вмешательства? Эрик не посмеет что-либо со мной сделать, и не только
потому, что я спасу его от поражения, но и потому, что многие
испытывали ко мне чувство симпатии, памятуя о выжженых глазах. Он,
конечно, обрадуется победе, но положению его не позавидуешь. Я окажусь
в Эмбере, окруженный непобедимой личной охраной. Общественное мнение
будет целиком на моей стороне. Интригующая мысль. И куда более гладкий
путь к достижению цели, чем тот, который я избрал и который неизбежно
привел бы меня к убийству принца Эмбера.
Да будет так.
Я почувствовал, что улыбаюсь. Скоро я стану героем.
Должен, однако, сказать хоть несколько слов в свою защиту. Если
бы мне предстоял выбор между Эмбером, где правит Эрик, и Эмбером
уничтоженным, я, не колебаясь, принял бы точно такое же решение:
атаковать врага, напавшего на государство. Я никогда не смог бы
ненавидеть тебя так сильно, Эрик, если бы не любил Эмбер еще сильнее.
Мохнатые существа отдыхали, а Ганелон стоял поодаль и что-то
кричал невесть откуда появившемуся всаднику.
Когда я направился к ним, лошадь, которую я сразу узнал, повинуясь
твердой руке, пошла мне навстречу.
- 104 -
- Какого черта ты здесь делаешь?! - Вскричал я.
Дара спешилась и посмотрела на меня, улыбаясь.
- Мне необходимо в Эмбер, - ответила она.
- Как ты сюда попала?
- Вслед за дедом. По отражениям куда труднее идти самой, чем за
кем-то. Я это поняла.
- Бенедикт здесь?
Она кивнула.
- Там, в долине. Он командует войсками. С ним Джулиан.
Ганелон подошел и остановился рядом.
- Она говорит, что следовала за нами несколько дней, - крикнул он.
- Это правда? - Спросил я.
- Да. - Она вновь кивнула, продолжая улыбаться.
- Но зачем?
- Я должна пройти лабиринт! Ведь ты идешь в Эмбер?
- Естественно. К сожалению, по дороге мне встретилось небольшое
препятствие, которое называется война!
- Что ты собираешься делать?
- Выиграть ее!
- Вот и прекрасно. Я подожду.
Несколько долгих секунд я ругался всеми известными мне
нецензурными словами, одновременно обдумывая сложившуюся ситуацию.
Затем спросил:
- Где ты была, когда Бенедикт вернулся?
Она перестала улыбаться.
- Сама не знаю. После того как ты уехал, я отправилась
прогуляться верхом и вернулась поздно вечером. На следующий день я
опять поехала кататься и, когда стемнело, решила переночевать в лесу. Я
часто так делала. Утром, возвращаясь домой, я увидела с вершины холма,
что дед проезжает внизу. Я поскакала следом и почти сразу поняла, что
мы двигаемся по отражениям. Мне трудно сказать, сколько времени это
заняло, потому что ночь сменялась днем, а утро вечером, и в голове у
меня все препуталось. Затем дед встретился с Джулианом в лесу,
изображение которого я видела на одной из карт, и они вместе
отправились на север, где сейчас идет битва. - Она махнула рукой в
сторону долины. - Вспомнив твои слова, я не посмела самостоятельно
вернуться домой по отражениям и несколько дней жила в лесу, не зная,
что мне делать. Затем я увидела твой отряд, поднимавшийся в гору. Я
сразу тебя узнала, но побоялась подойти - ведь до Эмбера было еще
далеко, и ты мог отправить меня обратно в Авалон, а я этого не хотела.
- А я не верю, что ты говоришь мне всю правду. - Я посмотрел ей в
глаза. - Но у меня нет времени тобой заниматься. Мы сейчас уходим, а
ты останешься здесь. Так безопаснее. Я приставлю к тебе двух
телохранителей!
- Они мне не нужны!
- Я не спрашиваю, что тебе нужно, а что нет. Будет так, как я
сказал. Я пошлю за тобой, когда сражение закончится.
Я резко повернулся, подозвал двух солдат и приказал им остаться
охранять дару. Лица их не озарились радостью.
- Чем это вооружены твои люди? - Спросила она.
- Оставим разговоры на потом. Я занят.
Отдав необходимые распоряжения, я построил отряды в колонны.
- Немного же у тебя солдат, - заметила Дара.
- Вполне достаточно. Увидимся позже.
- 105 -
Мы пошли вперед - тем путем, который я только что разведал. Гром
прекратился, наступила тишина - тревожная, неприятная. Сумерки
сгустились, плотный туман укутывал, как сырое одеяло, дышать было
нечем.
По моему знаку отряд остановился, а мы с Ганелоном преодолели
небольшой подъем и забрались на мой старый наблюдательный пункт.
Всадники на драконах покрыли весь склон горы и теснили Эмберийцев,
прижимая их к пропасти. Я поискал глазами Эрика, но ни его, ни
пульсирующего света драгоценного камня правосудия видно не было. Жерар
тоже куда-то исчез.
- Кто из них враг? - Спросил Ганелон.
- Всадники на драконах. Веди сюда отряд. - Я поднял ружье к
плечу. - Скажи, чтобы убивали и наездников, и зверей.
Ганелон удалился, а я прицелился в снижающегося дракона и
выстрелил. Он вспыхнул, камнем рухнул вниз и, ударившись о землю,
покатился по склону холма, теряя перья. Скоро я зажег уже три костра, а
затем продвинулся немного вперед, занял удобную позицию и открыл
стрельбу.
Хитрые твари быстро смекнули, что их уничтожают с тыла, и,
развернувшись, побежали в мою сторону. Скорость их бега была просто
фантастической. Я расстрелял все патроны, вставил новую обойму, и в
это время подоспел мой первый стрелковый батальон. Мы устроили самый
настоящий заградительный огонь и кинулись в атаку.
Поняв, что у них нет ни одного шанса на успех, драконы начали
улепетывать со всех ног, но не могли взлететь без хорошего разбега, и
мы расстреливали их в упор. Горели они красиво.
Скала, окутанная туманом, возвышалась слева от нас, вершину ее
скрывали облака. Создавалось впечатление, что мы стоим перед сказочным
замком с огромной башней. Легкий бриз рассеивал дым; склон горы
покраснел от крови.
Мы продолжали наступать, стреляя, и Эмберийцы, сообразив, что им
пришли на помощь, тоже перешли в наступление, шаг за шагом удаляясь от
пропасти, к которой их теснил враг. В первых рядах сражался мой брат,
Каин. На мгновение глаза наши встретились, и он очертя голову бросился
в атаку, увлекая за собой остальных.
Честно говоря, они нам здорово помешали, потому что в результате
их действий угол обстрела сильно уменьшился. К сожалению, с этим
ничего нельзя было сделать. Мы подошли ближе, не тратя даром ни одного
патрона, и противник обратился в бегство.
Я начал спускаться к подножию горы, по направлению к большой
группе людей - Видимо, личной охране Эрика. Наверное, его тяжело ранили
- иначе невозможно было объяснить, почему прекратилась гроза.
Краешком глаза я увидел, как сзади на меня надвигается огромная
тень. Отпрыгнув в сторону, я перекатился по земле и поднял ружье.
Однако мой палец не нажал на курок. Дара пронеслась мимо меня на
галопе, а затем повернула голову и засмеялась.
- Черт тебя побери! - Закричал я. - Немедленно вернись! Ты
погибнешь!
- Увидимся в Эмбере! - Крикнула она в ответ и, пришпорив коня,
поскакала по тропинке.
Я был в бешенстве, но помешать ей не мог. От души выругавшись, я
встал, отряхнулся и продолжал свой путь.
Меня окликали по имени, головы поворачивались в моем направлении.
Я ни на кого не обращал внимания. Люди расступились, давая мне пройти.
- 106 -
Я думаю, мы с Жераром увидели друг друга одновременно. Он стоял в
середине толпы на коленях и, когда я приблизился, молча поднялся на
ноги. Лицо его осталось бесстрастным.
Мои догадки подтвердились. На земле лежал Эрик.
Я подошел к ним вплотную, кивнул Жерару и наклонился, испытывая
какое-то странное волнение. Из глубоких ран на груди Эрика текла
кровь, заливая драгоценный камень правосудия, висевший на цепочке и
продолжавший пульсировать мягким светом. Глаза Эрика были закрыты,
дыхание затруднено.
Я опустился на колени, не в силах оторвать взгляда от
пепельно-серого лица, и попытался забыть о своей ненависти, чтобы хоть
как-то понять человека, который был моим братом и которому осталось
жить считанные минуты. Я познал чувство жалости, когда подумал, чего
он лишается вместе с жизнью, и захотел сказать что-нибудь хорошее; но в
голову ничего не приходило, кроме дурацкой фразы: "Он погиб, сражаясь
за Эмбер". Все лучше, чем ничего.
Веки его задрожали, глаза открылись. Он смотрел на меня
отсутствующим взглядом, и в первую секунду я решил, что Эрик меня на
видит. Я ошибся.
- Корвин, - прошептал он, тяжело дыша. - Я знал, что это будешь
ты. Они избавили тебя от ненужных хлопот, верно?
Я промолчал. Он заранее знал мой ответ.
- Когда-нибудь наступит твой черед, - продолжал Эрик. - Тогда мы
окажемся в равных условиях. - Он усмехнулся шутке, и, видимо, зря,
потому что сразу же зашелся кровавым кашлем. Когда приступ закончился,
он вновь поглядел на меня. - Я чувствовал твое проклятье каждый день,
каждый час, каждую минуту. Тебе даже не пришлось умереть, чтобы оно
сбылось. - Он умолк и, словно прочитав мои мысли, слабо усмехнулся. -
Не бойся. Я не потрачу на тебя своего предсмертного проклятья. Я
приберег его для врагов Эмбера.
И когда Эрик прошептал свое проклятье, я задрожал, услышав, что он
шепчет.
И вновь мой умирающий брат посмотрел на меня и дотронулся до
цепочки на шее.
- Камень... - С трудом произнес он. - Возьми его в центр
лабиринта, поднеси к одному глазу. Сконцентрируйся... И смотри в него,
как в окно... Попытайся... Спроецировать себя... Внутрь. Ты не
исчезнешь, но поймешь... Как им пользоваться.
- Как?... - Невольно вырвалось у меня, но я тут же прикусил язык.
Он ведь уже объяснил, что надо сделать. Зачем же лишать человека
драгоценных секунд жизни, задавая дурацкие вопросы.
Но Эрик понял, что я имел в виду.
- Записки Дворкина... Под камином... В моей...
Он зашелся во втором приступе кашля, и кровь хлынула у него из
носа и ушей. Внезапно он сел, набрав полную грудь воздуха, и глаза его
бешено засверкали.
- Попробуй найти себе оправдание, как это удалось мне, ублюдок! -
Вскричал он и, бездыханный, упал мне на руки.
Несколько секунд я держал его тело, затем бережно опустил на
землю. Я закрыл ему глаза, почти машинально сложил его руки на груди
поверх потухшего камня правосудия, который мне не хотелось сейчас
забирать. Потом я встал и накрыл Эрика плащом.
Повернувшись, я понял, что взгляды всех присутствующих устремлены
в мою сторону. Я увидел множество знакомых и незнакомых лиц... Людей,
которые смотрели, как однажды вечером меня, закованного в цепи, привели
и усадили за праздничный стол.
- 107 -
Нет. Сейчас на время вспоминать прошлое. Надо выкинуть эту дурь
из головы... Стрельба прекратилась, и Ганелон сыпал приказами, пытаясь
навести в отряде хоть какой-то боевой порядок.
Я пошел вперед.
Мимо Эмберийцев, живых и мертвых, мимо Ганелона и мохнатых
существ. Я взобрался на вершину горы и посмотрел вниз.
В долине кипела битва: ряды кавалерии накатывались один на
другой, словно волны бушующего моря, пехотинцы копошились, как муравьи
в муравейнике.
Я достал колоду, вытащил карту Бенедикта и через несколько
мгновений увидел его самого, все на том же черном коне с красной гривой
