в последнее время?
- Это были силы, которыми я мог управлять, хотя почти
ничего не знаю об их происхождении, - ответил я. - Ты
что-нибудь почувствовал, когда появился здесь?
- Холод, жар, звуки странной музыки со всех сторон...
Ты изменился.
Каждый изменяется со временем, - сказал я, пока он двигался
в сторону окна. - Такова жизнь.
Черная нить дороги лежала поперек широкого карниза. Он
высунулся наружу и ухватился за нее, как бы собираясь по ней
спуститься. В этот момент сильный порыв ветра едва не
сбросил нас вниз. Мы двинулись вперед, понемногу набирая
высоту, мимо высоких башен с горящими в них огоньками. Звезды
были яркими, луна, видная на четверть, только что взошла,
освещая низко нависшие облака. Мы поднялись еще выше, и город
с его башнями совершенно скрылся из вида. Звезды танцевали
вокруг нас, ослепляя вспышками звезд. Лента густой, колеблющейся
черноты простиралась перед нами, расширяясь.
"Черная Дорога", - внезапно подумал я. Она действительно казалась
еще одной версией Черной Дороги - в небе. Я обернулся.
Позади ее уже не было. Это выглядело так, как будто
она сворачивала за нами. Или, может быть, сворачивала нас?
Сельский пейзаж проносился внизу, подобно кадрам ускоренной
съемки. Лес, холм, вершина горы промелькнула и исчезли.
наш путь черной лентой расстилался перед нами, клочья
света и тьмы скользили мимо нас, напоминая чередование солнца
и тени в облачный день.
Затем наш темп резко увеличился. Я внезапно заметил,
что ветра больше нет. Луна оказалась высоко над головой, а
скалистые горные пики чередой проплыли под нами. Вокруг стояла
необычайная тишина, как во сне. Луна вдруг в одно мгновенье
снизилась. Линии света расколола пространство справа
от меня, и звезды начали гаснуть. Я почти не ощущал продвижения
Грайла, пока мы не ехали, погруженные в эту черноту.
Луна скрылась из вида, и маслянисто-желтый свет скользнул по
линии облаков, приобретших розоватый оттенок, на который я
даже залюбовался.
- Силы Хаоса пробуждаются, заметил я.
- Энергия разрушения, - ответил Грайл.
- В твоих словах кроется нечто большее, чем то, что ты
говоришь мне.
- Но я только слуга Хаоса, - возразил он, и не имею
права раскрывать высшие тайны.
Мир вокруг нас продолжал расширяться, и впереди,
насколько хватало глаз, по-прежнему колыхалась черная лента
дороги. Сейчас мы проезжали высоко над горной поверхностью
земли. Облака становились голубее, и, постепенно изменялись,
образовали новые формы. Видимо, мы начали приближаться к
концу нашего путешествия сквозь тень. Через некоторое время
горы под нами стали ниже, сменившись затем равнинами. Внезапно
вспыхнул яркий солнечный свет. Казалось, мы поднимались
над нашей черной дорогой, и Грайл лишь слегка касался
ее, пока мы двигались дальше. Временами его крылья медленно,
тяжело вздымались, а иногда вдруг он начинал махать ими с
такой скоростью, что почти невозможно было их увидеть, и
становился похожим на какого-то гигантского колибри.
Солнце приобрело винно-красный оттенок и находилось теперь
далеко слева от меня. Розовая пустыня расстилалась под
нами...
Снова темнота, и звезды вращаются как гигантские колеса...
затем мы снизились настолько, что начали двигаться едва
не задевая верхушки деревьев. Внезапно мы очутились над
оживленной городской улицей. Свет фонарей, поток машин,
блеск неоновой рекламы в витринах... Теплый, душный, пыльный
смрад города окутал нас. Несколько прохожих глянули вверх,
впрочем, едва ли заметили наше появление.
Мы проследовали вдоль реки, проносясь над крышами пригородных
домов. Улицы исчезли, и сейчас перед нами был дикий
скалистый ландшафт с потоками застывшей лавы и двумя
действующими вулканами, - один поближе, другой подальше, - над
которыми курился дымок, уходящий в зелено-голубое небо.
Земля под ногами дрожала.
- Насколько я понимаю, это самый короткий путь? - поинтересовался
я.
- Наикратчайший.
Мы вошли в кромешную тьму, и в то же время казалось,
что наш путь лежит глубоко под водой. Какие-то светящиеся
морские твари проплывали над нами, иногда проносясь мимо на
расстоянии вытянутой руки. Черная дорога, однако, по-прежнему
оставалась сухой и неповрежденной; похоже, мы были защищены
ею.
- Смерть Оберона вызвала ряд глубочайших изменений, - неожиданно
сказал Грайл. - Их последствия распространяются
через все Отражения.
- Но смерть Оберона совпала с воссозданием Лабиринта, - заметил
я. - Это было нечто большее, чем просто смерть правителя
одного из двух основных миров.
- Верно, - согласился Грайл. - Но в настоящее время
происходит нарушение равновесия Сил. Одно добавилось к другому.
Возможно, что все это даже более серьезно, чем кажется.
Мы проскользнули сквозь расщелину в темном каменном
массиве. Линии света перекрещивались вокруг нас. Неровная
поверхность стен казалась бледно-голубой. Чуть позже, - не
знаю, через какое время, - над нами появилось пурпурное небо,
возникшее без всякого перехода на месте моря тьмы. Одинокая
звезда сияла высоко над головой. Мы быстро приближались
к ней.
- Почему, - спросил я.
- Потому что Лабиринт стал теперь сильнее Логруса.
- Как такое могло случиться?
- Принц Корвин начертил второй Лабиринт, во время великой
битвы между силами Хаоса и Эмбера.
- Да, он мне рассказывал об этом. Я даже сам видел второй
Лабиринт. Корвин боялся, что Оберон не сможет восстановить
разрушенный оригинал.
- Но он это сделал, так что теперь их два.
- И что же?
- Лабиринт твоего отца также относится к созданиям Порядка.
Из-за него древнее равновесие сил нарушилось в пользу
эмбера.
- Откуда у тебя такие сведения? Даже в Эмбере, кажется,
никто не может сказать ничего определенного по этому поводу.
- Твой брат Мондор и принцесса Фиона подозревали об
этом и нашли этому доказательства. Они сообщили о своих открытиях
твоему дяде, лорду Сухьи, который совершил дальнее
путешествие через Отражения и убедился в их правоте. Он уже
собирался предоставить эти сведения Его Величеству, когда
Суэйвилл скончался от болезни. Я знаю об этом, потому что
именно Сухьи послал меня за тобой и велел рассказать тебе
обо всем.
- А я-то думал, что это моя мать послала за мной.
- Сухьи был уверен, что она так и сделает, - вот почему
он хотел встретиться с тобой первым. То, что я сказал тебе
относительно Лабиринта твоего отца, пока еще мало кому известно.
- Интересно, зачем я понадобился?
- об этом мне не сообщали.
Свет звезды теперь был более ярким. Небо освещали оранжевые
и розовые сполохи. Вскоре светящиеся зеленые линии
соединили их, и они обрушились, подобно бурным потокам, вокруг
нас. Конфигурация изменилась полностью, и сейчас оно напоминало
гигантский разноцветный зонтик, который медленно
вращался вокруг своей оси.
Ландшафт приобрел совершенно неясные очертания. Я
чувствовал себя так, как будто часть меня дремлет, хотя и
был уверен, что нахожусь в полном сознании. Время, казалось,
играет с моими ощущениями. Я ужасно проголодался и глаза мои
слипались.
Звезда разгорелась полностью. В ее свете крылья Грайла
слабо поблескивали. Казалось, что сейчас мы движемся с невероятной
скоростью.
Наша дорога, изгибаясь, поднималась вверх, окаймленная
пустотой. Мы продолжали продвигаться вперед, до тех пор, пока
не оказались движущимися в какой-то темной впадине. Затем
границы темноты сомкнулись, и мы словно бы очутились внутри
ружейного ствола, нацеленного в сторону бледно-голубой звезды.
- Есть еще чего-нибудь, о чем тебя просили сообщить
мне?
- Ничего, насколько я помню.
Я потер левое запястье, как бы желая ощутить привычную
пульсацию. Ох, черт! Фракир! Где же Фракир, в самом деле?
Потом я вспомнил, что оставил его в апартаментах Бранда. Почему
я это сделал? Я... - мысли мои затуманились, сама память,
казалось, уснула...
В первый раз с момента недавних событий я попытался их
проанализировать. Сделай я это раньше, возможно, мне удалось
бы разобраться во всем. По-видимому, имело место скрытое
воздействие каких-то магических сил. Я вошел в потайную комнату,
самую дальнюю в покоях Бранда. Я не знал, было ли это
заранее запланировано кем-то специально для меня или просто
явилось результатом проявленного мною любопытства. Это могло
быть также, я предполагал, даже чем-то более серьезным, что
произошло в результате свершившейся катастрофы - возможно
даже, ненамеренным побочным эффектом разрушения. В последнем
я сомневался, однако.
Впрочем, какая разница? С таким же успехом это могла
быть и какая-то дурацкая ловушка, оставленная Брандом неизвестно
для каких целей. Она поставила в тупик даже такого
знающего мага как я. Возможно, только мое присутствие на
расстоянии от ее местонахождения помогло мне сохранить
ясность мысли.
Вспоминая все свои мысли в тот период, когда я подвергался
опасности, я испытывал ощущение, что все это время
двигался будто в каком-то тумане. И чем больше я вспоминал,
тем больше убеждался, что магические силы, обнаруженные
мною, были предназначены специально для меня. Не вполне понимая
их происхождение, я не мог считать себя полностью свободным
от них, даже если был уверен в обратном.
Но чем бы они ни были, из-за них мне пришлось оставить
Фракир, о котором я даже ни разу не вспомнил, и из-за них я
чувствовал себя несколько странно. Я не мог сказать точно,
какого рода влияние они оказывали, и, возможно, продолжают
оказывать на мои мысли и чувства, - обычное дело для тех,
кто оказывается под властью подобного рода сил.
Я также не знал, насколько вероятным могло быть, что
покойный Бранд сам оставил эту вещь на случай такого совершенно
непредвиденного стечения обстоятельств, как то, что
мои апартаменты окажутся рядом с его собственными, через
много лет его смерти, и что я попаду туда в результате разрушений,
вызванных невероятным столкновением Лабиринта и
Логруса в верхнем холле Дворца Эмбера. Нет, за этим стоял
кто-то еще. Юрт? Джулия? Однако представлялось весьма сомнительным,
чтобы они могли действовать незамеченными здесь, в
самом сосредоточении Эмбера. Кто же тогда? И как мне следует
относиться к тому, что произошло в Коридоре Зеркал? Я не
знал. Вернись я сейчас назад, возможно, мне удалось бы с помощью
собственных магических средств выяснить, кто за этим
стоял. Но я не мог вернуться, поэтому все мои исследования
придется отложить на потом.
Свет над нами разгорался все сильнее, переливаясь всеми
оттенками, от темно-голубого до кроваво-красного.
- Грайл, - спросил я, - ты не чувствуешь присутствия каких-ибо
магических сил рядом со мной?
- Да, я чувствую, милорд.
- Но я полагал, что вы сами их вызвали - вероятно, для
того, чтобы ощущать себя в большей безопасности.
- Ты не мог бы избавить меня от них? А то я что-то неважно
себя чувствую.
- Да, но я боюсь, что не смогу при этом провести четкой
границы между посторонними силами и вашими собственными.
- Можешь ты, по крайней мере, сказать что-нибудь относительно
их происхождения?
- Только то, что они есть, милорд. Что же до того, кто
их вызвал, мне трудно определить.
- А какую окраску приобретают мои мысли по этому поводу?
- Я бы сказал, светло-голубую.
- Ха, я и не знал о твоей манере определять их таким образом.
Я спрашивал только о возможности того, что эта магия,
какого бы сорта она ни была, способна оказывать влияние на
мои мысли.
Его крылья осветились голубым, затем красным. Наш туннель
внезапно распахнулся, и небеса засияли всеми безумными
оттенками Хаоса. Звезда, к которой мы направлялись, превратилась
волшебным образом в маленький огонек, горящий в окошке
высокой башни заброшенной крепости из серого, поросшего
мхом камня. Сама крепость стояла на вершине горы, подножие и
середина которой медленно, непрерывно вращались. Этот каменный
остров был окружен стеной застывшего, безмолвного леса.
Деревья напоминали языки пламени - красные, оранжевые, пурпурные.
- Мне кажется, я мог бы это объяснить, - заметил Грайл. - Но
