осуществлению голографии.
Широкую известность приобрел рассказ "Алмазная Труба". Двенадцать
лет спустя после его написания на письменный стол, за которым был
написан рассказ, легли три алмаза из первых добытых в трубке,
расположенной на Сибирской платформе, правда, южнее места действия
"Алмазной Трубы", но точно в той геологической обстановке, какая
описана в рассказе. Кстати, я написал, что распространение трубок
должно быть весьма широким, и убежден, что трубки будут найдены и
севернее.
Как мне рассказывали мои коллеги-геологи, ведшие поиски алмазов,
они таскали в своих полевых сумках книжку рассказов с "Алмазной
Трубой". Секрет этого удивительного на первый взгляд прогноза прост:
будучи сибирским геологом, я, несколько лет занимаясь тектоникой
древних щитов, подыскал геологические условия, очень близкие с
африканским щитом, после того, как многие годы изучал Африку. В
рассказе я придумал находку трубки геологическим отрядом, в
приключения которого вложил испытанное в собственных маршрутах, как то
сделал в "Гольце Подлунном". Разумеется, я принял во внимание все
известные по тому времени факты: существование зоны повышенного
давления под Сибирской платформой, аномалии силы тяжести и пластовые
интрузии тяжелых основных пород, описал, что основными спутниками
алмазов должны быть алые гранаты - пиропы, а вмещающими породами -
кимберлиты.
Все это до такой степени точно совпало с найденными двенадцать
лет спустя месторождениями, что фантастический рассказ "Алмазная
Труба" стали рассматривать как научный прогноз. Нашлись даже люди,
которые обвинили меня в присвоении чужих открытий, именно "теории"
проф. Н.М. Федоровского, забыв, что фантастический рассказ не
претендует на научную теорию, и упустив из виду, что я - исследователь
Сибири. На поверку оказалось, что никакой "теории" у Федоровского не
существовало. Все его высказывание о возможности находки месторождений
алмазов заключается в одной строчке его популярной книги 1934 года:
"Тип же южноафриканских месторождений пока что не встречен, возможно,
что он будет найден в многочисленных вулканических областях Сибири и
Северного Урала".
Подобные высказывания у геологов, работавших в Сибири или на
ультраосновных массивах Урала, встречаются начиная с 1912 года (Я.А.
Макеров). Я привожу здесь этот случай в качестве курьеза. Пожалуй, это
первый раз, что автор научно-фантастического рассказа подвергся
обвинению, хотя бы и клеветническому, в присвоении чьей-то научной
теории! Правда, в 1945 году англо-американского научного фантаста
Олафа Степльдона ФБР обвинило в разглашении сверхсекретнейшей
информации об урановой бомбе, тогда еще "Манхеттенском проекте".
Степльдону удалось доказать, что фантастическое описание бомбы
опубликовано им еще в 1932 году, когда даже сам Эйнштейн не помышлял о
техническом осуществлении уранового взрыва. Когда ретивые секретчики
поостыли, то им стало ясно, что процесс изготовления урановой бомбы,
особенно на первых стадиях, на самом деле тысячекратно сложнее, чем
описанный фантастом. Одно лишь разделение изотопов представляло собой
задачу такой технической трудности, что только гигантские затраты и
ряд гениальных инженерных и научных догадок смогли преодолеть барьеры
на пути к созданию убийственного оружия. Это случается в науке
настолько часто, что может быть возведено в закономерность. Так и
общепринятая гипотеза происхождения алмазов в трубках прорыва из
стокилометровых глубин земной коры, которую я положил в основу
рассказа, в свете последних наблюдений оказывается неполной, а генезис
алмазов гораздо более сложным. Здесь не место обсуждать вновь открытые
факты. Скажу только, что внутри кристаллов сибирских алмазов случается
находить органические вещества и даже тонкие веточки растений! Это не
вяжется с чудовищными давлениями и глубинами эклогитовой зоны.
Очевидно, гипотеза происхождения алмазов будет в самое ближайшее время
пересмотрена.
Рассказ "Бухта Радужных Струй", к сожалению, не привлек внимания
ботаников или биохимиков к исследованию удивительных свойств
"почечного дерева" (эйзенгартии) современными средствами. Этот долг -
за учеными молодого поколения.
Судьба рассказа "Атолл Факаофо", ныне кажущегося устарелым, не
совсем проста. Основная идея и цель написания рассказа - изучение
коренных пород океанического дна - зародилась у меня еще в первые годы
геологической работы. В 1930 году я написал научную статью, в которой
пытался обратить внимание региональных геологов на необходимость
добывания образцов коренных пород из глубин океана и указывал места
океанических впадин, где возможно зацепить при драгировании подводные
обнажения этих пород.
Скудные возможности научных изданий тех лет заставили меня
послать статью в авторитетный немецкий геологический журнал "Геологише
Рундшау". Она вернулась с довольно обстоятельным разгромным отзывом
крупнейшего в те годы специалиста по геологии морского дна профессора
Отто Пратье. Он заявил, что статья представляет собою химеру. Все дно
океанов и морей сплошь покрыто рыхлыми позднейшими осадками, из-за
которых недоступны коренные породы, и при современной технике нет
никакой возможности добывать образцы их. Жаль, что заметка не была
напечатана. Я мог бы записать себе "в актив" еще прогноз, на сей раз
обставленный "научно". В действительности коренные породы
океанического дна в очень многих местах выступают из-под рыхлых
осадков. Правда, как и в случаях с "Алмазной Трубой", истинное
состояние дела оказалось много сложнее, чем представлено было тогда. В
упомянутой статье я обещал читателю, что всего два-три образца
коренных пород, добытые из глубочайших океанических впадин, сразу же
разъяснят спорные проблемы геотектоники, особенно вопрос постоянства
материков и океанов. Ныне огромные корабли, например "Гломар
Челленджер", ведут глубоководное бурение, добывая большие колонки
геологических разрезов. Бурение еще не проникло в наиболее глубинные
области, хотя недавно советской океанологической экспедицией был добыт
образец очень тяжелой ультраосновной породы из глубокой впадины
Индийского океана. Выяснилась геологическая сложность строения
коренных пород дна морей, в общем не уступающая материкам. Изучение
морского дна двинулось вперед такими темпами и с такими огромными
затратами, какие не могли мне представиться в фантастическом рассказе,
написанном в 1944 году. И все же современные методы изучения геологии
морского дна кое в чем еще уступают описанным в "Атолле Факаофо", Еще
нет телевизоров, могущих обозревать большие участки дна на лишенных
света глубинах. С появлением когерентных источников света - лазеров,
такие приборы, конечно, будут созданы, но пока их нет. Нет и
аппаратов, способных бурить на больших глубинах и связанных с кораблем
лишь кабелями для подачи энергии. Нет машин, способных работать в
воде, как в воздушной среде, без столь трудно достижимой для больших
давлении герметичности. Все же пока телевизор капитана Ганешина
остается фантастическим.
По сравнению с "Атоллом Факаофо" написанный на четыре года
позднее рассказ "Адское Пламя" полностью устарел технически. Я включил
его в данное издание ввиду его вполне современной направленности
против гонки вооружений. Также любопытно показать, по какому вектору
наиболее ускоряется научно-техническая мысль современности. Описанная
мною ракета с направляющим коридорным наземным устройством выглядит по
сравнению с современными самонаводящимися на цель ракетами-роботами
оружием давнего прошлого.
Последний из рассказов второго цикла, вернее, небольшая повесть
"3вездные Корабли" после опубликованных ранее на 15-20 лет "Аэлиты",
превосходного рассказа "Чужие" А. Волкова (1928 г.) и космических
вещей А. Беляева, возобновил космическую тему в нашей литературе.
Повесть не сразу получила признание и подверглась критике с позиций
вульгарного материализма с его геоцентризмом тогда авторитетного
метафизика-космогониста Джемса Джинса. Пришельцы далеких миров,
достигшие высокой ступени общественного развития в очень давние
времена, пугали некоторых критиков. В результате "Звездные Корабли"
были напечатаны лишь через три года после написания, в декабре 1948
года. До сей поры ископаемые кости, пробитые какими-то орудиями,
привлекают особое внимание исследователей. Однако во всех известных
случаях кости с подобными повреждениями получили иное объяснение,
обходящееся без привлечения человеческой руки. Зато уж тема пришельцев
из иных миров, некогда посетивших нашу планету, настолько широко
распространилась в литературе всего мира, что надоела читателям,
варьируясь в самых различных сюжетах, от библейских пророков до
детективных приключений с летающими тарелками.
И все же "Звездные Корабли" остаются особняком по связи времен
через геологическое прошлое нашей планеты, во время которого она
проделала гигантский путь по Галактике.
Перед третьим циклом рассказов, помимо научной работы, я был
занят более объемистыми литературными произведениями. После почти
пятнадцатилетнего перерыва написал "Сердце Змеи" как дополнение к
роману "Туманность Андромеды" о первом контакте землян с иной звездной
цивилизацией. Затем переделал "Катти Сарк" по полученным новым
материалам, уже после постановки клипера в специальный музей-док около
Гринвича в Англии. Рассказ о подвиге геолога "Юрта Ворона" почти
документален, перевал Хюндустый Эг существует, и, возможно, там будет
когда-либо открыто крупное месторождение металлических руд. Я поставил
в этом рассказе также вопрос о новых наименованиях женских
специальностей в современном русском языке. Это осталось без внимания.
В третьем цикле "Афанеор, дочь Ахархеллена" не принадлежит к
научной фантастике и написан в память о замечательном русском
путешественнике, докторе Елисееве, исследователе очень интересного
народа туарегов обитателей центральных районов Сахары. Этот рассказ
историко-этнографический из области которая меня интересует не меньше
фантастики и к которой принадлежит повесть "На краю Ойкумены" и роман
"Таис Афинская". И наконец, "Пять Картин" - научно-фантастический этюд
в поддержку творчества художника А.К. Соколова, ныне уже признанного
мастера космической тематики. В рассказе впервые поставлен вопрос о
переброске пресной воды со льдов Антарктики в засушливые зоны.
Немало читателей интересовалось, были ли допущены какие-нибудь
ошибки и неточности, обнаруженные после опубликования.
В рассказах первых двух циклов их практически не было. Тем
досаднее погрешности, допущенные в первом издании повести "Сердце
Змеи", вышедшей в журнале "Юность". Я в то время путешествовал в Китае
и не мог выправить корректуры, а редакторы не без основания
понадеялись на мой научный авторитет. Сам не понимаю, как я смог
перепутать атомные числа с зарядами у столь обычных элементов, как
кислород и фтор. Но случилось именно так, и я подвергся ехиднейшей
экзекуции со стороны одного аспиранта МГУ. Молодой человек заявил, что
ежели в повести столь грубые ошибки, то она вообще не заслуживает,
чтобы ее читали. С молодыми учеными шутки плохи! На мою удачу,
аспирант не был осведомлен в иных науках. Злосчастное "Сердце Змеи"
таило еще худшую ошибку, с вежливым недоумением указанную мне
ветеринарным врачом из Оренбурга. Описывая операцию с помощью
