- Ужасно, - сказал наконец наставник. - Нога смотрит внутрь, большой
палец - наружу, запястье расслаблено, а локоть... О боги! Так нападает
дождевой червяк, - он показал на зеркало. - Попробуй теперь тут. Ну - как
тебя учили? У тебя же изумительная память!
Нанджи сделал выпад перед зеркалом, потом правильно поставил ногу,
повернул руку, опять проделал все движения и в тревоге повернул голову.
- Ты убит, ученик, - спокойно сказал Вэлли. - Там в оружейной уже
продают твой меч. Жаль, хороший был малыш.
Нанджи сделал с десяток выпадов и каждый раз неправильно. Вэлли
приказал ему сосредоточиться на запястье, но ведь надо думать и о том, как
правильно поставить ногу, а стоит подумать об этом, и рука опять начинает
дрожать. За полчаса он не продвинулся ни на шаг. Вэлли и Шонсу были
совершенно озадачены. Вэлли встал и сжал левую руку Нанджи.
- Я помогу, - сказал он. - Теперь попробуй очень, очень медленно.
Как в замедленном кино, Нанджи повернул руку, поднял правую ногу,
дюйм за дюймом преодолел все движения выпада. Вэлли не отпускал его до тех
пор, пока правая нога опять не стала на место. То и дело поправляясь,
Нанджи удалось продемонстрировать что-то похожее на выпад. Они повторяли
так несколько раз, но едва только Нанджи начинал двигаться чуть быстрее,
как все шло насмарку.
- Все твоя чертова память! - бушевал Вэлли. - Неужели не можешь
забыть?
Было ясно, что забыть он не мог, хотя совсем выдохся от усталости и
отчаяния. Дурные привычки впитались в его память, как сутры. Они
попробовали с левой руки, но ничего не получилось, и пришлось от этой идеи
отказаться.
Они пробовали с рапирой. Они пробовали со старым мечом. Они пробовали
с закрытыми глазами. Если бы горе Нанджи не было таким неподдельным, Вэлли
решил бы, что он притворяется и делает все это специально.
- Ну что же, давай тогда посмотрим на твою хваленую защиту, - сказал
Вэлли со вздохом. Из тяжелого, обшитого железом ящика они достали рапиры и
маски.
Защита у Нанджи была великолепна и совершенно не соответствовала его
нападению.
Вэлли стянул маску, опустился в кресло и сложил на груди руки. Нанджи
стоял перед ним в полном отчаянии.
- Ничего не понимаю, - сказал Вэлли. - У тебя отличный рефлекс, твоя
защита - на голову выше, чем у любого Второго, которых мы только что
видели. Я полагаю, это уровень по крайней мере Третьего. У тебя хорошая
координация движений, потому что каждый раз ты делаешь одни и те же
ошибки. У тебя не получается только выпад - а это половина всего воинского
искусства. У тебя мозговая блокировка.
Но вместо "мозговой блокировки" получилось "проклятие", и Нанджи
выпучил глаза. Вэлли невесело рассмеялся и предложил послать за Святыми
Матерями.
Потом он указал на обтянутый ситцем стул и сказал:
- Сядь и отдохни минуту, я должен все обдумать.
Нанджи сел. Он просто провалился в мягкое сиденье, но совсем не
расслабился. Вэлли взял седьмой меч и сделал вид, что внимательно его
рассматривает.
- Тебя удивила цена твоего меча? - спросил он тихим голосом. - Как ты
думаешь, какова цена этого?
- Не знаю, мой повелитель, - еле слышно пробормотал Нанджи.
- Священный Хонакура говорит, что такой меч не имеет цены. Судя по
его словам, за него дадут все, что попросишь, сколько можешь унести. А я
слышал, что у переправы хозяйничают разбойники.
Вэлли не спускал взгляда с клинка.
- Да, мой повелитель, - сказал Нанджи какое-то время спуск Теперь его
голос звучал более заинтересованно.
- Меня беспокоит наше путешествие, - продолжал Вэлли, по-прежнему
обращаясь к мечу. - Нас трое - ты, я и Джа. Мне придется попросить
достопочтенного Тарру дать нам охрану.
Хотелось бы ему сейчас взглянуть на своего вассала, увидеть, какие
чувства проносятся по его лицу. Удивление? Беспокойство? Стыд? Сообразит
ли Нанджи, что Седьмой не должен быть столь наивным? Ответ последовал чуть
быстрее, чем Вэлли того ожидал.
- Ведь я поклялся умереть рядом с вами, мой повелитель.
Теперь Вэлли мог поднять голову и улыбнуться. На лице Нанджи застыло
удивление и печальное смущение.
- Как ты думаешь, кого он выберет?
- Не знаю, мой повелитель. Мне они не доверяли.
- Боюсь, что это говорит в твою пользу. Но я-то точно не доверяю
достопочтенному Тарру. Есть здесь какой-нибудь другой путь?
- Нет, мой повелитель.
- А что будет, если мы переплывем Реку? - Вэлли махнул рукой в
сторону храма.
- Переплывем Реку? - в ужасе повторил Нанджи.
- Ну да, если получится, - ответил Вэлли, слегка озадаченный. Река -
это Богиня, может быть, есть какие-то табу? Да, случаются водовороты, и
ширина здесь немалая, но трое сильных молодых людей вполне могут
перебраться на другой берег, даже с ребенком. - А что на том берегу?
- Там только лес, мой повелитель. И утес...
Да, утес - это плохо. Ну что ж, он сам разведает путь.
- А если мы сами выберем себе охрану? Кого бы ты взял? Я знаю, ты
скажешь, что все здесь - люди чести, но все же кто из них самый честный?
- Я не знаю, мой повелитель! - Нанджи пытался уйти от ответа. - Я
старался ничего не знать об их делах! - Не везет ему сегодня - сначала
такое позорное фехтование, теперь - вот это; но Вэлли не мог позволить
себе быть милосердным.
Скосив глаза на клинок, он размышлял. Проблема Нанджи в том, что он
очень честный. Будь в его душе чуть-чуть обычной человеческой греховности,
и Вэлли без труда разглядел бы, куда тянутся нити, управляющие местными
марионетками.
- А если выбрать кого-то одного и попросить, чтобы он организовал для
нас охрану? Кого тогда?
- Бриу, - сказал Нанджи и покраснел, встретив удивленный взгляд. - Он
сегодня вручил мне мой меч, повелитель.
- Надо же! - удивился Вэлли. - Неплохо. Ты молодец, что попросил! Что
ж, особой любви к нему у меня нет, но я думаю, попробовать можно.
Нанджи опять поежился.
- Его наставник - господин Трасингджи, мой повелитель.
Это было самое большое обвинение, или предостережение, на которое
Нанджи способен. Даже на Бриу нельзя полагаться.
- Я этого не знал, - простонал Вэлли. - Как же нам выбраться? Нанджи,
мне нужен твой совет. Помнишь, что сказал Фарранулу?
Нанджи усмехнулся.
106 О БЕГСТВЕ
Суть
Если это не противоречит законам чести,
мудрый воин всегда сам выбирает поле боя. Один ли
он, с войском ли, но он всегда знает по крайней
мере два пути отступления, и в большинстве случаев
у него заранее готово место, где можно укрыться.
Пример
Когда жена Фарранулу стала жаловаться, что в
спальне холодно, потому что открыто окно, он
объяснил, что если его не будет с ней в постели,
ей будет еще холоднее.
Сентенция
Когда Смерть приближается, мудрые уходят.
- Мы могли бы как-нибудь потихоньку выйти и запрячь мулов, -
предложил Нанджи; придумать какой-нибудь окольный путь он не мог.
- Ворота охраняют, - ответил Вэлли. - Выйдет специальный приказ, и
Тарру сразу же узнает о нашем бегстве. За нами будет погоня, а может быть,
они пошлют вперед предупреждение. А что, если у них уже готова засада? Ты
видел, как достопочтенный смотрит на мой меч? А другие ворота есть? -
спросил Вэлли через некоторое время. - Можно как-нибудь обойти стены?
- Ворота только одни, - хмуро ответил Нанджи. - Стены уходят в Реку.
И опять это непонятное нежелание заходить в воду! Запрет, должно
быть, очень сильный, но ведь у них есть лодки. На Земле есть религии,
которые запрещают входить в храм в обуви; верования не нуждаются в логике.
Нанджи изо всех сил хмурил брови, но ничего толкового придумать так и
не смог. Хитрость явно не была его стихией.
У Вэлли был один смутный план, о котором он пока молчал. Если удастся
поговорить с Тарру с глазу на глаз, то его, подобно Нанджи, можно
заставить принести клятву крови. В том, кто из них лучший воин,
сомневаться не приходится. Потом правитель вызвал бы по одному всех своих
подопечных, и они принесли бы ту же клятву. Теоретически он мог бы сделать
своими вассалами всю охрану, сверху донизу. Обманщики так и останутся
обманщиками, им доверять нельзя, но честные люди сдержат свою клятву, а
их, конечно же, большинство? Уязвимой стороной в этом плане было то, что
Вэлли - гость Тарру, и обнажить меч значило бы нарушить закон. Нанджи
сгорел бы со стыда, узнай он, что его герой только подумал о таком.
- Лошади, - сказал Нанджи. - Их в долине около десяти, и все они
принадлежат охране. - Он с надеждой взглянул на своего повелителя.
- Превосходно! - воскликнул Вэлли. - Черт возьми, превосходно!
Нанджи пытался не показывать своей радости.
- Рассказывай дальше, - попросил Вэлли.
Но рассказывать было почти нечего. Дорога так круто поднималась в
гору, что торговцы везли свои товары на тележках, запряженных быками, а
люди ездили на мулах. Лошадей содержали, чтобы поддерживать связь с
переправой, где обычно стоял пикет, состоящий из трех воинов и жреца.
Конюшня находилась недалеко от ворот. Ее тоже охраняли трое.
- Завтра можно распланировать все точнее, мой повелитель, - сказал в
заключение Нанджи.
- Вряд ли! - заявил Вэлли. - Я туда не пойду; это заметят сразу же.
Лошадей можно украсть. Это будет преступлением, но не нарушением
закона, и никто и не усомнится в том, что Седьмой имеет право взять все,
что пожелает. Официально лошади принадлежат самому храму, так что,
возможно, ему удастся договориться с Хонакурой и купить их заранее. Но
охрана...
- Кажется, вассал, ты нашел ответ, - сказал Вэлли. - Значит, будем
конокрадами. Но только вряд ли мне удастся в одиночку справиться с тремя,
а убивать я не хочу. Их надо связать, и для этого мне нужен хороший воин.
Нанджи опять показалось, что он летит в пропасть.
- Так что придется тебе потренироваться, - заключил Вэлли. - Ты нужен
мне. Ты нужен мечу. Ты нужен Богине, Нанджи, - Вэлли показал на зеркало. -
Сто выпадов с правильно поставленной ногой. Потом займемся остальным.
Теперь, когда у него есть деньги, надо кое-что сделать. Но ноги его
болели, а к тому же следовало подчеркнуть, что ходит он еще плохо, и
поэтому Вэлли потянул за веревку звонка. Он величественно уселся в своем
кресле, как и полагается высокому гостю, и разрешил здешним прихлебателям
бегать вокруг него весь остаток дня. Нанджи тем временем сновал перед
зеркалом. Пришел портной с образцами тканей и снял с него мерки. Сапожник
вырезал из кожи след его ступни, хотя ему придется учесть, что, когда
спадет опухоль, нога уменьшится. В течение последних двух месяцев Шонсу
занимался чем угодно, но только не волосами, поэтому их новый владелец
позвал парикмахера. Надо было сделать подарок Конингу, а также Жану,
потому что она могла превратить жизнь Джа в сплошной ад. Пришел целитель,
племянник Хонакуры, он сменил повязки и пробормотал над ногами Вэлли
молитвы.
Вэлли приказал, чтобы на закате к нему прислали его рабыню и подали
ужин в комнату. Это было нарушением тех предосторожностей, о которых он
говорил Хонакуре, но ради первой ночи с Джа он пошел на риск быть
отравленным. Ему хотелось воссоздать тот необычный обед при свечах, даже
если его теперешние апартаменты в сотни раз больше, чем хижина паломников.
Хороший ужин, задушевная беседа, во время которой они будут строить планы
