хоть бы и заставил... Неджес презрительно сощурил глаза. Он мог сделать
так, что владыка остался бы в полной уверенности насчет этой дегустации...
да, Ашарат увидел бы собственными глазами, как его советник пробует
снадобье, и все же ни капли не коснулось бы губ колдуна! Черные стигийские
маги умели многое, и души людские были подобны мягкому воску под их
пальцами...
Носильщики, едва заметно покачивая паланкин, трусили по самой
середине дороги, мощенной гладкими плитами. Хотя движение в этот час было
уже довольно интенсивным, никто не смел обогнать их, а встречные испуганно
шарахались к обочинам, отбивая поклоны - носилки первого советника
узнавали все. Тележки крестьян и фургончики окрестных ремесленников,
запряженные мулами и доверху заваленные ранними овощами, глиняной или
стеклянной посудой, рулонами льняного полотна, бухтами канатов и
деревянными поделками, вообще съезжали с каменной дорожной полосы,
пережидая, пока паланкин могущественного вельможи не удалится на сотню
шагов. Купцы же и местные нобили, что направлялись в город, сходили с
коней и колесниц и уважительно склоняли головы. Пожалуй, самого Ашарата не
встретили бы с большим почетом, подумал маг и усмехнулся.
Чуют, чуют, в чьих руках сила! И потому власть после смерти
последнего владыки из рода Ратридов перейдет к нему просто и
безболезненно... Маг не без оснований полагал, что о законном наследнике,
малолетнем принце Илкасе, никто и не вспомнит, никто не услышит его писк,
когда верные люди свернут сопляку шею. Он же, Неджес Мудрейший, будет
властвовать в Шандарате долго, очень долго! Век или два, сколько отпустит
великий Сет, Змей Вечной Ночи... Здесь, на берегах северного Вилайета,
будет Его вотчина, оплот истинного и грозного бога! Во имя Его и к славе
Его будут низринуты жалкие демоны Митра, Ариман и развратная Иштар! Храмы
их зарастут травой, презренные имена будут вычеркнуты из людской памяти,
статуи покроются прахом! Тот-Амон, владыка Черного Круга, останется
доволен... Недаром он избрал его, Неджеса, из числа ближайших своих
аколитов, послав навести порядок в этих варварских землях, где давно
забыли о свирепой мощи Древнего Змея!
Неджес хрипло захохотал, и передние носильщики с испугом обернулись.
Все, все здесь будет принадлежать ему! Ему - и великому богу! И этот
город, жемчужина из жемчужин, и эта богатая страна, и души ее обитателей!
Он выполнит свою миссию, как поклялся владыке Тот-Амону! Вот только
предзнаменования... В последние дни они казались не очень
благоприятными... Намеки Багряного Плата не поддавались однозначному
истолкованию, хотя он запрашивал свой амулет о самом ближайшем будущем...
Надо попробовать еще раз, решил маг, и заглянуть подальше - скажем, на
месяц-другой.
Размеренный шорох ног стих; миновав поворот на Окружной тракт,
носильщики свернули с мощенного камнем покрытия на грунтовую дорожку, что
вела к резиденции первого советника. Неджес унаследовал этот уютный дворец
с четырьмя стройными башенками по углам от своего предшественника - как и
десяток богатых поместий Морилана Кирима, изрядный вклад в кассу местной
гильдии торговцев и ростовщиков, а также прочие богатства. Это, однако,
являлось каплей в море - сравнительно с тем, чем он собирался завладеть.
Усадьба представляла собой обширный трехэтажный особняк, сложенный из
светло-серого камня, с раскинувшимся вокруг него садом; за ним лежал
просторный хозяйственный двор, окруженный конюшнями, кладовыми и домиками
для слуг и охраны. Всю эту территорию окружал невысокий забор из
металлических прутьев, закрепленных в каменном основании - скорее
символическая, чем реальная преграда. Вдобавок изнутри он был обсажен
дубами, как и Туранский тракт; вероятно, прежнему хозяину нравились эти
мощные деревья. Неджес почти ничего не менял здесь, хотя окруженный яркой
зеленью дом и сад с фонтанами мало подходили для обители черного мага; он
лишь переоборудовал подвал для своих колдовских занятий да распорядился
пускать ночью в парк псов, свирепых гладкошерстных мастафов, доверяя им
гораздо больше, чем десятку своих охранников.
Миновав сад, напоенный ароматами позднего лета, носильщики осторожно
опустили паланкин у невысокой лестницы, что вела на окружавшую дворец
террасу. Неджес поднялся и, не говоря ни слова, прошел в дом мимо покорно
согнувшихся слуг. Завтра надо будет встретиться с купцами и
корабельщиками, думал он, и вложить немного страха в их презренные
душонки; сегодня же... Да, сегодня он займется иным! У него имелись дела
поважнее, чем разбор петиций по поводу реквизированных судов.
Он сбросил мантию на руки слуге, позволил снять с себя тяжелые
сандалии и облачился в мягкие туфли и домашний халат. Затем, по-прежнему
молча, выпил бокал легкого вина, услужливо поданный на подносе, и
направился в свой кабинет в правом крыле дворца. Дверь в этой комнате
запиралась на массивный засов и, по мнению Неджеса, это было главным ее
преимуществом. Бросив презрительный взгляд на шкафы из резного темного
дерева, чьи полки ломились от свитков и книг в богатых переплетах -
гордости бывшего владельца усадьбы, - он подошел к большому, в рост
человека, зеркалу. Наступит время, и он вышвырнет во двор всю эту
мерзость, всю эту ложную премудрость! Вышвырнет и прикажет полить маслом и
сжечь! Но сейчас задумываться об этом было еще рано, поскольку у жителей
Шандарата - да и других мест - пергаментные манускрипты и свитки папируса
неразрывно связывались с ученостью. Мудрец, сжигающий книги? Хмм... Это
выглядело бы весьма странно!
Неджес оглядел себя в зеркале и остался доволен. Он был смугл,
черноволос и довольно невысок, но строен и подвижен; на лице с острым
носом, суховатыми губами и горящими глазами застыло выражение властной
уверенности и ледяного спокойствия. Темный плащ, спадавший до самого пола,
делал его фигуру как бы выше, величественнее; под ним на груди висела
прочная стальная цепочка с медальоном в форме свернувшейся змеи.
Маг прикоснулся к нему и неразборчиво пробормотал несколько слов;
зеркало повернулось, продемонстрировав зачерненную изнанку. За ним лежал
короткий коридор и ступени в подвал - единственный ход, которым можно было
попасть вниз. Все остальные по приказу Неджеса замуровали крепко-накрепко,
и каменщики, которым щедро заплатили за этот труд, внезапно лишились всех
воспоминаний о проделанной работе.
Шагнув в коридор, маг подождал, пока зеркало вернется на место.
Теперь лишь зеркальное стекло отделяло его от кабинета, но проникнуть
сквозь эту хрупкую преграду не сумел бы никто - кроме, возможно, чародея
равной силы. Простой же смертный, попытавшийся преодолеть мощь Запирающего
Заклятья, был бы, скорее всего, испепелен на месте.
Неджес прищелкнул пальцами, и светильники, висевшие на вделанных в
стену бронзовых крюках, зажглись. Он неторопливо миновал проход и
спустился вниз по лестнице. Подвал также был уже освещен, и в очаге у
задней стены само собой взметнулось пламя. Одним движением руки маг
заставил его угаснуть; сегодня он не собирался ни варить колдовские зелья,
ни вызывать духов огня.
Вдоль стен его лаборатории тянулись длинные столы с ящиками для
хранения минералов и трав, с бутылями и флаконами, в коих таинственно
мерцали зеленоватые, голубые и алые жидкости, с затейливыми стеклянными
колбами и ретортами, изделием стигийских мастеров, с бронзовыми щипцами,
крохотными молоточками, сверлами и пилками; была тут даже маленькая
наковальня. Над левым столом висела полка, на которой громоздилось
несколько книг в потертых кожаных переплетах; тут же лежали чистые свитки
папируса и стоял чернильный прибор. Все это было, в определенном смысле,
бутафорией, ибо в кабинете любого недоучки-алхимика не составляло труда
обнаружить то же самое: камни, засушенные растения, инструменты,
фаянсовую, бронзовую или стеклянную посуду непривычных форм, десяток
древних манускриптов. Но здесь находились и настоящие сокровища, которые
Неджес не выставлял напоказ.
С почтительным поклоном он приблизился к маленькому алтарю Сета, кубу
из черного камня, стоявшего рядом с очагом. На нем не было ни изваяния
темного бога, и никаких изображений или магических рун, однако даже
обычный смертный ощутил бы ауру мрачной и безжалостной силы, непроницаемой
завесой окутывавшую черную поверхность. Да, ощутил бы и вряд ли смог
сделать хотя бы шаг назад! Крохотная частица божества, заключенная в
камне, всегда жаждала - жаждала крови, теплой плоти, трепещущей души...
Неджес, однако, приблизился к этому страшному месту беспрепятственно: бог
узнал своего аколита.
Опустившись на колени перед камнем, маг снова поклонился и возложил
руки на черную блестящую поверхность. Теперь он замер, скорчившись и
прикрыв глаза; слабые отблески пламени от горящих светильников углубили
тени на смуглом бесстрастном лице, превратив его в подобие маски смерти.
Не разжимая губ, Неджес запел. То был гимн без слов, странная литания
из четырех-пяти протяжных нот, чередовавшихся бесконечно; и, в такт ей,
ладони мага начали погружаться в камень. Вскоре могло показаться, что руки
его приросли к каменному кубу, обрезанные на уровне кистей; они
продвигались все дальше, все глубже, под заунывный мотив, похожий на
мелодию, которой стигийские дудочники зачаровывали змей.
Резко выдохнув, Неджес подался назад, почти упал на спину,
отвалившись от камня. Некоторое время он сидел, глубоко дыша и стараясь
прийти в себя; струйки пота стекали по смуглым щекам, руки дрожали. Но он
достал то, что хотел! В его пальцах поблескивал золотой ларец, совсем
крошечный - такой, что мог поместиться на ладони.
Восстановив дыхание, чародей поднялся, сделал несколько шагов и
опустил ларчик на каменный пол. Здесь, посреди его тайной лаборатории,
оставалось свободное место, вполне достаточное, чтобы в нем поместился
начерченный черной краской пятиугольник размером в шесть локтей, в
вершинах коего стояли бронзовые цилиндрические сосуды. Неджес поставил
ларец в самом его центре.
Затем он отступил к столу, простирая руки к пентаграмме. Едва слышный
шепот, повелительное движение - и из бронзовых цилиндров вдруг выхлестнули
столбы яркого синеватого пламени, раскрылись невесомыми веерами,
растеклись в стороны и поблекли, образовав большой, чуть мерцающий купол.
Несколько мгновений колдун всматривался в него, словно оценивая надежность
этой преграды, потом, что-то недовольно бормоча, разыскал на столах еще
пяток цилиндров, установил из посередине линий пентаграммы и зажег. Теперь
купол, не потеряв своей прозрачности, словно бы стал плотнее, и Неджес
удовлетворенно кивнул; не хватало только, чтобы призванное им существо
вырвалось на волю! Это привело бы к ужасным последствиям - и, первым
делом, для него самого.
Он вновь затянул прежнюю заунывную мелодию и повторял ее до тех пор,
пока крышка маленького ларца не поднялась с резким щелкающим звуком. Затем
на фоне ее возникло нечто алое... нет, скорее красное или даже багряное;
словно голова ядовитой змеи, разыскивающей жертву, округлый, отливающий
кровью кончик того, что таилось в ларце, начал медленно поворачиваться,
пока не нацелился прямо на чародея. Неджес прищелкнул пальцами, и головка
кровавого червя двинулась вверх, жадно потянулась к мерцающему куполу,
отпрянула и застыла; теперь над золотым ларчиком неподвижно торчал красный
стержень толщиной в руку.
