осторожности не отвечал. Его окликнули еще раз с настойчивостью в голосе.
Ленц неподвижно сидел на корточках. Надо было выждать, пока они
уйдут, чтобы вернуться к машине. А потом удирать.
Ленц видел, что они идут прямо на него, обшаривая глазами каждый
пучок зелени. Не оставалось никаких иллюзий относительно судьбы, которая
будет ему уготована, если его схватят.
Как можно тише Ленц отступил назад и бросился в джунгли. Он сразу же
вышел на ручей. Превозмогая отвращение, ступил в воду. Это был хороший
способ оторваться от преследователей. Вода была прохладной, и это его
взбодрило. Он пошел против течения. Он не знал, куда ведет эта дрянная
речушка. Времени было три часа пополудни, и оставалось по меньшей мере
пять часов до захода солнца.
Его единственным спасением было углубиться в джунгли и идти наугад,
все время держа курс на восток, пока не выйдет на проезжую дорогу. Там он
смог бы позвать на помощь. Если прежде он не наступит на скорпиона или
гремучую змею и если те, другие, его не догонят.
Вдалеке послышались крики. Затем выстрелы. Вероятно, стреляли в
воздух.
Посчитав, что уже достаточно удалился, он вышел из речушки и нырнул в
заросли. Он продвигался с трудом из-за лиан и бесчисленных растений. Через
полчаса, обессиленный, он остановился и сел на землю. В этой чащобе можно
блуждать неделю. Это было невозможно. Следовало разыскать какую-нибудь
дорогу.
Он поднялся и взял новое направление. Ему повезло. Он почти сразу же
набрел на тропку, по всей вероятности, проложенную животными.
Рубашка прилипла к спине. И осталось только две сигареты. У него уже
заболели ноги. Сердце выскакивало из груди, легкие горели. В голове
молнией пронеслось, что он, наверное, подцепил ту ужасную болезнь, которая
уничтожила Лас-Пьедрас. Но это была просто усталость. Чтобы перевести дух,
он пошел медленнее.
Его сердце уже стало биться в нормальном ритме, когда какой-то шум
заставил его заледенеть от ужаса: за ним шли. Он обернулся и заметил белые
пятна одежды.
Преследователи его обнаружили.
Он сорвался с тропки, как сумасшедший, надеясь, что его не увидели.
Но раздался выстрел, и возле уха просвистела пуля. Они шли по следу,
намереваясь его убить.
Прижав локти к телу, он побежал, не чувствуя больше ни лиан, ни
растений, которые царапали его. Он не знал куда бежит. Им завладела только
одна мысль: избавиться от этих людей. Когда гигантские колючие кустарники
хлестали его лицо, он с горечью думал, что профессия "уважаемый сотрудник"
ЦРУ совсем не теплое местечко.
3
Его высочество князь Малко Линге, рыцарь Ордена Серафимов, маркграф
Нижнего Эльзаса, великий воевода Сербского воеводства, глава Ордена
Золотого Руна, законный кавалер Черного Орла, граф священной Римской
империи, лендграф Флетгауса, почетный и благочестивый член независимого
Мальтийского Ордена, владелец исторически ценной усадьбы на границах
Австро-Венгрии, короче говоря, "внештатная ищейка" Центрального
Разведывательного Управления, оперативного подразделения со скоростью 960
километров в час спокойно скользил среди пышных, словно из хлопка,
слоисто-дождевых облаков, которые покрывали север Атлантики, держа в руке
стакан водки "Крепкой".
Удобно развалившись в мягком кресле и прикрыв глаза, он наблюдал
из-под затемненных очков, как стюардесса Скандинавских Авиационных Служб
хлопотала вокруг шести пассажиров первого класса. Высокая, нежная и
грациозная, словно сошедшая со средневековой гравюры, она называла себя
Карэн.
Это все, что он смог узнать о ней за пятнадцать минут разговора. Она
вежливо, но твердо отвергла его авансы. В утешение Малко сказал себе, что
ее напугали его черные очки. Однако он носил их не из снобизма, а по
необходимости - увидев однажды его глаза цвета жидкого золота, их обычно
не скоро забывали. Это мешало в профессии, где лучше было оставаться
незамеченным...
Малко сделал глоток водки. Первый раз за многие месяцы он
почувствовал себя совершенно расслабленным.
Он был на каникулах.
"DC-8" авиакомпании SAS взлетел с аэропорта "Джон Кеннеди" - самого
большого в Нью-Йорке - в 7:30 вечера. В Копенгагене он будет в 8:30 утра
из-за шестичасовой разницы во времени. Малко сможет все утро делать
покупки. Его самолет "Каравелла" на Вену вылетал в 12:40. Ему нужно было
побывать только в одном, но очень важном месте. Из Америки он заказал
одному антиквару в Копенгагене сервиз из тончайшего фарфора для обеденного
зала в своем замке. Должно быть, он его уже ждет.
Вечером он, наконец, будет у себя! При этой мысли у него вырвался
вздох удовлетворения. К тому же он обожал самолеты. Это было единственное
место, где он отдыхал по-настоящему. Это также было единственным местом,
где он должен был только нажать на кнопку, чтобы к нему подбежала
хорошенькая девушка, готовая удовлетворить его малейшее желание; но в
пределах требований хорошего тона, увы!..
"DC-8" бесшумно скользил по небу. Наступила ночь. Чтобы размять ноги,
Малко решил выпить стаканчик в баре, расположенном в носу самолета. А
также чтобы поболтать с очаровательной Карэн. Она ждала его и улыбалась:
- Виски? Водка? "Кровавая Мэри"? Манхэттен или шампанское? -
предложила она. - Не стесняйтесь, это бесплатно.
- Водку, - сказал Малко. - Русскую.
В США он перевернул все вверх дном, чтобы ее найти. Это была самая
лучшая водка.
- Откуда вы, Карэн? - спросил он.
- Из Стокгольма, сэр.
- Вы не останавливаетесь в Копенгагене?
Она, смеясь, покачала головой.
- Нет. Но вы можете приехать в Стокгольм. Мы с мужем будем очень рады
дать вам возможность оценить шведское гостеприимство.
Вот тебе на.
- Вы хорошо говорите по-английски, - заметил он, чтобы возобновить
разговор.
Она скромно улыбнулась.
- Я также говорю на немецком, испанском, французском и греческом. И,
конечно, понимаю датский и норвежский.
Он резко поставил свой стакан.
- Карэн, вы знаете, что могли бы зарабатывать миллионы?
Молодая женщина звонко рассмеялась.
- Честно?
- Почти.
Не мог же он ей в самом деле сказать, что в ЦРУ хорошо платят умным
девушкам, говорящим на стольких языках. У него самого одним из самых
больших козырей была именно восхитительная память, которая позволяла ему
очень быстро приспосабливаться к странным языкам, на которых говорили за
пределами цивилизованных англо-саксонских стран. На какую-то секунду он
замечтался, что дала бы команда, составленная из него и Карэн.
Карэн бы очень позабавилась, если бы узнала фамилию своего
собеседника. Его называли SAS из-за начальных букв его профессии.
Для американцев так было короче. Путешествуя самолетами авиакомпании
SAS, он чувствовал себя немножко в своих владениях. К тому же он ценил
скандинавский сервис, более качественный, чем у вечно спешащих стюардесс
американских авиакомпаний.
- Возвращайтесь на свое место, - сказала Карэн, - сейчас вам подадут
ужин.
Движимый голодом, он не заставил себя просить. Он чувствовал себя
приподнятым и счастливым. Ему предстояло забыть на целых два месяца всякие
задания, опасности и жизнь, полную разного скотства, которую он вел с
довольно давних пор. И думать только о том, как реставрировать свои
деревянные панели.
Прочитав меню, он признал, что Европы ему крайне недоставало.
Наконец-то, настоящая кухня! Он с нежным чувством прочел, что авиакомпания
SAS состоит членом старейшего гастрономического общества в мире, Общества
Любителей Жаркого. Ему подали какую-то скандинавскую закуску из
засахаренной сельди, дымящийся лосось и, конечно, икру. Он проглотил
лангуста с половиной бутылки "Лаффит-Ротшильда" и на десерт возвратился к
водке. Его охватила сладкая дрема, и ЦРУ стало отдаляться все дальше и
дальше.
Забирая поднос, Карэн вручила ему маску из ткани черного цвета в
форме очков, где вместо дужек был эластик.
- Наденьте, чтобы свет вам не мешал, - предложила она.
Он повиновался, и последнее, что он увидел, была полосатая желтая
блузка стюардессы. Он мгновенно заснул.
Какой-то приятный запах вывел его из еще более приятного сна. Это
невозможно было передать словами: Карэн протягивала ему маленькую
салфетку, смоченную одеколоном, чтобы освежить лицо. Как в Японии. День
уже наступил.
- Через час мы прибываем, - объявила она.
Он успел съесть взбитую яичницу и причесаться. "DC-8" плавно
спускался над Копенгагеном. "Еще одна страна, где никакие неприятности
меня не ждут", - подумал Малко.
Пилот совершил мягкую посадку. Малко не почувствовал, в какой момент
шасси коснулись земли... Карэн звонким голосом объявила:
- Мы совершили посадку в Копенгагене. Сейчас семь часов сорок минут
по местному времени. Авиакомпания SAS желает вам...
Малко вздохнул. Грустно было покидать прекрасную Карэн! Но в конце
концов, мир так тесен!
Он еще имел право на благосклонную улыбку и вышел из "DC-8" с куклой
в руках - подарком авиакомпании. И еще он заслужил на память черную маску
для сна.
В этот утренний час коридоры аэропорта были почти пустынны. Малко
размашистыми шагами направился к выходу. Внезапно какой-то низенький
человечек, любезно улыбаясь, преградил ему дорогу.
- Вы - SAS, не так ли?
От неожиданности Малко остановился как вкопанный. Человеку было около
сорока лет. Он был одет в легкий дорогой костюм. Рубашка на нем была
американского фасона под стать стрижке.
- Что вам угодно? - довольно жестко спросил Малко.
Тот протянул ему руку с немного стянутой кожей.
- Я Берри Горди. Атташе по культуре при посольстве. У меня для вас
послание. От вашего друга Митчелла.
Малко стиснул зубы. Митчелл был шефом ЦРУ на Среднем Востоке и его
другом. Человек протянул телеграмму, и Малко прочитал следующее:
"Возвращайтесь немедленно тчк Нуждаемся в вас в жизненно важном деле тчк
Ваши финансовые требования выполняем заранее тчк Привет тчк Митчелл".
Он знал, этот Митчелл, что Малко нуждается в деньгах. Старый скряга!
Он постоянно предлагал золотые горы тем, кого отправлял в преисподнюю. И
частенько их не выплачивал по причине преждевременной кончины получателей.
- Идите, отправьте телеграмму Митчеллу, - сказал Малко, - что вы меня
упустили, что меня не было в самолете, что он разбился, что я арестован,
да что угодно. Я в отпуске и в нем остаюсь. До свидания.
И он поспешно удалился.
"Атташе по культуре" тут же двинул за ним. Но его коротенькие ножки
перебирали недостаточно быстро. Тогда он вцепился в один из самокатов,
которые сотрудники авиакомпании SAS использовали для передвижения по
гигантским коридорам, и, словно спущенный с цепи подросток, врубил
скорость, чтобы догнать Малко.
Разговор так и продолжался. Чем больше Малко прибавлял ходу, тем
сильнее вспотевший и запыхавшийся атташе перебирал ногой. Приближался
другой конец коридора с полицейским постом и таможней. Тяжко дышащий Берри
Горди оставил свой самокат и схватил Малко за руку:
- Слушайте. Я получил из Вашингтона инструкции вернуть вас любой
ценой. Если понадобится, я помешаю вам выйти из этого аэропорта. Мы в
очень хороших отношениях с датской полицией. Ну же, не будьте идиотом. Я
не хочу из-за вас потерять свое место. В отпуск можно будет уйти после.
- А если я умру, тогда что? - сказал Малко вне себя от ярости.
Но он уже проиграл. Он прекрасно чувствовал, что Горди не блефует.
