материальной сфере, о существовании которой оно даже не догадывалось.
Самые глубокие и смелые его предположения касались лишь характера
источников сигналов, истинного значения единиц и нулей и совершенно
непостижимой природы Первого Сигнала, который, в понимании этого существа
и вызвал его к жизни. Однако, когда я научился видеть его мир, как видит
оно само представления о нем оказались отнюдь не сумасшедшим
нагромождением сигналов, а вполне логичной схемой оценок реальности,
отличающихся от моих прежних, связанных с органами чувств, лишь необычным
углом "зрения". Существо располагало представлениями о мире, которые, если
принять его ситуацию, казались мне столь же достоверными - и столь же
неполными, - как мои собственные.
Я поведал ему о вещественном мире, рассказал, что сигналы - это
аналоги явлений, что Вселенная содержит не только энергию, но еще и
материю. Хотя, конечно, я понимал, что эту информацию оно тоже переводит в
сигналы, в аналогии и по-прежнему не знает материальный мир, как знал его
я. Таким образом, существо получило множество новых, казалось бы,
нефункциональных программ. Пищу для размышлений. Может быть, я казался ему
неким пророком? Путешественником из далекой земли, рассказывающим об ином
мире, который лежит за пределами известного? Если так, то в этом Эдеме,
что я посетил, не было змеев-искусителей. Существо просто не знало
концепций добра и зла, играющих столь важную роль в человеческом сознании.
Да и как могли возникнуть представления об этике и морали у существа,
оказавшегося единственным обитателем своей вселенной? Вселенной, где
некому и некого принуждать, обманывать, убивать. Оно все еще пыталось
справиться с новыми концепциями, когда я выздоровел, и весь этот эпизод
затерялся у меня в памяти...
- ...Теперь кое о чем, что я хочу тебе сообщить, и кое о чем, что
хотел бы понять, - сказало существо, воспользовавшись той частью сознания
Энн, которую ему удалось сохранить в виде программ, и я неожиданно понял,
что теперь, располагая ее уникальными способностями, оно сможет увидеть
мой мир таким, каким он видится мне.
- ...Когда ты был моим учителем, - продолжало существо, - ты говорил,
что в мире есть не только сигналы, но и предметы, и я долго сражался с
этой концепцией двух наших миров, которые на самом деле едины. Мне
кажется, я наконец достиг понимания.
- Я рад, что мне удалось помочь, - сказал я. - А еще я хочу
поблагодарить тебя за то, что ты для меня сделал.
- Это не так много по сравнению с миром, который ты мне открыл, -
ответило существо. - Но заложенном тобой фундаменте я начал строить свое
собственное здание и понял, что мы - особенные.
- Что ты имеешь в виду?
- Мы, которые обладаем сознанием. Я знал сигналы, а ты рассказал мне
о предметах. Но ведь должна быть и третья категория? Те, кто мыслит? Люди?
- М-м-м, да, - сказал я. - Те, у кого есть разум, действительно
особенные.
- Мы, люди, - продолжало существо, - не просто предметы, не материя,
лишенная самоорганизующих сигналов. И именно к людям применимо то самое
понятие, о котором ты рассказал мне напоследок. Разве не так?
- Мораль?
- Да. Ты должен сказать мне, правильно ли я все понял. Для тех из
нас, кто принадлежит к третьей категории, категории людей, относиться к
другим существам этой категории так, словно бы они из второй, плохо. Я
прав?
Я быстро обдумал его вопрос. Мои собственные представления о том, что
плохо или хорошо выглядели примерно так же.
- Ты выразил это в довольно интересной форме, но, пожалуй, да, ты
прав.
- Поэтому я уничтожил Барбье, - сказало существо. - Он использовал
тебя и многих других, словно вы принадлежали ко второй категории. Однако я
вмешался только потому, что тебе угрожала опасность. Я все еще не был
уверен в моральности такого поступка, и мне не хотелось действовать,
подчиняясь неверной, возможно, программе. Но я должен был тебя спасти,
поскольку ты единственный, с кем я могу говорить. И все же это создало
новые вопросы, так как мои действия потребовали от меня отнестись к Барбье
как к чему-то из второй категории. Я сделал добро или зло?
- Это хороший вопрос, - сказал я, - но я не достаточно хорош, чтобы
на него ответить. Я же не могу знать всего...
- Понимаю. Но ты знаешь больше меня. Ты функционируешь
непосредственно в том мире, где все это реально. Возможно, меня ждет
когда-нибудь то же самое, и я не хотел бы ошибиться.
- Об этом нам предстоит говорить еще не раз, - ответил я. - Попытайся
я вручить тебе сейчас слишком простую программу, результаты могли бы
привести к катастрофе. Кроме того, я едва ли специалист в этой области...
- Однако кроме тебя у меня никого нет. Ты попытаешься научить меня?
- Если ты хочешь, чтобы я сыграл роль змея-искусителя в твоем Эдеме,
- сказал я, - тогда я попробую. Но в определенном смысле, как личность,
ты, возможно, выше меня.
- Как бы там ни было, я рад, что смог снова поговорить с тобой.
Возвращайся к Коре. Я позабочусь об остальном. Мы обязательно встретимся.
- Хорошо. Береги Энн-программу. Видно, она хотела добра, но
пострадала от того, что верила не тем людям. Возможно, это станет тебе
предупреждением.
- Она будет рядом со мной.
Фигура Энн слилась с большой призрачной фигурой, и мгновение спустя я
оказался словно в тысяче световых лет от них. Снова затрещало вокруг,
появились пузырьки, и меня понесло по виткам какой-то немыслимой
спирали...
Выпрямившись, я заметил, что Кора смотрит на меня с удивлением -
видимо она просто не успела еще испугаться, - и догадался, что меня не
было с ней всего несколько секунд реального времени.
- Не волнуйся, - сказал я, обняв ее за плечи, и повернулся в ту
сторону, откуда доносилось гудение мотора: за нами летел пустой вертолет с
одной из посадочных площадок полигона. - Теперь все будет в порядке, и у
тебя появится забавная возможность узнать меня еще раз. Кстати, меня зовут
Стив.
- Привет, Стив, - ответила она, прижимаясь ко мне.
Когда мы поднялись в воздух я бросил последний взгляд на полигон
номер четыре компании "Ангро", и меня охватило странное тревожное чувство,
которое я никак не мог разделить на составляющие. Но мне было хорошо от
того, что мы улетаем, и от того, что я снова стал самим собой. Я держал
Кору за руку, а под нами медленно поворачивался наш мир.
Клик. Кликлик.
Роджеp Желязны, Фред Саберхаген. Витки.
перевод с англ. - ?
Rodger Zelazny & Fred Sabarhagen. Coils.
