Бриу сурово взглянул на Нанджи.
- Да, странный у тебя наставник. Хотя тебе с ним неплохо, не правда ли,
ученик?
- Да, мастер.
- Да, мастер, - передразнил его Четвертый. - А мне вот не очень хорошо. -
Он все так же рассматривал меч, как будто размышляя. - Крепкая сталь, это
точно. Никогда не видел, чтобы человек мог сам идти на Судилище после того,
как толстяк отделает его палкой. И он ведь прыгнул головой вперед - знал ты
об этом?
- Головой вперед? - переспросил Нанджи. - С Поляны Милосердия? - Это
совершенно невероятно - но Шонсу весь невероятный.
- Я тоже никогда не видел такого, - согласился Бриу. - Он раскинул руки,
как будто собирался взлететь, как птица. Мы стояли и смотрели, мы видели,
как он вышел из воды. Да, нам всем это понравилось, но мы решили, что
толстяк все равно с ним разделается. Потом мы пришли сюда, а тут все вверх
дном - толстяк уже мертв, а этот маленький грозится открутить мне голову,
говорит, что это я дал узнику меч и что сам он не смог бы дойти до Судилища.
- Он опять посмотрел на Нанджи сурово. - Ну а ты знаешь, откуда у него этот
меч?
"Подопечный не будет обсуждать своего наставника..." Нанджи весь покрылся
потом.
- Об этом мече ходят странные слухи, - продолжал Бриу, не дождавшись
ответа. - Ты веришь в легенду о Шиоксине, ученик?
- Да, мастер, - ответил Нанджи, немного подумав. Бриу скорчил гримасу.
- А потом я узнал, что один из моих подопечных. - Он замолчал, а потом
саркастически добавил: - не получил необходимых сведений относительно
третьей клятвы.
Нанджи не сказал ничего.
- У тебя, конечно, не было выбора. Но и мне ты задал работу! А потом он
еще обвиняет меня в трусости! В трусости! Много ли надо Седьмому мужества,
чтобы разделать Четвертого? А я уже считал себя мертвецом, когда вызвал его.
Шонсу не убивает, если в этом нет необходимости - но этого Нанджи тоже не
может сказать.
Бриу взглянул на своего товарища и пожал плечами.
Потом он развернулся к Нанджи.
- Ты бы принял мой вызов, да? - спросил он.
Ландиноро хлопнул Бриу по плечу.
- Я передам, что ты сейчас подойдешь, - сказал он. Бросив в сторону
Нанджи загадочный взгляд, он тактично удалился. Нанджи почувствовал острое
желание отправиться следом, даже если придется расстаться со своим новым
мечом.
- Ну! - продолжал настаивать Бриу. - Ты бы не сдался так просто?
Нанджи смущенно поежился.
- Я попросил бы отсрочки, мастер. Вы ведь согласились бы, да?
- На три дня? - фыркнул Бриу. - Ты что же, думаешь, что этот твой
волшебник сможет за три дня сделать из тебя воина? - Он с сожалением покачал
головой. - Я пробовал научить тебя правильно двигаться, но ничего не
помогло.
Нанджи опять поежился.
- Если бы я сдался, вы бы потребовали церемонии унижения?
- Ну и что? Меч можно найти новый, а волосы отрастут.
Нанджи молчал. Он скорее бы умер, да, умер, чем пошел бы на такое.
Бриу пожал плечами, потом поднял меч, чтобы осмотреть лезвие.
- Всем известно, почему именно Ржавый побежал к воде. Не Фондиниджи и не
Ушастый, а именно Ржавый.
- Но ведь когда работает Отряд Смерти, вы всегда ставите меня на страже
около заводи, возразил Нанджи.
Бриу сурово посмотрел на него.
- Тебе не нравится швырять камни, да, ученик? Всем известно, почему ты
всегда оставался у заводи, - ты не хотел ничего об этом знать. А я только
смеялся, да помогут мне боги.
Нанджи видел такое только однажды. От серебра, которое ему потом
предложили, он отказался, и с тех пор все переменилось.
- Ну и кого первым? - резко спросил Бриу.
- М-мастер... - пробормотал Нанджи, ничего не понимая.
- Кого первым? У тебя же теперь есть свой в голубой юбке, разве не так?
Ученик, охрана хотела бы знать заранее - кого именно Ржавый заложит первым?
Каким же он был дураком, попросив Бриу вручить ему меч! Ни Даракаджи, ни
Фондиниджи не могли сказать ничего более отвратительного, чем это. Он сказал
Шонсу, что Бриу - человек чести, но рассказывать об этом Бриу нельзя, потому
что все происходящее между подопечным и наставником должно оставаться тайной
для остальных.
- Чего вы хотите от меня, мастер? Чтобы я обвинил всю охрану? И вы
думаете, он мне поверит? Я не видел ничего предосудительного! Я не был
свидетелем ничему! Это все вина толстяка. Все остальные только выполняли
приказы Мы все - люди чести, когда есть такая возможность.
Бриу смотрел на него холодно.
- Некоторые. Мы все брали деньги, все, кроме тебя, ученик.
- Я думаю, что его это вовсе не интересует! - воскликнул Нанджи.
- Значит, он не будет правителем? - его собеседник прищурил глаза. Он
что, уезжает?
Нанджи хотелось куда-нибудь убежать. Куда-нибудь подальше. Можно и в
тюрьму.
- Так ты добился своего, да? - спросил Бриу, помолчав. - Ты станешь
свободным воином?
- Мастер... Сто семьдесят пятая сутра!
Бриу вздохнул.
- Да, ты не должен говорить о Шонсу. Давай поговорим о тебе. Ты ведь был
его секундантом, когда его вызвал маленький? Почему ты разрешил ему сдаться?
Потому что Шонсу подал ему знак, он кивнул. Кивок - это тоже приказ
наставника? Можно ли о нем говорить? Нанджи вспотел еще больше.
- Если бы мой господин хотел его крови, он покончил бы с ним одним
ударом, - сказал он наконец.
- Согласен. Но секунданты - люди осторожные. Ты гордишься, что принял
правильное решение?
Нанджи молча кивнул. Этого хотел Шонсу.
Бриу нахмурился, потом пожал плечами.
- Что ж, я все еще не решил, что делать с этой железкой.
Нанджи смотрел на него с надеждой.
- Открой пошире рот, Ржавый, - сказал Бриу. Нанджи с облегчением
улыбнулся.
В дверях показались несколько воинов. Нанджи подумал, что Бриу подождет,
пока они уйдут, но он не стал ждать. Он опустился на одно колено, протянул
Нанджи меч и сказал:
- Живи им. Владей им Ей во благо. Умри с ним в руках.
С благоговением Нанджи взялся за эфес и произнес: - Он станет моей честью
и гордостью.
Бриу поднялся, не обращая внимания на удивленные взгляды тех, кто
проходил мимо.
- Благодарю вас, мастер, - сказал Нанджи.
- Счастливо, Нанджи, - ответил Бриу. - Может быть, ты этого заслуживаешь.
- Спасибо, мастер, - опять повторил Нанджи.
- Он тебе пригодится.
- Да?
Бриу как-то странно на него посмотрел, а потом тихо сказал:
- Сто семьдесят пятая! - Он повернулся и пошел прочь.
Мастер Бриу был подопечным господина Трасингджи.
Глава 7
Знамена в большой столовой лениво повисли, как будто их сморила
полуденная жара. Уолли вошел, сильно, но нарочито прихрамывая: ноги его
выздоравливали очень быстро. Тарру здесь не появлялся. В столовой было около
десяти человек, они ели стоя, видимо, обед - не официальная церемония. Он
направился к столу, за которым сидели трое Пятых. Увидев его, они вскочили,
торопясь принесли ему свои приветствия; когда все было закончено, Уолли сел
спиной к присутствующим, чтобы показать, как он доверяет им, хотя это было
далеко не так.
Достопочтенного Тарру вызвали на собрание священных старцев. Поэтому
Пятые решили, что светлейший Шонсу не станет их новым начальником. Они
успокоились и вели себя почти дружелюбно.
- Я думаю, ему предложат стать правителем, - небрежно заметил Уолли, - по
крайней мере временно. - Он взял булочку, немного мягкого желтого сыра,
слуга принес ему кружку слабого пива. Улыбнувшись, глядя на свою вежливо
молчавшую, но явно заинтересованную аудиторию. Уолли продолжил: - Сегодня
утром я отказался от этого места. У меня есть другой приказ.
- Приказ? - в ужасе повторили сразу двое.
И вот Уолли с набитым ртом вкратце рассказал им свою историю. Не помешает
создать вокруг себя некоторую божественную дымку. Он не мог понять,
насколько они ему верят.
Потом один из них ушел, пришел другой. Тот, который уходил, по пути
перекинулся парой слов с Четвертыми. Этот рассказ очень скоро узнают все.
Вернулся Тарру, его сопровождал Трасингджи пятого ранга, этот огромный
темноволосый толстяк был, похоже, ближайшим другом достопочтенного. У него
были удивительно белые брови, а на макушке лысина.
Цветущий от удовольствия Тарру принимал поздравления. Конечно, это всего
лишь временное назначение, до тех пор, пока не найдут Седьмого... Если
только Седьмой сможет сюда добраться, подумал Уолли.
Он медленно ел свой обед, поджидая Нанджи и желая не упустить момент,
когда Тарру останется один. Но ждать ему не пришлось. Едва закончив свои
уверения в том, что светлейший и его вассал - самые дорогие гости в казармах
и могут оставаться здесь сколько пожелают, Тарру вдруг перегнулся через
стол, протянул Уолли руку и разжал ладонь, на его ладони лежал камень - по
весу вроде бы тот же, но Уолли положил его в другой карман, чтобы проверить,
не уменьшился ли он в размерах.
- Вам угодно что-нибудь еще, светлейший? спросил новый правитель немного
недовольным тоном. - Как мы можем сделать ваше пребывание здесь более
приятным?
Время расплаты... но Тарру выбрал это большое скопление народа, чтобы не
поздравлять гостя с тем, что он не ошибся в честности Нанджи.
- Только одно, - сказал Уолли и, решив доставить себе удовольствие,
окинул взглядом явно озадаченные лица. - Как все вы, конечно, знаете, совсем
недавно я провел пару ночей в менее благоприятных условиях.
Все беспокойно нахмурились. Джентльмены о таких вещах не говорят.
- Узников приковывают за обе лодыжки, - продолжал Уолли. - Через
несколько часов боль становится просто невыносимой. Это какое-то
нововведение, или так было всегда?
Тарру ожидал чего угодно, но только не разговоров о тюрьме.
- Насколько я помню, так было всегда, - сказал он, не спуская с Уолли
глаз.
- Значит, если сейчас кое-что изменить, это останется на многие годы?
А некоторых из заключенных признают невиновными. Если одну ногу
освободить, это даст гораздо больше свободы движения. Неужели Богине угодны
такие муки? Разве это справедливо?
Воины удивленно переглядывались - нечего сказать, странная мысль!
Кому до этого дело?
- Если к камню подобраться достаточно близко, то его можно поднять, -
возразил Тарру, нахмурившись.
- Сомневаюсь, - ответил Уолли. - С одного конца его поднимают двое рабов.
Давайте пойдем туда, и я сам попробую? Если и я не смогу, то уже мало кто
сможет. Эти глыбы очень гладкие и скользкие.
Тарру, кажется, что-то решил.
- Вы это очень верно подметили, светлейший! На своем новом посту я
непременно этим займусь и, если успею, я прикажу сделать в тюрьме новую
крышу. Теперешнее положение, несомненно, не воздает чести Богине.
Какую щедрость проявил побежденный! Но вскоре Уолли понял, что этот
проигрыш самому Тарру не будет стоить ничего.
Тарру не переставал время от времени бросать взгляды на меч Уолли.
Люди заканчивали обед, вставали и уходили, и вот остались только
Трасингджи и Тарру. Потом появился Нанджи. Он обошел вокруг стола, чтобы
удостовериться, что Уолли его увидел и знает, что он вернулся, или, может
быть, просто для того, чтобы все на него посмотрели. Складки на его желтой
юбке из отличного полотна казались такими же острыми, как и его меч. На нем
были замшевые ботинки цвета масла, а украшенные тиснением ремни просто
светились. У самого эфеса его нового меча мерцал серебряный зажим для волос.
Он тяжело дышал, как будто прибежал сюда бегом.
Тарру и Трасингджи взглянули друг на друга. Они стали избегать взгляда
светлейшего Шонсу... Этого следовало ожидать. Находясь в обществе, Седьмой
должен сохранять достоинство, и Уолли покраснел, сдерживая распирающий его
смех.
Площадка для тренировок представляла собой большой двор, огороженный
