Она кивнула.
- Я возвращалась в деревню, когда услышала тебя. Это было прекрасно.
Как называется этот инструмент? Он магический?
- Гитара, - ответил он. - Иногда мне кажется, что он действительно
магический. Меня зовут Ден. А тебя?
- Нора, - ответила она. - Ты нездешний? Откуда ты? И куда идешь?
Он закрыл футляр и встал.
- Я пришел издалека, - сказал он медленно, тщательно подбирая слова.
Трудно было говорить на новом языке. - Мне бы хотелось попасть в твою
деревню.
- Ты менестрель? Зарабатываешь на жизнь игрой?
Он поднял куртку, отряхнул ее, набросил себе на плечи.
- Да. Смогу я заработать в вашей деревне?
- Может быть... Но позже.
- Почему?
- В деревне много мертвых. Настроение не праздничное.
- Печально слышать. Может быть, я найду здесь какое-нибудь другое
занятие?
Ее лицо просветлело.
- Да. Уверена, что сможешь.
Он взял гитару и сделал несколько шагов.
- Покажи мне дорогу.
- Хорошо, - она повернулась, и Ден последовал за ней. - Расскажи мне
о своей стране и о тех местах, где ты бывал.
Будет лучше, если он будет поменьше говорить, решил он, пока не
узнает побольше об этой стране. Пусть лучше говорит она. Хотя неприятно
начинать знакомство со лжи...
- О, все страны похожи друг на друга, - начал он. - Ведь это страна
фермеров?
- Да.
- И моя тоже. А что вы выращиваете?
Она вела его через лес по тропинке. Когда над головой пролетала
какая-нибудь птица, она вздрагивала и смотрела вверх. Скоро Ден заметил,
что и сам с тревогой поглядывает наверх. По дороге к деревне он умело
управлял беседой, и когда они пришли туда, он уже знал всю историю Марка
Мараксона.
11
По спящему городу шел старик в голубой мантии. Шел мимо темных
витрин, мимо припаркованных автомобилей, мимо надписей, которые не мог
прочитать. Шаги его были медленными, дыхание тяжелым. Время от времени он
останавливался и отдыхал, опершись на посох или прислонившись к стене
дома.
Над темным горизонтом постепенно стало появляться просветление.
Желтые волны стирали с неба звезды. Вдали старик увидел оазис - группа
деревьев, едва покачивающихся под утренним ветерком. Его посох гулко
стучал по бетону. Неверными шагами он перешел улицу. Дрожащей рукой
схватился за столб. Мимо проехало несколько автомобилей. Старик стоял,
шатаясь. Когда улица опустела, он пошел дальше.
Ближе. Ближе стало то место, куда он стремился, место, где качаются
ветки с зелеными листьями, где поют под первыми лучами солнца птицы, где
пахнет травой. Он продвигался вперед, и слабые голубые искры плясали на
кончике его посоха. Ветерок донес до него аромат, похожий на запах цветов.
Мор пересек последний перекресток.
Он снова остановился, тяжело дыша, почти задыхаясь. Когда он пошел
дальше по улице, походка его была неверной, ноги заплетались. Один раз он
упал, но поблизости никого не было, он поднялся и доковылял до парка.
Небо над парком было розовым. Посох, в котором угасли последние
искры, тяжело опирался на землю. Старик пересек клумбу высоких цветов,
которые тут же сомкнулись за ним. Мор не заметил шипения аэрозольных
установок, когда проходил через травянистую лужайку, чтобы лечь под
деревьями стандартного городского парка.
Ему хотелось вдохнуть аромат трав и цветов.
Старик слегка улыбнулся, когда ветерок освежил ему лицо. Его глаза
следили за пляской бабочек в лучах восходящего солнца.
Посох выскользнул из его пальцев, дыхание стало совсем слабым.
Бесчисленные утра его прошедшей жизни соединились с этим утром, все их
цвета и запахи вернулись к нему, чтобы, наконец, показать, ради чего
стоило жить. Одна из искусственных бабочек пролетела слишком близко от
него, была схвачена последним усилием немощной старческой руки и
неподвижно застыла у родимого пятна в форме дракона.
Вокруг безжизненно лежащего старика с лязгом и грохотом пробуждался
город.
12
Новые странные ощущения приходили и исчезали. И при каждом новом
возвращении они становились все сильнее и сильнее. И каждый раз, когда они
исчезали, что-то оставалось после них. Эти ощущения были незнакомыми для
Дена, который сейчас приколачивал рейки к забору. Возможно, подумал он,
они связаны с этим миром, который казался ему таким знакомым, таким
близким.
К нему подошла корова, как бы желая посмотреть на его работу.
- Нет, иди отсюда, - мысленно приказал он. И тут же ощутил тепло в
пятне на руке, как будто из него изливалась невидимая энергия. И корова
послушалась его мысленного приказа.
Дену это понравилось. Ему все больше и больше нравился этот мир.
От неудачного удара гвоздь отломил от доски щепку, и та полетела ему
в лицо.
- Брысь, - мысленно подумал он про нее, и щепка пролетела мимо,
повернув почти под прямым углом.
Окончив работу, Ден улыбнулся и стал собирать инструменты. Затем
пошел вдоль забора, который он сам сделал. Тени становились длиннее.
Вот уже третий день он жил в доме дяди Норы, спал в сарае и выполнял
всю работу, которую старик уже не мог делать. За это время он полностью
овладел языком, как и предсказывал Мор. Как будто вспомнил что-то
знакомое, но забытое.
Мор... Давно уже Ден не вспоминал о нем. Все воспоминания о его
невероятном путешествии были как будто заперты в какой-то ящик памяти.
Это было действительно невероятное путешествие, но теперь он
находился в этом мире. Сейчас, по прошествии времени, он мог оглянуться
назад, подумать о том, как воспримут его отсутствие в том мире. Он
удивился, поняв, что прошлое превратилось для него в какую-то сказку,
нереальность... А этот мир... Он глубоко вздохнул. Этот мир был,
несомненно, реален. Он стал его домом.
Когда Ден вычистил инструменты и положил их на место, он понял, что
ему нравится эта настоящая деревенская жизнь. Могло быть и гораздо хуже.
Сегодня праздник, и вечером он будет играть для жителей деревни. Весь день
у него чесались руки - так не терпелось взяться за гитару. Он обнаружил в
этом мире интересные парамузыкальные эффекты, и ему хотелось
поэкспериментировать, показать свое искусство людям. Норе...
Нора. Он улыбнулся, стягивая с себя принадлежащую дяде тяжелую
рабочую куртку. Затем пошел умыться, прежде чем надеть свою одежду.
Девушка была очень хороша. Но до смешного испугана этим местным
изобретателем игрушек.
А что, если Марк Мараксон - действительно сын Майкла? Тогда вполне
понятна его страсть к технике - она у него в крови. Жаль, что он не может
вернуться в свой мир и заняться там делом - с Майклом они бы быстро
спелись.
Когда он умывался, к нему пришла другая мысль - а сам-то он зачем
здесь? Мор сказал, что его присутствие здесь необходимо. Но для чего?
Что-то, связанное с Марком? Ден фыркнул. Ничего конкретного Мор не сказал.
Но какую угрозу этому миру могли нести механические игрушки? И зачем
вызвали его? Как он должен противостоять злу? Тревожные мысли старика не
дошли до Дена. Он не понимал их. Но и не чувствовал себя жертвой
какого-либо заговора. Когда он здесь обживется, он получше узнает этот
мир, хотя уже и теперь ему казалось, что жизнь здесь ему больше нравится,
чем там, откуда он пришел. Он может стать здесь выдающимся менестрелем.
Он вытерся после умывания грубой тряпкой, надел просторную белую
куртку с белыми рукавами и брюки, но остался в сапогах, которые дала ему
Нора и которые были ему в самый раз. В таких сапогах здесь было ходить
удобнее, чем в элегантных туфлях, в которых он проделал путь между мирами.
Ден причесался, почистил ногти и улыбнулся своему отражению в воде.
Пора брать гитару и идти к Норе и ее дяде Лару. Посвистывая, Ден
направился к дому.
В поле, где проводился праздничный пир, горели огни факелов, создавая
причудливую игру теней. Все остатки пиршества были уже убраны. Ден решил,
что последние выпитые им два стакана вина были явно лишними, но затем
передумал. А почему бы и нет? Это же праздник! Он познакомился с
фермерами, сильно встревоженными недавними трагическими событиями, и ему
довольно ловко удалось отвертеться от расспросов о своей родине. Теперь он
был готов сыграть им что-нибудь.
Ден немного подождал, пока улегся шум и люди расселись вокруг холма,
на вершине которого он сидел. Факелы поднесли поближе и расставили вокруг
него.
Ден встал, ощущая знакомую тяжесть гитары в руке. Послышались
рукоплескания. Ден улыбнулся. Приятно было сознавать, что тебя ждут, ждут
твоей музыки. Он вынул гитару из футляра и перекинул ремень через плечо.
Еще раз взглянул на зрителей, начал играть.
С первым же аккордом ощутил легкость. Его настроение поднялось, и он
начал петь на своем родном языке. Затем он на ходу попытался перевести
песню, и это тоже было хорошо принято. Ден запел следующую песню.
В сумерках он различал лица только ближайших к нему зрителей,
освещенных факелами. Об отношении остальных зрителей к его музыке он мог
судить только по тишине, с которой его слушали, да по аплодисментам. Он
заметил улыбающуюся Нору, сидящую рядом с дядей. Затем стал играть
виртуозные пьесы собственного сочинения. Темп стал невероятным. Ветерок
ерошил его волосы, теребил одежду.
Это было, возможно, уже не первое восклицание, но до этого он ничего
не слышал, захваченный своей игрой. До него донеслись тихие возгласы,
которые становились все громче. И вот сзади послышались крики. Ден
обернулся.
- Дьявол! - крикнул кто-то, и какой-то темный предмет пролетел мимо
головы Дена.
- Метка! Метка! - услышал он, и в плечо ему ударил камень. - Метка
дракона!
Ден понял, что во время игры рукав его рубашки задрался и стало видно
родимое пятно в форме дракона. Но почему оно вызвало такой переполох?
- Детсон!
Ужас пронзил его, когда он услышал это имя. Он сразу вспомнил, что
его зовут Поль Детсон. Но...
Следующий камень попал ему в голову. Ден быстро сунул гитару в футляр
и закрыл его, опасаясь за инструмент. Еще один камень. Все поднялись на
ноги.
Ден почувствовал, как в нем вскипает гнев. Пятно пульсировало, как
никогда раньше. По лицу текла кровь. Следующий камень попал ему в грудь.
Он пошатнулся. Что-то ударило его в шею, футляр гитары загудел от удара
камнем. Толпа двинулась к нему, вверх по склону холма, медленно и
угрожающе.
- Прочь! - Ден не понял, крикнул он это или подумал. Но при этом он
сделал широкий взмах рукой.
Люди попадали и покатились вниз, сбивая факелы. Стало темно, и во
мраке метались тени, но ничто не попадало по нему. Трава у подножья холма
вспыхнула, и со всех сторон неслись крики, в которых теперь был страх, а
не гнев.
- Прочь! - он снова махнул рукой. Ощущение жара пронизывало теперь
всю руку, энергия рвалась с кончиков его пальцев. Люди валились с ног,
вокруг бушевало пламя.
Крепко держа гитару, Ден сбежал с холма, перепрыгивая через людей и
огонь. Когда он пересек поле, его дыхание превратилось во всхлипывания.
Затем он побежал дальше на север, к лесу.
Чем дольше он бежал, тем заметнее угасал в нем гнев. Его вытеснял
страх. Перед тем, как скрыться в лесу, Ден оглянулся, и ему показалось,
что они за ним гонятся. Но они могли и сесть на лошадей, обойти его и
устроить засаду, а он понятия не имел, куда бежит.
- Но почему? - спрашивал он себя, петляя между деревьями, продираясь
