бокал с шампанским из
неловких рук навахо [индейский народ, живущий в четырех резервациях и
Аризона; язык атапаскский] и прижалась к нему всем телом. Блузка "болеро"
и сиреневые брючки из натурального шелка, надетые прямо на голое тело,
сразу подчеркнули мельчайшие подробности самых интимных мест молодой
женщины.
- Идемте же, Зуни, - выдохнула она.
Индеец затрепетал, как лошадь, которую гладят по холке, но не
сдвинулся с места. Спиртное, к которому он не привык, уже ударило в
голову, но мир бледнолицых все еще его ужасал. К тому же, он был всего
лишь случайно в этом сказочной красоты доме, который невозможно было даже
представить в аризонской резервации Дизер Пейнт. Он никогда не должен был
оказаться здесь, за колоннадой вокруг бассейна, с белокожей самкой,
которая предлагала ему себя. "Дорогуша" Джил коснулась языком его сухих
губ. Тело молодого индейца, затянутое в старые джинсы и белую майку,
приводило ее в исступление. Казалось, еще немного, и она вонзит в него
ногти.
В обширной коллекции самцов, регулярно менявшихся за всю ее молодую
жизнь, индейцев еще не было.
С этим же никак не удавалось улучить минутку, чтобы хорошенько им
попользоваться.
Из больших окон, выходящих на бассейн и сад, доносилась музыка и гул
голосов. Воздух был теплым. Бесчисленные звезды сияли на калифорнийском
небе сквозь высоченные кокосовые пальмы Беверли-драйв, одной из самых
элегантных улиц Беверли Хиллз, мекки всех калифорнийских миллиардеров.
Прожекторы освещали одноэтажную белую виллу целиком.
"Дорогуша" Джил чувствовала, что не сможет долго противиться своему
желанию в этой райской атмосфере. Она придвинулась еще ближе, прижалась
бедрами, воспламеняя ткань на джинсах, и сплела свои тонкие руки на
затылке навахо.
- Давай потанцуем, - прошептала она, откидывая назад длинные
каштановые волосы.
Ее лицо имело совершенный, как у мадонны, овал. Выделялись лишь
большие полные губы, странным образом искаженные выражением упрямства и
жадности.
Навахо неловко затоптался напротив нее, выдержал несколько тактов,
затем, словно вагонная сцепка, грубо притянул молодую женщину к себе, едва
не переломив ее пополам. Индейца буквально подбрасывало от желания.
"Дорогуша" Джил слегка вскрикнула от боли и отстранилась от индейца.
Из-за его грубой выходки маленькая безделушка - лунный камень в золотой
оправе на цепочке, украшавший ее пупок, впился в тело. Она сорвала
украшение и, не имея на себе карманов, сунула его навахо. Тот обеспокоенно
поднял на нее большие черные глаза с ресницами, как у девушки.
Улыбка Джил его успокоила. Джил обхватила его правую руку длинными
точеными пальцами и повлекла за собой.
- Давай уйдем отсюда, - шепнула она. - Здесь нехорошо.
Они обогнули бассейн в виде буквы "Г" и прошли мимо окон гостиной.
"Дорогуша" Джил бросила взгляд на дверь. Часть приглашенных толпилась
возле бара, где автомат под давлением выбрасывал пиво. Остальные с шумными
возгласами играли в биллиард. Большинство парочек растянулись прямо на
белом, с ворсом по щиколотку, ковре во всю комнату и безудержно
флиртовали.
Навахо растерянно наблюдал это зрелище. Будучи всего две недели на
службе садовником у Джина Ширака, которому принадлежал этот дом, он не
успел еще по-настоящему оценить голливудские нравы.
"Дорогуша" Джил тащила его в полумрак. Чем меньше народу их будет
видеть, тем лучше. Они было уже добрались до небольшой двери, ведущей в
гараж, как Джил чуть не подпрыгнула от голоса Джина Ширака, владельца
дома.
- Не задерживайтесь слишком долго в пути. К завтрашнему утру вам
следует быть в Энсинаде.
Он вышел из темноты. Розовая рубашка и белые брюки идеально
подчеркивали его фигуру. Крупные грубые черты лица, холодные голубые глаза
и тонкие губы делали его страшно похожим на Керка Дугласа. Маленькая
бородавка, курьезным образом усевшаяся на кончике носа, иногда придавала
его лицу совершенно комичное выражение. Встретившись с Зуни взглядом, он
благожелательно улыбнулся.
- Развлекись немного, Зуни, - сказал он. - Приятного путешествия.
Окаменевший от стыда навахо пробормотал несколько неразборчивых слов.
Джин Ширак с презрительной гримасой наблюдал, как Джил и навахо
исчезают в дверном проеме. Старая пуританская закваска, полученная по
наследству от предков, никогда не позволяла ему полностью принадлежать
Голливуду. Временами он ненавидел себя за то, что водится с "дорогушей"
Джил Рикбелл, нимфоманкой и наркоманкой, чьи моральные принципы заставили
бы устыдиться даже обезьян в период спаривания.
Но, увы, здесь дело касалось прежде всего спасения собственной шкуры.
Поспешно ввязавшийся в смертельную борьбу Джин Ширак нуждался в "дорогуше"
Джил и в ее нимфомании. Из всех его подружек она одна была способна без
лишних вопросов взяться за странную миссию, которую он на нее возложил.
Джил двигало только неуемное желание отдаваться. Чтобы заполучить индейца,
"дорогуша" потащилась бы гораздо дальше, чем в Энсинаду...
Джин Ширак надеялся, что капризы Джил не смогут расстроить его хорошо
продуманный план.
Джин вернулся в гостиную. Перед домом ожидали длинные черные
кадиллаки. Джин Ширак умел принимать гостей. За каждым из приглашенных он
посылал лимузин с шофером, чтобы гости могли упиться до смерти, не
заботясь об обратном пути.
Белый кадиллак Джил был припаркован немного дальше по Беверли-драйв,
наперекор всем запретам. Она нажала на кнопку автоматического управления,
дверцы открылись, и навахо упал прямо на кожаные подушки. Автомобиль был
весь пропитан духами молодой женщины. Она в свою очередь уселась, вытянула
до упора выдвижной руль, включила музыку, откинула подлокотник посередине
и повернула ключ зажигания. Навахо, чье желание оживилось от пленительного
аромата, исходящего от сидений, тут же придвинулся ближе и положил руку ей
на бедро.
На перекрестке бульвара Сансет горел красный свет. "Дорогуша" Джил
бросила руль и прижалась губами к губам индейца. И совершенно
бессознательно подалась бедрами навстречу. Она не сможет дождаться
Энсинады! Джил свернула наконец на Сансет и нажала на акселератор. Индеец
мял своими ручищами живот "дорогуши" Джил и по-звериному ворчал. С ее губ
сорвался протяжный стон, и она сжала руль так, что он едва не сломался. Ей
во что бы то ни стало нужно было продержаться до Беладжио-роуд в Бель-Эйр,
так называемом супер-Беверли Хиллз, где самая крошечная травинка была
оплачена золотом. Кадиллак волочился по бульвару Сансет как попало. Когда
"дорогуша" Джил ощутила теплые губы навахо на своем животе, она чуть не
врезалась в газон посередине. Необходимо было срочно взять себя в руки.
Поскольку это был еще не Бель-Эйр, она рисковала быть остановленной одним
из бесчисленных патрулей, которые день и ночь сновали на своих автомобилях
вдоль Беверли Хиллз, подстерегая малейшее нарушение правил.
За оградой Бель-Эйр эти проблемы исчезали. Неподкупные полицейские из
"Бель-Эйр Патруль" относились к "дорогуше" Джил Рикбелл с большим
снисхождением. Наполовину за ее щедрость, наполовину за ее мимолетные
увлечения униформой.
Кадиллак проделал целую серию крупных виражей, прежде чем достиг
начала Бель-Эйр. Полностью игнорируя ограничение скорости в 25 миль,
"дорогуша" Джил еще прибавила ходу. Прекрасный маневр, чтобы выиграть
время - с одной стороны, с другой - не потерять совершенно голову из-за
усилий навахо.
Пять минут спустя она уже останавливалась перед своей виллой по
Беладжио-роуд, извилистой улице, окаймленной такими домами, о которых
можно было только мечтать. Здесь считалось неизлечимым пороком не иметь
бассейна и теннисного корта. Джил вышла из машины и обогнула удлиненный
капот. Навахо спрыгнул на землю и бросился к ней. Как только ее силуэт
показался в бледном свете фар, он схватил ее за бедра и опрокинул на еще
теплый капот. Растроганная этим грубым приступом, Джил было уже приступила
прямо здесь, у своих дверей. Но, воспитанная в изысканной роскоши, она
питала слабость к комфорту.
Выскользнув из рук навахо, она побежала к своим дверям, чтобы
открыть. Гостиная была залита мягким полусветом, который электронное реле
автоматически включало при наступлении сумерек.
"Дорогуша" Джил сбросила обувь и утонула по щиколотку в толстом
ковровом покрытии красного цвета, закрывавшем весь пол. Затем она
поставила пластинку на стереопроигрыватель и включила его. Через колонки
музыка рассыпалась по всем уголкам комнаты. Большое застекленное окно в
глубине гостиной выходило прямо на бассейн, окруженный тропическим
мини-лесом. Это производило впечатление настоящих джунглей снаружи.
Заросли освещались прожекторами.
Зуни остановился на пороге, смущенный роскошью этого обиталища. С
фасада одноэтажный дом Джил с плоской крышей из деревянной черепицы
темного цвета не производил никакого впечатления. Зато внутри молодая
женщина устроила маленькую волшебную сказку. Середину комнаты занимало
очень низкое канапе размером с кровать, покрытое черным бархатом. Канапе
было почти квадратным, без спинки и составлено из нескольких глубоких
кресел одного цвета. Вокруг прямо на полу лежали подушки.
- Иди же, снимай обувь, - сказала "дорогуша" Джил навахо. Она
направилась к бару из красного дерева и выудила бутылку виски. Зуни
смущенно снял сандалии и сделал несколько шагов. Он чувствовал себя не в
своей тарелке посреди всего этого великолепия. Но мягкое прикосновение
ковра к ногам вернуло ему уверенность, которая тут же исчезла при виде
камина, где фальшивым газовым огнем горели дрова. Индеец отскочил назад.
"Дорогуша" Джил сидела на одном из табуретов, окружавших стойку бара,
и удовлетворенно созерцала свою дичь. Необычные золотистые обои давали
отблеск в глазах индейца. Невзирая на тонкие черты лица и девичьи глаза,
он производил впечатление первобытной дикой мужественности посреди всего
этого свехзамысловатого декора. Особенно широкие плечи и развитый торс. К
Джил внезапно вернулась страсть.
"Дорогуша" Джил заметила, что грудь навахо начала вздыматься, а
большие черные глаза стали совсем неподвижными. Первый момент
растерянности перед незнакомым домом прошел, и он снова видел перед собой
только Джил, примостившуюся на высоком табурете.
Она наклонилась и повернула ручку выключателя, еще более приглушив
свет ламп. Ее лицо мадонны сохраняло выражение невинности, но мышцы живота
напряглись так, что хотелось кричать. Она легко соскользнула с табурета и
направилась в глубь комнаты. Осталось только принять некоторые меры
предосторожности, прежде чем предаться любимому провождению времени.
Проходя мимо навахо, стоящего лицом к камину, она не могла удержаться и
погладила тонкими пальцами темную кожу мускулистой шеи в вырезе майки.
Дальнейшее было внезапным, как прием каратэ. Навахо резко крутанулся
и схватил "дорогушу" Джил за талию. Она ощутила все его мышцы бедрами,
животом и грудью. Запах Зуни совершенно заглушил ее собственные духи,
индеец так сжимал ее тело, словно хотел расплющить об себя.
Обрадованная "дорогуша" Джил сначала не оказывала никакого
сопротивления, но когда она захотела высвободиться, навахо удвоил силу
объятий. Несколько секунд они шатались, как пьяные, затем Джил потеряла
