задергалась, вытряхивая куски набравшегося при сжатии мусора. Вскоре она
восстановилась до первоначального размера и звук снова стал ровным.
- Как ты это проделал? - спросил я его.
- Я ничего не делал, - сказал он. - Он сам настроился.
- Такого не должно было быть, - отметила Фиона.
- Именно, - поддержал он.
- Я что-то потерял нить твоих рассуждений, - сказал я.
- Ей полагалось бы с ревом двигаться дальше, работать сильнее после
того, как Мандор усилил ее, - пояснила Фиона. - Но ее перенастроили, так
как у управляющего этой штукой другие планы.
- ...И этот феномен от Хаоса, - продолжал Мандор. - Ты мог это видеть
по тому, как он черпал силы из Хаоса, когда я позволил это сделать. Но это
вытолкнуло его за какой-то предел и пришла поправка. Кто-то там играет с
самыми первозданными силами. Кто это, что и почему, я сказать не могу. Но
думаю, что это указывает, что Лабиринт здесь не при чем. Он никак не может
быть связан с играми Хаоса. Так что, вероятно, Мерлин прав. Я думаю, эта
проблема имеет несколько иное происхождение.
- Ладно, - уступила Фиона. - Ладно. И с чем мы тогда остаемся?
- С тайной, - ответил он. - Но едва ли тут есть непосредственная
угроза.
В голове у меня зародилась одна мысль. Она легко могла оказаться
неверной, хотя не рассказывать ее я решил по другой причине. Она
происходила из той области мышления, которую я не мог быстро исследовать,
а выдавать идеи кусками я не люблю.
Фиона теперь сверлила меня горящим взглядом, но я сохранял вежливое
выражение лица. Затем внезапно, видя, что дело ее безнадежно, решила
сменить тему.
- Ты сказал, что оставил Люка в несколько необычной обстановке. Где
именно он сейчас находится?
Последнее, что я хотел, это действительно разозлить ее. Но я не мог
натравить ее на Люка в его нынешнем состоянии. Учитывая все, что я знал,
вполне может случиться, что она захочет убить его, просто чтобы
перестраховаться. А смерти Люка я не хотел. У меня сложилось такое
впечатление, что он, возможно, изменил свою позицию, и мне хотелось
предоставить ему для этого все возможности, какие в моих силах. Мы все еще
были в долгу друг перед другом, хотя тут трудно вести счет; кроме того, в
какой-то мере сказывались былые дни товарищества. Учитывая, в каком
состоянии я его оставил, пройдет немалый срок прежде, чем он снова будет в
приличной форме. И тогда я хотел о многом с ним поговорить.
- Извини, - сказал я. - В данную минуту он - мой протеже.
- Я считаю, что у меня тоже есть некоторый интерес в этом деле, -
ответила она резким тоном.
- Конечно, - согласился я. - Но я чувствую, что мой больше, так что
можем помешать друг другу.
- Я и сама могу судить об этих делах.
- Ладно, - сказал я ей. - Под действием наркотиков он оказался в мире
грез. Любые сведения, которые ты можешь от него получить, будут
колоритными, но крайне разочаровывающими.
- Как это случилось?
- Чародей, по имени Маска, подсунул ему что-то, когда он находился в
плену.
- Где это произошло? Я никогда не слышала о Маске.
- В месте под названием Замок Четырех Миров.
- Давно я не слышала упоминаний о Замке, - проговорила она. - Было
время, когда в нем хозяйничал колдун по имени Шару Гаррул.
- Он теперь вешалка, - уведомил я ее.
- Что?
- Долгая история, но нынче там командует Маска.
Она пристально посмотрела на меня и я могу утверждать, что она
только-только начинает понимать, сколь многого она не знает касательно
недавних событий. По-моему, она решила, какие именно из напрашивающихся
вопросов ей следует задать раньше, когда я решил нанести ей удар, пока она
еще не восстановила равновесие.
- А как там Блейз? - спросил я.
- Ему намного лучше, я лечила его сама и теперь он быстро
выздоравливает.
Я уже собирался спросить, где он находится, на что, как я знал, она
откажется ответить. И будем надеяться, мы одновременно улыбнемся, когда
она увидит, к чему я клоню - нет адреса Блейза - нет и адреса Люка: мы
сохраняем свои тайны и остаемся друзьями.
- Эгей! - услышал я оклик Мандора, и мы дружно повернулись в том
направлении, куда смотрел он - противоположное выемке.
Темный торнадо сжался до половины своего первоначального размера и
продолжал уменьшаться прямо у нас на глазах. Он постоянно выливался и
валился сам на себя, все съеживался и съеживался, и причем примерно через
полминуты совсем пропал.
Я не мог подавить улыбки. Но Фиона этого даже не заметила. Она
смотрела на Мандора.
- Ты думаешь, это из-за сделанного тобой? - спросила она его.
- Не могу судить об этом, - ответил он. - Но такое вполне возможно.
- Но говорит ли это тебе о чем-нибудь? - не отставала она.
- Наверное, тому, кто управлял торнадо, не понравилось, что я
вмешиваюсь в его эксперимент.
- Ты действительно думаешь, что за этим стоит кто-то?
- Да.
- Кто-то из Дворов?
- Это кажется более вероятным, чем кто-то из вашего края мира.
- Полагаю, это так... - согласилась она. - У тебя есть какие-нибудь
догадки относительно того, кто он такой?
Он улыбнулся.
- Понимаю, - быстро сказала она. - Ваше дело касается только вас. Но
общая угроза затрагивает всех. Именно к этому я и клоню.
- Верно, - признал он. - Именно поэтому я и предлагаю расследовать
это дело. Я в данный момент ничем не связан. А дело может оказаться
забавным.
- Неудобно просить вас ставить меня в известность о том, что вы
обнаружите, - сказала она, - когда неизвестно, чьи интересы с этим
связаны.
- Я ценю вашу щепетильность, - ответил он. - Но насколько мне
известно, условия договора все еще в силе и никто при Дворах не может
строить козни против Амбера. Фактически... Если хотите, мы можем заняться
этим вместе, по крайней мере на первых порах.
- Я располагаю временем, - сказала она.
- А у меня нет времени, - быстро вставил я. - Я должен заняться
кое-каким неотложным делом.
Мандор переключил внимание на меня.
- Насчет моего предложения... - намекнул он.
- Не могу, - сказал я.
- Отлично. Однако, разговор наш не завершен. Я свяжусь с тобой позже.
- Ладно.
Тут Фиона тоже посмотрела в мою сторону.
- Не забудь держать меня в курсе по части здоровья Люка и его
намерений, - попросила она.
- Конечно.
- Тогда счастливо оставаться.
Мандор небрежно помахал мне и я ответил тем же. А затем пошел, и как
только скрылся из виду, стал смещаться.
Я нашел дорогу к каменистому склону, где остановился и вытащил Козырь
с Амбером. Я поднял его, сосредоточил внимание и переправился, как только
почувствовал возможность пройти. Я надеялся, что гостиная будет пуста, но
в данный момент меня это, в общем-то, не очень заботило.
Появился я неподалеку от Ясры, держащей на вытянутой левой руке плащ.
Я нырнул в двери слева в пустой коридор и пошел к черной лестнице. По
дороге я несколько раз слышал голоса и сворачивал в сторону, избегая
говоривших. Мне удалось добраться до своих покоев незамеченным.
Единственной возможностью отдохнуть за время, казавшееся теперь
полутора веками, были те пятнадцать минут, которые я вздремнул перед тем,
как раскрепощенные под действием наркотика колдовские чары Люка вызвали
меня через гигантский Козырь в бар "Зазеркалье". Когда? Учитывая все, что
я знал, это могло случиться вчера, а тот день был очень насыщенным и до
этого происшествия.
Я закрыл дверь на засов, шатаясь, добрался до постели и рухнул на
нее, даже не снимая сапог. Разумеется, мне бы следовало много чего
сделать, но я находился в неподходящем состоянии для этого. Я вернулся
сюда потому, что безопаснее всего чувствовал себя именно в Амбере,
несмотря на то, что однажды Люк добрался до меня и здесь.
Человек с очень мощным подсознанием мог бы после всей пережитой мною
ахинеи увидеть настоящий вещий сон, а потом проснуться, полным озарений и
ответов, подробно намечающих нужный курс действий. Я такого не увидел.
Один раз я проснулся в легком страхе, не понимая, где я. Но, открыв глаза,
я успокоился и вернулся ко сну. Позже, как показалось, намного позже, я
вернулся в мир бодрствующих постепенно, словно пленник, загоняемый все
дальше и дальше на берег накатывающимися друг на друга волнами, пока
наконец не очутился на берегу. Я не видел причин заходить куда-то дальше
этого, пока не понял, что у меня болят ноги. Тогда я сел и стащил сапоги,
что доставило одно из шести величайших удовольствий в жизни. Затем я
поспешно снял носки и отбросил их в угол комнаты. Почему у всех остальных
ноги не болят? Я налил в таз воды и некоторое время размачивал ноги, а
затем решил следующие несколько часов ходить босиком.
Наконец я поднялся, разделся, помылся, надел джинсы и любимую
пурпурную фланелевую рубашку. К черту пока мечи, кинжалы и плащи. Я открыл
ставни и выглянул наружу. Было темно. Из-за туч я даже по звездам не мог
догадаться, что сейчас - ранний вечер, поздняя ночь или почти утро.
В коридоре было очень тихо, и когда я проследовал к черной лестнице,
оттуда не доносилось ни звука. В кухне тоже никого не оказалось, большие
поленья лежали кучей в камине и тихо тлели. Я не хотел разводить огонь
больший, чем необходимо для того, чтобы подогреть чайник, пока разыскивал
немного хлеба и консервированных фруктов. В одном из громадных
холодильников я также обнаружил банку с чем-то, похожим на грейпфрутовый
сок.
Пока я сидел, согревая ноги и неспешно поедая хлеб, меня стало
охватывать беспокойство. Я успел уже приняться за чай, прежде чем понял,
что беспокойство растет. Кажется, мне необходимо было что-то сделать, и
все же я понятия не имел, что именно. Теперь, когда я получил передышку,
она вызывала ощущение странности. Поэтому я решил снова все обдумать.
К тому времени, когда я покончил с едой, у меня сложились несколько
планов. Первое, что я сделал - это прошел в гостиную, где снял с Ясры все
шляпы и плащи и подхватил ее на руки. Позже, когда я нес ее окоченевшее
тело к своей комнате, одна дверь в коридоре приоткрылась, и Дроппа
проследил за мной затуманенным взглядом.
- Эй, чур я следующий! - окликнул он меня вслед. - Напоминает мне о
моей первой жене, - сообщил он затем и закрыл дверь.
Установив ее в своих покоях, я пододвинул кресло и уселся перед ней.
Хотя для шутки ее одели в качестве клоуна, жесткая красота этой женщины
нимало не пострадала. Однажды она подвергла меня большой опасности и я не
испытывал ни малейшего желания освобождать ее в подобное время для
возможности выступить на бис. Но заклинание, сковавшее ее, требовало
разбора, и я хотел полностью понять его.
И поэтому я стал осторожно исследовать удерживающую ее конструкцию,
но я понял, что прослеживание всех ее ответвлений займет немало времени.
Ладно. По крайней мере, сейчас я могу не торопиться. И погрузился в
изучение заклинания, мысленно по ходу дела делая заметки.
Занимался я этим не один час. Разобравшись с ним, я решил, учитывая
напряженную обстановку, навесить еще несколько своих. Пока я работал,
дворец постепенно пробуждался. Я трудился без перерыва, пока не наступил
день, до тех пор, пока все не стало на свои места и я не был удовлетворен
работой. К тому же я проголодался.
Задвинув Ясру в угол, я надел сапоги, вышел из комнаты и направился к
лестнице.
Время было обеденное, и я заглянул в несколько столовых, где обычно
ела семья. Но все помещения оказались безлюдными, и ни в одном из них не
расставили посуду для сервировки. И ни в одном из них не было признаков
