таться убедить ее, что если она хочет ему добра, то должна забыть о нем,
хотя бы на несколько лет, но это был такой риск, который он позволить
себе не мог.
И в его голове созрел зловещий и дерзкий план. Как только он принял
конкретные очертания, Анатолий приступил к обработке своего нового прия-
теля, соблазняя его чудесами и достопримечательностями своего города,
самыми красивыми в Советском Союзе невестами, а также своей однокурсни-
цей, рядом с которой "блекнут и Софи Лорен, и Брижит Бардо".
Как бы то ни было, но язык у Анатолия был подвешен, и он мог угово-
рить даже дерево, которое, позови он, вырвав корни из земли, устремилось
бы за ним. Они отправились к нему в гости, чтобы друг познакомился с
"самой прекрасной матерью на свете". Вероятнее всего, последний аргумент
и сыграл главную роль: у Григория никогда не было семьи, матери. Ему за-
хотелось ощутить, что это такое, и он с удовольствием согласился поу-
частвовать в розыгрыше матери своего нового друга, и они поменялись
одеждой.
Анатолий специально выбрал такой рейс, чтобы прилететь вечером, когда
свидетелей было как можно меньше. По его замыслу, первым в дом должен
был войти Григорий, подняться на лифте на четвертый этаж, позвонить в
дверь и первым попасть в материнские объятия. Он же, Анатолий, войдет
мгновение спустя. Григорий выразил сомнение, сказав, что мать сразу же
обнаружит подмену, но Анатолий предложил пари, и тот согласился...
Когда женщина открыла дверь, она сразу не заметила, что перед ней чу-
жой человек, и бросилась обнимать его, но вдруг инстинктивно отстрани-
лась и едва не подняла шум. Но в этот момент подоспел Анатолий, которому
выпало неприятное испытание, когда он поднимался по лестнице. Ему встре-
тилась соседка, которая давно неровно дышала в его сторону. Поздоровав-
шись, она поздравила его с возвращением, хотела подольше поговорить с
ним, но он недовольно буркнул, что спешит, и та обиженно пошла своей до-
рогой.
Открыв дверь, Анатолий успокоил бедную женщину и представил ей нового
друга. Отпраздновав возвращение и знакомство грузинским вином и делика-
тесами, купленными гостем, они отправились спать.
Квартира была однокомнатной, и гостя устроили на раскладушке, разло-
жив ее в кухне. Григорий отключился сразу, едва прикоснувшись к подушке.
Анатолий, дождавшись, когда женщина заснет, взял заранее приготовлен-
ный кухонный нож и подошел к кровати матери.
Он весь покрылся потом, руки дрожали то ли от животного страха, то ли
от предощущения того ужасного преступления, что он вознамерился совер-
шить.
Несколько раз поднимал он руку с ножом, но никак не мог ее опустить.
Наконец он зажмурился и резко всадил лезвие в грудь родной матери: бед-
ная даже и не застонала. В его мозгу что-то заклинило, и он уже в полной
прострации нанес еще несколько ударов. Потом открыл глаза, увидел ре-
зультат содеянного и несколько минут стоял неподвижно.
Нож вывалился из руки и гулко ударился об пол. Этот звук заставил его
вздрогнуть и прийти в себя. Все кончилось, и ничего нельзя было изме-
нить.
Не чувствуя и тени раскаяния, он без суеты, осторожно, стараясь не
разбудить Григория, вошел в кухню, дотянулся до газовой плиты и открыл
все конфорки. После чего вышел и плотно закрыл за собой дверь. Потом на
антресоли нашел старый противогаз, который он в свое время стащил с за-
нятий по гражданской обороне. Ему повезло, что мать не выкинула его.
Вернувшись в комнату, написал "предсмертную" записку, что не "может
жить, совершив убийство собственной матери", а в конце дописал: "мне нет
прощения, люди добрые" и прикрепил листок скотчем к зеркалу трюмо. Надев
противогаз, он выждал какое-то время, вернулся на кухню и убедился, что
Григорий уже не дышит, отравившись газом во сне, закрыл конфорки и тща-
тельно проветрил кухню. Потом сбросил тело Григория с раскладушки, сло-
жил ее, вынес на балкон, постель убрал в бельевой шкаф.
Дальше ему предстояла весьма неприятная процедура: нужно было изба-
виться от важной улики, которая могла погубить все, что он задумал, -
отпечатки пальцев Григория! Он зажег газ в духовке и сунул в нее руки
бедного парня. Через полчаса кисти настолько обгорели, что сладковатый
запах горелого мяса стал ощущаться даже в комнате, несмотря на закрытую
дверь. Теперь никто не разберется в рисунке пальцев трупа.
Нужно было спешить, но тут Анатолия прошиб пот: все предусмотрев, он
совершенно не обдумал, как он сумеет взорвать квартиру газом и при этом
остаться в живых!
Однако недаром он обладал изощренным умом, который, направься его об-
ладатель по другому пути, наверняка сделал бы того знаменитым. Анатолий
вспомнил, что электрический патрон на кухне при включении лампочки вся-
кий раз искрит, и мать не раз просила починить его. Только бы она не
сделала этого сама, пока он отдыхал на море!
Анатолий быстро проверил и облегченно вздохнул: все было как прежде.
Он внимательно осмотрелся, не забыл ли чего. В голову пришла мысль, что
ментам обязательно нужно оставить что-то такое, что поможет им лишний
раз похвастаться, какие они умные. Анатолий достал свою зажигалку и бро-
сил рядом с трупом.
После этого вышел в прихожую, вывернул одну пробку на электрическом
щитке: свет тут же погас во всей квартире. Вернувшись на кухню в полум-
раке, намочил полотенце и прикрыл им лицо покойного, чтобы сохранить его
в целости для следователя.
Сожженные руки уже вызывают подозрение, а если и лицо нельзя будет
различить, то это точно заставит задуматься...
Он включил газ и плотно прикрыл за собой дверь.
В прихожей он сунул ключи и свой паспорт в свой же пиджак, висящий на
вешалке, а паспорт Григория забрал себе. Присел на стул, чтобы выждать,
пока кухня заполнится газом. Потом подхватил чемодан покойного, подошел
к входной двери и прислушался.
На площадке было тихо. Он открыл дверь, ввернул пробку, и в глубине
квартиры тут же раздался взрыв. Медлить нельзя было ни секунды, и он
устремился вниз. С этого момента Анатолий Морозов превратился в Григория
Лаврентьева...
Для областного города убийство матери сыном и его самоубийство было
настоящим потрясением. Не было ни одной газеты или журнала, которые не
написали бы об этом.
Проведенное расследование позволило сделать вывод: под воздействием
алкоголя бывший уголовник в состоянии аффекта убил во время ссоры свою
мать, а когда осознал, что натворил, решил покончить с собой.
Написав предсмертную записку, он открыл газ, чтобы отравиться, но по
какой-то причине передумал, однако сил хватило только на то, чтобы взять
полотенце.
До сего момента все сотрудники, участвовавшие в расследовании, были
единодушны. Горячие споры возникли только по одному вопросу: отчего про-
изошел взрыв? Конечно же, зажигалка фигурировала в деле, но никто не мог
ответить, зачем покойному нужно было ее зажигать?
Было много версий, пока старшего группы не "осенило": покойный нады-
шался газа, уже мало что соображал и, захотев закурить, чиркнул зажигал-
кой...
Сроки поджимали, начальство давило, и все согласились с этой версией.
Дело закрыли и сдали в архив.
В Москве подмены никто не заметил, и новоявленный Григорий с удвоен-
ным рвением стал делать себе карьеру. Когда он занял пост помощника Пре-
зидента, то вознамерился извлечь максимальную пользу из новой должности.
Григорий Ефимович прекрасно понимал, что в своем новом качестве он
маячил, будто манекен в витрине, а потому нуждался в партнере, который
бы имел не только большой вес в стране, но и обладал бы серьезными де-
нежными средствами.
Кто ищет, тот всегда найдет. На ловца и зверь бежит. Однажды на ка-
ком-то приеме Григорий познакомился с Беликовым. Эти двое не могли не
встретиться и не сойтись, ибо оба были умны, больны неизлечимой страстью
к большим деньгам, а главное, существовали вне самых либеральных норм
морали, иными словами, были в высшей степени аморальны. Банкир по всем
параметрам подходил для партнерства: Велихов ворочал огромными деньгами,
а Григорий обладал информацией, которая нередко бывает гораздо дороже
денег, а значит, может стоить БОЛЬШИХ ДЕНЕГ.
Встретившись пару раз с Велиховым в неформальной обстановке, Григорий
откровенно предложил партнерство, и тот согласился без колебаний. Ис-
пользуя информацию, вовремя полученную от Григория, банкир провернул
несколько удачных операций, и у его партнера появился солидный счет в
швейцарском банке.
Они тщательно скрывали свои отношения, а на людях были друг к другу
вполне индифферентны, и многие даже были уверены, что один недолюбливает
другого.
Все шло своим чередом, пока четко налаженный механизм выкачивания де-
нег из частных предпринимателей не оказался под угрозой полного развала.
Непокорность какого-то "вшивого афганца" могла сокрушить материальное
благополучие, о котором Морозов-Лаврентьев мечтал с юных лет.
Этого Григорий стерпеть никак не мог, а когда узнал, что любые иные
методы воздействия не дали результата, распорядился устранить главу "Ге-
рата" физически. И одобрил вариант автомобильной аварии, который не сра-
ботал: Вишневецкий остался жив.
Всегда превосходно чуя опасность, Григорий стиснул зубы от злости, но
приказал не торопиться с организацией второй попытки, а выждать некото-
рое время, чтобы авария подзабылась. И наконец сообщение: Вишневецкий в
реанимации, в очень тяжелом состоянии.
Узнав о его смерти одним из первых, Григорий Ефимович пришел в такое
благостное расположение духа, что некоторые сотрудники в шутку любо-
пытствовали, не влюбился ли помощник.
Минуло некоторое время, и вдруг звонок Велихова:
- Извините, Григорий Ефимович, но я должен вам сообщить, что "автомо-
бильная история" не закончилась.
- Что такое?
- Некто проявил странный интерес к автосервису.
- Некто? Так трудно выяснить его имя? - язвительно спросил Григорий.
- После проявленного интереса у непосредственного исполнителя отня-
лась речь и парализовало руки: ходячий труп.
- Тогда чего вы беспокоитесь? Теперь он ничего не сможет рассказать.
Радоваться нужно: нет человека - нет проблемы.
- С удовольствием разделил бы ваш оптимизм, если бы твердо был уве-
рен, что он не успел поделиться своими знаниями до того, как потерял дар
речи, - с тревогой пояснил Велихов, а мысленно покрыл матом этого "выс-
кочку", как он называл про себя Лаврентьева.
- Значит, нужно позаботиться о том, кто был связан с этим онемевшим,
или я не прав, уважаемый Аркадий Романович?
- Ох, не нравится мне все это!
- Думаете, мне нравится?
Буквально через день Григорий по своим каналам получил новое сообще-
ние: тот, кто давал исполнителю задание "поработать" над машиной Вишне-
вецкого, бесследно исчез.
Известие настолько взволновало его, что он сделал то, чего никогда
раньше не делал: сам позвонил Велихову, и этим звонком возбудил алчность
секретарши Жарковского. Конечно же, ему об этом не было известно, и раз-
говор с Велиховым немного успокоил. Самым важным было то, что об их тес-
ных отношениях с банкиром никто не знал, да и Велихову со всех сторон
выгоднее не упоминать об их партнерстве.
Прошло несколько дней после того разговора, и он начал забывать о
своих страхах, как вдруг его секретарша сообщила, что в приемной ожидает
Велихов.
- Он не сказал, по какому вопросу? - Недовольная гримаса на лице Лав-
рентьева была вполне искренней.
- Нет, Григорий Ефимович, говорит, что по личному делу, - длинноногая
блондинка пожала плечами. - Я попыталась намекнуть, что по личным вопро-
сам вы принимаете в другой день, но он настаивает.
- Хорошо, пусть войдет, - Григорий понял: произошло что-то из ряда
вон выходящее, иначе Велихов никогда бы не заявился к нему, да еще без
предварительного звонка. Это было у них не принято.
