могущество не будет иметь для него никакого значения. Ученые будут
пытаться объяснить это явление, рационализировать его. Ребенок найдет себе
место в жизни и никогда не узнает о нашем мире, не будет даже подозревать
о его существовании.
- Отлично. Так и сделаем, если это так просто.
- Этому есть цена.
- Что ты имеешь в виду?
- Закон симметрии, о котором я говорил, должен выполняться. Может
произойти только обмен: камень на камень, дерево на дерево.
- Ребенок? Ты хочешь сказать, что в обмен мы получим оттуда ребенка?
- Да.
- А что мы с ним будем делать?
Сержант Маракас откашлялся:
- Мы с женой Мел только что лишились ребенка. Может...
- Хорошо. Пусть будет так.
Ардель кивком указал на скипетр Дета и пнул его ногой.
- А с этим что? Он не опасен?
Мор кивнул, наклонился и поднял скипетр. Он стал вертеть его в руках,
что-то бормоча.
- Да, - сказал он наконец, когда ему удалось разделить скипетр на три
части. - Его нельзя уничтожить, но если я каждый сегмент помещу в углы
магического треугольника Инта, то, возможно, он навсегда лишится
могущества. Во всяком случае, восстановить его будет трудно.
- И ты сделаешь это?
- Да.
В этот момент Маусглов выскользнул из-за шторы и бросился вниз по
лестнице. Затем остановился и прислушался, боясь услышать окрик. Но ничего
слышно не было. Он поспешил дальше.
Добравшись до подвала, Маусглов повернул направо, сделал несколько
шагов и остановился. Здесь были не коридоры, а, скорее, естественные
туннели. Он не помнил, из какого из них он выбирался отсюда. Может, из
правого? Или из этого, который круто поворачивает? Он даже не запомнил,
что тоннелей было два...
Откуда-то сверху послышался шум. Маусглов решил идти по правому
туннелю и заспешил вперед. Здесь было так же темно, как и тогда, когда он
выбирался отсюда. Но шагов через двадцать он дошел до крутого поворота,
которого не помнил. Но назад идти было уже поздно. А впереди забрезжил
слабый свет...
В глубине небольшого алькова горел камин. Рядом лежала вязанка
хвороста. Маусглов сунул сук в огонь, подул, чтобы он разгорелся. У него
получился импровизированный факел. Он захватил с собой несколько сучьев и
отправился дальше по туннелю. Вскоре он пришел к развилке. Левый путь
казался более широким, он как бы приглашал Маусглова. И Маусглов пошел по
нему. Он опять скоро дошел до развилки, но на этот раз повернул направо.
Через некоторое время он заметил, что туннель постепенно углубляется.
Маусглов миновал еще три развилки, а затем комнату в виде пчелиных сотов.
После этого он решил оставлять отметки углем на правой от себя стене.
Наклон стал более пологим, туннель расширялся, становясь все менее и менее
похожим на коридор.
Когда Маусглову пришлось остановиться, чтобы зажечь второй факел, он
забеспокоился. Ему казалось, что путь, которым он выбирался отсюда, был
заметно короче. Но и возвращаться назад он тоже боялся. Пройду еще сотню
шагов вперед, решил он. Хуже не будет.
Когда он прошел это намеченное расстояние, то оказался перед входом в
большую теплую пещеру, из которой как-то странно пахло. Он не мог
припомнить такого запаха. Он поднял факел высоко над головой, но дальний
конец этой огромной пещеры остался скрытым во мраке. Еще сотню шагов,
решил он...
Пройдя их, он решил больше не рисковать, а возвращаться назад тем же
путем. Но в тот же момент он услышал вдали подозрительный шум, который
постепенно приближался к нему и становился все громче. Маусглов понял, что
ему надо либо отдаться на милость этих людей, попытавшись, если удастся,
объяснить ситуацию, либо спрятаться, погасив факел. Но по своему опыту он
знал, к чему может привести встреча с людьми, поэтому стал осматриваться,
ища убежища.
По всему замку в эту ночь шла охота за слугами Рондовала. Их ловили и
убивали. Драконов и прочих чудовищ, которых невозможно было уничтожить,
Мор своим могуществом заколдовал и перенес их в глубокие пещеры, где
погрузил их в сон на многие столетия.
Однако, то, что ему еще предстояло сделать, было гораздо труднее.
2
Он шел по сверкающей дороге. Вся дорога была усыпана разрядами
миниатюрных молний, но это не пугало его. То слева, то справа от него
появлялось сияние - это мелькали возле дороги другие миры, другие
реальности. Прямо над головой нависал темный купол небес, на котором
ровным светом горели звезды. В правой руке он держал посох, в левой -
ребенка. Время от времени он проходил перекрестки с мрачными боковыми
ответвлениями. Он миновал их, едва бросив взгляд, но на одной из развилок
он свернул и пошел по левому пути. Мерцания сразу же стали реже.
Он шел теперь гораздо медленнее, внимательно разглядывая появляющиеся
по сторонам дороги изображения. Через некоторое время он совсем
остановился и стал всматриваться в открывшуюся его глазам панораму. Он
шевельнул посохом, и панорама застыла. Мор смотрел на нее некоторое время,
а затем вытянул посох вперед. Картина перед ним стала оживать. Она
вырастала, наливаясь цветом и жизнью.
Осень... вечер... маленький городок... небольшая улочка...
Университет... Он шагнул вперед.
Майкл Чейн, румяный, рыжеволосый, весом в триста с лишним фунтов,
ослабил узел галстука и уселся за письменный стол. Левой рукой он
пробежался по клавиатуре ЭВМ, и на дисплее появились какие-то фигурки.
Майкл изучал их с полминуты, затем покрутил что-то на задней панели.
Взяв карандаш и линейку, он срисовал фигуру на лист бумаги, откинулся
в кресле, пожевал губу, затем что-то исправил.
- Майкл, - сказала высокая черноволосая женщина в вечернем платье. -
Ты можешь оторваться от своей работы?
- Но я уже одет, а сиделки все еще нет.
- Она здесь. Завязывай галстук, мы опаздываем.
Майкл вздохнул, положил карандаш и выключил компьютер.
- Хорошо, - сказал он, поднимаясь и застегивая ворот. - Через минуту
я буду готов. Хотя на факультетский вечер можно было бы и опоздать.
- Да, но ведь там будет декан.
- Глория, - он покачал головой. - все, что тебе надо знать о Майке,
что последнюю неделю он не находится в реальном мире.
- Давай не будем об этом, - сказала она, выходя. - Я знаю, что ты
здесь несчастлив, но с этим ничего нельзя сделать. Относись ко всему
проще.
- У моего отца есть фирма, - сказал он. - И она со временем станет
моей.
- Но у него совсем нет заказчиков... Идем. Пора.
- Это временно. Раньше все было хорошо, со времен деда, основавшего
фирму...
- Знаю, знаю... Все это достанется в наследство нашему Дену, а
пока...
Он взглянул на Глорию и спросил мягко:
- Как он?
- Спит. С ним все будет в порядке.
Он улыбнулся.
- Ладно, давай одеваться. Я буду хорошо себя вести.
Она повернулась и вышла. Он пошел следом за ней. Бледный глаз следил
за ними с экрана дисплея.
Мор стоял возле дома, находившегося через улицу от того, который его
интересовал. На ступеньках того дома стоял высокий мужчина в темном
пальто, сунув руки в карманы и глядя на улицу. Рядом с ним стояла
невысокая женщина и разговаривала с кем-то через полуоткрытую дверь.
Наконец, женщина закрыла дверь, повернулась, взяла мужчину под руку,
и они пошли по улице. Мор следил за ними, пока они не повернули за угол.
После этого он подождал еще немного, чтобы быть уверенным, что они не
вернутся, забыв что-нибудь.
Затем он перешел улицу, подошел к двери и постучал посохом.
Дверь спустя некоторое время приоткрылась, оставаясь замкнутой на
цепочку, и из-за нее на Мора смотрела девушка с темными глазами, в которых
не было ни тени подозрения.
- Я пришел, чтобы кое-что забрать и кое-что оставить, - сказал он.
Благодаря заклинанию, его язык был понятен девушке.
- Хозяев дома нет. Я сиделка.
- Это хорошо, - сказал он, медленно опуская посох до уровня ее глаз.
Дерево слабо запульсировало, сучки и прожилки засветились бледным светом.
Взгляд девушки приковался к посоху. Старик зафиксировал ее внимание, а
затем медленно поднял посох к своему лицу. Их глаза встретились, и он
приковал к себе ее взгляд. Голос его перешел в более низкий регистр.
- Сними цепочку с двери, - тихо сказал он. Она едва заметно
шевельнулась, цепочка звякнула и упала.
- Отойди назад, - приказал он.
Лицо исчезло. Он открыл дверь и вошел.
- Иди в комнату и там сядь, - он запер за собой дверь. - Когда я
отсюда уйду, ты закроешь дверь на цепочку и забудешь, что я здесь был. Я
скажу тебе, когда это сделать.
Девушка ушла в комнату.
Старик пошел по квартире, осторожно заглядывая в комнаты. Наконец, он
остановился на пороге детской, в которой было темно. Затем вошел туда,
посмотрел на ребенка в кроватке, затем приблизил посох к его головке.
- Спи, - сказал он. - Спи, - и дерево запульсировало слабым светом.
Он осторожно положил своего ребенка на пол, прислонил посох к
кроватке, раскрыл и взял ребенка из постели. Он положил его на пол рядом
со своим и внимательно осмотрел обоих. В слабом свете, проникавшем через
полуоткрытую дверь, он заметил, что этот ребенок был заметно меньше того,
которого он принес, и волосы были посветлее. Ну, ничего...
Он быстро поменял их одежду и закутал ребенка из кроватки в свое
покрывало. Затем он положил в кроватку последнего лорда Рондовал и долго
смотрел на него. Он слегка коснулся пальцами родимого пятна в форме
дракона, затем резко отвернулся, взял свой посох и поднял с пола
маленького Даниэля Чейна.
Проходя по коридору, он сказал:
- Я ухожу. Закрой за мной дверь и забудь обо всем.
Он вышел на улицу и, отходя от дома, услышал, как звякнула цепочка.
Звезды сверкали в просветах между облаками, холодный ветер дул ему в
спину. Из-за угла выскочил автомобиль, осветил его фарами, но не
остановился, а проехал мимо. По сторонам дороги заиграли огоньки, дома
начали терять свою реальность, переставали быть объемными, стали
подергиваться рябью.
Сверкание искр усилилось, и тротуар постепенно перешел в сверкающую
дорогу, ведущую куда-то в бесконечность. Множество мелких дорожек
разбегалось от нее вправо и влево. По сторонам дороги старик видел
удивительную мозаику из различных миров.
Мозаичные изображения непрерывно менялись, создавая причудливые
картины. Иногда Мор видел на боковых дорожках другие фигуры, не всегда
человеческие. Они шли по своим делам, таким же непостижимым, как и его
дело.
Когда он приблизился к своему миру, посох его начал светиться. Из-под
ног у него вылетали молнии.
3
Шло время. Когда мальчику было уже шесть лет, заметили, что он не
только пытается исправить то, что сломал, но и что это ему часто удается.
Мал показала мужу кухонные щипцы, отремонтированные мальчиком.
- Не хуже, чем это бы сделал в кузнице сам Винчи, - сказала она. -
Мальчик будет хорошим мастером.
Маракас осмотрел щипцы.
- Ты видела, как он это сделал?
- Нет. Я слышала, что он стучит молотком, но не обращала на это
внимания... Он вечно возится с железками.
Маракас кивнул и отложил щипцы в сторону.
- Где он сейчас?
- Думаю, что плещется в оросительном канале.
- Я схожу туда, похвалю его за щипцы, - сказал он, подходя к двери и
открывая ее.
На дороге он завернул за угол и пошел по дорожке мимо огромного
дерева по направлению к полю. В траве жужжали насекомые, весело щебетали
