одежду, подняв облако черной пыли и пепла.
Юноша присел на единственный в комнате стул, вытянув израненную ногу.
Схватившись когтями за свисавшие полы тоги, щенок вскарабкался Джерри на
колени и довольно заворчал. Тот почесал у него за ухом и провел рукой по
шее собачонки.
Джерри решил немного передохнуть и поразмыслить, что же делать
дальше. Будучи участником игры, он знал, что должно было произойти с
Помпеями. Вряд ли он получит много очков, если позволит через две тысячи
лет археологу залить гипсом пустоту, оставшуюся от его трупа.
Однако до основного камнепада пока еще далеко, а тем временем стоит
осмотреть дом. Возможно, он найдет здесь ножку от стола или кровати,
которую можно будет пустить на шину для ноги. В доме может оказаться
топор, лопата или другие инструменты, которыми он сможет прорыть себе
выход. Нужно запастись пищей и водой, чтобы чем-то поддерживать силы во
время игры.
Когда боль в ноге стихла, Джерри поднялся со стула с твердым
намерением обойти дом. Щенок спрыгнул вниз, и едва коснулся пола, как
комнату зашатало словно корабль в шторм.
Снова землетрясение!
Слетев со стола, лампа разбилась о стену, и море голубого пламени
разлилось на полу.
Щенок завизжал и снова закружился по комнате, пока, наконец, не
спрятался под столом.
Упав, Джерри перекатился под стол, прижавшись лицом к мягкой шерсти
животного.
Куски дерева и камешки застучали по столу. Ужасающий треск возвестил
Джерри о том, что часть дома обрушилась, хотя на него ничего не упало.
Стало немного светлее.
Прикрыв глаза ладонями, Джерри увидел, что почти вся стена, выходящая
на площадь, обвалилась. Черный снег засыпал обломки кирпичей. Перемешанная
с пеплом пыль медленно наползала на его убежище, напоминая песчаную дюну
на объемной фотографии. Ножки стола и поперечины в пятнадцати сантиметрах
от пола заволакивались пеплом.
Если Джерри не встанет на ноги и не начнет двигаться немедленно, он
погиб. Ему не выбраться из-под пепла.
Джерри взял щенка на руки и попытался встать на колени. Пристав, он
больно ударился головой об стол, и из глаз снова посыпались искры. Когда к
нему вернулось сознание, Стена пепла дошла до верха стола. Вокруг
потемнело. Щенок, не переставая, скулил.
Перед глазами Джерри вспыхнул ослепительный свет.
Щенячий визг превратился в тихое попискивание.
Подумав, что так, по всей видимости, в игре имитируется смерть от
удушья, Джерри ощутил прилив ярости. В конце концов, он еще жив! Он может
копать! Он может скрести ногтями!
Мысли медленно затухали в его меркнущем сознании, пока он не замер
без чувств.
На этот раз по-настоящему.
11
РЫНОЧНЫЕ КАТАКЛИЗМЫ
Капля!
Капля!
Струйка!
Поток!
ГОНКОНГ-2, БРИТАНСКАЯ КОЛУМБИЯ,
21 МАРТА, 21:53 ПО ТИХООКЕАНСКОМУ ВРЕМЕНИ
Оптические и звуковые эффекты нейронной системы фирмы "Виртуальность"
и впрямь поражали воображение. Всякий раз, когда напротив мистера Хэральда
Сэмпсона появлялся новый жетон, выставленный Уинстоном Цян-Филипсом,
раздавался звук, похожий на звон настоящей монеты. Им даже удавалось
сделать так, что на жетонах переливались блики от флуоресцентных полосок
над головами торгующихся, а электронный молоток падал отчетливо и гулко.
Иногда на секунду, а иногда на целый день Уинстон забывал о том, что
его покупатели на самом-деле не сидят рядом с ним. Сэмпсон, например,
находился в своей штаб-квартире в Омахе, другие также были включены в
единую сеть, протянувшуюся ни много ни мало от Нью-Йорка до островов Рюкю.
Цян-Филипс предложил на торги пакет акций газовых трубопроводов,
которые приберегал в течение прошедших одиннадцати дней. Серебряные
монеты, разбросанные по столу, были на самом деле электронными
показателями долларовых сумм, официально зарегистрированных им на
Гонконгской бирже.
- Пятнадцать, - произнес Уинстон, официально указывая цену за акцию.
- Пим!
Сэмпсон мрачно уставился на монеты.
- Шестнадцать!
Хэральд Сэмпсон сделал непроницаемое лицо, о котором американцы
говорят "лицо джокера", однако бесстрастный электрод, закрепленный за его
ухом, выдавал информацию о его невротических реакциях прямо в нейронную
сеть. Цян-Филипсу порой казалось, что чудеса современной техники и впрямь
создали эффект присутствия за одним столом двух людей, разделенных
тысячами миль.
- Семнадцать. - Уитстон небрежно бросил на стол новую монету.
Сэмпсон только кивнул. На бровях стали медленно появляться капельки
пота.
Цян-Филипс подумал, что тот может пойти торговаться до
двадцати-одного. А может и выйти из игры.
- Восемнадцать.
Теперь это было на целых пять долларов выше цены, которую вчера
заплатил Уинстон за эти акции весьма сомнительной ценности. Теперь спрос
на акции трубопроводов "Акура" вырос в сорок раз от предварительной
оценки. За свои 52.000 акций Сэмпсон может получить прибыль немного ни
мало в 260.000. Конечно, это еще не состояние, но и не пустая трата
времени, учитывая то, что на сделку ушло всего шесть минут от напряженного
утра.
Однако сегодня Цян-Филипсу необходимо было купить много акций самых
различных компаний, имеющих отношение к производству газа. Пусть Сэмпсону
и не удастся выручить много за эти акции, но потом другие попытаются
воспользоваться случаем. Может быть стоит выйти из игры. И все-таки...
- Девятнадцать.
Над левым глазом Сэмпсона появилась большая капля пота, готовая в
любую секунду сорваться вниз. Интересно, побежит ли она к носу или
покатится по щеке к кадыку, беззаботно подумал Уинстон, но тут же
сосредоточился и стал следить за дисплеем.
- Двадцать!
Раздался оглушительный треск. Лицо Хэральда Сэмпсона распалось на
куски. Вылетевшая откуда-то из глубины белая молния ударила Уинстона по
лбу и повлекла влево, бросив его на электронное подобие стола.
Разбросанные там сям монеты испарились, точно в дурном сне. Со стола
Уинстон соскользнул на пол и погрузился в темноту.
Последнее, что зафиксировало его меркнувшее сознание, была ужасная
боль в голове.
Спираль
Виток
Спираль
Виток
ЦЕНТР ОБРАБОТКИ ДАННЫХ, ГОНКОНГСКАЯ БИРЖА,
9:54 ТИХООКЕАНСКОГО ВРЕМЕНИ
Сидя перед несколькими видеомониторами с подвешенным за ухом
микрофоном, как того требовали строгие законы работы брокеров на бирже,
контролер потока Этан Вонг мог видеть лишь поверхностные симптомы работы
нейронно-узловой системы.
Один экран информировал Вонга о том, что все зарегистрированные на
бирже участники - а их было более двух тысяч - включились в сеть и
занялись делом. Другой показывал, что текущая загруженность четырех
телепортов системы, на каждый из которых приходилось двадцать внешних
линий с пропускной способностью пятнадцать звонков на разных частотах и
общей пропускной способностью более тысячи потенциальных абонентов,
составляла девяносто два процента. По всей видимости, остальные участники
торгов либо разговаривают друг с другом, либо готовятся снова выйти на
связь. Так открывался день, и Этан занес информацию в компьютер.
Когда последовал удар, то все четыре телепорта внезапно вышли из
строя под действием статики или чего-либо еще. Это было вопреки всяким
правилам, поскольку существовали специальные буферы и фильтры,
задерживающие сигналы и препятствующие чрезмерному накоплению. Нечто
потрясшее систему - а все указывало на то, что это был какой-то внешний
источник - смело всю защиту от статики подобно кочевникам, пробившемся
через Китайскую стену. Во всей международной сети передачи данных не было
ни одного устройства, способного генерировать подобный заряд. Но даже если
удар пришел от нее, то должен был прозвенеть сигнал тревоги, сработать
изолятор цепи, и система была бы защищена от сбоя.
Единственно, что мог предположить Этан Вонг, бессильно наблюдавший за
меркнущими мониторами, это то, что виной отказа телекоммуникаций явилось
атмосферное явление. Ставшая повседневной практика использования ионных
следов метеоров для передачи тысяч многослойных сигналов сделала
электросвязь куда дешевле, чем во времена геосинхронных спутников или того
хуже, наземных оптоволоконных кабелей. Отныне стратосфера заняла достойное
место в области человеческого общения и торговли. Возможно, что отказ
системы произошел от мощного столкновения метеоров где-нибудь над
горизонтом западной Канады. Образовался такой заряд кинетической или
магнитной энергии, что фильтры приемных станций на Земле не смогли его
удержать.
Все это было достаточно легко вообразить. Чего не мог никак взять в
толк Этан, так это почему волоконно-оптические линии, соединявшие приемное
устройство биржи с телепортами, пропустил удар и паралич охватил торговые
залы. Такое количество техники не могло разом выйти из строя.
С другой стороны, какой вред могла нанести перегруженность сигналу
связи, если вспышка, пройдя, естественно, сквозь фильтры, поразила
нейронные узлы двух тысяч трехсот тридцати девяти участников торгов?
Насколько прочным оказался электронно-протеиновый интерфейс? На этот
вопрос получить ответ не представлялось возможным, поскольку одна из бед,
связанных с технологией двадцать первого века, заключалась в том, что
лабораторные испытания плелись далеко в конце коммерческого использования
новейших достижений.
Вонг просто не мог вообразить, как осуществилась передача энергии,
однако аппаратура показывала, что именно это произошло. Он наблюдал за
экранами в момент, когда избыточное напряжение - или что там было еще -
разрушило столь нежный сенсорный баланс более чем в двух тысячах умов.
Левый дисплей высвечивал количество сгоревших и вышедших из строя
соединений, а правый отображал пылающими красными буквами медицинское
состояние одного человека за другим. У каждого из них электролитовый
баланс и показатели нервной активности были угрожающими. Люди в прямом
смысле слова умирали там, на полу, и Этан Вонг был бессилен оказать им
помощь.
Его приборы считывали всю информацию о том, что происходило на бирже,
но ни один из них не мог дать ответ, что же в точности произошло.
Просто что-то произошло.
Пш-ш
Пш-ш
Пш-ш
Пш-ш
ФЕДЕРАЛЬНАЯ РЕЗЕРВНАЯ СИСТЕМА, ВАШИНГТОН, ОКРУГ КОЛУМБИЯ,
21 МАРТА, 12:59 МЕСТНОГО ВРЕМЕНИ
- Ну что там еще? - рявкнул в трубку Мика Джордах, председатель
Федеральной резервной системы США, когда ему наконец удалось до нее
дотянуться. Чтобы взять трубку, пришлось вернуться обратно к столу в тот
самый момент, когда он, председатель, засунув руку в пальто, направлялся к
выходу. И черт бы побрал эту штуку, имея в виду телефон, естественно, а не
пальто и не дверь.
- Господин Уолтерс звонит из Нью-Йорка, сэр, - смущенно ответила
секретарша.
- М-м, могу я потом перезвонить? Я уже и так опаздываю на ленч Совета
директоров и в самом деле...
- Он сказал, что это очень срочно, сэр.
- Черт. Ладно, соедините меня с ним. Но сначала скажите, что у него
всего две минуты.
- Да, сэр.
- Джордан! - голос Питера Уолтерса, председателя Биржевого банка
Нью-Йорка и одного из коммерческих клиентов Федерального резерва, слышался
в трубке с необычайной ясностью, как будто он находился в соседней
комнате, а не за двести с лишним миль. - Что это еще за "две минуты
