Детектив - Виктор Доценко

(10) Приговор Бешеного

                            ДОЦЕНКО ВИКТОР

                           ПРИГОВОР БЕШЕНОГО

   Изд. "Вагриус", Москва, 1998 г.
   OCR Палек & Alligator


                              Предисловие

   Уважаемый Читатель!
   Если по предыдущим романам этой серии Вам  довелось  познакомиться  с
Савелием Говорковым по кличке Бешеный, прошу простить Автора за короткое
напоминание об основных событиях одиссеи нашего героя. Делается это  для
тех, кто впервые встречается в этой, десятой, книге с главными  персона-
жами повествования.
   Итак, Говорков Савелий Кузьмич родился в шестьдесят пятом году,  трех
лет от роду остался круглым сиротой. Детский дом, рабочее общежитие, ар-
мия, спецназ, война в Афганистане, несколько ранений.  Был  незаслуженно
осужден, потом реабилитирован, по собственной воле вновь оказался в  аф-
ганском пекле, получил еще одно тяжелое ранение, был  спасен  тибетскими
монахами, обрел своего Учителя, прошел Посвящение...
   Затем наступили суровые будни "мирной" жизни: борьба со злом, неспра-
ведливостью, коррупцией. Савелию многое дано, но и спрос с него особый.
   Обстоятельства сложились так, что Говоркову пришлось сделать  пласти-
ческую операцию, сменить фамилию, имя. Сейчас он - Сергей Мануйлов,  не-
высокий, плотного телосложения блондин с тонкими чертами лица и  пронзи-
тельно голубыми глазами.
   В предыдущей книге "Охота Бешеного" рассказывается о том, как генерал
ФСБ Богомолов поручил Говоркову уничтожить Мушмакаева по кличке  Муха  -
опасного чеченского террориста, садиста и насильника, на совести которо-
го многочисленные убийства мирных граждан, организация взрывов в общест-
венных местах и другие преступления.
   Действовать на территории Чечни наш герой должен самостоятельно,  без
поддержки каких-либо официальных органов власти, и поэтому он обращается
за помощью к Олегу Вишневецкому, своему давнему другу, с которым он  был
знаком еще с Афганской войны и который  возглавляет  Ассоциацию  ветера-
нов-афганцев" "Герат". Выбрав наиболее, с его точки зрения,  надежных  и
подготовленных парней из бывших "афганцев", Савелий и его команда  тайно
проникают в Чечню якобы для покупки оружия. Вскоре им удается  выйти  на
посредника, который имеет связь с Мушмакаевым.
   Решив проверить новоявленных покупателей товара, осторожный Мушмакаев
предлагает им убить захваченных его боевиками заложников - телевизионных
журналистов из Москвы. Во время перестрелки с бандитами  Савелий  и  его
товарищи расправляются с ними, однако в бою была смертельно ранена  жур-
налистка. Перед смертью она успела рассказать о том, что Мушмакаев  нап-
рямую связан с одним из московских банкиров,  который  поддерживает  его
отряд финансами, и о том, что бандит задумал совершить несколько  терро-
ристических актов в Москве во время празднования 850-летия города.  Один
из журналистов остался в живых, и Савелий предлагает разделиться на  две
группы: одна, возглавляемая его названым братом Андреем Вороновым, вмес-
те с журналистом, вернется в Москву, чтобы доставить полученную информа-
цию генералу Богомолову, другая, вместе с Савелием, продолжит задание.
   Новые обстоятельства заставляют Савелия изменить задание, и он решает
не убивать Мушмакаева, а во что бы то ни стало доставить его  в  Москву,
чтобы во время следствия и суда стала известна правда о Чеченской  войне
и о закулисных играх некоторых государственных чиновников  и  финансовых
воротил.
   Несмотря на серьезные опасности, подстерегавшие их на  пути  к  цели,
потерю двух ребят, им удалось добраться до  Мушмакаева  и  накачать  его
наркотиками, чтобы спокойно обсудить, как вывезти  его  из  напичканного
бандитами городка. После того как был выработан дерзкий,  но  хитроумный
план, Савелий приказал вызвать охрану Мушмакаева...
   И вот финальный эпизод книги:
   - Теперь можно звать охрану, - сказал Савелий.
   В дверь нетерпеливо постучали. Ребята переглянулись.
   - Нужно открывать! - решительно произнес Савелий.
   - Кто пойдет? - спросил Денис.
   - Конечно, Михаил. Разговаривай только по-чеченски! С Богом, Миша!
   Вскинув автомат, Гадаев подошел к двери.
   - Кто там? - недовольно спросил он по-чеченски.
   - Открывай, дежурный! Скажи племяннику, что пришел Джохар Дудаев... "

                                   I
                          Адское изобретение

   Давно генерал Богомолов не был в таком дурном расположении духа,  как
сегодня. Все дело в том, что ему пришлось незаслуженно  выслушать  много
неприятных слов от своего шефа, который, в свою очередь, оказался в  та-
ком же положении чуть ранее, будучи вызванным к Президенту.
   ...Все началось задолго до того, как Богомолов отправил группу  Саве-
лия для выполнения опасного задания в Чечню, но генерал  и  предположить
не мог, что случившееся странным образом переплетется с чеченским  зада-
нием группы Савелия.
   Однако давайте по порядку...
   Некая группа ученых в строжайшей тайне занималась разработкой  порта-
тивной ядерной бомбы. Все было организовано так, что даже близкие колле-
ги не знали, насколько продвинулся вперед кто-то  из  них.  Единственным
посвященным во все детали проекта был его руководитель - академик Михаил
Львович Рузанский. Именно он, зная, насколько  тот  или  иной  сотрудник
близок к цели, подсказывал его ближайшему сопернику ту  или  иную  идею,
чтобы тот смог вырваться вперед. В такой своеобразной гонке  за  лидером
дело двигалось много быстрее.
   Спрогнозировав для себя и начальства, что до воплощения идеи в конеч-
ное изделие остается, как минимум, еще месяца три-четыре, Рузанский,  не
отдыхавший несколько лет, решил поправить свое здоровье, и ему  устроили
месячную поездку в санаторий на Кипре. Оставив вместо себя не очень пос-
вященного в проект своего заместителя - профессора Александра Дмитриеви-
ча Медведева, Рузанский уехал, а через неделю профессор Самохвалов, один
из самых талантливых учеников академика, на которого в  глубине  души  и
ставил Рузанский, неожиданно опроверг расчеты своего учителя и  закончил
работу.
   Валерий Бенедиктович Самохвалов сидел перед практически готовым  уст-
ройством и с нежностью поглаживал его серебристые клавиши клавиатуры,  с
любовью нашептывая только одному ему слышимые слова.  Ему  так  хотелось
поделиться своей радостью с кем-нибудь, но он не мог: единственный чело-
век, с кем это было возможно, его учитель, был на отдыхе, и радость пока
должна была оставаться тайной даже для коллег.  Это  действительно  было
уникальным творением, умещавшимся в обыкновенном небольшом "дипломате" и
несущим в себе смертоносную мощность едва ли не половины атомной  бомбы,
сброшенной на Хиросиму. Несмотря на небольшие габариты, это был  сложный
механизм, срабатывающий только при помощи компьютера, код которого  знал
пока только Самохвалов. Более того, чтобы ввести код программы, даже ес-
ли кому-то удалось его как-то вызнать,  нужно  было  еще  активизировать
систему, вставив в прорезь специальную пластиковую карту, подделать  ко-
торую было практически невозможно. Без этой карты чемоданчик был  никому
не нужным мертвым механизмом. Все равно что автомобиль без  двигателя  -
обыкновенная груда металла.
   Самохвалов запустил аппарат, подключил его к персональному компьютеру
на своем столе, вставил дискету, после чего набрал на клавиатуре код,  и
на экране дисплея тут же возникла  надпись:  "Введите  ключ!"  Профессор
вставил в прорезь пластиковую карту,  и  на  экране  появилась  надпись:
"Вход разрешен". После чего Валерий Бенедиктович начал  быстро  набирать
одному ему известные символы. На экране дисплея тут же возникла  красоч-
ная картинка, на которой символы стали постепенно превращаться  в  некое
сооружение с разнообразными коридорами, лестницами, переходами. Несведу-
щему человеку показалось бы, что это некая компьютерная  игра.  Наконец,
когда многоэтажное сооружение было готово, профессор вновь набрал  цифры
кода, и у входа в здание появился некий компьютерный человечек,  который
быстро устремился по этому сооружению, не пропуская ни одного помещения,
коридора или перехода, оказываясь все выше и выше, пока не  очутился  на
последнем этаже в заветной комнате. Впервые он замер на  мгновение,  по-
вернулся лицом к создателю, словно в последний момент предоставляя  воз-
можность для отмены решения, потом, выждав десять секунд, совсем как жи-
вой человек, вздохнул, сначала развел руки в стороны, а затем решительно
опустил правую руку на ярко светящуюся красным светом  кнопку  на  своем
компьютерном столе. На экране возникла новая надпись: "Цель запуска сис-
темы?" "Контрольная проверка работы системы", - набрал профессор, и  все
многоэтажное сооружение тут же зафосфоресцировало, а еще через мгновение
разлетелось на маленькие кусочки, и во весь экран дисплея возникла  над-
пись "БУМ!!!", которая вскоре тоже разлетелась в пыль, и появилась  дру-
гая надпись: "Малышка" в отличном состояний и готова к работе".
   Идея назвать свое изобретение "Малышкой" пришла  Самохвалову  с  того
самого момента, когда он получил это задание, и назвал он ее так в честь
своего будущего ребенка, которого они с женой столько лет ждали и  кото-
рым она в то время была беременна.
   Тяжело вздохнув, Валерий Бенедиктович перегнал на рабочую дискету все
данные своего изобретения, вышел из файла, отключил  компьютер,  вытащил
пластиковую карту-ключ, аккуратно опустил  крышку  чемоданчика,  щелкнул
замками и набрал на них шифр. Затем вытащил из персонального  компьютера
дискету. После чего открыл дверь мощного сейфа,  поставил  в  него  свое
смертоносное детище, в отдельный ящичек сейфа положил карту-ключ  вместе
с рабочей дискетой, закрыл его, потом дверку сейфа и также набрал код на
нем. Продолжая счастливо улыбаться, он вышел  из  лаборатории"  поставил
дверь на сигнализацию и направился домой, предупредив при выходе охрану,
что им проделаны все операции, предусмотренные инструкцией.  Откуда  ему
было знать, что совсем скоро на его счастливом усталом лице вместо улыб-
ки надолго воцарятся страх и печаль...
   Его биография, несмотря на то что ему было уже за  пятьдесят,  вполне
могла уместиться на одном тетрадном листочке. Получив диплом с  отличием
в МВТУ имени Баумана, он, совсем еще зеленый паренек из  небольшого  го-
родка Свердловской области, мечтавший о работе в каком-нибудь пристойном
конструкторском отделе завода, неожиданно был направлен в военную акаде-
мию, на закрытый факультет. Перспективы, нарисованные ему  руководством,
были таковы, что он, не раздумывая ни секунды, тут же согласился, с лег-
костью подписав документ "о неразглашении" всего того, чем он будет  за-
ниматься. Впереди было пять лет учебы в военной академии, и он был  горд
этим неожиданным поворотом в своей судьбе. Учась на  третьем  курсе,  он
однажды познакомился с очень милой девушкой с пухленькими, как и она са-
ма, губками. Девушка училась на втором  курсе  Плехановского  института.
Поухаживав за Людмилой полтора года, Валерий понял,  что  совершенно  не
представляет дальнейшей жизни без этой девушки, и, согласно  инструкции,
доложил по инстанциям о своем серьезном намерении в отношении его  новой
знакомой. Через некоторое время начальство дало "добро", и он сделал де-
вушке предложение, которое она с радостью приняла.
   После окончания академии отличник-дипломант Самохвалов был  направлен
в закрытое военное конструкторское бюро, где довольно скоро защитил сна-
чала кандидатскую, потом докторскую диссертации. Долгие годы они с женой
мечтали о ребенке, но никак не выходило. К каким только специалистам Ва-
лерий не направлял свою любимую: все было тщетно.  Однако  говорят,  что
усилия не пропадают даром: если долго мучиться, что-нибудь получится! На
пятидесятом году жизни, когда Самохвалов уже стал профессором. Бог нако-
нец смилостивился над ними и одарил их очаровательным пацаном. Людмила и
Валерий настолько обрадовались этому, что единогласно решили: она должна
оставить работу и посвятить все свое время их  любимому  чаду,  которого
назвали в честь деда Бенедиктом.
   До рождения ребенка Людмила и понятия не имела, чем же конкретно  за-
нимается ее муж. Поначалу она, конечно же, пыталась выяснить это, но  он
так неловко уходил от объяснений, что она наконец оставила его в  покое,
не желая заставлять врать и понимая с чисто женской интуицией, что прав-
ды он не может ей сказать не по своей воле, а потому  и  удовлетворилась
тем, что ее муж работает "инженером по компьютерам".
   Однако, как бы ни скрывал Самохвалов от жены то, чем  он  занимается,
все скрыть невозможно: то невзначай проговорится,  задумавшись  о  своей
работе, то машинально какой узел, а то и формулу черкнет на клочке бума-
ги, а враг, как говорится, не дремлет. Горы  мусора  переберет,  а  вос-
пользуется оплошностью ученого. Да что там говорить, даже перемена наст-
роения не ускользнет от пытливого взгляда наблюдателя.
   Неизвестно как, но почти на самом начальном этапе работы над проектом
произошла утечка информации, которая совершенно немыслимыми путями  дос-
тигла ушей Мушмакаева. Властолюбивый, алчный, жестокий и  совсем  неглу-
пый, он сразу сообразил, чего он может добиться, заполучив такой ядерный
чемоданчик. Скрывая конечную идею по использованию этой "игрушки",  Муш-
макаев отобрал небольшую группу самых доверенных и толковых  боевиков  и
поручил им любыми путями выйти на тех ученых, которые  могут  быть  при-
частными к секретному проекту. А как только обнаружатся такие ученые, не
только и пальцем их не трогать, но стараться, чтобы  с  ними  ничего  не
приключилось. Задача одна: следить за каждым из них, не привлекая внима-
ния, анализировать увиденное, систематизировать и дожидаться того момен-
та, когда проект будет воплощен в жизнь. Параллельно  необходимо  доско-
нально изучить объект наблюдения, выявить слабые места, привычки, привя-
занности, пристрастия.
   Наиболее повезло бывшей любовнице Мушмакаева, которую тот отдалил  от
себя за то, что она попыталась заикнуться о своих правах на него. Другой
бы эта наглость не сошла с рук так легко, но, видимо, и у самых  отпетых
негодяев есть свои слабости, и у Мушмакаева такой слабостью, несмотря ни
на что, продолжала оставаться Лилиана Зилаутдинова.  Она  была  стройной
женщиной с хорошей фигурой, а своей весьма  яркой  восточной  внешностью
напоминала грузинскую красавицу - царицу Тамару. Несмотря на то  что  ей
уже было сорок, никто ей не давал более тридцати лет.  Она  была  хитра,
изворотлива, не глупа, в любой момент могла быть кроткой  и  нежной.  Ее
огромные глаза всегда излучали столько любви и преданности,  что  любому
человеку, мужчине или женщине, вскоре начинало казаться, что Лилиана  им
просто необходима. И даже удивлялись: как раньше-то можно было жить  без
нее?
   Горя желанием вернуть расположение Мушмакаева и  не  желая  допустить
ошибки, Лилиана решила действовать наверняка. Первым  делом,  совершенно
"случайно" на улице познакомилась с супругой Самохвалова Людмилой. Наго-
ворив кучу комплиментов ее сынишке, она мгновенно очаровала  ее  и  была
приглашена в гости как самая близкая подруга,  а  через  несколько  дней
представлена и хозяину дома. Сначала, когда Валерий Бенедиктович услышал
о случайном знакомстве жены, он насторожился, но, когда увидел  Лилиану,
которая то и дело "застенчиво", как ему казалось, опускала свои огромные
глаза, успокоился и даже не стал скрывать свою симпатию  к  ней.  Вскоре
она настолько обаяла эту семью, что они всерьез начинали скучать,  когда
она не появлялась в их доме больше двух дней.
   В тот день, когда Валерий Бенедиктович поставил последнюю точку в ра-
боте над своим детищем, он вернулся домой несколько раньше  обычного,  а
на лице было столько сияния, что не заметить этого мог бы только слепой.
   - У тебя такая счастливая улыбка на лице, словно тебе дали  Нобелевс-
кую премию, - с улыбкой заметила Людмила, принимая у него пальто.
   - Почти, - загадочно кивнул Самохвалов и хитро подмигнул.
   - У моего бывшего мужа такие глаза были всегда, когда он ставил  пос-
леднюю точку под какой-нибудь огромной статьей.
   Лилиана отметила реакцию Валерия Бенедиктовича и тут же добавила:
   - Он был журналистом. - Ее глаза выразительно погрустнели.
   - Был? - участливо переспросил он.
   - Да, он в Чечне погиб... - Лилиана картинно тяжело вздохнула. -  Да-
вайте не будем о грустном в такой счастливый для вас день. Это нужно от-
метить.
   - Господи! Ничего не понимаю! - удивленно пожала плечами Людмила. - О
чем вы говорите?
   - Как, разве ты не поняла, что сказал Валерий? - улыбнулась Лилиана и
торопливо проговорила то, чего он не говорил: - Твой муж наконец-то  за-
кончил свою работу! От души поздравляю вас! - Она вдруг чмокнула  его  в
щеку: специально, чтобы отвлечь ученого от возникшего в его  голове  по-
дозрения. - Не грех и выпить по такому случаю!
   - Это правда, милый? - улыбнулась Людмила.
   - Правда, - вынужденно ответил он и тяжело вздохнул.
   - Ура! - закричала Людмила и бросилась на шею мужу. - Поздравляю, ми-
лый!
   - Спасибо, дорогая! - У него даже повлажнели глаза. Он совсем не ожи-
дал таких восторгов и не был к ним готов. - Давайте на  стол  накрывать,
что ли? - смущенно предложил хозяин дома.
   В эту же ночь Мушмакаеву стало известно о завершении работ  над  сек-
ретным проектом.
   - Немедленно приступай к операции! - не раздумывая ни секунды, прика-
зал Мушмакаев.
   - И это все? - обиженно заметила Лилиана.
   - Награду получишь, когда "игрушка" окажется в моих руках! - поставил
точку Мушмакаев.
   - Считай, милый, что она уже в твоих руках!  -  радостно  воскликнула
она. - Если для этого нужно будет вырезать пол-Москвы, я сделаю  это,  -
мстительно добавила красавица.
   На следующий день, когда профессор работал над отчетом в своей  лабо-
ратории, раздался телефонный звонок, и он услышал рыдающий голос  Людми-
лы.
   - Что случилось, родная? - насторожился Самохвалов.
   - По телефону не могу, - сквозь рыдания  выдавила  жена,  -  приезжай
скорее, пожалуйста, домой!
   За все годы их совместной жизни Людмила ни  разу  не  позволила  себе
экстренно вызвать мужа с работы. Был даже один случай, когда она  оказа-
лась в больнице, куда отвезла ее "скорая помощь" с сердечным  приступом,
а он узнал об этом только придя домой и прочитав ее записку, оставленную
на кухонном столе. Тогда он был сильно обижен на жену  и  вырвал  у  нее
обещание никогда больше так не поступать.
   Понимая, что  случилось  нечто  ужасное,  профессор  накинул  пальто,
взглянул на сейф, который сегодня не открывал, и бросился к выходу.
   От волнения он долго не мог попасть ключом в замок, и  дверь  открыла
Людмила. Сквозь душащие ее слезы она выдавила:
   - Беню похитили!
   - Что?! - воскликнул он, не веря в абсурдность услышанного.
   - Беню похитили! - тупо повторила она.
   - Как это случилось? - Осознав реальность, он мгновенно взял  себя  в
руки, понимая, что слезы и рыдания ни к чему не приведут:  -  Откуда  ты
знаешь, что похитили? Когда это произошло?
   Немного успокоившись, Людмила поведала о том, что случилось.  В  две-
надцать часов дня она, по обыкновению, собирала сынишку, чтобы пойти гу-
лять. В этот момент пришла Лилиана и предложила взять Беню  и  подождать
Людмилу на улице, пока она не оденется. Поблагодарив ее, она вручила сы-
нишку подруге и стала спокойно одеваться.  Минут  через  пятнадцать  она
вышла из дома, но их во дворе не оказалось. Подумав, что они решили пой-
ти сразу в сквер, Людмила направилась туда, но их и там не было.  Ощутив
внутреннее беспокойство, она стала обегать все ближайшие дворы, улицы  и
переулки, но поиски оказались тщетными. Тогда Людмила вернулась домой, в
надежде, что, каким-то чудом разминувшись с ней, Лилиана  и  Беня  давно
вернулись и ожидают ее перед дверью, но и этой надежде не  суждено  было
сбыться. Тогда она уже решила позвонить в милицию, когда неожиданно раз-
дался звонок, и незнакомый мужской голос с угрозой сказал, что ребенок с
Лилианой похищены, и если она со своим мужем будут вести  себя  благора-
зумно, следуя их инструкциям, то и с ребенком и  с  женщиной  ничего  не
случится.
   - Он объяснил, что означает "благоразумно"? - спросил профессор.
   - Во-первых, мы ни в коем случае не должны обращаться в милицию или в
другие органы,  а  также  рассказывать  о  похищении  своим  знакомым  и
родственникам. Я должна позвонить тебе на работу и вызвать домой, ничего
не объясняя по телефону. После чего он  приказал  нам  обоим  ждать  его
звонка. - Людмила вновь всхлипнула.
   - А ты уверена, что Беня и Лилиана еще живы? - неожиданно спросил он.
   - У меня в голове эта мысль также возникла, и я сказала,  что  должна
услышать голос сына и подруги. Он тут же, словно  заранее  знал  о  моей
просьбе, дал трубку Лилиане. Напуганным голосом она сообщила, что ни ре-
бенку, ни ей ничего плохого пока не сделали, но успела, перед тем как  у
нее вырвали трубку из рук, выкрикнуть, что, если мы хотим увидеть их жи-
выми, должны выполнить все требования похитителей. Лерочка,  что  делать
будем? - Людмила горько заплакала.
   - Возьми себя в руки, родная. Сейчас у нас есть  только  один  выход:
дождаться звонка и выяснить, чего хотят эти бандиты.
   Валерий Бенедиктович говорил настолько уверенным и спокойным голосом,
что женщине передалось это спокойствие: постепенно она перестала плакать
и лишь изредка нет-нет да всхлипывала, положив свою голову на плечо  му-
жа. Обняв ее за плечи, Валерий нежно поглаживал ее  волосы,  покачиваясь
всем телом из стороны в сторону, нетерпеливо косясь глазами на  телефон-
ный аппарат, мысленно умоляя его зазвонить. Более  часа  тянулось  томи-
тельное ожидание, и нервы были натянуты настолько,  что,  казалось,  они
вот-вот зазвенят даже от простого вздоха. Когда звонок  наконец  прозву-
чал, они вздрогнули: таким громким и неожиданным  он  оказался.  Телефон
был с определителем номера, и поэтому Валерий Бенедиктович решил  подож-
дать немного, но из аппарата донеслось: "Номер не определен" - и  тогда,
тяжело вздохнув, он потянулся к трубке.
   - Вас слушают, - как можно спокойнее проговорил профессор.
   - Это хорошо, что слушаешь, - с чуть заметным акцентом  ехидно  отоз-
вался мужской хрипловатый голос.
   - Что вы хотите? Деньги? Мы не столь богаты, чтобы сделать вас счаст-
ливыми. Дачи нет: шесть соток и сарайчик вряд ли вас устроят, старенькая
"копейка" тоже вряд ли обрадует...
   - Не пора ли тебе заткнуться? - грубо оборвал тот.
   - Как скажете...
   - Что, не брал трубку сразу, думал  номер  наш  узнать?  А  ху-ху  не
хо-хо, профессор? - Он весело заржал. - Против лома нет приема! Надеюсь,
хватило шариков не обращаться к ментам?
   - Мы все сделаем, только не причините вреда мальчику и женщине!
   - Все? Это очень хорошо! - Он на секунду замолк, и профессор испуган-
но воскликнул:
   - Алло! Алло!
   - Не вопи, я здесь, - со злой усмешкой бросил тот и добавил:  -  Пока
здесь...
   - Что вам нужно? - повторил профессор.
   - Если вы хотите, чтобы ваш сын остался в живых, вы должны сегодня же
обменять его на ваш чемоданчик.
   - Какой чемоданчик? - не понял профессор.
   - Не финти, папаша, - оборвал тот. - Не выполнишь наше условие, пеняй
на себя: получишь своего сына по частям по почте, посылками. В  одной  -
ножки, в другой - ручки... Понял?
   - Понял, понял! - испуганно воскликнул профессор, быстро взглянув  на
Людмилу. - Но о каком чемоданчике вы говорите? - В его  голосе  не  было
издевательства,  и  на  другом  конце,  видно,  поняли,  что  Самохвалов
действительно ничего не соображает.
   - Речь идет о той штучке, которую ты сотворил. Не принесешь  к  шести
вечера по указанному адресу, подпишешь смертный приговор своему  отпрыс-
ку. И смотри, без глупостей, - с явной угрозой добавил он.
   - Молодой человек, сейчас шестнадцать часов пятьдесят восемь минут, и
я при всем желании не смогу исполнить ваше пожелание принести  прибор  в
восемнадцать часов. Одна дорога до работы займет пятьдесят минут чистого
времени да там минут сорок, чтобы все подготовить, - это уже полтора ча-
са чистого времени, да еще наверняка нужно будет прибавить дорогу к наз-
наченному месту... Как видите, я никак не успеваю! - Валерий  Бенедикто-
вич говорил спокойно, без паники, тем не менее  в  голосе  чувствовалось
волнение.
   - Ладно, уговорил! - выдержав паузу, отозвался незнакомец. -  Записы-
вай, куда должен доставить "игрушку".
   Он быстро продиктовал, как добраться до места, где  к  нему  подойдет
человек: это оказалось в тридцати минутах езды от лаборатории.
   - Если попробуешь сюрприз какой устроить, помнишь, что будет? Так что
подумай, прежде чем рисковать жизнью сына. В семь часов вечера и ни  ми-
нутой позднее! Опоздаешь хотя бы на минуту - привет от сына получишь уже
с того света.
   - Но вы должны будете мне показать сына до того, как  я  вам  передам
прибор, - упрямо заметил профессор.
   - Несомненно, - быстро сказал голос, - вы  увидите  своего  сына.  До
встречи. - В трубке раздались короткие гудки.
   Валерий Бенедиктович принял решение, не задумываясь  ни  на  секунду:
для него сын был самым дорогим существом на свете.  Он  прекрасно  знал:
случись что с сыном, и Людмила не выживет с ее слабым сердцем! А без нее
и сына и он не сможет жить! Если бы только его жизнь подвергалась  смер-
тельной опасности, он бы еще задумался, но сейчас...
   В этот момент он совершенно не думало том, что  "игрушка",  созданная
им, может понадобиться кому-то для убийства сотен и сотен тысяч человек.
В его мозгу это изобретение было  действительно  лишь  игрушкой,  чем-то
вроде компьютерной игры, которая может причинить  вред  лишь  зрению  от
долгого сидения перед монитором. Возможно, и Оппенгеймер вряд  ли  пони-
мал, что он создал мощное оружие массового уничтожения, а когда осознал,
то его мозг не выдержал такого груза ответственности...
   Профессор Самохвалов действовал словно сомнамбула: приехал в НИИ, ма-
шинально кивнув охране при входе, набрал личный код на клавиатуре  замка
двери лаборатории, вошел, тщательно прикрыл за собой дверь. Обратил вни-
мание на несколько исписанных листков отчета на столе. "Он еще долго  не
понадобится", - промелькнуло в его голове. Самохвалов прекрасно понимал,
что его поступок повлечет за собой  непоправимые  последствия  для  всей
дальнейшей жизни и он, скорее всего, в последний раз  переступает  порог
этой лаборатории в качестве хозяина. Тяжело вздохнув, он набрал код сей-
фа, достал оттуда ядерный "дипломат", сунул его в свой предусмотрительно
захваченный "дипломат", который был известен не только охране, но и все-
му институту. После чего закрыл сейф и набрал код его  защиты.  Несмотря
на тяжесть выпавшего на его долю испытания, мозг ученого в  этот  момент
работал с удвоенной энергией.
   Вряд ли похитители столь осведомлены, что знают все в мельчайших под-
робностях. Поэтому есть надежда, что он сумеет не только освободить  сы-
на, но и не причинить никому вреда. У преступников, конечно же, наверня-
ка имеется компьютерщик-хакер, который сможет  взломать  его  программу.
Хорошему хакеру для этого понадобятся сутки - трое, однако далее его бу-
дет ждать сюрприз: пластиковый ключ, без которого невозможна активизация
самого ядерного устройства. А всякая попытка подобрать дубликат мгновен-
но включает систему уничтожения всей управляющей системы.  Конечно,  это
не уничтожает источник опасности, но для его применения нужен уже  будет
не просто исполнитель, но исполнитель-самоубийца, шансы  которого  спас-
тись равны нулю.
   Профессор довольно  улыбнулся:  вся  система  безопасности  была  его
собственным изобретением, и таких аналогов пока не было ни в одной стра-
не мира. Неожиданно ему в голову пришла мысль, от которой у него похоло-
дело внутри. Наверняка похитители, прежде чем отдать сына, заставят  его
набрать код входа в систему, чтобы быть уверенными, что он не подготовил
им каких-либо особых сюрпризов. И здесь возникала одна неприятность, ко-
торая наверняка не пройдет мимо их внимания: на дисплее после набора ко-
да возникнет надпись: "Вставьте ключ!" То есть пластиковый ключ, который
он, естественно, даже и не собирался брать с собой и вручать  его  прес-
тупникам. Конечно, он мог бы что-то предпринять, чтобы  эта  надпись  не
появлялась, но для этого нужно время, а его-то как раз у него и не было.
Если в течение часа ключ не будет вставлен в прорезь, то программа авто-
матически отключается и при следующей попытке - набрать код  и  вторично
не вставить пластиковый ключ - включается система защиты:  самоуничтоже-
ние всего аппарата через двадцать  четыре  часа.  Сначала  автоматически
отбрасывается ядерный заряд, а потом будет взрыв той части системы,  ко-
торая и создает защиту, и по силе он равен примерно взрыву гранаты Ф-1.
   Профессор взглянул на часы: еще пару минут задержки и он опоздает  на
встречу к семи часам вечера. Ничего не оставалось,  как  понадеяться  на
русское "авось"! Он уже направился к выходу, как вдруг остановился,  по-
дошел к столу и быстро набросал что-то на чистом листке бумаги,  положил
его на клавиатуру компьютера и быстро пошел, не оборачиваясь и не  оста-
навливаясь.
   На листке было его послание:
   "Директору ФСБ России.
   У меня похитили сына. Требуют за его жизнь мое изобретение. Поверьте,
сделаю все, чтобы принести наименьший вред для страны. Простите меня!
   Профессор В. Самохвалов".
   Все произошло примерно так, как и  предполагал  профессор:  когда  он
пешком добрался до пустынной  стройплощадки  многоэтажного  дома,  перед
ним, как из-под земли, вырос парень лет тридцати. Он  явно  относился  к
"лицам кавказской национальности". Его глаза смотрели  настороженно,  но
рот кривился в наглой усмешке.
   - Принес? - коротко бросил он.
   - Хочу видеть сына, - упрямо напомнил профессор.
   Парень усмехнулся и взмахнул рукой. Метрах в пятнадцати,  из-за  угла
деревянного забора, словно вытолкнутые кем-то, выскочили сынишка с Лили-
аной. Их руки были спрятаны за спиной, видно связаны, во рты забиты кля-
пы.
   - Узнаешь? - осклабился парень. - Мы свое слово держим, а ты?
   - Вот. - Валерий Бенедиктович открыл свой "дипломат", вытащил  второй
"дипломат" с устройством и протянул его парню. - Надеюсь, мы в расчете и
нам можно идти?
   - Минуту! - неожиданно нахмурился тот. - Открой!
   - Пожалуйста. - Профессор пожал плечами, набрал код замка "дипломата"
и откинул крышку: - Убедились?
   Тот поморщился недоверчиво, явно чего-то опасаясь, затем вытащил  со-
товый телефон, быстро набрал номер:
   - Это я! "Товар" у меня, я его "узнал", что дальше?  Понятно.  А  ес-
ли... - Он как-то странно взглянул на профессора. - Понятно. - Он отклю-
чил телефон, сунул его в карман и сказал: - Набери-ка код входа в систе-
му! - Тон у него был такой, что сразу стало ясно: эти слова он  произно-
сит впервые и понятия не имеет, что они означают.
   Профессор, стараясь не выдать своего волнения, быстро набрал код: че-
рез секунду на дисплее замигала красная надпись: "Ввести ключ! "
   - Что за хреновина? Чего не вводишь ключ? - В голосе парня послышался
некий страх.
   - Вы хоть знаете, что это такое? - с усмешкой спросил его профессор.
   - Ну... - неопределенно буркнул тот.
   - А если знаете, то могли бы догадаться, что этот  ключ  может  нахо-
диться только у одного человека: у руководителя проекта, каковым являет-
ся сам директор института. И к нему у меня доступа нет, собственно,  как
нет и ни у кого другого. - Профессор говорил таким тоном, словно  объяс-
нял нерадивому студенту простенькую задачку.
   - И что ж теперь делать? - Парень был явно растерян.
   - Это уж ваше дело! Я выполнил то, что вы от меня потребовали, теперь
вы выполняйте свою часть договора!
   - Хорошо, пошли, - неожиданно согласился тот и кивнул в сторону забо-
ра, где стояли мальчик и Лилиана.
   Профессор, ученый и интеллигент до мозга костей,  и  предположить  не
мог, что есть люди, для которых такие  понятия,  как  честь  и  совесть,
просто не существуют: не успел он сделать и двух шагов,  как  его  вдруг
чтото больно кольнуло в спину. Он успел еще повернуться к своему убийце,
взглянуть ему вопросительно в глаза, но его сердце уже перестало биться,
и в воспаленном мозгу промелькнула лишь одна мысль: "Как теперь  Людмиле
жить без меня?" Он медленно опустился на колени, постоял несколько мгно-
вений и ткнулся лицом в грязь.
   - Папа! - выплюнув кляп изо рта, закричал мальчонка и  бросился  впе-
ред, но его вдруг остановила "нежная и добрая" Лилиана: схватив  мальчу-
гана, она взялась правой рукой за его подбородок  и,  надавив  на  него,
рванула голову в сторону. Хрустнули шейные позвонки, и парнишка, еще  не
поживший толком, не успевший вкусить "прелести" жизни, ничего не сообра-
зив, неожиданно покинул эту, такую негостеприимную землю.
   - Ну ты и стерва, - покачал головой ее партнер, - пацана-то зачем?
   - Этот гаденыш такой смышленый, что мог бы сдать ментам. Ладно,  сер-
добольный ты мой, давай сюда чемоданчик. - Она протянула руку.
   - Я сам повезу его Хозяину, - неожиданно сказал  тот  и,  что-то  по-
чувствовав, сунул руку в карман, но вытащить ее не успел: женщина  вски-
нула руку и одну за другой всадила ему в грудь три пули из  пистолета  с
глушителем, а когда напарник упал, сделала контрольный выстрел в  голову
своего несчастного компаньона.
   - Любопытной Варваре на базаре нос  оторвали!  -  беззлобно  заметила
она, подхватила черный "дипломат", опасливо  оглянулась  по  сторонам  и
быстро пошла прочь...
   Однако, как говаривал незабвенный Козьма Прутков: "Нельзя объять  не-
объятное! "
   Несмотря на все ее предосторожности, она не могла проследить за  всем
вокруг: в строительном вагончике находился сторож  стройплощадки  и,  на
свое счастье, благополучно там спал. Услышав какой-то шум  снаружи,  он,
благоразумно не включая света, осторожно выглянул в небольшое окошечко и
застал окончание трагедии. В свете прожектора, освещавшего  стройплощад-
ку, он на миг увидел демонически красивое лицо женщины-убийцы, и у  него
все внутри похолодело настолько, что мгновенно испарились все винные па-
ры от принятого перед сном. Дождавшись, когда "демон в юбке"  исчез,  он
выждал на всякий случай несколько минут, затем  включил  свет  и  быстро
набрал номер милиции.
   Однако очень скоро это тройное убийство  взяла  у  милиции  под  свой
контроль Федеральная служба безопасности, и расследование трагедии  было
поручено генералу Богомолову. Ему позвонил первый заместитель  директора
ФСБ и, не вдаваясь в подробности, сказал:
   - Извини, Константин Иванович, что приходится тебя тревожить, но тебе
нужно срочно выехать на место происшествия, машину я уже выслал...
   - Что случилось, Саша? - нахмурился Богомолов: они были  друзьями,  и
поэтому он считал, что имеет право спросить прямо.
   - Все узнаешь на месте, - многозначительно заметил тот, давая понять,
что это не телефонный разговор.
   - Понял, - тут же сказал Богомолов. - Моя задача?
   - Как можно быстрее расследовать это дело. Если что-то пропало,  вер-
нуть любой ценой! - Многозначительно акцентировав слово "пропало", твер-
до добавил: - Если нет, дело закрыть! - Заместитель говорил четко, быст-
ро, но с явным волнением, словно чего-то опасался.
   - Что хоть случилось?
   - Убийство. - Он сделал паузу, потом буркнул: - Желаю удачи. - И  по-
ложил трубку.
   Никогда еще Богомолов не слышал в голосе своего приятеля такой расте-
рянности и беспокойства: вероятно, действительно случилось нечто серьез-
ное. Иначе зачем его, генерала ФСБ, так срочно вызывать на службу? Конс-
тантин Иванович быстро оделся в генеральскую форму и выехал к месту тра-
гедии в сопровождении трех машин с работниками своего управления,  среди
которых были не только специалисты по убийствам,  но  и  просто  рядовые
сотрудники для оцепления.
   Самые худшие предположения Богомолова  подтвердились  обилием  высших
милицейских чинов на месте преступления.
   Сухо поздоровавшись, Богомолов спросил:
   - Кто проводил первоначальный осмотр места происшествия?
   - Что вас интересует, товарищ генерал? - поинтересовался один из  ми-
лицейских полковников.
   - Я хочу поговорить с сотрудником, который  занимался  первоначальным
осмотром места происшествия, - едва ли не по складам, с некоторым  разд-
ражением повторил Богомолов, потом добавил: - В связи с тем, что это де-
ло перешло в ведение Управления ФСБ, прошу остаться только  руководителя
группы, дознавателя, остальных прошу быть свободными...  -  Он  старался
говорить ровным тоном, чтобы никого не задеть. - Если есть какие-то воп-
росы ко мне, прошу обращаться с утра, спасибо. -  Почувствовав,  что  за
его спиной кто-то стоит, он повернулся и  увидел  молодого  симпатичного
капитана милиции.
   - Заместитель начальника городского управления внутренних дел по осо-
бо тяжким преступлениям капитан Смирнитский! - четко представился он.
   - Слушаю вас.
   - Мне было поручено возглавить следственную группу, и  я  был  первым
при осмотре места происшествия, товарищ генерал.
   - Вас как зовут, капитан?
   - Андрей, товарищ генерал. - Капитан почему-то смутился.
   - А меня Константин Иванович. Четко и по существу: что, когда, как  и
кто? И прекратите тянуться каждый раз: не на парадном  смотре,  -  недо-
вольно буркнул генерал.
   - Хорошо, Константин Иванович. - Капитан чуть расслабился. -  Сообще-
ние об убийстве поступило в девятнадцать часов тридцать две минуты, зво-
нил некто Вайнухин Иван Федорович, он сторож этой стройки...
   - Он что-то видел или просто обнаружил трупы? - перебил Богомолов.
   - Да, Вайнухин - единственный свидетель преступления. Позвать? - спо-
койно ответил капитан.
   - Нет, позднее, продолжайте.
   - В девятнадцать сорок одна наша группа уже была здесь.  Убиты  трое:
мальчик около трех лет, у него сломана шея, мужчина под  шестьдесят  лет
убит ножом в спину, удар профессионального убийцы, третий - мужчина нем-
ногим старше тридцати лет, убит тремя выстрелами в грудь и одним - в го-
лову.
   - Какие соображения?
   - Мужчина, что постарше - профессор Самохвалов Валерий  Бенедиктович,
мальчик - его сын. Вероятнее всего, они прогуливались, когда на них  на-
пали преступники. Отец попытался защищаться и  был  убит,  мальчик  стал
звать на помощь, и женщина сломала ему шею, после чего убила своего  со-
общника. - Быстро выпалив все это, капитан замолчал и выжидательно уста-
вился на Богомолова.
   - Вы, капитан, говорите с такой уверенностью, словно твердо знаете, -
покачал головой генерал. - Фамилию, допустим, узнали по  документам,  но
откуда вам известно, что мальчик его сын, а  мужчина  помоложе  один  из
преступников, а не случайный прохожий?
   - В удостоверении профессора была  фотография  мальчика,  а  все  ос-
тальное мне стало известно из допроса свидетеля,  сторожа  Вайнухина.  А
то, что убитый один из преступников, стало известно не  только  со  слов
свидетеля, но и потому, что в его руке был нож, которым он и  убил  про-
фессора Самохвалова.
   - Где работал профессор? - неожиданно спросил генерал.
   - В военном научно-исследовательском институте. Я попытался связаться
с руководством, но... - Капитан смущенно пожал плечами.
   - Что?
   - Даже по милицейским каналам мне не удалось выяснить телефоны  этого
института: информация отсутствует.
   - Понятно... - задумчиво процедил Богомолов.  Ему  вдруг  показалось,
что в его мозгу промелькнула важная догадка, но сейчас не  было  времени
для ее анализа. А потому он сделал то, что могло ускорить дело -  достал
мобильный телефон и быстро набрал номер. - Скворцов?
   - Да, капитан Скворцов слушает.
   - Богомолов говорит.
   - Здравствуйте, товарищ генерал! Чем могу помочь?
   - Мне срочно нужна информация о научно-исследовательском институте, в
котором работает Самохвалов Валерий Бенедиктович, по крайней мере  коор-
динаты начальства...
   - Нет ничего проще, записывайте...
   - Как? Откуда?
   - Институт уже пару месяцев под нашим контролем, начиная от охраны  и
кончая сигнализацией.
   - Почему я об этом не знаю?
   - Скорее всего, вы просто не  обратили  внимания,  когда  подписывали
свое согласие, товарищ генерал. - Капитан был явно смущен.
   - Чем занимается этот институт? - спросил Богомолов, но тут  же  чер-
тыхнулся про себя: "Совсем плохой стал..." Не раз делал нагоняй  за  то,
что его сотрудники позволяли болтать по  телефону  лишнее,  а  сам...  -
Скворцов, забудь о моем вопросе! Диктуй телефоны... - Генерал записал их
в свой блокнот и закончил: - Благодарю за службу, капитан.
   - Рад стараться, товарищ генерал!
   Отключив телефон, Богомолов действительно вспомнил, что несколько ме-
сяцев назад подписывал такое обращение НИИ МО, которое переправил к нему
первый заместитель шефа ФСБ. Кажется, речь там шла о том,  что  институт
занимается какой-то важной секретной военной разработкой. И как  он  мог
забыть? Оправдывало только то, что он, вернувшись из Америки,  был  нас-
только погружен вхождением в ритм своего управления, что мог и  не  при-
дать особого значения тому документу. Теперь стало  многое  проясняться:
дело становится не просто важным, а архиважным, однако нужно пройтись по
всем версиям - все может оказаться и простым совпадением.
   - Есть какая-то версия о причине убийства отца и сына? - спросил  Бо-
гомолов капитана.
   - Со слов свидетеля выходит, что преступников интересовал  "дипломат"
профессора, который подхватила женщина, расправившись со своим  напарни-
ком.
   - Очень интересно, - задумчиво процедил генерал. Кажется, его смутные
догадки начинают, к сожалению, сбываться. Если бы стало известно  содер-
жимое "дипломата", то было бы намного легче. - Ладно, давайте сюда  сви-
детеля и срочно свяжитесь с семьей покойного,  -  решительно  проговорил
он, а сам быстро набрал номер директора НИИ. - Говорит  генерал  Богомо-
лов! Могу я переговорить с Михаилом Львовичем?
   - По какому вопросу? - отозвался моложавый вежливый мужской голос.
   - Об этом я скажу ему лично, - сухо заметил Богомолов.
   - А вы из какого ведомства?
   - ФСБ, - терпеливо ответил генерал.
   - С вами говорит заместитель академика Рузанского, профессор Медведев
Александр Дмитриевич, - тут же представился тот. - К  сожалению,  Михаил
Львович находится в отпуске... Я могу вам чем-нибудь помочь?
   - Минут через сорок я буду у вас в институте.
   - Что-то случилось? - насторожился Медведев.
   - Все при встрече. Вы успеете подъехать? - неожиданно  спросил  гене-
рал, подумав вдруг о том, что номер, по которому он звонит, тоже сотовый
и профессор может быть где угодно, тем более что время сейчас позднее.
   - Я дома и смогу быть в институте через час  десять  минут.  -  Голос
профессора был деловым и уверенным: он понял, что генерал ФСБ не стал бы
тревожить его в такой час по пустякам.
   - Хорошо, через час десять минут. - Генерал отключился, повернулся  и
вдруг увидел перед собой капитана. - Что, свидетель исчез? - встрепенул-
ся Богомолов.
   - Никак нет! Просто я не успел вам сообщить  о  жене  Самохвалова.  Я
послал за ней служебную машину, вот-вот будет  здесь,  -  чуть  смущенно
проговорил капитан, уверенный, что сейчас получит нагоняй от генерала.
   - Когда ей сообщили?
   - Как только стало известно, кто убитый.
   - Ладно, Бог с тобой. - Богомолов махнул рукой, понимая, что не впра-
ве его ругать: в то время капитан еще не знал, что расследование у  него
заберут. - В принципе должен признать, что вы, капитан, все сделали  как
надо, постараюсь отметить это в своем представлении.
   - Спасибо, товарищ генерал! - Лицо парня расплылось в улыбке. - Можно
вызвать свидетеля?
   - Давай его сюда, - приказал Богомолов.
   Свидетель ничего нового, кроме того, что он успел рассказать  капита-
ну, не вспомнил.
   - А ту женщину вы хорошо запомнили? - спросил его Богомолов.
   - Знатная штучка, - мужик причмокнул языком, - я ее долго не забуду!
   - Хорошо, где вы сейчас будете, если понадобитесь еще? - спросил  Бо-
гомолов.
   - Как где? На своем рабочем месте, я ж сегодня в ночь. Охраняю  госу-
дарственный объект, товарищ генерал, - с важностью добавил он.
   - Отлично, - улыбнулся Богомолов,  -  можете  идти  и  охранять  свой
объект.
   - Слушаюсь, товарищ генерал! - по-военному повернувшись, он чуть  по-
качнулся и побрел в сторону своего вагончика.
   Покачав головой, генерал хмыкнул про себя: "Хорошо, что теперь, после
этого происшествия, он протрезвел настолько, что вряд ли  ему  захочется
продолжать вливать в себя алкоголь..." Не успел он об этом подумать, как
подъехал милицейский "уазик", и из него вышла женщина средних лет.  Судя
по ее настороженному взгляду, она еще не знала о трагедии.
   - Госпожа Самохвалова? - окликнул женщину Богомолов.
   - Да, Самохвалова Людмила Борисовна, - отозвалась она, а когда повер-
нулась и увидела перед собой человека в генеральской форме, сразу же ус-
тавилась в его глаза, словно задавая немой вопрос.
   У нее было очень красивое лицо, несмотря на возраст и усталые  беспо-
койные глаза. Богомолов не сразу нашелся, что сказать,  и  женщина  чуть
слышно прошептала:
   - Что-то случилось с Валерой? - Казалось, она произнесла  эти  слова,
не вдумываясь до конца в их смысл.
   - Когда вы в последний раз видели мужа? - уходя  от  ответа,  спросил
Константин Сергеевич.
   - Было около пяти часов вечера, он приезжал домой. -  Она  продолжала
не мигая смотреть на генерала.
   - Зачем он заезжал домой?
   - Я... я не могу... Я не вправе... - со страхом  залепетала  женщина,
но ее перебил Богомолов:
   - Не стоит скрывать то, что вы знаете, расскажите все.
   Немного помедлив, Людмила  Борисовна  решительно  взмахнула  рукой  и
рассказала все быстро и подробно.
   - У вас есть с собой фотография сына? - неожиданно спросил Богомолов,
решив в последний раз помечтать о том, что,  возможно,  погибший  не  ее
сын.
   - Не только фото Бени захватила, но и карточку Лилианы, ее же  вместе
с сыном похитили, - ответила женщина, затем открыла сумочку  и  вытащила
две фотографии: сына и фотографию, на которой была снята эффектная  жен-
щина вместе с ней самой.
   - Лилиана? - вопросительно начал Богомолов.
   - Лилиана Талбеева, живет где-то на  Кутузовском  проспекте,  телефон
записан на тыльной стороне фото... - Говорила она быстро, словно  стара-
ясь избавиться как можно скорее от формальных вопросов,  чтобы  спросить
самой. - Ответьте, что с моим мужем?
   - К огромному сожалению, у меня плохие новости... -  осторожно  начал
Богомолов.
   - Он ранен?
   Богомолов виновато опустил голову.
   - Убит... - прошептала она. - Где? Где он? - Ее глаза смотрели строго
и чуть зло.
   - Там, - кивнул генерал в сторону трупа Самохвалова, прикрытого  чер-
ной полиэтиленовой пленкой.
   Женщина медленно подошла, осторожно приподняла пленку, опустилась  на
колени и... вдруг ткнулась в грудь погибшего лицом и стала раскачиваться
всем телом из стороны в сторону, не произнося ни звука. Так продолжалось
несколько минут, а генералу они показались вечными. Он уже хотел  оклик-
нуть ее, но она вдруг сама оторвалась от мужа и взглянула на Богомолова.
   - А сын? - спросила она вдруг.
   На этот раз у генерала перехватило горло, и он сумел лишь  кивнуть  в
сторону трупа мальчика. Женщина с огромным трудом встала на ноги,  шата-
ясь из стороны в сторону, доплелась до тела мертвого сына,  и  тут  силы
покинули эту мужественную женщину: узнав  его  ботиночки,  она  негромко
вскрикнула и рухнула на землю, взмахнув руками, словно смертельно ранен-
ная огромная птица крыльями.
   Богомолов попытался поднять ее, успокоить, но бедная  мать,  придя  в
себя, попросила:
   - Оставьте меня с сыном!
   Генерал тяжело вздохнул и отошел в сторону. Взглянув на часы, он  по-
думал, что через несколько минут ему уже  нужно  будет  отправляться  на
встречу с профессором Медведевым. Неожиданно он заметил, что до сих  пор
держит в руках фотографии. Взглянув еще раз на фото, где была запечатле-
на "подруга" Людмилы Борисовны, генерал вдруг  решительно  направился  к
строительному вагончику.
   - Открыто! - откликнулся ночной сторож, отозвавшись на стук Богомоло-
ва.
   - Мне нужно задать вам один вопрос, - проговорил генерал.
   - Готов ответить на любой вопрос, -  сказал  Вайнухин,  вскакивая  со
скамьи, стоящей у окошка.
   - Взгляните на эту фотографию: узнаете кого-нибудь?
   - Ой, блин! - всплеснул сторож руками, едва взглянув на  карточку.  -
Это же та мадама, что стреляла в того парня!
   - Вы уверены? - спокойно спросил Богомолов, нисколько  не  удивляясь:
интуитивно он был готов к этому.
   - А как же! Я же вам, товарищ начальник, говорил, что из тысячи узнаю
эту бабу. - Он сладострастно и мечтательно причмокнул губами. - От  души
бы оттрахал ее! Ой, извините, товарищ начальник...
   - А потом она бы тебя пристрелила, - усмехнулся генерал.
   - Так это же потом, - хитро прищурился Вайнухин...

                                 * * *

   Богомолов ехал на встречу с исполняющим обязанности директора  НИИ  и
размышлял над увиденным и услышанным за последний час. Перед отъездом он
попросил капитана позаботиться о несчастной женщине, а трупы отправить к
судмедэкспертам его управления. Сев в машину, генерал  тут  же  позвонил
Скворцову и поручил выяснить все, что возможно, о Лилиане  Талбеевой.  В
качестве отправных ориентиров описал ее внешность, продиктовал возможное
место проживания и номер телефона, данный Людмилой Борисовной.  Отключив
связь, генерал углубился в размышления. Звонок в аналитический отдел ка-
питану Скворцову он сделал на всякий случай, как говорится, для  очистки
совести: никакой Лилианы Талбеевой по Кутузовскому проспекту капитан  не
найдет, да и телефон, вероятнее всего, никакого отношения к Талбеевой не
имеет.
   После всего, что  удалось  выяснить,  Богомолову  оставалось  неясным
главное - мотивы этого жуткого преступления: что требовали похитители  у
профессора Самохвалова? Почему-то генерал был уверен, что ответ на  этот
вопрос он найдет по месту его работы. Похищение людей происходит лишь по
двум причинам: либо за этим стоят деньги, либо требования  -  освободить
сподвижников, принять нужный закон, что-то признать  официально  на  всю
страну или мир. В данном преступлении  все  было  несколько  странно:  в
семье Самохваловых каких-то особых денег, ценностей не водилось  (откуда
им взяться при таком состоянии науки в  нашем  государстве?),  требовать
что-либо у правительства преступники не стали, более того,  расправились
с профессором и его похищенным сыном самым варварским способом.
   Скорее всего, целью преступников был  черный  "дипломат"  профессора:
что же в нем?" Неожиданно Богомолов вспомнил о Савелии: как он там?  Как
его ребята? Ему даже на миг стало жалко, что он  запретил  Савелию  зво-
нить. В этот момент Богомолов и в самом фантастическом сне не  мог  уви-
деть, что не пройдет и нескольких дней, как  он  сам,  нарушая  свои  же
инструкции, будет вынужден звонить Савелию и взывать  о  помощи  в  деле
профессора Самохвалова...
   Но это еще только предстоит, а сейчас давайте вернемся к эпизоду, ко-
торым закончилась предыдущая история о нашем герое...

   - Открывай, дежурный! Скажи племяннику, что пришел Джохар Дудаев.
   - Что? - невольно воскликнул Гадаев, но тут же взял себя в руки и от-
ветил: - Минуту! Пойду доложу! - Он быстро вернулся назад  в  комнату  к
ребятам.
   - В чем дело? - насторожился Савелий, почувствовав что-то неладное.
   - За дверью Джохар Дудаев! - вытаращив глаза, ответил Михаил.
   - Ты чего? Сбрендил, что ли? - хмыкнул Денис.
   - Погоди! - оборвал его Савелий, ощутив интуитивно, что Михаил  гово-
рит это вполне серьезно. - Поясни!
   - Я его голос отлично знаю, это он! - уверенно заявил Гадаев.  -  Что
будем делать?
   - Насколько мне известно, Дудаев никогда не был в восторге от "шалос-
тей" своего племянника и считал, что тот приносит  Чечне  больше  вреда,
чем пользы, - начал размышлять Савелий и тут же вновь переспросил: -  Ты
действительно уверен, что это Дудаев?
   - На все сто!
   - В таком случае открывай!
   - А если спросит, почему так долго не открывали? - спросил Денис.
   - Пытались привести в чувство Мушмакаева, но... - Савелий  подмигнул,
- ...открывай, не боись: все будет "хокей", как говаривал...
   - Ваш боцман? - подхватил с улыбкой Михаил.
   - Точно, большой его любитель.
   Гадаев подошел к двери и, держа на  всякий  случай  оружие  наготове,
открыл ее; на пороге действительно стоял Джохар Дудаев. За его спиной  -
трое внушительного роста бородатых горцев. Если особо не вглядываться  в
их лица, то вполне можно было принять их за близнецов: одинаковые черные
бороды, узкие щелки-глаза, одинаковый взгляд - тяжелый, угрожающий, зас-
тывший и туповатый. Узловатые пальцы крепко сжимали десантные  автоматы,
направленные стволами вперед.
   - Почему долго не открывали? Где племяш мой? Почему гарью  пахнет?  -
засыпал вопросами Дудаев. Его чеченский язык был быстрым, но литературно
правильным.
   - Аллах мой! - артистично всплеснул руками Михаил. - Вы  живы,  слава
Аллаху! - Он в полупоклоне потрогал рукой плечо  Дудаева,  словно  желая
убедиться в том, что действительно видит перед собой некое чудо.
   - Не ожидал? - чуть усмехнулся Джохар.
   - Даже во сне не мог представить, что смогу когданибудь  увидеть  вас
живым! - искренне ответил Михаил.
   - Я тоже, - Он подмигнул. - Так  где  же  мой  племянник?  Почему  не
встречает?
   - У нас здесь произошло несчастье, - осторожно начал Гадаев, виновато
опустив глаза.
   - Снова надрался вдрызг? - презрительно поморщился Дудаев.
   - Нет, мой господин. - Михаил замолк.
   - Говори! - бросил тот, явно что-то предчувствуя.
   - На командира было снова покушение...
   - Жив? - тут же бросил Джохар.
   - Да, но сейчас он без сознания...
   - Веди к нему! - сказал тот и, не дожидаясь Михаила, сам пошел к ком-
нате, где разыгралась трагедия.
   Он подошел, быстро и резко открыл дверь. Вошел в комнату и,  наткнув-
шись на жуткую картину кровавой бойни, испуганно застыл с открытым ртом,
не в силах ни сказать чего-либо, ни сдвинуться с места. Из-за его  спины
выглядывали его охранники. Не видя лица своего хозяина,  они  не  знали,
что предпринять. Тем временем Дудаев сумел рассмотреть не только  трупы,
но и незнакомых, явно не чеченских, парней, уверенно  сжимавших  оружие.
Быстро оценив, что сила явно не на его стороне - охрана за его спиной, а
автоматы незнакомцев направлены в его сторону, - Дудаев мирно,  но  чуть
капризно произнес по-русски:
   - Может быть, мне кто-нибудь расскажет, что здесь произошло?
   В этот  момент  он  напоминал  девицу,  попавшую  в  крепкие  мужские
объятия, понимающую, что ей уже никуда не деться, но все еще  пытающуюся
сохранить хоть какое-то достоинство: "Может быть, ты чуть-чуть  ослабишь
свои объятия, чтобы я могла раздеться? "
   Савелий сразу же понял, что перед ними действительно сам  Дудаев,  он
даже "услышал" его мысли, когда тот пытался понять, во что он влип и кто
перед ним, свои или чужие? Однако, как ни странно, страха за свою  жизнь
у него не было, скорее сожаление, что она может оборваться так глупо.
   Савелий осознал, что пауза слишком затянулась,  и  решил  перехватить
инициативу.
   - А чем вы докажете, что вы действительно Джохар  Дудаев,  а  не  его
двойник? - спокойно спросил он.
   - А ты спроси у племянника, - чуть растерянно предложил Дудаев,  явно
не ожидавший, что ему когданибудь придется доказывать, что он и есть Ду-
даев.
   - Спросил бы, да мой дружбан до сих пор без сознания. - Савелий  про-
изнес это спокойно, без тени злорадства или ехидства в голосе.
   - И что будем делать? - Дудаев явно начинал терять терпение.
   - Поговорим, вдруг что-нибудь и получится, - неожиданно предложил Са-
велий, заметив, что его собеседник стал проявлять к нему какой-то  инте-
рес.
   - Поговорим?
   - А вы против? - На этот раз Савелий добавил в голосе иронии.
   - Я? Нет! - улыбнулся Джохар. - Как и где?
   - Здесь и... - Савелий чуть прищурился, - ...тет-атет!
   Дудаев внимательно посмотрел Савелию в глаза, сделал небольшую паузу,
взвешивая, есть ли риск в предложении смелого незнакомца. Не может же он
не знать, что за дверью дома стоит человек двадцать вооруженных до зубов
боевиков, готовых разорвать на клочки любого, кто  попробует  покуситься
на жизнь их хозяина.
   - Если есть сомнение, то готов разоружиться, -  с  улыбкой  предложил
Савелий, прекрасно понимая, что эта фраза, несмотря на то что  вроде  бы
не несет ничего обидного, на самом деле имеет скрытый смысл, то есть на-
мек на то, что Дудаев чего-то боится.
   Нет ничего унизительнее для горца услышать даже  намек  на  его  тру-
сость.
   - Разоружиться? Для чего? - Дудаев сделал вид, что  не  понял  намека
незнакомца. - Вы находитесь в доме моего родственника и, судя по  всему,
решительно встали на его защиту. Какое может быть у меня к  вам  недове-
рие? - Он повернулся к своим охранникам. - Оставьте нас!
   Те безропотно повернулись и пошли к выходу. По знаку Савелия за  ними
направились и его ребята. Едва дверь в комнату закрылась, Савелий, ухва-
тившись за слова Дудаева, решил польстить ему:
   - Как вы догадались, что мы пытались защитить вашего родственника?
   - Эх! - Джохар самодовольно вздохнул. - Я, мил человек,  долгие  годы
воюю! Не нужно быть Шерлоком Холмсом, чтобы, взглянув на  все  это,  по-
нять, что здесь произошло. А здесь - тем более, даже пороховой запах  не
исчез.
   - Неужели это возможно? - Савелий попытался добавить в голосе востор-
га.
   - Если хотите... Кстати, как вас зовут?
   - В миру Сергей, а так... - Савелий взглянул на него в  упор,  словно
желая уловить его реакцию, - ...Бешеный!
   - Итак, Сергей, - не моргнув глазом, начал Дудаев, - вам хочется  ус-
лышать, как я представляю себе то, что здесь произошло?
   - Очень хочется! - искренне воскликнул Савелий.
   - Ну, слушайте, - не отрывая глаз от глаз Савелия, Джохар Дудаев  из-
ложил свою версию происшедшего.
   К искреннему удивлению Савелия, он действительно представил с  доста-
точной достоверностью то, что произошло в комнате с полчаса  назад.  Ко-
нечно, были некоторые несовпадения, а также переставлен порядок тех  или
иных действий, но изложил он все именно так, как они сами условились оз-
вучивать эти события, то есть их собственную версию.
   - Невероятно! - восхищенно воскликнул Савелий. - Вы  настолько  точно
все описали, словно сами при этом присутствовали!  Даже  отметили  такую
деталь, что Харон выпустил все пули по пиковому тузу на стене  и  потому
выхватил свой клинок. - Он понимал, что Дудаев  подарил  редкую  возмож-
ность подтвердить их версию, а это заставит  заткнуться  самых  подозри-
тельных боевиков из отряда Мушмакаева.
   - Просто нужно было хорошо знать личность этого человека, Харона Таш-
тамирова. - В его голосе было столько снисходительности, что Савелий по-
нял: он добился того, к чему и стремился. - А теперь мне бы хотелось ус-
лышать немного о вас, - тихим голосом продолжил Дудаев.
   Савелий чуть-чуть напрягся: бывшего президента  Чечни-Ичкерии  что-то
насторожило. И он решил предельно близко  придерживаться  их  легенды  о
происшедших событиях. А когда закончил свой рассказ, с грустью добавил:
   - И вот мы остались и без оружия и без аванса!
   - Что же вы собираетесь делать?
   - Единственная наша надежда на выздоровление вашего родственника. Пе-
ред тем как потерять сознание, он распорядился отвезти его в больницу  в
Аргун, к своему знакомому хирургу! Вот этим мы и хотим заняться.
   - Мои люди этим займутся, - тут же предложил Дудаев.
   - Извините, но несмотря на то что вы мне даже симпатичны, пока не до-
казали, что являетесь настоящим Дудаевым. Мы слишком большие деньги вло-
жили в это дело и не можем рисковать. Если хотите, коль скоро вы мне  не
доверяете, то можете выделить своих людей для  сопровождения,  -  твердо
возразил Савелий.
   Некоторое время Джохар Дудаев смотрел на него, пытаясь все  взвесить,
наконец примирительно проговорил:
   - Я уже сказал вам, что друзья моего родственника - мои друзья.  Речь
идет не о доверии, а о том, что скажут или подумают люди, когда  узнают,
что я в трудную минуту оставил своего родственника на постороннего чело-
века. - В его голосе уже не было этой чуть нагловатой уверенности, и по-
этому Савелий решил пойти ва-банк:
   - А зачем им знать об этом? А своих телохранителей, я уверен, вы смо-
жете убедить держать рот на замке, верно?
   - Да, но... - Дудаев поморщился и сделал  паузу,  словно  раздумывая,
говорить или нет новоявленному знакомцу о том, что его мучает.
   Савелию удалось "услышать" его мысли.
   "Черт бы побрал моего родственничка! Как не  вовремя  его  подранили,
как не вовремя. Интересно, здесь или нет этот чемоданчик? Конечно, вроде
я все предусмотрел и никто не посмеет посягнуть на  мою  жизнь.  Котелок
еще варит! Попробуй теперь вырви у меня те бумаги. Случись что со мной и
не приди в условленный день от меня в Швейцарию закодированная весточка,
эти документы сразу же будут опубликованы повсюду в мире. Но получив еще
и этот чемоданчик, я стану не просто информационной бомбой  замедленного
действия, а бомбой, которая может смести с лица земли целую Москву, если
я этого захочу. Это уже не возможная опасность, а реальная угроза! "
   "Интересно, о каком это чемоданчике он думает? - В первый момент  Са-
велию показалось, что ему что-то известно об этом чемоданчике. - Но что?
Стоп. Он размышляет не о ВОЗМОЖНОЙ опасности, а о РЕАЛЬНОЙ УГРОЗЕ смести
с лица земли целую Москву. Выходит, это не просто чемоданчик с  каким-то
компроматом, а действительно оружие, бомба... Бомба! А  что,  если...  "
Закончить эту мысль ему не удалось, его прервал Дудаев:
   - Вы давно знаете моего племянника?
   - Не очень, а что?
   - Да нет, ничего. - Он, видимо,  все-таки  на  чтото  решился,  хотел
кое-что уточнить. - Я же не просто так навестил его.
   - Если вы  посвятите меня в цель вашего приезда, то  я,  возможно,  и
смогу вам помочь, - предложил Савелий.
   - Да нет, вряд ли...
   - А вы рискните.
   Дудаев снова посмотрел ему в глаза, потом взмахнул рукой:
   - Дело в том, что на днях, разговаривая со  мной,  племянник  заверил
меня в том, что у него вот-вот появится очень мощное  оружие.  -  Дудаев
многозначительно замолчал, словно пытаясь прочитать в глазах  собеседни-
ка, что ему известно об этом оружии.
   Это Савелий сразу же понял и еще раз решил сыграть ва-банк:
   - Если вы приехали за тем оружием, о котором я думаю, то вы несколько
опоздали...
   - О чем вы говорите? - нахмурился тот, подозрительно  уставившись  на
Савелия.
   - О том самом чемоданчике, - усмехнулся Савелий.
   - Что значит, опоздал? Вы хотите сказать, что...
   - Вот именно! - перебил его Савелий. - Мы уже внесли за него аванс.
   - Но он обещал его мне! - возразил Дудаев. - Насчет аванса можете  не
беспокоиться, я вдвойне верну его, как говорится,  с  процентами!  -  Он
настолько разволновался, что Савелий понял: пока все делает правильно.
   - Извините, с удовольствием пошел бы вам навстречу, но это зависит не
только от меня. - Савелий развел руками.
   - От кого же еще?
   - Во-первых, у меня есть партнер, во-вторых, мне бы  хотелось  выслу-
шать самого Мушмакаева. - Пока Савелий отвечал, он  лихорадочно  пытался
вспомнить: попадалось ли ему на глаза нечто похожее на "хитрый  чемодан-
чик", когда они занимались поисками карты Москвы?
   - И что же? - Дудаев был явно недоволен.
   - Допустим, с партнером я свяжусь и сумею все решить без проблем,  но
с ним... - Савелий кивнул в сторону лежащего без чувств Мушмакаева. -  С
ним несколько сложнее... по крайней мере, пока. Поэтому предлагаю следу-
ющее: вы оставите мне свои координаты, и как только он  придет  в  себя,
обещаю спросить его о вашем предложении. - Заметив, что Дудаев несколько
колеблется, добавил: - Можете быть уверены в том, что я человек слова  и
всегда выполняю обещанное.
   - Хорошо, согласен, - после небольшой паузы ответил Дудаев. -  Только
не вы свяжетесь со мной, а я с вами.
   - Но... - Савелий хотел сказать, что сам не знает, где и  как  с  ним
можно будет связаться, но тот предупредительно поднял руку:
   - Не беспокойтесь, я вам оставлю сотовый телефон, по которому свяжусь
с вами в любое время. Единственно, вам нужно будет следить за его подза-
рядкой. Договорились?
   - Отличный выход, - кивнул Савелий.
   - Кстати, он вам сказал, где находится этот чемоданчик?
   - А вы как думаете? - усмехнулся Савелий.
   - Думаю, что нет, иначе вас бы уже давно здесь не было, разве не так?
   - Не совсем так, - решительно возразил. Савелий. - Я вам уже  сказал,
что я человек слова. Я обещал Мушмакаеву отвезти его к доктору и  сделаю
это во что бы то ни стало.
   - Что ж, похвальное качество, Сергей. - Дудаев протянул руку. -  Зна-
чит, договорились?
   - Договорились. - Савелий ответил крепким рукопожатием.
   - Мне кажется, я понял, почему у вас такая кличка, Бешеный! - с улыб-
кой заметил он.
   - И почему же? - поинтересовался Савелий.
   - Только бешеный смог бы так вести себя, зная, что  за  дверями  дома
больше двух десятков вооруженных до зубов бойцов. Ты мне нравишься.
   - Спасибо, - Савелий пожал плечами.
   - Хожа! - выкрикнул Дудаев, приоткрыв дверь комнаты.
   - Да, командир, - тут же отозвался один из охранников.
   - Принеси одну из "моторол" вместе с адаптером и скажи людям, что  мы
сейчас уходим.
   - Есть, командир!
   - Ну, что ж, надеюсь, что наше нечаянное знакомство не  принесет  нам
вреда в будущем, - с намеком произнес Дудаев.
   - Надеюсь, - в тон ему ответил Савелий.
   Через несколько минут принесли трубку сотовой связи, они попрощались,
и Дудаев тут же удалился в сопровождении своих охранников.
   - Как тебе удалось с ним договориться? - удивленно спросил Михаил.  -
Я там как на раскаленной плите сидел: думал, вот-вот стрелять начнешь!
   - Не думаю, что договорились, - проговорил Савелий.  -  Нисколько  не
удивлюсь, если мы обнаружим, что у нас плотно сидят на  хвосте...  Когда
мы искали карту, никто не натыкался на странный чемоданчик? - неожиданно
спросил он.
   - В каком смысле странный? - поинтересовался Денис.
   - Не знаю... может, тяжелый, может, еще что...
   Денис вдруг встал из-за стола, быстро подошел  к  шифоньеру,  раскрыл
створки, вытащил на свет небольшой черный "дипломат" и пожал плечами:
   - Чемоданчиков не встречал, а вот этот  "дипломат"  чем-то  показался
мне необычным. Хотя и сам не знаю чем. - Он хотел уже  открыть  его,  но
Савелий тревожно воскликнул:
   - Стоп!
   Тревога передалась и Денису. Он с некоторым испугом взглянул на "дип-
ломат", осторожно, будто это както могло спасти его от опасности,  отвел
руку с ним в сторону и медленно подошел к Савелию.
   - Ты думаешь, он заминирован? - почему-то шепотом произнес он.
   - Не знаю. - Савелий осторожно взял у  него  "дипломат",  положил  на
стол и начал внимательно осматривать его со  всех  сторон,  спросив  при
этом: - А чего это ты шепотом?
   - Сам не знаю, - растерянно ответил Денис.
   - Ну-ну... - машинально пробурчал себе под нос Савелий. К своему  ог-
ромному удивлению, он вдруг  почувствовал  странное  беспокойство,  даже
страх, какого не испытывал с тех  пор,  когда  будучи  совсем  маленьким
двухлетним пацаном попал в автокатастрофу и в единое  мгновение  потерял
обоих своих родителей.
   "Что происходит? Откуда такой страх?" - мелькало в его мозгу.
   - Ребята, не спрашивайте ни о чем, но оставьте меня одного в комнате,
- каким-то странным голосом произнес он, потом тут же добавил: - Я позо-
ву вас, когда все будет кончено.
   - Что кончено? - нахмурился Денис.
   - Не знаю... - ответил Савелий.
   Его голос был настолько неестественным, а взгляд настолько  странным,
что Михаил, знающий Савелия намного лучше, чем Денис, осторожно взял то-
го за локоть и молча потянул за собой. Денис взглянул в его глаза и чис-
то интуитивно понял, что задавать сейчас вопросы ни к месту. Ребята выш-
ли, а Савелий даже не шелохнулся, продолжая неотрывно смотреть на  "дип-
ломат". Затем вдруг вытянул руки вперед, ладонями вниз, остановил их над
крышкой "дипломата" и застыл неподвижно в этой позе с закрытыми глазами.
   Он сосредоточился настолько, что, казалось,  слился  воедино  с  этим
страшным творением рук человеческих. Его лицо покрылось бисеринками  по-
та, сердце забилось быстро-быстро, а нервы натянулись до предела.
   Вдруг замки "дипломата" неожиданно щелкнули, и Савелий стал приподни-
мать руки. Как бы подчиняясь его,  внутренней  энергии  и  воле,  крышка
"дипломата" медленно начала приподниматься, следуя  за  руками  Савелия,
пока не откинулась совсем. Глаза Савелия продолжали оставаться  закрыты-
ми, но он все видел. Видел ту самую компьютерную картинку, которую  соз-
дал профессор Самохвалов. Видел, как по лестницам и коридорам  странного
сооружения бежит компьютерный человечек,  словно  спортсмен,  пытающийся
быстрее добраться до финиша. Видел и конечный результат этого  финиша  -
мощнейший взрыв, а на экране дисплея данные о радиусе поражения, пример-
ном количестве уничтоженных человеческих жизней и о  масштабах  разруше-
ний. Все это настолько ужасало, что пот не просто выступил на его  лице,
он буквально ручьями потек по всему его телу.
   Призвав на помощь все свои энергетические и эмоциональные силы, Саве-
лий направил луч концентрированной энергии в электронный мозг этой  адс-
кой машины и как бы выстрелил им. На том же самом дисплее, который стоял
перед его внутренним взором, возникла мигающая надпись: "Внимание!  Сис-
тема находится под угрозой уничтожения! У вас есть  три  секунды,  чтобы
спасти ее!" И тут же пошел отсчет: "Три, два, один!" На экране мелькнула
яркая вспышка, экран превратился в "Черный квадрат" Малевича, а еще  че-
рез три секунды возникла ярко-красная  надпись:  "Система  активирования
уничтожена и восстановлению не подлежит! Включена система защиты! У  вас
есть двадцать четыре часа, чтобы предпринять экстренные меры! "
   Савелий повернул ладони вверх, открыл глаза и тоже  взглянул,  вверх.
Немного побыв в таком положении, он медленно поднес ладони ко лбу и про-
вел ими вдоль лица вниз, затем положил ладони по обе стороны обезврежен-
ного им адского изобретения. И только в этот момент он почувствовал  не-
кий специфический запах, исходящий от "дипломата", - запах  перегоревших
электронных схем. Савелий облегченно вздохнул и  улыбнулся:  теперь  эта
штучка никому вреда не принесет. Он опустил крышку "дипломата", и  замки
автоматически защелкнулись. Стоп! О чем предупреждала надпись  на  дисп-
лее? О каких-то двадцати четырех часах! Неужели ему не удалось до  конца
нейтрализовать систему ядерного взрыва? Нет, не может быть! Здесь что-то
другое. Во всяком случае, с этим треклятым чемоданчиком нужно как  можно
быстрее расстаться.
   - Ребята! - крикнул Савелий, и они тут же вошли в комнату.
   - Чем это так пахнет? - потянул носом Денис.
   - Так пахнет исчезнувшая опасность, - улыбнулся Савелий.
   - Может быть, ты нам хоть что-нибудь расскажешь? - спросил Денис.
   - Ты знаешь, что это? - Савелий кивнул на "дипломат".
   - Заминированный кейс?
   - Почти угадал. Это действительно адская машина. И в ней  таится  ги-
бель целого города!
   - Неужели ядерная бомба? - хором воскликнули ребята.
   - Точно!
   Парни настороженно уставились на "дипломат".
   - Не беспокойтесь, теперь эта штука уже не  столь  опасна,  как  была
только что, - усмехнулся Савелий.
   Денис потянулся рукой к "дипломату", но Савелий остановил его:
   - Однако и сейчас она далеко не безопасна.
   Денис столь поспешно отдернул руку, что Савелий с  Михаилом  рассмея-
лись.
   - Издеваешься, да? - обиженно произнес он.
   - Нисколько, - возразил Савелий, - через двадцать четыре часа она ко-
му-то может принести большие неприятности.
   - Что ж, нам остается сделать так, чтобы эти  неприятности  достались
кому надо, - глубокомысленно заметил Михаил.
   - Эт-то точно! - подмигнул Савелий.

                                  II
                           Андрей Ростовский

   Константин Иванович сидел перед компьютером в своем кабинете и  ждал,
пока тот выдаст ему аналитический вывод после введенной в программу  ин-
формации. Данных было невообразимое количество:  начиная  от  фотографий
убийц профессора Самохвалова и его сына, то  есть  Лилианы  Талбеевой  и
убитого ею сообщника, кончая всеми, хотя и довольно скупыми,  сведениями
о месте их возможного проживания в Москве, о передвижениях по городу,  о
контактах, а также сведениями из разных концов России.
   Как только Богомолов встретился с  профессором  Медведевым,  временно
исполняющим обязанности директора НИИ, генерал сразу же рассказал ему  о
смерти профессора Самохвалова и высказал свои предположения о цели прес-
тупников.
   - Вы знаете, товарищ генерал, могу вас заверить, что преступники нес-
колько поторопились, никакой угрозы для общества пока  нет.  -  Медведев
мгновенно успокоился, услышав, о чем идет речь: если до этого он был так
перепуган и едва мог языком ворочать от волнения,  то  сейчас  напоминал
школьного учителя, который снисходительно  объяснял  нерадивому  ученику
суть простенькой задачи. - Никому из сотрудников нашего  института  пока
не удалось завершить порученный проект. Никому. - Он даже улыбнулся, до-
вольный собой.
   Понимая, что спорить с подобными Медведеву людьми себе дороже,  Бого-
молов сказал:
   - Ваше мнение мне понятно, но теперь мне хотелось бы взглянуть на ра-
бочее место профессора Самохвалова! Вы не возражаете?
   - Рабочее место? - Тот усмехнулся. - Вы хотели,  наверно,  сказать  -
его лабораторию?
   - Какая разница? - начал генерал, но вздохнул и миролюбиво кивнул го-
ловой. - Хорошо, лабораторию.
   - Идемте за мной.
   Вскоре они подошли к двери лаборатории, и Медведев  открыл  небольшой
ящичек слева от нее, достал оттуда телефонную трубку:
   - Охрана? Соедините меня с начальником  охраны.  Профессор  Медведев.
Семен Григорьевич, захватите ключ от лаборатории профессора  Самохвалова
и подойдите сюда, пожалуйста.
   Через несколько секунд они вошли в лабораторию, и Богомолов сразу  же
увидел прощальное послание профессора Самохвалова.
   - Ну, что теперь скажете, господин умник? - не удержался от  сарказма
Богомолов.
   - Я... Я... - беспомощно лепетал Медведев, то  открывая  широко  рот,
пытаясь глотнуть воздуха, то закрывая его. - Он не имел права... Он обя-
зан был доложить...
   - Хватит говорить о том, что он имел, а чего нет! Вы, вероятно, забы-
ли, что человек погиб! - хмуро напомнил генерал. - Как вы  думаете,  что
он имел в виду, когда написал, что он сделает все, чтобы  принести  наи-
меньший вред?
   - Чтобы ответить на ваш вопрос, необходимо просмотреть его записи.
   - Так посмотрите! - Генерал стал раздражаться.
   - Думаю, что это невозможно. - Медведев виновато опустил глаза.
   - Как это невозможно? - воскликнул Константин Иванович.
   - По положению о допуске к секретам, все  рабочие  материалы,  в  от-
сутствие хозяина, должны находиться в личном сейфе. - Он кивнул на сейф,
вделанный в стену. - У каждого работника свой личный сейф, со своим лич-
ным кодом, который, кроме хозяина сейфа,  известен  только  руководителю
проекта, который, как вам известно, находится сейчас  за  границей.  Так
что прошу меня извинить.
   - А если и с руководителем что-то случится? Не дай  Бог,  конечно,  -
добавил генерал.
   - На этот случай предусмотрена  специальная  инструкция,  по  которой
создается государственная комиссия, составляющая  специальный  документ.
Согласно ему будет вскрыт банковский сейф, в котором  находятся  запеча-
танные конверты с кодом каждого сейфа нашего института!
   - Вы очень хорошо знаете инструкции, - чуть язвительно заметил  Бого-
молов.
   - А как же иначе? Я первый заместитель директора этого института, - с
гордостью произнес он, не заметив иронии.
   - Да, конечно, - вздохнул генерал, - срочно вызывайте своего шефа  из
отпуска.
   - Боюсь, что это не в моей компетенции, - растерянно  ответил  Медве-
дев.
   - Зато в моей. - Богомолов взмахнул рукой. - Вызывайте от моего  име-
ни!
   - Мне необходимо письменное распоряжение от вашего ведомства, -  дро-
жащим голосом сказал тот; видно, он впервые находился в ситуации,  когда
нужно было принимать решение самому, и ему страшно было ошибиться.
   - А, черт бы... - ругнулся генерал, но сдержался, достал сотовый  те-
лефон и набрал номер: - Михаил Никифорович? Ты уже на месте?
   - А как же, товарищ генерал! - бодро отозвался полковник  Рокотов.  -
Все ваши распоряжения выполнил, жду сообщений.
   - Отлично. Заготовь-ка распоряжение от нашего управления исполняющему
обязанности директора НИИ МО профессору Медведеву А. Д. о срочном вызове
из отпуска академика Рузанского Михаила Львовича. Да, за моей  подписью.
И срочно вышли сюда, в институт, я жду здесь.
   - В течение часа документ будет у вас, Константин Иванович, - заверил
тот.
   - Можете готовить телеграмму, распоряжение на ваше  имя  будет  минут
через тридцать - сорок, - бросил Богомолов, зная, что Рокотов всегда пе-
рестраховывается со временем.
   На следующий день, к вечеру, академик Рузанский вернулся в Москву и с
бледным от волнения лицом принимал у себя Богомолова. После того как  он
открыл сейф и достал оттуда рабочую дискету  и  пластиковую  карту-ключ,
академик разрешил остаться в лаборатории только генералу Богомолову.  Он
вставил дискету в компьютер и уставился на  экран  дисплея.  Как  только
программа была запущена, академик забыл обо всем на свете. Он видел  пе-
ред собой только уникальное изобретение своего любимого  ученика.  Время
от времени Рузанский восхищенно восклицал, тряся гривой седых волос:
   - Какая умница! Колоссально! Удивительно! Нет, вы  посмотрите,  какой
талант!
   Когда на экране возникла информация б том, что "Малышка"  в  отличном
состоянии и готова к работе, Рузанский откинулся на спинку кресла и вос-
хищенно сказал:
   - Какой талантище! Как гениально и как просто! Мой ученик, кстати,  -
довольно добавил он.
   - Вы не забыли, Михаил Львович, что ваш  ученик  погиб  именно  из-за
своего гениального изобретения? - беспощадно напомнил Богомолов.
   - Да... погиб. - Улыбка мгновенно исчезла с лица  академика,  по  его
морщинистым щекам потекли слезы, и генералу даже стало его немного жаль.
   - Извините мою бестактность, - проговорил он.
   - Вы не виноваты в его смерти.  -  Он  смахнул  слезы  рукой,  тяжело
вздохнул и повернулся к собеседнику: - Что вам хотелось бы  услышать  от
меня?
   - Что имел в виду профессор Самохвалов, когда говорил в своем  предс-
мертном послании о наименьшем вреде?
   - Думаю... Нет, уверен, что весь смысл его слов заключен в этом  клю-
че. - Академик показал на пластиковую карту. - Без этого ключа активизи-
ровать систему практически невозможно.
   - А теоретически?
   - Теоретически? Теоретически возможно все, - бросил  он  с  некоторой
злостью, его глаза смотрели довольно холодно. - Но для этого нужны такие
мозги, как у Валеры. И даже если предположить,  хотя  это  маловероятно,
что у этих преступников есть человек с такими же мозгами,  как  у  моего
ученика, то и ему, чтобы найти решение этой задачи, нужны месяцы упорно-
го труда. Вам ясно, молодой человек? Месяцы.
   - Вполне. Спасибо вам, Михаил Львович, за столь исчерпывающий  анализ
ситуации!
   Расставшись с академиком, Богомолов немного воспрянул духом, надеясь,
что удастся задержать преступницу прежде, чем она покинет Москву. Однако
шли дни, а сведений о ней не было; она словно в воду канула.
   Богомолов вновь начал нервничать и не находил себе места. Не  мог  ни
спать, ни есть, опасаясь,  что  у  преступников  действительно  найдется
сильный компьютерщик, который сумеет вскрыть программу, и в любой момент
эта чудовищной силы бомба может дать о себе знать в любом районе Москвы.
   Были подняты на ноги огромные силы внутренних войск,  спецподразделе-
ний и некоторые армейские части. Чтобы не сеять панику среди  населения,
да и среди военнослужащих, во всех средствах  массовой  информации  было
опубликовано сообщение, что из близлежащей к Москве военной части сбежа-
ли военнослужащие, вооруженные автоматическим оружием,  среди  сбежавших
есть женщина. Что они якобы успели  переодеться  в  гражданскую  одежду.
Власти города убедительно просили сообщать о всех подозрительных  лицах,
а владельцев машин не подсаживать к себе случайных попутчиков.
   Эти несколько дней всю Москву трясло, словно в лихорадке, пока  нако-
нец от дагестанских органов милиции не пришла информация о том, что жен-
щина на полученной  из  Москвы  фотографии  опознана.  Она  чеченка,  ее
действительно зовут Лилиана, однако фамилию она носит не Талбеева, а Зи-
лаутдинова. На территории Дагестана ею совершено несколько преступлений,
за которые она объявлена в республиканский розыск.
   Для более успешных действий по обнаружению Зилаутдиновой руководством
республики в Москву направлен один из самых опытных работников - старший
следователь прокуратуры Дагестана Валерий Салманов.
   За все время следствия это была первая ниточка,  которая  тянулась  к
преступнице-убийце, и Богомолов с нетерпением ждал прибытия дагестанско-
го следователя. Не прошло и суток после полученного  сообщения,  как  он
уже входил в кабинет генерала. Информация, которую он доставил, едва  не
повергла в шок хозяина кабинета: Лилиана Зилаутдинова оказалась любовни-
цей Мушмакаева.
   Услышав об этом, Богомолов едва не проговорился о группе Савелия.  За
этой Лилианой действительно тянулся довольно внушительный шлейф преступ-
лений: убийство, грабежи, нанесение тяжких телесных повреждений. Она да-
же принимала участие в налетах боевиков Мушмакаева на мирных жителей.
   Не вдаваясь в излишние детали о сути работы  профессора  Самохвалова,
Богомолов посвятил Салманова в подробности жестокой расправы кровожадной
Лилианы над профессором, его сыном и своим сообщником. После чего дагес-
танскому следователю был выделен педантичный и дотошный капитан  Андреев
из управления Богомолова, с которым они и удалились для разработки  сов-
местных действий по поимке чеченки-убийцы.
   Оставшись один, Богомолов сразу же  углубился  в  чтение  документов,
принесенных Салмановым. Спустя полчаса Константин Иванович почувствовал,
что его интуиция не подвела и, скорее всего, Зилаутдинова действовала по
заданию самого Мушмакаева. А если это так, то искать эту даму  в  Москве
или ее окрестностях уже не было никакого смысла: скорее всего,  она  или
на подъезде к Чечне, или уже повидалась со своим любовничком. И в том, и
в другом случае необходимо как можно скорее связаться с Савелием.
   Конечно, звонок может оказаться опасным для Савелия, если рядом с ним
находятся не только члены его группы, но и враги, которых может насторо-
жить наличие у него спутникового телефона.  Однако  ситуация  была  нас-
только  серьезной,  что  Богомолов  решил  рискнуть.  Чтобы  максимально
уменьшить риск, он позвонил ближе к полуночи. К счастью, ответил сам Са-
велий.
   - Это междугородная? - На всякий случай  генерал  решил  предоставить
Савелию самому решать, разговаривать или нет.
   - Приветствую вас, мой дорогой "крестный", все в порядке, можно гово-
рить, - с огромным трудом сдерживая радость, ответил ему Савелий, но тут
же осекся, почувствовав некое напряжение в  голосе  генерала.  -  Что-то
случилось?
   - Рад тебя слышать, - продолжал Богомолов, - как дела?
   Савелий понял, что группа Воронова пока еще не добралась до Москвы.
   - Все нормально, дорогой "крестный"! - как можно бодрее ответил он. -
Приедет родственник, и все вам подробно расскажет. Вы как себя чувствуе-
те?
   - Значит, с родственником вы расстались?
   - Расстались, поделив все "имущество" пополам, по  крайней  мере  то,
что от него осталось. Уверяю, скучать вам не придется.
   - Ясно, - с грустью вздохнул Богомолов, прекрасно поняв, что без  по-
терь в группе Савелия не обошлось. - Когда навестишь родные пенаты?
   - Как закончу все дела, так и приеду. Скоро  не  обещаю,  пару-тройку
недель придется вам поскучать... Но мне кажется, что и вы хотите  что-то
мне рассказать, или я ошибаюсь?
   - Ты всегда отличался  сообразительностью,  "крестник"!  -  Богомолов
сделал паузу, пытаясь найти слова, которые смог бы понять  только  Саве-
лий. - На днях поехал я в гости к своему приятелю, да не застал его,  он
вместе с сыном уже уехал по путевке, причем в тот самый санаторий,  куда
уехала твоя знакомая Наташа со своим братом. Все бы ничего,  да  путевку
им достала близкая подруга нашего общего знакомого, к которому ты сейчас
отправился. Когда я приехал, жена моего приятеля была  в  растерянности:
та дама, что достала путевку, по ошибке, наверное, взяла чемоданчик мое-
го приятеля, который ему очень и очень дорог. Мы звонили ей, а  ее  нет.
Прямо и не знаю, как успокоить жену моего приятеля... - Богомолов импро-
визировал и, конечно же, понимал, что напоминание о любимом человеке,  в
смерти которого Савелий винит себя, вряд ли гуманно, но слово  не  воро-
бей...
   Напоминание о Наташе и ее братишке кольнуло Савелия прямо  в  сердце,
но услышанное далее чуть притупило его боль. Из сказанного он  прекрасно
понял, что некто был убит вместе со своим сыном из-за какого-то чемодан-
чика, которым завладела близкая знакомая  Мушмакаева.  Богомолов  хочет,
чтобы он нашел этот чемоданчик. Что это за чемоданчик? Может быть, доку-
менты какие? Господи, чемоданчик... Не тот ли  это  "дипломат",  который
отобрал у него столько энергии?
   - Можно подумать, что этот чемоданчик настолько же важен вашему прия-
телю, как нашему общему знакомому в Нью-Йорке? - Савелий намекал Богомо-
лову на Робота Смерти и его шантаж с атомной станцией.
   - Гораздо важнее! - тут же воскликнул генерал, несколько  удивившись,
что Савелию что-то известно об изобретении профессора Самохвалова. - Хо-
рошо бы вернуть этот чемоданчик.
   - Стоит ли? - продолжил игру Савелий. - Может, с ним уже что-то  слу-
чилось?
   - Ты давай не темни, "крестник". Выкладывай! Неужели она тебе расска-
зала о нем?
   - Нет, с ней я не встречался, но ее приятель показал мне  чемоданчик,
он такой потрепанный, что нормальный человек просто бы его выбросил.  Он
уже никуда не годится.
   - Да, но... - Богомолов был настолько растерян и не сразу нашел  сло-
ва, чтобы предупредить Савелия об опасности.
   - Вы о содержимом? Пусть ваш знакомый забудет о своих вещах, они тоже
пострадали. И вы забудьте. Я не собираюсь сутки с ними возиться.
   - Сутки? - переспросил Богомолов, потом вдруг облегченно  рассмеялся.
- Да Бог с ними, с этим чемоданчиком и с вещами, на нет и суда нет.  Как
хочется скорее с тобой повидаться!
   - Я тоже соскучился, "крестный", но... Придется немного подождать.
   - Да, ничего не поделаешь. Ладно, рад был тебя услышать! Удачи тебе!
   - Спасибо, "крестный"!
   - Это тебе спасибо!
   В последней фразе генерала было столько благодарности, что у  Савелия
даже комок подкатил к горлу.
   - Хлопотно это... - начал было он, но  в  трубке  раздались  короткие
гудки.
   Денис с Михаилом смотрели недоуменно на Савелия, явно ничего не пони-
мая.
   - Послушай, с кем это ты так любезничал? - не выдержал первым  Денис.
- Что это за "крестный"? О каком чемодане и вещах ты болтал?
   - А ты не догадался? - хитро усмехнулся Савелий.
   - Неужели о черном "дипломате"? - спросил Михаил.
   - В точку, - кивнул Савелий. - Звонил Богомолов: эта  адская  машина,
прежде чем попасть к Мушмакаеву, оставила кровавый след в Москве.  Из-за
него приятельница Мушмакаева убила отца с сыном.
   - Жаль, что она не попалась нам, - процедил сквозь зубы Денис. -  Ре-
бята добрались до Москвы?
   - Пока нет, - вздохнул Савелий.
   - Что будем делать? - спросил Гадаев. - Скоро нужно будет  вливать  в
него очередную дозу.
   - Можем двигаться, здесь нас больше ничего не держит.
   - А "дипломат"? - напомнил Денис.
   - Нам он без надобности. Мы его торжественно всучим господину  Дудае-
ву, он нас еще и благодарить будет. Надо же нам государственные  затраты
вернуть. - Голос Савелия звучал иронично.
   - Думаешь, купится?
   - Сделаем так, чтобы купился. - Савелий улыбнулся, в его глазах бега-
ли чертики. Он взял "дипломат" и нырнул с ним под письменный  стол,  где
укрепил его под крышкой. Затем лег на пол, вытянул руки ладонями в  сто-
рону "дипломата", сосредоточился и вновь послал мощный пучок  энергии  в
его сторону, затем с нежностью погладил его кожаную крышку. -  Теперь-то
точно поверит, - подмигнул он и вновь улыбнулся.
   - Ребята, что-то кушать больно хотца, - протянул Денис.
   - Вот теперь я не советовал бы здесь долго задерживаться,  -  заметил
Савелий, кивнув в сторону стола, из-под которого он только что вылез.  -
Прихвати чтонибудь на кухне, и побыстрее сматываемся отсюда.
   Ни слова не говоря, Денис метнулся на кухню, залез  в  холодильник  и
наполнил огромную полиэтиленовую сумку всем, что попалось под руку. Ког-
да он вернулся к ребятам, они уже были готовы к выходу. Подхватив за ру-
ки и за ноги Мушмакаева, они вышли из дома и не торопясь  направились  к
машине, которая стала им почти родной.
   Как и предполагал Савелий, за ними кто-то следил. Интересно, кто? Бо-
евики Дудаева или боевики из отряда Мушмакаева? Если  подойдут,  то  это
будут, скорее всего, мушмакаевцы, если, конечно, Дудаев не  приказал  им
не вмешиваться!
   Как бы то ни было, но они спокойно усадили Мушмакаева на заднее  мес-
то, рядом с Денисом, а Михаил сел за руль. По городку они проехали  спо-
койно, но на выезде их остановила вооруженная группа боевиков.
   - Пароль? - спросил старший группы.
   - Какой пароль? - сердито бросил по-чеченски Михаил. - Не видишь, что
хозяина вновь враги подранили? Везем в больницу в Аргун.
   - А вы кто такие? - подозрительно спросил он.
   - Я - Михаил Гадаев, его личный порученец, - с гордостью ответил  Ми-
хаил. - Послушай, если ты еще нас подержишь немного  и  хозяин  очнется,
можешь мне поверить, что он тебя по головке не погладит. Тебе что, Дуда-
ев ничего не сказал? - спросил он, чуть понизив голос.
   - А что он должен был мне сказать? - Тот нисколько не удивился упоми-
нанию фамилии Дудаева. Значит, генерал проезжал здесь.
   - Как что? О нас, выходит, он ничего не говорил? - раздраженно бросил
Михаил.
   - В том-то и дело, что нет.
   - Проблемы? - поинтересовался Савелий, заметив, что  Михаил  начинает
нервничать.
   - Джохар ничего не сказал патрулю, а пароль наверняка сменился.
   - Наверное, поэтому он и предлагал своих сопровождающих, - как  можно
спокойнее заметил Савелий, обращаясь скорее к патрулю,  и  это  возымело
действие.
   - Дудаев предлагал своего человека? - встрял в разговор старший  пат-
руля.
   - Не веришь, сам спроси у него.
   - Хорошая мысль, - подхватил тот, вытащил из кармана трубку  сотового
телефона и быстро набрал номер. - Соедини с командиром, это старший лей-
тенант Тутаев, командир патруля. - Проговорив эти слова, он стал  ждать,
не спуская глаз с сидящих в машине. - Я остановил машину, в которой  ве-
зут раненого племянника вашего... - начал объяснять  он  по-чеченски.  -
Один из них, русский, говорит, что вы предлагали им своего  сопровождаю-
щего. Слушаюсь! - Он вытянулся и протянул трубку Савелию. - С тобой  хо-
чет говорить.
   - Бешеный? - услыхал Савелий знакомый голос Дудаева.
   - Он самый! А вы кто? - Савелий специально сделал вид, что  не  узнал
собеседника.
   - Это Дудаев. Приветствую вас.
   - И я вас. Давно не виделись, - усмехнулся Савелий.
   - Как мой племянник? - не обращая внимания на иронию, спросил тот.
   - Не надолго, но приходил в себя, - понимая, чего добивается  Дудаев,
ответил Савелий.
   - И что? - с некоторой тревогой спросил тот.
   - Минуту, - Савелий взглянул на старшего патруля, - я должен  отойти,
разговор больно личный.
   - Хорошо, но только один и не очень далеко, - чуть подумав, согласил-
ся тот, и Савелий отошел метров на десять.
   - Извините, но я немного уединился: вряд ли вам хочется, чтобы кто-то
посторонний слышал наш разговор, - сказал он в трубку.
   - Вы правильно подумали. Итак?
   - Я, помнится, сказал, что привык выполнять данное мной слово, -  на-
помнил Савелий.
   - И все-таки?
   - Племянник сказал, что финансовые дела между вами вы решите  по  его
выздоровлении, так что чемоданчик ваш, но... - Савелий красноречиво  за-
молчал.
   - Сколько?
   - Двести пятьдесят тысяч баксов.
   - Двести пятьдесят? - переспросил Дудаев.
   - Да, и это на пятьдесят тысяч меньше, чем вы обещали.
   - В таком случае я также привык выполнять свои обещания, плачу триста
тысяч! - заверил он.
   - Как вам будет угодно.
   - Каким образом будет происходить обмен?
   - Вы присылаете сюда, на патрульный пост, своего человека с  деньгами
и паролем на доставку вашего племянника в больницу, я говорю, где  нахо-
дится чемоданчик. Как только чемоданчик будет у вас,  вы  даете  отмашку
своему человеку, и тот вручает нам деньги, а я сообщаю вам код  замка  и
код входа в систему, после чего  мы  расстаемся,  как  старые  приятели.
Идет?
   - Вполне. Дайте-ка командира патруля.
   - Минуту. - Савелий вернулся и протянул старшему лейтенанту трубку. -
Он хочет с тобой поговорить.
   - Да, старший лейтенант Тутаев у телефона, - вытянулся тот по  стойке
"смирно", немного послушав, он что-то бросил по-чеченски, отключил связь
и повернулся к Савелию. - Хозяин сказал, чтобы вы подождали его человека
с нами: хотите - в землянке, хотите - на воздухе, хотите - в машине.
   - Благодарю вас, старлей, мы в машине подождем, - стараясь быть  веж-
ливым, ответил Савелий.
   - Хорошо. Вон там поставьте машину. - Старший патруля кивнул в сторо-
ну от дороги, а сам что-то сказал своим подчиненным, и они вернулись  на
прежнее место.
   Савелий сел в машину, ее перегнали в указанное место, но выходить  не
стали.
   - Что он ответил Дудаеву? - спросил Савелий.
   - Что тот может не беспокоиться о своих друзьях:  они  будут  с  нами
максимально учтивы, - перевел Михаил. - Я могу тебя спросить?
   - Конечно.
   - Тебе что, удалось поставить взрыв на определенный час? - с  некото-
рым недоверием спросил он.
   - Нет, на определенные действия. - Савелий хитро усмехнулся.
   - Как это? - нахмурился Денис.
   - Очень просто, откроют чемоданчик, а он как бабахнет,  -  рассмеялся
Михаил.
   - А если открывать будет не тот, кому нужно, тогда как? -  снова  ус-
мехнулся Савелий.
   - Тогда не знаю, - признался Михаил.
   - После того как крышка будет открыта, система  сработает  через  сто
восемьдесят минут!
   - Почему именно через три часа?
   - Не знаю, мне показалось, что это оптимальное время со всех  сторон.
На нас меньше подозрений, это во-первых, да и ночь уже  будет,  глубокий
сон, это во-вторых.

   Забегая вперед, надо сказать, что Савелий рассчитал  почти  все  пра-
вильно, но не учел одного: Дудаев именно в эту ночь был приглашен на го-
довщину свадьбы своего давнего приятеля и  задержался  там.  Неизвестно,
сколько бы продолжилось гулянье, если бы к нему, среди ночи, не  приехал
один из его помощников, который сообщил о взрыве и о  том,  что  погибли
все, кто был в тот момент в его комнате: домохозяйка,  его  порученец  и
двое охранников. Когда Дудаев приехал и взглянул  на  место  взрыва,  он
сразу понял, что взорвался "дипломат", и так разозлился, что всех  прог-
нал прочь, а его ругань слышалась еще с полчаса. В конце  концов  Дудаев
решил, что во всем виновато любопытство: кто-то из погибших решил загля-
нуть внутрь "дипломата", и в нем сработала система защиты...

   Вскоре раздался звонок на его мобильном телефоне. Савелий взял  труб-
ку:
   - Слушаю.
   - Это Дудаев. Мой посыльный появился?
   - Пока нет.
   - Сейчас будет.
   И действительно, не успел закончить фразу Дудаев, как на шоссе  пока-
залась красного цвета "Нива".
   - Он на чем должен приехать?
   - На красной "Ниве".
   - Вроде едет.
   - Его зовут Мирза. Посигнальте ему трижды светом и один раз гудком.
   Савелий быстро проделал предложенное, и "Нива"  тут  же  повернула  к
ним.
   - Один из вас пусть подойдет к нему, проверит наличие денег.
   - Зачем? Я и так вам верю, - заметил Савелий.
   - Во всем должен быть порядок, - возразил Дудаев.
   - Хорошо, это я сам сделаю, не прекращая с вами разговаривать. -  Са-
велий вышел из машины, подошел к "Ниве", остановившейся в десяти  метрах
от них. - Привет, Мирза, - бодро сказал он в сторону кабины,  в  которой
сидел молодой водитель и еще один кавказец с бородой.
   - Привет, - холодно ответил тот, что сидел рядом с водителем.
   - Командир сказал, что ты мне должен что-то показать. - Савелий подо-
шел к нему.
   - Вот, - бородатый открыл спортивную сумку, в которой лежали банковс-
кие упаковки со стодолларовыми купюрами, - тридцать пачек по десять  ты-
сяч.
   - Отлично, - одобрил Савелий, сунув руку в сумку. Он  вытащил  первую
попавшуюся пачку и шелестнул купюрами, проверяя  ее  содержимое.  -  Все
нормально, - сказал он посланцу и пошел к своему  "уазику".  -  Вы  меня
слушаете? - спросил он в трубку.
   - Все в порядке?
   - В полном. Чемоданчик находится в той самой комнате, где мы  с  вами
беседовали, под крышкой письменного стола. Через сколько времени ожидать
вашего звонка? - спросил Савелий.
   - Минут через сорок позвонит мой порученец и передаст "привет от ДД".
Зовут его Тимур. У него с собой будет два телефона: по одному  связь  со
мной, по другому-с вами. Далее - как договорились.
   - Хорошо, жду. - Савелий отключил телефон и сел в машину.
   - Ну и как? - едва ли не хором спросили ребята.
   - Все в порядке: через сорок минут все кончится. Как там наш раненый?
   - Спит пока, как убитый. Думаю, минут тридцать еще продержится, - за-
верил Михаил.
   - Не будем рисковать, через двадцать минут  добавь  ему  чуток  "удо-
вольствия".
   - Хорошо. - Михаил повернулся к Денису: - Давай в города поиграем?
   - Как это?
   - Я называю город, а ты должен на его последнюю букву назвать  другой
город и так далее, понял?
   - Понял. Пномпень, - тут же сказал он.
   - Почему Пномпень? - удивился Михаил.
   - Я с отцом там был, очень понравилось, - хитро прищурился  Денис.  -
Теперь ты - на мягкий знак.
   - Конечно же, не на мягкий, а на "н", - возразил Михаил.
   - Нечестно! Ты же сам сказал: на последнюю букву. - Денис озорно пос-
мотрел ему в глаза.
   - Чего ты мне мозги паришь? - догадавшись, воскликнул вдруг Михаил. -
Ты же отлично знаешь эту игру. - Он даже чуть-чуть обиделся.
   - Не сердись, пошутил я, - успокоил друга Денис, - говори на "н"!
   Пока ребята играли, Савелий углубился в свои мыс ли.
   Его, конечно же, ошарашило, когда он услышал, что  за  дверями  дома,
где они захватили Мушмакаева, находится сам Дудаев, живой и  невредимый,
вопреки информации, облетевшей весь свет. Вероятнее всего, это была одна
из самых хитрых мистификаций за последний десяток лет, если не  во  всем
мире, то уж в России точно.
   Интересно, кому это выгодно? Если бы знать ответ на этот  вопрос,  то
стало бы ясно, зачем это было нужно Дудаеву. Савелий вспомнил  интервью,
взятое журналистами ОРТ у жены Джохара Дудаева едва ли не  на  следующий
день после объявления о его гибели. Еще тогда Савелию показалось  стран-
ным, что она не только не уронила ни слезинки, но была настолько спокой-
на, что ее выдержке и самообладанию можно было только позавидовать.
   Теперь становилось совершенно очевидно, что это было вовсе не самооб-
ладание. Просто она была плохой актрисой и не сумела изобразить подобаю-
щее случаю горе. Сейчас, наверное, нежится где-нибудь на берегу океана и
радуется жизни.
   Непонятно другое: для чего так рискует своей головой Дудаев,  появив-
шись в родных местах, где его знает каждая собака? Неужели действительно
ему настолько важна эта страшная "игрушка"? Вероятно, гарантии  безопас-
ности своей жизни, которыми он обладает, не столь велики, и  поэтому  он
пошел на такой риск. Набил свои карманы валютой и золотом, довел чеченс-
кий народ до нищеты, понял, что его вот-вот уберут либо свои,  либо  чу-
жие, и решил исчезнуть.
   Но, прекрасно понимая, что просто так исчезнуть  опасно  -  рано  или
поздно все равно найдут в любой точке земного шара, - он  договорился  с
кем-то в российских верхах инсценировать собственную смерть. В  тот  мо-
мент это было выгодно обеим сторонам. Москве - потому что перестанет пу-
таться под ногами и тем самым даст поставить  во  главе  Чечни  угодного
Москве человека, а Дудаеву - возможность сохранить жизнь.
   Скорее всего, для своей безопасности он в качестве гарантии имеет ка-
кие-то "убойные" документы, которые хранятся  где-нибудь  в  швейцарском
банке с распоряжением опубликовать их в случае его гибели. Но этого  ему
показалось мало, и он решил подстраховаться еще  и  собственной  ядерной
бомбочкой. Как говорится, запас спину не тянет...
   Размышления Савелия были прерваны писком мобильного телефона.
   - Слушаю, - ответил Савелий.
   - Это Бешеный? - спросил незнакомый голос.
   - А кого это интересует?
   - Вам привет от ДД.
   - Отлично, Тимур! Вы нашли "гостинец"?
   - Да, нашел. Сейчас вы будете говорить с ДД. -  Наверное,  он  поднес
оба телефона друг к другу, и Савелий действительно услышал голос  Дудае-
ва:
   - Что ж, пока действительно все идет по плану, - сказал тот.
   - У меня иначе и не бывает.  -  Савелий  подмигнул  ребятам,  которые
мгновенно притихли при первых же звуках зуммера и  сейчас  не  отрываясь
смотрели на него.
   - Сейчас назовите код замка.
   - На левом замке пусть наберет слово "Малышка", на правом - Беня 97.
   - Беня, потом тире или без тире?
   - Без.
   - Сколько секунд в запасе до включения системы защиты после  открытия
замков? - неожиданно спросил Дудаев.
   - Ровно минута.
   - Слышал, Тимур, набирай код.
   - Да, хозяин, - без особой радости ответил тот и  вскоре  доложил:  -
Замки сработали, дипломат открыт, экран дисплея активизирован.
   - Отлично! Что на экране?
   - Надпись "Введите ключ! "
   - Закрывай дипломат, - приказал он Тимуру, а Савелию довольно сказал:
- Что ж, теперь я понял, с вами можно иметь дело. Дайте-ка трубку Мирзе.
   - Минуту. - Савелий вышел из машины, подошел к "Ниве". - Тебя, Мирза.
- Он протянул ему телефон.
   Немного послушав, бородатый коротко кивнул головой:
   - Слушаюсь, хозяин, - после чего протянул Савелию спортивную сумку.
   Савелий спокойно открыл ее, внимательно  окинул  взглядом  банковские
упаковки, закрыл и взглянул на парня.
   - Нормально? - угрюмо буркнул тот, протягивая ему трубку сотовой свя-
зи.
   - Аптека, - усмехнулся Савелий, затем взял телефон. - Вы еще на  свя-
зи? - спросил он.
   - Все в норме? - поинтересовался Дудаев.
   - Порядок.
   - Может быть, когда и встретимся.
   - Все может быть, - неопределенно ответил Савелий, - прощайте!
   - Лучше до свидания, - усмехнулся тот.
   - Я возвращаю телефон вашему посланцу, - сказал Савелий, решив напос-
ледок провести небольшую проверку: если предложит оставить себе в  пода-
рок, значит, не до конца поверил и хочет не упускать их из  виду,  время
от времени выходя на связь.
   - Хорошо. Желаю удачи.
   - Спасибо. А вы ничего не забыли? - неожиданно с ехидцей спросил  Са-
велий.
   - Вы о пароле? - догадался Дудаев. - Разве Мирза не сказал?
   - Пока нет... - не скрыл усмешки Савелий.
   - Мирза свое получит, - пообещал Дудаев. - Пароль: "Восток  пробужда-
ется! ", отзыв - "Кавказ поддержит! "
   - Кто, интересно, выдумывает эти пароли? - хмыкнул Савелий.
   - Мы видим в них глубокий смысл, - возразил Дудаев.
   - Вам виднее. Ладно, до свидания. - Савелий сделал паузу, потом  нео-
жиданно предупредил: - И поаккуратнее с "дипломатом". - Затем он  вернул
телефон парню и пошел к своим ребятам. "Нива" тут же уехала.
   - Можно поздравить? - улыбнулся Михаил.
   - Да, триста тысяч баксов! - вскинул Савелий руку с сумкой  вверх.  -
Пусть потом никто не  говорит,  что  мы  только  тратим  государственные
деньги. Поехали.
   - Пароль узнал? - спросил Денис.
   - А как же, - подмигнул Савелий, - только прошу вас не расслабляться.
Помните, мы на вражеской территории.
   - Понимаем, - заверил Михаил.
   - Как наш "приятель"?
   - Скушал "дозу" и баиньки.
   - Я немного тоже прикорну, Михаил - за руль. - Савелий  сел  рядом  с
ним впереди, и они тут же тронулись.
   Не успел Савелий прикрыть глаза, как мгновенно провалился в  глубокий
сон. И словно перенесся в  далекий  Афганистан.  Наверное,  человеческий
мозг так устроен, что первым делом реагирует на ситуацию, в которой ока-
зывается его хозяин в данный момент. Они сейчас находятся  на  чеченской
земле, которая для них действительно не только чужая, но и враждебная: в
любой момент их поджидает смертельная опасность, и даже во сне мозг  как
бы напоминает своему хозяину: будь начеку, не расслабляйся, если  хочешь
выжить.
   Этот сон не раз посещал Савелия. Разъяренная, но мертвая молодая  аф-
ганка, выкрикивая ругательства на своем языке, проклинает его,  а  потом
плюет кровавой слюной ему в лицо. И всякий раз Савелий сразу же просыпа-
ется.
   Так произошло и на этот раз: кровавый плевок афганки застал его минут
через пятьдесят, и в тот же миг путь им преградил чеченский патруль. Са-
велий окончательно сбросил с себя  сон  от  резкого,  гортанного  окрика
по-чеченски. Михаил резко затормозил, и Савелий едва не стукнулся о  ло-
бовое стекло.
   - Что? - встрепенулся Савелий.
   - Патруль. Чеченский. Словно из-под земли выросли, - шепотом  ответил
Михаил.
   Перед ними, с автоматами наготове, стояла небольшая группа  чеченцев.
Их было четверо, но Савелий нисколько бы не удивился, если бы  в  кустах
их прикрывали другие. Один из них что-то настороженно произнес,  обраща-
ясь к сидящим в машине.
   - Чего он хочет? - шепнул Савелий.
   - Пароль.
   Савелий выглянул в окно:
   - Привет, мужики! - дружелюбно сказал он. - Не скучаете?
   - Парол? - с сильным акцентом спросил тот порусски.
   - "Восток пробуждается!"
   - "Кавказ поддержит!" - хмуро отозвался тот. - Откуда и куда едешь?
   - Командира в больницу везу, - с деланной грустью ответил Савелий,  -
сволочь одна подранила.
   - А там кто? - настороженно спросил он, заглянув в кабину и  рассмот-
рев неподвижное тело Мушмакаева.
   - Я друг, - уверенно ответил Савелий. - А за рулем его личный поруче-
нец Михаил Гадаев. Послушай, в чем проблема,  приятель?  -  стараясь  не
раздражаться, спросил он.
   - Михаил? Не родственник ли он достопочтенного Ясы Гадаева? - не  об-
ращая внимания на вопрос Савелия, поинтересовался тот.
   - Ты знал моего дядю? - вступил в разговор Михаил.
   - И очень уважал его, - с почтением ответил старший и  вдруг  перешел
на чеченский: - Послушай,  извини,  что  с  таким  недоверием  встретили
вас...
   - Никаких обид! - тут же заверил Михаил. - Чтото случилось? - Он даже
приоткрыл дверцу машины, но выходить не стал.
   - Пару часов назад остановили один "лендровер", спросили  пароль,  те
ответили, и мы уже хотели пропустить их, но тут вдруг один из моих  пар-
ней узнал в кабине мента и стал кричать, что  тот  пару  лет  назад  его
арестовывал. Не успели мы сообразить, что к чему, как тот  мент  поганый
выстрелил и прихлопнул несчастного. Кто-то из наших ответил и тяжело ра-
нил того. Ребята хотели всех прикончить на месте  и  открыли  огонь,  но
мне, хотя и с трудом, удалось их успокоить. Перед смертью тот мент заве-
рил меня, что мой парень врал, уверял, что у них просто кровная  вражда.
Кроме него, в машине было еще трое: двое мужчин и одна женщина.  Мужикам
не повезло, а женщина не пострадала, даже царапины нет. В машине мы наш-
ли несколько автоматов и гранат. Женщина молчит. Что с  ней  делать,  не
знаю. Но и держать здесь опасно: вдруг за ними  кто-то  следует?  А  нас
всего осталось шестеро.
   - А что вы не отвезете ее в штаб? - небрежно бросил Михаил, подав ус-
покаивающий знак Савелию.
   - Во время стрельбы двигатель их машины повредили, а за нами  приедут
только... - он взглянул на часы, - ...через пять часов. Может  быть,  вы
захватите ее с одним нашим парнем?
   - Да куда же их девать? - хмыкнул Михаил. - Нас - четверо, к тому  же
один тяжело ранен...
   - О чем речь, Миша? - с улыбкой спросил  Савелий,  почувствовав,  что
ему пора вмешаться.
   - Да, - махнул рукой тот, - бабу одну захватили, прикончив ее спутни-
ков, он просит нас подкинуть ее до штаба, потому что им она и  слова  не
говорит.
   - Красивая хоть? - спросил Савелий, продолжая улыбаться.
   - Ничего шалава, все при ней, - с надеждой подхватил старший  патруля
и тут же, словно в подтверждение, приказал: - Приведите ее сюда.
   Почти тут же из кустов вышли еще двое боевиков, которые вели под руки
черноволосую хрупкую женщину с очень симпатичным лицом. На вид  ей  было
лет тридцать, не более того.
   Савелий быстро переглянулся с ребятами, подал сигнал о готовности,  а
Михаил успел прошептать:
   - Все на виду: их - шестеро.
   Савелий подал знак о готовности потому, что сразу узнал пленницу, ед-
ва она подняла голову. Эта была известная тележурналистка с  канала  НТВ
Дарья Неволина. И как только боевики ее не узнали? Наверное, им  некогда
телевизор смотреть. В противном случае, можно  себе  представить,  какую
сумму они запросили бы за эту бедную женщину. Скорее всего, и она  поня-
ла, что ее не узнают, и потому решила просто молчать,  надеясь,  что  ее
отвезут к руководству, которое окажется разумнее и постарается  обменять
ее на какого-нибудь арестованного нашими войсками чеченца или просто от-
пустит, постараясь заработать на этом очки для "благородных горцев".
   "Женщину нужно спасать, надеяться на то,  что  все  обойдется,  может
только тот, кто не знает чеченских боевиков", - подумал Савелий.
   Словно подслушав его мысли. Неволина с такой мольбой посмотрела ему в
глаза, что Савелий вдруг смутился и отвел взор в сторону, чтобы случайно
не выдать себя.
   - Далеко ваш штаб? - спросил он старшего.
   - Нет, километрах в пятнадцати отсюда... Вы в какую сторону едете?
   - В Аргун...
   - Ну вот, как раз по пути, с небольшим крючочком...
   - Ладно, уговорил, сажайте ее рядом с нашим раненым командиром и  го-
ворите маршрут. - Савелий вышел из машины, и за ним  тут  же  последовал
Денис.
   - Нет, я так не могу, - решительно возразил тот, - ее  должен  сопро-
вождать мой человек. Кроме того, он повезет и кое-какие документы...
   - Вы что, предлагаете его на колени кому-нибудь посадить? - не выдер-
жал вдруг Денис.
   - Ты, парень, не вякай, не с тобой разговаривают! - грубо оборвал че-
ченец. - Не хочешь на колени, останешься здесь до их возвращения за  то-
бой. - Его глаза смотрели недобро, а рука потянулась к поясу, за который
был заткнут пистолет.
   Михаил понял, что мирным исходом все уже не кончится, тем  более  что
кто-то из тех, кто стоял рядом со старшим,  многозначительно  передернул
затвор. Он незаметно поправил пистолет-пулемет под курткой.
   - Вы чего, парни! - воскликнул Михаил по-чеченски, выходя из  машины.
- С цепи сорвались, что ли? Скоро и  в  своих  начнете  стрелять?  Может
быть, мне Мушмакаева привести в чувство? - Он подумал, что, может  быть,
это имя успокоит их и заставит быть чуть повежливее.
   - У нас другой командир! - с вызовом ответил старший. - Отвезете бабу
с моим посыльным, а потом валите куда вам угодно!
   Михаил быстро взглянул на Савелия и чуть заметно подал знак:  "Ситуа-
ция, мол, накалилась". Савелий чуть заметно кивнул, но ему явно не хоте-
лось так осложнять их путь к границе. Однако и выхода не оставалось:  не
могли же они оставить в  лапах  этих  уродов  женщину,  которая,  рискуя
жизнью, рассказывает правду из самых горячих точек страны. Он видел, что
его ребята в полной боевой готовности и утихомирить ретивого командира с
его группой не составит особой сложности. Но в этот момент он вдруг  за-
метил, что один из тех, кто привел тележурналистку, держит свой автомат,
направив ствол прямо в ее бок, и внезапное нападение  может  подвергнуть
ее смертельной опасности. Парень может нажать на спусковой крючок просто
от неожиданности.
   - Ладно, - дружелюбно проговорил Савелий, - в тесноте, как говорится,
да не в обиде. Давайте сюда вашего посыльного с этой бабой.  Не  хватало
еще, чтобы мы из-за нее цапанулись. Черт бы ее побрал!
   - Вот это другой разговор, - осклабился старший и  облегченно  вздох-
нул.
   Тут Савелий заметил, что боевик, державший Неволину под прицелом сво-
его автомата, чуть ослабил внимание и опустил ствол к земле.
   - У круг, робяты! - коротко крикнул Савелий, выпрыгивая с места  впе-
ред, словно торпеда.
   Его пятки вонзились в грудь боевику, и тот, не успев  ничего  сообра-
зить, взмахнул руками, выронил автомат и отлетел назад,  пытаясь  выхва-
тить из-за пояса гранату. Очередь Савелия догнала его в воздухе,  прошив
в нескольких местах его грудь, телу было придано еще большее  ускорение,
и когда оно наконец плюхнулось на землю, душа уже покинула беднягу, рука
разжалась и из нее выкатилась Ф-1: успел-таки  схватить  ее,  но  приме-
нить...
   Савелий этого уже не видел, перед ним возникло перекошенное от  злобы
лицо старшего патруля, который оказался достаточно  проворным  парнем  и
среагировал на прыжок мгновенно. Ему удалось выбить пистолет-пулемет Са-
велия сразу же после его приземления на ноги.
   - Сын шакала! - выкрикнул он, выхватывая из-за пояса пистолет.
   Савелий легко взмахнул левой ногой, и пистолет, выпорхнув бабочкой из
рук боевика, причудливо кувыркаясь в воздухе, пролетел несколько метров,
ударился о ствол березы и упал в траву. Старший группы, достаточно  упи-
танный здоровяк, злобно зарычал и бросился на Савелия всей своей массой.
Чуть уклонившись от его туши, Савелий незаметным  движением  придал  ему
ускорение, и несчастный парень изо всей силы боданул лбом толстый  ствол
дерева. Раздался такой звук, словно какой-то великан ударил огромной ку-
валдой по деревянной колоде. Обняв ствол, тот постоял какие-то доли  се-
кунды, потом отвалился от него и столбом упал на спину. Удар о ствол был
таким сильным, что череп бедняги просто не выдержал и  треснул,  брызнув
чем-то серым на дерево.
   Михаилу в контакт вступать не пришлось. Дав длинную очередь из своего
пистолета-пулемета, он сразу же отправил на тот свет двух боевиков,  ко-
торые не успели даже затворы передернуть на своих автоматах  и  рухнули,
словно скошенные гигантской косой. Очередь над его  ухом  заставила  его
чуть пригнуться и одновременно "огрызнуться" из своего оружия  на  звук.
Когда он поднял голову, чтобы рассмотреть того, кто стрелял по нему,  то
с удивлением увидел торчащий в его горле нож. Миша благодарно  подмигнул
Денису, но тот, не успев ответить ему, неожиданно взмахнул рукой  в  его
сторону.
   "Что ты делаешь?" - хотел воскликнуть Михаил, но горло сковал  спазм.
Он успел еще подумать о том, что ему конец, как в тот же  миг  мимо  его
уха что-то просвистело, а за спиной раздался короткий вскрик.  Он  обер-
нулся, не понимая, как это ему до сих пор не больно, и увидел перед  со-
бой боевика, который стоял за его спиной с  поднятой  рукой,  в  которой
держал штык-нож. Опоздай Денис с броском, и стальное лезвие оказалось бы
в сердце Михаила.
   Брошенный Денисом десантный нож, пробив зеленую повязку,  вошел  едва
ли не по самую рукоятку в висок последнего из патруля живого боевика,  и
он, немного постояв, словно статуя из композиции на станции метро  "Пло-
щадь Революции", застыло упал столбом на землю,  продолжая  держать  над
головой штыкнож.
   Описанное выше произошло столь быстро, что пленница,  не  успев  даже
испугаться, растерянно продолжала смотреть на того, на кого смотрела  до
начала этого скоротечного боя, то есть на Савелия. Она стояла так непод-
вижно, словно играла в старую детскую игру  под  названием  "Замри".  Ей
будто кто-то скомандовал, и она, боясь проиграть, и в самом деле  замер-
ла. Савелий подошел к ней и помахал перед ней ладонью.
   - Девушка! Эй! Девушка, очнитесь, - сказал он. Потом, видя, что с ней
действительно что-то случилось, взял за плечи и чуть встряхнул ее.
   - Что? - как-то совсем беспомощно проговорила она.
   - Что с вами?
   - Что? Да... Спасибо... не буду... - Она еще, видно, не пришла в себя
и, как говорится, лепила все подряд, потом оглянулась, увидела  трупы  и
вскрикнула.
   - Успокойтесь, пожалуйста, все хорошо, все закончилось, - уверенным и
спокойным голосом проговорил Савелий, стараясь подбодрить женщину.
   - Что произошло? Вы кто?
   - Вы Дарья Неволина? - не отвечая, спросил он.
   - Да, - несколько растерянно и тихо ответила журналистка, в ее глазах
вновь появился испуг.
   - Не бойтесь нас. Мы не причиним вам вреда. Мы - спецгруппа  российс-
ких войск.
   - Правда? Родненькие! - со слезами воскликнула  Неволина,  бросившись
на шею Савелию. - Я уж думала, что со мною все кончено.  -  Она  чмокала
его в щеки, глаза, нос, губы.
   - Да как вы оказались здесь? Вы что, за интервью приехали, что ли?  -
мягко отстраняясь от порывистых ласк Дарьи, спросил Савелий.
   - Нет... простите, как к вам обращаться?
   - Просто Сергей. Это Михаил, а тот, мастер ножа, - Денис.
   Ребята подошли и пожали ее руку.
   - Понимаете... - Ее голос чуть дрогнул. - С месяц назад в  эти  места
была командирована моя подруга, тоже тележурналистка, и с тех пор о  ней
ни слуху ни духу.
   Ребята быстро переглянулись.
   - Как звали вашу подругу? - спросил Савелий.
   - Почему звали? - тут же среагировала Дарья. - Зовут! Ее имя Людмила,
фамилия Караваева.
   Ребята вновь переглянулись и опустили глаза.
   - Вам что-то известно о ней? - упавшим голосом прошептала девушка.  -
Когда она пропала и перестала звонить даже мне, не то что в редакцию,  я
напросилась в эту командировку. Со мной  был  телеоператор  и  сотрудник
ФСБ, а здесь нам дали одного местного сотрудника министерства внутренних
дел Чечни, которого и убили эти сволочи. - Она говорила тихо, почти  ше-
потом, словно разговаривая сама с собой, потом сделала паузу и взглянула
прямо в глаза Савелию: - Люда погибла?
   - Погибла, -  ответил  Савелий,  покачал  головой,  а  когда  девушка
всхлипнула, обнял ее за плечи и погладил ладонью по  спине.  -  Сожалею,
Дарья.
   Неожиданно она вскрикнула, а со стороны их машины  раздался  какой-то
шум. Повернувшись, ребята увидели, как открылась задняя дверца и из  ма-
шины показалась голова Мушмакаева. Вероятно, дверь не  была  закрыта,  и
когда он случайно пошевелился, она раскрылась.
   - Это ж Мушмакаев! - воскликнула девушка.
   - Вы этого не видели. Забудьте об этом, - серьезно предупредил  Саве-
лий.
   - Он что, мертв?
   - Нет, пока жив.
   - Господи! Почему вы его не убили? - с надрывом воскликнула Дарья.  -
Вы же знаете, скольких людей он замучил! Скольких убил!
   - Знаю!
   - Так почему он еще жив, если он в ваших руках?
   - Почему? - нахмурился Савелий. - А вы готовы убить его?
   - Я? - Она была несколько растеряна неожиданным вопросом. - Почему я?
   - А кто? Вот вам оружие! - Он сунул ей в руки свой  пистолет-пулемет.
- Подойдите и пристрелите его!
   - Я?
   - А кто же? Конечно, вы!
   - Но я... я не могу!
   - Не можете? А предлагаете мне убить его? Или ему? А может быть, ему?
- Савелий тыкал пальцем то в сторону  Михаила,  то  Дениса,  то  себе  в
грудь.
   - Но вы же военные! - с надрывом воскликнула девушка...
   - Да, мы военные. Но не палачи! - жестко возразил Савелий.
   - Любого преступника должен судить суд и вынести свой приговор,  сог-
ласно закону, - вступил в разговор Денис, почувствовав, что Савелию  тя-
жело с ней говорить; видимо, он вспомнил то, что  когда-то  произошло  с
ним лично.
   - А если закон не справляется со своими функциями? - спросила  женщи-
на: на этот раз ее голос был твердым, уверенным, таким, каким она обычно
вела свои передачи.
   - Значит, нужно менять закон! - уверенно ответил Денис. - Конечно, вы
можете сказать, что, пока будут менять закон, убийцы будут торжествовать
и творить свои гнусные дела, и будете правы. Но мы не можем... не  имеем
права брать на себя функции правосудия. В противном случае, мы опускаем-
ся до уровня преступников, сами становимся убийцами.
   - А как же на войне?
   - Война - это совсем другое дело, - возразил Савелий и,  желая  пере-
вести разговор на другую тему, спросил: - Как вы думаете возвращаться  в
Москву?
   - А разве вам не туда же?
   - У нас другой, слишком опасный для вас маршрут, - неопределенно  от-
ветил Савелий.
   - Откровенно говоря, я рассчитывала на  Иванникова,  сотрудника  ФСБ,
которого убили. - Она грустно пожала плечами.
   - А документы у вас есть?
   - Конечно. Только их у меня отобрали. Они, - кивнула Дарья в  сторону
убитых.
   - Мне кажется, я знаю, у кого могут быть ваши документы, - сказал Са-
велий и подошел к тому, который прижимал ствол автомата к Дарье.
   Он сунул руку за пазуху, вытащил оттуда увесистый полиэтиленовый  па-
кет и достал из него несколько паспортов и удостоверений.
   - Ото! Здесь их больше десятка! - присвистнул Савелий.
   - Видно, многие хотели пройти через их пост, - покачал головой Михаил
и сплюнул: - Сволочи!
   - Не то слово! - бросил Савелий, рассмотрев среди паспортов те,  чьим
хозяевам не исполнилось еще и семнадцати лет. - Туда им и дорога,  смот-
ри, совсем еще дети. - Он тяжело вздохнул. - Вот ваш паспорт, - нашел он
наконец паспорт Дарьи и протянул его ей: - Хорошо, что зарубежный.
   - Какая разница? - зло спросила она.
   - Существенная! Как ни странно, но самый безопасный для  вас  путь  в
Москву лежит через Азербайджан и Болгарию! У вас есть там знакомые?
   - Даже друзья. В Азербайджане.
   - Вот и хорошо. Отыщите документы своих спутников,  припрячьте  их  у
себя, а остальные мы закопаем в  полиэтилене  в  каком-нибудь  приметном
месте, запомним и сообщим нашим властям при первой же возможности. А те-
перь, ребята, нужно быстрее закопать трупы, не дай  Бог,  кто-то  слышал
выстрелы и решит выслужиться. Только вот копать придется ножами...
   - В нашей машине есть две саперные лопаты, - сообщила девушка.
   - А где она, далеко?
   - Нет, вон там, метрах в сорока увидите расщелину,  в  которую  ее  и
столкнули. - Она показала рукой в сторону кустов.
   - Денис, - кивнул в его сторону Савелий.
   - Нет, я схожу, - предложил Михаил, - мало ли... - Он не договорил  и
быстро пошел в указанном направлении.

   Телефоны в кабинете Олега Вишневецкого раскалились от  многочисленных
звонков, а его в Москве не было. Воспользовавшись  давним  приглашением,
он улетел в Болгарию на новоселье своего  приятеля  Андрея  Ростовского,
чтобы там заодно отметить и свой день рождения, да и  отдохнуть  немного
от суеты, сбросить накопившуюся усталость.
   Андрей Ростовский, с молодой красавицей-женой Оксаной,  приобрел  ог-
ромную четырехкомнатную квартиру в Бургасе, на берегу Черного моря. Анд-
рей, молодой, всего тридцатидвухлетний красавец, несмотря на свою  моло-
дость был уже весьма уважаемым авторитетом в криминальном  мире  Москвы.
Он не был коренным москвичом, более того, и в Москве-то  появился  около
пяти лет назад. Он приехал из Ростова, имея уважительное отношение мест-
ных криминальных структур и довольно  точно  определяющую  его  характер
кличку Бешеный. С собой он взял особо преданных ребят, готовых пойти  за
него, как говорится, и в огонь и в воду.
   Москва - не Ростов. Этот огромный мегаполис был давно  поделен  между
различными криминальными структурами. И войти в этот раздел было  весьма
трудно, тем более человеку из другого города. Конечно, можно было посту-
пить так, как поступают некоторые беспредельщики из других  городов  или
республик. Создать кодлу из отмороженных головорезов, которые будут  од-
ного за другом убирать с пути ближайших  конкурентов  и  наводить  страх
сначала на мелких торговцев и бизнесменов, потом на все  более  и  более
крупных.
   Много было на Москве таких "варягов", но с ними мирились до  поры  до
времени. У ментов не доходили руки или не хватало данных,  чтобы  убрать
их с улиц города, а серьезные криминальные структуры не трогали  до  тех
пор, пока их наглость и беспредел стали настолько беспардонными, что да-
лее терпеть не было мочи. С этого момента участь "варягов" была  предре-
шена. Собирались авторитеты, выносили решение, назначались  исполнители,
и вскоре один за другим члены "иноземных" банд исчезали бесследно.
   Но Андреи, закончив в свое время психологический факультет Ростовско-
го университета, очень много внимания уделял человеческому фактору и ни-
когда не забывал поздравить человека с важной для него  датой,  проявлял
заботу не только о своих родных, но и о друзьях, приятелях и тех, с  кем
работал. Он никогда не кидался очертя голову в авантюры, никогда не наг-
лел. Он был из тех, кто сначала тщательно  исследуют  проблему  со  всех
сторон, находят оптимальный вариант и только потом принимают решение.  И
не дай Бог кому-то отступать от этих решений! Именно тогда и становилось
понятным, почему Андрея прозвали Бешеным.
   Об этом отлично знал Олег, но решил, что при встрече с  Савелием  для
них обоих это будет забавным сюрпризом. Ребята из его команды  прекрасно
знали об этой "слабости" шефа и старались обходить острые углы, не подс-
тавляясь понапрасну под его кулаки. А драться  Ростовский  умел.  Андрей
постоянно поддерживал физическую форму, занимаясь не только тренировками
по рукопашному бою, но и установив в доме несколько тренажеров, он почти
ежедневно работал на них по часу, а то и более.
   Его портрет был бы не совсем полным, если умолчать о том, что  Андрей
имел собственное философское обоснование того, чем занимался. Он не  был
закоренелым преступником, каким можно было бы  назвать  любого  другого,
который занимался тем же, чем занимался Андрей и его группа. Да, он брал
под свою защиту различные магазины, казино, клубы, и хозяева платили ему
за "крышу". Да, он принимал участие в решениях человеческих судеб и даже
жизней. Но главное, в чем было его отличие, так это его философия  Робин
Гуда, который по всем законам являлся настоящим преступником.
   Во-первых, Андрей всегда оставался человеком слова и старался никогда
не нарушать его. Во-вторых, он никогда не  сдирал  со  своих  подопечных
последнюю шкуру и старался быть максимально  справедливым  при  взимании
оплаты своих услуг. В-третьих, он никогда не брался за те дела,  которые
были несправедливы с точки зрения робин-гудовских традиций: не притеснял
бедных, уважал старость. Иногда помогал без всякой корысти, из  простого
сострадания. Но если чувствовал обман и это подтверждалось, то наказывал
беспощадно, без всякого сожаления.
   Про таких обычно говорят: строг, но справедлив. Во всяком случае, да-
же те, кому пришлось пострадать от него, винили только себя и вспоминали
о нем с уважением.
   Автору кажется, что Андрей напоминал "вора в законе"  Короля  в  годы
его молодости, который действовал в первой книге о нашем Герое  -  "Срок
для Бешеного".
   Андрей был довольно честолюбивым человеком, но  старался  никогда  не
преувеличивать свои возможности. Однажды побывав по делу в Москве, кото-
рая ему сразу понравилась, он захотел жить в столице. Исследовав различ-
ные возможности, он решил, что нахрапом и силой Москву не  удивишь,  тем
более не покоришь: на всякий лом есть свой прием, а может,  и  потяжелее
лом. Кроме того, он знал, что везде, в любом городе, в любой стране  бо-
лее всего ценятся мозги. И сначала он,  обзаведясь  несколькими  важными
знакомствами, стал консультировать людей на предмет  защиты  от  рэкета,
произвола, насилия, беспредела.
   Как ни странно, но его советы оказались полезными, и с каждой  удачей
его слава постепенно стала расти и приносить известность. Рано или позд-
но, но он наверняка должен был пересечься с кем-то из уважаемых людей. И
это наконец произошло.
   Дело в том, что с ростом его авторитета он стал постепенно  давать  и
гарантию своим "советам", то есть помогать обращавшимся к нему бизнесме-
нам доводить дело до конца. Уверенная, что имеет дело с мелким проходим-
цем, к нему нагрянула компания боевиков, которых послал один из не самых
последних бригадиров шереметьевской группировки по кличке Худой.  Ситуа-
ция была в пользу Андрея: те прижали своих подшефных настолько, что дру-
гого слова, нежели беспредел, подобрать было нельзя, и это не  нравилось
многим московским авторитетам. Не хватало какого-нибудь малейшего  толч-
ка, чтобы Худого захотели поставить на место сами авторитеты.
   К этому моменту Андрей сблизился с одним из самых уважаемых "воров  в
законе", которого звали ВитяКолыма. Именно через Витю-Колыму Андрей отс-
тегивал свою долю "на общак".
   Когда его навестили боевики Худого и попытались наехать на него, Анд-
рей не стал "пылить" перед ними, а попросил передать их  бригадиру,  что
готов с ним встретиться через пару дней, чтобы разрешить все недоразуме-
ния к обоюдному согласию. Он был настолько убедителен, что те  не  стали
наглеть, как обычно, и удалились к своему шефу, уверенные, что  "нагнали
страху на клиента". Сразу после их ухода Андрей созвонился с  ВитейКолы-
мой и пригласил его в приличный ресторан.
   В криминальных кругах это называется "накрыть поляну". И когда немно-
го приняли "на грудь", Андрей рассказал о сложной  ситуации  с  Худым  и
попросил у него совета.
   - Зарвался Худой, - с некоторой злостью бросил Витя-Колыма, -  брати-
шек перестал уважать. Все сам да сам. В лидеры метит, а у самого,  кроме
наглости, ничего за душой нет. - Он наморщил лоб и неожиданно предложил:
- Если ты с ним разберешься, я тебя прикрою.
   - Что с ним можно делать?
   - Лучше, если вони после этого не будет. - Казалось, он много  выпил,
но сейчас его взгляд был трезвым настолько, словно они только  что  сели
за стол; Витя-Колыма подмигнул Андрею, поднял рюмку с водкой  и  предло-
жил: - Выпьем за нас! Нравишься ты мне чем-то, парень...
   Встреча с Худым была намечена на следующий вечер после  ужина  с  Ви-
тей-Колымой. Нужен был лишь  подтверждающий  звонок,  назначающий  место
встречи.
   Андрей собрал своих ребят, коротко посвятил в курс дела,  после  чего
позвонил Худому и предложил встретиться на  тридцать  седьмом  километре
Можайского шоссе в восемнадцать часов. Когда тот удивился столь  необыч-
ному месту, Андрей сказал, что хочет как можно скорее вернуть  свою  за-
долженность, а в районе тридцать седьмого километра как раз прячется че-
ловек, которого Худой давно разыскивает за  долги.  Зная  его  жадность,
Андрей был уверен, что тот, услыхав о возможности получения денег, забу-
дет об осторожности и приедет на встречу без усиленной команды.
   Худой опоздал на полчаса. Но приехал он все-таки на двух  машинах,  с
ним было шесть человек, включая водителей. Это было одно из  самых  пус-
тынных мест Можайского шоссе: ближайший населенный пункт находился в пя-
ти километрах, и его огни мерцали вдалеке.
   Андрей прекрасно знал, что Худой и его  люди,  почувствуй  они  опас-
ность, сразу начнут палить во все, что движется. Поэтому он приказал ос-
тавить одну машину - "джип-чероки" на шоссе, а другую - немецкий  микро-
автобус - спрятать за бугор. Ребят рассредоточил вокруг, велел  замаски-
роваться, а сам остался в машине с двумя боевиками. Один из них сидел со
снайперской винтовкой на заднем сиденье и держал оружие наготове, напра-
вив ствол в приоткрытое окно.
   Когда машины Худого остановились, из них сразу  же  выскочили  пятеро
боевиков, держа наготове свои автоматы и оглядываясь по сторонам.  Когда
их действия не вызвали ответной реакции. Худой вышел из машины  и  крик-
нул:
   - В чем дело. Бешеный? Ты что, решил мне яйца парить? Где деньги? Где
мой должник Сева?
   Не желая с ним разговаривать, Андрей кивнул  головой,  и  снайперская
винтовка тут же выплюнула из себя смертельную семечку из  свинца,  кото-
рая, ударив Худого прямо в лоб, размозжила его череп, обрызгав серым ве-
ществом соратников. Те открыли огонь по джипу, но едва успели  выпустить
по одной очереди: через пару минут два выстрела из гранатомета завершили
весь бой, превратив боевиков Худого в свежую расчлененку.
   В живых остался только один из них, у него были оторваны обе  ноги  и
огромная рана на животе, однако он еще продолжал жить:
   - Суки позорные! Вам же конец теперь! Конец! - выкрикивал он,  плюясь
кровью.
   - Когда-то нам всем будет конец, - согласно кивнул Андрей, -  а  твой
пришел сейчас. Помоги ему. - Он - поморщился,  кивнул  одному  из  своих
парней, и тот пристрелил беднягу...
   После этой разборки на него пытались наехать партнеры Худого, но  по-
лучили такой жестокий отпор, что кинулись за поддержкой  к  авторитетам.
Но с теми уже провел работу Витя-Колыма. Он убедил их в том,  что  Худой
стал полным беспредельщиком и что Андрея нужно благодарить  за  то,  что
он, без просьб с их стороны, сам взял на себя роль исполнителя.
   Короче говоря, и партнерам Худого, и сочувствующим ему ничего не  ос-
тавалось делать, как пойти на мировую с Андреем. А  потом  была  созвана
крутая сходка, на которой Витя-Колыма уже официально представил "хороше-
го пацана", охарактеризовал его с наилучшей стороны и ему, почти единог-
ласно, дали "добро" на место Худого.
   Именно на этой сходке Витя-Колыма,  которого  ктото  спросил,  откуда
Андрей, ответил: "Он Ростовский". И с того дня его с легкой руки автори-
тета стали зватьвеличать не иначе как Андрей Ростовский.
   Казалось бы, что могло связывать Олега Вишневецкого, майора -  афган-
ца", с таким человеком, как Андрей? Все имеет под собой реальную почву и
понятные мотивы. Познакомились они едва ли не в первый приезд  Андрея  в
Москву. Тогда Ассоциация "Герат" толькотолько начала  разворачиваться  и
не имела нормального помещения. Один из приятелей Андрея проходил в про-
шлом службу в Афганистане и служил в том же полку, что и Олег.
   Оказавшись в Москве с Андреем, он позвонил своему бывшему командиру и
был приглашен на ежегодную встречу "афганцев", отмечавших вывод войск из
Афганистана. С этого дня и началась дружба этих, столь различных людей.
   Когда "Герат" стал прочно на ноги и  распространил  свои  филиалы  по
всей территории бывшего Советского Союза, то у  Ассоциации  стали  появ-
ляться дела, к решению которых, совсем не  нарушая  законов,  приступать
было нельзя. Трудно сказать, кто был инициатором их дружбы: вполне  воз-
можно, что эта идея витала в воздухе, и оба они об этом подумали  однов-
ременно. Вскоре они стали настолько доверять друг другу, что их партнеры
никогда не перезванивали другому, если один из них на переговорах  гово-
рил "да". Все знали: значит, и второй скажет то же самое...

   Олегу очень понравилась  бургасская  квартира  Ростовского:  огромный
холл, вместительная гостиная, две спальни,  кухня  и,  конечно  же,  от-
дельный тренажерный зал на веранде, которая в летнее время  открывалась,
а в зимнее там можно было спокойно тренироваться в плавках. К  этой  ве-
ранде, с отдельным выходом, была пристроена так называемая банно-оздоро-
вительная комната. Там была небольшая сауна с бассейном, огромная джаку-
зи и небольшая комната отдыха с бильярдным столом. Жена Андрея,  Оксана,
была не только обаятельной женщиной, в которую он втрескался, когда  она
еще работала фотомоделью, но слыла ко всему прочему и отличной хозяйкой,
обладавшей хорошим вкусом.
   Их любовь была проверена не только временем, но  и  обстоятельствами:
однажды Андрей попал в тяжелейшую автомобильную  катастрофу,  в  которой
погибли четверо, а выжил он один. На нем не было живого места, казалось,
не осталось ни единой целой кости. Долгое время он пролежал в коме,  по-
том в реанимации. И все это время Оксана буквально ни на минуту не отхо-
дила от его кровати, обращая к Богу все  молитвы,  на  которые  способна
только любящая женщина. И ее молитвы были услышаны: однажды Андрей вдруг
открыл глаза.
   Нужно было видеть счастливые слезы Оксаны, чтобы понять об этой  паре
все-все, без единого вопроса. Потом Андрей говорил, что, будучи без соз-
нания, он слышал ее голос, и этот голос заставил поверить его,  что  все
будет хорошо и он еще сможет сжать ее в своих крепких объятиях.
   От всей души отпраздновав новоселье Андрея, Олег пригласил его и  Ок-
сану на свой день рождения, который решил отметить в Созополе, где нахо-
дится отель "Герат". Праздник удался на славу! Приехало много  друзей  и
партнеров из Москвы, был даже известный писатель, создающий  бестселлеры
про бывшего воина - афганца", борющегося с мафией  и  с  коррупционерами
разных мастей в России. В честь именинника было произнесено немало  кра-
сивых слов, теплых и дружеских пожеланий.
   Именно там, на дне своего рождения, Олег неожиданно признался Андрею,
что он очень устал бороться с чиновниками и бюрократами и  что  он  даже
принялся готовить себе замену на посту президента Ассоциации, сам  хочет
просто возглавить общее руководство всеми филиалами,  которых  набралось
уже более сорока, и не только в России, но и за рубежом.
   Почувствовав его странное настроение,  Андрей  стал  уговаривать  его
немного отдохнуть на море. Олег поддался этим уговорам, и  они  отправи-
лись в Бургас, чтобы отдаться теплым лучам болгарского солнца. Несколько
дней они ничего не делали - только купались, устраивали гонки на  водных
мотоциклах, взмывали над морской гладью на мотодельтапланах.
   Как-то, нежась на раскаленном песке и попивая чай со льдом, Олег нео-
жиданно проговорил, тихо, как бы про себя:
   - Интересно, как там Бешеный поживает?
   - О ком это ты, братишка? - удивился Андрей.
   - Что? - очнулся Олег.
   По всей вероятности, он сам не понял, что  вслух  сказал  то,  о  чем
просто подумал.
   - О каком это Бешеном ты вспомнил, не обо мне ли? -  усмехнулся  Анд-
рей.
   - О чем это ты! - Олег недовольно поморщился и вдруг хлопнул себя ла-
донью по лбу. - Фу, черт! Хорошо, что вспомнил. Едва не забыл тебе  ска-
зать. Дело в том, что у меня есть друг, с которым мы много чего прошли.
   - И, конечно же, Афган?! - вставил Андрей с улыбкой.
   - И Афган, - серьезно кивнул Олег. - Сейчас он делает  дело  в  очень
опасном месте. Если все сложится хорошо, то он может оказаться в  Болга-
рии. Я дал ему координаты нашего отеля в Созополе и твой мобильный теле-
фон. Ты не собираешься линять отсюда в ближайшие две-три недели?
   - Ни Боже мой! Говори прямо, чем я могу помочь? -  Заметив,  что  его
приятель говорит серьезно, он понял, что сейчас не время шутить.
   - Помоги так, как мог бы помочь лично мне. Любые затраты, любые  -  я
потом верну.
   - Здрасьте! Ты чего гонишь-то? Или мы с  тобой  не  друзья?  Запомни,
твой друг - мой друг! Какие могут быть счеты? Криминал есть в этом деле?
   - Как посмотреть. У тебя есть свой канал из Болгарии в Москву?
   - Конечно есть, - сразу ответил Андрей, но тут же поинтересовался:  -
Что нужно перебросить?
   - Думаю, что это будет не что, а кто... - после паузы ответил Олег.
   - Как скоро он выйдет на меня? - задумчиво спросил Андрей. Его  мысль
уже работала, пытаясь нащупать цепочку, которая приведет к заданной цели
с наименьшими потерями.
   - По моим подсчетам, в течение семи-восьми дней.
   - Без проблем! У меня намечается чартерный рейс с грузом моих партне-
ров, которых я подстраховываю, так что уверен, что все будет тип-топ.
   - Есть одно маленькое "но"... - с сомнением сказал Олег.
   - Эти люди проверенные и надежные, - возразил ему Ростовский.
   - Лучше бы они не знали, кого им  придется  перебросить.  Самый  иде-
альный вариант: чтобы, кроме тебя, этого человека  никто  не  увидел,  -
серьезно проговорил Олег, глядя в глаза Андрею.
   - Настолько серьезно?
   - Более чем. Я бы сейчас сказал тебе, о ком идет речь, да боюсь сгла-
зить: еще может не срастись.
   - Не переживай за своего приятеля, сделаю для него все, что сделал бы
для себя самого! Может, пойдем с аквалангами погуляем, под водой  поохо-
тимся?
   - Отличная идея! - обрадовался Олег, и они, подхватив  свои  сумки  с
одеждой, устремились к знакомому Андрея, который имел  собственное  дело
по обслуживанию любителей подводного плавания...

   Отлично отдохнувший, бодрый и загорелый Олег вернулся в Москву, чтобы
вновь окунуться в рутину дел своей фирмы. На эти болгарские каникулы  он
даже специально не брал с собой телефон сотовой связи,  чтобы  ему  дали
спокойно отдохнуть. Не успел он войти  в  свой  кабинет,  как  раздалась
трель звонка прямого телефона, которая показалась ему тревожной.
   - Да, слушаю, - ответил он.
   - Олег! Слава Богу! - взволнованно воскликнул голос,  который  он  не
сразу узнал.
   - Кто это?
   - Олег, это Мостовецкий Сергей.
   Сергей Мостовецкий был президентом фирмы по торговле недвижимостью  с
претенциозным названием "Твоя надежность". С этой фирмой у "Герата" были
давнишние теплые и тесные связи. "Надежность" была  едва  ли  не  первой
фирмой, с которой они заключили долгосрочный контракт  по  охране.  Нес-
колько месяцев назад Мостовецкий заходил к нему и жаловался, что один из
государственных чиновников, который контролировал сферу деятельности его
фирмы, недвусмысленно намекнул ему, что "жизнь стала дорога и необходимо
делиться с нужными людьми, чтобы не усложнять работу своей фирмы".
   Мостовецкий попытался ему доказать,  что  его  фирма  занимается  ле-
гальным бизнесом, а налоги - такое тяжкое бремя, что они с трудом  удер-
живаются на плаву, но всегда четко и без какой-либо задержки рассчитыва-
ются с государством. Однако чиновник,  внимательно  выслушав  объяснения
Мостовецкого, недвусмысленно заметил, что он "жалеет, что они с  ним  не
нашли общего языка". Через день после этого разговора на  фирму  посыпа-
лись несчастья: то банк задерживает выплаты, то зачастили к ним  налого-
вые инспекции.
   Когда эти демарши стали постоянными, Олег сам позвонил этому чиновни-
ку.
   - Геннадий Александрович?
   - Да, с кем имею честь?
   - С вами говорит президент Ассоциации ветерановафганцев" "Герат" Олег
Владимирович Вишневецкий.
   - Очень приятно! Чем могу помочь? - Голос был весьма любезен.
   - Не знаю, в курсе ли вы того, чем мы занимаемся?
   - Да, я наслышан о вашей деятельности. Не понимаю, почему мы  до  сих
пор не познакомились.
   - Еще познакомимся, - с чуть заметной усмешкой заверил Олег. - У  нас
есть контракт с фирмой "Твоя надежность", по  которому  мы  обеспечиваем
этой фирме охрану, а также гарантию нормальной работы ее сотрудников.  -
Он специально сделал паузу, в надежде, что тот что-нибудь скажет, но со-
беседник промолчал, и Олег продолжил: - Вы ничего не хотите сказать?
   - А что вы хотите услышать? У фирмы какие-то проблемы с законом, а ее
глава бежит жаловаться вам.
   - С законом у фирмы все в полном порядке, и вы это отлично знаете,  -
стараясь сохранить спокойствие, едва ли не по складам произнес Олег.
   - В таком случае не все в порядке с мозгами. - Вежливый тон как  вет-
ром сдуло.
   - Послушайте, господин Жарковский, фирмы, которые находятся под охра-
ной и защитой Ассоциации ветеранов - афганцев"  "Герат",  будут  платить
только то, что строго обязаны платить согласно  законодательству,  и  ни
копейкой больше! Может, вы  хотите  неприятностей?  -  Олег  явно  начал
злиться.
   - Вы что, угрожаете мне?
   - Не угрожаю, а просто предупреждаю.
   - Напрасно вы заняли такую позицию, ох напрасно... - прошипел  тот  в
трубку.
   - Итак, мы договорились?
   - Вряд ли, - буркнул Жарковский и бросил трубку.
   Через несколько дней начались телефонные угрозы уже самому Олегу.  Он
сразу же предпринял меры и встретился с нужными людьми из Управления  по
борьбе с экономическими преступлениями, переговорил с людьми  из  прави-
тельства, и его постепенно оставили в покое.  Более  всего  давление  он
ощутил после взрыва на Котляковском кладбище, во время которого  погибло
несколько человек из Фонда ветеранов - афганцев".
   К Олегу Вишневецкому прицепились из-за того, что он не был  во  время
взрыва на кладбище, хотя и был в списке приглашенных. А вышло так совер-
шенно случайно. Накануне Олег имел важную встречу с  некими  зарубежными
партнерами и после встречи повел их в ресторан, чтобы отпраздновать вза-
имовыгодный контракт. Гулянье затянулось далеко  за  полночь,  и  наутро
Олег просто проспал, а когда поспешил на кладбище, один из его  знакомых
сообщил ему о взрыве, позвонив по мобильному телефону  прямо  в  машину.
Олега долго таскали к следователю, но ничего не смогли ему предъявить  и
в конце концов отстали.
   Сейчас кто-то вновь занялся фирмой "Твоя надежность". По всей вероят-
ности, этим Олегу хотели дать понять, чтобы он стал чуть-чуть  посговор-
чивее...

                                  III
                           Охота на Бешеного

   Без особых приключений Савелий со своими ребятами миновали  небольшие
чеченские города Шали и Ведено, то есть самые опасные районы,  контроли-
руемые тейпом Басаева. Однако маленький городок Шатой, недалеко от самой
границы с Азербайджаном, едва не стал для них ловушкой.
   Дело было в том, что вначале, когда им удалось столь удачно выбраться
из селения, где они захватили Мушмакаева, они ехали уверенно  и  в  свое
оправдание спокойно пользовались медицинскими документами больницы горо-
да Аргун, состряпанными родственницей Михаила Гадаева. Это  не  вызывало
никаких сомнений у многочисленных постов, которые им пришлось  миновать,
тем более что им был известен и пароль. Но позднее, когда они стали уда-
ляться от места назначения, то есть от города Аргун, приходилось идти на
хитрость: как только их тормозил чеченский патруль и  устанавливал,  что
пароль им известен, тут же задавался вопрос о том, куда они везут "наци-
онального героя Чечни". Узнав, что в Аргун, чеченцы подозрительно  гово-
рили, что город Аргун находится совсем в другой стороне.
   Ребята изображали удивленные лица и тут же начинали  "обвинять"  друг
друга в том, что каждый из них был прав, когда  уверял,  что  именно  он
указывал верный маршрут. Они так естественно и артистично разыграли ссо-
ру, что те в конце концов даже принимались их мирить,  потом,  потешаясь
над их глупостью, указывали правильное направление,  в  котором  они  "с
благодарностью" удалялись на расстояние прямой  видимости,  разворачива-
лись и, объезжая стороной патруль, продолжали свой путь.
   Все сходило с рук до тех пор, пока они не оказались недалеко от горо-
да Шатой. Старшим дозора оказался весьма дотошный  малый.  Этот  молодой
чеченец, на вид ему было не более двадцати пяти лет, судя по его  интел-
лигентной речи безо всякого акцента, свойственного людям "кавказской на-
циональности", вероятно, долгое время жил и учился в России. Савелий да-
же подумал, что он бы нисколько не удивился, если бы оказалось, что  па-
рень учился в Москве.
   Этот чеченец с былинным именем Руслан действительно все детство  про-
вел в Москве: его родители, инженеры-строители, в довольно позднем  воз-
расте произведя на свет мальчика, души в нем не чаяли и всячески балова-
ли с самого детства. Добаловали до того, что тот возомнил  о  себе  черт
знает что и убедил себя, что он избранный и ему дозволено в  этой  жизни
все.
   С легкостью поступив в МГУ, Руслан ударился в легкую жизнь:  рестора-
ны, девочки, вечеринки, танцульки. Допился до того, что однажды  до  по-
лусмерти избил, а потом и изнасиловал четырнадцатилетнюю сестренку свое-
го приятеля. Проснувшись среди ночи, он, увидев рядом с собой едва дыша-
щую окровавленную девочку, изо рта которой змейкой струилась кровь,  по-
нял, что она до утра не доживет.
   Представив, что с ним сделает приятель, не говоря  уже  о  служителях
закона, Руслан пустился в бега на родину своих предков, где вовсю  буше-
вало пламя войны. Родина приняла его с распростертыми  объятиями:  война
все спишет! Наконец-то он очутился там, где ему действительно можно было
делать все. Однако иногда приходилось и отдавать долг. Два раза в  месяц
по пять дней приходилось дежурить в патруле.
   К несчастью Руслана, командир патруля Зелимхан,  к  которому  он  был
причислен, страдал манией величия и никогда не  терпел  возражений,  тем
более любого намека на неподчинение: тут же пускал в ход кулаки или все,
что попадалось под руку. Зелимхан был настоящий садист, особенно по  от-
ношению к женщинам, и не пропускал ни одной юбки, когда они  дежурили  в
патруле. Вволю поиздевавшись  над  какой-нибудь  беднягой,  удовлетворив
свои садистские наклонности и насытив свою плоть, он милостиво  разрешал
попользоваться и остальным своим соратникам.

   Руслан не очень поверил в разыгранный группой Савелия спектакль и не-
ожиданно спросил:
   - А каким путем вы ехали, что добрались аж до нашего кордона,  совсем
в другой стороне и так далеко от Аргуна? Это,  согласитесь,  наводит  на
подозрительные мысли. - В его интонации не было иронии, и Савелий  решил
все-таки попытаться рассеять его подозрения.
   - Вы знаете, мы довольно плохо ориентируемся в этих местах, а те, кто
знал дорогу хорошо, погибли во время покушения  на  нашего  приятеля,  -
нисколько не смущаясь, пояснил он.
   - Хорошо, поставьте пока машину вон туда и немного обождите, я должен
доложить своему командиру. Извините, но это не моя прихоть. - Он  развел
руками.
   - Конечно, конечно. Я понимаю, служба есть служба. - Савелий  радушно
улыбнулся и обернулся к Михаилу: - Поворачивай к тому месту, куда указал
старшой. - Проговорив эту фразу, Савелий подал сигнал опасности, и ребя-
та тут же незаметно проверили свое оружие.
   Дело в том, что Савелий, беседуя с дотошным чеченцем,  "услышал"  его
внутренний монолог. Оказывается, весть о ранении Мушмакаева успела  раз-
лететься по всей Чечне, и многие пытались узнать о его самочувствии,  но
обнаружить его местонахождение все никак не удавалось.
   Именно это обстоятельство, в совокупности с  неудачным  приобретением
злополучного смертоносного "дипломата", взлетевшего на воздух и мгновен-
но сделавшего потерю трехсот тысяч долларов  весьма  обидной,  заставило
Дудаева задуматься. Неожиданный взрыв "дипломата" и то, что триста тысяч
баксов улетели в трубу, поначалу нисколько не насторожило его, ему нема-
ло пришлось терять на своем жизненном пути, но, когда его племянника  не
оказалось в аргунской больнице ни на следующий день, ни через день,  Ду-
даев понял, что здесь что-то не так, и приказал сообщить по всем постам,
что ждет сведений о Мушмакаеве.
   На пост перед Шатоем эта информация поступила буквально за пару часов
до появления группы Савелия. Руслан, старший группы дозора, не знал, что
они должны предпринять, если перед их постом появятся люди, среди  кото-
рых будет и сам Мушмакаев. Если бы он был в сознании и дал понять, что с
ним все в полном порядке, тогда Руслан не стал бы задерживать  машину  и
ему даже в голову не пришло бы интересоваться маршрутом  их  следования,
но в данной ситуации он не мог поступить иначе  и  обязан  был  сообщить
своему непосредственному начальнику, то есть Зелимхану.
   Ситуация складывалась явно не в пользу группы Савелия: сколько боеви-
ков в наряде, кроме этих троих, что на виду, неясно, какое вооружение  -
неизвестно, а их, мало того, что всего трое, не считая  тележурналистки,
так еще и сидят в кабине машины, словно в ловушке: ни обзора, ни возмож-
ности маневра, одна завалящая гранатка и... костей своих не соберешь.
   Савелий "услышал", как парень подумал о том, что он обязан  сообщить,
если увидит Мушмакаева или чтото узнает о нем. Это означает, что  кто-то
задумался над тем, что они так и не появились в  аргунской  больнице,  и
принял решение  разобраться  в  этой  странной  ситуации.  Медлить  было
нельзя: стоит парню доложить своему начальству, и на них начнется насто-
ящая охота по всей территории не только Чечни, но и за ее пределами. Все
это пронеслось в голове Савелия в считанные доли секунды, старший  поста
не успел и трех шагов сделать, как...
   - Работаем, - тихо бросил ребятам Савелий, а сам выскочил из  машины.
- Земляк! - окликнул он старшего поста, с надеждой лишь  только  остано-
вить его, попытаться узнать количество боевиков, изменить невыгодную си-
туацию для его группы. Впервые ему приходилось действовать без какого-то
плана, надеясь на русское "авось".
   В таких случаях, если удается схватить "удачу за хвост", говорят, что
просто повезло, в противном случае - нет, расклад пятьдесят  на  пятьде-
сят.
   Но Автор твердо уверен, что в таких случаях ни о каком везении не мо-
жет быть и речи: здесь подключается все то, чем наградила природа, опыт,
интуиция, и чтото еще, о чем  невозможно  сказать  вслух  без  опасности
прослыть сумасшедшим.
   - В чем... - недовольно начал старший поста, повернувшись к  Савелию,
но, увидев простодушно улыбающееся  лицо  незнакомца,  сам  улыбнулся  и
спросил: - Какие проблемы?
   - Извините, что мне приходится говорить  об  этом,  но...  -  Савелий
изобразил такое смущение на лице, что парень купился:
   - Что случилось? - недоуменно спросил он.
   - Мне не совсем удобно... - поморщился Савелий.
   - О чем вы? - не понял тот.
   Савелий красноречиво кивнул в сторону машины.
   - В чем дело? - Парень явно был несколько растерян.
   - Я могу сказать вам тет-а-тет? - едва не шепотом спросил Савелий.
   - Ну? - Парень совсем был обескуражен и сделал  шаг  вперед.  На  ка-
кую-то долю секунды ему показалось, что этот странный  незнакомец  хочет
поведать ему о чемто очень важном.
   Савелий подошел ближе и шепотом спросил:
   - Вы не покажете, где у вас туалет?
   - Что? - Парень едва не взорвался от смеха. - Туалет? Да в любом мес-
те.
   - Но я же не могу при даме... - Савелий смущенно кивнул в сторону ма-
шины.
   - При даме? - удивился тот; по-видимому, для него это было  неожидан-
ностью, в сумерках он не рассмотрел в кабине тележурналистку.
   Обменявшись со своими соратниками странными взглядами, он  подошел  к
машине и заглянул внутрь.
   - А она очень даже ничего! - Плотоядно глядя на девушку, Руслан  нес-
колько раз вытер о куртку мгновенно вспотевшие ладони. - Чья  ж  ты  бу-
дешь, красавица? - спросил он, бросая вопросительные взгляды то на Миха-
ила, то на Дениса.
   Дарья уже хотела отбрить молодого петушка, но Михаил  незаметно  сжал
ее локоть.
   - Будь повежливее, парень! - по-чеченски предупредил он. - Эту деваху
командир отбил у неверных лично для себя.
   Тот недовольно насупился, мельком взглянул на неподвижное тело Мушма-
каева, словно решая что-то для себя, потом перевел взгляд на девушку,  и
ее красота победила, взяла вверх над осторожностью: возможное  наказание
когда-то еще будет, а желание просто колом выпирает из-под куртки.
   - Твоему командиру бабы еще долго не понадобятся, - решительно прого-
ворил он, потом по-русски обратился к тележурналистке: - Выйди-ка из ма-
шины, красавица, дай получше разглядеть тебя.
   В это время Савелий, как только старший патруля направился к  машине,
спросил его подчиненных:
   - Мужики, где можно отлить? Мочи нет терпеть.
   - Там, там или там, - усмехнулся один из них, кивая в разные  стороны
своей черной бородой.
   - Спасибо, - отозвался Савелий и устремился в ту сторону, откуда, как
ему показалось, доносились какието приглушенные стоны.
   Не успел он отойти от ребят и патрульных Руслана на несколько  шагов,
как тому пришлось повторить девушке свою просьбу с другой интонацией.
   - А ну выходи, лярва! - с раздражением выкрикнул он и с угрозой доба-
вил: - Не заставляй меня нервничать!
   - Послушай, парень, Мушмакаев за меньшие проступки  яйца  отрезал,  -
спокойно заметил Михаил почеченски и добавил: - Не советую.
   - Телке своей советуй! - отрезал тот, явно уже ничего не соображающий
от желания овладеть симпатичной незнакомкой. - Вылазь мигом!  -  гаркнул
он.
   - Ты, баба, лучше подчинись, - усмехнулся чернобородый,  -  Руслан  у
нас действительно очень нервный мужик.
   Тележурналистка вопросительно взглянула  на  Михаила,  явно  опасаясь
возможных последствий.
   - Не бойся, выходи, все будет в порядке, - прошептал тот.
   Неволина вышла из машины и дерзко взглянула на Руслана.
   - А что дальше, мальчик? - пряча за улыбкой  свой  страх,  с  вызовом
спросила она.
   - Ишь какая смелая! - обрадовался он, предвкушая  легкую  победу  над
этой строптивицей.

   Нужно вернуться немного назад, чтобы не вносить путаницу в  наше  по-
вествование.
   Когда Савелий с ребятами наткнулись на патруль, его командир, которо-
го зовут, как мы выяснили ранее, Зелимхан, был тоже  "очень  занят".  За
пару часов до этого они остановили "Жигули" с молодой дагестанской семь-
ей - мужем с женой и дочкой лет двенадцати, -  возвращавшейся  домой  со
свадьбы своих родственников. С первого же взгляда запав  на  симпатичную
женщину, Зелимхан решил, что сегодня он повеселится от души. Придравшись
к тому, что у них нет чеченского пропуска на проезд (которого и в приро-
де не существовало), он приказал им выйти из машины.  По  его  знаку  на
мужчину набросились его подчиненные и начали жестоко избивать, пока  тот
не потерял сознание.
   Женщина и девочка были почти одного роста и  похожи  друг  на  друга,
словно две близняшки, их различал лишь возраст да более  хрупкая  фигура
девочки. Видно, в кабине машины было тепло, и они были одеты  в  легкие,
почти одинакового покроя платьица, но как будто даже не чувствовали  хо-
лода, дрожа от испуга и неожиданно свалившейся на их головы беды. С  ры-
даниями они умоляли пощадить мужа и отца, но все было тщетно: в Зелимха-
не уже проснулся голодный зверь, который требовал крови.
   Оставив при себе на всякий случай одного боевика, Зелимхан,  назначив
старшим Руслана, отправил его с остальными дежурить в дозоре, после чего
повернулся к женщине:
   - Ну что, ласковая моя, будем с тобой делать? - облизывая  пересохшие
от волнения губы, спросил он и шагнул вперед.
   - Не надо, умоляю вас! Пощадите! - взмолилась женщина,  почувствовав,
что сейчас ее ожидает.
   - Ну чего ты так напугалась? Будь паинькой, и тебе будет хорошо,  мо-
жет, даже понравится. - Он говорил тихо,  медленно  надвигался  на  нее,
ступая мягко, по-кошачьи, не моргая глядя ей в глаза  своими  черными  и
неподвижными зрачками, гипнотизируя, словно удав кролика.
   Женщину буквально парализовал страх: она застыла, словно статуя, и не
могла сдвинуться с места, и лишь ее губы продолжали шептать:
   - Не нужно, прошу вас, не нужно...
   Ее дочка смотрела на идущего к матери  мужчину,  не  понимая,  почему
мать о чем-то его просит. Ужас уже передался и ей, испуганные глаза  на-
полнились слезами, а по всему телу пробегала дрожь отчаяния и непонятно-
го животного страха и ужаса, которых она еще никогда  не  испытывала  за
свою короткую жизнь. Зелимхан остановился перед женщиной и, упиваясь  ее
страхом, с сатанинской улыбкой, не отрывая взгляда от ее  глаз,  облапил
ее грудь своими мясистыми пальцами и принялся мять ее, словно кусок гли-
ны.
   - Тамара, отвернись! Не смотри! - в отчаянии воскликнула женщина,  но
девочку, видно, тоже парализовал страх,  и  она  продолжала  одеревенело
стоять и смотреть на происходящее.
   - Мне больно, - прошептала женщина, ее лицо  действительно  перекоси-
лось от боли в груди.
   - А мне нет, - усмехнулся Зелимхан и вдруг резко рванул платье. Мате-
риал был настолько нежный, что мгновенно треснул, словно бумага.
   - Господи! За что? - вскрикнула женщина, пытаясь прикрыться руками.
   - Руки! - зло выкрикнул он и несколько раз сильно ударил по  ним  ла-
донью.
   Это было так больно, что женщина вынуждена была  подчиниться  и  бес-
сильно опустила руки, понимая, что перед ней животное, которое ничем не-
возможно пронять.
   Продолжая улыбаться, Зелимхан вытащил из-за пояса  штык-нож,  поиграл
им, чуть притрагиваясь холодной сталью к коже лица, шее, груди  женщины,
затем подцепил лезвием середину бюстгальтера, дернул его на себя, и пыш-
ные груди с розовыми сосками высвободились, чуть колыхнувшись.
   - Отвернись, дочка! - беспомощно взмолилась снова несчастная женщина.
   - Нет, девочка, смотри и учись... у мамы, - усмехнулся Зелимхан,  за-
тем оттянул своим мясистым пальцем розовые ажурные трусики, чиркнул ост-
рым как бритва лезвием, и бесформенный материал соскользнул на землю.
   Женщина действительно была прекрасно сложена: тонкая талия,  красивая
форма грудей, крутые бедра и бархатистая кожа. Взяв нож за стальное лез-
вие, насильник поднес его толстую рукоять ко рту женщины, немного  пово-
дил по ее дрожащим от страха губам, затем нажал большим  пальцем  другой
руки на подбородок, приоткрыл рот, сунул в него рукоятку и несколько раз
качнул ею, обдирая горло и ломая зубы. Она поперхнулась, закашлялась,  и
кровь заполнила ее рот.
   - Ну, покажи, как ты  умеешь  чмокать  губками.  Представь,  что  это
писька твоего мужа, - с тяжелым придыханием прошептал он, распаляясь все
больше - и больше, затем вытащил рукоятку изо рта и сунул ее  между  ног
женщины, несколько раз пошевелив ею во влагалище.
   - Умоляю вас, - прошептала женщина, выплевывая  кровь,  и  попыталась
отстраниться.
   Это не понравилось насильнику. Он резко повернул ее спиной к себе  и,
ударив в затылок кулаком, заставил согнуться в  пояснице.  Затем  звонко
похлопал по розовым ягодицам.
   - Не понравилось в письке, понравится в жопке. - Его  глаза  налились
кровью, казалось, что он уже ничего не соображает. С силой он вогнал ру-
коятку между ягодицами несчастной до самого лезвия.
   Женщина громко вскрикнула, и по ее бедрам потекла алая кровь, вид ко-
торой его настолько возбудил, что он даже глаза прикрыл от удовольствия,
продолжая двигать ножом, словно насосом, и  размазывая  рукой  кровь  по
спине.
   - Иди сюда, девочка, - простонал он возбужденно.
   - Нет! Не смей! Не трогай мою дочь! - вскрикнула женщина. - Все,  что
хочешь, делай со мной, но не трогай дочку, она же совсем еще ребенок!
   - Вот и хорошо. Раньше начнет, раньше получит удовольствие, -  усмех-
нулся он. - Иди сюда! - зло крикнул Зелимхан.
   Девочка вздрогнула всем телом и, словно сомнамбула, медленно  подошла
к нему.
   - На колени! - приказал он.
   Девочка в нерешительности замерла, но он неожиданно стукнул ее  окро-
вавленной рукой по лбу, и она испуганно плюхнулась коленями на землю. Ее
воля уже была полностью подавлена, и она послушно выполняла его приказы.
   - Расстегни мои брюки! - бросил он, и девочка непослушными пальцами с
трудом справилась с пуговицами, а он продолжал терзать рукояткой  задний
проход рыдающей женщины.
   - Вытащи его! - И вновь она выполнила приказ, обнажив его вздыбившую-
ся плоть.
   - Ну, ласкай! - Девочка послушно принялась гладить его  член,  но  он
вдруг гаркнул: - В рот, падла, в рот! - схватил ее за волосы и буквально
вогнал в ее горло свой огромный член.
   Девочка вскрикнула, и на ее губах проступила кровь.
   - Что ты делаешь, садист? - истошно закричала женщина,  пытаясь  отв-
лечь его от дочери.
   Ее крик был столь громким, что он привел в чувство мужа. Он встряхнул
головой, увидел, что творит садист, и молча бросился на него.  Оставлен-
ный на страже боевик настолько увлекся сценой насилия, что в первый  мо-
мент не успел ничего сделать, и мужчине удалось подскочить к  Зелимхану.
Он оттолкнул свою дочку в сторону и бросился на злодея, но тот уже успел
вырвать из кобуры пистолет и со всей силы обрушил рукоятку на его  голо-
ву. Обливаясь кровью, мужчина упал на спину.
   - Ты что, кретин, спишь, что ли? - зло бросил Зелимхан боевику.
   - Прости, командир! - испуганно воскликнул тот,  мгновенно  вскакивая
на ноги.
   - Добей его! - приказал Зелимхан, но тут же остановил: - Нет,  подож-
ди! - Он гнусно рассмеялся, выпустил из руки нож, и его страшное  лезвие
осталось торчать между окровавленными ягодицами женщины. Зелимхан  вдруг
с силой толкнул ее в лоб в сторону лежащего мужа, и женщина, не удержав-
шись на ногах, рухнула торчащим из нее стальным лезвием прямо  на  живот
своему мужу, пронзая его и разрывая себе задний проход. Боль  была  нас-
только невыносимой, что женщина потеряла сознание, откинувшись на  спину
и широко раскинув ноги. Мужчина вдруг пришел в себя,  попытался  пошеве-
литься и снова потерял сознание от болевого шока.
   - Ну, командир, ты даешь! - восхищенно воскликнул  боевик,  плотоядно
уставившись на прелести женщины.
   - Потерпи немного, парень, тебе тоже достанется, - довольно усмехнул-
ся Зелимхан.
   Он подошел к всхлипывающей девочке, которая продолжала сидеть на зем-
ле в том положении, в каком оказалась после толчка своего  отца,  кровь,
стекая по ее подбородку, капала на платье. Ни слова не говоря, он  опус-
тился рядом с ней, взял за волосы, вновь ткнул лицом в свою плоть, но  в
этот раз она не успела достаточно широко раскрыть рот и ее зубы оцарапа-
ли его.
   - Зубы, сучка! - вскрикнул он и больно ударил кулаком по ее спине.  -
Нежнее соси, падла! Вот так! -  Зелимхан  удовлетворенно  кивнул,  потом
рванул подол ее платьица вверх, сдернул трусики и с силой вогнал  пальцы
в ее детское влагалище. Громко вскрикнув, девочка, теряя сознание, маши-
нально стиснула от боли зубы.
   - Ах ты, маленькая блядь! - разозлился садист, затем приподнял ее  за
бедра и буквально нанизал ее на свою вздыбившуюся плоть. Девочка  засто-
нала от боли, но не пришла в себя.
   Его приятель, с трудом сдерживающий себя, чтобы не броситься на  про-
должающую лежать женщину, вытащил свой член и принялся мастурбировать.
   - Ладно, валяй, - великодушно  разрешил  Зелимхан,  продолжая  руками
подкидывать вверх девичьи бедра. Голова девочки  бессильно  моталась  из
стороны в сторону, разбрызгивая по сторонам кровь изо рта.
   Парень только и ждал этого разрешения: он отбросил автомат в сторону,
подошел к женщине, опустился на колени и, не обращая внимания,  что  она
продолжает лежать на муже, сцепленная с ним смертельным  контактом,  еще
шире раздвинул ее ноги и вогнал в ее окровавленное лоно свою плоть.
   Именно в этот момент и появился Савелий. Увидев страшную сцену,  осо-
бенно издевательство над бесчувственным телом девочки,  он  подскочил  к
садисту, обхватил его голову правой рукой и резко рванул вверх  и  вбок.
Хруст шейных позвонков подонка совпал с моментом извержения  его  плоти.
Его тело откинулось на спину, а Савелий,  подхватив  девочку,  осторожно
опустил ее на землю. Он видел, что ей нужна помощь, но времени не  было:
второй насильник мог поднять тревогу. Савелий тенью бросился к нему, за-
жал его рот рукой и всадил свой штык-кинжал под его левую лопатку.
   Парень умер мгновенно,  не  успев  осознать,  почему  ему  вдруг  так
больно. Савелий брезгливо скинул его с женщины  и  попытался  приподнять
ее, но она вдруг открыла глаза:
   - Мне больно, - прошептали ее губы.
   - Ничего, все пройдет, - пытаясь взбодрить ее, проговорил он, - я по-
могу вам встать...
   - Не нужно, больно! - исторгла женщина  животный  стон;  тут  Савелий
увидел, что у мужчины, на котором она лежала,  изо  рта  струйкой  течет
кровь.
   Словно догадавшись, что произошло, Савелий подсунул  руку  под  бедра
женщины, нащупал лезвие и, придерживая его пальцами, резко приподнял  ее
бедра второй рукой. Женщина вскрикнула от боли, но на этот раз  сознание
не потеряла. Савелий передернулся от жалости, когда увидел состояние ле-
жавшего под ней человека. Он дотронулся до шеи бедного  парня  и  понял,
что тому осталось жить несколько секунд: видно, нож распорол печень.
   - Как мой муж? - спросила женщина, пытаясь пересилить боль внутри се-
бя.
   - Без сознания, - с жалостью поморщился Савелий.
   - Что с моей дочкой?
   Савелий подошел к девочке, приложил пальцы к нежной шейке: пульса  не
было. Сердце девочки не выдержало выпавших на ее долю пыток, и она умер-
ла от болевого шока.
   - Что с моей дочкой? - вновь настойчиво спросила женщина и со страхом
уставилась на него.
   Савелий подошел к ней, опустился на колени и ласково взял ее  руку  в
свои ладони:
   - Ваша дочка без сознания, но с ней все нормально, - солгал он,  ощу-
щая, как женщину покидают последние силы, и прекрасно понимая, что с  ее
внутренними повреждениями, от которых она уже  потеряла  огромное  коли-
чество крови, можно выжить только в одном случае: сию секунду  оказаться
на операционном столе.
   Конечно, он мог бы чуть-чуть поддержать ее жизненные силы,  но  шансы
выжить у нее были минимальны. Кроме того, Савелий  успел  "услышать"  ее
мысли: эта женщина очень любит мужа и дочь, она не стала бы жить,  узнав
о том, что они уже умерли. И Савелий решил просто облегчить ее страдания
хотя бы на несколько секунд перед смертью, заблокировав боль. Он припод-
нял над женщиной свои ладони, сосредоточился и очертил  над  ее  бедрами
несколько кругов.
   - Спасибо вам, - облегченно вздохнула женщина и, опустив свою руку на
руку Савелия, добавила: - Позаботьтесь о моей девочке. - В ее глазах бы-
ло столько грусти, что он отвел взгляд в сторону и как  можно  увереннее
сказал, чтобы подбодрить ее перед смертью:
   - Все будет хорошо... Я сейчас вернусь, - пообещал он,  поднявшись  с
колен.
   Савелию нельзя было терять ни секунды: в любой миг чеченцы могли хва-
титься его. Оставив женщину, он, стараясь не производить шума,  бросился
назад, прихватив лежащий на земле автомат мертвого боевика.
   Он вернулся вовремя: Руслан уже намеревался перейти к более активным,
действиям. Денис увидел Савелия первым и тут же выхватил свое  излюблен-
ное оружие. Взмах - и беспощадная сталь четко вошла в горло Руслана, на-
казывая его за издевательство над людьми и несколько смертей.  Он  попы-
тался что-то выкрикнуть, но кровь мгновенно перекрыла горло,  и  парень,
обхватив нож руками, словно желая освободиться от боли, как ни  странно,
успел выдернуть его и тут же рухнул на землю, дернул ногами и затих нав-
сегда.
   Чернобородый каким-то чутьем угадал, откуда появится Савелий, и  нап-
равил автомат именно в ту сторону. Трудно сказать, что случилось бы, ес-
ли бы не меткая очередь Михаила, прошившая грудь боевику. Его чуть  дер-
нуло, и очередь его автомата взлохматила ствол березы в нескольких  сан-
тиметрах от головы Савелия. Третьего боевика он уже срезал  сам  из  че-
ченского автомата.
   И сразу воцарилась такая тишина, словно все они действительно  однов-
ременно оглохли.
   - Их что, только трое было? - удивился Денис.
   - Если бы, - покачал головой Савелий.
   - Да на тебе лица нет! - воскликнул Михаил.
   - Что-то случилось? - встревожилась тележурналистка.
   - Случилось, - бросил он, повернулся и пошел назад, к тем несчастным,
вдруг они еще живы.
   Все устремились за ним, но Савелий, не останавливаясь, предупредил:
   - Вам, Даша, лучше остаться здесь.
   - Вы забыли, что я журналистка! - упрямо заявила девушка.
   - Как хотите...
   Вскоре он, не обнаружив пульса у мертвого мужчины, уже  опускался  на
колени перед молодой женщиной. Увидев открывшуюся  перед  ними  страшную
картину, ребята остановились, а Неволина подскочила к телу девочки,  по-
щупала на ее шее пульс и простонала.
   - Боже мой! Какие же они звери! - выкрикнула она, и из ее глаз хлыну-
ли слезы.
   - Как она? - тихо спросил Михаил.
   - Отходит... - ответил Савелий.
   - А что с... - начал Денис и тут увидел под женщиной лужу крови,  ко-
торая продолжала вытекать.
   - Сука! Мразь! - выкрикнул он, подбежал к мертвому телу  Зелимхана  и
принялся пинать его, повторяя: - Сука! Мразь!
   - Оставь, Денис, ему все равно не больно, - остановил его Михаил, за-
тем повернулся к Савелию: - Нужно бы закопать несчастных...
   - Скоро мы станем настоящими мастерами... - начал Денис и после паузы
добавил: - ...Лопаты!
   - Оставлять так нельзя даже этих подонков, - заметил Савелий, -  если
не хотим, чтобы за нами кинулось все взрослое население Чечни.
   - Наверно, лучше всего здесь в лесу и закопать всех, - ответил Денис.
   - Только раздельно, - уточнил Савелий.
   - Разумеется, - согласился Михаил.
   - Побегу за лопатами. - Денис устремился к машине.
   - Погоди, я с тобой! - крикнул Михаил. - Нужно и тех сюда перетащить.
   Через час с небольшим они выкопали две могилы. В  одну  уложили  нес-
частную дагестанскую семью, набросали сверху соломы, закопали. В  другую
бросили трупы бандитов, туда же сложили их оружие, вещи и тоже  засыпали
землей.
   - Сказать бы что-то нужно... - проговорил Денис.  -  Девочка  все-та-
ки... - почему-то добавил он, словно именно этот факт имел решающее зна-
чение.
   - Ты прав, - согласился Савелий, подошел к семейной  могиле,  снял  с
головы берет. - Вероятнее всего, вы были дружной  семьей,  а  значит,  и
счастливой. Твое беззаботное детство, девочка, к сожалению,  оборвалось,
и оборвалось очень страшно! Если тебя это хоть немного утешит,  то  твой
мучитель понес кару и его ждет ад, где он будет вечно  гореть  в  геенне
огненной. Спите спокойно. Пусть земля вам будет пухом... - Он поклонился
и повернулся к Михаилу: - Не знаю, правильно ли я сказал...
   - Главное, от души, - успокоил друга Денис.
   - Может, из Корана что знаешь? - спросил Савелий у Михаила.
   - Кое-что помню. - Михаил снял шапку,  опустился  на  колени,  воздел
кверху руки и начал что-то протяжно то ли петь, то ли читать. У него был
красивый голос, и слушать его было приятно. Закончив читать,  он  трижды
прикоснулся лбом к земле и трижды произнес: - Аллах Акбар! Аллах  Акбар!
Аллах Акбар! - Потом встал и, чуть смущаясь, сказал: - Так делал мой дед
на могиле отца...
   - У вас отлично получилось, - одобрила тележурналистка,  -  я  просто
заслушалась, как завороженная.
   - Мне тоже понравилось, - улыбнулся Савелий и дружески похлопал Миха-
ила по плечу. - Ладно, пора двигаться, скоро у них смена поста.
   Они ехали еще несколько часов, но больше не  наткнулись  ни  на  один
пост. Незадолго до рассвета им попался заброшенный коровник. Загнав  ма-
шину внутрь, они решили отдохнуть,  сменяясь  каждый  час  на  посту.  К
счастью, это ветхое строение действительно оказалось заброшенным,  и  их
никто не потревожил.
   Утром, разглядев выцветшую надпись на потрескавшейся фанере,  Савелий
понял, что они уже в Азербайджане. Разбудив остальных - Савелий  дежурил
на посту последним, под самое утро, - он сказал:
   - Есть две новости: одна хорошая, другая плохая. С какой начинать?
   - Лучше с хорошей, а то все плохо и плохо,  -  взмолилась  тележурна-
листка.
   - Желание дамы - закон для джентльмена, -  согласился  Савелий,  чуть
склонив голову. - Хорошая новость та, что мы уже в Азербайджане.
   - Здорово, значит, мы скоро окажемся у  моих  приятелей!  -  радостно
захлопала в ладоши Дарья.
   - А плохая: у нас почти закончился бензин, а сколько до заправки,  мы
не знаем.
   - У попутки перехватим, - обнадежил Михаил.
   - Если встретим. Целый час не слышал ни одного звука мотора, - с сом-
нением покачал головой Савелий.
   - Это тебе не Москва, здесь люди рано встают только весной и осенью.
   - Дай-то Бог, чтобы ты оказался прав, - без особого энтузиазма произ-
нес Савелий. - Там, у забора, бочка стоит с водой, она чуть с  запашком,
но умыться можно. Кто хочет, воспользуйтесь, потом небольшой  перекус  с
чайком и в путь.
   - А вода для чая откуда, из той бочки? - брезгливо поморщилась девуш-
ка.
   - Нет, что вы, - успокоил ее Савелий, -  питьевая  еще  осталась.  Не
хватало, чтобы кто-то из нас заразу какую подхватил.
   Через сорок минут, перекусив бутербродами и чаем и накормив  полусон-
ного от наркотиков Мушмакаева, они отправились в путь. Машина прошла ки-
лометров десять и заглохла. На их счастье, ждать им пришлось  не  больше
получаса: мимо проезжали на  "тойоте"  два  парня,  оказавшиеся  родными
братьями.
   Услышав, что за горючее им заплатят "зелеными", да еще по два доллара
за литр, они были готовы вылить из бачка весь свой бензин и отдать  "до-
рогим гостям из далекой Москвы". Подумав, что к этому их побудила скорее
доброта, нежели жадность, Савелий на радостях добавил ям  еще  пятьдесят
долларов. Как же все рассмеялись, когда меньше чем  через  километр  они
увидели бензозаправочную станцию со скучающим от  безделья  заправщиком,
над головой которого вывеска оповещала водителей  о  наличии  нескольких
сортов бензина и, конечно же, по смехотворной цене.
   - Да, кинули нас, братцы, - рассмеялся Денис.
   - Будем считать, что мы им заплатили за сервис, - подытожил  Савелий,
и все вновь рассмеялись, вспомнив, как братья каждую минуту говорили  им
"спасибопожалуйста". - Ладно, давайте рассказывайте, как ехать  к  вашим
приятелям, - напомнил он Неволиной.

   Пока Савелий со своими ребятами прорывались с Мушмакаевьм  из  Чечни,
Андрей Воронов и его группа вернулись в столицу. Сдав врачам  спасенного
в Чечне телеоператора, Воронов попрощался с ребятами, потом позвонил Бо-
гомолову. Генерал так обрадовался, что и не стал вникать в его попытку о
чем-то попросить, приказав коротко:
   - Жду у себя немедленно! - И тут же положил трубку.
   А попросить Воронов хотел о том, чтобы перенести встречу на следующий
день, чтобы привести себя в порядок, немного отдохнуть после тяжелой до-
роги, но главное - побыстрее попасть в объятия своей  Ланы,  по  которой
очень соскучился, но...
   Человек полагает, а Бог, то бишь в данном случае начальство, распола-
гает. Через полчаса Воронов уже входил  в  кабинет  Богомолова.  Генерал
действительно ждал его с таким нетерпением, что вышел из-за  своего  ог-
ромного стола, устремился навстречу и заключил в объятия.
   - Присаживайся, дорогой майор, - кивнул он на кресло, стоящее у  жур-
нального столика. - Минуту, - генерал нажал кнопку  селектора,  -  Миша,
организуй кофейку и там бутербродов, короче, на свой вкус.
   - Собственно, все готово, Константин Иванович,  -  ответил  помощник,
отлично знающий привычки своего шефа.
   - Так неси скорее. - Генерал сел напротив Воронова. -  Ну,  рассказы-
вай, не томи душу-то! Почему разделились? Почему Са... в смысле, "Крест-
ник", - тут же поправился он, не доверяя даже стенам своего кабинета,  -
почему ОН сказал, что ты что-то мне должен пояснить? Да  так  таинствен-
но... Однако прежде всего ответь на главный вопрос: задание выполнено?
   - Наполовину, - смутился Воронов.
   - В каком смысле, "наполовину"? - настороженно поинтересовался  гене-
рал.
   Андрей тяжело вздохнул и начал рассказывать все по порядку.
   Он говорил долго: дважды заходил помощник генерала, один раз приносил
кофе с бутербродами и разнообразные сладости, второй раз осторожно доло-
жил, что кто-то, и он многозначительно указал глазами наверх, хочет  пе-
реговорить с Богомоловым, но генерал лишь недовольно отмахнулся  и  про-
должал слушать Воронова, не прерываясь даже для того, чтобы глотнуть ко-
фе.
   Когда Андрей закончил свое повествование, Богомолов долго сидел молча
и недовольно хмурился, о чем-то размышляя. Наконец он резко встал и при-
нялся раздраженно ходить по кабинету.
   - Черт бы побрал его упрямство! - шумел генерал на ходу. - Почему  он
захотел оставить Мушмакаева в живых и тащить его в Москву? Это что - уп-
рямство, сумасбродство или что-то другое?
   - Ничего конкретного я сказать не могу, - начал  Воронов,  недовольно
помотав головой при последней фразе генерала, но  потом  не  выдержал  и
чуть зло возразил: - Все, что угодно, товарищ  генерал,  только  не  уп-
рямство и не сумасбродство! - Он сделал паузу, и Богомолов примирительно
проворчал, потерев пальцами переносицу:
   - Не ершись! Это я так... бурчу.
   Воронов более спокойно продолжил:
   - Думаю, к этому решению он пришел постепенно, под воздействием  раз-
нообразных факторов... - Здесь он сделал паузу и подвел итог:  -  Тут  и
то, с чем нам пришлось столкнуться в Чечне, и то, что он видел на кассе-
тах, которые вы ему дали перед отправкой на задание,  да  и  собственные
его размышления, которые и привели его к убеждению, что Мушмакаев во что
бы то ни стало должен предстать перед открытым судом. Перед открытым су-
дом, чтобы правду узнали все! Между прочим, Константин Иванович, не оби-
жайтесь, но я тоже пришел к этому мнению, - твердо заявил Воронов.
   - Какую правду? - склонившись к его лицу, выкрикнул Богомолов.
   - Правду о чеченской войне, - тихо, снова  начиная  злиться,  ответил
Андрей, не отводя в сторону взгляда.
   - Правду о чеченской войне? А ты уверен, что эта  правда  кому-нибудь
будет нужна? - с тоской в голосе спросил Богомолов.
   - Уверен! - произнес Воронов. - Если не правительству России, не Пре-
зиденту, то российскому народу, другим народам, которые пытаются  решить
вопросы силовыми методами. А если и им не нужна эта правда, то нашим де-
тям, внукам, наконец! - на едином вздохе  проговорил  Андрей,  с  каждой
фразой все повышая и повышая голос, и поэтому на последнее слово ему ед-
ва хватило дыхания.
   - Ты чего это кричишь? - хмуро поинтересовался генерал.
   - Простите, увлекся, - повинился Андрей.
   - И ты извини, - буркнул Богомолов, и оба  некоторое  время  молчали,
стараясь успокоиться. Потом генерал глубокомысленно изрек: - Может, вы и
правы. Хотя, если честно, я бы не огорчился, если бы "крестник" не довез
его до Москвы. То есть просто упустил бы.
   - Чтобы тот совершил все, что задумал? - спросил Воронов.
   - О чем ты? - не понял генерал.
   - А вот о чем. - Воронов встал и подошел к огромной карте Москвы, ви-
сящей на стене. - Здесь! Здесь! И здесь, - ткнул  он  пальцем  в  разные
точки города, - Мушмакаев  запланировал  взрывы  во  время  празднования
850-летия Москвы.
   - Откуда такие сведения? - недоверчиво спросил Богомолов.
   - За эти сведения погибла молодая талантливая журналистка, -  скорбно
ответил Андрей и принялся рассказывать о том, что перед смертью  расска-
зала журналистка Людмила Караваева, включая и  информацию  о  московском
банкире, имя которого, как она уверена... - Андрей сделал паузу и попра-
вился: - ...была уверена, Аркадий Велихов.
   - Вот сволочь! - в сердцах резанул Богомолов, но Воронов не понял,  к
кому относилась эта характеристика: к Мушмакаеву или  к  банкиру.  -  Мы
нечто подобное предполагали, но чтобы во время огромного  скопления  лю-
дей... - Генерал покачал годовой.
   - У них ничего святого нет! - Воронов снова подошел к карте, на  этот
раз к той, что висела на противоположной стене,  крупномасштабной  карте
России. - Вот здесь, - он указал место, - мы закопали четверых бандитов,
которые находятся во всероссийском розыске. Хорошо бы раскопать могилу и
снять заботу с тех, на ком повисли эти уголовнички.
   - Это вы их... усмирили?
   - Ну! Хотели, понимаешь, колеса наши отобрать. - Воронов стукнул  ку-
лаком о свою ладонь. - Видно, много за ними числилось, если сдаться  от-
казались и пошли на верную смерть.
   - Черт с  ними!  -  махнул  рукой  генерал.  -  Не  будет  затрат  на
следствие, суд, их содержание... - Он вдруг посмотрел на часы. - Во  за-
болтались!
   - Что, дела ждут? - заботливо спросил Воронов.
   - Подождут! Может, все-таки кофе попьем?
   - Дома попью. Лана меня, наверно, совсем потеряла, - виновато  прого-
ворил Андрей.
   - Господи! Я и забыл, что тебя дома молодая ждет. Это дела могут  по-
дождать, а молодую жену не нужно заставлять ждать, а то еда будет  пере-
соленной. Три дня можешь не появляться, а на четвертый жду. Давай, беги!
Передавай жене привет.
   - Спасибо, Константин Иванович. - Воронов крепко пожал протянутую ру-
ку и пошел к выходу, но у дверей остановился и повернулся к хозяину  ка-
бинета: - Мне кажется... точнее сказать, я уверен, что вы чего-то  недо-
говариваете, или я не прав?
   - А начальник и должен о чем-нибудь да не сообщать своим подчиненным,
чтобы умнее выглядеть! - генерал  хитро  подмигнул.  -  Иди  уж,  Шерлок
Холмс!
   - Как скажете, вы начальник, - в тон ему заметил Воронов и тут же вы-
шел из кабинета, словно боясь, что Богомолов  придумает  что-нибудь  но-
венькое и ему придется еще выслушивать то, о чем он бы предпочел  узнать
в другой раз.
   Когда Андрей вышел в приемную, Михаил  Никифорович  сообщил,  что  по
распоряжению генерала его у проходной ждет дежурная машина, чтобы отвез-
ти домой. Злость на Богомолова мгновенно улетучилась, и Воронов с тепло-
той подумал, что генерал всегда очень внимателен к своим подчиненным.
   - Я позвоню? - спросил Андрей Рокотова.
   - Разумеется, только по красному. - Михаил Никифорович  пододвинул  к
нему телефон.
   - Привет, родная, - с нежностью проговорил Андрей, услышав голос  Ла-
ны.
   - Здравствуй, милый! Звонишь, чтобы сказать, что задерживаешься?
   - Не угадала, звоню, чтобы сказать, что я уже еду домой и о том,  что
у меня три дня отгула!
   - Ура-а-а! - обрадованно выкрикнула Лана. - Что ты  хочешь,  чтобы  я
тебе приготовила, что-нибудь вкусненькое?
   - Себя! - бросил Воронов и чуть смущенно взглянул на  Рокотова  и  на
сидящего в приемной какого-то пожилого генерала, дожидающегося встречи с
Богомоловым.
   Михаил Никифорович сделал вид, что ничего  не  слышал,  а  генерал  с
улыбкой одобрительно кивнул головой.
   - Я всегда готова, - томно выдохнула Лана, - а еще что?
   - На твой вкус.
   - Ты там не один, милый? - догадливо спросила она.
   - Вот именно.
   - Извини свою глупую девочку, - виновато проговорила Лана.
   - Ни за что! - шутливо воскликнул Андрей. - Ладно, еду, жди.
   Через двадцать пять минут, когда Андрей открыл дверь,  то  сразу  по-
чувствовал какой-то странный восточный аромат. Он шагнул в полумрак гос-
тиной и очутился в настоящем царстве свечей. Они горели повсюду: на сто-
лах, на шкафу, на подоконнике, даже на телевизоре, расставленные,  каза-
лось, в полнейшем беспорядке. Однако в этом беспорядке виделась какая-то
сказочная гармония и удивительный уют. Поразивший его запах  исходил  от
восточных палочек, дымящихся в нескольких местах.
   Андрей с удивлением осматривался, не понимая, как только Лана  успела
все это сотворить за те минуты, которые прошли после их разговора по те-
лефону. Не успел он подумать об этом, как раздвижные двери скользнули  в
стороны и он увидел женский силуэт; чуть проявившийся животик,  выдавав-
ший беременность жены, нисколько не портил Ланину, в буквальном  смысле,
девичью фигурку. Яркий свет из другой комнаты, бьющий в спину Ланы, оде-
той в легкий прозрачный шифон, создавал удивительное  ощущение  и  нере-
альности и даже сказочности. Она была похожа на добрую прекрасную фею из
сказки.
   Не успел Андрей, как говорится, ахнуть  от  восторга,  как  зазвучала
восточная мелодия и Лана принялась танцевать что-то восточное, то ли ин-
дийское, то ли арабское. Ее движения были грациозными, гибкими  и  очень
эротичными. Постепенно двигаясь к нему в танце, она как бы  гипнотизиро-
вала его, заставляла не отрывать от нее взгляд, чтобы не  пропустить  ни
одного движения рук, ног, бедер. Оказавшись рядом, Лана принялась разде-
вать его с такой легкой грациозностью, что ему начало казаться, будто бы
одежда спадала с него сама, по волшебному велению этой сказочной феи.
   Когда Андрей остался в костюме Адама, он хотел сказать, что  было  бы
неплохо принять хотя бы душ после такой дальней и тяжелой дороги, и  Ла-
на, словно подслушав его мысли, подхватила его под руку и увлекла за со-
бой в ванную. Заставив его встать под душ, она включила воду и,  сполос-
нув его тело теплой водой, принялась намыливать душистым мылом, одновре-
менно массируя мышцы другой рукой.
   За все это время Лана не проронила ни слова, за нее говорили ее руки,
ее движения, ее нежный взор. Андрей был буквально на  самом  верху  бла-
женства, словно он внезапно оказался в раю и погрузился в нирвану. Потом
Лана усадила его в ванну, нашампунила  голову,  промыла  несколько  раз,
после чего насухо вытерла волосы, тело и принялась натирать его кожу тем
же самым розовым маслом, запах которого исходил и от нее самой.
   Нежные движения Ланы были так приятны, так откровенны и эротичны, что
его плоть поднялась. Почувствовав это, Лана тоже встала в ванну,  повер-
нулась к нему спиной и, раздвинув ноги, опустилась над ним на  колени  и
стала играть с его плотью, чуть касаясь ее пальцами, губами, языком,  но
так осторожно, чтобы как можно дольше не дать ему извергнуться.
   Ее прикосновения были такими восхитительно-нежными, что Андрею  пока-
залось, что так может продолжаться вечно. Он осторожно приподнял ее бед-
ра и прильнул губами к  ее  раскрывшимся  лепесткам,  источающим  нектар
страсти. Его язык прикоснулся к клитору, и Лана громко застонала от про-
бежавшей по всему телу сладостной дрожи. Ей вдруг  показалось,  что  она
сейчас воспарит от счастья и полетит...
   Андрей прикоснулся к ее соскам пальцами; они мгновенно набухли, и  он
почувствовал, как  его  пальцы  смочились  материнской  жидкостью.  Лана
вскрикнула от возбуждения, ее лоно так набухло, что, казалось, сейчас из
него брызнут соки. Она привстала, перевернулась к Андрею  лицом  и,  изо
всех сил сдерживая себя, чтобы продлить удовольствие, медленно  впустила
член в себя и двигалась вниз до тех пор, пока он не уткнулся в  ее  воз-
бужденную матку.
   Всхлипывая от сладкой истомы, она принялась судорожно  привставать  и
опускаться, буквально терзая грудь Андрея своими чувственными  пальцами.
Это безумство продолжалось несколько минут, пока они, доведя друг  друга
до вершины возбуждения,  не  вскричали  одновременно,  извергая  наконец
навстречу друг другу любовный нектар...
   Изнеможенные, но удовлетворенные и счастливые, они застыли, казалось,
на целую вечность в этой эротической позе, напоминая  статую,  созданную
рукой великого скульптора Родена. Наконец Андрей ласково прикоснулся ру-
кой к ее уже достаточно заметному животику:
   - А тебе, милая, не вредны такие игры? - заботливо спросил он.
   - Пока нет, а потом будем чуть поосторожнее. - Она нежно притронулась
губами к его груди, поласкала языком его соски, и внутри нее  вновь  за-
пульсировала его плоть, заполняя собой ее лоно...
   Эти люди, испытавшие много горя и страданий в прошлом, наконец встре-
тились, нашли друг друга и обрели обоюдное счастье, которое бывает не  у
всех. Для них это было своеобразной наградой за прошлые  испытания,  вы-
павшие на их долю. Так пожелаем им покоя, света и  человеческого  тепла,
они это заслужили...

   Велихов с самого утра почувствовал некоторую нервозность, хотя и  сам
не знал, откуда ему ждать удара. Он уже привык к тому, что  его  нервоз-
ность никогда не бывает случайной. Она, как барометр предсказывает бурю,
всякий раз четко предсказывала ему, Аркадию Романовичу, серьезные потери
или несчастья. Вот и сегодня он ехал в своем бронированном "мерседесе" в
возглавляемый им банк, уверенный, что наверняка что-то случилось. Первым
человеком, которого он увидел в банке, конечно,  не  считая  охранников,
был его верный помощник, единственный человек, посвященный почти во  все
его нелегальные дела, - Медянников  Вазген  Христофорович,  рожденный  в
смешанном браке: мать - гречанка, отец - армянин.
   В свои тридцать восемь лет Вазген успел отбарабанить девять лет в ко-
лонии усиленного режима за групповой вооруженный грабеж... детского  са-
дика, в котором он, с пятью малолетками, обогатился мешком сахара,  ящи-
ком "корюшки в томате" и коробкой карамели.
   Все бы ничего, да на их беду, на защиту детской  собственности  встал
старик сторож, который был в изрядном подпитии и решил на  старости  лет
совершить героический поступок. Не имея никакого  оружия,  окромя  шваб-
ры-лентяйки, он смело выставил  ее  перед  собой  и  скомандовал:  "Руки
вверх!" По всей вероятности, в нем проснулось не реализованное в  юности
желание стать военным: его плоскостопие навсегда закрыло  для  него  ар-
мейскую карьеру.
   Он и вообразил, что в его руках не палка для швабры,  а  винтовка,  и
отдал команду.
   А в полумраке чего только не почудится, тем более малолетним преступ-
никам. И они, вооруженные самодельными самострелами, заряженными порохом
и канцелярскими кнопками, открыли "беглый огонь из  всех  стволов".  При
первом же выстреле старик бросился на пол и, к огромному  сожалению  для
себя, оттопырил свою заднюю часть  довольно  высоко.  Несколько  зарядов
прикнопили его штаны к старческим ягодицам, что оказалось весьма  своев-
ременным: от боли и страха он обделался, что оказалось  для  него  самым
обидным происшествием за всю его долгую жизнь.
   Смех смехом, но Вазген, как единственный совершеннолетний среди напа-
давших, получил на всю катушку не только по статье за ограбление,  но  и
"за нанесение телесных повреждений,  повлекших  за  собой  тяжелые  пос-
ледствия": старого сторожа частично парализовало, у него перестали  дви-
гаться пальцы на правой руке.
   Когда Вазген вышел на свободу, друзья его отца, не  вынесшего  такого
позора с сыном и умершего через полтора года после суда, устроили  парня
охранником в банк. И однажды, когда на Велихова напали трое молодых пар-
ней, а случилось это прямо у банка (не сам  ли  Вазген  организовал  это
странное  нападение?),  Вазген,  парень   почти   двухметрового   роста,
бесстрашно встал на защиту своего тщедушного и  низкорослого  хозяина  и
довольно удачно разметал бандитов, обратив их в бегство.
   Банкир был настолько благодарен своему защитнику, что  на  другой  же
день приблизил его к своей персоне, постепенно стал поручать  парню  все
более доверительные дела и настолько притерся к нему, что в случаях  его
отсутствия, хотя бы и по необходимости, ощущал себя как бы  не  в  своей
тарелке.
   Кстати, именно Медянников был единственным, кто знал о  взаимоотноше-
ниях банкира с Мушмакаевым. Нельзя сказать, чтобы  он  всецело  принимал
эти взаимоотношения, ревниво полагая, что некоторые вещи хозяин  мог  бы
поручить и ему, однако относился к ним как бы спокойно.
   Накануне вечером Велихов дал ему поручение связаться с Эльсоном  Муш-
макаевым, чтобы тот объяснил, почему он столько времени молчит и не дает
о себе знать. После многочисленных попыток разыскать его  Вазген  дозво-
нился наконец до одного из приближенных Мушмакаева, который и  рассказал
о странном ранении своего командира, гибели при этом Харона  Таштамирова
и непонятном отсутствии Мушмакаева в больнице города Аргун.
   Как только Велихов увидел своего преданного слугу, он сразу понял  по
его виноватым глазам, что что-то случилось.
   - Кредит погорел? - спросил он.
   - Нет!
   - Налоговая посетила?
   - Нет!
   С каждым "нет" беспокойство банкира росло, и он не выдержал:
   - Тогда что? Говори! - с нетерпением выкрикнул он.
   - Мушмакаев пропал! - выпалил Вазген.
   - Как пропал? - растерялся Велихов. Он всего ожидал, но не этой  вес-
ти.
   Понимая, что для банкира Мушмакаев  является  очень  важной  фигурой,
Вазген спокойно и детально рассказал все, что ему  удалось  выяснить  по
телефону.
   - Может быть, мне махнуть в Чечню?  -  предложил  он,  закончив  свой
рассказ.
   - Может быть... - задумчиво проговорил банкир. - Ладно, иди  работай,
я подумаю!
   Оставшись один, он набрал телефон, по которому  не  звонил  уже  нес-
колько месяцев. Это был телефон Дудаева, которому лично он помогал  и  с
открытием счетов в Швейцарии, и с его чудесным исчезновением. К счастью,
телефон отозвался, и он услышал голос самого Дудаева.
   - Приветствую тебя, мой друг, - проговорил он осторожно, хотя и с на-
деждой, что тот узнает его специфический, чуть высокий для  мужчины  го-
лос.
   - Аркаша, привет и тебе! Какими судьбами? - Генерал был явно рад  его
звонку. - Давно не общались.
   - Как жизнь? - задал банкир дежурный вопрос.
   - Твоими молитвами, слава Аллаху! У тебя как?
   - У меня тоже все нормально. Но меня беспокоит твой племянник.
   - Глаза б мои его не видели... -  Хорошее  настроение  Джохара  сразу
упало.
   - Что так?
   - Зарвался парень, совсем зарвался.
   - Все под контролем, - твердо заверил Велихов.
   - Ты уверен?
   - На все сто!
   - Ну-ну. Так в чем проблема?
   - Никак не могу найти его. Может, тебе что известно?
   - На него снова было покушение.
   - Серьезное?
   - В общем, да...
   - И где лечится?
   - А вот здесь самое интересное. - Дудаев сделал небольшую паузу. -  Я
встретился с ним как раз в тот день, когда это  случилось.  Переговорить
не удалось: он был без сознания, но с ним были какие-то  странные  люди,
руководил которыми некто Сергей Мануйлов, по прозвищу Бешеный.
   - Бешеный? Странно, он никогда мне про него ничего не говорил, - уди-
вился Велихов.
   - Мне тоже. Был там еще и его личный порученец Михаил Гадаев. - Дуда-
ев вновь сделал паузу. - Этот Бешеный мне показался чем-то  симпатичным,
однако не хотел бы его иметь своим врагом.
   - Откуда такое опасение?
   - "Черт его знает, - бросил Джохар.
   Ему захотелось поделиться историей потери трехсот тысяч долларов,  но
вовремя пришла мысль о том, что телефон не слишком надежное средство для
таких откровений.
   - Во всяком случае, это меня обеспокоило, и даже очень,  -  продолжил
он. - Я пытался связаться с больницей, худа, как заверил  этот  Бешеный,
его повезли, но там его до сих пор нет. Как бы то ни было,  но  ты  меня
застал "буквально на чемоданах. Так что в ближайшие полгада мне не  зво-
ни, сам позвоню при случае. Если что срочное, то связывайся по запасному
каналу. Договорились?
   - Как скажешь. Ты мне можешь дать какого-нибудь доверенного человека,
с которым можно связаться?
   - Здесь?
   - Да. Не обижусь, если подкинешь кого и в Москве.
   - На предмет?
   - На предмет поисков твоего племянника. И чтобы у него были не только
люди, но и возможности.
   - Есть здесь один... - Дудаев явно размышлял. - Звезд, правда, с неба
не хватает, но исполнитель толковый. За племянника глотку любому порвет.
Умар Магомед-Али. Позвони по старому телефону племянника и скажи, что от
меня. А если еще подкинешь ему на бедность, перероет все землю родную  и
не только!
   - Люди у него есть?
   - Это и есть люди племянника. А в столице могу порекомендовать  Семе-
на...
   - Краснодарского? - перебил Велихов.
   - Знаком?
   - Слышал много о нем, но лично пока не имел чести.
   - Позвони ему и передай привет от меня. Скажи, что его должок я пере-
вел на тебя.
   - Много должен?
   - Достаточно, чтобы выполнить любое твое поручение, - твердо  заверил
Дудаев. - Вот координаты не хотелось бы диктовать по телефону.
   - У меня есть.
   - Отлично! Что еще?
   - Больше ничего, спасибо.
   - Удачи!
   - И тебе! - Велихов положил трубку и долго смотрел на нее, не отрывая
взгляда.
   Интересно, кто такой этот Сергей Мануйлов, по прозвищу Бешеный? Поче-
му так напуган им Дудаев? Несмотря на сдержанный тон, тот  действительно
был напуган. Каким образом этот Бешеный оказался там во время: столь ро-
ковых для Мушмакаева событий? Почему Мушмакаев ни - словом не обмолвился
о своем новом подручном во время их последней встречи? Что-то  здесь  не
вяжется. Не сходится. Это совсем не похоже на Мушмакаева. Как бы там  ни
было, нужно звонить этому... - Велихов взглянул на записанные данные,  -
...Умару Магомед-Али. Что-то знакомое... Кажется, он видел его вместе  с
Мушмакаевым, здоровенный такой битюг. Помнится, он даже подумал о нем  с
некоторой симпатией. Беликов быстро набрал междугородный номер.
   - Кого вам? - с явным акцентом отозвался женский голос.
   - Пусть Умар трубку возьмет, - строго велел банкир.
   - Да-да, - чуть испуганно ответила  женщина,  почувствовав  некоторую
угрозу в тоне звонившего, и что-то быстро проговорила по-чеченски.
   - Умар говорит. Кто это? - тут же прозвучал басовитый голос.
   - Ты один в комнате?
   - Сейчас. - Тот сразу все понял, что-то бросил почеченски и через ми-
нуту доложил: - Теперь один.
   - Мы с тобой знакомы, - заявил Велихов.
   - Откуда?
   - Я встречался у вас с твоим хозяином. Ты еще  девушек  привозил  для
меня.
   - Это... - Тот хотел назвать его имя, но банкир быстро оборвал его:
   - Догадался и хорошо!
   - Понял. Чем могу быть полезен? - Голос мгновенно стал предельно  лю-
безным.
   - Чтобы совсем было ясно, тебе передал привет  дядя  твоего  хозяина.
Понял, о ком идет речь?
   - Конечно! Я сразу понял, что могу вам верить на все сто,  -  льстиво
заметил тот.
   - И отлично! Давно не видел своего хозяина?
   - Несколько дней...
   - Что случилось? Он что, дал тебе какое-то задание? - Велихов  специ-
ально сделал вид, что ему ничего не известно.
   - Давал, но я его уже выполнил, вернулся к нему, а его там не было, и
до сих пор не знаю, где его искать. - Было заметно,  что  Умар  довольно
сильно взволнован.
   - Когда ты его видел в последний раз, он с кем был?
   - Со своим новым личным порученцем Михаилом Гадаевым  и  покупателями
из Москвы.
   - Что за покупатели?
   - Надеюсь, вам понятно, что именно можно у нас покупать? А кто они...
Одного, точно помню, называли Бешеный, а других... Нет, других не помню.
Их трое было.
   - Хозяин их лично знал?
   - Нет, через Лома, приятеля своего из Хасавюрта.
   - Ты связывался с этим Ломом?
   - Пытался, но... Лом тоже исчез.
   - Исчез? - воскликнул банкир. - Как исчез?
   - Никто ничего толком не знает, а я послал в Хасавюрт своего  челове-
ка. Жду его сообщений...
   - Очень странно. - Велихов задумался. Он вновь ощутил  странную  нер-
возность и потому решительно сказал: - Вот что, Умар, я слышал,  что  ты
предан своему командиру.
   - Как отцу своему. Аллахом клянусь! - с горячностью заверил тот.
   - Так вот, приятель, мне нужно, чтобы ты во что бы то ни стало разыс-
кал его и связал со мной. Не жалей денег, сколько понадобится, столько и
получишь. Ты понял? Есть люди, которым ты можешь довериться?
   - Люди-то найдутся... - Умар сделал многозначительную паузу.
   - Сегодня же встречай первый самолет, в котором прибудет мой человек,
зовут его Вазген. Ты его сразу узнаешь: под два метра ростом, с ярко вы-
раженным армянским носом. Подойдешь к нему и произнесешь фразу,  которую
ты получил от дяди твоего командира. Понял?
   - Конечно, понял.
   - Вазген привезет тебе сто тысяч. На первое время, думаю, хватит?
   - Вполне.
   - Очень хорошо. Дашь ему свою расписку.
   - Расписку... - поникшим голосом повторил тот.
   - Эту расписку увидят только мои глаза и глаза твоего командира.  На-
деюсь, веришь мне?
   - Верю. - Он облегченно вздохнул и тут же поинтересовался: - Как  мне
с вами связаться?
   - А записная книжка командира не осталась у тебя?
   - Нет, я ее не нашел.
   - Жаль, - недовольно буркнул Беликов. Не хватало,  чтобы  эта  книжка
попала в руки врагов. - Вазген передаст  тебе  мои  координаты.  Звонить
только в случае крайней нужды. Когда выйдет на связь твой человек?
   - Максимум через час.
   - Отлично! Я тебе перезвоню. Вопросы?
   - Вопросов нет!
   - Действуй!
   - Слушаюсь, шеф!
   Банкир положил трубку и задумался. Он сделал на данном этапе все, что
от него зависело. Черт бы побрал этого Бешеного, вновь  приходится  слы-
шать о нем. Кто же ты. Бешеный? Для кого это ты покупаешь оружие? Неожи-
данно Велихов вспомнил, что ему откуда-то известна кличка Лом.  Известна
или показалось? Как же не вовремя ты исчез. Лом. Как не вовремя.  Навер-
няка ты бы смог приоткрыть завесу над этим странным Бешеным.  Интересно,
кто вывел на тебя покупателей? Оружие - товар необычный и довольно опас-
ный, вряд ли кто-то доверился бы человеку с улицы.
   Умар сказал, что покупателей было трое, а это значит, что они  не  за
одним стволом приехали, а за целой партией. А крупная партия оружия вряд
ли может пройти мимо постоянных торговцев. Значит, нужно найти этих тор-
говцев и задать всего один вопрос. Но как выйти на этих торговцев, с че-
го начать? Не будешь же спрашивать всех подряд. Слишком  опасный  товар,
менты сразу на заметку возьмут. Стоп! Как же он сразу не обратил  внима-
ния на эту информацию? Велихов: стукнул себя ладонью по лбу:  покупатели
же из Москвы! Он снова взялся за телефонную трубку.
   - Вазген, зайди ко мне.
   - Иду, шеф.
   Велихов открыл в стене сейф, достал  оттуда  тугую  банковскую  пачку
стодолларовых купюр, запрессованную в полиэтиленовую  упаковку,  положил
на стол и закрыл сейф. В этот момент вошел его верный помощник.
   - В Чечню? - догадливо спросил он.
   - Да, бери эту сотку и ближайшим рейсом лети в Грозный. В аэропорту к
тебе подойдет чеченец и скажет: "Вам привет от Джохара". Отдашь ему  эту
сотку, возьмешь с него расписку и назад. Да, не забудь дать ему мой  но-
мер сотового телефона.
   - Это все? - спросил Вазген, укладывая  банковскую  упаковку  в  свой
дипломат.
   - Помнится, ты упоминал о каком-то своем покровителе  в  криминальных
кругах... - осторожно начал Велихов, проверяя свою память.  Ему  показа-
лось, что именно от Вазгена он впервые слышал упоминание о Семене  Крас-
нодарском.
   - "Покровитель" - это слишком сильно сказано, но кое-кто замолвил пе-
ред ним за меня словечко, и я могу к нему обратиться за  содействием.  -
Впервые Велихов почувствовал в голосе своего помощника то ли  страх,  то
ли уважение.
   - Очень хорошо. - Велихов довольно улыбнулся - не подвела  память.  -
Просить о содействии не нужно, - успокоил он  Вазгена,  -  нужно  просто
связать меня с ним.
   - Проще пареной репы, - облегченно вздохнул тот. - Когда, сейчас?
   - Да.
   Вазген придвинул к себе телефонный аппарат и быстро набрал  номер  по
памяти.
   - Я могу с Семой поговорить? - спросил он, услышав грубоватый мужской
голос.
   - А кто это?
   - Это Вазген говорит.
   - Сейчас узнаю. - Видно, поднявший трубку не очень плотно прикрыл  ее
рукой, и потому было слышно, как он сказал: -  Хозяин,  тебя  спрашивает
какой-то Вазген. - Что ответил Краснодарский, не было слышно, но его по-
мощник тут же сказал: - Хорошо.
   В трубке раздался другой голос:
   - Вазген? Привет, это Семен. Что-то случилось или просто соскучился?
   - Здравствуй, Сема. Ничего не случилось, во и очень прошу тебя  пооб-
щаться с моим шефом, - просительным голосом проговорил он.
   - Это который банкир, что ли?
   - Да.
   - Что ему нужно? "Крыша"?
   - Нет, с этим у него все в полном порядке, - заверил Вазген, глядя на
Беликова, - ему нужно... - Он сделал паузу и вопросительно  взглянул  на
своего шефа.
   - Деловой разговор.
   - У него деловой разговор к тебе.
   - Мужик нормальный?
   - Более чем, - заверил Вазген.
   - Хорошо, пусть позвонит и скажет, что от тебя.
   - Когда?
   - Хоть сегодня.
   - Сегодня? - Он вновь вопросительно взглянул на Беликова  и,  получив
утвердительный кивок, сказал: - Хорошо, сегодня и позвонит. Спасибо, Се-
ма!
   - Будь здоров, пацан.
   Через пару часов Велихов встретился с Семеном Краснодарским  в  ново-
модном украинском ресторане под названием "Шинок". Когда  Велихов  прие-
хал. Краснодарский с двумя своими амбалами-телохранителями уже ждал  его
за деревянным столом в небольшом уютном зальчике на втором этаже.
   Стол стоял прямо у окна, выходящего на  настоящий  уголок  украинской
деревенской жизни: небольшой двор с домашней  живностью,  среди  которой
наиболее  шумным  был  красавец-петух,  кукарекавший  через  каждые  де-
сять-пятнадцать минут, а усталая лошадь медленно переступала  стреножен-
ными ногами и с удовольствием пощипывала зеленую травку. Молодая  дород-
ная женщина в украинском старинном наряде сидела на травке и чтото пере-
бирала в берестяном лукошке.
   Когда Велихов подошел в сопровождении  двух  своих  телохранителей  к
столику, за которым сидел Краснодарский, тот сразу встал и протянул  ему
руку:
   - Очень рад знакомству! - радушно воскликнул он, потом добавил:  -  Я
вашим людям заказал отдельный столик. Не возражаете? Вон тот,  -  указал
он на столик, сервированный рядом с ними.
   - Ни в коем случае, - заверил банкир, кивнул своим сопровождающим,  и
те присоединились к телохранителям Краснодарского,  которые,  подчиняясь
знаку своего хозяина, тут же встали и перешли за соседний стол.
   - Присаживайтесь, Аркадий Романович.
   - Спасибо. Но если не возражаете, то просто - Аркадий.
   - В таком случае предлагаю перейти на "ты".
   - Согласен.
   - Отметим?
   - Легко.
   Эти люди, впервые встретившиеся, настолько хорошо понимали друг  дру-
га, что говорили односложно, и это даже забавляло обоих. Они одновремен-
но улыбнулись, чокнулись и одним махом опрокинули в себя  водку.  Они  и
закусили-то одинаково, положив кусочек лимона на  ломтик  красной  рыбы,
потом на хлеб и в рот.
   - Итак, Аркадий, я весь внимание.
   - Насколько мне известно, мимо тебя ни одна крупная сделка с  оружием
не проходит, не так ли? - прямо глядя ему в глаза, спросил Велихов.
   - И не только с оружием, - усмехнулся Краснодарский, - в чем конкрет-
но вопрос?
   - Ты слышал что-нибудь о некоем Бешеном?
   - Бешеном? - переспросил Семен, чтобы выиграть  немного  времени  для
ответа, удивляясь неожиданному упоминанию о своем странном новом  знако-
мом.
   - Да, Бешеном. В миру - Сергей Мануйлов.
   - Могу я узнать, откуда такой интерес к этому парню?
   - А ты разве не в курсе?
   - О чем? - нахмурился Краснодарский: он очень не любил получать новый
вопрос вместо ответа на собственный.
   - Как только этот Бешеный появился в Чечне, там стали исчезать люди!
   - Кто, например?
   - Например, Лом, - тихо ответил банкир и тут же заметил явную заинте-
ресованность в глазах собеседника.
   - Так ты считаешь, что в исчезновении Лома замешан Бешеный?  -  недо-
верчиво спросил Краснодарский.
   - Слишком много совпадений вокруг  Бешеного,  которые  и  наводят  на
мысль...
   - Может быть, продолжишь делиться этими совпадениями?  -  недовольным
голосом предложил Семен.
   - Во-первых, Лом не просто исчез, он убит. - Эту  информацию  Велихов
получил перед самым выездом на встречу.
   - Послушай, может, в ваших банковских кругах так и шутят,  но  у  нас
такие шутки наказываются, - с угрозой проговорил Семен.
   - Не кипятись, приятель! Я узнал о его смерти перед самой встречей  с
тобой. И мне захотелось выяснить, насколько  мои  сомнения  совпадают  с
твоими, - спокойно проговорил Велихов. - Это во-первых. Вовторых, ты мой
должник и не имеешь права поднимать на меня голос, пока не расплатишься.
- Он проговорил это таким полушутливым тоном, что его собеседник  был  в
растерянности: то ли поставить этого лоха на место, то ли превратить все
в шутку. Семен выбрал нечто среднее.
   - Я твой должник? - Он с усмешкой покачал головой. - Когда это я  ус-
пел задолжать тебе? - Семен продолжал вроде бы улыбаться, но  его  глаза
смотрели настолько холодно, что даже один из его телохранителей, сидящий
задругам столиком и внимательно следящий за  своим  хозяином,  мгновенно
нахмурился и внутренне собрался, чтобы быть готовым к любым неожиданнос-
тям.
   - Сема, тебе передает привет Джохар, - выдержав паузу, тихо  прогово-
рил Велихов, а потом добавил: - А еще передает, что  твой  должок  перед
ним он перевел на меня. - Говоря все это, банкир радушно улыбался, и его
слова прозвучали без обидной интонации, как проста" информация.
   - А ты шутник, Аркаша, - облегченно перевел дух Краснодарский, -  мог
бы и сразу сказать, а не организовывать встречу  через  какую-то  мелкую
пешку. Выпьем, дорогой! Для Джохара  я  действительно  сделаю  все,  что
угодно: я ему жизнью обязан! - Он плеснул по стаканчикам водку, они чок-
нулись. - За встречу! - Выпили. - Ну и нервы у тебя, Аркаша. Просто  же-
лезные! Я рад, что мы с тобой в одной лодке.
   - Я тоже рад этому, - подмигнул банкир, - пошли дальше? Этот  Бешеный
появляется у Лома, и тот вскоре оказывается убитым, после чего он  появ-
ляется у Мушмакаева, и погибает его ближайший друг и соратник Харон Таш-
тамиров, а сам Мушмакаев оказывается тяжело раненным. Тот же Бешеный ве-
зет Мушмакаева в больницу города Аргун, но они  исчезают  бесследно!  Во
всяком случае, лично для меня этот Бешеный - темная лошадка.  А  ты  что
скажешь?
   - Я могу сказать, что в жизни бывают и не такие совпадения. Хотя... -
Краснодарский пожевал губами.
   - Давай, давай, говори дальше. - Беликов чувствовал,  что  собеседник
чего-то недоговаривает.
   - Дело в том, что я, в отличие от тебя. Бешеного видел, - чуть  пони-
зив голос, признался он.
   - Вот как? - удивленно воскликнул Велихов. - И до сих пор молчал?
   - Ты разве спрашивал? Именно я и связал его с Ломом.
   - Ты давно его знаешь?
   - Лома? Давно.
   - При чем здесь Лом? - скривился Велихов. - Тем более покойный.  Я  о
Бешеном!
   - Нет, не очень, но мне его сосватал надежный человек, которому я ве-
рю, как самому себе. Кроме того, я никогда никому не верю, пока  сам  не
проверю.
   - А ты его надежно проверил? - пронзительно глядя ему в глаза,  спро-
сил Велихов.
   - Да он мне жизнь спас! - воскликнул Краснодарский.
   - Еще один спаситель, - с издевкой в голосе заметил банкир.
   И это замечание, обидное для него,  неожиданно  заставило  задуматься
Краснодарского. Только сейчас Семен подумал, что действительно этот  Бе-
шеный появился немного  странно:  никаких  реальных  доказательств  зна-
комства с Сиплым, кроме его слов, не представил, а ведь это единственный
крючок, за который он смог зацепиться. Конечно, он предупредил о  засаде
и этим как бы отмел от себя все подозрения. И это выглядело очень весомо
в тот момент, а сейчас? Что изменилось сейчас? А что, если...
   - О чем задумался, Сема? - отвлек его вопрос Велихова. -  Тоже  мысли
появились?
   - Появились... - задумчиво процедил Краснодарский. - И что ты предла-
гаешь?
   - Я предлагаю подключиться к поискам этого Бешеного. Найдем его, най-
дется и Мушмакаев, - твердо заявил Велихов.
   - Ты так уверен, словно тебе что-то еще известно.
   - Ничего подобного, - возразил тот, - моя уверенность коренится в мо-
ей интуиции. Так что собирай ребятишек и пускай по следу. А чтобы у  них
больше задора было, объяви, что тот, кто доставит мне Бешеного,  получит
двадцать пять тысяч зеленых, а тот, кто отыщет Мушмакаева, - сто  тысяч!
- не задумываясь ни на секунду, провозгласил банкир. - Идет?
   - Я бы и без этого начал... - попытался возразить Краснодарский.
   - Ты о долге Джохару? Забудь! Найдешь Мушмакаева, и долг спишется,  и
деньги получишь.
   - Знаешь, Аркадий, а ты мне сразу чем-то  приглянулся,  -  усмехнулся
Семен, хитро прищурив глаза.
   - Очень рад, что мы так быстро нашли взаимопонимание, -  подвел  итог
Велихов. - Давай перекусим, разговорами сыт не будешь!
   - Интересная мысль! - Краснодарский рассмеялся, разлил по стаканчикам
водку. - За успех нашего безнадежного дела! - провозгласил он.
   Двум этим людям, занимающимся совершенно разными делами,  как  бы  на
роду было написано объединить свои усилия, чтобы обрести то, чего каждо-
му из них не хватало: бандит Краснодарский приобретал надежные заказы  и
постоянный денежный источник, а банкир Велихов -  связи  в  криминальном
мире и людей, готовых выполнить любой заказ...

                                  IV
                           Похищение ребенка

   Благополучно получив от Вазгена дипломат со  ста  тысячами  долларов,
Умар тут же вернулся к своим соратникам, собранным по тревоге. Это  были
самые отъявленные головорезы, с первых дней войны  состоявшие  в  отряде
под командованием Умара, а когда Мушмакаев забрал его к себе личным  по-
рученцем, они влились в отряд Харона Таштамирова и у того научились воз-
буждаться, ловить настоящий кайф при виде человеческой  крови,  особенно
если сами ее же и пускали.
   Узнав о гибели своего командира Харона, они, то ли с горя,  то  ли  с
радости, отправились в Дагестан, где прошлись  по  нескольким  селениям,
убивая, грабя и насилуя. Их мобильная группа состояла из восьми человек,
вооруженных до зубов, и имела обкатанный сценарий нападения:  неожиданно
ворвавшись в какое-нибудь селение, посеяв там настоящий ужас, они убива-
ли мужчин, насиловали молодых девушек, а после исчезали в родные  места,
не оставляя в живых ни одного свидетеля.
   Откликнувшись на призыв бывшего командира, они в одночасье  собрались
на встречу с ним.
   - Привет, мужики! - радушно воскликнул Умар, когда они  вошли  в  дом
его родственника.
   - Здравствуй, командир, - вразнобой ответили они, с некоторым  напря-
жением ожидая, что им придется услышать.
   - Как жизнь боевая?
   - С тех пор как мы потеряли Харона, никакой стабильности,  -  ответил
парень лет тридцати, который в свое время был любимчиком Умара. Все  его
лицо и руки были покрыты шрамами, которыми он  гордился.  Эти  шрамы  он
приобрел во время войны с "российскими оккупантами", от взрыва гранаты.
   - Что, Баша, уже успел соскучиться по нашему вампиру?  -  с  усмешкой
спросил Умар.
   - Ты прав, ушей неверных Таштамиров много настриг для  своей  коллек-
ции, но с ним, представь, было как-то поспокойнее...
   - Во всяком случае, мы всегда знали, что у нас завтра, а что - после-
завтра, - добавил мужик лет пятидесяти. У него была тщательно  ухоженная
черная борода с небольшой прядью седых волос по центру подбородка.
   - А что тебе, Масуд-Али, мешает? Я имею в виду, знать, что завтра,  а
что послезавтра?
   - До встречи с тобой многое, но сейчас есть,  кажется,  надежда,  что
все пойдет по-старому. - В его глазах действительно промелькнула  надеж-
да. - Или я ошибаюсь, и ты нас позвал только потому, что  соскучился  по
нам?
   - Тебя не проведешь, старый ты лис, - усмехнулся Умар, -  но  сначала
идемте за стол, чтобы не разговаривать натощак. - Он распахнул  дверь  в
гостиную, и его соратники ахнули от неожиданности: перед их взором  отк-
рылся роскошно накрытый стол, который просто ложился от изобилия  разно-
образной самой дорогой и изысканной закуски и многочисленных  бутылок  с
алкоголем.
   - Ты, никак, что-то праздновать собрался, а мы без подарка, предупре-
дил бы, - жадно взирая на это изобилие, виновато  произнес  его  любимец
Баша.
   - Ты угадал наполовину: действительно собрался праздновать, - сообщил
Умар, - но не личное, а наше с вами общее. На нашего командира было  со-
вершено новое покушение, но он, к счастью, и на этот раз остался жив.
   - Отличная новость! -  обрадованно  воскликнул  Масуд-Али,  остальные
одобрительно загалдели, а он добавил: - А то разные слухи поползли...
   - Да, Мушмакаев остался жив, но слухи действительно бродят, и все по-
тому, что командир исчез в неизвестном направлении. А чтобы опровергнуть
эти слухи, нам нужно отыскать нашего командира. - Он осмотрел их лица  и
особого выражения восторга не обнаружил. - Что притихли? Не нравится?  -
помрачнел Умар. - Я, можно сказать, о них забочусь, как о родных сыновь-
ях, выгодную работу им нашел, а они нос воротят.
   - Выгодную работу? - скептически повторил Масуд-Али.
   - А разве есть сомнения? - Умар подошел к шкафу, достал оттуда  "дип-
ломат", раскрыл его. - Это наш аванс - семьдесят пять тысяч зелененьких!
- Двадцать пять тысяч он уже взял себе, уверенный в том,  что  имеет  на
это полное право.
   - Только аванс? - присвистнул Ваша. - Сколько же тогда получим,  если
выполним задание?
   - Гораздо больше получим, когда отыщем Мушмакаева. Как  вам  нравится
такая работа?
   Баша внимательно оглядел своих соратников и ответил от имени всех:
   - Чего тут рассусоливать? Такие бабки нашими набегами не насобираешь.
Мы - с тобой!
   - Только без нас, - виновато возразили два родных брата, погодки: од-
ному двадцать четыре, другому - двадцать пять лет. - К сожалению, мы  не
можем надолго покидать своих баб, - начал пояснять тот, что постарше.  -
Они обе вот-вот родят, а  этот  рейд  может  затянуться  надолго...  Так
что... извини нас, Умар.
   - О чем вы, парни? Или мы не хлебали из одного котелка? - Умар похло-
пал их по плечу, потом взял пачку долларов и протянул старшему брату.  -
Я думаю, никто не будет возражать, если мы выделим вам пять тысяч баксов
на рождение вашего потомства? - Он оглядел всех,  но  те  промолчали,  и
Умар удовлетворенно заметил: - Я так и думал.
   - Вот спасибо, командир! Верь, мы отработаем свое!
   - Верю, - кивнул тот, - пошли за стол...
   Пропраздновав далеко за полночь, они спали часов до двенадцати  да  и
встали только тогда, когда Умар каждого растолкал едва ли  не  кулаками.
Оседлав две "Нивы", одну синего цвета, другую, как говорил  Умар,  цвета
знамени воинов Аллаха - зеленого, в которую он и сел сам с тремя  боеви-
ками, двинулись по тому маршруту, которым уехала и группа Савелия.
   Накануне Умар позвонил в несколько мест и выяснил, что по крайней ме-
ре в двух местах видели "уазик", в котором  везли  раненого  Мушмакаева.
Лично переговорив с очевидцами и представив приблизительный маршрут дви-
жения машины с раненым командиром, он обратил внимание, что  только  не-
нормальный водитель или водитель, который совершенно не знает местности,
может таким путем пытаться добраться до больницы города Аргун.  А  когда
машина вообще стала удаляться от места назначения, Умар понял,  что  это
не незнание местности или безумие, а целенаправленное движение к границе
с Азербайджаном.
   Оставляя надежду на то, что все это происходит по приказу Мушмакаева,
он скрыл ото всех свои выводы и, дав наскоро своим  людям  перекусить  и
опохмелиться, приказал сесть в машины, и они двинулись  полным  ходом  в
направлении того селения, где в последний раз видели  таинственный  "уа-
зик".
   По прямой ехать было гораздо быстрее, чем группе Савелия, двигавшейся
в силу необходимости странными зигзагами, и, останавливаясь лишь однажды
для заправки, они к утру сумели достичь того самого поста. К их счастью,
оказалось, что дежурит та же самая смена, что дежурила и пять  дней  на-
зад. Когда Умар представился и объяснил цель их поисков, старший группы,
дотошный парень лет тридцати пяти, очень подробно рассказал о той встре-
че, решив поделиться даже своими сомнениями.
   - И что тебя насторожило? - спросил Умар.
   - Не то чтобы насторожило... - замялся тот, - но  сомнения  кое-какие
посеяло.
   - И что же конкретно?
   - Понимаешь... как бы тебе сказать... И пароль вроде правильно назва-
ли, и довольно сильно сокрушались, когда выяснили, что едут не той доро-
гой, даже едва не подрались между собой, и мне даже успокаивать их приш-
лось. - Сейчас, пытаясь объяснить свои сомнения, парень вдруг понял, что
ничего путного сказать не может, и замолчал.
   - Что ж ты замолчал? - нахмурился Умар.
   - Собственно, не знаю, что и говорить...
   - Что значит, не знаешь? Что-то  же  тебя  насторожило?  -  продолжал
приставать Умар.
   - Насторожило, - твердо подтвердил тот.
   - Но что?
   - А черт его знает! Как я могу передать свои ощущения на словах? - Он
сделал паузу, наморщив лоб, потом вдруг спросил: - Вот ты был  когда-ни-
будь в театре?
   - Ну, был! И что?
   - Вроде бы и пьеса очень хорошая, и актеры классно играют, и ты иног-
да даже забываешь, что это действие не взаправду,  а  потом  очнешься  и
стукаешь себя по лбу: это же театр, все понарошку! Понятно говорю?
   - Хочешь сказать, что когда они уехали, то ты почувствовал, что перед
тобой играли, так, что ли? - Умар все больше начинал убеждаться, что его
командир попал в беду.
   - Вот именно, - обрадовался тот, - играли. Вроде бы во все веришь,  а
когда они  уехали,  то  осталось  впечатление,  что  тебя  провели,  как
мальчишку.
   - В каком направлении они поехали?
   - В том, которое я им и указал. - Он виновато замолк.
   - Говори все, - строго потребовал Умар.
   - Это может остаться между нами? - Парень понизил голос.
   - Обещаю.
   - Вернуться-то они вернулись, но я, как  мне  тогда  казалось,  любо-
пытства ради, проследил за ними в бинокль...
   - И что? - нетерпеливо спросил Умар, уже почувствовав, что и сам зна-
ет ответ.
   - Вон, видишь тот пригорок? - указал рукой старший поста.
   - Ну...
   - Когда они доехали до него, я уже хотел  прекратить  слежку  и  даже
стал смотреть в другую сторону и там-то...
   - Увидел их машину? - полувопросительно договорил Умар за парня.
   - Точно! Я даже глазам своим не поверил, подумал, не галлюцинация  ли
это от усталости: к тому времени мы почти сутки уже  дежурили,  присмот-
релся - они! Помнится, я тогда еще подумал, что Мушмакаев напрасно  дер-
жит такого водителя.
   - А ты, случайно, не знаешь, кто дежурил в тот  день  в  направлении,
куда уехал "уазик"? - неожиданно поинтересовался Умар.
   - Как не знать? Там мой приятель дежурил в тот день, Руслан  его  зо-
вут. Мы с ним сдружились сразу же, как он только из Москвы приехал.
   - Он что, русский?
   - Нет, чеченец. Только долго в Москве прожил, с родителями. А  потом,
узнав, что творится на родине, бросил родителей и встал в наши ряды. - О
своем друге он рассказывал с такой гордостью, словно давал характеристи-
ку на представление его к ордену.
   - А ты не можешь связать нас с ним? - спросил Умар и достал из карма-
на трубку сотового телефона.
   - В том-то и дело, что не могу. - Парень явно переживал  свою  оплош-
ность.
   - Хочешь сказать, что он тоже пропал? - тут же предположил Умар.
   - Откуда ты знаешь?
   - Что я знаю?
   - Что пропал не только он, но и весь наряд: пять или  шесть  человек,
точно не помню.
   - А когда это случилось?
   - Как раз в тот самый вечер... - начал парень и вдруг воскликнул: - В
тот вечер, когда и проезжала эта машина с Мушмакаевым! - Он вдруг  прис-
вистнул. - Ты хочешь сказать, что это связано между собой?
   - Не исключено, - кивнул Умар и тут же добавил: - Но об  этом  никому
ни слова! Понял?
   - Еще как понял!
   Вернувшись к своим соратникам, Умар сказал:
   - Парни, все несколько усложняется.
   - О чем ты, командир? - спросил Ваша.
   - Судя по всему, нашего командира успели вывезти из  Чечни,  -  недо-
вольно ответил Умар.
   - И куда же? Неужели  в  Азербайджан?  -  осторожно  предположил  Ма-
суд-Али.
   - Можешь радоваться: я отлично помню, что там  у  тебя  живет  родной
брат.
   - Знаешь, сколько лет мы с ним не виделись?!  -  обиженно  воскликнул
тот.
   - Вот и увидишься... - Умар взглянул на часы,  -  ...через  несколько
часов, на, звони ему.
   - Ты не шутишь?
   - Какие могут быть шутки? Звони и говори, чтобы  встречал,  возможно,
понадобится его помощь. Насколько я помню, он вроде бы на таможне  рабо-
тает?
   - У тебя отличная память, командир, - польстил Масуд-Али, затем  взял
телефонную трубку и стал набирать номер...

   Пока чеченская группа, возглавляемая хитрым  Умаром,  вышла  на  след
группы Говоркова, в Москве  бурную  деятельность  развил  Краснодарский.
Имея довольно большой авторитет в криминальных кругах бывшего Советского
Союза, он бросил клич по своим знакомым, описав довольно детальный порт-
рет Савелия и дав понять, что любое сообщение о его  возможном  местона-
хождении будет щедро оплачено. Не прошло и суток, как он начал  получать
сообщения - сначала из Чечни, но в них  не  было  ничего  существенного,
кроме одной детали, которая сразу насторожила Краснодарского.
   В сообщении указывалось, что в последний раз машину с Мушмакаевым ви-
дели недалеко от границы с Азербайджаном. Прочитав это сообщение.  Крас-
нодарский сразу почувствовал, как  внутри  него  натянулись  все  струны
охотничьего азарта. Он - как хорошая  ищейка,  что  почувствовала  дичь,
сделала стойку и повела по сторонам своим чувствительным носом,  пытаясь
определить по запаху, в какую сторону броситься, чтобы продолжить  прес-
ледование этой дичи.
   Еще большая ясность появилась после второго сообщения, пришедшего  на
его факс, которое гласило: "По предварительным выводам объект,  подходя-
щий под описание, был замечен в небольшом городке, который является пос-
ледним крупным населенным пунктом перед границей с Турцией.  Не  успевая
связаться с вами, мы решили попытаться задержать их  машину,  в  которой
находились четверо активных мужчин и один то ли раненый, то ли  больной,
однако наши попытки ни к чему не привели. Ранены двое наших ребят. Прес-
ледование не удалось: незадолго до границы мы их потеряли. Судя по  все-
му, у них был проводник, отлично знакомый со всеми  нелегальными  тропа-
ми... "
   Дальнейший текст, в отличие от предыдущего, напечатанного на машинке,
был дописан от руки:
   "Ты извини, Сема, что не только не смог оказать реальную  помощь,  но
и, скорее всего, насторожил твою дичь. Если могу  что-то  исправить,  то
цинкани, и я подключусь.
   С приветом! Твой братан Вазо".
   С Вазо они познакомились очень давно:  лет  пятнадцать  назад,  когда
Краснодарский впервые окунулся за колючую проволоку. На этой командиров-
ке усиленного режима был сплошной беспредел, и это не нравилось ни  мен-
там, ни деловым людям. Получилось так, что они с Вазо пришли на эту  ко-
мандировку почти одновременно, но впервые общнулись через пару  месяцев,
загремев в ШИЗО почти что по одинаковой причине: и тот, и другой  решили
кулаками наставить на путь истинный беспредельщиков: Краснодарский, тог-
да еще просто Сема, сломал челюсть одному скорому  на  язык  торгашу  из
Тбилиси, а Вазо, тогда еще просто Зураб Квинихидзе,  поставил  на  место
зарвавшегося вольного мастера.
   Оказавшись в одной камере, они быстро  сблизились  и  все  пятнадцать
дней разрабатывали план, благодаря которому довольно скоро  добились  не
только более-менее нормального порядка в зоне, но и уважения  коллег  по
несчастью. Освободившись на полгода раньше Зураба. Краснодарский приехал
к нему в гости. За эти полгода Зураб достиг определенных успехов и  смог
не только достойно встретить приятеля, но даже и ссудить его  на  первое
время внушительным капиталом, с помощью которого Семен  довольно  быстро
освоил Краснодар, раскрутился по-нормальному и вернул долг, но и солидно
встал на ноги, заслужив, как бы в награду, прозвище Краснодарский.
   Почувствовав, что Краснодар для него стал пройденным этапом,  он  пе-
ребрался в Москву, в которой у него к тому времени появились нужные зна-
комства, давшие ему возможность зацепиться в столице. Краснодарский  об-
ладал одним ценным качеством, которого недостает многим людям:  он  умел
сглаживать острые углы и старался ни с кем не  обострять  отношений,  но
если не видел другого выхода, то шел, как хирург, на решительные меры по
удалению злокачественной опухоли.
   В свое время Дудаев действительно прикрыл его задницу,  когда  конку-
ренты внаглую подставили Краснодарского и менты объявили на него  охоту.
С Дудаевым их познакомил именно Вазо. В то время Дудаев толькотолько на-
чинал свой подъем к вершине руководства Чечней, и Краснодарский,  словно
интуитивно почувствовав, что Дудаев может оказаться полезным ему в буду-
щем, помог тому на выборах не только финансами, но  и  в  полном  смысле
слова физически. А долг платежом красен.
   Когда над Краснодарским нависла угроза ареста,  Дудаев  сначала  взял
его к себе в охрану, а потом, используя свои московские связи, и  вообще
добился закрытия уголовного дела. Когда Дудаев объявил  ему  об  этом  и
спросил, чего бы ему сейчас хотелось больше всего на свете, Семен  вдруг
заявил, что скучает по Москве, хотя всегда ощущал себя  рядом  с  ним  в
полном "комфорте и удовольствии", а за спасение  своей  задницы  считает
себя должником и по первой же просьбе Дудаева сделает все, что тот  поп-
росит.
   Несколько минут Дудаев молча смотрел в глаза  своему  любимцу,  недо-
вольный его неожиданными словами, потом подумал, что льстецов  полно  на
каждом шагу, а честных друзей раз-два и  обчелся.  Лучше  вдалеке  иметь
друга, чем вблизи иметь льстеца, которому нельзя доверять. Обняв Красно-
дарского, Джохар крепко прижал его к себе, дружески похлопал по спине  и
с чувством заверил:
   - Я сблизился с тобой, и ты мне действительно дорог. Помни: если что,
то здесь тебя всегда ждет кусок хлеба и ночлег.
   - Спасибо, дорогой Джо! - Казалось, что он сейчас прослезится, но это
только  казалось:  Семен  Краснодарский  отлично  умел  сдерживать  свои
чувства.
   - Только не Джо, - усмехнулся Дудаев, - не люблю аналогий.
   - А чем тебе не нравится Сталин?
   - Тем, что его до сих пор многие люди проклинают и  будут  проклинать
еще не одно поколение!
   - О памяти людской заботишься? Не рано ли?
   - Это  почти всегда бывает поздно и никогда рано, -  глубокомысленно,
с некоторой грустью проговорил Дудаев...

   Что ж, нужно отдать должное господину Дудаеву за столь мудрый  вывод.
В чем кроется мудрость? А в том, что действительно человек, если он нас-
тоящий и по-настоящему хочет оставить хорошую память о себе, должен едва
ли не с самого детства заботиться об этом. Есть  даже  такое  выражение,
принадлежащее одному классику: "Первую половину жизни  человек  работает
на свое имя, а вторую половину жизни имя работает на него".  Автору  ка-
жется, что это очень мудрое  суждение,  помнить  которое  должен  всякий
здравомыслящий.

   Когда в различных средствах массовой  информации  сообщили  о  гибели
Джохара Дудаева, Краснодарский не поверил и тут же стал звонить по  мно-
гим телефонам, пытаясь узнать истину. Его попытки не увенчались успехом,
хотя разговаривал он и с теми, кто отлично знал их с Дудаевым отношения.
Прошло несколько месяцев, и он уже начал сомневаться в своей правоте, но
однажды, среди ночи, раздался звонок, и он услышал знакомый голос.
   - Не ожидал? - с довольной усмешкой спросил Дудаев.
   - Честно говоря, нет, - признался Краснодарский, - хотя и не  поверил
ни одному слову ни в газетах, ни на телевидении!
   - Я был уверен, что ты все правильно поймешь,  -  заметил  Джохар.  -
Звонить раньше не мог: нужно было дождаться, когда все успокоится вокруг
моей персоны.
   - Я могу быть чем-то полезным?
   - Нет, у меня все в полном ажуре, просто  захотелось  услышать  голос
человека, которому Я верю, - многозначительно произнес Дудаев.
   - Рад это слышать. Ты в пределах досягаемости?
   - Не совсем... однако, кто знает... - Он  усмехнулся.  -  Через  пару
дней с тобой свяжется мой человек, который передаст от меня привет,  мо-
жешь ему доверять, как мне.
   - Ему нужна будет моя помощь?
   - Нет, просто он передаст тебе мои координаты, которые ты должен  за-
помнить, не записывая, - сказал Дудаев.
   - Понял, очень рад тебя слышать, приятель!
   - Я тоже. Как у тебя дела?
   - У меня все отлично!
   - Ну и хорошо, так и держи! Удачи тебе!
   - Спасибо, тебе тоже...
   Как ни странно, но этот звонок был для Краснодарского не только  при-
ятным, но и настораживающим. Столько времени не звонил и вот, на тебе...
Скорее всего, за этим звонком что-то стоит, просто он не мог все расска-
зать по телефону. Скорее всего, ясность внесет его посланец.  Интересно,
какого рода помощь понадобилась его чеченскому  приятелю?  Для  него  он
сделает все, что угодно, кроме одного... Оставалось надеяться, что он не
обратится с просьбой убрать Президента России.
   Дни до встречи с посланцем Дудаева он провел в некоторой тревоге,  но
когда наконец встретился с ним, то с облегчением узнал, что его опасения
были совершенно беспочвенны: посланец, симпатичный стройный  брюнет  лет
двадцати восьми, передав привет от Дудаева,  бросив  быстрый  взгляд  по
сторонам, наклонился к уху Краснодарского и дважды быстро прошептал  но-
мер телефона.
   - Запомнил? - спросил он.
   - Запомнил, - кивнул Семен.
   - Отлично! В таком случае пока. - Он протянул ему руку.
   - Стоп! И это все, что ты должен был мне передать? - удивленно  спро-
сил Краснодарский.
   - Все. - Парень пожал плечами.
   - Хоть имя свое назови.
   - Извини, здесь я не прав. Мироном меня зовут. - Он крепко пожал руку
собеседнику и протянул ему  свою  визитку,  на  которой  Семен  прочитал
вслух:
   - Помощник президента по связям с общественностью... Какого президен-
та? - нахмурился он.
   - Как какого? Конечно же. Президента Чечни! - Он впервые улыбнулся. -
Звоните, если что.
   - Надолго в Москве?
   - Завтра улетаю назад, а что?
   - Думал, посидим где-нибудь, девочек пощекочем...
   - В другой раз; я довольно часто бываю здесь: тричетыре раза в  месяц
точно.
   - В таком случае еще более рад знакомству.
   - Мне тоже очень приятно. До встречи.
   С этим парнем они встречались довольно часто, пока  Краснодарский  не
узнал, что Мирон погиб: в его машину попал случайный осколок,  и  смерть
была мгновенной...
   Встрече с банкиром Велиховым, от которого он получил "привет" от  Ду-
даева, Краснодарский был очень рад: над ним висел долг, который он давно
хотел оплатить. Услышав о Бешеном, он с удвоенной энергией подключился к
этому делу. И когда пришла информация о том, что племянника Дудаева  вы-
везли в Турцию, он сразу же послал свою группу по следу.

   Пока над головой Савелия только начали сгущаться облака, над его при-
ятелем, Олегом Вишневецким, уже нависли грозовые тучи. Когда провалилась
попытка связать Олега со взрывом на Котляковском кладбище, его врага ор-
ганизовали группу, которая вплотную  занялась  поисками  любых  уязвимых
мест в его окружении. То есть началась настоящая охота,  с  привлечением
профессиональных "охотников".
   Вишневецкий не был ангелом, и, конечно же, рано или  поздно,  команда
недругов наковыряла бы что-нибудь против него или его близких  сотрудни-
ков. Как говорил Иисус Христос: пусть бросит  в  меня  камень  тот,  кто
безгрешен! И, как помнит уважаемый Читатель, не нашлось ни одного  чело-
века, который решился бы бросить этот камень...

   Однако давайте вернемся к нашим героям. Недруги Олега Вишневецкого не
только имели зуб на него за то, что он не позволял им бесчинствовать  на
государственных постах, они никак не могли пережить, что  такой  лакомый
кусок, как Ассоциация "Герат", находится вне сферы их влияния.  Гератов-
цев никак нельзя было прижать: они не имели, как Фонд ветеранов - афган-
цев", налоговых и таможенных льгот, они  никак  не  зависели  от  чинов-
ничьего произвола, вовремя платили налоги. И в то же  время  работали  с
таким успехом, что все больше и больше разрастались,  открывали  филиалы
не только на территории бывшего Советского Союза, на и в  дальнем  зару-
бежье. Как говорится, близок локоток, да не укусишь.
   К середине лета, когда все вроде бы разлетаются на  отдых,  чиновник,
наиболее ненавидящий Олега, остался  возглавлять  отдел,  контролирующий
работу частных фирм, проводив на Кипр своего начальника,  который  мешал
ему действовать более жестко.
   Геннадий Жарковский в прошлом был  деятельным  комсомольским  вожаком
районного уровня. У него была довольно неприметная внешность, но велико-
лепная память. Каждого человека, стоящего чуть-чуть выше него по служеб-
ной лестнице, он знал по имени-отчеству, помнил все  знаменательные  для
этого человека даты: от дня рождения его самого до дня рождения  любимой
собачки, если таковая имелась  в  наличии.  При  любой,  даже  случайной
встрече с начальством он, чуть пригибаясь из-за своего  высокого  роста,
подобострастно выплескивал поток комплиментов, готов  был  бегом  бежать
хоть на самый край города, чтобы выполнить любое поручение.  Его  рвение
было столь заметно, что ему пророчили большое будущее по  партийной  ли-
нии.
   К моменту крутого поворота в судьбе страны Жарковский уже добрался до
ЦК комсомола, возглавив небольшой отдел, и втайне потирал руками,  лелея
свою давнюю мечту - стать одним из секретарей. Однако его мечтам не суж-
дено было осуществиться: все рухнуло в августе девяносто первого года. В
одночасье потеряв своих покровителей, он несколько месяцев болтался, пе-
реживая крах своей мечты и пытаясь найти новое русло, чтобы снова  попы-
таться выплыть.
   Трудно сказать, сколько бы еще продолжались  его  попытки,  но  помог
случай. Однажды ему попалась в газете знакомая фамилия, которая  звучала
достаточно громко для человека, который был не у дел. Набравшись наглос-
ти, он купил огромный букет роз, к которым тот был неравнодушен, и  зая-
вился к нему домой в день его рождения. Именинник был настолько  растро-
ган тем, что парень помнит не только о его дне рождения, но и о его сла-
бости, что он принял его как дорогого гостя.
   Жарковский, имея за плечами огромный опыт  общения  с  номенклатурой,
скромно молчал за столом и лишь один раз поднял тост за "самого умного и
талантливого деятеля, заслуги которого до сих  пор  не  ценят  в  прави-
тельстве". Нужно было видеть слезы радости именинника, чтобы понять, что
тостующий точно почувствовал его настроение и потому стал "лучшим другом
дома".
   Когда веселье подходило к концу, Геннадий  решил  удалиться  "по-анг-
лийски", но сделал все, чтобы виновник торжества это заметил.  Тот  при-
нялся уговаривать посидеть еще, но Жарковский виновато ответил,  что  он
был бы рад быть рядом с таким человеком всю жизнь, но ему нужно  зараба-
тывать детям на хлеб: он подрабатывает ночным дежурным в  одной  частной
фирме. Как вы могли догадаться, чиновник почувствовал себя несколько ви-
новатым, вспомнив, какой дорогой букет был получен от несчастного  моло-
дого человека. И конечно же, предложил ему утром явиться к нему на служ-
бу, заметив при этом, что было бы кощунственно использовать "талантливо-
го человека" на столь непродуктивной работе.
   Опасаясь, что именинник мог это произнести лишь под воздействием вин-
ных паров и особого настроения, Геннадий, скромно  потупив  очи,  явился
поутру, как и было сказано. На его счастье, в кабинете находилась и жена
вчерашнего именинника, которая отметила для себя "вежливого и услужливо-
го молодого человека", только вчера "с огромным удовольствием"  помогав-
шего ей на кухне. Усилия Жарковского не  пропали  даром:  жена,  которую
бывший именинник немного побаивался, сделала все, чтобы Геннадий получил
приличную должность.
   Постепенно знакомясь с делами, Жарковский понял,  что  с  "застойных"
времен для госслужащих мало что изменилось. Все так же  брались  взятки,
все так же имела значение "мохнатая рука", на которую можно опереться  в
случае опасности, все так же процветала зависть к вышестоящим и  пренеб-
режение к тем, кто стоит ниже.
   День за днем Жарковский набирался опыта и вскоре  сумел  так  крутить
делами, что его стал побаиваться даже  его  непосредственный  начальник.
Все было бы хорошо, но однажды накатанная вроде бы колея вдруг преврати-
лась в сплошные колдобины. Создав определенный круг людей, каждый из ко-
торых каким-то образом зависел от другого, Жарковский иногда смело  обе-
щал сделать то или иное и получал за  это  определенное  вознаграждение,
которым всегда делился со своей "мохнатой лапой".
   И вдруг, когда ему было необходимо получить очередные финансовые вли-
вания, президент фирмы "Твоя  надежность"  отказался  платить.  То  есть
прервалась наработанная цепочка, и он, чтобы не вызывать у своей "мохна-
той лапы" подозрений в своей некомпетентности и не потерять его располо-
жения, должен был выплачивать ему из своих личных средств. Кому это  мо-
жет понравиться? Только не Жарковскому. И он  решил  действовать,  чтобы
другим неповадно было. Когда провалился план с  Котляковским  кладбищем,
он почувствовал, что его карьера снова может рухнуть в  одночасье,  если
он быстро не предпримет что-нибудь серьезное.
   Попытки поговорить со своим начальником тоже ни к  чему  не  привели:
тот был довольно пожилым человеком и не хотел идти на риск,  желая  спо-
койно доработать до пенсии. Оставалось ждать момента, чтобы самому взять
на себя всю ответственность. Такая возможность и появилась  после  ухода
начальника в отпуск. Встретившись с нужными людьми, не боящимися  запач-
кать руки (они уже не раз выполняли его заказы), он попросил их  органи-
зовать тщательную слежку за Олегом Вишневецким, записывая все,  что  они
увидят или услышат. Те рьяно взялись за дело. Когда  попытки  установить
прослушивающие устройства в кабинете Вишневецкого провалились, они поня-
ли, что им действительно придется попотеть на "наружке".
   Эти ребята работали раньше в Комитете государственной безопасности  и
имели отличный опыт в подобных делах. Не выпуская из поля своего  зрения
фигуру Вишневецкого в течение месяца,  они  принесли  Жарковскому  целое
досье своих наблюдений. Внимательно изучив  этот  "труд",  он  нашел  не
очень много, гораздо меньше, чем ему хотелось. После долгих  размышлений
он пришел к выводу, что единственным слабым местом у Олега были его  ро-
дители, жена и друзья. К родителям и жене подступиться было трудно:  ро-
дители жили в другом, довольно небольшом городишке  и  выкрасть  их,  не
привлекая внимания, было архисложно. Жена, с редким именем - Лада, рабо-
тала бухгалтером в "Герате" и никогда  не  оставалась  одна.  Оставались
друзья Олега, которыми он очень дорожил. Перебрав всех, Жарковский оста-
новился на довольно непростой кандидатуре - Андрее Ростовском. Непростой
потому, что он был связан с криминальным миром.
   По оперативным данным группы слежения, Андрей занимался не совсем ле-
гальным бизнесом, что довольно сильно осложняло выполнение  задуманного.
Но Геннадий остановился на нем из-за того, что Андрей, состоя во  втором
браке с симпатичной фотомоделью, имел от первого брака сына,  в  котором
просто души не чаял. Сынишка с матерью жил в курортном городе  Пятигорс-
ке, и его, естественно, никто не охранял. Именно этот факт и убедил Жар-
ковского остановиться на Андрее. Суть идеи была стара как мир и заключа-
лась в следующем: похитить любимого сына и, шантажируя Андрея,  надавить
на его друга - Олега Вишневецкого.
   Ситуация в данный момент складывалась как нельзя более удачно: Андрей
Ростовский со своей молодой женой Оксаной находился на отдыхе в Бургасе,
Олег Вишневецкий, после того как отдохнул с  ними  и  отпраздновал  свой
день рождения, вернулся в Москву, с головой ушел в работу и  сейчас,  по
оперативным данным, принял решение уехать на несколько дней в  гератовс-
кий пансионат на Клязьме, а потом должен отправиться с женой в  Белорус-
сию, чтобы навестить родителя Лады.
   Последняя информация особенно запала в голову Жарковского, но  ее  он
решил оставить на крайний случай. Он даже и  предположить  не  мог,  что
именно эта информация и сыграет роковую роль в  жизни  не  только  Олега
Вишневецкого, но и самого Геннадия, но до этого еще должно  было  пройти
несколько недель...

   Немного придя в себя после  треволнений,  связанных  с  исчезновением
опасного изобретения, Богомолов накинулся на рутинные дела,  скопившиеся
за последнее время, лишь иногда вспоминая о своем  "крестнике".  Он  уже
перестал сердиться на него за то, что тот не выполнил приказа и пытается
доставить Мушмакаева в Москву, чтобы предать суду. Более того,  генерал,
не признаваясь никому более, втайне симпатизировал этому поступку  Саве-
лия, с сожалением сознавая, что он сам никогда бы не  смог  решиться  на
это.
   Прошло несколько дней, и однажды Богомолова вызвал к себе один из ру-
ководителей ФСБ, генерал Мамонов, по приказу которого и  пришлось  посы-
лать группу Савелия в Чечню для уничтожения Мушмакаева. После нескольких
вполне дежурных фраз типа: "Как здоровье? Как внуки? Как работа?" -  тот
неожиданно спросил, акцентировав лишь одно слово:
   - Как там с НАШИМ делом?
   - Вы имеете в виду... - начал Богомолов, но тот сразу же оборвал его:
   - Я хочу услышать: "объект" убран? - Он  вопросительно  уставился  на
генерала.
   - Не совсем, - начал Богомолов, - в данном случае, даже при всем  же-
лании, скрыть истинное положение вещей не удастся. Слишком громкая фами-
лия у "объекта". Удивительно и то, что до сих пор вся пресса не заполне-
на сообщениями о его исчезновении.
   - В каком смысле не совсем? - насторожился Мамонов.
   - "Объект" задержан и вывозится в Москву. - Он развел руками.
   - Что?! - буквально взревел начальник. - Этого нельзя  допустить!  Вы
хоть понимаете, что может произойти?
   - А что может произойти, если "объект" окажется в  Москве?  -  словно
удивляясь, спросил Богомолов.
   - Что, что... Многие головы полетят, вот  что.  -  Мамонов  замолчал,
нахмурив свой огромный лоб. - Почему не выполнен приказ?
   - Во время подготовки операции мои люди наткнулись на информацию, ко-
торую, как они считают, должны донести до правительства России...
   - Но при чем здесь "объект"?
   - Они уверены, что информация важна именно в сочетании  с  тщательным
допросом "объекта".
   - И что это за информация?
   - Выяснить не удалось, внезапно прервалась связь. - Константин Ивано-
вич решился на эту уловку, понимая, что иного выхода у него нет: в  про-
тивном случае, он знал наверняка, моментально был бы отдан приказ о  не-
медленном уничтожении не только Мушмакаева, но и всей группы.
   - Что вы намерены предпринять?
   - Дождаться, когда его доставят сюда, и здесь принять решительные ме-
ры.
   - Ни в коем случае! Все это бред собачий? - грубо возразил тот. - Вы-
сылайте спецгруппу наиболее  сильных  агентов  навстречу  вашей  группе.
"Объект" должен быть уничтожен до его появления в Москве! Вам понятно?
   - Но... - попытался возразить Богомолов.
   - Никаких "но"! - резко оборвал Мамонов. - Я прекрасно помню, как  вы
расхваливали своего кандидата на это задание. Как вы говорили?  Один  из
лучших?
   - Нет, я говорил, что он - самый лучший, - хмуро поправил  Константин
Иванович.
   - Что ж, если вы считаете, что самых лучших вы УЖЕ использовали, то я
могу послать своих "мальчиков", - усмехнулся Мамонов с чувством  превос-
ходства.
   О его "мальчиках" из группы специального назначения в управлении  хо-
дили настоящие легенды. Они использовались в  самых  опасных  и  горячих
местах, когда нужно было быстро, а главное, бесшумно, не привлекая  вни-
мания ни общественности, ни прессы, кого-нибудь убрать,  и  убрать  так,
чтобы человек исчез вовсе без следа. Нужно заметить,  что  они  действи-
тельно были профессионалами высочайшего класса.
   Эта группа была набрана из разных ведомств, занимающихся  подготовкой
террористов, диверсантов, профессиональных  киллеров,  разведчиков.  Как
правило, никто из них не должен был иметь семьи, они, как самураи,  вос-
питывались на своеобразном кодексе чести. У них совершенно отсутствовали
такие чувства, как жалость, сострадание, любовь к ближнему.
   "Умри, но выполни приказ!" - было девизом этой группы.
   Константин Иванович задумался: как ему поступить в  данной  ситуации?
Послать своих ребят, не предупредив, что их  цель  -  только  Мушмакаев,
значит подставить их: Савелий не из тех, кого силой можно заставить сде-
лать что-либо. Согласиться с тем, чтобы были  посланы  "мальчики"  шефа,
значило подставить под реальную угрозу жизни Савелия и всей его группы.
   - Ну, о чем задумался, генерал? Может быть, ты устал и тебе  пора  на
отдых? - с вызовом спросил Мамонов.
   Этот выпад переполнил чашу терпения Богомолова. Он всегда  недолюбли-
вал этого выскочку, жополиза, скользкого как  змея.  Решив,  что  сумеет
предупредить Савелия о том, чтобы он  поостерегся,  Константин  Иванович
спокойно, но твердо ответил:
   - Пора мне на отдых или не пора, не вам решать! А задумался я о  том,
КАК лучше выполнить приказ и КТО это может лучше сделать.
   - Не стоит обижаться, - миролюбиво произнес Мамонов, - я ж  по  друж-
бе...
   "Иметь одного такого "друга" - и врагов не нужно", - подумал  Богомо-
лов, а вслух произнес:
   - Посылайте вашу группу, здесь нужны профессионалы высшей пробы!
   - Вот и хорошо, - Мамонов обрадованно потер ладонями, - пришлите фото
своего человека и возможный маршрут его передвижения.
   - Фото? - изумился генерал. - Вы шутите? Для выполнения вашего  зада-
ния я дал глубоко законспирированного специалиста, которого в лицо  знаю
только я, а вы - фото! Это, во-первых, во-вторых, не понимаю, зачем  вам
его фото, если ваши люди должны уничтожить "объект", лицо которого  зна-
комо даже любому школьнику?
   - Ладно, пусть будет так, - недовольно скривился Мамонов, -  а  марш-
рут?
   - О маршруте можно только предполагать. - Генерал пожал плечами.
   - Какие же у вас предположения?
   - Вряд ли он рискнет тащить "объект" через всю страну, в которой  его
знает каждая собака.
   - Вы хотите сказать, что он попытается вывезти его через границу?
   Богомолов не ответил и вновь пожал плечами: мол, решай сам, если есть
голова на плечах.
   Вернувшись в свой кабинет после этой встречи, Константин Иванович был
зол не только на себя, но и на всех на свете. Ему казалось,  что  только
что он совершил самое настоящее предательство. Отлично зная того, с  кем
он только что беседовал, Богомолов понимал, что тот наверняка подстраху-
ется и отправит две группы: одна будет заниматься  заграничной  версией,
другая - внутренней. И это чуть облегчало задачу Савелия.  Гораздо  спо-
койнее противостоять распыленным силам, чем собранным  в  единый  кулак.
Хотя он прекрасно понимал, что этим только сам себя успокаивает. Специа-
листы этого подразделения великолепно могут действовать и в одиночку.
   Неожиданно ему в голову пришла мысль, что и Савелий точно  такой  же,
как и эти "мальчики". Подспудно Богомолову вдруг захотелось,  чтобы  его
"крестник" утер нос этим "спецмальчикам". Ему вдруг стало жаль, что  это
не военные игры, а реальные действия, в которых самая высокая  ставка  -
ЖИЗНЬ.

   Ни Савелий, ни Вишневецкий, ни тем более Андрей Ростовский всего это-
го не знали, но время неумолимо двигалось к несчастью. И ближе  всего  к
этому несчастью оказался Андрей. Пока он предавался активному отдыху  на
черноморском побережье в Болгарии, двое наемников, по приказу Жарковско-
го, отправились в город Пятигорск, где проживала первая жена Андрея с их
сыном.
   В прошлом она была фотомоделью, как и Оксана. В этом  Ростовский  был
постоянен: любил красивых женщин. Сейчас ей было около тридцати, но  она
сохранила отличную спортивную фигуру, а светлые волосы и  голубые  глаза
продолжали волновать мужчин.
   Девятилетний Александр был очень смышленым парнишкой и  очень  любил,
как, впрочем, почти все мальчишки в его возрасте, книжки  и  фильмы  про
шпионов, разведчиков и вообще о приключениях. Нужно заметить, что Андрей
довольно часто брал к себе своего сына и много времени уделял его воспи-
танию и здоровью. Много рассказывал поучительных  историй,  занимался  с
ним спортом и вовсю учил рукопашным приемам. И это получалось вполне ус-
пешно. От своего отца мальчик перенял два качества:  никогда  не  хныкал
при физической боли и имел отличную зрительную память.  Несмотря  на  то
что ему было около девяти лет, он выглядел намного старше.
   В тот роковой день Александр, как и в другие  дни,  выйдя  из  школы,
отправился домой: освободиться от портфеля, чего-нибудь  быстро  переку-
сить и вернуться к друзьям, чтобы погонять в футбол до возвращения мате-
ри с работы. Он это делал почти каждый день, за исключением  тех,  когда
ему нужно было отправляться в спортзал школы, на занятия по карате.
   В футбол они играли на пустыре, примерно в ста пятидесяти  метрах  от
его дома. Ребятишки не просто гоняли мяч, а играли "под интерес": проиг-
равшая команда на целую неделю превращалась в "рабов" победителей и  вы-
полняла любое разумное приказание своего хозяина. Играли обычно двор  на
двор.
   Сегодняшняя игра была весьма принципиальной для команды,  за  которую
играл Александр. Дело в том, что на прошлой неделе они проиграли  сосед-
нему двору с позорным счетом пять-ноль, то есть,  как  говорится,  "всу-
хую". А все потому, что в день той злосчастной игры Сашина  мама  неожи-
данно вернулась с работы намного раньше обычного, а накануне сын  Андрея
Ростовского схватил тройку за поведение. Показывая во время большой  пе-
ремены своему приятелю удар "маваши", он так  приложил  его,  что  пацан
свалился прямо под ноги проходящему  мимо  завучу,  довольно  зловредной
тетки.
   Никакие убедительные мольбы отпустить его "на часок погулять", с  за-
верениями, что "он больше не будет", не достигли ушей непреклонной мате-
ри, и ему пришлось всерьез заняться уроками.  И  ребята,  оставшись  без
своего главного бомбардира, да к тому же еще и капитана команды, продули
вчистую и целую неделю злились на него, вынужденные сносить насмешки  со
стороны победителей и выполнять их обидные приказания.
   Настроенные по-боевому, ребята так навалились на несчастных  соперни-
ков, что уже к половине игры счет стал семь - ноль в их пользу.
   Несколько дней подряд за их игрой наблюдал внушительного вида мужчина
лет сорока. Он был одет в серый дорогой костюм, в  руках  был  солидного
вида портфель, на носу - темные очки. Увидев его в  первый  раз,  ребята
обменялись мнениями между собой и выяснили, что он ничей ни знакомый, ни
родственник. Их любопытства хватило на две встречи с ним, после чего ре-
бята перестали обращать на него внимание.
   В день реванша мужчина, посмотрев первый тайм, во время второго  дос-
тал из портфеля толстую тетрадь и принялся что-то записывать. Когда игра
закончилась со счетом одиннадцать-два  и  проигравшие  понуро  выслушали
приличную порцию насмешек, все стали разбредаться по своим делам, а нез-
накомец неожиданно подошел к Александру:
   - Тебя Сашей зовут? - серьезно спросил он.
   - Александром, - поправил тот и тут же спросил: - А что я сделал?
   - Ничего плохого, Александр. Кстати, тезка, - усмехнулся  мужчина,  -
давай знакомиться: Александр Константинович Бесков - старший тренер юно-
шеской сборной России по футболу.
   Сын Андрея довольно серьезно увлекался футболом и много читал о  нем.
Конечно же, ему была знакома фамилия одного из самых известных тренеров,
но был ли у того сын, он, естественно, не знал. А тут еще  один  из  его
друзей по команде, по имени Данила, восхищенно воскликнул:
   - Вы сын знаменитого Бескова?
   - А что, не похож? - усмехнулся мужчина.
   - Еще как похож! - счастливо воскликнул Данила. - А что вы здесь  де-
лаете?
   - Да вот, подыскиваю молодые таланты для второго состава.
   - Ну да? - У паренька просто глаза вылезли из орбит, потом он  повер-
нулся к Александру и хвастливо заявил: - Я же говорил вам, что  он  тре-
нер, а вы не верили.
   Саша не помнил, чтобы его приятель когда-либо говорил это, но спросил
незнакомца:
   - Я давно вас заприметил. Вы что, нашли кого-нибудь в нашей  команде?
- Он спросил таким тоном, словно ему было все равно, какой ответ  после-
дует, но его волнение было заметно.
   - Нашел, - кивнул тот, - мне нравится, как ты играешь, и я хочу  про-
верить у тебя кое-какие данные...
   - Данные? Какие данные? Для чего?
   - Рост, вес, выполнение некоторых упражнений, еще кое-что. Ты  сейчас
не очень занят?
   - Нет, а что?
   - Поехали, мои специалисты тебя проверят и через полчаса привезут на-
зад. Это совсем рядом.
   - Вот повезло! - с завистью проговорил Данила.
   - Только мне нельзя опаздывать, мама заругает.
   - Не волнуйся, с твоей мамой, Татьяной Владимировной, я уже созвонил-
ся и предупредил, что ты, возможно, задержишься минут на десять  -  пят-
надцать. Так что она в курсе. - Мужчина говорил  настолько  убедительно,
что Александр, взглянув на своего приятеля, спросил: - А можно Даниле со
мной поехать?
   - Почему нет? - после паузы сказал тот, но Данила, вздохнув, с  сожа-
лением сказал:
   - Не обижайся, Сашок, но мне еще за молоком нужно бежать. - И ревниво
добавил: - Не меня же в сборную приглашают...
   - Не робей, воробей, в следующий раз и тебе повезет, - заверил мужчи-
на и легонько потрепал его за чуб. - Ну что, поехали, чемпион?
   - А где ваша машина?
   - А вон видишь черная "Волга" стоит?
   - Ну, поехали, - важно кивнул Александр и первым пошел в сторону ука-
занной машины.
   Посмотрев с завистью в след приятелю,  Данила  побежал  догонять  ос-
тальных ребят, чтобы сообщить "потрясную вещь".
   Первые полчаса, которые они ехали в машине, паренек, внимательно слу-
шающий байки, которые травил ему "сын Бескова", сидел спокойно, но когда
машина неожиданно выехала на магистраль, ведущую за город, - Андрей час-
то увозил сына из города по ней, - он обеспокоенно спросил:
   - Куда мы едем? Вы же говорили, что это близко.
   - Конечно же близко, сейчас доедем до первого поворота, свернем и че-
рез полета метров будем в нашем спортивном пансионате.
   Проехали еще минут двадцать, промелькнул за окнами пост ГАИ, а  пово-
рота все не было. И тут Александр, обладающий  отличной  зрительной  па-
мятью, вспомнил, что никакого поворота еще очень долго не будет.
   - Вы  обманули меня, - настороженно сказал он, - поворота  еще  долго
не будет. Куда вы меня везете?
   - Сиди, пацан, и молчи! - грубо бросил лжетренер. - Будешь послушным,
ничего плохого тебе не будет, а будешь скулить, ухо отрежу, понял? -  Он
вытащил из кармана широкий кинжал и повертел перед носом парня.
   - Вы украли меня? - сквозь непрошеные слезы тихо проговорил мальчик.
   - Догадливый, щенок, - ухмыльнулся парень, сидящий за рулем.  Он  был
моложе своего подельника, но такой упитанный, что с большим трудом  уме-
щался за рулем. Через всю его правую щеку до самого подбородка  пролегал
рваный шрам.
   - Вот папа узнает, он вам покажет! - стараясь  не  заплакать,  сказал
маленький Александр.
   - Очень хочу, чтобы он мне что-нибудь показал, - громко  заржал  тот,
что со шрамом.
   - Сиди, пацан, и не вякай, надоел! - оборвал второй и сильно  щелкнул
его по лбу.
   Вернувшись с работы, Татьяна Владимировна не застала  сына  и  сильно
разозлилась: ну придет он домой! Прошел час, другой, быстро начало  тем-
неть, а Александр все не возвращался. Тут-то ее и охватило волнение. Ку-
да он исчез? Конечно, бывало иногда, что он опаздывал, но эти  опоздания
не превышали тридцати - сорока минут. С ним явно что-то случилось!
   Всерьез всполошившись, женщина бросилась  по  его  друзьям-приятелям.
Никто толком ничего не мог сказать, пока она не пришла к Даниле. Услышав
его рассказ да еще то, что мужчина якобы звонил ей на работу  и  называл
ее по имени-отчеству, Татьяна Владимировна устремилась  в  милицию.  Там
довольно спокойно выслушали рыдающую от горя женщину, записали ее  пока-
зания и обещали принять меры, но напоследок заметили: когда сын вернется
домой, обязательно позвоните в милицию.
   Татьяна Владимировна вернулась домой и сразу же позвонила Андрею,  не
зная, к кому ей еще обратиться за помощью. Городской московский  телефон
не отвечал, сотовый тоже молчал, и она набрала номер пейджера,  надикто-
вала на него тревожную информацию и стала ходить из угла в угол,  ожидая
хоть бы какого-нибудь сообщения...

   В этот день Андрей уговорил свою Ксюшу понырять с аквалангами,  чтобы
вдоволь полюбоваться подводным миром. Сотовый  телефон  он  отключил,  а
пейджер оставил у Константина, своего телохранителя, исполняющего однов-
ременно и роль  водителя.  Вдоволь  нанырявшись  и  получив  массу  удо-
вольствия, они вернулись домой, плотно пообедали и решили  поваляться  в
постели. Однако поспать им долго не удалось: разбудил телефонный звонок.
   - Да, слушаю, - сквозь сон буркнул Андрей.
   - Могу я поговорить с Андреем?
   - Уже говорите! Кто это? - Голос ему был незнаком.
   - Это Сергей Мануйлов...
   - Мы знакомы? - Почему-то имя ничего ему не сказало.
   - Обо мне должен был упоминать Олег Вишневецкий...  -  Сделав  паузу,
Савелий добавил: - Еще меня называют Бешеным.
   - Господи, так бы и сказал сразу, - обрадовался Андрей, - Бешеный! На
днях говорили о тебе с Олегом. Ты где?
   - Я? - Он чуть замялся, не зная, как Андрей воспримет то, что  он  не
один. - В сорока минутах от Бургаса...
   - На машине?
   - Да... Только я не один.
   - Да, я знаю: Олег посвятил. Слушай адрес и вали ко мне, о'кей?
   - О'кей! - усмехнулся Савелий, записал адрес, задал несколько  вопро-
сов о маршруте и отключил телефон.
   - Ну, что он сказал, поможет? - спросил Денис.
   - По телефону я не стал ничего говорить, но  Андрей  предложил  сразу
ехать к нему.
   - В таком случае кого мы ждем? - спросил Михаил.
   - Никого. Едем! - скомандовал Савелий.
   - А я есть хочу, - неожиданно услышали они и с удивлением  обернулись
к своему пленнику.
   - Надо же, заговорил, - присвистнул Денис.
   Получилось так, что они с огромным трудом, попав даже в перестрелку с
группой каких-то сумасшедших местных бандитов, при  помощи  приятелей  и
родственников Дарьи Неволиной благополучно перебрались из Азербайджана в
Турцию (нужно заметить, что довольно ощутимую роль в плавном пересечении
границы сыграло существенное финансовое вливание в бюджет одного из пог-
раничников). На территории Турции  они  перестали  постоянно  накачивать
Мушмакаева наркотиками, считая, что тому не удастся привлечь к себе осо-
бого внимания турецких властей, поскольку его мучила ломка. Ведь в самом
деле - ломка наркоманов служит отличной возможностью  для  шантажа.  Как
только Мушмакаев делал попытку привлечь к себе внимание посторонних, Са-
велий говорил, что он не подучит "дозы", и пленник тут же успокаивался.
   Пограничник, организовавший их переправку через границу, в  благодар-
ность за большее вознаграждение, чем он рассчитывал, созвонился со своим
знакомым в Турции и договорился о том, что тот займется  их  переброской
через турецкую границу в Болгарию, получив по тысяче долларов за челове-
ка. Описав их машину и Савелия, пограничник некоторое время слушал,  по-
том попрощался и отключил телефон. Он разговаривал с  приятелем  на  ка-
ком-то языке, который был незнаком ни ребятам, ни Савелию, и потому  они
ждали, что тот скажет. Парень успокоил их, заверив, что все будет в  по-
рядке, затем рассказал, где будет ждать проводник, попрощался и удалился
прочь.
   Страну они пересекли без особых трудностей, если не  считать  обычной
мороки с пленником, и вскоре их машина остановилась в условленном  месте
встречи с их будущим проводником. Ровно в девятнадцать часов перед  ними
появился невысокий черноволосый мужчина, возраст которого определить бы-
ло нелегко. Он был одет в шорты, из которых торчали крепкие ноги молодо-
го человека, однако его морщинистое лицо сбивало с толку - ему можно бы-
ло дать и тридцать и все пятьдесят лет.
   Несколько минут незнакомец молча смотрел на стоящего рядом с  машиной
Савелия, словно оценивая его, прежде чем принять  решение.  Оценка  явно
оказалась положительной: он улыбнулся, обнажив  полный  рот  белоснежных
зубов, и протянул руку.
   - Это о вас мне Али рассказывал? - практически без акцента спросил он
по-русски. - Меня Тагиром зовут.
   - Сергей, - отвечая на рукопожатие, представился Савелий.  -  Отлично
говорите по-русски, хоть вы и турок.
   - Во-первых, я не турок, а армянин, во-вторых,  русский  язык  родной
для меня: в Питере родился, юность провел  на  Васильевском  острове,  а
когда отец попал под электричку и у нас никого из  родных  не  осталось,
мама решила ответить на приглашение родного брата, и мы переехали в Тур-
цию. Пятнадцать лет уже живем здесь. - Было заметно, что ему  доставляет
огромное удовольствие разговаривать на родном  языке,  по  которому  он,
видно, соскучился.
   - Я могу вас спросить, Тагир?
   - Мне проще на ты, - он снова обнажил свои великолепные зубы,  -  ко-
нечно, спрашивай.
   - Сколько тебе лет?
   - Пятьдесят шесть, а что, не похоже?
   - Лично я никогда бы не дал больше сорока!
   - Все ошибаются... Послушай, Сергей, вам дорога эта машина? -  неожи-
данно спросил Тагир.
   - В каком смысле? - не понял Савелий и  предположил:  -  Понравилась,
что ли?
   - Скажешь тоже! - фыркнул тот. - Я имею в виду, что без нее  было  бы
легче.
   - Проблемы?
   - Не великие, но за нее придется платить особо, -  виноватым  голосом
пояснил Тагир, словно извиняясь перед ним. - Нет-нет, не  мне,  а  тому,
кто вовремя отвернется и станет смотреть в другую сторону.
   - И во сколько он оценивает поворот своей головы? -  шутливо  спросил
Савелий.
   - За пятьсот баксов он даже уши заткнет.
   - Веселый ты парень, Тагир! Вот тебе штука баксов, сам решай, сколько
ему отдать.
   - Щедрый ты, не жадный, значит, друзей много имеешь, - философски из-
рек Тагир, пряча банкноты в карман, потом добавил: - Теперь и Тагир стал
твоим другом. Только не подумай, что за деньги так говорю. Глаза у  тебя
чистые, к подлости не готовые.
   - Спасибо на добром слове. Когда тронемся в путь?
   - Прямо сейчас и тронемся, только ответь на один вопрос: вы никого не
разозлили в Азербайджане?
   - Особенно никого, а что? - насторожился Савелий. - Неужели Чечня уже
всполошилась?
   - Очень нехорошие люди интересовались вами, очень плохие,  -  ответил
Тагир и добавил: - Говорю потому, что знаю тех, у кого  они  интересова-
лись. За деньги маму родную зарежут! Сулили штуку баксов за информацию о
вашем местонахождении.
   - Что им известно?
   - Только то, что вы все еще в Турции. Пару раз даже  видели  вас,  но
потеряли.
   Савелий сразу же вспомнил, как однажды ему бросилась в глаза одна се-
рая "мазда", которая подозрительно долго сидела у них "на хвосте", и  он
на всякий случай оторвался от нее.
   - Неизвестно, что им нужно?
   - Ты - Бешеный? - неожиданно спросил Тагир.
   - И что?
   - Тебя и твоих ребят им приказано убить, а того, кого везете, вернуть
домой!
   - А ты знаешь, кого мы везем?
   - Мне это ни к чему, - отрезал Тагир и с гордостью добавил: - Я конт-
рабандист и проводник. Мне платят, я перевожу через границу: либо людей,
либо товар. Остальное меня не интересует!
   - Скажи, а тебе не захотелось заработать еще тысчонку баксов? - прямо
спросил Савелий.
   - Сдав вас, так, что ли?
   - Ну!
   - Даже и мысли такой не приходило в голову! - обиженно ответил  он  и
снова повторил: - Я честный контрабандист и проводник.
   - Не обижайся, я так спросил, из интереса,  -  примирительно  заметил
Савелий.
   - Ладно, проехали. Кстати, у вас есть чем защищаться? Я спрашиваю по-
тому, что эти люди шутить не будут.
   - Догадываюсь, они уже пытались добраться до нас.
   - Теперь я понял, на что намекал мне Али. - Тагир покачал головой.  -
Да и дырки в кузове машины заметил, - кивнул он в сторону "уазика".
   - Что, уже пожалел, что связался с нами?
   - Нет, я свое отбоялся еще в России; просто думаю, каким путем  лучше
двигаться, чтобы сбить их с толку, если они все-таки идут по следу.
   - Бог не выдаст, свинья не съест, - весело  сказал  Савелий.  -  Если
что, сам постарайся не высовываться, а мы позаботимся,  чтобы  никто  из
нас не пострадал.
   - Знаешь, а я почему-то тебе верю! - с задором воскликнул Тагир. - По
коням?..
   Около часа они ехали вполне спокойно. Сумерки  опустились  быстро,  а
вскоре и совсем стемнело, но Тагир, попросив не включать фары,  уверенно
показывал дорогу. Вскоре они оказались в гористой местности, и здесь без
света ехать было опасно.
   - Теперь можно включить свет, только ближний, потом посмотрим.  -  Не
успел Тагир договорить, как неожиданно они услышали какой-то  хлопок.  -
Что это? - тревожно спросил он и оглянулся назад.
   - Я же тебя предупреждал. Бешеный, - злорадно прошипел Мушмакаев.
   - Стреляют по нам, - даже не взглянув на пленника,  спокойно  ответил
Савелий и быстро переглянулся с Денисом. - Через километр остановитесь и
подождите нас, мы скоро.
   Гадаев стал тормозить, но Савелий бросил:
   - Не останавливайся, жми! Давай, Денис! - Он открыл дверцу и  тут  же
нырнул в темноту, с другой стороны машины выпрыгнул Денис. Снова  послы-
шались одиночные выстрелы.
   Перед самым приземлением Савелий успел заметить внушительный камень и
с огромным трудом избежал встречи с ним. Кувыркнувшись, он тут же  встал
на ноги и выхватил пистолет-пулемет. Денису повезло меньше: он  довольно
сильно ударился коленом, но, превозмогая боль, с опаской вскочил на ноги
и тоже выхватил оружие.
   - Ты как? - услышал он негромкий голос Савелия.
   - В порядке, а ты?
   - Порядок. Видишь, где они?
   - Нет.
   - Вдоль дороги смотри.
   Денис взглянул в ту сторону, откуда  они  приехали,  и  действительно
увидел движущееся светлое пятно, а потом и вспышки  выстрелов.  Стреляли
из легковой машины, через секунду они увидели, что машины две. Преследо-
ватели были настолько уверены в себе, что в салонах горел  свет  и  было
видно, что в каждой машине сидят четверо. Именно  этот  свет  и  дал  то
светлое пятно, которое заметил Денис.
   - Беру первую. Бей по колесам, - скомандовал Савелий и, выждав, когда
преследователи подъедут поближе, сделал пару выстрелов.
   По раздавшемуся громкому хлопку он понял, что одна пуля угодила в ко-
лесо. Машину резко повело в сторону, и ее уже ничто не могло удержать от
падения в пропасть. У сидящего впереди оказалась отличная реакция, и  он
сумел выскочить. Мог спастись и водитель, но, видно, реакция у него была
неважной. Те, что сидели сзади, ничего не могли поделать: это была  рос-
сийская "Нива" без задних дверок.
   Увидев, что случилось с их приятелями, водитель второй  машины,  ока-
завшейся тоже "Нивой", резко затормозил. Из нее выскочили три фигуры  и,
не заметив, откуда стреляют, открыли беспорядочный огонь  из  автоматов.
Денис принялся отвечать, не давая им передышки для  оценки  ситуации,  а
Савелий стал карабкаться по скале, чтобы обойти их. Он  прекрасно  пони-
мал, что действовать нужно как можно быстрее: у Дениса не так много пат-
ронов.
   Экстремальная ситуация заставляет человека подключать все свои  внут-
ренние резервы, и в такие минуты он может совершать то, что  никогда  бы
не сделал в нормальных условиях. Когда все завершилось и Савелий получил
возможность спокойно осмотреть скалу, по которой взобрался  в  считанные
секунды, он понял, что никогда не смог бы повторить это восхождение  без
страховки, даже если бы имел неограниченное время.
   Оказавшись над  головами  преследователей,  он  без  всякой  проблемы
прострелил руку того, который счастливо избежал падения  в  пропасть,  и
тот, отбросив оружие, быстро устремился ко второй машине. Из  троих  ос-
тавшихся преследователей один перенес огонь  на  Савелия,  остальные  же
продолжали отвечать Денису. Стрелявший в Савелия оказался довольно  мет-
ким: несколько пуль ударили в скалу сантиметрах в двадцати от его  голо-
вы, и каменный осколок больно чиркнул по щеке.  Матюгнувшись  про  себя,
Савелий выстрелил в противника, и короткий вскрик возвестил о попадании.
Неудачливый стрелок упал и замер. Одна пуля Дениса тоже  достигла  цели:
вскрикнул еще один бандит. Из машины что-то выкрикнул тот, кто уже дваж-
ды избежал смерти, и его приятели сразу устремились на его  зов,  причем
один здорово прихрамывал: видно, пуля попала ему в ногу. Быстро  забрав-
шись в машину, они включили задний ход и в темпе  ретировались,  оставив
своего подстреленного соратника.
   Держа оружие наготове, Савелий осторожно спустился  вниз.  Бандит  не
шевелился, а его автомат лежал в стороне, но это ничего не  значило:  он
вполне мог притворяться.
   - Одно движение, и ты покойник, - по-английски предупредил Савелий.
   Раненый вдруг застонал, и Савелий рассмотрел, что пуля попала  ему  в
грудь навылет, спина была в крови. С таким ранением вряд ли стоило  ожи-
дать сюрпризов, и Савелий спокойно склонился над  ним  и  перевернул  на
спину.
   - Бля! - неожиданно ругнулся по-русски раненый.
   Савелию вдруг показалось, что ему знаком этот хрипловатый  голос.  Он
вытащил фонарь и осветил его лицо.
   - Умар? Это ты? - с удивлением воскликнул Савелий, сразу узнав парня,
которого видел в окружении Мушмакаева. - Но почему ты здесь?
   - Чтобы отбить... у вас своего... командира  и...  убить...  тебя!  -
корчась от боли, делая паузы, со злостью  выкрикивал  тот,  отплевываясь
кровью: видно, пуля задела и легкие. В нем было столько  ненависти,  что
даже в этом состоянии он попытался выдернуть из-за пояса пистолет.
   - Не стоит это делать, - остановил его Савелий, больно перехватив его
руку. - Кто вас послал?
   - Пошел ты... Лучше... добей меня.
   - Кто вас послал?
   - Батюшки, наш знакомый, - удивился и подошедший Денис.
   - Добей... меня! Слышишь! - прорычал Умар, не в силах больше бороться
с болью.
   - Ответишь - помогу, - решительно сказал Савелий.
   - Обещаешь?
   - Даю слово!
   - Верю. Ты... сможешь... передать привет... командиру? - Казалось, он
вот-вот потеряет сознание.
   - Передам, - пообещал Савелий.
   - Ладно. - Умар сделал паузу, но не потому, что в чем-то  еще  сомне-
вался, а чтобы прочистить горло от крови. - Нас послал... Велихов!
   - Банкир из Москвы? - переспросил Савелий, неожиданно услышав эту фа-
милию.
   - Да! Да! Ну что же ты? А-а-а! - Он буквально заревел от  нестерпимой
боли.
   Савелий коротко ткнул пальцем в район сонной артерии, и Умар  тут  же
облегченно вздохнул, его лицо разгладилось, и он даже успел бросить бла-
годарный взгляд на своего убийцу, после чего испустил дух, и его  голова
мертво откинулась назад.
   - Теперь ты понимаешь, почему мы должны довезти эту гниду до  Москвы?
- спросил Савелий, взглянув на Дениса.
   - Я все давно понял, - ответил тот. - Ты что, ранен? -  увидев  кровь
на щеке Савелия, обеспокоенно спросил Денис.
   - О камень поцарапался, - отмахнулся Савелий.
   - Как думаешь, они отстали?
   - Понеся такие ощутимые потери, уверен, что да. Пошли к машине.
   Не упоминая при проводнике имени, названного Умаром, они рассказали о
происшедшем. Потом Савелий спросил Тагира:
   - Как считаешь, выстрелы могут нам помешать?
   - Они бы помешали, если попали бы в вас, - полушутливо ответил он,  -
а так... - махнул рукой. - Кого сейчас удивишь выстрелами?
   - Значит, Умар погиб? - с грустью спросил вдруг Мушмакаев, все  время
до того молчавший.
   - Перед смертью привет просил тебе передать.
   - Уколи разок, - попросил тот.
   - Еще чего?
   - Ну дай хоть нюхнуть.
   - Ладно, дай ему дозу, Денис, только пусть заткнется! - разрешил  Са-
велий.
   Когда они пересекли границу Болгарии, Савелий решил, что пора  совсем
лишить Мушмакаева наркотиков, а чтобы  облегчить  мучения  пленного,  он
сделал над ним несколько пассов руками и отключил сознание на  несколько
часов. Все же на всякий случай руки развязывать ему не стали.
   Сколько пленник проспал, никто не заметил, пока тот неожиданно не за-
говорил в тот момент, когда Савелий позвонил Андрею Ростовскому.
   - Я хочу есть, - капризным голосом повторил Мушмакаев.
   - Мы все хотим есть, - спокойно отозвался Савелий, - потерпи немного,
скоро пообедаем.
   - Хорошо, - вдруг согласился тот, потом неожиданно добавил: - Спасибо
тебе.
   - За что? - удивился Савелий и усмехнулся: - За вежливое обращение?
   - За то, что ты сделал, чтобы меня не ломало. Я  же  прекрасно  знаю,
какие последствия бывают от стольких уколов героина. В свое время  около
года баловался, пока не был тяжело ранен и судьба не заставила  завязать
с этим зельем. - Мушмакаев говорил спокойно, без злости.
   - Ничего особенного, глубокий гипноз... - Савелий пожал плечами.
   - Куда вы меня везете?
   - В Москву.
   - Чье распоряжение выполняете?
   - Какая разница?
   - Большая.
   - А если ничье? Если это наша инициатива?
   - Глупо, - изрек пленник и тяжело вздохнул.
   - Почему это? - удивился Савелий.
   - Не довезете.
   - Сбежишь, что ли? - хмыкнул Денис.
   - Как же, от вас сбежишь, - без всякой иронии ответил Мушмакаев.
   - Тогда почему не довезем? - Савелий попытался "прослушать" его  мыс-
ли, но тот, видно, не совсем еще отошел от наркотиков, и его мысли  лишь
ненадолго опережали слова, которые он произносил вслух.
   - Не дадут.
   - Кто не даст? - В разговор вступил Гадаев, и машину дернуло от  рез-
кого торможения.
   - Осторожнее, Миша, а то наш "герой" действительно окажется прав, - с
сарказмом заметил Савелий.
   - Напрасно подкалываешь. Бешеный. Если, конечно, это  настоящее  твое
прозвище, - проговорил Мушмакаев.
   - Настоящее, можешь поверить.
   - Верю, - вяло кивнул Мушмакаев. - Многим будет не  в  кайф,  если  я
окажусь под арестом. Хотя... - он вздохнул и обреченно махнул  рукой,  -
...меня и там достанут, не менты, так зэки.
   - Не слишком ли ты переоцениваешь свою личность? - съехидничал Денис.
   - Эх, парень, смелый ты, но глупый.
   - А если я тебе... - начал злиться тот, но его пыл тут же остудил Са-
велий:
   - Не ершись, Денис, остынь. - Потом повернулся к пленнику:  -  Хочешь
сказать, что для некоторых высокопоставленных людей  твоя  информирован-
ность представляет немалую угрозу.
   - Соображаешь, - вяло откликнулся Мушмакаев.
   - Именно поэтому я и хочу доставить тебя в Москву, чтобы ты  открыто,
в зале суда, поделился тем, что знаешь, - проговорил Савелий. - И можешь
мне поверить, что мы любой ценой доставим тебя в Москву и сдадим лично в
руки министра внутренних дел!
   - Ты или наивный, или... - Он не стал уточнять второе "или", а с  го-
речью продолжил, нервно повышая голос: - Да если  вы  меня,  что  сомни-
тельно, все-таки сумеете довезти до Москвы и даже сдадите лично под рас-
писку в руки Куликову или руководителю ФСБ, до суда мне не дадут дожить!
Не дадут! - Потом устало добавил: - Можешь мне поверить... - Он помолчал
немного и гораздо спокойнее проговорил: - Ладно, делайте что хотите,  но
не забудьте разбудить, когда соберетесь меня покормить.  -  Он  действи-
тельно откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза.
   Разговор этот Савелий воспринял совершенно серьезно. Он и  сам,  раз-
мышляя о Мушмакаеве и о том, что происходило и происходит в  Чечне,  все
чаще приходил к выводу, что многое не только ему не понятно, но и проти-
воречит всякому здравому смыслу и происходит вопреки любым законам,  как
государственным и военным, так и общечеловеческим. Казалось бы, что зна-
чит маленькая Чечня по сравнению с огромной Россией? Допустим, совершена
ошибка и начались военные действия. Не столь важно, по чьей вине  -  че-
ченских ли "ястребов" или российских. Вряд ли чеченский народ,  в  общей
своей массе, так хочет независимости, что готов пойти  воевать  за  нее.
Да, он уверен, что даже среди тех чеченцев, кто до сих пор воюет с русс-
кими, многие толком не понимают, что такое независимость для Чечни.
   О какой реальной независимости такого малого государства, каким явля-
ется Чечня, может идти речь, если русский  и  чеченский  народы  столько
времени живут не просто бок о бок, а один внутри другого? Когда перепле-
лись не только инфраструктуры, но и судьбы живых людей, их семей, и раз-
рыв вековых связей неминуемо ведет к сотням людских трагедий, кто  подс-
читал, сколько смешанных браков по всей великой Руси? Их что - тоже при-
кажете разрывать? А дети? Господи! Неужели не найдется хотя бы одной ум-
ной головы, которая сможет доходчиво объяснить эти простые истины прави-
телям двух народов?
   Почему история не учит последующие поколения? Ведь ничего нового сов-
ременные чеченцы не придумали, еще великий поэт прошлого века  Александр
Пушкин описал их повадки. Набеги исподтишка, небольшими группами на рос-
сийские разъезды, захват заложников, требование выкупа, страшные издева-
тельства над теми пленными, которые не могут принести дохода.
   Савелий прекрасно понял, на что намекает Мушмакаев. Война  уже  давно
кончилась, а он продолжает воевать, содержит несколько  сотен  боевиков.
Их нужно кормить, одевать, обувать, вооружать.  Откуда  берутся  на  это
средства, когда не получается просто накормить свой народ,  выдать  пен-
сии, не задерживать зарплату, восстанавливать разрушенные  войной  дома?
Значит, кто-то дает деньги не на мирные дела, а на то,  чтобы  содержать
его боевиков. И этот "кто-то" совсем не бедный человек, и  наверняка  он
не единственный, кому выгодно, чтобы в Чечне, в Абхазии, в Приднестровье
и в других горячих точках сохранялась взрывоопасная  обстановка,  лилась
кровь, которую, как видно, можно выгодно обменивать на огромные  капита-
лы.
   Нет, господин Велихов, можете поверить, это вам с рук  так  легко  не
сойдет! Это говорит вам Савелий Говорков, по прозвищу Бешеный!
   Трудно сказать, до чего бы довели его мысли, но в этот момент он  по-
чувствовал, как его кто-то трясет за плечо.
   - Ты что, капитан, заснул, что ли? Зову, зову, а ты - ноль  внимания,
- сказал Михаил. - Глаза открыты, а сам молчишь!
   - Извини, задумался. Почему стоим?
   - Приехали. Судя по всему, это его дом.
   - Вы посидите, а я схожу на разведку. - Савелий тряхнул головой, что-
бы освободиться от своих мыслей, вышел из машины и направился к  подъез-
ду.
   Квартира Андрея оказалась на первом этаже. Савелий  нажал  на  кнопку
звонка. Мелодичный перезвон дал понять, что он работает. Никакого движе-
ния за дверью он не услышал и позвонил еще раз.
   А Андрей, немного уставший после подводного плавания,  решил  немного
поваляться в кровати с Оксаной, и они почему-то крепко уснули. Когда Са-
велий позвонил в первый раз, Андрею сквозь сон показалось, что этот зво-
нок не имеет к ним отношения и это звонят соседям, но настойчивый  длин-
ный второй звонок пробудил его, и он, накинув шелковый китайский  халат,
вышитый драконами, пошел открывать. Не спрашивая, он распахнул  дверь  и
увидел перед собой невысокого симпатичного парня с голубыми глазами.
   Образ Бешеного, который представлялся по рассказам  Олега,  настолько
не был похож на того, кто стоял перед ним, что Андрей с некоторым  удив-
лением и даже раздражением спросил:
   - Кого тебе?
   - Андрей?
   - Ну!
   - Я Бешеный!
   - Ты Бешеный? - чуть растерянно спросил он.
   - А ты что, представлял меня этаким громилой? - улыбнулся Савелий.
   - Не громилой, но... немного другим. Ну,  здравствуй,  Серега!  -  Он
распахнул объятия и крепко прижал его к себе,  похлопывая  по  спине.  -
Олег столько о тебе рассказывал, что я давно хотел познакомиться  с  то-
бой. Проходи. Погоди, а где твои спутники? Кстати, сколько вас?
   - В машине. Со мной трое.
   - А того удалось взять? - тихо спросил он.
   - Кого? - хитро прищурился Савелий.
   - А Бог его знает? Олег не сказал. - Андрей пожал плечами.
   - Удалось, удалось, - с улыбкой заверил Савелий.
   - Я его знаю?
   - Возможно, сам увидишь. Кстати, ничего, что у него руки связаны?
   - Очень заметно?
   - Конечно. Если дашь какой-нибудь плащ, то никто из соседей  не  уви-
дит.
   - Плаща у меня здесь нет, в Москве он. - Андрей задумался на  секунду
и тут же сказал: - Кажется, есть идея. - Повернувшись, крикнул: - Ксюша,
принеси плед!
   Тут же из комнаты вышла стройная элегантная яркая брюнетка лет  двад-
цати - двадцати двух. Она протянула шерстяной  плед  и  чуть  застенчиво
улыбнулась.
   - Знакомься, это - Бешеный! - представил Савелия Андрей. -  А  это  -
Оксана.
   - Бешеный? - Она несколько растерялась.
   - Интересная реакция, - усмехнулся Савелий, отвечая на  ее  рукопожа-
тие.
   - Когда расскажу, все поймешь, - успокоил жену Андрей. -  Ладно,  иди
за своими спутниками, а ты, Ксюша, накрывай на  стол,  наверняка  ребята
голодные.
   - Как волки, - признался Савелий.
   - Накормим и слона! - тоном рекламы ответила жена Андрея.
   Минут через десять они входили в квартиру, где их ждал огромный,  бо-
гато сервированный стол. Увидев Мушмакаева, Андрей брезгливо скривился:
   - И чего ты тащишь с собой этого мудилу, отвел бы в сторонку, шлепнул
и все дела! А не хочешь руки марать, скажи, я найду, кто это сделает  за
бутылку ракии.
   - Послушай своего приятеля, он дело говорит, - глухо прозвучал  голос
Мушмакаева.
   - Заткнись! Я сказал, что довезу тебя до Москвы,  значит,  довезу!  -
грубо оборвал его Савелий.
   - Если слово дал, то другое дело, - примирительно согласился  Андрей.
- Обещания нужно выполнять, если хочешь  считаться  настоящим  мужчиной.
Помощь нужна, скажи?..
   - Потом поговорим. Где можно руки сполоснуть?
   - Ксюша, проводи ребят, а я пока с этим уродом побуду. -  Андрей  вел
себя так, словно Мушмакаева не было в комнате или он ничего не мог услы-
шать, остальные же не обратили на его определение никакого внимания.
   Наскоро ополоснувшись, все плотно пообедали. Перед тем как  развязать
пленника, Андрей наклонился к нему и тихо с угрозой сказал:
   - Запомни, паскуда, если ты будешь мне на нервы действовать или  сбе-
жать попробуешь, я из тебя ремней нарежу! Так что будь тише  воды,  ниже
травы, понял?
   - Да куда мне бежать без документов-то? Да еще в чужой стране?
   - Ты понял? - чуть повысив голос, повторил Ростовский.
   - Понял, - послушно ответил Мушмакаев.
   Оксана накрыла ему на отдельном столике, в самом  углу  комнаты,  по-
дальше от двери и окон. Он, видно, смирился со своей  судьбой,  особенно
после "нравоучительной беседы" с Андреем, и безропотно чавкал в  указан-
ном месте.
   Уставшие от утомительной дороги, ребята ели почти молча, а после  пя-
тидесятиградусной виноградной ракии их и  совсем  сморило.  Извинившись,
они попросили хозяев показать, где бы они могли поспать.  Оксана  отвела
их в гостевую комнату, где стояли две кровати. Бросив на пол матрас, они
уложили на него Мушмакаева, надели ему наручники, цепь которых прикрепи-
ли к железной ножке одной из кроватей. Не успев коснуться подушек, Денис
с Михаилом мгновенно отправились в царство Морфея и дружно захрапели.
   А Савелий с Ростовским продолжали  сидеть  за  столом  и  беседовать.
Больше говорил Андрей. С немалым удивлением Савелий узнал, что его собе-
седник около пяти лет носит тоже прозвище Бешеный, что они  одногодки  и
что у них действительно много общего. Рассказал он Савелию и о том,  ка-
кие трудности испытывает сейчас их общий приятель, Олег Вишневецкий, ко-
торого Андрей ласково называет Вишня. Эта информация взволновала Савелия
настолько, что он принялся более подробно расспрашивать  о  деталях.  По
мнению Андрея, он задавал такие вопросы, которые могли иметь лишь  отда-
ленное отношение к неприятностям Олега, и в какой-то момент не  выдержал
этой атаки собеседника и сказал:
   - Да не волнуйся ты так: у Вишни все  будет  нормально!  Давай  лучше
выпьем!
   - Мне бы твою уверенность, - задумчиво проговорил Савелий  и  взял  в
руки стакан с красным болгарским вином.
   - Тебе нравится красное вино?
   - Да, отличное!
   - Знаешь, что говорят в Болгарии о белом вине?
   - Нет...
   - О белое вино, почему ты не красное?
   - Да, болгары толк в вине знают...
   - Ладно, покончим с вином! Какая тебе нужна  помощь?  Деньги?  Транс-
порт? Люди? - спросил Ростовский, когда они выпили.
   - С деньгами все нормально, с людьми, как видишь, тоже,  с  транспор-
том... - Он задумался. - С транспортом, возможно, и понадобится твоя по-
мощь, если иметь в виду нашу переброску в Москву.
   - Очень здорово, что ты приехал именно сейчас. После разговора с Виш-
ней я уже кое-что предпринял. Сегодня ночью одна фирма, которая завязана
со мной, отправляет чартерный рейс с грузом продовольствия в Москву. Они
готовы принять на борт трех человек.
   - Только трех?
   - К сожалению, груза - под завязку. Они вообще соглашались только  на
одного пассажира, максимум - двух, но удалось уломать командира. Так что
решай, кому лететь, кроме тебя и, конечно же, этого урода.
   - Хотел у тебя спросить: чего ты так на него  взъелся,  будто  личную
обиду имеешь? Я интересуюсь просто, как говорится, любопытства ради.
   - Я случайно узнал от братвы о том, что творила эта мразь  у  себя  в
Чечне. Это даже не беспредел, а еще хуже. Сам бы раздавил это  животное.
И мне непонятно, почему ты с ним так либеральничаешь? Наверняка тебе  не
меньше известно о его художествах.
   - Ты прав, возможно, известно даже больше, чем тебе. -  Савелий  сог-
ласно покивал головой. - Можешь  поверить,  что  и  я  с  огромным  удо-
вольствием перекрыл бы ему кислород собственными руками. Но хочу привез-
ти его в Москву, чтобы люди узнали правду о том, что на самом деле  тво-
рится в Чечне, а главное, увидели тайные причины этой трагедии и  заста-
вили и тех и других прекратить это безумие!
   - Блаженный ты какой-то... - Ростовский удивленно  пожал  плечами.  -
Что тут неясного? Вся правда в том, что за этой историей стоят  огромные
деньги и только деньги.
   - Дорогой Андрюша, для простого, не искушенного в  политике  человека
это лишь догадки и разговоры, поэтому и нужен  известный  всем  подонок,
который скажет громко, что, как и почему. Одни поверят  потому,  что  он
для них герой, другие потому, что он, раскрыв реальную суть происходяще-
го, невольно замарает тех, на чьей стороне воюет.
   - Так он тебе и сказал! - недоверчиво фыркнул Андрей.
   - Все скажет как миленький! Он не из тех, кто в одиночку в петлю  по-
лезет! Наверняка потащит всех за собой, а я ему помогу, поделюсь и свои-
ми знаниями. - Последнюю фразу Савелий произнес  с  такой  злостью,  что
Андрей успокаивающе похлопал его по плечу.
   - Могу только догадываться, что тебе пришлось пережить в этой  греба-
ной Чечне! На месте министра МВД Куликова я бы заткнул их так, как брат-
ва сделала в Москве. Можешь мне поверить: теперь ни  один  черножопый  и
пикнуть там не может. Давай еще опрокинем!
   - Легко, - согласился Савелий.
   Не успели они допить, как зазвонил телефон сотовой связи.
   - Я же свой отключил, - удивился Савелий.
   - Я тоже. Наверное, Ксюша куда-то звонила. Ксюша! - крикнул Андрей.
   - Несу! - тут же откликнулась его супруга и вошла в комнату.
   - Ребята спят? - спросил Савелий.
   - Как мертвые!
   - А ты что делаешь? - спросил Ростовский.
   - "Пятый элемент" смотрю.
   - Ничего киношка! Кто это?
   - Кажется, Костик звонит. - Она протянула трубку и вышла.
   - Это мой водитель, - пояснил Андрей, -  видно,  соскучился.  Привет,
Костя! Какие проблемы?
   - Тут пришло сообщение на твой пейджер, от Татьяны, твоей бывшей.
   - Что хочет?
   - Чтобы ты срочно позвонил ей. Там что-то серьезное произошло. Точно!
Я пытался дозвониться до нее, но не смог, занято все время.
   - Хорошо, я позвоню. Что еще?
   - Ничего вроде. Как отдыхается?
   - Отлично! Отдыхать - не работать! На днях вернусь.
   - Сообщи, когда.
   - Обязательно, пока.
   - Пока...
   Андрей хотел отключить телефон, но в этот момент он вновь зазвонил.
   - Да, кто это? - недовольно бросил Андрей в трубку.
   - Ростовский? - спросил явно измененный голос.
   - Ну.
   - Слушай меня внимательно. Скажи своему приятелю, чтобы он отказал  в
услугах "Герата" этой гребаной фирме "Твоя надежность". Понял?
   - Что за хрен моржовый шипит в трубку? - не на шутку разозлился  Анд-
рей.
   - Хочешь послушать голос одного человека?
   - Да пошел ты... - начал он и уже хотел отключиться, как вдруг  услы-
шал голос сына.
   - Папа! Папочка! Забери меня у них! - Парень громко всхлипнул: -  За-
бе... - хотел повторить он, но трубку вырвали.
   - Узнал своего Сашеньку? - злорадно спросил голос.
   - Слушай, ублюдок, если с моим сыном хоть чтонибудь случится, я ж те-
бя из-под земли достану! - закричал Андрей.
   - Не рычи, парень! Ничего с твоим отпрыском не будет, если твой прия-
тель сделает то, что я сказал. Понял?
   - Ты, сучонок, не дай Бог, если у сына хоть насморк появится, я  зас-
тавлю тебя свои уши сжевать. А твои яйца... - Свою мысль он закончить не
успел: в трубке раздались короткие гудки. - Черт! Черт! Черт! -  прокри-
чал в сердцах Ростовский.
   - Что случилось, Андрюша? - вбежала испуганная Ксюша.
   - Какая-то сучка моего сына выкрала!
   - Что хотят? Денег?
   - Иди, Ксюша, дай нам поговорить! - раздраженно  отмахнулся  Ростовс-
кий, и она тут же послушно удалилась.
   - Что, через тебя наезжают на Олега? - осторожно спросил Савелий.
   - Как догадался? - удивился он.
   - Они на все готовы. Что хочешь предпринять?
   - Первым же рейсом лечу в Москву. Да я ему  матку  вырву,  падаль!  -
Андрей со всей силы стукнул кулаком по столу.
   - А я помогу. - На этот раз Савелий успокаивающе похлопал его по пле-
чу. - С тобой полетит и Миша: он будет тебе в помощь, а  завтра  и  я  в
Москве к вам подключусь.
   - Спасибо, Серега.
   Дав ребятам пару часиков поспать, Савелий тоже решил  немного  отдох-
нуть, пока Андрей занимается билетами на самолет и заказом машины до аэ-
ропорта.
   Они даже и предположить не могли, что в это время группа ФСБ, послан-
ная начальником Богомолова, которая отрабатывала "заграничный  вариант",
напала на след машины Савелия. Десятилетиями наработанные  связи  спецс-
лужб сработали как часы, и им удалось проследить путь Савелия не  только
по Азербайджану, но и по Турции. Найти их в Болгарии было делом техники.
Болгарские полицейские, получив письменную просьбу  от  бывших  "старших
братьев" помочь найти "преступников", откликнулись и вскоре сообщили ад-
рес, по которому находился "уазик" с искомым номером.
   Исполняя пожелание российских спецслужб, полицейские  не  предприняли
никаких действий и, следуя распоряжению своего начальства, отозвали всех
блюстителей порядка из  этого  района.  Единственным  условием  министра
внутренних дел Болгарии было: русские должны провести операцию по задер-
жанию "опасных преступников" без ущерба для болгарских  граждан,  что  и
было обещано.
   В операции принимали участие трое самых  отвязанных  "спецмальчиков",
побывавших по службе не только в странах Ближнего Востока,  в  Алжире  и
Лаосе, но даже в Чечне. Они были вооружены десантными  короткоствольными
автоматами, штык-кинжалами и дымовыми шашками, но огнестрельным  оружием
следовало пользоваться только в самом крайнем случае:  они  должны  были
постараться действовать, не привлекая внимания посторонних.
   Старший группы, тридцатилетний  капитан  Олег  Серафимович  Селезнев,
крепкий светловолосый вологодский парень, отлично владел боевыми приема-
ми рукопашного боя и был среди них самым опытным диверсантом.  Благодаря
ему  было  совершено  немало  провокаций,  дававших  возможность  Прави-
тельствам Советского Союза и России выступать с обоснованными обвинения-
ми на международной сцене. Селезнев относился к тем людям, которые,  раз
выбрав специальность профессионального государственного террориста, были
фанатично преданы своему делу. Их нельзя было  подкупить,  попытаться  с
помощью шантажа заставить изменить долгу, как-то помешать выполнить при-
каз. Одним словом, фанаты!
   Единственным недостатком Селезнева, который он тщательно скрывал, бы-
ло пристрастие к наркотикам - этим способом он пытался забыть о  взрыве,
устроенном им в одной из стран Ближнего Востока. По ошибке он  перепутал
адрес, и взрыв прогремел совсем в другом месте, где погибли невинные лю-
ди. Все списали на нормальный процент издержек профессии, но  кровь  не-
винных людей не давала ему спать спокойно.
   Двое других - рыжий старший сержант Прокофьев  Валерий  Викторович  и
черноволосый лейтенант Артамонов Григорий Валентинович  были  на  восемь
лет моложе своего командира. Этой группой они работали уже больше  полу-
тора лет и довольно успешно выполнили не одну операцию в  самых  жестких
условиях и в чужих странах. За разнообразие цвета волосяного покрова  их
группу прозвали: "Тройная смесь". Лейтенант Артамонов пришел в группу из
ГРУ. Во время довольно бессмысленных сокращений,  проводимых  новым  на-
чальством, он вдруг попал под "новую метлу". Осталась обида, и он,  про-
сидев без дела несколько месяцев, жаждал вернуть былое уважение.
   Если бы его сослуживцы узнали о тайне, которая мучила  его  уже  нес-
колько лет, то он наверняка вылетел бы из органов и скорее всего  отпра-
вился за решетку. В тот памятный день, когда он обмывал свои первые офи-
церские погоны, изрядно поднабравшись, по пути  домой  пьяный  Артамонов
привязался к молодой паре, "запав" на симпатичную девушку.
   В тот день новоиспеченный офицер ГРУ думал, что весь  мир  существует
лишь для него одного. Получив решительный отказ  на  пьяную  настойчивую
просьбу "отойти и поговорить", Артамонов  распустил  руки  и  профессио-
нально вырубил ухажера. На беду несчастного парня, он упал и  смертельно
ударился виском о каменный парапет моста.
   Как обязан был поступить нормальный офицер? Вызвать милицию и во всем
честно признаться. Однако Артамонов струсил и вместо этого, боясь за бу-
дущую карьеру, задушил еще и девушку, после чего сбежал, не забыв, одна-
ко, уничтожить следы своего присутствия. Чему-чему, а этому его  научили
отлично.
   Вначале, страшась справедливого возмездия, он шарахался от любого ми-
лиционера, но, когда понял, что его преступление сошло с рук,  мгновенно
превратился в циника, стремящегося достичь уважения  сослуживцев  любыми
путями. Однажды, проговорившись в пьяном бреду о своем преступлении пер-
вой попавшейся проститутке, он и ее отправил на тот свет. Снова шарахал-
ся от людей в погонах. Вновь ему все сошло с рук. Тогда он и  почувство-
вал себя неуязвимым.
   Третий, сержант Прокофьев, тоже имел достаточно запятнанное  прошлое:
он подвел лучшего друга под уголовную статью, свалив на того  свою  вину
за подделку документов. Ничего не подозревающий парень продолжал считать
Прокофьева своим другом и чуть ли не каждый месяц писал ему  благодарные
письма, отбывая четырехлетний срок в "местах не столь отдаленных".
   Получив информацию, что искомая машина обнаружена в довольно населен-
ном районе Бургаса, хотя и перед домом, стоящим на отшибе,  капитан  Се-
лезнев приказал своим подчиненным занять выгодную позицию, а сам  позво-
нил болгарскому офицеру, который получил приказ оказывать им  помощь,  и
выяснил, что человек, которого они должны уничтожить, находится в  квар-
тире некоего Андрея Ростовского.
   Открыто напасть на эту квартиру, несмотря на то что она находилась на
первом этаже, он не решился, опасаясь, что в случае непредвиденных  пос-
ледствий ему придется отвечать в чужой стране перед Законом,  а  потому,
посвятив в план операции членов своей группы, принял решение ждать, пока
"объект" выйдет из квартиры...

                                   V
                           Битва в Болгарии

   После того как Розочка выдала замуж свою тетку, та окунулась с  голо-
вой в создание семейного гнездышка и довольно мало уделяла внимания сво-
ей племяннице, все больше и больше перенимая американский  образ  жизни,
где каждый заботится только о себе. У Розочки была весьма тонкая и очень
ранимая душа, и потому девушка болезненно переживала эту  перемену.  Она
привыкла к тому, что Зинаида Александровна все время рядом,  что  с  ней
всегда можно поделиться сокровенными  мыслями,  излить  душу,  посовето-
ваться, да и вообще не думать о многих бытовых проблемах. И  вдруг,  как
говорится, в одночасье, все это  рухнуло,  и  в  первый  момент  Розочка
действительно растерялась, не зная, как ей дальше жить: впервые в  своей
жизни она оказалась в депрессии.

   В такие моменты ничего не хочется делать, и если  в  голову  приходят
какие-то мысли, то от них иногда и в самом деле хочется в петлю.  Душев-
ное самоистязание доводит человека до крайности. Начинает казаться,  что
ты никому не нужен, что тебя никто не любит и что вообще жизнь твоя кон-
чена. Так важно, чтобы в подобный момент рядом оказался близкий человек,
который смог бы вас очень тактично и нежно  отвлечь  от  черных  мыслей,
смог бы внушить уверенность в своих силах, в своей нужности  другим  лю-
дям.
   Для любого человека такой момент один из самых опасных в жизни: иног-
да пережить его - все равно что заново родиться. Именно эти моменты  яв-
ляются как бы лакмусовой бумажкой, которая показывает,  какова  личность
того или иного человека. Достаточно ли у него характера,  чтобы  преодо-
леть этот приступ меланхолии, либо она поглотит его,  заставит  опустить
руки, плюнуть на все и всех, выпустив наружу, как злого джинна из бутыл-
ки, самое опасное чувство - безразличие.
   В таком состоянии слабовольный человек тянется к бутылке или наркоти-
кам, чтобы уйти от проблем. Ему кажется, что, приняв "дозу"  или  напив-
шись, он от  проблем  избавится,  но  это  чистая  иллюзия:  как  только
действие алкоголя и наркотика проходит, накатывает все большая тоска,  и
для того чтобы заглушить ее, нужна еще большая порция зелья. Смалодушни-
чав вначале и приняв первую "дозу", человек делает первый шаг  на  пути,
ведущем в пропасть.
   Одумайтесь, люди! Одумайтесь те, кто еще может вернуться к  полноцен-
ной жизни! Не позволяйте самообману овладеть вами настолько, что  самос-
тоятельно вы уже не справитесь с ним. Смело обращайтесь  за  помощью:  к
врачам, к друзьям, к родным - не нужно стесняться.  Поверьте,  никто  не
застрахован от болезни, а значит, большинство сможет понять вас и попро-
бовать помочь. Только помните: любая помощь будет  бесполезна,  если  вы
сами не захотите спасти себя. Это все равно  что  попытаться  остановить
самоубийцу, который принял твердое решение покончить с  собой.  Несмотря
на все усилия окружающих, тот найдет подходящее  время  и  место,  чтобы
все-таки уйти из жизни.
   Наркотики и алкоголь страшны тем, что действительно дают  облегчение,
но это облегчение кратковременное и обманчивое. Никогда не  забывайте  о
том, что отношение к вам зависит от вас самих. Как вы к себе относитесь,
так и окружающие будут относиться к вам. Поверьте, не могут вас любить и
уважать другие, если вы не любите и не уважаете  самого  себя.  Так  что
одумайтесь, есть еще время, оглянитесь назад и подумайте, если не о  се-
бе, то о своих близких, которые вас любят, тревожатся  и  переживают  за
вас! Не доставляйте им боли, им хватает проблем в этой жизни.  Научитесь
немножечко терпеть, найдите себе занятие по душе и тогда у вас все будет
хорошо! Только идущий осилит дорогу! Извините за небольшое  отступление,
однако вернемся к нашей героине...

   К счастью, у Розочки были от родителей хорошие,  устойчивые  гены,  и
она смогла перебороть свою депрессию, целиком погружаясь в работу.  Едва
простившись с Савелием, Розочка для себя решила, что летних каникул  как
таковых у нее не будет, а свободное от учебы время она всецело  посвятит
совершенствованию английского языка, а также изучению города.  Ей  хоте-
лось знать НьюЙорк так же хорошо, как она знала Москву.
   Сдав с блеском все экзамены за первый курс. Розочка передохнула  пару
дней и приступила к выполнению своих планов. Для изучения Нью-Йорка  она
создала целую систему. Сначала она несколько дней ездила  по  городу  со
своим водителем Биллом, повествовавшим в меру своих знаний о тех улицах,
площадях, бульварах и достопримечательностях, которые они проезжали. Они
ездили не хаотично, мотаясь из одной части города  в  другую.  Напротив,
начав от побережья Атлантического океана в районе Брайтон Бич, они  пос-
тепенно, район за районом объезжали город, и Розочка жадно  впитывала  в
себя его дыхание, краски, привычки и причуды.
   Целую неделю Билл, почти не умолкая, рассказывал девушке о прошлом  и
настоящем города, после чего она, сделав один день перерыва, уселась  за
руль сама и попыталась, не заглядывая в карту, найти кратчайший  маршрут
до того или иного места назначения. Когда же через две недели  на  смену
изумлению и неуверенности пришел автоматизм, Розочка приступила к изуче-
нию города на своих двоих, причем знакомство начала все с того же  Брай-
тон Бич.
   Момент депрессии пришелся как раз на окончание первого курса,  и  Ро-
зочка несколько дней не хотела никого видеть, даже свою близкую подругу,
с которой особенно сблизилась после смерти ее отца, нью-йоркского  шери-
фа. Наткнувшись пару раз на грубость, подруга решила оставить ее в покое
и дать возможность ей прийти в себя. Она была уверена, что  Розочке  это
вполне под силу. И она не ошиблась. Помаявшись несколько  дней  наедине,
Розочка принялась ругать себя на чем свет стоит за то, что  она  слишком
много возомнила о своих способностях и переоценила свои силы.
   С удивлением Розочка осознала, что именно тетка  помогала  ей  справ-
ляться со всеми бытовыми трудностями, а стоило той завести семью и  уйти
к мужу, как у Розочки все стало валиться из рук; она ничего не успевала,
иногда даже забывая давать поручения обслуживающим ее людям.
   Неизвестно, до чего она дошла бы в порыве самокритики, как вдруг заз-
вонил телефон, который она отключила еще три дня назад. Первой ее  реак-
цией было отругать виновного, но тут она вспомнила, что сама  минут  де-
сять назад, бродя в раздражении по комнатам, зачемто включила телефонный
шнур в розетку. Брать трубку или не брать? А вдруг подруга?  Хоть  будет
на ком злость сорвать! Розочка резко схватила трубку:
   - Да, слушаю! - сердито воскликнула она.
   - Розочка, - услышала она голос, от которого вдруг сильно-сильно  за-
билось ее сердечко, - ты почему такая грозная? Кто посмел разозлить  мою
девочку?
   - Са... - начала она, но тут же спохватилась.  -  Сереженька,  милый,
родной мой, как же я рада, что ты позвонил именно сейчас! Господи,  спа-
сибо тебе! - От волнения ее голос задрожал, а из глаз брызнули слезы.
   - Что с тобой, родная? Что случилось? - встревожился Савелий.
   - Ты знаешь, тетка моя... - начала Розочка  с  того,  что,  вероятно,
действительно тревожило ее сердце. - Помнишь ее?
   - Зинаиду Александровну? Конечно! Что с ней? - Савелий подумал, что с
теткой Розочки что-то произошло.
   - Так вот, она вышла замуж, за профессора одного, - с грустью  произ-
несла она.
   - Вышла все-таки? Значит, нашла свое счастье? Какая она у тебя  моло-
дец! Постой, - спохватился он. - Почему в голосе твоем такая грусть?
   - Да нет никакой грусти, - деланно возразила Розочка.
   - Не ври, пожалуйста, - строго произнес он. - Рассказывай. Что, оста-
лась одна и раскисла?
   - Ну, вот, видишь, ты и сам все знаешь. - Розочка обиженно  всхлипну-
ла.
   - А ну, вытри слезы! Что это такое? Что случилось  с  моей  девочкой?
Совсем не узнаю ее. - Савелий специально не стал жалеть  Розочку,  чтобы
заставить ее взять себя в руки.
   - Не сердись, милый, я больше не буду, -  совсем  по-детски  ответила
Розочка, чем сразу разжалобила Савелия.
   - Никогда, милая, не распускай нюни. Помни, какие у тебя были родите-
ли. Сколько страданий им пришлось перенести и так рано уйти из жизни.  А
если и это не поможет, то знай, что есть человек, который все время  ду-
мает о тебе, и ты всегда можешь рассчитывать на его поддержку.
   - Спасибо, Сереженька! Знай, что именно мысли о тебе очень часто  по-
могают мне в трудную минуту. - Розочка говорила с такой  нежностью,  что
ему вдруг захотелось взметнуться ввысь и  единым  движением  мысли  очу-
титься рядом с ней. - Как все-таки здорово, что ты позвонил именно  сей-
час, когда так хотелось услышать твой голос! Наверное, в  Москве  сейчас
очень тепло, правда?
   - Я не в Москве сейчас...
   - А где же? Или не можешь сказать?
   - В Болгарии.
   - В Болгарии? Как здорово! В море, конечно, купаешься, загораешь? - с
некоторой завистью проговорила Розочка.
   - К сожалению, не до отдыха. Как ты, милая? Как семестр закончила?
   - Первый курс на "отлично", - не без гордости доложила она. - А в ос-
тальном... очень скучаю по тебе.
   - Я тоже...
   - Почему столько времени не звонил?
   - Ты же помнишь, о чем я тебе говорил?
   - Все помню. До последнего слова помню. Но иногда так  хочется  услы-
шать твой голос, что просто мочи нет.
   - Ко дню твоего рождения тебя ждет сюрприз...
   - Господи! Неужели сможешь вырваться? - радостно воскликнула девушка.
   - Наполовину, - остудил ее Савелий.
   - Как это?
   - Ну какой же тогда будет сюрприз?
   - До дня рождения так далеко. Скажи, пожалуйста, - умоляюще произнес-
ла она, и Савелий не смог отказать.
   - Я пришлю тебе свой голос.
   - Правда? Вот здорово! А что же ты мне расскажешь?
   - Нет! - решительно отрезал он. - Пускай хотя бы это останется  сюрп-
ризом.
   - Хорошо, придется подождать, - покорно согласилась Розочка. - Только
очень прошу тебя, наговори побольше, хорошо?
   - Обещаю.
   - Боже, как бы мне хотелось сейчас, чтобы мы были  вместе,  -  словно
подслушав его мысли, с грустью отозвалась она.
   - И мне! - признался Савелий и тут же добавил: - Пока,  к  сожалению,
это невозможно.
   - Очень давно хочу спросить тебя, можно?
   - О чем? - насторожился Савелий.
   - Можно? - настойчиво повторила Розочка.
   - Ладно, спрашивай.
   - Ты помогал устроить мою учебу в Нью-Йорке?
   - С чего это вдруг тебе захотелось узнать об этом  именно  сейчас?  -
ответил он вопросом на вопрос.
   - Я же сказала, что давно хочу, а спрашиваю сейчас потому... - начала
объяснять она, но вдруг остановилась. - А когда еще  я  могла  спросить?
Ответишь?
   - Обещаю, когда-нибудь ты все узнаешь.
   - Только не сейчас?
   - Мне уже нужно идти.
   - Так скоро? Милый, я так люблю тебя, что иногда мне самой становится
страшно. Боюсь, что сойду с ума.
   - А вот это совсем ни к чему, - с полной серьезностью  заметил  Саве-
лий.
   - Не бойся, любимый, я возьму себя в руки!
   - Это уже лучше, обнадеживает. - Он улыбнулся и добавил по-английски:
- Смотри, больше не кисни и займись каким-нибудь полезным делом.
   - А вот в этом можешь быть уверен: займу свои мозги непременно, - то-
же по-английски ответила Розочка.
   - Твой английский стал намного лучше за это время.
   - Я старалась...
   - Умница! Целую крепко! Пока!
   - Я тебя тоже целую, звони! - Розочка чмокнула в трубку, и он услышал
короткие гудки.

   Некоторое время Савелий задумчиво глядел на трубку. Как  здорово  Ро-
зочка повзрослела за эти полгода! И как в то же время ей не хватает  ря-
дом близкого человека. Отсюда и ее стресс, переживания. Может быть,  зря
тетка поспешила с замужеством и оставила девочку одну? С другой стороны,
ей, наверное, тоже было не сладко столько лет быть  в  одиночестве,  без
любимого мужчины? Да и Розочке все равно пришлось  бы  рано  или  поздно
повзрослеть и самой начать заботиться о себе. А чем раньше придет  жела-
ние отвечать за свои поступки, тем раньше появится и самоуважение, а это
уже не так мало.
   - О чем задумался, капитан? - услышал Савелий и обернулся. - У твоего
мужественного лица такое странное и необычное выражение... - сказал  Де-
нис.
   - Что значит странное?
   - Не знаю, мечтательное, вот! - нашел он подходящее определение.
   - Может быть, так оно и есть. - Савелий пожал плечами. - Ну, что  там
Андрюша?
   - Он созвонился со своими партнерами, которые перебросят нас в  Моск-
ву, они готовы принять троих прямо сейчас.
   - Сейчас? А когда вылет? - Савелию не очень улыбалось  столько  часов
ожидать отлета черт знает где.
   - Не знаю...
   - Подожди, я мигом. - Савелий пошел в комнату, откуда слышался  голос
Андрея, постучал: - Можно?
   - Заходи, Серега, я скоро закончу один базар и поговорим, - кинул тот
и продолжил разговор по телефону: - Слушай, Костик, я прилетаю сегодня в
шесть часов вечера, к этому времени ты должен связаться  с  людьми,  про
которых я тебе сказал, и передать им мою просьбу, понял?  Да,  и  обяза-
тельно расскажи все Эдику Рижскому.  Пусть  подключит  своих  ребятишек.
Сказал уже? Отлично! Так и действуй! Встречай один, нас трое будет.  Да-
вай, до встречи! - Он отключил трубку и повернулся к  Савелию:  -  Какие
проблемы, братишка?
   - Денис сказал, что мы можем отправляться к самолету прямо сейчас, но
ты мне вроде говорил, что вылет только ночью. Изменилось что-то  или  мы
до ночи будем в салоне самолета загорать? Не слишком  светит  с  нашимто
довеском...
   - Черт, совсем забыл сказать, что, к счастью, вылет  сдвинули,  и  вы
отлетаете через два часа после нас, а не ночью. Но в аэропорт можно  вы-
езжать и сейчас, пока документы, пока  груз  проверят;  чартерные  рейсы
всегда дольше оформляют, чем пассажирские. Кстати, что ты думаешь с  ва-
шим "уазиком" делать?
   - Хочешь, забери себе, - предложил Савелий. - Сам сказал, что в само-
лете места нет. Только поставить на учет морока будет: документов-то  на
машину нет, как ты понимаешь. Да и менты могут поинтересоваться - почему
дырки от пуль? К тому же чеченские номера...
   - Это пустяки, всякую дырку долларом можно заклеить. Одного цвета,  -
он хитро сощурился, - защитного. Здесь "уазик" штуки  три-четыре  стоит.
Так что держи.
   - Что?
   - Три с половиной штуки баксов.
   - Слушай, Андрюша, оставь ты эти штучки. - Савелий  разозлился.  -  Я
тебе что, торговец какой?
   - При чем здесь торговец? Чудак человек. Я же всетаки  каким-никаким,
а бизнесом занимаюсь и сумею пристроить твою тачку.
   - Спасибо за помощь. Но... - Савелий открыл свой рюкзак и показал ту-
гие банковские упаковки стодолларовых купюр.
   - Ничего затарился! - удивился Андрей. - И сколько здесь?
   - Без малого триста штук.
   - Хорошо, что заговорили об этом сейчас. Могли бы возникнуть неприят-
ности при вылете. Придется с вами смотаться. - Он взглянул  на  часы.  -
Еще есть время, успею. Что, двигаем?
   - В принципе мы готовы. Что с оружием делать?
   - Что за оружие?
   - Пистолет-пулеметы и еще кое-какое спецоружие...
   - Тоже огнестрельное?
   - Частично.
   - И конечно же, оно числится за вами?
   - К сожалению.
   - А служебных документов, естественно, нет?
   Савелий виновато пожал плечами.
   - С ходу я вряд ли сумею решить этот вопрос, - после небольшой  паузы
ответил Андрей, - но через пару дней его притащат в Москву, обещаю.
   - Ладно, - огорченно вздохнул Савелий.
   - Так что все огнестрельное придется оставить  здесь,  а  холодное...
холодное возьмите с собой, договорюсь.
   - Куда положить оружие?
   - Идем, открою сейф.
   Облегчив свои рюкзаки от оружия, все, кроме Оксаны, направились к вы-
ходу.
   - Миша, ты тоже оставайся, зачем нам тесниться в моем "мерседесе".
   - Что ж, давайте прощаться, - с грустью промолвил Гадаев, и они  поо-
чередно обнялись.
   - Мужики, я могу помочиться? - попросил вдруг Мушмакаев.
   - Во блин! Нашел мужиков! - вскипел Андрей. - Молчал, молчал,  а  как
только выходить, ему, видишь ли, поссать захотелось! Вот сучка!
   - Не заводись, Андрюша, пусть помочится, вдруг там негде будет и он в
штаны наделает. Нюхай тогда весь рейс... Отведи его, Денис.
   - Иди, ссыкун! - подтолкнул его тот, и все рассмеялись.
   - А что, отличное погоняло ты ему подкинул, Денис, - ухмыльнулся Анд-
рей, - с тебя пайка сахара, гнида!
   Вскоре они вернулись, и все вышли из квартиры. Первым шел Андрей,  за
ним Савелий, а потом уже Денис вел под руку Мушмакаева.  Черный  "мерсе-
дес" стоял буквально в пяти метрах от подъезда.  Андрей  достал  ключ  и
только успел повернуть его в замке, как услышал за спиной незнакомый го-
лос:
   - Послушайте, парни, отдайте вашего пленника, и обещаем, что  никаких
неприятностей у вас не будет.
   - О каких это неприятностях ты говоришь? - спокойно спросил Савелий.
   - Твоя башка, Бешеный, находится сейчас под прицелом, и если  ты  или
твои люди не будут благоразумны, то твои мозги забрызгают весь  асфальт.
- В голосе парня было столько ехидства, что это сразу разозлило двух че-
ловек.
   Во-первых, Савелия, который не любил, когда ему, как он это  называл,
"капали на психику", и моментально ощетинивался. Во-вторых, Андрея,  ко-
торый на  поверку  оказался  человеком,  не  владеющим  ситуацией  перед
собственным домом, да еще в присутствии людей, за коих  он  ответственен
перед Вишней. В такие моменты Ростовского просто клинило. Прекрасно соз-
навая, что предупреждение о возможном выстреле в Бешеного вряд  ли  неу-
дачная шутка, Андрей тут же с досадой подумал, что  зря  заставил  ребят
оставить оружие в сейфе, но моментально вспомнил, что под сиденьем у не-
го припрятан "Макаров".
   Замок, к счастью, уже открыт, остается распахнуть  дверцу,  выхватить
пистолет и выровнять шансы, взяв этого ублюдка под прицел. Даже взводить
не придется: Андрей специально держал его готовым к стрельбе  в  экстре-
мальных ситуациях. В отражении оконного стекла он заметил, что  незнако-
мец не вооружен, по крайней мере в его руках ничего нет и карманы  вроде
не оттопыриваются.
   Была не была! Андрей резко дернул на себя дверцу, сунул руку под  си-
денье и вытащил ее уже вооруженной. Казалось, все заняло лишь одно мгно-
вение, но и этого было достаточно для  того,  чтобы  прогремел  выстрел,
подтвердивший, что незнакомец действительно не шутил.
   Испугавшись за Бешеного, к которому он с первой  минуты  почувствовал
огромную симпатию, Ростовский быстро обернулся и увидел, что  тот  успел
не только пригнуться, но и выпрыгнуть в сторону незнакомца, а пуля попа-
ла в плечо Мушмакаева, находившегося несколько  в  стороне  от  Савелия.
Андрей пригнулся за машиной и попытался определить, откуда был  произве-
ден выстрел, но вдруг прогремел второй,  раздавшийся  со  стороны  дома.
Причем звук был не только не похож на первый, но и сопровождался  звоном
стекла, а за ним последовал негромкий вскрик на улице.
   Пока Андрей Ростовский пытается разобраться в ситуации,  посмотрим  и
мы на случившееся со стороны. Как нам известно, "спецмальчики" уже более
двух часов сидели в засаде, ожидая, когда появится их "объект".
   Капитан Селезнев предложил следующий план. Лейтенант Артамонов, засев
на дереве, возьмет на прицел "объект уничтожения", как только появятся в
поле зрения те, за кем они охотятся, и при первой же опасности  приведет
операцию к логическому концу. Сам капитан расположится в  непосредствен-
ной близости к подъезду и первым начнет разговор. Рыжий Прокофьев должен
находиться рядом и прикрывать его при первой необходимости.  А  действо-
вать они должны только по сигналу капитана или  исходя  из  неожиданного
развития ситуации.
   Как только в дверях показался Андрей Ростовский,  фото  которого  они
видели у болгарского офицера, капитан тут же  подал  сигнал  готовности.
Появившийся в дверях Бешеный, которого они никогда не видели, хотя его и
описывал по телефону старший второй группы,  отправившейся  отрабатывать
"чеченский след", не произвел особого впечатления,  и  капитан  спокойно
вышел вперед и заговорил именно с ним. Уверенный, что его лейтенант  Ар-
тамонов взял на мушку Мушмакаева, капитан решил попробовать обойтись без
шума: припугнуть Бешеного, забрать пленника и  тихо  ликвидировать  его,
надежно спрятав тело.
   Вначале все шло как по маслу: капитан успел заметить,  что  соперники
вряд ли вооружены, и приступил к реализации плана, но все злостно испор-
тил тот, от которого они совсем не ожидали  какой-либо  активности.  Они
были убеждены, что Ростовский займет нейтральную  позицию  и  не  станет
лезть в чужие разборки. Как только он вмешался, капитан понял, что  мед-
лить нельзя, и хотел подать сигнал, но лейтенант и сам все понял и  сде-
лал выстрел. Капитан успел заметить, как Мушмакаев упал, но в тот же миг
их план снова подвергся испытанию: прогремел выстрел, которого никто  не
ожидал, ни нападавшие, ни те, кто был с Савелием.
   На деле все оказалось просто: из окна за происходящим наблюдал Михаил
Гадаев, который, по чистой случайности, еще не  положил  свое  оружие  в
сейф. Форточка в кухонном окне была открыта, и он невольно услышал угро-
жающий монолог незнакомца. Почувствовав, что это не пустая угроза, Миха-
ил тут же пригнулся за подоконник, выхватил  пистолет-пулемет  и  внима-
тельно оглядел все самые подозрительные места, в которых можно было схо-
рониться. Второго незнакомца, несмотря на то что он притаился среди раз-
весистых веток дерева, Гадаев заметил сразу, и как только тот  шелохнул-
ся, он в него выстрелил.
   Далее Михаил видел все как в замедленном кино. Его выстрел был точен:
затаившийся стрелок кулем свалился с дерева, шлепнулся  на  землю  и  не
двигался. Почему-то упали Денис и Мушмакаев.  Савелий  выпрыгнул  ногами
вперед на угрожавшего ему незнакомца и сбил того с ног. Откуда-то взялся
и третий незнакомец, выскочивший из-за мусорного бака.  Андрей,  заворо-
женный зрелищем схватки Савелия, стоял к третьему нападающему  спиной  и
не видел его.
   Михаил заметил в руках "мусорщика"  нож,  но  стрелять  не  мог:  его
друзья были на линии огня. На раздумье времени не оставалось, Андрей на-
ходился в смертельной опасности. Гадаев, выбив ногой оконную раму, одним
прыжком подскочил к парню с ножом и на несколько мгновений отвлек его от
Андрея. Этого хватило, чтобы Андрей повернулся к опасности лицом, но те-
перь уже он не мог воспользоваться оружием, чтобы не попасть  в  Михаила
или Дениса, пытавшегося понять, что случилось с пленным.
   Незнакомец с ножом оказался  явно  профессионалом:  сделав  несколько
точных движений, он сумел чиркнуть ножом по плечу  Михаила,  и  довольно
ощутимо - обильно брызнула кровь. Видно решив, что этот противник  полу-
чил достаточно, парень повернулся к Ростовскому и ловко выбил из его рук
пистолет. Вновь отточенные движения, отвлекающие соперника  от  истинных
намерений, но Андрей, судя по всему, не раз участвовал в схватках на но-
жах. Как только его соперник попытался нанести режущий удар,  он  точным
ударом ноги отбил его руку с ножом.
   Но тот, скорее всего, и рассчитывал на это. Четко  развернувшись,  он
замахнулся, и казалось, что Ростовскому вряд ли удастся избежать  страш-
ного лезвия. Андрей моментально сообразил, что ни отбить, ни  увернуться
от этого коварного удара у него не выйдет, и  сделал  единственное,  что
мог в этой ситуации: ухватил держащую нож руку за кисть, но потерял рав-
новесие и повалился на спину, увлекая за собой соперника. Положение Анд-
рея было весьма опасным: лезвие ножа было уже в  нескольких  миллиметрах
от его горла, одна рука из последних сил удерживала руку соперника с но-
жом, вторая была блокирована свободной рукой нападавшего. Казалось,  еще
мгновение, и холодная сталь вонзится в горло Андрея, и он  уже  мысленно
прощался с жизнью, но неожиданно напор незнакомца резко ослаб, и  Андрею
удалось сбросить парня с себя. Вскочив на колени, он схватил его за гор-
ло, но тот даже и не пытался сопротивляться.
   - Оставь, он уже получил свое, - услышал Андрей голос Дениса и тут же
заметил, что изо рта соперника струится кровь, потом, повернув его, уви-
дел торчащий в спине нож.
   - Спасибо, браток! Еще немного и... - Ростовский  покачал  головой  и
потер пальцами свое горло.
   Когда Денис рядом с Мушмакаевым вышел из подъезда, чеченец даже сооб-
разить ничего не успел, как его что-то кольнуло в левый бок,  а  пленник
незамедлительно рухнул на него сверху. Не поняв, что с ним случилось  (а
выстрела он не услышал), Денис пошлепал лежащего по щекам, увидел на его
груди кровь, а потом и у себя на боку почувствовал что-то мокрое. Тут до
него дошло, что по ним кто-то стрелял. Он повернулся и увидел, что Саве-
лий разделывается с каким-то мужиком,  Гадаев  стоит,  сжимая  плечо,  и
из-под его руки сочится кровь, а Андрею грозит опасность от  еще  одного
нападавшего с ножом.
   Не раздумывая ни секунды, Денис взмахнул своим  страшным  оружием,  и
холодная сталь точно впилась нападавшему под левую лопатку.
   - Оставь, он уже получил свое, - повторил Денис.
   Это были первые слова, произнесенные с того  момента  как  прозвучали
выстрелы. Вся схватка, занявшая меньше минуты, проходила в полном молча-
нии. Когда до ребят донеслось странное сопение, они сразу повернулись  в
ту сторону. Звуки исходили от соперника Савелия, которому он так  завер-
нул руку, что у бедняги вотвот могли порваться все связки, но тот упрямо
пытался вывернуться из железных тисков.
   Как только Савелий услышал выстрел,  он  мгновенно  выпрыгнул  ногами
вперед в сторону угрожавшего ему парня. Уже в полете он услышал еще один
выстрел, а потом и звон разбитого стекла. Сначала  ему  показалось,  что
пуля попала в лобовое стекло машины, но буквально через секунду раздался
треск оконной рамы, и Савелий понял, что к ним подключился  Гадаев.  Те-
перь их стало больше, и он целиком переключился на своего соперника. Это
оказалось очень кстати - не успел он сбить его с ног, как тот, ловко ку-
вырнувшись, вновь поднялся.
   Проведя несколько отвлекающих движений, на которые  его  соперник  не
купился, Савелий понял, что перед ним отличный профессионал  рукопашного
боя, и его охватил настоящий азарт. Они и правда были достойны друг дру-
га: Савелий брал своей подвижностью, а соперник, будучи почти на  голову
выше и килограммов на пятнадцать тяжелее, надеялся на мощь своих ударов.
После того как несколько раз ему удалось без труда уклониться от  резких
ударов Бешеного, он уверовал, что легко одолеет противника с его  японс-
кой, несколько непривычной для него техникой рукопашного боя.
   А Савелий, почувствовав, что тот отлично держит удары  и  так  просто
его не пробить, решил усыпить бдительность  нападавшего,  раз  за  разом
повторяя одни и те же движения. Его соперник явно купился на эту тактику
- Савелий увидел его самоуверенный взгляд и ухмылку. Тогда он сразу,  не
давая опомниться, нанес сопернику сложный двойной удар  ногами  в  лицо,
выпрыгнув прямо над его головой.
   Удар был столь сокрушителен, что капитана Селезнева отбросило на нес-
колько метров. Оглушенный, тот все же сумел подняться на  ноги,  но  тут
Савелий перехватил его руку и заломил на болевой прием. Несмотря на это,
Селезнев продолжал сопротивляться. Савелий тихо шепнул ему на ухо:
   - Если ты не успокоишься, то до конца своих дней останешься калекой.
   - Все, все, сдаюсь, - прохрипел тот, пересиливая боль, и перестал вы-
рываться.
   Решив, что парень  получил  достаточно,  чтобы  понять,  кто  одержал
вверх, и с честью сдаться на милость победителя, Савелий  отпустил  его,
но парень вовсе и не думал смиряться. Как только рука его  освободилась,
он выхватил из-за пояса нож и успел даже  взмахнуть  им.  Подобного  ко-
варства Савелий не простил и, резко крутанувшись на  месте,  нанес  свой
самый любимый двойной удар "маваши". Первый удар пришелся в горло,  вто-
рой - точно в висок. Собственно говоря, и  одного  первого  хватило  бы,
чтобы лишить соперника сознания, но второй удар успокоил  его  навсегда.
Он так и рухнул с поднятой вверх рукой с ножом, словно приветствуя перед
смертью победившего его в поединке.
   - Да кто эти суки? - раздраженно воскликнул Ростовский.
   - Сейчас увидим. - Савелий кивнул Денису в сторону парня, что свалил-
ся с дерева. - Взгляни, Денис, на того.
   Денис направился к лежавшему, а Савелий заметил, что Михаил ранен,  и
подошел к нему.
   - И как тебя угораздило?
   - Натаскали гаденыша, - скривился от боли Михаил и уважительно  доба-
вил: - Профессионал.
   - Андрюша, у тебя есть дома чем перевязать?
   - Да, иди, Ксюша все сделает.
   - Ну что, Денис, жив он? - крикнул Савелий.
   - Как же, жди, - гордо усмехнулся Гадаев. - В лоб или в глаз? - спро-
сил он.
   - Точно в лоб, как в яблочко, - подтвердил Денис, достал носовой пла-
ток и, обернув им руку, быстро осмотрел карманы убитого.
   - А твой? - спросил Савелий, заметив, как Ростовский осматривает  то-
го, что получил "подарок" от Дениса.
   - Сразу же сдох! Наверно, и не понял ничего.
   - Посмотри у него документы, только осторожнее.
   - В каком смысле?
   - В смысле - пальчиков не оставляй.
   - Для меня это не страшно. - И он смело вывернул карманы  рыжеволосо-
го.
   Савелий ничего не сказал и подошел к тому, с которым разделался  сам.
В его карманах он обнаружил только две вещи: паспорт и  телефон  сотовой
связи. Паспорт, выданный в Москве на имя Селезнева Олега Серафимовича.
   - Ну, что? - спросил Ростовский.
   - Дома поговорим, - озабоченно ответил Савелий и повернулся к Денису:
- Что у тебя?
   - Только паспорт. Некий Артамонов  Григорий  Валентинович,  гражданин
России. Оставить в кармане?
   - Да. У тебя, Андрей?
   - Кроме оружия, тоже только паспорт: Прокофьев  Валентин  Викторович,
паспорт выдан в Москве.
   - Оставь все, как было. - А сам наклонился и положил в карман  своему
противнику паспорт, а телефон взял с собой. - Идем домой, пока толпа  не
собралась.
   Прихватив Мушмакаева, они вернулись в квартиру Ростовского.
   - Твой тоже мертв? - спросил озабоченно Андрей у Савелия.
   - К сожалению...
   - К сожалению? - взорвался тот. - Эти подонки хотели нас  прикончить,
а ты - к сожалению!
   - Мне не их жалко, а то, что нельзя прояснить коечто.
   - Какая разница, кто хотел разделаться со мной? - тихим голосом  про-
говорил Мушмакаев.
   - Тебе - никакой, а мне... Позови-ка жену, пусть посидит с ним, пого-
ворить нужно. - Савелий кивнул на дверь комнаты.
   - Ксюша! - крикнул Ростовский, и она тут же вошла.
   - Ты в оружии разбираешься? - спросил Савелий.
   - Да она девяносто шесть из ста выбивает, - хвастливо ответил за  нее
Ростовский.
   - Отлично, покарауль его, пока мы разговариваем. Миша, дай ей оружие.
   Ксюша без трепета взяла пистолет-пулемет и направила на пленника.
   - Что-то узнал? - предположил Гадаев.
   - Пока нет, но есть идея... - Он вытащил из кармана  телефон  сотовой
связи.
   - Думаешь, по последнему звонку что-нибудь вычислить?  -  предположил
Ростовский.
   - Чем черт не шутит, когда Бог спит. - Савелий нажал кнопку  повтора,
выждал немного и вдруг услышал:
   - Дежурный службы безопасности, подполковник Семенов слушает, говори-
те.
   Савелий вздрогнул от изумления, но взял себя в руки и решительно про-
изнес:
   - Могу я поговорить с Селезневым?
   - Каким Селезневым? - несколько странным тоном поинтересовался дежур-
ный.
   - Олегом Серафимовичем...
   - Его сейчас нет, но если вы оставите свое имя и телефон, то я  пере-
дам, и он вам перезвонит.
   - Спасибо, я еще позвоню!
   - Хорошо, - невозмутимо бросил тот и положил трубку.
   - Ну? - едва не хором спросили ребята, заметив его изменившееся лицо.
   - Ничего не понимаю. - Савелий был очевидно растерян.
   - Может быть, скажешь наконец, кто тебе ответил? Не черт же из преис-
подней? - спросил Андрей.
   - Почти. Ответил дежурный по ФСБ, который и...
   - ...подтвердил, что твой Селезнев там работает, - закончил  за  него
Гадаев.
   Савелий молча кивнул, потом повернулся к Андрею:
   - Что с трупами будем делать?
   - А ничего, для этого есть полиция.
   - А свидетели?
   - Тех, кто видел, я знаю, молчать будут, а другие...  Не  думаю,  что
кто-то с удовольствием пойдет свое время тратить на полицейские допросы,
протоколы. - Он махнул рукой. -  Лично  меня  больше  интересует  сейчас
оконная рама.
   - Ты уж извини, что я... - виновато начал Михаил.
   - Посмотрите на него! Он мне жизнь, можно сказать,  спас,  а  за  ка-
кую-то несчастную раму извиняется. Брось! Ксюша!
   - Что? - откликнулась она.
   - У, черт, совсем забыл, она же гада этого на  мушке  держит.  У  нас
как, собрание окончено? Мне нужно коечто сделать.
   - Да... Денис, смени Ксюшу, а я немного с Мишей поработаю,  -  сказал
Савелий, но тут же озабоченно нахмурился, заметив у Дениса кровь.  -  Ты
что, тоже ранен?
   - Ерунда, царапнуло той же пулей, что прошила наш мешок, - отмахнулся
Денис.
   - Какой мешок? - не понял Гадаев.
   - Который мы из Чечни тащим.
   - А, этот... - рассмеялся Михаил. - Выходит, не только  "ссыкун",  но
еще и "дырявый".
   - Что, тоже сахарку захотелось? - отозвался Ростовский и повернулся к
Савелию: - Слушай, Бешеный, а почему ты не удивился, когда я сказал, что
мне о пальчиках можно не беспокоиться? - уходя, поинтересовался Андрей.
   - Когда здоровались, я заметил, что ты их чем-то смазываешь, -  тоном
учителя пояснил Савелий.
   - Надо же, никто и никогда не замечал, - удивленно пробурчал Андрей и
вышел.
   Как только их оставили наедине, Савелий осторожно притронулся к  ране
Михаила. Гадаев поморщился.
   - Тебе же не больно, - заметил Савелий.
   - Это я так, в предчувствии боли, - виновато ответил тот, - извини.
   - Ничего, проехали. - Савелий продолжил свою "работу".
   Рана оказалась очень глубокой, и ему  пришлось  подключить  всю  свою
внутреннюю энергию, чтобы сначала остановить кровь, а потом приступить к
регенерации пораненных клеток. Постепенно  недоверчивое  выражение  лица
Михаила сменилось настоящим восторгом.
   - Боже мой! - воскликнул он, когда Савелий, с испариной на лбу, уста-
ло откинулся на спинку стула. - Да тебе же цены нет, а ты  тут  рискуешь
жизнью!
   - Не преувеличивай и, пожалуйста, оставь меня сейчас одного. -  Саве-
лий действительно чувствовал огромную усталость, и ему  требовалось  по-
быть одному, чтобы быстрее восстановить силы.
   - Хорошо, - понимающе кивнул Михаил, встал и пошел к выезду.
   - Погоди, - остановил его Савелий, - повязку  не  снимай  пока  и  не
распространяйся об этом, ладно?
   - Как скажешь. А если спросят, чем занимались?
   - Скажи, боль снимал.
   Савелий понимал, что он никогда не сможет объяснить кому-либо то, ка-
ким образом он приобрел свои способности, потому пусть у  каждого  будут
любые предположения на этот счет. Главное, что ему удается помогать сво-
им близким, а остальные имеют право думать, что хотят. Повернув руки ла-
донями вверх, он прикрыл глаза и мысленно обратился к Космосу. Явственно
представил, как прямо над его головой открылось некое отверстие, из  ко-
торого на него хлынул поток живительной энергии.
   Этот живительный поток вошел в него, очистил все  его  энергетические
чакры и через его ноги ушел в землю. Когда этот процесс завершился,  Са-
велий провел одной ладонью по другой, встряхнул ими и  открыл  глаза.  У
него было ощущение, словно он только что отошел ото сна, в котором  пре-
бывал часов десять. Взглянул в зеркало и  удовлетворенно  крякнул:  лицо
было посвежевшим и даже помолодевшим.
   В нынешней ситуации, естественно, вновь пришла мысль о Богомолове.  В
первый раз она посетила его, когда ему ответил дежурный офицер ФСБ.  На-
ходясь на таком посту, генерал не мог не знать о группе, посланной  "ра-
зобраться" с ними. А если знал, то почему не предупредил? Неужели  Бого-
молов сам каким-то образом замешан во всем этом? Нет, не может быть!  Не
может Константин Иванович так круто измениться. Тогда что произошло? Мо-
жет быть, за то время, которое минуло с момента их последнего разговора,
в его ведомстве случились крутые изменения, о которых Савелию не извест-
но?
   Терзаемый сомнениями, он потянулся к телефону, чтобы позвонить  Бого-
молову и задать всего лишь один вопрос. Один лишь вопрос.  Но  стоит  ли
рисковать? Ведь генерал явно не хотел, чтобы он ему звонил. Да  и  зада-
вать вопрос по телефону, который, возможно, прослушивается, тоже опасно.
Прежде всего опасно для самого Богомолова, если, минуя его, кто-то отдал
приказ убрать группу Савелия, отправленную на задание генералом. А  что,
если... Савелий быстро и решительно набрал номер.
   - Алло, - услышал он голос Ланы.
   - Привет, подруга! - стараясь, чтобы голос не выдал волнения,  сказал
он. - Узнаешь?
   - А ты как думаешь? - кокетливо спросила Лана. - Очень рада тебя слы-
шать здоровым, а главное - живым.
   - Спасибо.
   - Как дела? Ты уже в Москве?
   - Нет, но скоро буду.
   - Понятно... Тебе Андрюшу?
   - Он дома?
   - Да, только что забежал на минуту. Милый, тебя! - крикнула Лана.
   - Кто? - чуть слышно спросил Воронов.
   - Узнаешь.
   - Алло!
   - Привет, майор! - бодро сказал Савелий, давая понять, что по телефо-
ну не все можно говорить.
   - Господи, здравствуй! Как ты?
   - Нормально, а ты?
   - У меня тоже все в порядке. - Воронов явно не знал, что хочет  услы-
шать Савелий.
   - А "крестный" как поживает? - подкинул ему направление разговора Са-
велий.
   - Тоже нормально. Когда я ему рассказал, то был очень недоволен твоим
поступком, но потом как будто смирился. - Воронов уже понял, что Савелий
спрашивает не из простого любопытства, да  и  некоторую  настороженность
почувствовал. - Есть проблемы?
   - Вроде того...
   - Нужна помощь?
   - Нет, пока обошелся. Хотелось бы пообщаться с ним.
   - Так позвони, он ТОЖЕ соскучился.
   - Уверен?
   - На все "сто".
   - Ладно, попробую.
   - Когда ждать тебя?
   - Скоро, очень скоро.
   - Отлично! - обрадовался Воронов. На их условном языке  фраза  "может
быть, скоро" давала понять, что ожидать его можно не ранее чем через не-
делю-другую, "скоро" означало "на днях", а уж  в  случае  "очень  скоро"
речь шла о часах.
   - Встретить?
   - Сообщу дополнительно. Бывай, майор!
   - Удачи тебе!
   - Спасибо, она действительно понадобится. - Он отключил связь, немно-
го помедлил, потом набрал другой номер.
   - Да...
   - Приветствую, "крестный"!
   - Дорогой мой, это ты? - Генерал действительно искренне  обрадовался,
услышав его голос. - Как я переживал за вас!
   - Выходит, знали? Жаль, что не сказали заранее, - с некоторой  обидой
проговорил Савелий.
   - Не мог! - с болью отозвался Богомолов... -  Очень  беспокоился,  но
был уверен, что ты справишься.
   - За уверенность спасибо. - Савелий не скрыл иронии в своем тоне.
   - Как "гости"? - осторожно поинтересовался Константин Иванович.
   - КАЖДЫЙ остался очень недоволен, - торжествующе ответил Савелий.
   - Жаль, что так получилось. - Его  радостный  тон  явно  противоречил
словам. - Когда увижу тебя?
   - Смотря по обстоятельствам.
   - О чем ты?
   - Ждать ли еще "гостей"?
   - Их "родственники" пока на родине "нашего общего знакомого", но, как
только они узнают, что ты "обидел"  их  "родню",  сразу  захотят  встре-
титься. Может быть, не стоит обострять... - Генерал  чуть  запнулся,  не
зная, как выразиться, но быстро нашелся: - "Отношения"? И сбросить с се-
бя "груз"?
   - Посмотрим...
   - Поверь, очень рад слышать тебя, а остальное... остальное  не  имеет
никакого значения. - В его голосе слышалась озабоченность. -  Главное...
да ты и сам знаешь, что главное. Живи долго, "крестник"!
   - Мухтар постарается!
   Закончив разговор, Савелий почувствовал некоторое  облегчение.  Глав-
ное, что Богомолов не изменился, остался таким, каким был всегда. Конеч-
но, он понимал, что генерал чего-то недоговаривает, даже иносказательно,
однако, прекрасно зная, что телефону нет  доверия,  особо  не  обиделся.
Видно, кто-то на него сильно давит, и этот  "кто-то"  из  тех,  от  кого
просто так не отмахнешься. Нужно будет обязательно поговорить с  ним  об
этом при первой же возможности. Да, устал Константин  Иванович.  Ох  как
устал. Но... нужно терпеть. Настали времена, когда  расслабляться  ни  в
коем случае нельзя. Затопчут и даже не оглянутся.
   Бодро поднявшись на ноги, Савелий пошел взглянуть на Мушмакаева.  Ко-
нечно, он не будет совсем заживлять его рану, и не  только  потому,  что
жалко тратить свою силу и энергию на подонка. Однако поддерживать в  нем
жизнь необходимо, чтобы довезти до Москвы. Он  просто  исключит  возмож-
ность заражения крови и уймет боль, чтобы его стенания не привлекли вни-
мание посторонних людей во время пути.
   Он пришел вовремя: Мушмакаев только что потерял сознание.
   - Ты что, капитан, и ему хочешь снять боль? - недовольно спросил  Де-
нис, когда Савелий склонился над пленным.
   - Ты что, забыл? Мы же должны доставить его в Москву. И доставить жи-
вым.
   - Доживет, осталось каких-то четыре-пять часов. Может и помучиться, -
язвительно пробурчал Денис.
   - Тебе что, нужны лишние взгляды посторонних? - поддержал Гадаев.
   - И правда... - растерянно покачал головой Денис. - Ну извини, не по-
думал.
   - Ну, пожалуйста, - в тон ему уронил Михаил.
   Наклонившись над Мушмакаевьм, Савелий притронулся к его лбу и мыслен-
но приказал: "Ты сейчас придешь в сознание и никакой боли не  почувству-
ешь. Ты постараешься быть спокойным, и твоя рана перестанет кровоточить.
А теперь я уберу руку, ты откроешь глаза и попросишь воды".  Не  отрывая
ото лба руку, Савелий решил подшутить и хитро взглянул на Дениса:
   - Налей, пожалуйста, воды из графина.
   - Лоб смочить?
   - Нет, он пить хочет, - невозмутимо ответил он.
   Денис удивленно посмотрел на Савелия, а Михаил неожиданно прыснул, не
выдержав его гримасы. Денис перевел взгляд на него, покачал  укоризненно
головой, подошел к столу, налил в стакан воды и вернулся к ним.  Савелий
отнял руку. Раненый тут же открыл глаза и с недоумением поглядел на  Са-
велия.
   - Я могу попросить воды? - вежливо произнес он.
   На этот раз Михаил просто зашелся от хохота.
   - Что смешного в моей просьбе? - обиделся Мушмакаев.
   - Ничего смешного, - заметил Денис и протянул ему стакан,  -  это  не
тебя касается. Ну, как, сильно рана саднит?
   - Нет, даже не чувствую, даже странно. - Он  вдруг  снова  недоуменно
взглянул на Савелия, но ничего не сказал.
   - Ну что, готовы ехать? - спросил вошедший в комнату Ростовский.
   - Мы-то готовы, а как же рама? - напомнил Савелий.
   - Все в порядке, договорился, пока мы съездим, сосед ее починит. Уди-
виться хотите? - с усмешкой спросил Ростовский.
   - Не слишком ли много сюрпризов в меню на сегодня? - съязвил Гадаев.
   - Последний сюрприз, мне кажется, поднимет вам настроение. - Он  явно
разжигал их любопытство.
   - Тогда удивляй, - согласился Савелий.
   - Пошли!
   Подойдя к кухонному окну, они ахнули, а  Денис  даже  присвистнул  от
удивления.
   - Мама родная, а где же достопочтенные трупы?  -  растерянно  спросил
он, взглянув на хозяина квартиры, словно требуя ответа именно от него.
   - Пять минут назад подъехал какой-то фургон, из него  выскочили  нес-
колько парней в полумасках, побросали трупы в машину и  молниеносно  ис-
чезли. Как вы думаете, кто они были?
   - А чего тут думать? - спокойно рассудил Савелий. - Болгарская спецс-
лужба, которая была задействована на подхвате.
   - А почему не поддержали при атаке на нас?
   - Наверное, те и не просили, думали, втроем справятся, -  предположил
Денис.
   - Возможно, хотя, скорее всего, сами болгары не захотели  вмешиваться
в чужие разборки, - возразил Савелий.
   Он оказался не очень далек от истины. Отказавшись принимать участие в
активных действиях, болгары обещали капитану Селезневу, своему  русскому
коллеге, после операции провести так называемую  зачистку  места  проис-
шествия, постараться, чтобы все было сделано тайно и правда, не дай Бог,
не  просочилась  в  средства  массовой  информации.  В   случае   утечки
единственное, что они решили сообщить, гласило: "Произошла кровавая раз-
борка из-за раздела территории криминальными структурами".
   Бесстрастный наблюдатель, посланный болгарской спецслужбой,  сообщил,
что "встреча закончилась и есть мусор,  который  нужно  срочно  убрать".
Специалисты были наготове, тут же выехали на место происшествия,  момен-
тально собрали трупы, оружие и отвезли все к себе: оружие сдали на  ору-
жейный склад, трупы - в морг, документы - начальству. Обнаружив  паспорт
на имя Селезнева, руководитель управления, с которым напрямую связывался
непосредственный начальник Богомолова с  просьбой  об  оказании  помощи,
схватился за голову, но что-либо предпринимать было  поздно.  Единствен-
ное, что он мог сделать, это сообщить о случившемся в Москву. Когда  его
соединили, он виновато начал разговор:
   - Привет для тебя, коллежка! - У него был сильный  акцент,  и  потому
нелегко было понять, что он хотел сказать.
   - И я тебя приветствую, коллега! Как здоровье? Как дети? - Российский
начальник произнес дежурные фразы, словно специально заученные накануне.
   - Здраве-то ничего... - протянул болгарин.
   - Что-то случилось? - сразу перебил москвич.
   - Только едно... ваши люди у меня...
   - Арестованы?
   - Никак нет, генерал! Они... так сказать, немного мертвы...
   - Мертвы? Трое?
   - Так! Трое!
   - А другие? - с надеждой спросил генерал.
   - Другие нет, только три. Извини, что так случилось. Что с  ними  де-
лать?
   - Завтра за ними приедут мои люди, - тяжело вздохнув, ответил тот.  -
Подробности знаешь? В засаду попали?
   - Нет, засада нет. Я не видел сам, но мой человек  говорит,  что  бой
очень честный, но не равен.
   - Тех что, больше было?
   - Нет, мысл-та в другом: твои стреляли, другие нет...
   - Вот как? Странно... Ладно, спасибо за помощь.
   - Ничто! До чуване!
   С огромным трудом сдерживая ярость, чтобы не швырнуть трубку, генерал
процедил "до свидания", резко положил трубку на место и только потом дал
волю своим чувствам:
   - Надо же! Так легко расправиться с лучшими моими мальчиками! Как  он
сказал: "Бой честный, но не равен"; мои стреляли, а те нет. Тогда почему
погибли мои, а не те? Что там за "лучший специалист", гад гребаный? Нет,
это так нельзя оставить! Завтра все службы ФСБ по углам  ржать  будут  и
пальцем показывать, что какой-то недоумок разделался с моими вооруженны-
ми мальчиками голыми руками!
   Раздраженно схватив трубку, генерал быстро набрал номер.
   - Слушаю вас, - раздался характерный хриплый голос.
   - Капитан, это Мамонов.
   - Извините, генерал, но пока нечем порадовать, объект словно  в  воду
канул.
   - Гнилые сведения! - со злостью обрезал генерал. -  Селезнев  отыскал
его в Болгарии.
   - Значит, нам возвращаться?
   - И как можно скорее! Будешь в Москве перехватывать ЕГО.
   - Так вы ж сказали, что Селезнев...
   - Да, сказал, что он отыскал его, но не сказал, что он ВЫПОЛНИЛ зада-
ние!
   - Вы хотите сказать, что группа Селезнева...
   - Да, именно это и хочу сказать! - рыкнул Мамонов. - "Тройной  смеси"
больше нет, черт бы вас всех побрал! Действуй!
   - Есть, това... - Не дослушав, генерал бросил трубку  и  вышел  из-за
стола.
   Он вновь замельтешил по кабинету, пытаясь успокоиться, чтобы не  сор-
вать на ком-то злость. Взбалмошный характер Мамонова знали  все,  кто  с
ним работал хотя бы месяц. Он мог завестись с пол-оборота, и тут уж горе
тому, кто попадался под горячую руку, пощады не жди. Зная  это,  каждый,
кому нужно было идти к нему на прием, первым делом звонил его самому до-
веренному помощнику, проработавшему с ним более пяти лет, и спрашивал  о
настроении "босса". Если узнавали, что  "штормит",  предпочитали  переж-
дать, даже в ущерб делу. Особо ушлым не нужно было  даже  справляться  о
настроении. Стоило заглянуть в приемную и увидеть: если  она  пуста,  то
выбор сводился к одному из двух вариантов - либо Мамонова нет на  месте,
либо он "бушует".
   Нечто похожее случилось и на этот раз. Когда раздался звонок из  Бол-
гарии, у генерала был посетитель, с которым они только-только начали бе-
седу, и хозяин кабинета, попросив гостя подождать в приемной, стал  раз-
говаривать по телефону. Раздавшийся за дверьми его кабинета всплеск эмо-
ций моментально вымыл всех посетителей из приемной, и  когда  "орудийная
канонада" пошла на убыль и воцарилась тишина, из селектора прозвучал на-
чальственный успокоившийся баритон:
   - Валентин, пусть зайдет тот, кого я просил подождать в приемной.
   - А он подумал, что вы уже закончили с ним, - спокойно  ответил  пол-
ковник той фразой, какой он обычно прикрывал ни в чем не повинных  посе-
тителей.
   И генерал и его помощник прекрасно знали, что это неправда, но в дан-
ный момент это устраивало не только их, но и того  несчастного,  который
решился бы продолжить разговор после такого взрыва.
   Услышав ровный голос своего любимчика, Мамонов совсем успокоился:
   - Ладно, соедини меня с Богомоловым, - и через минуту услышал:
   - На красном телефоне Константин Иванович. - Помощник всегда  предуп-
редительно называл по имениотчеству тех, с кем соединял своего шефа; Ма-
монов имел обыкновение забывать имена.
   - Хорошо... - Он поднял трубку. - Приветствую, Константин Иванович!
   - Здравствуйте, - осторожно отозвался тот.
   - Есть сообщения от вашего "лучшего",  Бешеного,  так,  кажется,  его
кличут? - Генерал специально "проговорился", чтобы хоть так уколоть  Бо-
гомолова, который ни разу не обмолвился о прозвище своего агента.
   - Нет, сообщений не было, -  солгал  Богомолов,  стоически  проглотив
преподнесенную "пилюлю", но нисколько ею не удрученный. Ясно было, поче-
му позвонил генерал, и Богомолов в душе обрадовался звонку.
   - И скорее всего, очень долго не будет, - подал реплику Мамонов.
   - Вам что-то известно?
   - Ваш Бешеный такое учудил, что половина жителей  болгарского  города
пребывает в страхе.
   - О чем вы?
   - Собрал вокруг себя едва ли не роту каких-то головорезов  и  распра-
вился с тремя моими мальчиками! Вы понимаете, расправился!
   - В каком смысле расправился? - нарочно переспросил Богомолов,  чтобы
еще раз порадоваться за своего "крестника". Он прекрасно понимал,  зачем
генерал "увеличил" состав группы Савелия,  чтобы  хоть  таким  нечестным
способом оправдать потерю своих "мальчиков".
   - В каком, в каком... Погибли они, - зло выдавил Мамонов.
   - Искренне соболезную. Напрасно вы не прислушались к моему совету, да
что теперь говорить...
   - Что? Шутить изволите, любезный? - злобно прошипел  Мамонов.  Так  и
казалось, что вот-вот на трубке выступит змеиный яд. - Я  всегда  довожу
свои замыслы до конца! - И потом выкрикнул: - До конца!
   В трубке раздались короткие гудки. Отлично зная темперамент генерала,
Богомолов был уверен, что тот просто швырнул трубку на аппарат. Не может
примириться с тем, что допустил ошибку. Что он намерен предпринять, если
Савелий будет в Москве через несколько часов?  Трудно  представить.  Хо-
тя... дури у него хватит, чтобы много дров наломать, а потом все  валить
на подчиненных. Такое не раз уже случалось, и всегда ему удавалось выйти
сухим из воды.
   Собственно говоря, чего он так разволновался? Не проще ли рассмотреть
и взвесить все спокойно, без нервов? На что может пойти Мамонов?  Мушма-
каев - слишком одиозная фигура, чтобы поднимать  крупные  силы  для  его
уничтожения. Самый идеальный вариант - несчастный случай: он бы  устроил
все стороны, даже чеченцев, но времени для  подготовки  и  осуществления
этого варианта нет. Конечно, можно хитро пойти навстречу Савелию и взять
Мушмакаева под арест, а потом спокойно организовать "самоубийство" в КПЗ
или даже в тюрьме, но... В этом случае, правда, есть серьезный риск  по-
лучить шумную компанию во всех газетах и на ТВ, мало не покажется.
   По ходу Богомолов пришел к мысли, что сейчас всем было бы лучше, если
бы Мушмакаев просто сбежал от Савелия. Однако это было  настолько  нере-
ально, что генерал скептически усмехнулся и покачал головой: от  Савелия
не сбежишь. Константин Иванович задумался. А что бы он сам предпринял  в
подобной ситуации? Ответ не замедлил явиться. Он даже  не  заметил,  как
произнес вслух:
   - Снайпер!
   Наиболее оптимальный вариант! Надо только определить, где расположит-
ся этот снайпер? Но и это не так просто: никто  не  знает,  каким  путем
прибудет в Москву группа Савелия. Вполне возможно, снайперов будет  нес-
колько, что резко повышает вероятность встречи со смертью в любом месте:
в аэропортах, на вокзалах, да мало ли где. Вдруг лицо Богомолова переко-
сило словно от боли. Он подумал, что генерал рассвирепел настолько,  что
вполне может приказать расправиться не только с Мушмакаевым, но и с  Са-
велием. Как быть? Предупредить Савелия? Но что это даст? Зная его харак-
тер, Константин Иванович прекрасно понимал, что любое предупреждение его
не остановит, а лишь разозлит, а злой Савелий...
   Генерал даже не захотел себе представить,  что  может  натворить  его
"крестник", если его действительно обозлить. А что, если...
   Богомолов довольно хлопнул в ладоши и быстро набрал номер.
   - Говорите коротко, у меня совещание! - раздался  в  трубке  знакомый
голос.
   Первый заместитель директора ФСБ никогда не отключал свой прямой  те-
лефон. Этот номер знал очень узкий круг доверенных людей и еще жена.
   - Привет, Саша, это Костя Богомолов. Срочный разговор, - быстро  про-
говорил генерал, стараясь придать голосу нужную окраску.
   - Десять минут терпит?
   - Десять - терпит.
   - В таком случае через полчаса зайди ко мне. - Не  дожидаясь  ответа,
заместитель тут же положил трубку.
   В этом был весь генерал-лейтенант Филимонов:  молниеносная  и  точная
реакция, взвешенный подход к любой ситуации,  внимательное,  порой  даже
трогательное, отношение к друзьям. Близкие  это  знали,  но  никогда  не
пользовались этой замечательной чертой характера. Богомолов был  уверен:
скажи он, что дело безотлагательное, и Филимонов отменил бы  тотчас  лю-
бое, даже самое важное, совещание. Можно было только догадываться, каких
усилий будет стоить их внеплановая встреча для помощников, которым выпа-
дет перекроить дневной план первого заместителя директора ФСБ, одно  пе-
редвинуть, другое отменить, третье переназначить.
   Когда Богомолов вошел в приемную, там как всегда толпилось  множество
посетителей, но помощник сразу предложил войти в кабинет.
   - Александр Владимирович ждет вас, товарищ генерал.
   Богомолов открыл массивную дверь, и хозяин кабинета сразу же поднялся
ему навстречу.
   - Ты, Костя, как всегда точен до секунды,  -  уважительно  подчеркнул
он, выходя из-за огромного стола. Они дружески обнялись. -  У  нас  есть
десять минут, хватит?
   - Уложимся.
   - Надеюсь, твоя настойчивость не связана с тем злополучным чемоданчи-
ком?
   - В какой-то мере.
   - Да? - насторожился Филимонов. - Мне же вроде докладывали, что все в
порядке, а дагестанские коллеги даже задержали и убийцу профессора.
   - Все верно, однако... - Богомолов пожал плечами.
   - Ладно, слушаю. Присаживайся, - кивнул он  на  кресло  за  небольшим
журнальным столиком.
   - Ты, конечно, в курсе операции, проводимой для устранения одного че-
ченского лидера?
   Филимонов ничего не ответил и лишь  как-то  странно  пожевал  губами,
предоставляя Богомолову самому догадываться о возможном ответе.
   - Мною была послана группа, которую возглавил один  из  самых  лучших
моих сотрудников.
   - Тот, который получил Героя России за предотвращение взрыва  атомной
станции возле Нью-Йорка? - Его глаза смотрели с хитринкой.
   - Ты всегда отличался превосходным  логическим  мышлением,  -  уважи-
тельно заметил Богомолов.
   - Оставим реверансы, - сказал первый заместитель, - так в чем пробле-
ма?
   - Приказ выполнен лишь наполовину: "объект" захвачен, и его  везут  в
Москву, - четко доложил Богомолов.
   - Та-ак, - недовольно протянул тот, - продолжай.
   - Судя по всему, мой сотрудник столкнулся с чем-то очень важным, если
пошел на прямое невыполнение приказа.
   - С чем бы ни столкнулся твой сотрудник, но он нарушил присягу, - ка-
ким-то казенным тоном произнес Филимонов, мгновенно превратившись в отк-
ровенного солдафона.
   - Начнем с того, что он уже не в кадрах, - обиженно буркнул  генерал,
- даже от звания капитана отказался.
   - Понимаешь, дружище, не могу тебе всего рассказать,  но  человек,  о
котором идет речь, не должен появиться в Москве ни под каким  соусом,  -
медленно, словно подбирая нужные слова, проговорил Филимонов и  добавил:
- Не должен! Понимаешь меня?
   - Я-то понимаю... - протянул Богомолов.
   - И что?
   - Боюсь, что теперь уже все зависит от того, какое решение примет наш
герой.
   - А что ты хочешь от меня услышать? "Ладно, Костик, посмотрим?"  Так?
- Филимонов встал с кресла, не скрыв раздражения, пошел к своему  столу,
но по дороге то ли забыл, что ему там понадобилось, то  ли  хотел  взять
паузу для размышлений, но вернулся и сел. - Ладно, продолжай.
   - Что продолжать?
   - Ты ведь пришел не только за тем, чтобы поведать мне историю о  том,
как тебе трудно работать с теми, кто не в кадрах? -  с  ехидцей  спросил
он.
   - Ты прав, как всегда. Боюсь, что твой заместитель Мамонов может  ЕЩЕ
дров наломать.
   - Еще? Говори, что успел натворить мой зам?
   - Узнав о том, что "объект" везут в Москву,  он  послал  две  группы,
чтобы те все-таки выполнили приказ. Одну - пройти по  чеченскому  следу,
другую - проверить варианты ухода через  другие  страны.  Именно  второй
группе и удалось их найти. - Богомолов сделал паузу.
   - Кто-то пострадал? - догадался хозяин кабинета.
   - Вся группа ликвидирована.
   - Вроде бы шума нет?
   - Болгарские коллеги помогли.
   - А что ты от меня хочешь?
   - Уверен, Мамонов пойдет на крайние меры даже в Москве.
   - Ты просишь, чтобы я остановил его?
   - Пойми, Саша, если нашего общего знакомого  разозлить,  то  он  и  в
Москве может устроить сущий ад!
   - Не стоит преувеличивать  возможности  твоего  пацана.  -  Филимонов
встал и пожал плечами. - Извини, - показал он на часы.
   - Ты, Саша, сам когда-то говорил, что никогда не нужно  переоценивать
человеческие способности, но трижды будет не прав тот, кто  их  недооце-
нит.
   - Надо же, запомнил! - удивился тот. - К месту ты тогда напомнил  эти
слова комиссии. Как отлично нам  жилось  в  те  годы,  -  ностальгически
вздохнул он, вспомнив защиту своей  докторской  под  длинным  названием:
"Моральные и физические возможности агента-одиночки  в  условиях  полной
изоляции в чужой стране". - Боюсь, Костик, я ничем  не  смогу  тебе  по-
мочь... Поверь, это не в моей компетенции. И не спрашивай, в  чьей,  все
равно не скажу.
   - Спасибо, что уделил мне внимание, - не скрывая обиды, сказал  Бого-
молов.
   - А вот это напрасно. - Филимонов нахмурил лоб. - Я был  уверен,  что
ты-то меня поймешь.
   - Здесь-то я понял, - генерал ткнул пальцем  себе  в  лоб,  -  а  вот
здесь... - Он приложил ладонь к сердцу и с волнением закончил:  -  Здесь
не понимаю!
   - Вот что, друг мой, скажу одно: делай что угодно, как угодно  и  чем
угодно, - прикрою, но "объект" не должен быть официально  арестован.  Не
дол-жен! - по складам повторил он. - Понимаешь?
   - Стараюсь.
   - Вот и хорошо! Желаю удачи! - Он крепко пожал Богомолову руку и  по-
шел к своему рабочему столу.
   Вернувшись к себе в кабинет, Богомолов мучительно искал выход из соз-
давшейся ситуации, но в голову ничего не приходило. Промаявшись почти до
конца рабочего дня, на "автопилоте" занимаясь  ежедневной  текучкой,  он
отпустил Рокотова домой, а сам опять сел за стол, уперся лбом в ладони и
несколько минут сидел неподвижно. Казалось, он заснул. Но именно  в  эти
минуты Богомолов пытался взглянуть на себя со стороны. Его память отчет-
ливо запечатлела горечь в словах Савелия, попенявшего на то, что Богомо-
лов не предупредил. Нет, второго такого случая не будет. Достаточно, что
ему впервые пришлось оправдываться перед самим собой. Не предупредить об
опасности человека, который тебе верит как самому себе, такое называется
точным словом - предательство. А предательство оправдать невозможно  ни-
чем.
   - Ничем! - резко бросил он вслух, подняв голову.
   Он снова стал тем Богомоловым, которым его знали близкие: целеустрем-
ленным,  решительным,  бескомпромиссным.  Человеком,  который  знает  не
только чего хочет, но и что он может. Он взял трубку и набрал номер.
   - Слушаю вас, - отозвался Савелий.
   - Привет, "крестник"! - бодро воскликнул Богомолов.
   - Добрый вечер, - настороженно ответил Савелий. - Что-то случилось?
   - Во-первых, прости меня. - Голос Константина Ивановича чуть дрогнул.
   - За что?
   - Сам знаешь.
   - Я уже давно забыл, а вы все маетесь, - успокоил генерала Савелий.
   - Очень точное слово, - вздохнул он, - да, маюсь!
   - Я же сказал правду: давно забыл.
   - Спасибо. Ты, "крестник", будь поосторожнее, пожалуйста, в пути, ма-
ло ли какие колдобины попадутся, особенно в Москве. Едешь  себе  спокой-
ненько, а тебе как снег в голову - яма. - Эту фразу он  продумал  и  был
твердо уверен, что Савелий поймет все, как надо.
   - Спасибо за заботу, но я об этом постоянно помню. - Савелий действи-
тельно сразу понял, что по их душу высланы люди, которые, судя по  тому,
что Богомолов рискнул предупредить его, гораздо опаснее других. Он вдруг
задумался над фразой "как снег в голову": случайная оговорка или... Гос-
поди, не на снайперов ли намекает Богомолов?  -  Пусть  колдобины,  ямы,
пусть снег в голову, прорвемся, "крестный"! - весело воскликнул он.
   - Буду с нетерпением ждать, когда ты придешь в гости. - В его  голосе
чувствовалось облегчение: Савелий все понял.
   - Постараюсь не задерживаться.
   - Счастливо!
   - До встречи!
   - Живи долго, - напутствовал Богомолов вдогонку, но из трубки уже до-
носились короткие гудки...

                                  VI
                            Трудное решение

   Семен Краснодарский матом крыл по телефону на чем  свет  стоит  Сашку
Косого, в миру Александра Ивановича Косоргина, одного из своих  бригади-
ров. Ему было чуть за тридцать, но образование он имел,  как  говорится,
высшее без среднего. Как и один великий русский писатель, "свои  универ-
ситеты" Косой проходил в тюрьме, куда впервые попал еще по  малолетке  в
шестнадцать лет, выбив одному мужчине глаз лыжной палкой.
   С тех пор было еще четыре отсидки, которые, казалось, ничему  его  не
научили. На самом деле Косому до чертиков надоела тюремная романтика,  и
в последний четырехлетний срок он решительно взялся за книги. Его прист-
растие к чтению стало просто запойным: любую  свободную  минуту  он  ис-
пользовал, чтобы опять уткнуться в книгу. Больше всего ему нравились де-
тективы и остросюжетные истории.
   После того как его "за примерное поведение" впервые  выпустили  ранее
отмеренного судом срока, Косой решил, что больше никогда не окажется  за
тюремной стеной. Ему удалось получить работу в сборочном цехе на  элект-
ротехническом заводе. Он почти совсем отказался от алкоголя, ни с кем из
своего бурного прошлого контактов не поддерживал и постарался просто вы-
черкнуть те годы из своей памяти. Вроде бы судьба отнеслась к нему впол-
не благосклонно, однако никому еще не удавалось раз и навсегда перечерк-
нуть свое прошлое.
   Однажды в его смене недосчитались двух дорогостоящих приборов,  кото-
рые собирались в их цехе. И конечно же, первым попал под подозрение  он,
как только что освободившийся из мест лишения свободы. Доказать его вину
не удалось, тем не менее начальник цеха решил перестраховаться, и  через
несколько дней парня уволили по сокращению штатов. Возведенная  на  него
напраслина так обидела Косого, что он сорвался, ушел в  глухой  запой  и
вскоре снова оказался под следствием по обвинению  в  "нанесении  тяжких
телесных повреждений, понесших за собой тяжелые последствия для здоровья
потерпевшего". Ему светило от пяти до восьми лет.
   Трудно сказать, как бы сложилась его дальнейшая судьба, но в  КПЗ  он
познакомился с парнем, по прозвищу Светофор, с которым они  быстро  сош-
лись. Светофор попал за мелкое хулиганство в общественном  месте  и  был
уверен, что его "отмажут". Через несколько дней его действительно выпус-
тили, а перед этим он заверил Косого, что сделает  все,  чтобы  вытащить
его из тюрьмы.
   Следствие затянулось на долгие месяцы, вестей от Светофора он не  по-
лучал и махнул рукой, подумав, что это обыкновенный тюремный треп. Когда
он уже совсем отчаялся и даже начал подумывать о побеге, его  неожиданно
вызвали к следователю, который объявил ему, что в связи с тем,  что  по-
терпевший погиб в автомобильной катастрофе, а жена его принесла заверен-
ное нотариально собственноручно написанное им заявление с просьбой прек-
ратить уголовное дело в отношении Александра Ивановича  Косоргина,  пос-
кольку никаких претензий к нему нет, судьей было принято решение о  зак-
рытии дела. Зачитав постановление, следователь на  прощание  со  злостью
прошипел:
   - Моя бы воля, упек бы тебя на полную катушку. Благодари своих друзей
и не попадайся больше мне на глаза...
   Ничего не понимающий Косой промолчал в ответ, пытаясь сообразить,  на
каких это друзей намекает следователь. Все выяснилось, когда при  выходе
из СИЗО-2, называемого в народе Бутыркой, его встретил Светофор, экзоти-
чески разодетый соответственно своему прозвищу.
   - Привет, дружбан! - Он радостно обнял Сашку. - Видишь, Светофор свое
слово держит.
   - А я уже начал думать, что все твои обещания - обычный треп  за  ко-
лючкой, - честно признался Косой. - А что, терпило действительно под ма-
шину попал или это фенька?
   - Надо по сторонам внимательно смотреть! - загадочно ухмыльнулся тот.
- Какие планы?
   - Пока не задумывался.
   - Тогда пошли, я познакомлю тебя с человеком, который и отмазал  тебя
от срока. - Он кивнул на черный "джип-чероки".
   Косой был как во сне, и задавать вопросов ему не хотелось. Вскоре они
входили в казино "Подкова", где Светофор и представил Косого Краснодарс-
кому. Внимательно посмотрев на него, Семен,  уже  немного  принявший  на
грудь, благосклонно кивнул головой:
   - Присаживайся, парень, выпей, закуси, а потом расскажи немного о се-
бе.
   Быстро захмелев после нескольких месяцев полуголодного  существования
в камере. Косой легко пошел на откровенность и разом выложил Краснодарс-
кому всю свою биографию, не скрыв даже и то, что хотел завязать с крими-
налом, чем сразу же расположил к себе хозяина стола.
   - Хочешь со мной работать? - неожиданно спросил Семен.
   - А чем вы занимаетесь?
   - Всем понемногу, - уклончиво ответил тот.
   - И криминалом? - прямо спросил Косой.
   - Бывает.
   - Если я скажу нет, что будет со мной?
   - А ничего не будет, вернешь затраты по своей отмазке и гуляй. Косой,
дальше. - Краснодарский ответил без всяких эмоций,  будто  ответ  Косого
совершенно его не задел.
   Но Косой, хотя и был пьян, сразу все понял.  Во  время  следствия  он
много размышлял над своей судьбой и пришел  к  выводу,  что  жизнь  нор-
мальных людей ему не по карману, а потому ответил своему благодетелю без
колебаний:
   - Я буду с тобой работать!
   - Вот и хорошо, - довольно кивнул Краснодарский, - выпьем  за  верное
решение! - провозгласил он.
   Косой и в самом деле осознанно принял это решение, а потому сразу на-
шел место в команде Краснодарского, четко и преданно выполняя его прика-
зы. Присмотревшись к нему поближе, Семен вскоре  сделал  его  не  только
бригадиром, но и фактически правой рукой, доверяя ему почти  как  самому
себе.
   Получив приказ разобраться с группой Бешеного, Косой резво отправился
в Чечню, довольно быстро вышел на след Савелия и был твердо уверен в ус-
пешном выполнении задания. Однако все попытки оказались тщетными: всякий
раз его группа опаздывала к месту, где находился Бешеный,  буквально  на
часы, если не на минуты. Так было в Чечне, так было в Азербайджане,  так
получилось и в Турции. В Турции им почти удалось настичь группу  Бешено-
го, но, когда, казалось, они вот-вот догонят "объект", им достались лишь
труп на дороге и догорающая "Нива" в пропасти.
   Не имея проводника через турецкую границу, они чуть-чуть  задержались
и в Болгарии начали поиски заново. Когда же они снова напали на след Бе-
шеного, то оказались в затруднительном положении: объект их поисков  уже
был под защитой Андрея Ростовского - человека  не  последнего  в  крими-
нальной среде.
   Прекрасно зная законы криминального мира.  Косой  понял,  что  обязан
связаться с Краснодарским и поставить  его  в  известность  о  возникших
сложностях. Только авторитет вправе принимать решение в  случаях,  когда
интересы его команды пересекаются с интересами другого  авторитета.  Ко-
нечно, мир, тем более криминальный, столь  далек  от  совершенства,  что
рассчитывать на порядочность любого члена той или иной его части не при-
ходится. Если какой-то влиятельный авторитет уверен,  что  его  действия
хотя и не будут поддержаны на сходке, но по крайней мере не вызовут воз-
мущения, он мог пойти и против своего "коллеги". Правда, в  этом  случае
он мог рассчитывать только на свои силы. Такие эпизоды  бывают  редко  и
кончаются обычно немалой кровью и большими потерями с обеих сторон.
   Узнав, что их "объект" находится под "крышей" российского авторитета.
Косой выбрал удобное место для наблюдения у дома  Андрея  Ростовского  и
позвонил в Москву. Когда он уже отчаялся услышать ответ,  трубку  поднял
один из телохранителей Краснодарского.
   - Ну, - невразумительно пробурчал тот.
   - Сема дома?
   - А кто спрашивает?
   - Не узнаешь, что ли, Митя? Это Косой.
   - Ты перезвони часа через два, он спит. -  Парень  говорил  настолько
лениво, что стало ясно, что звонок потревожил его сон.
   - Разбуди и скажи, что это срочно! - начал злиться Косой.
   - Ты уверен, что это надо?
   - Уверен!
   - Ну, смотри! - Несколько минут трубка молчала, наконец раздался зна-
комый голос:
   - Косой, если порожняк погонишь, пасть порву! - Краснодарский был яв-
но не трезв и зол, что поспать не дали.
   - Нашел я их.
   - Разобрался? - явно заинтересовался Сема, эту информацию он действи-
тельно ждал.
   - Потому и звоню, - ответил Косой, - они под Ростовской "крышей".
   - Под какой? - не понял тот.
   - Под крышей Андрея Ростовского! - повторил Косой.
   - Ты что, в Москве уже?
   - Нет, в Болгарии.
   - А при чем здесь Ростовский?
   - Так они в его квартире сейчас, в болгарской... Что мне делать?
   - Что делать, что делать... - задумчиво повторил Семен. - А ты  точно
знаешь, что это наш "клиент"?
   - Куда уж точнее. Я тут такую свалку только что наблюдал, три трупа!
   - Чьи трупы? - насторожился тот.
   - Да черт их маму знает! Только сразу приехали болгарские спецы,  без
шухера покидали жмуриков в кузов и увезли.
   - Так кто их замочил-то?
   - Как кто? Ростовский с Бешеным и его ребятами!
   - Понятно.
   - Так что делать, шеф? Может, перетрешь все с Ростовским? А то  можно
в непонятку попасть...
   - Хорошо, перезвони минут через пять - десять. - Семен положил трубку
и задумался.
   Ростовский был не из тех "авторов", на кого можно было махнуть рукой.
С ним многие уважаемые люди в Москве считаются, да и не только в Москве.
К тому же и Витя-Колыма его приветил. А Витя-Колыма все больше и  больше
вес набирает, вот-вот трон российской братвы займет. Пойдешь против Рос-
товского и считай, с того момента спокойно на улицу не выйдешь.  Как  ни
крути, а звонить придется.
   Краснодарский порылся в своей электронной книжке, нашел мобильный те-
лефон Ростовского и набрал номер. Трубку поднял сам Андрей - Краснодарс-
кий отлично помнил его специфический баритон.
   - Кто еще? - Голос был раздраженный.
   - Что с тобой, приятель? Это Краснодарский звонит.
   - А, Семен, привет! - сменил тон Андрей, удивляясь, что вдруг понадо-
билось этой хитрой лисе, как он определил его с первой же встречи. - Ка-
кими судьбами?
   - Да вот узнал, что ты в Болгарии, и решил пробить, как там отдыхает-
ся, хочу тоже махнуть на недельку-другую, - деланно  беззаботно  пояснил
Семен.
   Андрей как-то сразу почувствовал фальшь в его голосе, но не подал ви-
ду и так же беззаботно ответил:
   - Солнце - ништяк, море - ништяк, вина - залейся, мочалок - куча! Ка-
пусту в кейс, и айда сюда!
   - Годится... - произнес Краснодарский этаким  безразличным  тоном,  а
потом спросил: - Я слышал, у тебя какой-то кипиш был прямо у твоего  до-
ма?
   - Какой кипиш? Когда? - насторожился Ростовский. Почему-то ему  поду-
малось, что речь идет о похищенном сыне.
   - Вроде сегодня, - осторожно ответил тот.
   - У какого дома? В Москве, что ли?
   - Да нет, в Болгарии.
   Тут Андрей не выдержал:
   - Слушай, Сема, чего ты мне уши трешь! Я ж отлично  знаю,  что  ты  в
Болгарии хорошо оторвался в прошлом году. - Он намекнул на его  похожде-
ния на Золотых Песках, когда тот  даже  в  местной  полиции  побывал  за
пьяный дебош в ресторане. - Говори прямо, зачем  позвонил?  И  кто  тебе
мульку толкнул о кипише?
   - Хорошо. Прямо так прямо. Ты помнишь Косого?
   - Твою правую руку, отлично помню, ты же меня сам с ним и знакомил.
   - Так вот, ему кое-что поручили: парня одного вернуть надо на родину.
И вдруг он выяснил, что тот парень у тебя, хотел с тобой  побазарить,  а
тут эта заварушка, он и позвонил мне.
   - Да что ты ходишь вокруг да около: кое-что  поручили,  кого-то  вер-
нуть... О ком речь-то? - Андрей начал терять терпение.
   - Который сейчас у тебя, ну с Кавказа он...
   - И чего надо? - Только теперь Андрей  понял,  что  Семен  толкует  о
пленнике Бешеного.
   - Может, отдашь его Косому?
   - С каких это пор ты,  Семен  Краснодарский,  решил  этих  черножопых
беспредельщиков брать под свою защиту? Мы от них Москву чистим, а ты?
   - Ну что ты, Андрюша, это же бизнес! - воскликнул тот, сразу пойдя на
попятную и почувствовав, что  разговор  для  него  становится  несколько
скользким. - Люди заплатили - мы делаем, вот и весь базар.
   - Пусть вернет деньги твой Косой! - решительно отрезал Андрей. - Этот
парень уже занят.
   - Что, никак нельзя договориться? Знаешь, там крутые бабки светят!
   - Мне и так светло, - съязвил Ростовский.
   - Что ж, на нет и суда нет, - недовольно ответил Семен.  -  Счастливо
отдохнуть!
   - У меня уже отдых кончился, возвращаюсь в Москву.
   - Значит, до встречи.
   - Пока. - Андрей положил телефон на стол и повернулся к Савелию: - Ты
все понял?
   - А кто это?
   - Некто из братвы звонил, - не стал уточнять Андрей.
   - Значит, и их подключили? - Савелий покачал головой. - Выходит,  нам
не только от своих нужно ждать удара, но и от твоих.
   - Что касается "твоих", не знаю, но от "моих", думаю, вряд ли, -  за-
метил Андрей, правда, не слишком уверенным тоном, потом  добавил:  -  Не
нравится мне эта суета, Бешеный, ох, не нравится. Ты поразмышляй на  до-
суге.
   - Хлопотно это, - пожал плечами Савелий.

   В это время Краснодарский звонил Косому.
   - Ну что, перетер? - нетерпеливо спросил тот.
   - Перетер.
   - И как?
   - А на хрена ты мне позвонил? Тебе поручили дело, вот и делал  бы!  -
Семен явно злился.
   - Так еще ж не поздно.
   - Еще как поздно! - изрек хозяин.  -  Во-первых,  я  уже  засветился,
во-вторых. Ростовский не придурок: сунешься, и за твоими костями болгары
такую же машину пришлют и... никто не узнает, где могилка твоя, - пропел
он. - Так что возвращайся в Москву, здесь будем думать, как заказчика  с
загривка сбросить...

   Пока Ростовский помогал Савелию и пытался убедить его  скорее  развя-
заться со своим пленником, Эдик Рижский развил бурную деятельность, что-
бы обнаружить, откуда ноги растут в этой истории с похищением сына  Рос-
товского. С Андреем у них были очень тесные отношения. Появившись в  лю-
бом, особенно незнакомом месте, Эдик тут же обращал на себя внимание по-
чти всех присутствующих.
   Это был прекрасно сложенный симпатичный парень лет тридцати  пяти,  и
издалека его рост не был особенно заметен, но когда он оказывался  вбли-
зи, то многие сразу чувствовали себя рядом с ним карликами. Под два мет-
ра ростом, широкоплечий, могучий, килограммов за сто весом. При всем том
очень добродушный, на первый взгляд даже чуть застенчивый  человек.  Его
было весьма трудно вывести из себя, но стоило кому-то это сделать - тог-
да берегись: пощады не будет.
   Особенно трепетно он относился к детям. Потеряв в результате несчаст-
ного случая своего единственного ребенка,  Эдик  не  любил  об  этом  не
только рассказывать, но и вспоминать, а потому и мы не  станем  касаться
этой истории.
   Узнав, что у его близкого друга похитили сына,  он  так  рассвирепел,
что никто не позавидовал бы похитителям, окажись те в сей миг в его  ру-
ках. Довольно быстро он установил, что похищение связано с деятельностью
"Герата". Сложив два и два, Эдик без труда вычислил того самого чиновни-
ка, который угрожал Вишневецкому. Через считанные часы он уже о нем знал
столько, сколько наверняка не знал про себя сам Жарковский.
   Сначала Эдик хотел прижать где-нибудь эту  сволочь  и  заставить  его
расколоться, но этот ход ставил под угрозу Сашу, а вот этого Эдик позво-
лить не мог. Но тут его осенило: у этой мрази нужно взять что-то  равно-
ценное, на что волей-неволей он вынужден будет обменять сына Андрея. Это
равноценное - его пятилетний сын. Действовать следовало  быстро,  и  все
вышло столь легко, словно это был постановочный фильм.
   К детскому садику подъехал шикарный "мерседес", за рулем которого си-
дел симпатичный парень. Он дождался, пока появилась мать ребенка и  заб-
рала его из садика. Не успели они выйти из дверей,  как  к  ним  подошел
симпатичный, элегантно одетый молодой человек.
   - Катерина Дмитриевна? - ослепительно улыбаясь, обратился  к  женщине
парень.
   - Да, это я, - чуть растерянно ответила она.
   - Коробов, - представился парень, - помощник Геннадия Александровича.
   - Очень приятно. Что-то от мужа?
   - Да, но это сюрприз. - Парень вновь сверкнул белоснежными зубами.
   - Сюрприз? Какой?
   - Мне поручено одно: отвезти вас с сыном в украинский  ресторан  "Ши-
нок", усадить за столик и дождаться, когда ваш супруг приедет.
   - Простите, как вас зовут?
   - Зовите меня просто Костик, - словно смущаясь, ответил он.
   - Скажите, Костик, а этот ресторан далеко?
   - Да в самом центре, рядом с Белым домом!
   - Я могу позвонить мужу?
   - Извините, какой же это будет сюрприз, - добродушно покачал  головой
парень.
   - Хорошо, поехали! - решительно воскликнула женщина и  смело  села  в
машину.
   Через двадцать минут Эдик Рижский, увидев в ресторане  Константина  и
дородную женщину с мальчиком, уже звонил Жарковскому, чиновнику, который
пытался наехать на клиента "Герата", похитив ребенка Ростовского.
   - Вас слушают, - отозвался молодой приятный голос секретарши.
   - Красавица, соедини-ка меня с твоим начальником.
   - Геннадий Александрович занят с посетителем, перезвоните,  пожалуйс-
та, чуть позже.
   - Мне некогда ждать, пусть возьмет трубку.
   - Я же вам сказала, что...
   - Девушка, я отлично слышал, что вы сказали, но вы  не  слышали,  что
сказал я, - оборвал ее Эдик.
   - А вы по какому вопросу?
   - Поличному.
   - По личным вопросам Геннадий Александрович сегодня не принимает.
   - По его личному вопросу, - поправился Эдик.
   - Как доложить? - тут же спросила она, о чем-то, видно, догадавшись.
   - Я сам доложусь, - усмехнулся Эдик.
   - Хорошо, попробую, - неуверенно проговорила секретарша, и через нес-
колько секунд в трубке раздался недовольный мужской голос:
   - Жарковский слушает.
   - Это хорошо, что слушаешь... Скажи своим холуям, чтобы они отпустили
известного тебе мальчика.
   - Какого мальчика? Кто говорит? - заволновался Жарковский.
   - Кто говорит, не важно, а какого мальчика, ты знаешь.
   - Послушайте, я не знаю никакого мальчика! - воскликнул Жарковский. -
А если вы не прекратите свое хулиганство, то мне при...
   - Глохни, гнида! - оборвал его Эдик. - Если через двадцать минут  па-
цан по имени Саша не окажется у моих людей, то тебе никогда  не  увидеть
ни твоего сына, ни жены, ты понял?
   - Что? - воскликнул явно шокированный чиновник и упавшим голосом  до-
бавил: - Мой сын у вас? Я могу переговорить с женой?
   - Конечно, - тут же согласился Эдик и с издевкой добавил: - Только не
бросай трубку, бычара. Кстати, не пытайся засечь мой телефон,  не  теряй
понапрасну времени, а то...
   - Да-да, конечно, я понимаю.
   Эдик разговаривал стоя в нескольких метрах от столика, за которым си-
дела женщина с сыном и "Костиком". Он подошел и спросил:
   - Катерина Дмитриевна?
   - Да, - снова удивилась женщина.
   - Это вас. - Эдик протянул ей телефон.
   - Гена, что это за сюрпризы? - сразу с упрека начала женщина  выгова-
ривать по телефону.
   - Катя, как ты? Паша с тобой? - стараясь быть спокойным, спросил тот.
   - Ну конечно! Все, как ты хотел. Кстати, твой  новый  помощник  такой
галантный...
   - Верни, пожалуйста, телефон тому, кто дал его тебе.
   - Он просит вас. - Женщина улыбнулась и протянула телефон Эдику. Взяв
его, тот отошел от столика.
   - Что скажешь, Жарковский?
   - Вы ничего не сделаете с женой и сыном? - спросил до смерти напуган-
ный чиновник.
   - Как только мои люди сообщат мне, что наш пацан у них, я тебе позво-
ню и скажу, где ты сможешь забрать своего сына и жену, понял?
   - А какие гарантии, что вы не обманете меня? - Вопрос  прозвучал  как
мольба.
   - Никаких! - отрезал Эдик. - Только мое слово, которое значит гораздо
больше, чем слово такого ублюдка, как ты!
   - Посылайте своих людей к станции метро "Парк культуры", на угол, где
стоит киоск "Справка", со стороны Садового кольца. Через двадцать  минут
вы получите там своего мальчика. Спросите того, кто будет с ним: "Вы  от
Жарковского? ", и он отдаст его вам.
   - Ты же понимаешь, козел, что стоит тебе учинить какую-нибудь пакость
и...
   - Поверьте, я все понимаю! - тут же согласился  тот.  -  Умоляю  вас,
верните их!
   - Жди звонка, - пообещал Эдик, отключил телефон и набрал номер: - Ле-
ва, быстренько дуй на станцию метро "Парк культуры", на угол, где раньше
был магазин "Цветы", помнишь? Там должен быть Сашок  с  каким-то  лохом;
спросишь его: "Вы от Жарковского? ",  заберешь  пацана  -  и  в  машину,
только обязательно пробей, нет ли хвоста. После отзвони мне...  С  лохом
что? Да пусть живет, если с пацаном все в порядке. Все, дуй! -  Закончив
разговор, Эдик сотворил на лице улыбку и вернулся к столику.
   - Муж что-нибудь передал для меня? - поинтересовалась женщина.
   - Передал, чтобы вы его здесь ждали, заказывали все, что пожелаете, и
не смотрели на цены. - Эдик обворожительно улыбнулся, подозвал  официан-
та, заказал для женщины и ребенка то, что им захотелось,  потом  себе  и
своему товарищу, а отдельно заказал целый набор алкогольных  напитков  с
собой, попросив их заказ выполнить побыстрее.
   Они успели плотно перекусить, когда вновь подал сигнал сотовый  теле-
фон. Извинившись перед женщиной, Эдик отошел в сторону, получил  сообще-
ние, что сын Ростовского благополучно возвращен, и вернулся к столику.
   - Извините, но ваш супруг вызывает нас на работу, - сказал Эдик  жен-
щине, потом ласково потрепал пацана за чуб: - Везунчик же ты, Вася!
   - А я совсем и не Вася, а Паша, - надув губы, обидчиво произнес паца-
ненок.
   - Извини, старик, перепутал. - Эдик развел руками и пошел к лестнице,
кивнув своему соратнику, который тут же устремился за ним.
   Больше двух часов прождал в своем кабинете Жарковский,  готовый  уку-
сить себя за локоть, только бы ни с сыном, ни с женой ничего  не  случи-
лось, пока она сама, устав ждать "сюрприза", не позвонила мужу. Не будем
вдаваться в подробности и рассказывать о том, как оправдывался чиновник,
пытаясь успокоить разъяренную женщину, не будем описывать его изумленное
лицо, когда ему пришлось оплачивать счет в ресторане, - это не столь ин-
тересно.
   По мнению автора, с этим подонком нужно было поступить гораздо  более
жестоко, и пусть благодарит он чувствительное сердце Эдика Рижского...
   Вызволив ребенка, Эдик сразу позвонил Андрею Ростовскому, чтобы успо-
коить его, но мобильная связь, к сожалению, не достигла самолета,  кото-
рым Андрей со своей женой и Михаилом летели в Москву.

   А Савелий с Денисом и Мушмакаевым еще  только  готовились  к  отлету.
Выйдя из подъезда в сопровождении Андрея, они были готовы к любым  сюрп-
ризам, однако на этот раз все прошло благополучно. По-видимому,  Красно-
дарский не решился выступить против уважаемого "коллеги" и отозвал своих
ребят.
   Когда настало время, Савелий подал знак Андрею и Денису, и они вместе
с пленником вскочили в машину,  предусмотрительно  припаркованную  прямо
возле дома Андреем Ростовским. По дороге Савелий, поглядывая  в  зеркало
заднего обзора, следил за идущими сзади  машинами,  пытаясь  определить,
нет ли хвоста, но ничего подозрительного не приметил.
   Его не отпускали мысли об огромной сумме денег, которые он вез с  со-
бой, не "ведут" ли его "болгарские товарищи" и  удастся  ли  Ростовскому
договориться с экипажем? Но все прошло благополучно: до самолета  добра-
лись без помех, валюту даже не пришлось показывать. Андрей переговорил с
командиром борта, подкинул ему "на бедность" пару штук "баксов",  и  тот
сам даже отнес сумку с долларами в самолет.
   - Что ж, Серега, давай прощаться, - сказал  Андрей,  когда  все  фор-
мальности были улажены.
   - Андрюша, спасибо тебе, - с чувством произнес Савелий,  пожимая  ему
руку.
   - За что? - удивился Андрей.
   - Ну, хотя бы за гостеприимство, - улыбнулся Савелий.
   - Разве только. Хороший ты парень, Бешеный. Если что,  свистни,  и  я
приду на помощь.
   - Знаю. Ты вот что, прекрати, пожалуйста, киснуть. Поверь моей интуи-
ции, которая меня никогда не подводит, с твоим сыном все хорошо - ничего
не случилось и не случится, - попытался успокоить Ростовского Савелий.
   - Понимаешь, на сердце просто кошки  скребут.  -  Андрей  потер  себе
грудь.
   - Я отлично тебя понимаю, но ни пацану твоему, ни тебе лучше  не  бу-
дет, если ты дров наломаешь с твоим-то характером.
   - Да чего ты знаешь о моем характере? - спросил Андрей.
   - Да все по твоему лицу видно. Тебе же хочется взять в руки автомат и
перетрясти всю Москву, нет, что ли?
   - Ты что, мысли читать умеешь? - удивился он.
   - Зачем их читать, если из твоих глаз по автомату торчит? - отозвался
Савелий.
   - Правда, что ли?
   - А то...
   - Шутник ты, однако. - Андрей подозрительно взглянул на Савелия,  по-
качал головой и наконец тоже улыбнулся, потом обнял своего нового  друга
и похлопал дружески по спине: - До встречи в Москве!
   - Я позвоню.
   Когда Андрей уехал, Савелий поднялся по трапу в самолет и приготовил-
ся к томительному ожиданию вылета. К счастью, как и обещал Андрей, ждать
долго не пришлось: через пару часов они взлетели и взяли курс на Москву.
Лететь было чуть больше трех часов, и Савелий погрузился в  свои  мысли,
не забывая приглядывать за Мушмакаевым и дав возможность Денису спокойно
поспать.
   Все, что произошло в Чечне, в Азербайджане, в  Турции  и  особенно  в
Болгарии, не говоря уже о разговоре с Богомоловым, давало  богатую  пищу
для размышлений. Как удивительно переплетаются  иногда  жизненные  пути.
Кто бы мог предположить, когда Савелий получал задание уничтожить Мушма-
каева, что он самолично откажется выполнять приказ? Да еще  и  рисковать
будет своей жизнью, чтобы довезти бандита живым до Москвы?
   А тот факт, что на него организована охота руководством  ФСБ,  вообще
не вписывался ни в какие рамки. Как могло случиться, что служба безопас-
ности государства и криминальный мир оказались в данной ситуации едва ли
не в одной лодке? С чеченцами все понятно: им нужен Мушмакаев,  для  них
он лидер, легко поднимающий массы на борьбу против "российских угнетате-
лей", но криминальный мир... Он-то почему подключился к этому делу? Нас-
колько ему известно, вся "братва" восстала против чеченского  беспредела
в Москве и довольно быстро и четко провела чистку. Неужели  все  дело  в
деньгах? Допустим, что для Краснодарского это - "просто бизнес", но  его
кто-то же нанял? Вот этого нанимателя нужно  обязательно  вычислить.  Во
что бы то ни стало - вы-чис-лить.
   Стоп! А что, если наниматель - банкир Велихов? Помнится,  журналистка
утверждала, что слышала о его встрече с Мушмакаевым. Зачем крупному бан-
киру встречаться с известным террористом и бандитом? Не  из  любопытства
же? Вряд ли столь занятой человек станет попусту терять время, если  при
этом ему не светит какая-то выгода. А если предположить, что выгода все-
таки существует? Тогда в чем она? Какими возможностями обладает Мушмака-
ев, кроме дикого террора? Никакими! В таком случае нужно задать  вопрос:
может быть, именно эти возможности и привлекли банкира Велихова к Мушма-
каеву?
   Неожиданно Савелий вспомнил, что где-то читал, будто  бы  у  Велихова
были какие-то претензии к мэру Москвы. А что,  если  Велихов  решил  ис-
пользовать Мушмакаева именно в его профессиональном качестве и именно  в
Москве? Господи! 850-летие города! Вот она - взаимосвязь! Скорее  всего,
поэтому и встречался банкир Велихов  с  бандитом  Мушмакаевым.  Устроить
взрывы во время праздника, уничтожить тысячи людей, посеять панику, что-
бы опорочить главу города. А если  еще  во  время  взрыва  пострадают  и
иностранцы, то мэра обольют грязью во всех средствах массовой информации
мира.
   До празднования оставались считанные дни, а известны  лишь  примерные
места взрывов. Смогут ли власти не  допустить  преступления?  Хватит  ли
сил? Можно лишь догадываться, что произойдет при скоплении тысяч и тысяч
горожан и гостей столицы, случись что-то, даже случайное. Людей  охватит
такая паника, что никакого взрыва и не нужно будет. Савелий вдруг взгля-
нул на своего пленника, который безмятежно спал или делал вид, что спит.
   Стоит ли жизнь этого негодяя жизней сотен и тысяч людей? Спроси  его,
и он даже спросонья убежденно заявит, что его жизнь вообще  бесценна.  А
нужно ли подвергать риску сотни и тысячи жизней в обмен на правду о вой-
не в Чечне? Нет! Тысячу раз нет! Перефразируя слова классика  -  никакая
война не стоит слезинки, тем более крови хотя бы одного ребенка. Савелий
взглянул на часы: до прилета в Москву осталось совсем  немного  времени.
Господи! Как же трудно сделать правильный выбор!  Учитель,  как  мне  не
хватает тебя! Савелий воздел кверху руки, закрыл глаза, и  из  его  души
раздался крик, который никому не был слышен. Никому, кроме... Кроме Учи-
теля.
   Савелию вдруг показалось, что он не в самолете, а  летит  в  каком-то
странно-непонятном удивительнофантастического цвета пространстве. Он фи-
зически совершенно не ощущает своего тела. Более того, он его даже и  не
видит. Это как сон, в котором ты вроде бы и присутствуешь,  но  себя  не
видишь. Твое нечто взлетает все выше и выше,  мимо  проносятся  небесные
тела, звезды, планеты, а ты все летишь и летишь. Пока наконец что-то не-
понятное не замедлило твой странный полет, не остановило тебя  и  ты  не
замер в предчувствии чего-то удивительно знакомого и тревожно приятного.
   - БРАТ МОЙ! - прозвучал из ниоткуда знакомый до боли голос Учителя.
   - Учитель! - с тревогой откликнулась субстанция Савелия.
   - ЧТО БЕСПОКОИТ ТЕБЯ, БРАТ МОЙ? ТЫ ЖЕ ОТЛИЧНО ЗНАЕШЬ ОТВЕТ!
   - Но Учитель, на каких весах я могу взвесить свой долг перед  людьми?
Перед настоящим и будущим поколениями?
   - БРАТ МОЙ, ПОЧЕМУ В ТВОЕМ ГОЛОСЕ СЛЫШИТСЯ СОМНЕНИЕ? ТЕБЯ  ЖЕ  ВСЕГДА
ОТЛИЧАЛА РЕШИТЕЛЬНОСТЬ! РАЗВЕ ТЫ ЗАБЫЛ ГЛАВНЫЙ ПОСТУЛАТ НАШЕГО УЧЕНИЯ? -
Впервые в голосе Учителя Савелий услышал некоторое разочарование.
   - Нет, Учитель, я всегда помню его, - возразил он.  -  "ПРИ  ПРИНЯТИИ
ЛЮБОГО ВАЖНОГО РЕШЕНИЯ ВСЕГДА РУКОВОДСТВОВАТЬСЯ УМОМ, НО ЕСЛИ УМ  КОЛЕБ-
ЛЕТСЯ, ТО НУЖНО ПРИСЛУШАТЬСЯ К СВОЕМУ СЕРДЦУ! "
   - ТВОЙ УМ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО В СМЯТЕНИИ, БРАТ МОЙ, НО  РАЗВЕ  МОЛЧИТ  ТВОЕ
СЕРДЦЕ? - На сей раз голос Учителя смягчился.
   - Как трудно порой подчиниться своему сердцу, когда разум твой колеб-
лется, - с надрывом произнес Савелий. - Внутри тебя такое давление,  что
кажется, сейчас взорвешься.
   - А КОМУ СЕЙЧАС ЛЕГКО, БРАТ МОЙ? - с иронией спросил Учитель.
   - Когда вы рядом. Учитель, мне легко.
   - В ТЕБЕ ЕЩЕ КРЕПКО СИДЯТ ТАКИЕ УПРОЩЕННЫЕ ЧУВСТВА, КАК ВИДЕТЬ И СЛЫ-
ШАТЬ. ПРИСЛУШИВАЙСЯ ПОЧАЩЕ К СЕБЕ: С ТЕХ ПОР КАК Я УШЕЛ В КОСМОС,  Я  НИ
РАЗУ НЕ ПОКИДАЛ ТЕБЯ, НИ НА ОДНУ СЕКУНДУ.
   - Ты - во мне, я - в тебе!
   - ВОТ ИМЕННО! ТЫ - ВО МНЕ, Я - В ТЕБЕ, БРАТ МОЙ. Я ВСЕ ВРЕМЯ СЛЕЖУ ЗА
ТВОИМИ МЫСЛЯМИ, ЗА ТВОИМИ ПОСТУПКАМИ...
   Савелий вопросительно прислушался.
   - С ОГРОМНЫМ УДОВЛЕТВОРЕНИЕМ МОГУ СКАЗАТЬ, ЧТО Я ГОРЖУСЬ СВОИМ БЫВШИМ
УЧЕНИКОМ, - голос Учителя чуть дрогнул. - ЧТО ЖЕ КАСАЕТСЯ ТВОЕГО ПЛЕННИ-
КА, ТО ЗАДАЙ СЕБЕ ДВА ПРОСТЫХ ВОПРОСА. ПЕРВЫЙ: НАСТИГНЕТ ЛИ ЕГО  ВОЗМЕЗ-
ДИЕ ЗА ЕГО ЗЛОДЕЯНИЯ, ДАЖЕ ЕСЛИ ТЫ ЕГО ОТПУСТИШЬ? И ВТОРОЙ:  СМОЖЕШЬ  ЛИ
ТЫ ВЕРНУТЬ К ЖИЗНИ ТЕХ ЛЮДЕЙ, КОТОРЫЕ МОГУТ ПОГИБНУТЬ ВО ВРЕМЯ  ВЕЛИКОГО
ПРАЗДНОВАНИЯ В ТВОЕМ ГОРОДЕ? ОТВЕТИВ НА ЭТИ ДВА ВОПРОСА, ТЫ СУМЕЕШЬ ПРИ-
НЯТЬ ПРАВИЛЬНОЕ РЕШЕНИЕ.
   - Господи, Учитель, как же вы легко решаете сложные задачи! -  с  за-
вистью воскликнул Савелий.
   - И ТЫ СО ВРЕМЕНЕМ НАУЧИШЬСЯ ЭТОМУ, - заверил Учитель.
   - Некогда?
   - У КАЖДОГО ЧЕЛОВЕКА СВОЙ ПУТЬ К ПОЗНАНИЮ  ИСТИНЫ.  ОДНИ  ЗАТРАЧИВАЮТ
ГОДЫ, А ДРУГИЕ... - Учитель сделал небольшую паузу. - ДРУГИМ НЕ  ХВАТАЕТ
И ВСЕЙ ЖИЗНИ.
   Савелию вдруг показалось, что он видит его улыбку.
   - Спасибо, Учитель! - искренне поблагодарил он.
   - ЗА ЧТО? Я НЕ СКАЗАЛ ТЕБЕ НИЧЕГО ТАКОГО, ЧЕГО ТЫ НЕ ЗНАЛ РАНЕЕ...
   - Иногда истина лежит на поверхности, а ты ее не видишь.
   - ВОЗМОЖНО, ТОЛЬКО НЕ В ДАННОМ СЛУЧАЕ, - возразил старый  Учитель.  -
ПРОСТО ТЫ НЕ ХОТЕЛ ВИДЕТЬ.
   - Вы правы. Учитель, как всегда.
   - БОЛЬШЕ ВЕРЫ В СЕБЯ, БРАТ МОЙ, ОСТАЛЬНОЕ У ТЕБЯ ЕСТЬ. ПОМНИ ОБ ЭТОМ!
   - Да, Учитель!
   - Я - В ТЕБЕ...
   - Ты - во мне! - повторил Савелий.
   - ПРОЩАЙ, БРАТ МОЙ!
   - Прощай, Учитель!..
   - Слушай, Бешеный, что с тобой? - откуда-то прозвучал голос Мушмакае-
ва, и тут Савелий увидел его.
   - А что со мной? - спросил Савелий.
   - Уставился на меня, не мигая, и смотришь, словно буравишь  насквозь.
Мне даже жутко стало, - признался Мушмакаев.
   - Послушай, Муха, ты хочешь жить? - задумчиво спросил Савелий.
   - В каком смысле?
   - В прямом.
   - Кто ж не хочет? - В глазах Мушмакаева мелькнула надежда. -  Сколько
ты хочешь за мою жизнь?
   - А во сколько ты ее сам оцениваешь?
   - Моя жизнь бесценна! - с пафосом воскликнул он.
   - От скромности ты не умрешь, - ухмыльнулся Савелий. - Если ты  отве-
тишь на два мои вопроса, то я тебе не только  подарю  жизнь,  но  еще  и
расскажу о том, как ты сможешь получить больше миллиона долларов.
   - В каком смысле подаришь жизнь? - ухватился тот за главную мысль.
   - Отпущу тебя на все четыре стороны.
   - Ты шутишь?
   - Нет, не шучу, - серьезно заверил Савелий.
   В его голосе и во взгляде было нечто такое, что заставило  Мушмакаева
поверить.
   - Задавай свои вопросы, - решительно сказал он.
   - Как можно предотвратить намеченные тобой взрывы в Москве  во  время
празднования 850-летия города? - Савелий не моргая смотрел ему в глаза и
внимательно "прислушивался" к его мыслям.
   - Откуда... - начал Мушмакаев, но сам оборвал вопрос, осознав, что не
это сейчас главное. - Ты что, поверишь мне на слово или продержишь в ка-
ком-нибудь подвале до тех пор, пока не закончится празднование?
   - К чему такая морока? Отпущу, как прилетим в Москву.
   - А если я тебя обману?
   - Не обманешь! Сам говорил, что твоя жизнь бесценна,  зачем  тебе  ею
рисковать? - Савелий продолжал его буравить своим взглядом.
   Несколько секунд Мушмакаев выдерживал его взгляд, мучительно  пытаясь
найти для себя ответ: стоит ли сдавать своих сподвижников,  чтобы  ценой
их жизни купить свою? Нет, это были не остатки проснувшейся  совести,  а
желание решить, стоит ли рискнуть и еще поторговаться или не гневить Ал-
лаха, который подарил ему шанс? Нет, слишком велик риск! Тем более  этот
Бешеный говорил о каких-то огромных деньгах, хотя вполне мог и не  пред-
лагать их.
   - Не знаю, может быть, я и пожалею об этом, но почему-то верю тебе, -
сказал Мушмакаев.
   Он начал рассказывать о придуманном им плане, который  должны  вопло-
тить в жизнь его боевики. Когда он закончил, то спросил:
   - Теперь ты можешь открыть мне, откуда тебе известно о взрывах?
   - Все очень просто. Я нашел ту самую карту Москвы, а  сложить  два  и
два смог бы и дурак.
   - Но почему ты мне веришь?
   - Ты слишком любишь себя, и тебе глубоко наплевать  на  жизни  других
людей, не так ли?
   - А почему я должен ценить их жизни больше, чем свою?  Что  они  дали
мне, кроме вечных унижений и  насмешек?  -  Мушмакаев  говорил  с  такой
яростью, что даже начал брызгать слюной.
   - Бедненький, - ехидно протянул Савелий, - и все-то его обижали...
   - Но как только почувствовали мою силу, то готовы жопу мне  целовать,
- цинично вставил тот.
   - Запомни, подонок, когда-нибудь ты получишь  свое  сполна  и  будешь
проклинать тот день, когда встал на путь насилия, - тихо, но очень внят-
но произнес Савелий.
   - Когда еще это будет, - отмахнулся Мушмакаев, но  осекся,  испуганно
взглянув на Савелия: шайтан бы побрал его язык, еще передумает. - Конеч-
но, если ты выполнишь свое обещание, - заискивающе добавил он.
   - Я всегда держу свое слово, даже данное такому подонку,  как  ты,  -
твердо заявил Савелий.
   - Может, перейдем ко второму вопросу? -  предложил  Мушмакаев,  решив
сменить опасную тему.
   - Назови фамилию человека, который заказал тебе взрывы в Москве.
   - Откуда ты взял, что это заказ? Это я придумал сам, чтобы  отомстить
за смерть Дудаева! - Он даже придал голосу торжественность, чтобы  собе-
седник ему поверил.
   - Слушай, кончай, здесь не митинг, - устало заметил Савелий. -  Когда
ты был в полной отключке, приходил сам Дудаев...
   - Кто? - встрепенулся тот.
   - Джохар Дудаев. Так что кончай финтить и не заставляй меня пересмот-
реть наш уговор, - открыто пригрозил Савелий.
   - Прости, не подумал! - взмолился Мушмакаев, еще раз про себя прокли-
ная свой "поганый" язык.
   - Фамилию!
   - Понимаешь... - снова замялся тот, отлично зная, что, сдав  банкира,
он навсегда лишится финансовой поддержки.
   - Фамилию! - резко повторил Савелий и тут же добавил: -  Напоминаю  о
миллионе баксов.
   - Аркадий Велихов, - выдохнул Мушмакаев. - Думаешь,  вру?  -  спросил
он, заметив, что Савелий нисколько не удивился.
   - Нет, не врешь.
   - А почему не удивляешься?
   - А чему удивляться: я и сам знал, что он.
   - Тогда почему...
   - Хотел лишний раз удостовериться.
   - Понятно, но откуда ты узнал о Велихове?
   - Помнишь ту журналистку, которую ты послал, чтобы мы ее убили?
   - Но она же мертва...
   - Перед смертью она успела сказать кое-что...
   - Всегда говорил, что нельзя оставлять свидетелей в живых, -  пробур-
чал он себе под нос, но тут же осекся и вновь сменил тему: -  Да  именно
Велихов финансировал мой отряд и даже направлял иногда наши действия.
   - А Буденновск?
   - И Буденновск, и многое другое. А что  хотел  Джохар?  -  неуверенно
спросил он.
   - Ты не забыл, что я обещал тебе "во-вторых". Дудаев приходил к  тебе
за "хитрым" чемоданчиком...
   - Подумай, и здесь ты успел! - зло скривился Мушмакаев.
   - Не волнуйся, я отдал ему чемоданчик, а он заверил, что решит с  то-
бой финансовые вопросы, когда вы встретитесь. Так что встречайся,  заби-
рай свои баксы и зарывайся куда-нибудь поглубже, чтобы свои же не кончи-
ли.
   - Интересно, что ты потребовал у Дудаева за этот чемоданчик? - подоз-
рительно посмотрел он на Савелия.
   - У него и спросишь.
   - Может, снимешь с меня наручники, если мы договорились?
   - Я же сказал, что в Москве отпущу тебя на все четыре  стороны,  пом-
нишь? - спокойно возразил Савелий. - Не спеши, через двадцать минут при-
летаем.
   - Надеюсь, не в Шереметьево? - пошутил тот.
   - Нет, в Мячково, достаточно далеко от Москвы,  чтобы  тебе  спокойно
зарыться в нору. Хочешь совет?
   - Ну...
   - Не вздумай предупреждать Беликова, он не из тех, кто прощает преда-
тельство.
   - Разве похоже, что я с дерева слез?
   - Очень похоже, - хмыкнул Савелий.
   - Связанного человека можно и оскорбить, - обиделся Мушмакаев.
   - Ты что, хочешь, чтобы я тебя развязал и  только  потом  оскорбил...
по-настоящему? Могу, если хочешь.
   - Нет, нет, - тут же воскликнул тот, - это шутка!
   - Ну-ну...
   Перед вылетом Савелий успел созвониться с Вороновым и сказать, куда и
во сколько прилетает, но просил никому об этом не  сообщать,  встретить,
но машину взять у друзей.
   - Ты ничего не путаешь? - удивленно спросил Воронов.
   - О чем ты? - не понял Савелий.
   - Об аэропорте. В Мячково, насколько мне известно, нет ни таможни, ни
пограничного поста.
   - Сам удивляюсь, но, видимо, деньги прокладывают любую дорогу.
   - Вполне вероятно. Не беспокоили больше "наши друзья"?
   - Да как тебе сказать... - Савелий специально сделал паузу.
   - Понятно, не исключаешь, что могут и здесь назойливость проявить?
   - Скорее всего.
   - Не бери в голову, прорвемся! - успокоил Воронов, давая понять,  что
будет осторожен.
   - А куда мы денемся? - в тон ему ответил Савелий. - Как Лана? - пере-
вел он разговор, уверенный, что Воронов все понял и  примет  необходимые
меры предосторожности.
   - Лана? Занята особой подготовкой.
   - Какой подготовкой?
   - Стать матерью.
   - Как матерью? Вот жук! О главном-то молчит! - обиженно заметил Саве-
лий.
   - Разве я тебе не говорил?
   - Может быть, кому и говорил, да только не мне.
   - Извини, братишка, я действительно был уверен, что говорил, -  пови-
нился Воронов.
   - И когда ты узнал, что она ждет ребенка?
   - Перед нашим вылетом на "Горный воздух".
   - Ну и свинья же ты! Брат называется! Столько месяцев  мой  племянник
живет на свете, а я только сейчас узнаю о его существовании.
   - Каюсь и  торжественно  клянусь...  -  начал  Андрей,  потом  совсем
по-мальчишески добавил: - Простите, дядечка, я больше не буду.
   - Ну, что с тобой поделаешь? Прощаю... на первый раз. Кого ждете?
   - Лана уверена, что будет сын, а я буду рад  тому,  кто  появится.  -
Чувствовалось, как сразу потеплел его голос, когда он заговорил о  своем
будущем ребенке. - Может, хочешь с Ланой поговорить?
   - Ни в коем случае! Или ты хочешь, чтобы я ей рассказал  все,  что  о
тебе думаю?
   - Лучше не надо, - усмехнулся Андрей.
   - Я ее поздравлю лично. Об имени не думали?
   - Нет, не положено.
   - Чтобы не сглазить?
   - Вот именно.
   - Как же я рад за тебя, братишка! Молодец Лана, умница!  -  Казалось,
Савелий радуется нисколько не меньше, чем будущий отец. - Нужно ему  по-
дарок из Болгарии привезти!
   - Господи, дай ему сначала родиться! Успеешь еще подарком заняться.
   - Ладно, уговорил. И все-таки, какие же вы молодцы!
   - А кто тебе мешает?
   - Никто, кроме меня самого, - рассмеялся Савелий. - Ладно, пойду  пе-
режевывать новость, до встречи!
   - Пока, братишка!
   Андрею было ясно, что Савелия преследуют, потому, предположив, что он
не вооружен, прихватил с собой оружие: для себя - именной  "миротворец",
полученный из рук Президента США, для Савелия - его  любимый  "стечкин".
Немного подумав, навинтил на него глушитель. С машиной оказалось гораздо
проще, чем думалось. Его знакомый, бывший сослуживец, отправлялся на от-
дых и с огромным удовольствием вручил ему на целый месяц  ключи  от  но-
венькой бежевой "девятки", уверенный, что под  присмотром  Воронова  она
останется в целости и сохранности и не будет похищена.
   Отлично понимая, что этот чартерный рейс не пассажирский и разброс во
времени прилета может оказаться существенным, Андрей выехал с запасом  и
все-таки едва не опоздал, попав в непредвиденную пробку перед железнодо-
рожным переездом, за шлагбаумом которого взад-вперед шнурковался  манев-
ровый локомотив.
   Когда терпение Воронова было на исходе и он уже  был  готов  к  тому,
чтобы пойти на нарушение правил движения, шлагбаум наконец подняли, и он
помчался на всех парах. К аэропорту он подъезжал в тот момент, когда са-
молет заходил на посадку.
   К счастью, это был небольшой аэропорт - принимал лишь вертолеты и не-
большие самолеты, - а потому, как был уверен Воронов, легко было  вычис-
лить того или тех, кто мог представлять угрозу для Савелия и его спутни-
ков.
   Выйдя из машины, Андрей, как и полагалось обычному встречающему,  во-
шел в небольшое здание аэропорта и, не обнаружив справочной, поинтересо-
вался в кассе, когда прилетает ближайший самолет из Вологды, сделав вид,
что только этот рейс его и интересует. Получив  ответ,  он  приступил  к
внимательному осмотру присутствующих внутри людей.
   К счастью, таковых оказалось не очень много. Три семьи с детьми, одна
влюбленная парочка, дородная женщина с многочисленными узлами  да  моло-
денький капитан, дремлющий на деревянной скамье. Были там и двое мужчин,
которые сидели в разных местах зала.
   Несмотря на скучающий вид обоих, Андрей обратил  внимание  именно  на
того, что вообще прикрыл глаза:  ему  показалось,  что  мужик  наблюдает
из-под опущенных век. На вид ему было немногим более тридцати.
   Перед самой посадкой Савелий разбудил Кораблева и посвятил в свое ре-
шение относительно пленного. Как ни странно, но Денис принял новость до-
вольно сдержанно, во всяком случае, не очень удивился и только спросил:
   - Надеюсь, ты не продешевил, подарив жизнь этому подонку?
   - А ты как думаешь? - хитро прищурился Савелий.
   Сейчас, услышав слова Бешеного, Денис по достоинству оценил его реше-
ние.
   - Как только они нас вычислили? - спросил Денис.
   - А черт их маму знает.
   Денис повернулся к Мушмакаеву:
   - Что ж, повезло тебе. Желаю скорее свернуть шею,  -  с  улыбкой  на-
путствовал он.
   - Благодарю на "добром слове".
   - Кажется, тебя встречают, так что выжди  минут  пять-десять,  а  по-
том... потом делай ноги!
   - Спасибо вам...
   - За что? - удивился Денис.
   - За то, что не прихлопнули в пути.
   - У тебя все еще впереди, - заметил Денис, прихватил сумку с деньгами
в левую руку и пошел за ребятами.
   Воронов точно вычислил того фээсбэшника, которому было поручено унич-
тожить Мушмакаева любой ценой. Еще в зале ожидания, заметив  любопытство
со стороны Воронова, он понял, что "засветился", и, как только тот вышел
из здания, сразу же кинулся к другому выходу.
   По странному совпадению, и второй мужчина покинул свое место,  отпра-
вившись к начальнику аэропорта, чтобы выяснить, когда будут  готовы  его
документы.
   По-спортивному одетый молодой человек имел чин старшего лейтенанта  и
назывался Григорием Васильевичем Кокошиным. Его  послужной  список  мало
чем отличался от опыта тех его коллег, которые пытались отбить Мушмакае-
ва в Болгарии. Единственным отличием было то, что он  предпочитал  рабо-
тать в одиночку и обладал гипертрофированным  самомнением.  Нужно  заме-
тить, что судьба благоволила ему и он не завалил до сих  пор  ни  одного
задания. Одинаково хорошо владел любым видом оружия, но всему  предпочи-
тал нож, испытывая кайф и особое возбуждение в тот момент, когда  безжа-
лостное стальное лезвие входит в тело жертвы.
   Его методы были коварны и  заимствованы  у  наемных  убийц.  Выследив
"объект", он незаметно, по-кошачьи, подбирался к нему и, будучи  левшой,
зажимал правой рукой рот жертвы, чтобы та не закричала, а левой всаживал
нож прямо в сердце. Иногда, разнообразия ради, просто  перерезал  горло.
Если "объект" был не один, он сначала расстреливал его спутников, с  са-
мим расправлялся ножом.
   Первый план именно таким и был: как только  "объект"  оказывался  вне
самолета, сразу убиралось его окружение, а  потом  ликвидировался  и  он
сам. От этого плана пришлось отказаться потому, что Григорию  почудилось
повышенное внимание со стороны незнакомого мужчины в зале ожидания. Хотя
Григорий вряд ли всегда мог логически обосновать свои подозрения, он ни-
когда не рисковал понапрасну, а посему до сих пор ни разу и не был  даже
ранен.
   Второй план был менее интересен, но гораздо более безопасен. Рядом со
зданием аэровокзала возвышалась диспетчерская башня, а к ней была прист-
роена небольшая столовая, мимо которой обязательно  проходили  все,  кто
оказывался на летном поле. Кокошин не имел стопроцентной  гарантии,  что
"объект" прилетит именно на этот аэродром, и в операции было  задейство-
вано несколько человек, которые поджидали на других  возможных  аэродро-
мах. Впрочем, Григорий был почему-то твердо уверен,  что  посчастливится
именно ему.
   У него была одна привычка, которая служила ему чуть ли не талисманом,
- все действия проходили в строго ритуальной  последовательности:  перед
выездом на задание, даже самое простое, он обязательно тщательно брился,
принимал ванну, надевал чистое нижнее белье, после  чего  душился  фран-
цузскими духами "Пуазон" (более подходящими для  полных  женщин,  нежели
для стройного мужчины) и уже потом отправлялся на задание.
   Приехав едва ли не за три часа до прилета борта из Болгарии, Григорий
тщательно изучил местность, все постройки, пути надежного отхода,  выра-
ботал два плана и стал ждать удобного случая. И на этот раз интуиция его
не подвела: в билетной кассе сидела симпатичная моложавая брюнетка,  ко-
торая откровенно позевывала от скуки и почти сразу же обратила  внимание
на импозантного и приятного парня. Зов плоти всегда ощущается, даже если
в голове роятся планы ликвидации "объекта". Конечно же, Григорий,  заме-
тив красноречивые взгляды кассирши, распушил перья и ринулся в атаку.
   Не прошло и двадцати минут, как он был посвящен во все ее семейные  и
рабочие дела, а еще через пять минут выудил, что скоро ожидается чартер-
ный рейс из Болгарии. Все было ясно, и теперь оставалось придумать,  как
отделаться от назойливой самки. Повезло и тут: ее смена заканчивалась, и
женщина, вручив ему свой телефон, многозначительно чмокнула на  прощанье
прямо в губы и медленно пошла к выходу, в надежде, что "милый Гриша"  ее
окликнет, пригласит хотя бы в столовую, но, так и не дождавшись,  отбыла
в расстроенных чувствах.
   Готовясь на всякий случай действовать по второму плану, Григорий,  не
привлекая внимания окружающих, загодя забрался на крышу столовой,  оста-
вил там винтовку с оптическим прицелом, замаскировав  ее  от  случайного
взгляда из диспетчерской, и так же незаметно спустился оттуда.
   Вынужденный отказаться от плана - один, Григорий вновь залез на  кры-
шу, почти не опасаясь быть замеченным, так как было уже довольно  темно.
Проверив еще раз винтовку и оптику, Григорий принялся  терпеливо  ждать.
Он видел, как порушивший его план - один незнакомец уверенно  направился
к самолету, и лишний раз поблагодарил свою  интуицию.  По  сообщению  из
Болгарии, Мушмакаева сопровождали двое или трое парней. Когда из самоле-
та показались три фигуры, он приготовился.
   Когда они попали в свет прожекторов, Григорий удивился:  похожего  по
описанию на Мушмакаева среди них нет. Но тут же смекнул,  что  эти  люди
вышли для проверки, а кто-то, видимо, остался в самолете с  Мушмакаевым.
Давайте-давайте, ищите, где затаилась опасность,  а  он  пока  подождет.
Григорий несколько расслабился, но продолжал наблюдать за  самолетом,  с
любопытством скосив глаза, когда эти трое проходили мимо столовой.
   Прошло несколько минут, они все не возвращались, а из самолета больше
никто не выходил. Григорий начал беспокоиться, но в этот  момент  увидел
тень, мелькнувшую у самолета, и прильнул к окуляру прицела. Когда фигура
оказалась в лучах света, он обнаружил, что это и есть Мушмакаев.
   Хотя Григорий на задании всегда был предельно собран и  спокоен,  тут
он чуть дернулся, выпустил "объект" из прицела, и потребовалась  секунда
- другая, чтобы снова взять "объект" в прицел. Именно в эти  секунды  за
его спиной и прозвучал ироничный голос:
   - Я бы не советовал этого делать...

   Это был голос Савелия. Когда они шли от  самолета,  Воронов  подробно
рассказал о своих подозрениях, и Савелию тоже показалось  странным,  что
мужчина, которого заподозрил Андрей, исчез в тот момент, когда  был  ос-
тавлен без присмотра. Как бы он, Савелий, поступил на его месте, если бы
почувствовал, что раскрыт?
   Во-первых, как можно быстрее скрылся бы и  сделал  все,  чтобы  изба-
виться от хвоста. Скорее всего, так и поступил незнакомец.
   Во-вторых, раз уж его лицо привлекло чье-то внимание, использовал  бы
один из двух вариантов: либо постарался максимально изменить  внешность,
одежду, что в данных обстоятельствах практически невозможно, либо поста-
рался выполнить приказ, не показываясь на глаза. А значит...
   Снайпер! Кстати, на это и намекал ему Богомолов.
   Маловероятно, что тот будет стрелять, пока они не  окажутся  в  лучах
прожекторов. Поэтому есть немного времени, чтобы осмотреться  и  опреде-
лить его наиболее вероятную позицию. Впрочем, снайпер  вряд  ли  откроет
огонь и когда они окажутся на свету, в приказе-то говорится об  устране-
нии только Мушмакаева, а того среди них как раз и нет. Что он предпримет
дальше? Недостанет же у него наглости пойти обыскивать самолет?  Значит,
наверняка будет ждать Мушмакаева. Наверняка! А это им  на  руку,  потому
что появится какое-то время для обнаружения снайпера.
   Савелий тихо скомандовал:
   - Внимание! При первом же выстреле врассыпную!
   - Думаешь, снайпер? - спросил Воронов.
   - Уверен.
   Как только они оказались в освещенном пространстве,  тревога  Савелия
передалась Денису и Воронову. Несколько томительных секунд тянулись бес-
конечно долго, а спокойные шаги давались  с  огромным  трудом;  хотелось
сорваться с места и молниеносно пролететь таящую угрозу  полоску  света,
но этого делать было нельзя. Когда выстрела так и не последовало  и  они
благополучно миновали опасный участок, все вздохнули  с  облегчением,  а
Воронов сказал:
   - Может, он понял, что раскрыт, и слинял со страху?
   - Нет, братишка, чувствую, этот ублюдок где-то здесь и  наблюдает  за
нами. - Савелий говорил уверенно и старательно улыбался, словно  расска-
зывал какую-то веселую историю, чтобы тот, глядящий в оптический прицел,
ничего не заподозрил.
   Савелий  незаметно  осматривал  аэродромные  постройки,  которых,   к
счастью, оказалось не столь много: диспетчерская башня, на крышу которой
пробраться не будучи замеченным вряд ли возможно, само здание аэровокза-
ла также внушало оптимизм.
   - А это  что  за  пристройка?  -  продолжая  улыбаться,  спросил  он,
скользнув взглядом по невысокому строению, почти примыкавшему к  диспет-
черской башне.
   - Это столовая, - ответил Воронов, - думаешь, там?
   - Похоже... Ты с Денисом проверь на всякий случай диспетчерскую, а  я
столовую, - предложил Савелий, как только они оказались под навесом и их
сверху нельзя было увидеть.
   Быстро обойдя невысокое строение, Савелий не обнаружил  ни  лестницы,
ни выступов на стенах, чтобы взобраться на крышу, и уже  хотел  оставить
эту затею, как вдруг, проходя мимо глухой стены  столовой,  выходящей  в
узкий тупик, Савелий ощутил приторный запах  дорогих  духов.  Откуда  он
взялся в этом тупике, заваленном всяким мусором?
   И так было темно, а в тупике само собой темнее. Савелий как можно ни-
же пригнулся к земле, чтобы на фоне неба проверить свою догадку, и удов-
летворенно хмыкнул: на стене диспетчерской башни, отстоящей на пару мет-
ров от стены столовой, была прикреплена пожарная  лестница,  которая  на
уровне крыши столовой резко изгибалась в ее сторону и снова  отклонялась
к стене башни.
   Скорее всего, это было сделано в целях экономии: диспетчерская  башня
была раза в три выше столовой, и чтобы не цеплять вторую лестницу,  сде-
лали изгиб, с которого и можно было легко спрыгнуть на  крышу  столовой.
Раздумывать было некогда: Савелий быстро, стараясь не шуметь, стал взби-
раться по лестнице.
   Когда его голова вынырнула из темноты, в глаза Савелия брызнул  яркий
свет прожекторов, ослепивший его на время, и он зажмурился, а когда при-
открыл глаза, увидел лежащего на крыше к нему спиной  незнакомца  в  яр-
ко-синей куртке, который, ничего не подозревая, спокойно целился в  сто-
рону самолета. Оценив сектор возможного поражения,  Савелий  как  раз  и
увидел Мушмакаева, медленно бредущего к выходу и испуганно зыркающего по
сторонам.
   В первый момент Савелию пришло в голову: а может, это и будет  легким
и лучшим концом известного садиста?  Опоздай  он  на  несколько  секунд,
именно так все бы и кончилось, и он ни на йоту не пожалел бы  о  случив-
шемся, но произошло так, как произошло. Он не имел права перед своей со-
вестью, перед данным им еловом не вмешаться. Он вытащил своего  "стечки-
на" и направил на лежавшего.
   - Я бы не советовал этого  делать,  -  спокойно,  чтобы  не  испугать
стрелка, проговорил Савелий.
   Однако Григорий от неожиданности вздрогнул и всетаки  невольно  нажал
на спусковой крючок. Резкое движение и спасло жизнь  Мушмакаева:  девять
граммов смерти пчелой просвистели в каком-то сантиметре от его уха.  До-
гадавшись, что это за насекомое, Мушмакаев пригнулся,  резво  сиганул  в
одну сторону, потом в другую и, продолжая петлять, словно испуганный за-
яц, устремился к аэровокзалу.
   Мгновенно передернув затвор, незнакомец, не  оборачиваясь,  навскидку
выстрелил на голос Савелия. Он был настоящим профессионалом, и, если  бы
Савелий не предугадал его действий, пуля достигла бы  цели.  Сейчас  она
лишь чуть обожгла ему плечо.  Кувырнувшись  на  мягком  битуме,  Савелий
выстрелил, так как услышал новый щелчок затвора винтовки. Пуля, бесшумно
вырвавшаяся на свободу из "стечкина", безжалостно впилась в  позвоночник
несчастного Григория, но ему последним усилием удалось перевернуться  на
спину и взглянуть на того, кто сумел перехитрить  его,  самого  лучшего,
как он считал сам, профессионала. Над ним склонился  ничем  не  примеча-
тельный парень примерно его лет с печальными усталыми глазами.
   - Я же предупреждал тебя, парень, а ты... эх, - с грустью  проговорил
он.
   Григорий не чувствовал ни рук ни ног, но все слышал и видел. Он попы-
тался что-то ответить, но язык не слушался его.
   - Да, знаю, что больно, но зачем ты стрелял в меня? - И вновь  Григо-
рий попытался что-то сказать, и вновь этот странный незнакомец  все  по-
нял. - Да, именно профессионализм тебя и подвел на этот  раз,  -  сказал
Савелий, словно подслушав его мысли, потом добавил: - Потерпи немного, я
вызову "скорую", может, и выкарабкаешься. - Сочувствие  незнакомца  было
столь искренним, что Григорий, забыв, что язык не подчиняется ему, попы-
тался возразить, но лишь чуть дернулся, громко простонал и тут же  поте-
рял сознание.
   Савелию действительно было жаль этого  молодого  парня,  который  мог
навсегда остаться инвалидом.
   - Скажи спасибо, если в живых останешься... - Он  достал  из  кармана
телефон и набрал "ноль три". - "Скорая"? Здесь человек раненый  лежит...
Аэропорт Мячково, на крыше столовой... Кто-кто? Прохожий!  Поторопитесь,
ранение тяжелое, в позвоночник... - Он еще раз взглянул на бедолагу, су-
нул телефон в карман, поправил "стечкина" за поясом и поспешил к лестни-
це, ощущая острое недовольство собой.
   Когда он спустился и подошел к двери диспетчерской башни, из нее выш-
ли Воронов и Денис.
   - Мы все видели, - сказал Андрей, похлопал его по плечу и добавил:  -
Не кори себя, ты все сделал правильно.
   - С чего ты взял, что я корю себя? - недовольно буркнул Савелий.
   - А то я не вижу?
   - Не то видишь!
   - Он жив? - спросил Денис.
   - Пока жив...
   - В "скорую" звонил и, конечно, сказал о ранении? -  догадался  Воро-
нов.
   - Да...
   - Тогда нужно быстрее сматываться, наверняка в милицию сообщили.
   - Ты прав, поехали отсюда. Машина далеко?
   - Нет, у входа в здание вокзала.
   Вскоре они уже мчались по направлению к Москве. Ехали молча, но  вни-
мательно вглядывались в темноту, понимая, что опасность может  подстере-
гать на любом километре. Когда они выезжали на Новорязанское шоссе, мимо
промчался милицейский "мерседес" и реанимационный автомобиль. Дениса до-
везли до самого дома на Котельнической набережной.
   - Спасибо тебе, Денис, с тобой как за  каменной  стеной!  -  искренне
произнес Савелий.
   - Скажешь тоже, - засмущался тот, - вот Матросов... - Он  поморщился,
словно от боли.
   - Ты знаешь его семью?
   - Конечно!
   - А Романа?
   - Я уже им сообщил, - с грустью отозвался Воронов.
   - Ребята, я решил так. - Савелий открыл спортивную сумку,  взял  нес-
колько пачек стодолларовых купюр, две протянул Денису, остальные - Воро-
нову. - По десять тысяч семьям погибших, по пять нам, остаток сдам госу-
дарству...
   - Ты уверен, что их кто-нибудь не прикарманит? - спросил Воронов.
   - Нет, не прикарманит! - твердо заверил Савелий. - У меня есть идея.
   - Какая, если не секрет?
   - Кто в стране лучше всех знает, где деньги нужнее всего?
   - Министр финансов, - выпалил Денис.
   - А я думаю, что премьер-министр, - возразил Воронов.
   - Вот именно, у него все просят.
   - Ты хочешь сказать, что решил отдать деньги Черномырдину? - удивился
Воронов.
   - Конечно.
   - Думаешь, примет?
   - Я ж не прошу, а совсем наоборот.
   - А он прав, Андрей, - поддержал Денис. - Ребята, вы не будете возра-
жать, если я половину своих денег отдам семье Матросова?
   - А почему мы должны возражать? - удивился Савелий.  -  Каждый  волен
поступать со своей долей так, как он считает нужным. Ладно,  давай  про-
щаться. - Он обнял Дениса и шепнул, намекая на его сомнения: -  Надеюсь,
для тебя многое открылось за последнее время.
   - Ты прав! Спасибо тебе за все! Звони, если что...
   - Обязательно!
   Когда Денис скрылся в подъезде, Воронов сказал:
   - Отличный парень. Только романтики многовато.
   - А у тебя меньше, что ли? - улыбнулся Савелий.
   - У меня? - Он был так удивлен, словно его обвинили в  чем-то  непот-
ребном, потом помолчал немного и добавил: - У меня и должно быть  много,
я старше.
   - Очень интересная теория, спиши слова, - съязвил Савелий.
   - Слушай, братишка, откуда у тебя столько денег? - сменил тему  Воро-
нов.
   - О, это особая сказка, - рассмеялся он. - Их собственноручно  вручил
мне сам Дудаев!
   - Ты шутишь?
   - Никаких шуток!
   - Он что, действительно жив?
   - Живее всех живых, нас с тобой по крайней мере! -  пошутил  Савелий,
машинально пощупав задетое пулей плечо.
   - Болит?
   - Нет, саднит немного.
   - Ну ты и удивил меня! Представляю, как ты обрадовался, когда  увидел
его, ты ж всегда был уверен, что он жив.
   - Обрадовался? - удивленно переспросил Савелий.
   - Я неправильно выразился. Не обрадовался, а в общем, ты меня  понял.
И на что же Дудаев выдал тебе такие деньги?
   - Не на что, а за что, - ухмыльнулся Савелий. - За  ядерный  чемодан-
чик... - Он все подробно рассказал Воронову.
   - Представляю его рожу, когда сработала система защиты, -  рассмеялся
Андрей.
   - Я бы тоже не отказался ее увидеть. Стоп! Ты куда это меня везешь? -
спросил он, заметив, что они совсем не на пути к его дому.
   - Как куда? К нам!
   - Здравствуй! Ты забыл, что я тебе говорил?
   - Ты все о подарке своему крестнику?
   - Да нет, Лане!
   - Послушай, когда я покажу ей пять тысяч баксов от тебя, то она, будь
уверен, обрадуется больше, чем любому подарку, тем более что сама сможет
его приобрести. Если хочешь, вручи эти деньги при ней.
   - Ишь чего придумал, - недовольно буркнул Савелий. - Ладно, уговорил.
- Ему и самому захотелось увидеть Лану, кажется, он даже  соскучился.  -
Может, стоит ее предупредить?
   - Так она в курсе и ждет нас, - проинформировал Воронов,  не  отрывая
взгляда от дороги.
   - Ну и жук ты, братишка, все заранее спланировал, а мне голову  моро-
чишь.
   - Кто кому голову морочит? Небось самому не терпится поглядеть на ма-
му твоего будущего племянника? Можешь его и потрогать.
   - На этот раз ты угадал, - честно признался Савелий, и кровь  прилила
к его щекам. - Даже волнуюсь почему-то.
   - А как я волнуюсь? Знаешь, братишка, на этом задании я  даже  совсем
по-другому ощущал себя, свою ответственность. Раньше как-то  не  задумы-
вался о том, что могу погибнуть, а сейчас... Нет-нет, смерти я не боюсь,
ты знаешь, это нечто другое... Порой мелькает: случись что со мной, и  я
даже не увижу своего ребенка, не загляну ему в глаза, не почувствую  его
тепло, - проговорил он с такой нежностью и с таким блеском в глазах, что
Савелий даже чуть заволновался: не хватало еще попасть  в  автомобильную
аварию.
   - Ты за дорогой-то следишь?
   - Господи! Я ему о возвышенном, а он: "За дорогой следишь?" -  перед-
разнил Воронов.
   - И я о возвышенном, - возразил Савелий, - в том смысле, чтобы ты  не
растерял это возвышенное, не унес его в больницу или, того хуже, в моги-
лу.
   - Типун тебе на язык! Хотя в конечном счете ты прав. Я до того счаст-
лив, что как только начинаю думать про них, все забываю и, наверное, ду-
рею от счастья.
   - Ты так говоришь, словно он уже родился.
   - С удовольствием посмотрю на тебя, когда ты сам почувствуешь  биение
его сердца.
   - Да ты действительно просто на глазах глупеешь! - шутливо воскликнул
Савелий и рассмеялся.
   - Смейся, смейся, - покачал головой Воронов, нисколько не обидевшись.
   - А если серьезно, мне кажется, что тебе действительно нужно поберечь
себя и не бросаться с головой ни в какие авантюры.
   - Ты прав, конечно, - протянул Андрей, - но мы с Ланой  договорились,
что ее беременность никоим образом не повлияет на мою работу. Более  то-
го, она сама начала этот разговор и сказала, что будет в себе  подавлять
излишние эмоции.
   - И ты поверил? Чудак-человек. Это она специально, чтобы ты не волно-
вался...
   Когда Савелий увидел Лану, то замер от удивления: материнство ей было
очень к лицу, и она похорошела, стала еще красивее, а  вздувшийся  живот
нисколько ее не портил, а как будто придавал уверенность. Несколько  ми-
нут он молча смотрел на нее, и Лана почти не двигалась,  словно  предос-
тавляя ему возможность сполна насладиться зрелищем.
   - Что, так и будем стоять на пороге? - не выдержал наконец Воронов. -
Кстати, милая, ты знаешь, какой подарок он сделал тебе и своему  племян-
нику?
   - Какому племяннику? - не поняла Лана.
   - Ну, может, племяннице. - Андрей погладил ее по животу.
   - Да оставь ты, - смутился Савелий.
   - Нет-нет, говори, - ею овладело любопытство, - какой подарок?
   - Вот, - Андрей протянул ей пачку стодолларовых купюр, - пять тысяч!
   - Пять тысяч? Откуда у тебя такие деньги? Банк ограбил, что ли?
   - Точно, банк, - подначил Андрей.
   - Серьезно, что ли?
   - Слушай его больше, - нехотя вступил Савелий, - не волнуйся, зарабо-
тал.
   - Ну, спасибо, Савушка! - Она обхватила ладонями его  лицо  и  смачно
чмокнула в щеку.
   - За такой подарок могла бы и в губы, - с усмешкой заметил Воронов.
   - Дурак ты, братишка, - беззлобно бросил Савелий.
   - Вот уж точно. - Лана ткнула его в лоб пальцем.
   - Что, вдвоем на одного, справились, да? - совсем по-детски  захныкал
Андрей.
   - Обидели моего маленького? - засюсюкала над ним Лана, обняла и стала
гладить по голове. - Ну-ну, успокойся, милый.
   - Вы такие счастливые, что на вас смотреть тошно. -  Савелий  стукнул
по плечу Андрея. - Ты ж обещал мне племянника дать потрогать, - напомнил
он.
   - Ага! - торжествующе воскликнул тот, потом кивнул на живот  Ланы.  -
Приложи ухо. Да приложи, не бойся!
   - Я и не боюсь. - Савелий опустился на колени, прижал ухо к ее  живо-
ту, послушал немного и вдруг вскрикнул: - Ой, что это?
   - Что, отфутболил своего дядю? - Андрей довольно рассмеялся.
   - Ты хочешь сказать, что... - Савелий был так изумлен, что  даже  рот
раскрыл.
   - Именно. Он ножкой тебя лягнул.
   - Господи! Вот здорово! Во, опять лягнул... опять... - Савелий  радо-
вался будто маленький, но вдруг его взгляд почему-то устремился за спину
Воронова.
   Машинально повернулся и Андрей. Дверь-то они так  и  не  закрыли;  на
лестничной площадке стояла старенькая бабуля и с удивлением  глядела  на
них, пытаясь понять, что происходит.  Чтобы  успокоить  соседку,  Андрей
чуть посторонился, развернул Лану и пояснил:
   - Мы ребенка ждем, вот! - После чего решительно прикрыл дверь.
   Это прозвучало настолько двусмысленно, что трудно было и представить,
о чем подумала старушка, но как только дверь  захлопнулась,  они  дружно
расхохотались. Смех оборвался испуганным возгласом Ланы:
   - Господи, Савушка, у тебя же кровь идет!
   - Да ерунда, - попытался отмахнуться он,  но  Лана  вцепилась  в  его
куртку:
   - Быстрей снимай!
   Как ни странно, но ее тревога не была напрасной: весь рукав рубашки и
подкладка в рукаве куртки насквозь пропитались кровью, а рана  оказалась
довольно глубокой. Усадив Савелия в Кресло, Лана принесла аптечку,  пер-
вым делом сделала укол и принялась вполне  профессионально  обрабатывать
рану, потом наложила на нее салфетку и зафиксировала лейкопластырем.
   - А теперь рассказывайте, - потребовала она, когда все закончила.
   - О чем?
   - В какую переделку снова вляпались?
   - Так и рассказывать-то нечего, - пожал плечами Савелий, - когда  вы-
ходил из самолета, поскользнулся...
   - Упал, очнулся - гипс? - подхватила с усмешкой Лана.
   - Ну вот, сама все знаешь.
   - Ты мне баки-то не заправляй, говори, что на самом деле было!
   - Лана, откуда такой жаргон? "Баки" какие-то!  -  деланно  возмутился
Савелий. - Не хватало, чтобы ребенок всего этого набрался еще до  рожде-
ния.
   - Ну-ну... - Лана не мигая посмотрела в его смеющиеся голубые  глаза,
поняла, что все равно ничего не услышит, и смирилась. - Ладно, слава Бо-
гу, что все живы и здоровы! Прошу к столу...

                                  VII
                            Тучи сгущаются

   Андрей Ростовский не стал звонить Вишневецкому и рассказывать о похи-
щении своего сына, чтобы лишний раз не беспокоить его,  понимая,  что  у
Олега и без этого хватает забот. Интуиция его не подвела: Олег  действи-
тельно очень много сил тратил на то, чтобы гасить конфликты, возникавшие
то в одной его подшефной фирме, то в другой.
   Ему давно стало ясно, что идет целенаправленная война  с  Ассоциацией
"Герат". Понимал он и то, что Жарковский не тот  полководец,  кто  начал
эту войну. Кому-то "афганцы" действительно очень сильно наступили на лю-
бимую мозоль. Кроме того, судя по решительным, но осторожным  действиям,
эти "кто-то" не добиваются полного уничтожения или  развала  Ассоциации,
нет, им явно хочется заставить "Герат" работать на себя: слишком лакомым
кусочком является эта фирма.
   У Олега были обширные связи во всех структурах власти, начиная от ми-
лиции и кончая правительством России, но все его попытки отыскать  того,
кто стоит за организацией этой травли,  оканчивались  ничем.  Либо  этот
"кто-то" был настоящим профессионалом своего дела и умело  маскировался,
либо он был настолько мощной фигурой, что на него никто  и  подумать  не
смел.
   Черт бы побрал этого невидимку! От бессилия Олег хрястнул кулаком  по
столу. Где же тот был, когда он только начал создавать Ассоциацию? Когда
он и его малочисленная тогда команда, с огромным трудом выбив себе полу-
подвальное помещение на Пироговке засучив рукава несколько недель пахали
как черти, пытаясь хотя бы немного привести помещение  в  божеский  вид.
Вынесли тонны мусора, посбивали себе руки в кровь,  латая  полы,  иногда
падали от усталости и головокружения, нанюхавшись паров от едких красок.
   Вместе с Олегом тогда их было всего пять  человек,  но  они  все-таки
справились, и наконец их первое помещение было готово. Они вложили в не-
го столько труда, сил, энергии и любви, что Олег издал приказ, по  кото-
рому не только им самим, но и  посетителям  приходилось  снимать  обувь,
чтобы пройти внутрь их первого офиса.
   Олег не без ностальгической грусти вспомнил их  первый  заработок,  с
которого и начался подъем. Они впервые оказались в плюсе: до  этого  все
уходило на оплату долгов. В тот день, расплатившись наконец  с  долгами,
они обнаружили, что у их фирмы образовался  актив  в  двенадцать  рублей
семьдесят пять копеек.
   Сколько радости было на их лицах. Они троекратно прокричали  "ура"  и
единогласно постановили пустить эти "святые" деньги на празднование  ра-
достного события. Купили две бутылки водки, три буханки черного хлеба  и
батон "докторской" колбасы. Мебели не хватало, и они,  не  сговариваясь,
уселись прямо на полу в кружок и достойно отметили свою  первую  победу,
провозглашая большие и маленькие, но очень важные для них,  тосты.  Было
весело и шумно.
   Тишина воцарилась лишь единожды, да и то на минуту, когда пришло вре-
мя третьего тоста, который считается у "афганцев" святым и пьется всегда
стоя. Этот тост никогда не пропускался ни в одной компании, неважно, что
праздновали - Новый год, день рождения или поминки. Кто-то громко объяв-
лял: "Третий тост!" - и все без исключения вставали, держа в  руках  на-
полненные емкости, и тостующий говорил примерно так, глядя  при  этом  в
никуда: "Друзья, вы лежите в земле, а мы остались в живых. Мы  помним  о
вас и никогда не сделаем то, за что вам было бы стыдно. Спите  спокойно.
Пусть земля будет вам пухом!" После чего разбрызгивал несколько  капель,
как бы делясь с усопшими, и все молча, не чокаясь, выпивали до дна.
   В такие моменты у всех присутствующих были очень серьезные и просвет-
ленные лица, и неважно, воевал ты или нет, были или нет у тебя  погибшие
друзья. Важно то, что у тебя на сердце, что в твоей душе и как ты, нако-
нец, относишься к своим предкам.
   Из воспоминаний о прошлом в настоящее Олега вернул резкий звонок  те-
лефона, который знали только близкие друзья и особо важные люди.
   - Привет, братела! - услышал он знакомый голос.
   - Андрюша! - обрадовался Олег. - Вернулся? Давно приехал? Как  отдох-
нул? Объявлялся ли мой знакомый? - Он буквально засыпал приятеля  вопро-
сами.
   - Стоп, стоп, - взмолился Ростовский, - не части так. Начну по поряд-
ку: вернулся сегодня, отдохнул отлично, с Серегой виделся.
   - Он один был? - осторожно спросил Вишневецкий.
   - Нет, не один, с Денисом и Михаилом, а с ними еще один "приятель".
   - Как все прошло?
   - Думаю, сегодня все и узнаем, они чуть позже вылетели. - Андрей сде-
лал небольшую паузу, потом поинтересовался: - Судя по всему,  ты  ничего
не знаешь?
   - О чем?
   - О моем сыне.
   - А что с ним случилось? - с тревогой в голосе спросил Олег.
   - На днях Саша был похищен.
   - Да ты что? - воскликнул он. - Кто? Где? Почему сразу не сказал мне?
Сколько людей нужно?  Ты  говори,  не  стесняйся,  сколько  потребуется,
столько и будет. Уже знаешь, что хотят похитители?
   - Господи, ты случаем не пулеметчиком воевал? Вопросами  сыпешь,  как
из пулемета. Успокойся, с Сашком все в порядке, уже  вернули.  Я  специ-
ально сказал ребятишкам, чтобы тебя не беспокоили, у тебя и своих  забот
хватает.
   - О чем ты говоришь? - обиженно произнес Олег. - Какие  заботы,  если
жизнь твоего пацана в опасности? Ты, конечно, выяснил,  что  за  ублюдки
пошли на это?
   - Ты удивишься, но выкрасть пацана приказал этот гад Жарковский.
   - Ты шутишь?
   - Какие здесь могут быть шутки?
   - Зачем это ему надо было?
   - А затем, что эта мразь была уверена, что ты на все пойдешь ради мо-
его сына.
   - А что, он вообще-то был прав. Выходит, на тебя тоже наезжали? - за-
думчиво проговорил Олег.
   - Что, не отстают?
   - Не то слово! Не успеешь одних отмазать, другие угрожают,  третьи...
Ты даже не представляешь, как я устал. - В голосе Олега было столько го-
речи, что Андрею стало его жалко.
   - Может, тебе уехать отдохнуть, забыться?
   - Если откровенно, мне не раз приходила такая мысль. Помнишь, я гово-
рил тебе, что хочу отойти от непосредственного  управления  "Гератом"  и
остаться только на общем руководстве всеми фирмами "Герата"?
   - Конечно помню, думал, что это у тебя блажь, несерьезно, ну,  ляпнул
в сердцах, бывает...
   - Я уже начал готовить себе замену и постепенно ввожу его в курс  де-
ла.
   - Я его знаю?
   - Наверняка видел на каком-нибудь общем сборе, это  Равиль  Альмяшов,
мы с ним в Афгане в одной роте воевали.
   - Ну и что представляет из себя твой Равиль?
   - Нормальный парень, поднаберется опыта - потянет. Да и  я  вроде  не
собираюсь полностью от дел отходить.
   - А может, это и есть тот самый случай? - предположил Андрей.
   - О чем ты?
   - Оставь его за себя на недельку-другую и свали куданибудь  подальше,
а он пусть поруководит, опыта понабирается.
   - Боюсь, не совсем подходящий момент: врагов развелось слишком много,
скушают.
   - А друзья на что? Не дадим парня в обиду!
   - Не сомневаюсь, Андрюша, спасибо за поддержку.
   - А зачем еще нужны друзья, если не затем, чтобы прийти на  помощь  в
трудную минуту?
   - Честно говоря, я и сам подумывал развеяться; тесть всю плешь  проел
- когда да когда навестишь. Резко старик сдал. Как похоронил  жену,  так
все болячки и полезли. Да и Лада переживает... Все, решено: завтра и по-
еду к бульбашам! - решительно сказал Вишневецкий.
   - Правильно. Он где живет?
   - В Минске.
   - В Минске? Ништяк, по ходу навестишь одного  моего  дружбана.  Когда
отвальную делать будешь?
   - Конечно сегодня, подгребай ко мне часов в восемь вечера. Только  ты
помнишь, что я завязал с алкоголем?
   - А кому сейчас легко? - рассмеялся Андрей. - Будешь минералкой нака-
чиваться.
   - Ты все смеешься, а я теперь так классно себя чувствую, как давно не
чувствовал.
   - Верю, верю. Вот посмотрю, посмотрю на тебя и тоже возьму и брошу.
   - А что, это будет здорово.
   - Точно, потом курить бросим, баб трахать... -  с  иронией  продолжил
Ростовский.
   - Ну уж нет! - с пафосом возразил Олег.
   - То-то же! А то мне измена покатила: не хочет ли мой дружбан  в  мо-
настырь податься?
   - Ты наговоришь, пожалуй. Слушай, Андрюша, может быть  все-таки  ска-
жешь, как все прошло?
   - Ты о "приятеле" Сереги? Все о'кей! Пытались, правда, наезд учинить,
но удалось отмахаться.
   - Насколько серьезно?
   - Серьезнее некуда: три "тюльпана"...
   - Ничего себе "отмахаться"! - присвистнул  Вишневецкий.  -  Без  пос-
ледствий?
   - Вроде да...
   - Ну и слава Богу! Вечером нагрузишь поподробнее.
   - Без базара. Будь?
   - Обязательно буду! Пока!
   Решение навестить родителя Лады и разговор с Андреем немного  встрях-
нули его, подняли настроение. Не откладывая в долгий ящик Олег вызвал  к
себе Равиля.
   - Ну что, казанцы отзвонились? - спросил он.
   - Да, все в полном  порядке.  Послезавтра  приезжает  Касымов,  чтобы
встретиться с тобой и расставить все точки над "i".
   - Отлично! Только эти точки с ним придется расставлять тебе самому.
   - Как, а ты?
   - Меня не будет, завтра я уезжаю в Белоруссию.
   - В наш филиал?
   - Нет, хочу тестя проведать; совсем сдает человек, да и Лада  пережи-
вает. Ты чего взъерошился?
   - Как-то неожиданно...
   - А что тебя волнует?
   - Как что? Сам знаешь, какие наезды.
   - Ничего, справишься. Если что. Ростовский поможет. Пора тебе  привы-
кать к этому креслу.
   - Все как-то неожиданно, - повторил Равиль.
   - Да не волнуйся ты так, словно я навечно уезжаю,  недельку-другую  и
вернусь. Если будет что срочное, звони, я сотовый с собой возьму.
   - Недельку-другую постараюсь продержаться, - облегченно улыбнулся Ра-
виль.
   - Да уж, постарайся. Кстати, заряди кого-нибудь, пусть купят все, что
нужно для отвальной.
   - На сколько человек?
   - А Бог его знает, десять-пятнадцать... Пусть  берут  с  запасом,  не
пропадет.
   - Это точно! Билеты заказывать?
   - Нет, я решил машиной добраться.
   - На какой поедешь, на "линкольне"?
   - С ума сошел? На этом гробу только по городу можно ездить.  Нет,  мы
на "лексусе" двинем.
   - Кого за руль посадить?
   - Сами справимся, недаром же Лада столько машин побила.
   - Послушай, Олег, может быть, выберешь время и заскочишь в  Минске  в
наш филиал?
   - А что, нужно?
   - Самсонов давно просил встречи с тобой.
   - Ладно, навещу.
   - А что говорить посторонним, если тебя будут спрашивать?
   - Что говорить, правду - в командировку уехал, на сколько -  не  зна-
ешь.
   - Как скажешь. Я еще нужен тебе?
   - Вот, возьми эту папку, ознакомься, вопросы появятся, задавай.
   - Это договора "Герата"?
   - Да, наши постоянные клиенты.
   - Отлично. - Равиль взял папку, встал из-за стола и направился к  вы-
ходу.
   - Скажи Лехе, чтобы зашел ко мне, он вроде чегото хотел.
   Алексей Охлопин числился его личным водителем и  по  совместительству
телохранителем. Это был молодой накачанный парень  под  сто  килограммов
веса, немногословный" преданный и совершенно  бесстрашный,  с  абсолютно
незапоминающейся физиономией.
   Находясь всегда рядом с Олегом, он, несмотря на внушительные  габари-
ты, был как-то неприметен. Но все это была лишь  видимость.  Стоило  ко-
му-то просто повысить голос на Олега, как Алексей бросал  такой  грозный
взгляд на обидчика, что тому моментально хотелось проглотить язык. Сразу
же как из рога изобилия сыпались извинения, и разговор продолжался вовсе
в иной тональности, а иногда и быстро сворачивался.
   Ко всему прочему Охлопин был отличным водителем, великолепно знал лю-
бую марку машин и разговаривал с ними как с живыми существами. При  этом
и машины, словно ощущая его отношение,  никогда  не  подводили  Алексея:
несмотря на десятилетний стаж водителя - ни одной даже ничтожной аварии.
А работа с Олегом была отнюдь не сахар: иногда приходилось сидеть за ру-
лем по шестнадцать, а то и больше часов, но Алексей никогда не роптал  и
стоически выдерживал темп работы Вишневецкого.
   Войдя в кабинет, Охлопин молча уставился на Олега.
   - Чего такой пасмурный, случилось что-нибудь? - спросил  Вишневецкий,
всегда улавливавший любое изменение в настроении своего телохранителя.
   - Мама заболела, - эти простые слова он произнес с такой детской  ин-
тонацией, и они прозвучали так трогательно в устах этого огромного дети-
ны, что Олег с огромным трудом удержался от улыбки.
   - Так в чем проблема? Руки в ноги и дуй в Рязань. Мама - это  святое.
Заодно и моих предков навестишь, денег им завезешь, ну и поможешь,  если
что нужно.
   - А как же ты?
   - Не волнуйся, справлюсь. Две недели тебе хватит?
   - Две недели? - удивился он. - Да мне и трех дней во как. - Он  реза-
нул ладонью по горлу.
   - Ничего, заодно и отдохнешь как следует.
   - Ты что, устал от меня? - обиделся Алексей.
   - Еще чего! Просто завтра мы с Ладой уезжаем в  Минск,  тестя  навес-
тить.
   - Тогда ясно... - успокоился Охлопин. - Самолетом?
   - Нет, на "лексусе".
   - Господи, так я пойду профилактику сделаю, Минск не ближний свет.
   - Не суетись. Поезжай к матери, а я отправлю машину в автосервис,  за
сутки они справятся.
   - Может, все-таки я сам? - продолжал настаивать Алексей,  словно  по-
чувствовав что-то нехорошее; надо заметить, что близкие друг другу люди,
долго и много общающиеся, очень часто предчувствуют опасность,  грозящую
другому.
   - Езжай к матери! - упрямо бросил Олег, затем встал, вытащил из сейфа
пачку стотысячных купюр. - Здесь десять лимонов, завези моим, - протянул
Алексею деньги и крепко пожал руку.  -  Зайди  в  бухгалтерию  и  возьми
аванс, я позвоню. Пять лимонов хватит?
   - Вполне, спасибо.
   - Отдыхай, а то я тебя до упора заездил.
   - Ничего подобного, - возразил тот, потом тихо добавил: - Мне нравит-
ся с тобой работать.
   - И мне, поверь, буду скучать. - Олег улыбнулся.  -  Ладно,  пока,  -
кивнул он и взялся за трубку. - Маша, выдай Леше аванс пять  лимонов,  я
позже подпишу.
   - Хорошо, Олег Владимирович.
   Вишневецкий снова набрал номер.
   - Паша, привет! Ты занят?
   - Нет, а что?
   - Зайди ко мне.
   - Иду.
   Не прошло и минуты, как в кабинет входил Еременко,  по  прозвищу  Па-
ша-шкаф. Он всегда был очень неравнодушен к черному цвету, и сегодняшний
день не являлся исключением. Черные отутюженные брюки,  черная  шелковая
рубашка с длинными рукавами облегала мощный торс, из которого на могучей
шее ломового грузчика торчала голова с коротко стриженными волосами.
   - Какие проблемы? - спросил он.
   - Паша, не мог бы ты заняться "лексусом"?
   - А что надо?
   - Нужна полная профилактика: мы с Ладой на  ней  в  Минск  отчаливаем
завтра.
   - Чего это вдруг?
   - Тестя нужно навестить.
   - Надолго?
   - Недели на две, не больше. За меня остается Равиль, со всеми  вопро-
сами к нему. Если что, звони по сотовому.
   - Понятно. Без проблем, давай ключи.
   - Лови. - Олег бросил ему связку, и тот ловко поймал ее  на  лету.  -
Кстати, ты вроде бы тоже в Ростов собирался?
   - Точно, давно хочу наш филиал навестить.
   - За недельку управишься?
   - И четырех дней хватит.
   - Сделай машину и лети.
   - Отлично! - согласился Паша и вышел.
   Олег так быстро решал все вопросы, связанные с отъездом, словно боял-
ся, что нечто ему помешает уехать или сам он передумает в последний  мо-
мент. Внутренний голос почему-то отговаривал, нашептывая: у тебя столько
дел в Москве, столько забот, а ты вдруг уезжаешь. Однако  Олег  не  внял
увещеваниям своего внутреннего голоса и даже ощутил некое странное  воз-
буждение.
   Подобное возбуждение испытывает каскадер перед очень сложным и  опас-
ным трюком, когда вроде бы все тщательно продумано, но страх остается до
самого последнего мгновения, пока еще остается шанс все отменить.
   У Олега Вишневецкого оставались еще почти сутки для того, чтобы прис-
лушаться к своему внутреннему голосу и отказаться от этой поездки, но...
   Если бы человек мог всегда предвидеть, что ожидает его хотя бы  через
считанные минуты, насколько легче тогда жилось бы. Скольких ошибок можно
было бы избежать...

   Отлично отметив с Ланой и Вороновым свое возвращение в Москву,  Саве-
лий наотрез отказался от заманчивого предложения  поспать  на  диване  и
отправился к себе домой. На прощанье попросил Андрея предупредить  Бого-
молова, чтобы тот не беспокоился и что он обязательно  с  ним  свяжется,
как только проснется. На его счастье, с такси проблем не возникло, и уже
к трем часам ночи он лежал в своей кровати, блаженно расслабив  гудевшее
от усталости тело; как-никак, а целые сутки не спал ни минуты.
   Будильник поставил на одиннадцать часов, уверенный, что восьми  часов
для полного отдыха вполне хватит, а раньше одиннадцати, тем более в пят-
ницу, Богомолов не освободится от самых срочных дел. Перед тем как окон-
чательно провалиться в сон, Савелий успел подумать, что нужно непременно
позвонить Олегу, узнать, как дела, да и вообще было  бы  неплохо  встре-
титься - несколько месяцев не виделись.
   Как же мы жалеем порой, что наши благие намерения,  пришедшие  на  ум
перед сном, не воплощаются по каким-то причинам утром в реальность.  Вот
и Савелий всю дальнейшую жизнь будет жалеть о том, что не позвонил  Оле-
гу, не повидал его. Кабы человек мог знать...
   А все получилось совсем не так, как задумывалось: сон Савелия прервал
вовсе не будильник, а телефонный звонок. Приоткрыв  один  глаз,  Савелий
взглянул на часы: девять утра! Чертыхнулся в сердцах, поспать не дают.
   - Да, слушаю, - раздраженно сказал он, словно выплюнув эту фразу.
   - Не выспался еще, что ли? - прозвучал в трубке красивый баритон  Бо-
гомолова.
   - Нет-нет, все нормально, - солгал Савелий,  тряхнув  головой,  чтобы
отогнать прочь сонное настроение. - А я вам хотел после одиннадцати зво-
нить, у вас же селекторное совещание по пятницам.
   - На вторник перенес, так что одевайся пошустрее и дуй ко мне, машина
сейчас подъедет, позавтракаешь у меня. - Голос генерала звучал серьезнее
обычного, Савелию даже показалось, что он несколько встревожен.
   - Что-то случилось?
   - Пока нет, расскажу при встрече.
   - Константин Иванович, я могу кое о чем попросить вас?
   - Ты сейчас все можешь, - многозначительно заявил Богомолов.
   - Что, Воронов проболтался? - улыбнулся Савелий.
   - Не волнуйся, он сказал только одну фразу, остальное доложишь сам.
   Савелий легко сообразил, что именно произнес Воронов, чтобы, выслушав
его, Богомолов заявил, что ему сейчас все дозволено. Может,  он  зря  не
попросил Андрея вообще ничего не сообщать Константину Ивановичу, а  улу-
чить момент и рассказать все самому?
   - Константин Иванович, не могли бы вы организовать мне встречу с Чер-
номырдиным?
   - Зачем тебе понадобился Виктор Степанович? - удивился Богомолов.
   - Да тут у меня случайно завалялись двести  пятьдесят  тысяч  баксов,
хочу сделать пожертвование в пользу державы, - небрежно ответил Савелий.
   - Ты что, чеченский банк по пути грабанул? - пошутил Богомолов.
   - Никак нет, товарищ генерал, мне их честно вручили, как говорил  ве-
ликий комбинатор, на блюдечке с голубой каемочкой. При встрече  расскажу
подробности.
   - А с чего вдруг Черномырдину? К чему такая  блажь?  Можно  просто  в
госбанк сдать.
   - Нет уж, пусть премьер решает, какую дыру  в  бюджете  ими  полезнее
закрыть, ему виднее, - решительно заявил Савелий и  тут  же  с  деланным
простодушием напомнил: - Вы же сами сказали, что мне сейчас все можно.
   - Ловишь на слове?
   - Ловлю, - без колебаний признался Савелий.
   - И правильно делаешь: сказал "а", значит, должен говорить и "б". Бу-
дем надеяться, что у Виктора Степановича найдется сегодня свободная  ми-
нутка.
   - Не обязательно сегодня, я не спешу.
   - Зато я спешу, - возразил Богомолов. - Именно  сегодня,  потому  что
после тебя некоторое время не будет в Москве. Так что прихвати свой "по-
дарок", в крайнем случае, оставишь в моем сейфе, хоть мне-то ты  доверя-
ешь?
   - Вам да! - твердо ответил он.
   Разговаривая по телефону, Савелий умудрялся еще и одеваться, а  когда
услышал, что вновь придется куда-то  срываться  из  города,  естественно
возник вопрос: "Куда?" - но интуиция подсказала, что ответ будет  только
при встрече.
   Положив трубку, Савелий быстро умылся, прихватил спортивную  сумку  с
баксами и через десять минут уже сидел в служебной "Волге".  Как  только
они подъехали, дежурный офицер у ворот сказал Савелию:
   - Константин Иванович просил подождать здесь: он сейчас прибудет.
   - Спасибо, - поблагодарил Савелий.
   Он вышел из машины, не понимая,  что  происходит.  Единственное,  что
пришло в голову: скорее всего генерала вызвал какой-то  вышестоящий  на-
чальник. Однако на этот раз Савелий не  угадал.  Перед  ним  остановился
черный "мерседес", за которым притормозила "вольво" синего цвета - маши-
на сопровождения и охраны.
   - Удивился? - спросил Богомолов, открывая заднюю дверь, он был одет в
генеральскую форму, в которой Савелий видел его лишь на похоронах  Гово-
рова.
   - Что, вызвали куда-то? - садясь рядом с генералом, предположил Саве-
лий.
   - Не угадал, - улыбнулся Константин Иванович, - к Виктору Степановичу
едем.
   - Так сразу?
   - Да, повезло, у него как раз окошечко образовалось между  заседания-
ми.
   - Сказали зачем?
   - А как бы нас пропустили с такими деньжищами? Я гляжу, у тебя, пожа-
луй, ухе в привычку вошло бюджет страны поправлять.
   - Так уж получается, - согласился Савелий.
   - Давай рассказывай все по порядку, покадоберемся до Белого дома, ми-
нут двадцать у нас есть...
   Савелий вопросительно кивнул в сторону водителя.
   - Ты что, не узнал? Это же помощник мой, Рокотов.
   - Извините, Михаил Никифорович, как-то не пришло в голову,  что  могу
здесь вас увидеть. Здравствуйте.
   - Привет! Ничего страшного, меня здесь не было и нет, - хитро подмиг-
нул он в зеркальце заднего вида.
   - Понял? - улыбнулся Богомолов. - Так что рассказывай спокойно.
   - Вероятно, Воронов рассказал о том, чему был сам свидетель, а потому
начну с того момента, когда мы расстались...
   Как только Савелий дошел до момента, когда появился Дудаев, он сделал
паузу, наблюдая за реакцией Богомолова, но генерал никак не  реагировал,
словно это не было для него новостью.
   - Вы не верили в его гибель или знали точно, что Дудаев жив? -  прямо
спросил Савелий.
   - Твердо не знал, но предполагал, - честно ответил генерал.
   - И ничего не предпринимали?
   - Кажется, ты иногда забываешь, что я нахожусь на службе,  да  еще  и
военной, где приказы не обсуждаются, а просто исполняются. Я ответил  на
твой вопрос?
   - Более или менее. - Савелий недовольно  пожал  плечами  и  продолжил
рассказ.
   Когда "мерседес" въезжал в ворота у Белого дома,  Савелий  заканчивал
рассказ о том, как ему удалось выманить у Дудаева триста тысяч долларов.
   - Триста тысяч? - переспросил Богомолов.
   - Пятьдесят тысяч были потрачены на дело.  Кстати,  выданные  вами  я
привез назад, не истратив ни цента, - в голосе Савелия чувствовалась не-
которая обида.
   - Ты неправильно меня понял, "крестник". Переспросил я  скорее  маши-
нально, чем со смыслом, так что не бери в голову. Каким-то ты  обидчивым
сделался, - с укором сказал Богомолов и тут же участливо спросил: -  Ус-
тал небось?
   - Есть немного, Константин Иванович, - признался Савелий.
   - Что ж, понимаю. Скоро отдохнешь. Но сегодня же тебе придется уехать
из Москвы.
   - Новое задание?
   - Нет, приятель, на этот раз не задание, но об этом после  встречи  с
Виктором Степановичем, уже приехали.
   На проходной их встречал помощник Черномырдина, который и  провел  их
без всяких проволочек через посты дежурных. Они поднялись  на  четвертый
этаж и вскоре оказались в огромной приемной премьер-министра, где толпи-
лось множество людей, лица некоторых были хорошо известны, ибо  довольно
часто мелькали на экранах телевизоров. Среди них Савелий увидел и  очень
популярного режиссера Никиту Михалкова, который увлеченно читал какие-то
бумаги.
   Савелий удивился, обнаружив в приемной вместо  обычных  женщин-секре-
тарш симпатичных молодых ребят далеко не хилого телосложения. Увидев Бо-
гомолова, они уважительно встали, а тот, что сидел на "телефонах",  ска-
зал:
   - Проходите, Виктор Степанович вас ждет. - Он подошел и открыл  перед
ними огромные массивные двери, в них, не нагибая головы, вошел  бы,  на-
верно, и сказочный великан.
   Внушительный кабинет был в то же время очень уютным и со вкусом  обс-
тавленным. Изящная старинная мебель незаметно переносила  вас  в  Россию
XIX века, ненавязчиво напоминая о вечных ценностях державы. Было очевид-
но, что премьер-министр любит читать: целая стена была заставлена разно-
образными книгами. За массивным резным столом старинной работы  восседал
хозяин кабинета. Савелий довольно часто видел Черномырдина по телевизору
и только один раз в живую.
   Ему нравился этот интеллигентный человек с открытым взглядом, с прос-
той и понятной речью. У Савелия его облик почему-то ассоциировался с об-
разом русского мужика, твердо стоящего на родной земле, от  него  просто
веяло надежностью, и все в нем вселяло уверенность. Недаром  большинство
женщин России присудило ему титул "настоящего мужчины".
   Виктор Степанович что-то писал, разговаривая одновременно по  телефо-
ну. Но как только дверь за ними закрылась, он поднялся  и  вышел  к  ним
навстречу.
   - Приветствую, Константин Иванович, - радушно проговорил Черномырдин,
пожимая руку генералу.
   - Разрешите представить вам...
   - Да мы знакомы, - с добродушной улыбкой перебил премьер-министр.
   - Как знакомы? - растерялся Богомолов.
   - Очень просто, познакомились в тот день,  когда  он  получил  "Героя
России".
   - Что ж ты молчал? - укоризненно спросил генерал.
   - Мне и в голову не могло прийти, что Виктор Степанович запомнил  ме-
ня, перед ним проходит столько людей, - смущенно ответил Савелий.
   - Вы правы, молодой человек, действительно много, -  вновь  улыбнулся
Черномырдин. - Но у меня, вопервых, отличная память, а во-вторых, на мо-
ей памяти вы действительно первый человек, которому  удалось  предотвра-
тить такую страшную катастрофу. Вы и правда настоящий Герой! - Он крепко
пожал Савелию руку. - Послушай, Константин Иванович, я что-то не  совсем
понял, о каких деньгах ты говорил?
   - Сергей, можно сказать, в некотором смысле заработал двести  пятьде-
сят тысяч долларов и счел своим долгом пожертвовать их на нужды  России,
- бесстрастно сообщил Богомолов.
   - Но почему ко мне принесли, а не в госбанк? - удивился Черномырдин.
   - Я подумал, что никто лучше вас не  знает,  как  правильно  распоря-
диться этими деньгами, - не очень уверенно ответил  Савелий,  неожиданно
почувствовав себя довольно глупо, и даже залился краской от смущения.
   До этого момента он не сомневался, что поступает  верно,  но  сейчас,
пройдя сквозь строй ожидающих в приемной известных людей, ощутил  вдруг,
что он, из-за своей прихоти или упрямства, отрывает  от  государственных
дел второго человека в стране, - и ему стало неловко.
   - Что ж, молодой человек, это делает мне честь! - не обращая внимания
на его состояние, серьезно заметил премьер-министр. - Надеюсь, это ЧЕСТ-
НЫЕ деньги?
   - Гарантирую, Виктор Степанович! - с горячностью  воскликнул  Богомо-
лов.
   - Могу я задать вам, капитан... - Премьер-министр сделал паузу, пыта-
ясь вспомнить фамилию Савелия.
   - Сергей Мануйлов, Виктор Степанович, только он пока не принимает это
звание, - с явным ожиданием поддержки со стороны первого министра  подс-
казал генерал.
   - Почему?
   - У каждого свои тараканы. - Савелий пожал плечами.
   - Знаешь, капитан, я бы не возражал, чтобы такие ТАРАКАНЫ были у воз-
можно большего количества людей в нашей стране,  -  с  какой-то  печалью
проговорил Черномырдин. - А хотел я задать один  вопрос:  вам  не  жалко
расставаться с такими деньгами? Нет, не так. Что вами движет?
   - Что мною движет? Может быть, вам покажется странным или излишне па-
фосным мой ответ, но мною движет только одно: хочу, чтобы в моей  стране
стало лучше жить, и потому мне не только не жалко расставаться  с  этими
деньгами, но я буду рад, что они кому-то принесут пользу. - В голосе Са-
велия было нечто такое, от чего премьер-министр вдруг расчувствовался:
   - Знаешь, Сергей, ты мне нравишься, если понадобится моя помощь, поз-
вони. Запиши мой прямой телефон... минуту. - Он пошел к своему столу.
   Савелий подумал, что Виктор Степанович сейчас даст ему свою  визитку,
но случилось нечто забавное: Черномырдин подошел к столу,  взял  в  руки
один из аппаратов и продиктовал прямо с него номер.
   - Я его сам не помню наизусть, никому его не даю, - чуть смущенно по-
яснил он. - Даже жена не знает.
   - Спасибо вам, Виктор Степанович, - голос Савелия дрогнул.
   - Почему не записываешь? - Черномырдин явно хотел перевести  разговор
на другую тему.
   - У меня тоже память хорошая, - улыбнулся Савелий.
   - Ну-ну, - одобрительно кивнул премьер-министр,  потом  нажал  кнопку
селектора. - Коля, пригласи сюда юриста, - попросил он и пояснил: -  Хо-
чу, чтобы прием денег был оформлен по всем правилам, а то  еще,  не  дай
Бог, и мелькнет мысль, что Черномырдин их прикарманил. - Он вдруг как-то
по-свойски подмигнул.
   - Так о вас даже враги не могут подумать, - серьезно заметил Савелий.
   - Враги на все способны, - возразил Черномырдин. - Кстати, у вас, мо-
жет быть, есть  какие-то  собственные  пожелания,  на  что  пустить  эти
деньги?
   - Нет, Виктор Степанович, вы лучше знаете, где они могут быть  нужнее
всего.
   - Благодарю за доверие.
   Когда они с Богомоловым вышли из кабинета премьер-министра,  у  Саве-
лия, неожиданно для него, появилось странное ощущение надежности  и  по-
коя. Путь до машины они проделали молча, а когда сели  в  нее,  Савелий,
весь еще под впечатлением от встречи, произнес задумчивым тоном:
   - Отличный мужик.
   - Трудно ему, - вздохнул Богомолов.
   - Ничего, он мужик крепкий, сдюжит! - уверенно сказал Савелий. -  Так
почему я должен покинуть Москву?
   - К этому еще вернемся, сначала закончи свой рассказ.
   Савелий продолжил посвящать генерала в совсем недавние события. Бого-
молов слушал молча, ни разу не прерывая и не задавая дополнительных воп-
росов. Савелий прервал свое повествование лишь на  то  время,  что  было
затрачено на дорогу от машины до кабинета генерала.
   Попросив Рокотова организовать плотный завтрак, к  которому  тот  был
приглашен присоединиться, Константин  Иванович  опять  стал  внимательно
слушать Савелия. Когда тот дошел до ультиматума Мушмакаеву, генерал при-
нялся что-то записывать, зло поджав губы, потом не выдержал:
   - Какая сволочь!
   - Это-то ни для кого не секрет, - спокойно заметил Савелий. -  Секрет
в другом: кто заказал эти взрывы?
   - Неужто вытянул из него?
   - Когда на кону стоит собственная жизнь, у таких людей, как  Мушмака-
ев, в башке сверлит только одна мысль: как спасти свою шкуру. Сдал  того
заказчика, как говорится, со всеми потрохами. Это небезызвестный  вам...
- Савелий нарочно выдержал эффектную паузу, - Аркадий Велихов. -  К  его
изумлению, Богомолов, услышав фамилию банкира, не проявил  никаких  эмо-
ций.
   Савелий вопросительно замолчал.
   - Удивляешься моей реакции? - с грустью вздохнул Константин Иванович.
- Думал, я разом отдам приказ об его аресте?
   - Не думал, а был уверен.
   - Этот человек давно в поле моего зрения, более того, я уже  неоднок-
ратно планировал задержать его, но... - Богомолов развел руками, - но то
не хватало улик, то бесследно исчезали свидетели.  Вижу  негодование  на
твоем лице, но подумай сам: что мы можем реально предъявить ему хотя  бы
сейчас? Ничего, кроме того, что ты якобы услышал от  Мушмакаева.  Да  он
спокойно, глядя своими бесстыжими глазами прямо тебе  в  глаза,  заявит,
что никогда в жизни не встречался с Мушмакаевым, да еще изобразит благо-
родное негодование: как это его обвиняют в связях с отъявленным  негодя-
ем.
   - Теперь-то вы понимаете, почему я не выполнил  ваш  приказ  и  тащил
этого ублюдка в Москву?
   - Я все понял, как только услышал рассказ Воронова. Думаешь,  мне  не
хочется прижать эту сволочь? Может быть, даже больше, чем тебе. Ты  мно-
гого не знаешь... С тех пор как ты уехал из Москвы, здесь  очень  многое
произошло.
   - Вы о конфликте Велихова с другим банкиром? Кое-что я читал: "Проти-
востояние финансовых титанов".
   - Велихов - игрок, участвующий в очень больших политических играх,  -
задумчиво проговорил Богомолов. - За ним стоят не только большие деньги,
но и очень влиятельные люди в самом правительстве, и все об  этом  прек-
расно догадываются. Идет настоящая война за власть в стране, за финансо-
вое влияние. Именно поэтому выливается столько грязи в средствах  массо-
вой информации на тех людей в правительстве, которые хоть пытаются  сде-
лать что-то разумное в стране. А этим людям не просто ставят палки в ко-
леса, не давая работать, делают все, чтобы смешать их с грязью и отстра-
нить от власти.
   - И среди этих негодяев один из первых Аркадий Велихов. - Глаза Саве-
лия вспыхнули недобрым блеском. - Что же, вы прикажете  и  мне  опустить
руки? Вы, конечно, на "государевой" службе и обязаны подчиняться  прика-
зам своего начальства, а я-то гуляю сам по себе... Именно  поэтому  я  и
отказался от официальной службы.
   - Думаешь, я этого не знаю? Но поверь, я не хочу потерять тебя,  сер-
жант, не хочу! - с болью вдруг воскликнул Богомолов. - Ты  же  для  меня
как сын. - Его голос дрогнул.
   - После смерти "Бати" вы для меня самый дорогой человек,  которому  я
ВЕРЮ, - тихо, но твердо сказал  Савелий,  специально  выделив  последнее
слово. - Вы же знаете, кроме Воронова, у меня никого нет...
   - Не хочу, чтобы какая-нибудь мразь, всадила тебе пулю!
   - Все так серьезно?
   - Дальше некуда! Расскажи со всеми деталями про ваш прилет в  Москву,
- попросил он.
   Савелий продолжил свой рассказ о том, что произошло в аэропорту  Мяч-
ково. Когда он закончил, Богомолов со злостью бросил:
   - Сукины дети! Я так и думал, все переврали!
   - О чем вы, Константин Иванович?
   - Тебя, "крестник", подставили самым примитивным образом! В милицейс-
ком рапорте не фигурирует никакой снайперской винтовки, и все  представ-
лено так, что парень, описание внешности которого полностью соответству-
ет твоей, естественно, ни с того ни с сего выстрелил в спину "добропоря-
дочного" человека, который кого-то встречал в аэропорту.
   - А чтобы лучше видеть, залез на крышу столовой, - с усмешкой подхва-
тил Савелий.
   - Ни о какой крыше в рапорте не упоминается, а тяжелораненого мужчину
"скорая помощь" обнаружила в нескольких метрах от выхода на посадку. Бо-
лее того, со слов потерпевшего записано, что он встречал свою знакомую и
вышел покурить на улицу. Неожиданно ему в спину ударило чем-то  тяжелым,
он повернулся и увидел тебя с пистолетом в руке, дальше ничего  не  пом-
нит, потерял сознание.
   - Какая гнусная ложь! - не выдержал Савелий. - Не мог он ничего гово-
рить и, наверное, еще долго не сможет ни говорить, ни  шевелиться:  пуля
попала в позвоночник.
   - Как вы-то с Вороновым не сообразили, что его кто-то подстраховывал?
- укоризненно спросил Богомолов. - Скорее всего, именно его  напарник  и
перенес раненого с крыши.
   - Скорее всего, здесь сработала не милиция, а ваши "коллеги"? - пред-
положил Савелий.
   - Да, так оно и было, - согласился Богомолов.  -  Получив  сообщение,
взяли дело себе, чтобы тихонько прикрыть его, но когда приехали на место
и нашли раненого, утратившего способность двигаться и говорить,  переду-
мали и подключили милицию, чтобы, открыв на  тебя  охоту,  отомстить  за
свои неудачи.
   - Надо было добить его, а я о нем заботился, вызвал скорую"... А  мо-
жет, вы считаете, мне следовало ее дожидаться?
   - Не задирайся. Ты  все  сделал  правильно,  но  дальше  я  бессилен.
Кое-кого потеря его лучших сотрудников так стеганула по  самолюбию,  что
он жаждет твоей крови.
   - Не он первый, не он, пожалуй,  последний,  кто  радовался  бы  моей
смерти, - с пренебрежением ответил Савелий.
   - Нет, дорогой, на этот раз все слишком серьезно, поверь мне, -  воз-
разил Богомолов. - Ты же знаешь, я никогда не  преувеличиваю  опасность,
но сейчас кровно задеты амбиции весьма опасного противника, и он  пойдет
на все, чтобы разделаться с тобой.
   - Вы предлагаете мне скрыться в какой-нибудь норе и  там  дрожать  от
страха? - с иронией спросил Савелий.
   - Нет, этого, зная твой характер, я не предлагаю... - Генерал немного
помолчал, словно что-то решая для себя. - Я не могу обо всем тебе  расс-
казать и прошу довериться мне, не задавая вопросов, ладно?
   - Попробую...
   - Тебе просто нужно уехать на время из Москвы и лучше за границу.
   - На время? На сколько?
   - На сколько это будет необходимо, - сухо сказал генерал.
   - Но что это дает?
   - Я же просил, без вопросов! - напомнил Богомолов. - Вспомни  русскую
народную мудрость об указах.
   - Не торопись исполнять, если тебе он не нравится?
   - Вот-вот! Пройдет время, и либо указ изменят, либо царь умрет. -  Он
усмехнулся. - Воистину "умом Россию не понять"!
   - Вы что-то не договариваете.
   - Замнем для ясности.
   - А как же террористы Мушмакаева?
   - Ты о взрывах во время праздника? Об этом пусть у тебя голова не бо-
лит: лучшие специалисты брошены на это дело. Поверь, никто не  уйдет  от
возмездия. Все ответят по закону. Наш праздник испохабить  не  позволим,
можешь не сомневаться.
   - Жаль, что меня не будет в Москве в это время, -  печально  протянул
Савелий.
   - Тебе что, славы не хватает? Нью-Йорк спас, теперь и Москву  захотел
спасти.
   - При чем здесь слава? - обиделся Савелий.
   - Да шучу я, - улыбнулся Богомолов, - есть идея о том, куда бы ты мог
поехать?
   - Как скоро я должен определиться?
   - Лучше уехать сегодня же, - твердо ответил генерал. - И не восприни-
май, пожалуйста, это как бегство, считай отъезд тактическим маневром.
   - Могу позвонить?
   - Лучше никому не рассказывать о твоем отбытии, даже Воронову, завтра
я сам ему объясню.
   - Хорошо, но одному человеку я все-таки  доверюсь.  -  Заметив  недо-
вольство на лице Богомолова, он твердо добавил: - Ему можно.
   - Смотри сам, тебе виднее, - согласился генерал.
   Савелий решил ехать в Болгарию и потому вспомнил о Ростовском. Почему
так быстро поверил ему, пообщавшись менее суток?
   По нескольким причинам: во-первых, Андрей  был  другом  Вишневецкого;
во-вторых, уже подвергался смертельной опасности именно из-за него,  Са-
велия, и проявил себя вполне достойно; в-третьих, Андрей  откровенно  не
переносил тех "охотников", что преследовали Савелия.
   Савелий набрал номер сотового телефона Ростовского,  очень  рассчиты-
вая, что тот ответит. И с облегчением услышал его голос.
   - Привет, братела, узнаешь?
   - Еще бы! Как все прошло?
   - Отлично! А у тебя как? Что с сыном?
   - Все в полном порядке - уже со мной.
   - От души поздравляю, - искренне обрадовался  Савелий,  -  как-нибудь
расскажешь подробности.
   - Обязательно! К Олегу идешь?
   - А что у него? - насторожился он.
   - Отвальную дает, уезжает навестить тестя в Минск.
   - К сожалению, не могу, тоже уезжаю, потому и звоню.
   - Уезжаешь? Когда? Куда? - Андрей естественно  удивился:  только  что
прилетел и опять в дорогу.
   - В Болгарию.
   - Сильно понравилось там?
   - Нет, дела.
   - Надолго?
   - Как получится... На несколько недель. У меня к тебе две просьбы.
   - Хоть три! Для тебя все, что угодно.
   - Во-первых, никому ни слова о моем отъезде.
   - Нет базара!
   - Во-вторых, не мог бы я остановиться в твоей квартире?
   - Зачем спрашивать, если знаешь ответ? Помнишь, я тебе  говорил,  что
ключи соседу оставил, чтобы он рамой  занялся?  Его  квартира  напротив,
Красимиром его зовут, я позвоню и предупрежу, живи сколько  надо.  Может
быть, помощь нужна? - с намеком спросил он.
   - Нет-нет, спасибо! Что потом с ключом сделать, вернуть Красимиру?
   - Конечно. Ты там пользуйся всем, что найдешь, не стесняйся. Если за-
держишься, может, и я подскочу. Кстати, и "мерсом" пользуйся, ключи тоже
у Красимира, а доверенность факсом вышлю.
   - Спасибо, Андрюша. - Если бы рядом не сидел генерал, то Савелий поб-
лагодарил бы не так сдержанно. - Олегу привет передай, скажи, что  приш-
лось срочно уехать и как только вернусь сразу свяжусь с ним.
   - Жаль, что тебя не будет сегодня, он очень расстроится. Все расспра-
шивал о тебе: что да как.
   - Ничего, наверстаем еще, - весело заверил Савелий.
   Сколько раз после он прокручивал этот разговор и проклинал себя,  за-
помнив навсегда прописную истину: "Никогда ничего не откладывай на потом
в надежде, что все можно еще наверстать!" Ничего нельзя наверстать.  Не-
возможно дважды войти в одну и ту же реку. Именно трагический  случай  с
Олегом и заставил пересмотреть Савелия свое отношение к  фразе  "Никогда
не откладывай на завтра то, что можешь сделать сегодня". Но к  осознанию
этому нужно было еще прийти...
   - Олег - это Вишневецкий, а что за Андрей? Из "афганцев"? - поинтере-
совался Богомолов.
   - Нет, просто приятель, который очень здорово помог нам в Болгарии, -
не вдаваясь в подробности, ответил Савелий.
   - Значит, в Болгарию решил?
   - Да.
   - А ты не засветился на этом чартерном рейсе?
   - В смысле фамилии? Нет.
   - Отлично! Слышал, Миша?
   - Не только слышал, но на всякий случай даже  забронировал  билет  до
Варны, вы уж извините за инициативу, - чуть смущенно ответил  полковник,
незадолго до того бесшумно выходивший из кабинета.
   - До Варны? - удивился Богомолов. - С какой стати?
   - У меня там сестра живет, вот я и подумал...
   - Вот за что я люблю своего помощника. Не успеешь еще сам подумать, а
он УЖЕ подумал, - одобрил генерал. - Во сколько вылет?
   - Вас отвезу и можно ехать в Шереметьево.
   - Видишь, все складывается как нельзя удачно: отдохнешь, в море  поп-
лаваешь, кстати, как с наличностью?
   - Нормально, только вот отчитаться за полученные у вас деньги не  ус-
пел.
   - Ничего, приедешь, отчитаешься. Никому оттуда не звони.  Как  прояс-
нится ситуация, сам свяжусь с тобой.
   - Хорошо. У меня есть просьба...
   - Слушаю.
   - Не подключайте к делу о взрывах в Москве Воронова.
   - Боишься за него?
   - Нет, не за него, точнее, не только за него, - смущенно ответил  Са-
велий. - Лана беременна, беспокоиться будет...
   - Значит, наш майор скоро станет молодым отцом? - обрадовался Богомо-
лов и укоризненно добавил: - Надо же, такое событие, а он молчит.
   - Только не выдавайте меня, Воронов сам  сообщит  вам,  когда  сочтет
нужным.
   - Могила! - наконец повеселел Богомолов.

   Отъезду Савелия и Вишневецкого предшествовала бурная деятельность  их
врагов. Заместитель директора ФСБ Мамонов, который потерял  лучших  сот-
рудников, действительно поклялся отомстить за перенесенное унижение. Ему
не составило труда подключить к этой операции едва ли не все подотчетные
ему подразделения оперативников.
   Получив категорический отказ Богомолова сдать своего "крестника", Ма-
монов проглотил эту пилюлю и приказал подчиненным осторожно  расспросить
технический состав тех  служб,  что  напрямую  управлялись  Богомоловым.
Вскоре им удалось узнать несколько адресов людей, которые  не  значились
среди личного состава ФСБ и проверив которые,  они  легко  вышли  бы  на
квартиру Савелия. О повышенном интересе к техническим службам своего ве-
домства Богомолову быстро доложили, и тогда он понял, что  над  Савелием
нависла смертельная опасность.
   Конечно, такие ничем не оправданные жертвы не могли  без  последствий
сойти Мамонову с рук, равно как и использование  запрещенных  методов  в
отношении офицерского состава ФСБ, допустимое лишь  по  личному  приказу
директора ФСБ или начальника Службы безопасности  Президента.  Богомолов
отлично знал, что Мамонов доживает в своей  должности  последние  дни  и
пусть благодарит Бога, если его вообще оставят в органах.
   Но, к несчастью, именно он сейчас временно возглавлял ФСБ: шеф был  в
отпуске, который заканчивался лишь через неделю, а приятель  Богомолова,
Александр Филимонов - первый заместитель, как на зло, находился в коман-
дировке. Пока у Богомолова была одна задача - спасти Савелия, поэтому он
экстренно, отправил того из Москвы.
   Параллельно продолжалась охота на Олега Вишневецкого. Потерпев полный
крах с похищением сына Ростовского и испытав ужас и позор из-за  похище-
ния собственного дитя, Жарковский, который успел заверить своего  покро-
вителя, что фирма "Твоя надежность" уже  в  кармане,  осознал,  что  его
собственное положение, завоеванное с таким трудом, сильно пошатнулось  и
вот-вот рухнет. А этого он никак не мог не только допустить, но и предс-
тавить себе даже в самом страшном сне. Получив наглядный урок того,  как
беззащитны его жена и сын, он быстро отправил их отдыхать за границу,  а
сам приказал усилить наблюдение за Вишневецким.
   Вскоре ему доложили, что Олег собирается куда-то уезжать и  по  этому
поводу устраивает вечеринку. Хотя эта информация не слишком  заинтересо-
вала Жарковского, он все же поручил выяснить  подробности:  куда?  каким
транспортом? сколько людей его сопровождает? Сам же, запретив его с  кем
бы то ни было соединять, закрылся в своем кабинете и углубился в размыш-
ления, пытаясь найти выход из создавшейся ситуации.
   Какие только фантазии не лезли в голову этого трусливого  шакала!  То
ему казалось, что самолет с Вишневецким терпит катастрофу, то Олег попа-
дает под поезд, то налоговая инспекция раскапывает в "Герате" такие  на-
рушения, что Вишневецкого просто арестовывают. Короче  говоря,  фантазии
параноика. Трудно сказать, до чего Жарковский мог бы  домечтаться,  если
бы вдруг не затрезвонил его прямой телефон. Подумав, что  его  "благоде-
тель" вновь проявляет беспокойство, он бодро ответил:
   - Жарковский слушает!
   - Геннадий Александрович, это Валерий,  -  услышал  он  голос  своего
агента, который раньше сообщил об отъезде Вишневецкого.
   У Валеры, с грозной и многозначительной фамилией Злодеев,  был  прия-
тель, с которым он познакомился еще в Афганистане. Тогда Злодеев  служил
во вновь созданном спецподразделении  "Альфа".  После  окончания  войны,
вернувшись домой, он вскоре застукал в супружеской  постели  собственную
жену с любовником. Выкинув того со второго этажа, он выгнал вон и невер-
ную жену, которую безумно любил. После чего  сорвался  "с  катушек",  то
есть запил "по-черному". Учитывая неплохое боевое прошлое, ему не  стали
портить жизнь и без особого скандала уволили из органов.
   Придя в себя после очередного запоя, он сумел взять  себя  в  руки  и
поступил в агентство, занимавшееся сыскной деятельностью, во главе кото-
рого стоял его бывший коллега.
   Когда к агентству обратился Жарковский и стал щедро оплачивать их  не
слишком добропорядочные услуги, бывший "альфовец" согласился с  мнением,
что деньги не пахнут, и с головой окунулся в полученное задание. Обнару-
жив среди тех, за кем ему было поручено следить, своего знакомого по Аф-
ганистану, Валерий сблизился с ним, можно сказать, втерся  в  доверие  и
стал получать от него сведения о "Герате", объясняя  свой  интерес  тем,
что и сам не прочь устроиться туда.
   Конечно, сведения были не Бог весть какие важные: приятель был  рядо-
вым сотрудником "Герата", но, как  любил  повторять  начальник  Валерия:
"Курочка по зернышку клюет и сыта бывает".
   Получив приказ Жарковского узнать подробности об отъезде  Вишневецко-
го, он созвонился с приятелем и пригласил его в ресторан якобы  отметить
"день рождения сына", которого у него отродясь не было. Просидели они не
больше часа, но этого хватило, чтобы все вызнать. К несчастью для Вишне-
вецкого, Паша Еременко, которого Олег  попросил  заняться  профилактикой
машины, взял с собой именно этого парня, для того чтобы на двух  машинах
добраться до автосервиса, оставить там машину Олега и вернуться  обратно
на второй.
   - Чем порадуешь, Валера? - настороженно спросил Жарковский, моля  Бо-
га, чтобы информация агента дала хоть какую-нибудь  зацепку  или  толчок
для возможных действий.
   - Наш "приятель" отправляется завтра с женой в Минск, к  тестю,  едут
вдвоем, без сопровождения на машине, которую часа  три  назад  сдали  на
профилактику.
   - Что за машина? Куда сдали?
   - Японская, "лексус", сдана в автосервис на Ленинградском шоссе.
   - Отлично, Валера! Мухой ко мне!
   Изощренный ум Жарковского моментально среагировал на столь важную ин-
формацию, и план созрел мгновенно...

   Ни о чем не подозревавший Вишневецкий в окружении близких друзей  от-
мечал завтрашний отъезд. У него был довольно вместительный  кабинет,  но
людей собралось столько, что пришлось отказаться от  стульев  и  ограни-
читься фуршетом. Конечно, стол никак не напоминал тот праздничный фуршет
в честь первого гонорара "Герата".
   Было много тостов, воспоминаний, особое  оживление  внесло  появление
генерала Громова, с которым у Олега были достаточно  близкие  отношения.
Подняв тост за Олега и пожелав ему счастливого пути и  отличной  дороги,
Громов посидел минут пятнадцать и незаметно удалился. Вечер  же  продол-
жался, становилось все шумнее и шумнее, вскоре удалился и  сам  виновник
торжества: трудно находиться трезвому среди подвыпивших, хотя бы и  дру-
зей.

   Савелий в эти минуты подлетал к Варне. Чтобы исключить любые неприят-
ные неожиданности, Рокотов самолично проводил его через зал ВИПа прямо к
самолету и не уходил, пока лайнер не взлетел. Впервые за много лет Саве-
лия никто не встречал, что было для него немного необычно: чужая, незна-
комая страна, да и  город  не  тот,  где  он  будет  жить.  Хорошо,  что
большинство болгар отлично понимают по-русски.
   Несмотря на поздний час, такси было много, и Савелий без труда  дого-
ворился с одним водителем, чтобы тот отвез его в Бургас. Парень,  видно,
оказался порядочным и не заломил цену за поездку в  Бургас,  как  первые
двое, к которым обратился Савелий, и потому он не только сразу согласил-
ся с названной суммой, но и подумал про себя,  что  заплатит  ему  вдвое
больше. К тому же Венцислав, так звали таксиста, оказался очень  словоо-
хотливым парнем, отлично знающим свою страну.
   Выяснилось, что они с Савелием почти коллеги:  Венцислав  отслужил  в
морской пехоте. Говорил он с сильным акцентом, но это нисколько не меша-
ло, и они даже рассказывали друг  другу  анекдоты.  Особенно  Венциславу
понравились анекдоты про "новых" русских. Он так заразительно хохотал  и
бросал руль, хлопая себя по бедрам, что Савелий начал беспокоиться - до-
берутся ли они живыми и здоровыми до места.
   Известно, что за разговорами дорога становится короче, а время  летит
незаметно. Вскоре Венцислав благополучно затормозил перед домом Ростовс-
кого. Когда Савелий протянул ему вдвое больше, чем было  оговорено,  тот
вдруг расхохотался так, словно услышал  очередной  анекдот  про  "новых"
русских. Когда же успокоился, то честно признался,  что  впервые  поехал
так далеко от Варны, а сумму назвал он Савелию  наобум,  потом  подумал,
что продешевил, но по дороге Савелий так ему понравился,  что  Венцислав
решил вообще не брать с него денег.
   На Савелия это бесхитростное признание произвело  впечатление,  и  он
продиктовал парню номер своего телефона, добавив, что пробудет в  Болга-
рии несколько недель, и если у Венцислава найдется свободное время и же-
лание пообщаться, то пусть звонит. Тепло попрощавшись с ним, Савелий во-
шел в подъезд.
   Красимир оказался полноватым мужчиной лет сорока. У него была  пышная
шевелюра и буденновские усы, лихо подкрученные кверху. Увидев Савелия на
пороге, он буквально силком затащил его к себе в квартиру, на стенах ко-
торой, даже в прихожей, висели многочисленные картины, на которых преоб-
ладали горные пейзажи. Они были почти профессиональны, и Савелию  пришло
в голову, что эти картины скорее всего написаны самим хозяином квартиры.
   - Ты Бесния? - спросил Красимир.
   - Бесния? В смысле Бешеный? - догадался Савелий. -  Да,  меня  многие
зовут Бешеным, но имя мое - Сергей, а ты Красимир, так?
   - Точно. - Хозяин так широко улыбался, что в какой-то момент  Савелию
показалось, у него вот-вот треснет рот. - Мне Андрей немного времени на-
зад телефонировал, и я очень радостный знакомству с вас. -  У  Красимира
был приличный запас русских слов, но он не всегда правильно ими  пользо-
вался.
   - Мне тоже приятно познакомиться. - Савелий улыбнулся в ответ и пожал
протянутую руку. - Можно получить ключи?
   - Ну конечно! - Болгарин тут же вручил ему связку.
   - Спасибо. - Савелий хотел уйти, но Красимир взял его за руку.
   - Нет-нет, прошу тебя, иди здесь. - Он потащил его  в  гостиную,  где
был накрыт богатый стол, причем на четыре персоны. -  Петя  эла  тук!  -
позвал гостеприимный хозяин, и к ним присоединилась миниатюрная, похожая
на статуэтку, брюнетка лет тридцати.
   С обаятельной улыбкой она подошла к гостю и протянула ему руку.  Жест
был настолько грациозным, что Савелий невольно склонил голову и  поцело-
вал руку.
   - Сергей, - представился он.
   - А я называюсь Петя, вы очень любезный русский.
   - А вы встречали других?
   - Не только много. - Она вдруг смутилась. - Как дорога?
   - Спасибо, все было хорошо.
   - Вам нравятся мои картины? - Она кивнула на стены.
   - Это ваши? - удивился Савелий, но не стал говорить почему.  -  Очень
нравятся!
   - Спасибо, прощу вас сиднете за масата. - Мягко взяв  его  под  руку,
женщина подвела Савелия к столу, который, как выяснилось, был специально
накрыт к его приезду.
   Савелию не оставалось ничего иного, как принять приглашение любезного
хозяина и его очаровательной жены  со  странным  для  русского  человека
мужским именем Петя.
   - Кто-то еще должен прийти? - спросил Савелий, показав  на  четвертый
прибор.
   - Ну конечно! - воскликнула хозяйка. - Вы да имите жена.
   - Жену? - недоуменно переспросил Савелий.
   - Да, жена, - повторила она, но, видимо, до нее что-то дошло,  и  она
весело рассмеялась. - Жена побългарски, женщина по-русски. - Она  перег-
лянулась с мужем, и теперь они вместе рассмеялись.
   - Вы думат, что здесь будет свадба? - веселился Красимир. - Нет, тол-
ко... - он задумался, как сказать, потом прямо ляпнул: - Она приходит за
секс.
   - Это обязательно? - спросил Савелий, чувствуя какую-то неловкость.
   - Обязателно? - Красимир наморщил лоб, пытаясь вспомнить, что означа-
ет это слово.
   - Задолжително! - радостно воскликнула хозяйка, довольная, что вспом-
нила.
   - Нет, не задолжително, - заверил хозяин, - как ест желание, так мож-
но. - Потом он, незаметно для жены, показал Савелию большой палец, наце-
ленный вверх, что, вероятно, во всем мире означало одно и то же.
   - Ваня ест моя другарка, - пояснила женщина.
   - Подруга?
   - Точно, подруга.
   - В России Ваня и Петя мужские имена.
   - В Болгарии не так. - Она мило улыбнулась и пожала плечами,  как  бы
говоря: ничего не поделаешь.
   Не успели они выпить за "тепло этого дома", как пришла "другарка" хо-
зяйки. Ваня оказалась довольно упитанной, особенно в сравнении с  подру-
гой, женщиной. На миловидном лице сверкали огромные карие глаза, а  вну-
шительный бюст, буквально выпиравший из широкого выреза и с трудом удер-
живаемый бюстгальтером, отлично гармонировал с крутыми бедрами, наверное
специально обтянутыми коротенькой юбкой. Округлые колени  соблазнительно
приковывали к себе взгляд. Роскошные  черные  волосы  были  заплетены  в
толстую косу, совсем по-русски уложенную вокруг головы.
   Увидев Савелия, она зарделась  от  удовольствия:  русский  парень  ей
очень понравился. Знакомясь с ним, она без  всякого  стеснения  чмокнула
Савелия в щеку, а после третьей рюмки беспрерывно гладила под столом его
бедро. Смирившись с этим натиском, Савелий принял на грудь  крепкой  ви-
ноградной ракии, махнул рукой на приличия и, как только ему  показалось,
что хозяева получили от него должную порцию внимания, шепнул своей новой
знакомой, что готов покинуть гостеприимный  дом.  Но  его  попытка  уйти
по-английски благополучно провалилась: Ваня во всеуслышание объявила:
   - Мы искаме да любов!
   Даже под воздействием алкоголя Савелий почувствовал, как к  его  лицу
прихлынула кровь, но хозяева с  пониманием  переглянулись,  а  Красимир,
провожая гостей, незаметно, но многозначительно пожал Савелию локоть.
   Когда они пришли в квартиру Андрея, женщина немедленно заключила  Са-
велия в объятия и так сильно прижала его к своей необъятной груди, что у
него промелькнуло: этой ночью он не только не отдохнет,  но  дай-то  Бог
останется в живых.
   Он не ошибся: у Вани было столько энергии, словно она всю  жизнь  на-
капливала силы, чтобы выплеснуть все без остатка на  Савелия.  По  сути,
ему почти ничего не приходилось делать: действовала  она.  Каких  только
поз она не испытала на Савелии! Казалось, ее силы никогда не  истощатся,
а он вот-вот сдастся на милость победительницы, но она была  такой  неж-
ной, такой профессионально изобретательной, что все заводила и  заводила
его, пока они оба, совершенно обессиленные, не заснули под утро.
   Так уж получилось, что в разных городах и даже странах в  честь  двух
приятелей накрыли праздничные столы, но по противоположным поводам: Оле-
га провожали, а Савелия встречали, и ни тому ни другому и  в  голову  не
могло прийти, что им никогда больше не  суждено  встретиться  живыми  на
этом свете.
   Как беспощадна порой жизнь...

                                 VIII
                       Смерть Олега Вишневецкого

   Олег Вишневецкий хотел выехать из Москвы часов в двенадцать  дня,  но
перед самым отъездом ему позвонил Равиль и попросил заскочить в офис  на
несколько минут по неотложному делу. Пришлось  тащиться  в  офис,  чтобы
уладить неожиданно возникшую проблему. Но, как бывает в подобных  случа-
ях, несколько минут превратились в часы, и Олег освободился лишь в поло-
вине пятого. Попрощавшись с коллегами, он заехал за Ладой,  истомившейся
от ожидания, и они отправились в путь.
   В тот субботний вечер на улицах Москвы было огромное  количество  ма-
шин, которые двигались медленно, и прошел почти час, пока они  выбрались
на Минское шоссе. Здесь было гораздо свободнее, и Олег  с  удовольствием
увеличил скорость. Все было прекрасно, даже погода, казалось, благоволи-
ла им: весь день ярко светило солнце, хотя и было жарковато. Но  тут  из
неизвестно откуда взявшейся тучки заморосил дождик, в открытые окна  по-
тянуло прохладой, и стало легче дышать.
   Олег был опытным водителем, и его не смущал мокрый асфальт. Не снижая
скорости, он продолжал наматывать километр за километром, машина отлично
слушалась руля и бесшумно летела вперед. Ничто не  предвещало  беду,  и,
скорее всего, так бы они мирно и ехали, как вдруг справа на трассу  выс-
кочила светлая "Волга".
   Ничего не могло случиться: до "Волги" было достаточно далеко,  чтобы,
не теряя скорости, уйти в левый ряд,  но...  Опять  это  сакраментальное
"но"! Олег намеревался обогнать "Волгу", свободного места на шоссе  хва-
тало, но, как назло, заклинило руль, и машина влево не  шла.  Оставалось
только тормозить, но асфальт был мокрым, и Олег побоялся, что машину за-
несет. Руль не желал подчиняться, багажник "Волги" неумолимо  приближал-
ся, а ее водитель ничего не замечал. Столкновение было  неизбежно,  Олег
сделал последнюю отчаянную попытку избежать его. Он изо всех сил  крута-
нул руль, и тот почему-то легко поддался. Машину занесло влево,  и  она,
пролетев в нескольких сантиметрах от "Волги", на всей скорости, как  со-
ломинку сокрушив металлическое придорожное ограждение, влетела в  кювет,
ударилась передком о насыпь, перевернулась на крышу, еще раз  переверну-
лась и врезалась в одинокую березу.
   Водитель "Волги", мужчина лет шестидесяти, сумел затормозить и увидел
финал катастрофы. Когда покореженная машина  наконец  застыла,  мужчина,
ошарашенный увиденным, выбрался из своей "Волги" и поспешил на помощь.
   С трудом открыв дверцу джипа, он первым делом  склонился  над  Ладой:
она была неподвижна и, казалось, не дышала, из ее головы текла кровь. Он
нащупал на ее шее пульс и облегченно вздохнул - женщина просто была  без
сознания, потом он взглянул на водителя. Руль как-то неестественно  упи-
рался ему в грудь, но крови не было видно, и глаза у него были  открыты.
Последствия удара наверняка оказались бы куда серьезнее, не будь  ремней
безопасности.
   - Слава Богу, вы живы! - воскликнул мужчина и перекрестился.
   - Что с женой? - кривясь от боли, прохрипел Олег.
   - Без сознания, но жива, - успокоил тот. - Наверное,  головой  сильно
ударилась.
   - Помогите мне выбраться.
   - Вы уверены, что вам можно двигаться?
   - Уверен, - негромко подтвердил Олег. Почему-то  каждое  слово  болью
отдавалось в груди, а когда мужчина взял его за плечи и немного  потянул
на себя, его пронзила такая боль в боку, что он едва не  потерял  созна-
ние. - Погодите... дайте немного... отдохнуть... - попросил Олег, с тру-
дом выговаривая слова. - А пока... позвоните... в "скорую"...
   - До ближайшего телефона минут пятнадцать езды,  -  ответил  водитель
"Волги".
   - Посмотрите... в моем... кармане... там... должен... быть телефон...
может, работает...
   К счастью, телефон работал, и мужчина, сразу  дозвонившись  по  "ноль
три", с волнением стал просить срочно приехать к  месту  аварии.  Однако
раньше, чем приехала "скорая помощь", явилась милицейская машина. В  ней
было трое сотрудников, и они осторожно извлекли сначала Олега,  потом  и
Ладу.
   В это время водитель "Волги", уверенный, что он честно выполнил  свой
долг, а все эти допросы-расспросы могут затянуться, сел в машину и быст-
ренько смотался. Установив первым делом, что Вишневецкий трезв как стек-
лышко, старший наряда, по просьбе потерпевшего, набрал номер "Герата"  и
сообщил о случившемся, после чего принялся заполнять протокол происшест-
вия.
   Наконец приехала "скорая помощь", и почти вслед за нею примчались Ра-
виль с Пашей Еременко. Еще издали они заметили исковерканное  ограждение
и покореженный "лексус", и их лица стали похожи на  белый  лист  бумаги.
Оставив машину на шоссе, они бегом устремились к месту происшествия.
   Услышав ободряющие слова Олега: "Напугались? Ничего, я  еще  поживу",
они перевели дыхание.
   Пожилой врач, немного напоминавший Олега Ефремова в роли доктора  Ай-
болита, первой осмотрел Ладу и сразу понял, что у нее тяжелое сотрясение
мозга. Он приказал санитарам нести ее в машину.
   - Это опасно, доктор? - спросил Олег.
   - С недельку поваляется, - ответил тот. - Ну-с,  теперь  давайте  вас
осмотрим, молодой человек... - Доктор вновь взялся за фонендоскоп и вни-
мательно прослушал раненого. - Так-с, сердце,  слава  Богу,  в  отличном
состоянии, - бормотал он, затем ощупал грудь, живот Олега и,  когда  за-
кончил осмотр, заключил: - Никаких серьезных травм вроде нет,  но  я  бы
советовал вам, молодой человек, сегодня-завтра  сделать  рентген,  чтобы
убедиться в том, что все внутренние органы в порядке -  пальпация  таких
гарантий не дает.
   - Обязательно, доктор, - кивнул Олег, - мне можно  жену  проводить  в
больницу?
   - В вашем состоянии? Не стоит.
   - Равиль, съезди.
   - Конечно, не беспокойся, Олег, все будет нормально. Может быть, прав
доктор, и тебе тоже махнуть в больницу?
   - Да я нормально себя чувствую, - отмахнулся Олег, - так, бок немного
ушиб, ты давай, езжай.
   - О машине не думай. Я сказал ребятам, вот-вот подъедут и заберут ее.
   - Хорошо.
   Через несколько минут после того, как "скорая  помощь"  увезла  Ладу,
сотрудники "Герата" прибыли вместе  с  "техничкой".  Их  пасмурные  лица
мгновенно посветлели, стоило им увидеть своего командира целым и  невре-
димым. Обступив Олега, они касались его, словно лично  желая  убедиться,
что с ним ничего дурного не случилось.
   - Спасибо, ребята, за заботу, все нормально. Видно, пока Бог не  при-
нял решение, - хотел их успокоить Олег. - А тачку, думаю, прямо в сервис
везите.
   - Не волнуйся, Олег, пара дней - и будет как новенькая, - заверил его
заместитель Сергей Князев.
   С Сергеем Вишневецкий сблизился еще в Афганистане. Вместе они прослу-
жили около года. Потом Князева тяжело ранило в ногу, и его отправили  на
Большую землю. Когда Олег вернулся из Афганистана, они  долго  не  имели
друг о друге вестей - судьба раскидала их по разным городам. Прошло нес-
колько лет, прежде чем они встретились вновь.
   К этому времени Сергей, проскитавшись  по  многочисленным  госпиталям
страны, оказался наконец в Москве. Консилиум из военных хирургов  госпи-
таля Бурденко вынес суровый приговор: ряд неудачных операций  привели  к
тому, что остался единственный шанс - ампутация ноги, в противном случае
гангрена и спасать уже придется не ногу, а его жизнь. Так Сергей  Князев
и лишился ноги.
   "Герат" по инициативе Олега Вишневецкого много занимался  благотвори-
тельностью, поддерживая материально не только бывших  "афганцев",  но  и
слушателей Военной академии имени Фрунзе,  обитателей  сиротских  домов,
детские ансамбли, детские дома творчества и одиноких  стариков-пенсионе-
ров. Во время вручения приобретенных "Гератом" лекарств в госпитале име-
ни Бурденко Олег и встретил своего сослуживца.
   Вишневецкий радостно обнял давнего приятеля, а когда тот поведал  ему
историю своих мытарств, предложил работу в "Герате". Все ссылки  Князева
на его инвалидность не принимались во внимание. Олег обладал редким  да-
ром убеждения, и в конце концов Сергей согласился.
   Использовав свои связи, Олег сумел приобрести для Сергея вполне  при-
личный протез, и посторонние не догадывались о том, что у него нет нога,
ну, хромает человек и хромает, мало ли...
   Неудержимый оптимизм Вишневецкого  настолько  захватил  Князева,  что
вскоре Сергей стал не только правой рукой Олега, но и одним из идеологов
Ассоциации, взвалив на свои плечи  связи  с  общественностью,  работу  с
прессой, рекламу, организовал собственное издательство  и  так  далее...
Можете себе представить, как его "тряхнуло", когда пришла  информация  о
том, что президент "Герата" и его ближайший друг попал в автокатастрофу.
Он сразу же отправился к месту аварии.
   - Господи, ты жив! - неестественно громко воскликнул  Князев,  увидев
Олега, и бросился его обнимать, как после долгой разлуки.
   - Не прижимай так сильно, побаливает, - через силу проговорил Олег.
   - Что случилось?
   - Какой-то мудак сбоку выскочил на шоссе, а я не справился с управле-
нием...
   - Из-за скользкой дороги?
   - Не только. Что-то с рулевой колонкой произошло. Ладно, ребята, дви-
немся в офис, а то там, наверное, волнуются. - Не  показывая,  насколько
ему больно, Олег без посторонней помощи добрался до машины, и они  поки-
нули место происшествия.
   - Ничего не понимаю, - задумчиво произнес Паша-шкаф, - "лексус" такая
надежная машина, полно автоматики, только что с профилактики...
   - И на старуху бывает проруха, - усмехнулся Олег и добавил: - Что  ни
делается, все к лучшему... Ребята, а вы знаете, что мы за текучкой забы-
ли об одном важном событии! - не без подначки воскликнул он.
   - О каком? - в один голос спросили Паша Еременко и Сергей Князев.
   - Ну Сереге простительно, он с нами не с самого начала  работает,  но
ты-то? - Вишневецкий укоризненно взглянул на Павла.
   - Вот тебе на! - вспомнил он после секундного размышления. - Годовщи-
на "Герата"!
   - Точно, шестилетие! Это, конечно, не круглая дата, но мы  должны  ее
достойно отметить, чтобы коекто всерьез задумался: стоит ли ставить  нам
палки в колеса?
   - Знаешь, Олежек, я вспомнил одну легенду, то ли о Тамерлане, то ли о
хане Батые, одним словом, с Востока родом был этот полководец. Взял он в
осаду один город, жители которого так отчаянно сопротивлялись, что  пол-
ководец решил, что ему пора перестать терять своих воинов, штурмуя  кре-
постные стены, а взять этот непокорный город измором.  Проходит  неделя,
он спрашивает своих лазутчиков: "Что делают жители города? ", те отвеча-
ют: "Плачут". - "Значит, у них еще кое-что осталось из пищи",  -  сказал
полководец. Проходит еще неделя, и вновь он задает тот же вопрос,  и  те
ему отвечают, что горожане веселятся, танцуют, смеются и поют. "Вот  те-
перь, - говорит полководец, - у них ничего не осталось, и нам такой  го-
род не нужен!" Он снял осаду и оставил город в покое.
   - Забавная легенда, - с кривой улыбкой сказал Олег. - Ну, ты и  бала-
бол, сам придумал?
   - Только конец, - нехотя признался Князев.
   - Мы не горожане из твоей байки и как следует  отпразднуем  маленький
юбилей нашего "Герата". Засучите рукава и вперед!
   - Послушай, Олег, чего так спешишь,  еще  больше  месяца  впереди,  -
буркнул Паша Еременко.
   - А ты считаешь, что времени много, чтобы сделать классный праздник?
   - Во всяком случае, не думаю, что  нужно  все  бросить  и  заниматься
только подготовкой праздника, - недовольно проворчал Паша.
   - А тебе никто не позволит все бросить - потому-то времени не  так  и
много.
   Несмотря на то что Олег изо всех сил старался скрывать боль  в  боку,
многие об этом знали и советовали лечь на обследование, хотя бы на  пару
дней. Но он никого не слушался и все силы и энергию  отдавал  подготовке
праздника, занимаясь параллельно и основной деятельностью "Герата".
   Дни летели быстро, на славу отпраздновали 850-летие Москвы. За  всеми
заботами и радостями незаметно промелькнул сентябрь. На шестилетие  "Ге-
рата" Олег сумел пригласить "команду" известных артистов, крупных деяте-
лей государства, политиков, военных. В четверг Центральный Дом  Российс-
кой Армии был забит до отказа.
   Обычно Олег очень стеснялся выступать со сцены, а уж если нельзя было
избежать этого, то старался быть как можно более кратким. Но в  тот  ве-
чер, словно предчувствуя, что в последний раз выступает перед  аудитори-
ей, он был не похож на себя: шутил, балагурил, заводил всех, много  вре-
мени провел на сцене, принимая поздравления от череды уважаемых в стране
лиц. А когда торжественная часть завершилась, Олег несколько раз появил-
ся на сцене во время концерта, по окончании которого пригласил  всех  на
банкет.
   Непонятно, какие силы поддерживали его в тот день и вечер. Он ни разу
не присел даже за праздничным столом. Когда веселье было в самом  разга-
ре, кто-то из уважаемых гостей обратил внимание  на  бледность  Олега  и
уговорил его выпить за здоровье "афганцев". Через пятнадцать минут "ско-
рая помощь" с включенной сиреной мчалась в Боткинскую  больницу,  а  еще
через полчаса глава "Герата" уже лежал на операционном столе.
   Когда хирурги добрались до его селезенки, они  поразились:  она  была
настолько повреждена, что видавшие всякое врачи никак не могли поверить,
как с такой травмой он не только жил, но еще и много работал.
   Операция длилась несколько часов, и собравшиеся в больнице  друзья  -
афганцы" безмолвно ожидали ее окончания, вопросительно бросая взгляды на
любого человека в белом халате, проходившего мимо них. По окончании опе-
рации возглавлявший бригаду хирург вышел к ожидавшим:
   - Вы все прошли дорогами войны и отлично усвоили, что доктора, к  со-
жалению, не Боги. Обратись Олег хотя бы на пару-тройку дней раньше, и  я
бы заверил вас, что он выкарабкается. А сейчас... - Доктор развел  рука-
ми. - Мы сделали все, что могли, и даже более того, и сейчас все в руках
Всевышнего. Будем надеяться...
   - Когда можно увидеть его? - спросил Равиль.
   - Через час-полтора, когда он отойдет от наркоза, один может войти  к
нему, но не больше чем на пять минут и, конечно же, никаких тем, которые
могут его взволновать.
   Никто из ребят не сдвинулся с  места.  Не  сговариваясь,  все  решили
ждать, когда Олег придет в себя. Никто не помнил, сколько прошло  време-
ни, прежде чем перед ними появилась молоденькая медсестра.
   - Кто из вас Паша? - строго спросила она.
   - Я. - Паша Еременко, словно школьник, поднял руку, чем вызвал на ли-
це девушки улыбку; с одобрением оценив  его  габариты,  она  уважительно
сказала:
   - Он вас просит... - Потом взглянула на остальных, вздохнула и махну-
ла рукой: - Ладно, что с вами поделаешь, можете взять с собой еще двоих.
   - Спасибо, сестричка! Ребята, не обижайтесь. - Еременко развел  рука-
ми, словно извиняясь перед остальными. - Равиль и Сергей...
   Когда они, набросив халаты, вошли в реанимационную палату, то  в  по-
лумраке не сразу разглядели Олега. Вскоре глаза привыкли к освещению,  и
они рассмотрели тянущиеся от Олега разнообразные провода и трубки, подк-
люченные к приборам и пузырькам на штативах.
   - Что, надеялись от меня так легко избавиться? - стараясь  бодриться,
тихо проговорил Олег.
   - Господи, он еще шутит, - возмутился Паша. - Ты знаешь, что  у  тебя
селезенка вся всмятку?
   - Вот черт, а я люблю вкрутую. - Он изобразил улыбку и вдруг спросил:
- Родителям сообщили?
   - Валентина Васильевна звонила, - ответил Равиль.
   - Она про меня все чувствует заранее, - вздохнул Олег. - А что отец?
   - Владимир Евдокимович выехал в Москву.
   - Вы уж позаботьтесь о них.
   - Конечно. О чем разговор, - пообещал Равиль.
   - А Лада знает?
   - Пока нет, - ответил Паша.
   - И не говорите, ей нельзя волноваться.
   - Разве от нее скроешь?
   - Придумайте что-нибудь, дня через три сам заберу ее из больницы.
   - Размечтался! - бросил Сергей. - Сколько раз тебе говорили, чтобы ты
лег на обследование?
   - Вот я и лег. - Олег застонал, но все-таки выдавил из  себя  подобие
улыбки.
   - Чего теперь говорить? - заметил Паша. - Может, что-то хочешь?
   - Притараньте мне видик, а то со скуки скорее умру, чем  от  разбитой
селезенки.
   - С утра будет у тебя видик, а фильмы какие?
   - "Крестного отца" принесите и "... по прозвищу "Зверь", они рядом  с
видиком лежат.
   - Серега, наклонись ко мне, - попросил Олег и произнес: -  Позаботься
о родителях, если что-то где-то не так...
   Тот кивнул и спросил:
   - Хорошо, а что тебе есть можно?
   - Ты что, не видишь, я даже сейчас питаюсь. - Он кивнул на висящие на
штативах пузырьки капельниц.
   - Шуточки у тебя, командир, - покачал головой Равиль и добавил: - Па-
ру дней ему действительно ничего нельзя, я точно знаю, у меня один  зна-
комый перенес такую же операцию на селезенке.
   - И как он? - насторожился Сергей.
   - Пять лет уже прошло, даже и не вспоминает.
   - Слышишь, Олежек? Все будет хорошо, - навис над ним Паша  и  шепотом
спросил: - Страшно?
   - Есть немного, - честно признался Олег и с грустью добавил: - Больше
всего родителей жалко. Они ведь будут переживать...
   Вишневецкий очень трогательно, с сыновьей заботой всегда относился  к
родителям, особенно к матери.
   - Мужики, дайте покурить! - бодрясь, попросил он.
   - А можно? - нахмурился Равиль.
   - Мне теперь все можно, - ответил Вишневецкий.
   Они пытались отговорить его, но Олег всегда отличался  упрямством,  и
ребята согласились, чтобы не огорчать его в таком состоянии. Заглядывала
медсестра, пыталась выгнать посетителей, но Вишневецкий так  убедительно
доказывал, что ему стало лучше от их присутствия, что она сдалась,  при-
бавила им еще несколько минут и вышла. Олег  продолжал  шутить,  балагу-
рить, и ни у кого из них и мысли не возникло, что они слышат его в  пос-
ледний раз.
   Вдруг ему стало плохо, и он потерял  сознание.  Ребята  бросились  за
доктором, который, пощупав его пульс, распорядился немедленно везти Оле-
га в операционную. Вновь несколько часов длилась операция, но надежды на
успех убывали с каждой минутой: началось заражение  крови.  Зная,  какие
боли испытывает человек после такой операции, решили держать его под об-
щим наркозом.
   Ко, времени второй операции приехали родители, и  Лада,  несмотря  на
противодействие врачей, сбежала из больницы. Все они неустанно  дежурили
около него, не оставляя Олега ни на минуту. Они разговаривали с  ним,  в
надежде, что он их слышит, даже будучи без сознания и, возможно, их при-
сутствие помогает ему в борьбе за жизнь. Потом, едва ли не подряд,  были
проведены еще две операции, и на следующий день, не приходя в  сознание,
в шесть часов утра Олег скончался.
   Его здоровое сердце, как сказали врачи, так долго помогавшее ему про-
тивостоять страшной травме, не выдержало и остановилось...
   Но до смерти Олега произошли другие события, о которых, по мнению ав-
тора, следует поведать уважаемым читателям.

   Что Олег Вишневецкий попал, в аварию, Богомолов узнал в тот же день и
совершенно случайно: ему захотелось осторожно, неофициальным путем выяс-
нить, кто такой Андрей Ростовский. Наверняка, подумал он, в  этом  может
помочь Вишневецкий. Когда он набрал номер офиса "Герата", ответила  сек-
ретарша:
   - Ассоциация ветеранов - афганцев" "Герат".
   - Я могу переговорить с Вишневецким?
   - Простите, а кто звонит?
   - Генерал Богомолов.
   - Товарищ генерал, Олега Владимировича нет, но я могу соединить вас с
его заместителем.
   - Как его имя-отчество?
   - Равиль Хакимович Альмяшов. Соединить?
   - Да, пожалуйста. - Богомолову показалось, что эту фамилию он  где-то
слышал.
   - Слушаю вас, Константин Иванович.
   - Мы знакомы?
   - Так точно, товарищ генерал, и очень давно, я служил  тогда  в  "му-
сульманском батальоне", а вы приезжали к нам перед самым штурмом  дворца
Амина.
   - Действительно давно, нужно как-нибудь пообщаться, былое  вспомнить,
можно сказать, соратники.
   - Я всегда готов.
   - Значит, ты заместитель Олега? Кстати, где он?
   - Выехал на несколько дней в Минск, тестя навестить,  -  ответил  Ра-
виль. - Что-нибудь срочное? Могу попытаться связаться с ним,  и  он  вам
перезвонит.
   - Было бы неплохо.
   Разговор пришлось закончить: по селектору в кабинете Богомолова проз-
вучал голос Рокотова:
   - Константин Иванович, вы просили сообщить,  когда  вернется  генерал
Филимонов...
   - У себя? - сразу спросил генерал.
   - Так точно! Соединить?
   - Не нужно, я сам. - Богомолов набрал прямой номер первого заместите-
ля директора ФСБ: - С приездом, Саша.
   - Спасибо, Костя. Проблемы?
   - Еще какие!
   - Ты сейчас можешь зайти ко мне?
   - Иду. - Богомолов положил трубку, вытащил из ящика стола заготовлен-
ную заранее докладную и быстро вышел из кабинета. - Миша, я к  Филимоно-
ву.
   - Надолго?
   - Как получится.
   - Понял...
   Когда Богомолов вошел в кабинет первого  заместителя  директора  ФСБ,
тот встал из-за стола и направился ему  навстречу,  загадочно  улыбаясь.
Тепло поздоровавшись и углядев бумагу в руках Богомолова, мирно  поинте-
ресовался:
   - Докладная?
   - Как догадался?
   - Думаешь, если я отсутствую, то не в курсе, что  происходит  в  моем
ведомстве? - Филимонов говорил с притворным негодованием. - Из-за  этого
амбициозного придурка я специально ездил к шефу, мешал ему отдыхать, так
что можешь забрать свою докладную и одновременно забыть о том,  что  сей
тип когда-то работал у нас.
   - Неужто уволили? - недоверчиво улыбнулся Богомолов.
   - Не вижу причин для сомнений: он уволен не только с должности замес-
тителя, но и вообще отправлен в запас. Шеф предлагал  применить  к  нему
еще более строгие меры, но я его отговорил.
   - Почему? - недовольно насупился Богомолов.
   - Зачем привлекать лишнее внимание к ФСБ? И так приходится чаще,  чем
хотелось бы, отбрехиваться от прессы. Ты  перестанешь  хмуриться,  когда
ознакомишься с приказом об увольнении, который  будет  оглашен  по  всем
подразделениям. После, уверен, вряд ли найдется хоть один уважающий себя
сотрудник, который захочет подать ему руку.
   - Хотелось бы верить".
   - Сам увидишь. А теперь, - Филимонов поднялся с кресла и  вытащил  из
папки какой-то листок, - товарищ генерал-лейтенант,  -  строгим  голосом
начал он, - этим приказом по ФСБ  вы  освобождаетесь  от  должности  на-
чальника Управления ФСБ... - Он сделал эффектную паузу, но долго не  вы-
держал, улыбнулся и продолжил обычным тоном: - Уважаемый друг мой, после
того как был подписан приказ об увольнении заместителя, на освободившую-
ся должность мною была  предложена  кандидатура,  которую  шеф  утвердил
мгновенно, заметив по ходу дела, что этот кадровый вопрос нужно было ре-
шить давно. Поздравляю тебя, Костик! Шеф очень ценит тебя и твою работу.
   - Ты хочешь сказать, что именно я назначен вместо него? - Такого  по-
ворота Богомолов действительно никак не ожидал.
   - Ты о-очень догадлив, - с насмешкой протянул Филимонов.
   - Но я не могу.
   - Это почему?
   - Что подумают люди? Вот генерал Богомолов состряпал быстренько  "те-
легу", подсидел своего начальника и занял его место, так, что ли?
   - Ох уж, это твое чистоплюйство!  Во-первых,  заместитель  уволен  до
твоей докладной, впрочем, как и утверждено твое  назначение,  во-вторых,
ни я, ни шеф не читали твою докладную и читать не  собираемся.  Поскорее
сунь злополучный листок в машину для уничтожения документов и  забудь  о
нем, ты понял? Нет, посмотрите на этого пижона, я первым  делом  поторо-
пился сообщить ему добрую новость, думал, что он будет рад  восстановле-
нию справедливости, думал, если уж не в ресторан пригласит отметить,  то
хотя бы поблагодарит старого друга, а он еще  недоволен  и,  представьте
себе, ворчит...
   - Извини, Саша, все так неожиданно, что...  -  смутился  Богомолов  и
вдруг обнял его. - Спасибо, дружище, это действительно настоящий подарок
для меня.
   - Именно подарок к твоему дню рождения, завтра, кажется, если не  пу-
таю?
   - Точно, завтра! Господи, я и забыл совсем о нем! Давай у меня на да-
че гульнем?
   - Отличная мысль! Во сколько?
   - Часов в семь, устроит?
   - Вполне.
   - Внуков тоже возьми, пусть отдохнут на природе и побесятся с моими.
   - Попробую. Кстати, приказ вошел в силу с  сегодняшнего  дня,  потому
переселяйся; к твоему предшественнику я  уже  послал  своего  помощника,
приказав очистить кабинет и проследить, чтобы тот взял  с  собой  только
личные вещи, а то еще начудит сдуру...
   - Не слишком ли круто?
   - Ну вот, теперь жалко его стало? А он-то без всякой жалости,  исклю-
чительно из-за своих амбиций, угробил стольких  сотрудников!  Пусть  еще
благодарит, что избежал тюрьмы...
   Когда Богомолов вернулся к себе, Рокотов  вопросительно  взглянул  на
него.
   - Собирай вещи, Миша, - приказал генерал.
   - В каком смысле? - обеспокоенно спросил помощник.
   - Переезжаем на новое место.
   - На новое место? - Полковник был явно растерян.
   - Меня назначили на место Мамонова.
   - Господи, Константин Иванович, я всегда был уверен, что Бог все-таки
есть! Поздравляю вас! - Полковник бросился к нему и крепко пожал руку. -
Когда переезжаем?
   - Сегодня! Свяжись с его помощником и обговори все детали.
   - Слушаюсь! - весело откликнулся Рокотов.  -  Да,  вам  звонил  некий
Альмяшов...
   - Передал что-нибудь?
   - Нет, он оставил свой мобильный и просил вас  с  ним  соединить  при
первой возможности.
   - Хорошо, звони ему.
   Не успел Богомолов войти в кабинет, как Рокотов проговорил  в  селек-
тор:
   - Альмяшов, товарищ генерал, по красному.
   - Слушаю, Равиль Хакимович.
   - Константин Иванович, - упавшим голосом начал тот, - Олег  в  аварию
попал.
   - Насколько серьезно? - насупился Богомолов.
   - Жена с тяжелым сотрясением мозга отправлена в больницу, а Олег вро-
де отделался ушибами.
   - Слава Богу, живы, - облегченно вздохнул Богомолов. - Помощь нужна?
   - Нет-нет, спасибо, сами справимся.
   - Когда оклемается, пусть позвонит мне.
   - Обязательно, товарищ генерал.
   - Кстати, Равиль Хакимович, ты, случайно, не знаешь Андрея Ростовско-
го?
   - Конечно же знаю, что вас интересует?
   - Что он из себя представляет?
   - Нормальный парень, а Ростовским его ребята прозвали потому, что  из
Ростова. Он дружит с Олегом и... - Равиль запнулся, но все-таки  рискнул
прямо спросить: - У него неприятности?
   - Нет-нет, просто я случайно услышал о нем и решил  побольше  узнать,
спасибо.
   - Не за что, всего доброго.
   Богомолову нравился Олег, и весть об аварии была очень  огорчительна.
Естественно, возникла мысль о Савелии: ему  можно  сообщить,  что  через
несколько дней, которые уйдут на доведение до сведения всех  сотрудников
ФСБ приказа о новом назначении Богомолова, а также  на  отмену  приказов
его предшественника, Савелий спокойно может вернуться в Москву. Генералу
даже захотелось сейчас позвонить Савелию и поделиться новостью, но он не
сделал этого, подумав, что тому надо спокойно отдохнуть и набраться сил.

                                 * * *

   Единственным человеком, который обрадовался аварии Вишневецкого,  был
Геннадий Жарковский. Сообщил ему об этом Валерий Злодеев.  Он  сидел  за
рулем полуспортивного "форда" уже несколько часов, не выпуская  из  виду
машину Вишневецкого от самого автосервиса. Держась на приличном расстоя-
нии, чтобы не привлечь внимания "объекта", Валерий  выжидал,  уверенный,
что вот-вот что-нибудь да случится. Его терпению постепенно приходил ко-
нец, и он уже начинал подумывать, что допущен какой-то промах,  когда  и
произошла известная нам авария. Машина Вишневецкого столько раз  кувырк-
нулась, что Валерий не сомневался - в ней вряд ли можно было остаться  в
живых. Не откладывая в долгий ящик, он позвонил Жарковскому:
   - Это Валерий.
   - Ну? - нетерпеливо бросил тот.
   - Все в порядке, дело сделано.
   - Что с нашим "приятелем"?
   - Он больше никому не причинит беспокойства.
   - Уверен?
   - Все видел собственными глазами.
   - Отлично, вечером встретимся, и я выполню свое обещание: мне  кажет-
ся, ты будешь доволен.
   - Спасибо...
   Положив трубку, Жарковский радостно потер руки. Наконец-то он  сможет
без помех прижать эту непокорную фирму.  Геннадий  уже  хотел  позвонить
своему "благодетелю" и сообщить приятную новость, как  заглянула  секре-
тарша.
   - Геннадий Александрович, - едва ли не шепотом обратилась она, -  вас
спрашивает Велихов.
   - Так что же ты, соедини быстро! - раздраженно приказал он.  -  Я  же
тебе говорил, что о таких звонках можешь не докладывать  и  соединять  в
любой момент.
   - Но он не звонит, а пришел сам, - смущенно заметила секретарша.
   - Сам? Тем более! - Жарковский мгновенно покрылся испариной, выскочил
из-за стола и бегом бросился в приемную. - Аркадий  Романович,  дорогой,
извините, что пришлось ждать, эта безмозглая... - Он  бросил  в  сторону
секретарши испепеляющий взгляд: - Приготовь кофе и все, что  полагается.
Пусть Света принесет.
   - Мне чай, если можно, - скромно попросил Велихов.
   - Слышала, принеси чай! Проходите, пожалуйста, Аркадий Романович.
   Когда Жарковский закрыл дверь, Велихов вальяжно развалился  в  кресле
хозяина кабинета и небрежно кивнул ему, словно милостиво позволяя сесть.
Молчание затянулось на несколько минут, и Жарковский нетерпеливо поерзал
на стуле, чувствуя надвигающиеся неприятности, которые всегда, как гово-
рится, предчувствовал своей задницей.
   - Слышал, что, вместо того чтобы вкалывать по-настоящему и найти пути
экономического воздействия, ты начал ворошить муравейник, - не  глядя  в
его сторону, словно разговаривая сам с собой, цедил сквозь зубы банкир.
   - Какой муравейник? - не понял Жарковский.
   - Зачем ты в открытую попер против "афганцев"?
   - А что мне оставалось делать? Я пытался договориться  с  Вишневецким
полюбовно, а он на все мои попытки с прибором положил, - обиженно  пояс-
нил он.
   - И ты начал действовать с позиции силы, -  язвительно  констатировал
Велихов.
   Жарковский недоуменно пожал плечами, все еще не понимая, с  чего  это
так завелся Велихов.
   - Ты что, "афганцев" не знаешь? Нашел кого запугивать. Тебе  что,  не
хватило урока с ребенком? Испугал бабу толстым членом! С ребятами,  про-
шедшими Афганистан или Чечню, либо договариваются, либо тихо  убирают  с
дороги, а не запугивают...
   - Вот и я так понял! - облегченно воскликнул Жарковский и молча уста-
вился на него.
   - А что же ты понял? - насторожился банкир. - Что  еще  успел  натво-
рить?
   - Как говорил один государственный деятель, есть человек - есть проб-
лема, нет человека - нет проблемы! - Жарковский встал, картинно скрестив
руки на животе, сделал скорбное лицо и торжественным голосом объявил:  -
Сегодня на Минском шоссе произошла автокатастрофа.  Машина,  управляемая
уважаемым президентом Ассоциации "ветеранов-вафганцев" Олегом  Вишневец-
ким, неожиданно потеряла управление... Мы все скорбим по погибшему и вы-
ражаем искреннее соболезнование родным и близким покойного...
   - Ты что! - Велихов вскочил с кресла. - Заставь дурака Богу молиться,
он и лоб расшибет! Кретин! Ты, болван, не  понимаешь,  что  организовать
аварию "афганцу", все равно что устроить нечто подобное милиции или ФСБ?
Ты не слышал, что значит честь мундира, олух  ты  царя  небесного,  мать
твою! Они же всех на уши поставят и в конце концов на тебя выйдут! -  Он
в раздражении сновал по кабинету, прекрасно понимая, что этот  придурок,
если его прижать как следует, моментом сдаст его со всеми потрохами.
   - Аркадий Романович, поверьте, никто ничего не  узнает;  все  сделано
специалистами высшего класса. Авария и есть авария, любая машина  созда-
ется людьми, а люди могут ошибаться, - лепетал  обескураженный  Жарковс-
кий: хотел как лучше и снова не попал.
   - Ладно, к чему понапрасну кулаками махать, коли драка закончилась. -
Велихов снизил тон и махнул рукой. - Я бы тебе советовал с месяц огляды-
ваться по сторонам и никуда не выходить одному, - едва ли не шепотом вы-
дохнул Велихов, склонившись прямо над ним, после чего  резко  повернулся
и, не прощаясь, направился к выходу.
   - А как же чай, Аркадий Романович? - жалобно протянул Жарковский.
   - Залей его себе в задницу! - зло бросил тот и вышел из кабинета.
   Несколько минут Жарковский сидел неподвижно, пытаясь осмыслить недав-
нюю сцену. В этот момент дверь кабинета раскрылась, и секретарша  внесла
поднос с разными вкусностями и, конечно же, с чаем.
   - Чего тебе? - рявкнул он.
   - Вы же сами... - обескураженно начала Света, но он грубо оборвал ее:
   - Ты что, не видела, как уходил гость?
   - Видела, но я думала...
   - Меньше думать нужно и больше работать! - раздраженно выкрикнул  он.
- Вон отсюда!
   Поджав губы, девушка толкнула задом дверь и молча удалилась. Зазвонил
телефон.
   - Слушаю! - гаркнул в трубку Жарковский.
   - Это Валерий, босс... - В голосе не  слышалось  прежней  радости,  и
Геннадий взволнованно спросил:
   - Что-то случилось?
   - Понимаете, я был уверен... сразу вам сообщил... - виновато  лепетал
тот, - а оказалось, что...
   - Говори толком!
   - Наш "приятель", как выяснилось, чувствует себя более или менее...
   - Ты хочешь сказать, что он...
   - Босс, можете не беспокоиться, я доведу дело до конца, как и обещал.
   - Нет, - твердо возразил Жарковский, - пока оставь его в покое  и  не
звони мне, я сам тебя найду.
   - Как скажете, босс. - Парень был явно обижен.
   Жарковский положил трубку и задумался. Вишневецкий выжил, а это  зна-
чит, что Велихов зря на него разозлился и накричал. Тем не менее у них с
Велиховым мнения в главном совпадают: банкир намекнул, что  Вишневецкого
нужно убрать, но убрать так, чтобы комар носа не подточил. Чтобы ни один
сыщик не отыскал концов. А теперь нужно действительно затихнуть на  вре-
мя, посмотреть, что будет, а потом не спеша  разработать  беспроигрышный
план устранения противника. У Жарковского чуть полегчало на душе,  и  он
нажал на кнопку селектора.
   - Надя, принеси, пожалуйста, кофе и рюмку коньяка, - попросил он.

   Выйдя от Жарковского, Аркадий Романович с  трудом  сдерживал  ярость,
готовую выплеснуться на кого угодно. Сев в машину, он приказал  водителю
ехать в банк. По дороге, немного успокоившись, набрал номер своего  дав-
нишнего приятеля, генерала, служащего в  генеральном  штабе,  с  которым
подружился пару лет назад, когда судьба их свела во время выборов Прези-
дента России. В предвыборную кампанию Беликов вложил огромную сумму  де-
нег, рассчитывая, что когда Президент будет переизбран на новый срок, то
не забудет тех, кто оказал ему услуги, и отплатит им сторицей в будущем.
Увы, к его сожалению, Президент не обладал столь крепкой памятью.
   В первые месяцы он действительно доброжелательно общался с  банкиром,
дал ему высокую должность, и казалось, что все идет как нельзя лучше, но
это только казалось. Не прошло и полгода, как  все  поменялось  коренным
образом: должность у него отобрали, начали "наезжать" на те отрасли, где
у Велихова были интересы, а Президент, с подачи  его  окружения,  вообще
стал уклоняться от встреч с ним. Велихов отлично понимал, что  эти  люди
никогда бы не решились вести себя таким образом, если это пусть молчали-
во, но не одобрено Президентом.
   Ясно, что создавшееся положение никак не устраивало амбициозного бан-
кира. Он стал искать другие пути  воздействия,  подключал  экономические
рычаги, разными способами приручал глав фирм, фабрик, заводов, не гнуша-
ясь даже услугами криминальных авторитетов, и везде стриг дивиденды. Ус-
пеха он добивался гораздо более дешевым способом, нежели  его  соперники
по бизнесу, которые первым делом старались завладеть  контрольным  паке-
том.
   Впрочем, он не терял надежды, что сумеет найти новые пути воздействия
на президента. Личное общение почти исключалось, поэтому  нужен  посред-
ник, вхожий в "ближайший круг". Иными словами, необходимо  сблизиться  с
тем, кто имеет постоянный доступ к главе государства.
   Велихов, человек широко образованный, всегда высоко ценил возможности
средств массовой информации не только  в  воздействии  на  представления
обывателей, но и как средство давления на власть. Именно поэтому он  од-
ним из первых не поскупился и вложил  капитал  в  телевидение,  в  цент-
ральные газеты, журналы. Чаще всего,  чтобы  не  привлекать  повышенного
внимания к своей персоне, он действовал через подставных  лиц  или  свои
дочерние фирмы.
   Вскоре многие демократы, скептически отмахивавшиеся в свое  время  от
предостережений людей неглупых и осторожных, в  отчаянии  схватились  за
голову, но оказалось поздно: они были вынуждены не  только  считаться  с
этим человеком, одним из богатейших и влиятельнейших в России, но  и  во
многих случаях плясать под его дудку.
   Велихов обратил внимание на  "афганцев",  занимающихся  бизнесом  еще
тогда, когда они только разворачивались, но в тот момент у него не  было
свободного капитала, чтобы их пригреть, приручить и  заставить  работать
на себя. Через пару лет свободный капитал появился, но было уже  поздно:
"афганцы" уверенно встали на ноги, могли обходиться без посторонних  фи-
нансовых вливаний и превратились в мощную силу, с которой, хочешь ты то-
го или нет, приходилось считаться.
   Велихов на одном приеме, устроенном по  поводу  очередного  праздника
московской мэрией, познакомился со Свиридовым, возглавлявшим  управление
по контролю за частным предпринимательством. Выпив немного  больше,  чем
позволял его организм, тот расхвастался о том,  что  все  частные  фирмы
России находятся у него в кулаке, а стоит ему захотеть, и он  без  труда
может задавить любую фирму, благо что способов для этого благодаря несо-
вершенству российских законов "тьма-тьмущая".
   Не гнушавшийся ничем, что могло принести  доход,  Велихов  сообразил,
что напал на настоящую золотую жилу -  грех  было  упустить  возможности
словоохотливого чиновника. Он принялся "окучивать" Свиридова, но  вскоре
понял, что этому пожилому  человеку,  усидевшему  на  кресле  "чиновника
средней руки" при всех режимах, то есть всю свою сознательную жизнь, ни-
чего, по сути, не хочется, кроме как спокойно досидеть до пенсии и потом
копаться в земле на дачке в Подмосковье.
   Как-то заехав к Свиридову, Велихов случайно натолкнулся на Жарковско-
го и, будучи неплохим психологом, сразу понял, что этот человек способен
на все, лишь бы  подняться на одну ступеньку выше по социальной  лестни-
це. Пообещав ему место Свиридова, Беликов постепенно создал целую струк-
туру, пропуская через которую небольшие суммы перечислений, производимые
хозяевами фирм, желавшими жить "спокойно", можно было без труда и  конт-
роля накапливать огромные капиталы за границей. Проследить эту  хитроум-
ную цепочку практически было невозможно. Поистине - "курочка по  зерныш-
ку... "
   Все шло как нельзя лучше, пока не попалась фирма, которая  отказалась
оплачивать свое эфемерное "благополучие", и если бы у Жарковского хвати-
ло мозгов тихонечко, не привлекая  к  этому  инциденту  внимания  других
фирм, спустить все на тормозах и оставить в покое злополучную "Твою  на-
дежность", то финансовые ручейки мирно продолжали бы бежать и бежать се-
бе с разных сторон, сливаясь в один поток  и  постепенно  превращаясь  в
полноводную реку. Но как только Жарковский "наехал"  на  эту  непокорную
фирму, те, не раздумывая  долго,  отмахнулись,  прикрывшись  "афганцами"
"Герата", и мир после этого, как ни удивительно для фирмы  "Твоя  надеж-
ность", не перевернулся.
   Случай этот утаить не удалось, и директора некоторых других фирм тоже
пожелали освободиться от непрошеной опеки банкира. Вся  структура,  соз-
данная с великим трудом, могла рухнуть в одночасье, а этого Велихов  до-
пустить никак не мог. Понимая, что устранять первым делом нужно  причину
или, как говорится, исток ее возникновения, он и стал искать способы из-
бавления от этого "истока". Именно по его подсказке Жарковский обратился
в агентство сыска, в котором работали "птенцы" Коржакова.
   С Александром Коржаковым Велихов познакомился во  время  все  той  же
кампании по выборам Президента России  и  постарался  как  можно  теснее
сблизиться с ним, чтобы постоянно быть в курсе происходящего на  верхних
этажах власти, выуживая необходимые для своих операций сведения.
   Коржакову нравилось водить  дружбу  с  могучим  финансовым  магнатом,
шнурковаться по различным престижным халявными презентациям, но, в  свою
очередь, ему захотелось подмять финансового воротилу под себя, и он при-
нялся искать компромат на своего "приятеля", чтобы  сделать  того  "руч-
ным".
   Но Коржаков переоценил свои возможности и одновременно недооценил из-
воротливый ум и фантастическую склонность к интриганству  Велихова.  Как
только банкир почуял двойную игру Коржакова, так, подключив какие-то не-
видимые рычаги, сумел удалить незаменимого доселе Коржакова из окружения
Президента. Александру Васильевичу более ничего не оставалось, как стря-
пать свои "мемуары". А чтобы книга быстро разошлась, он на  каждом  шагу
принялся намекать, что знает такие тайны высших чиновников  страны,  что
их публикация потрясет всех граждан России.
   Такие намеки для обывателя что красная тряпка для быка, но только для
обывателя, а для мало-мальски посвященных людей это было простым  сотря-
сением воздуха. Даже если и предположить, что Александру Васильевичу из-
вестно нечто, компрометирующее того или иного политика,  он  никогда  не
рискнет противопоставить себя российской государственной  машине,  прек-
расно зная по своему личному опыту, накопленному им во время его  недол-
гого "тайного царствования", что эта машина просто его переедет  и  даже
не заметит этого.
   Велихов был в курсе того, что Жарковский готовит похищение сына прия-
теля Вишневецкого, но не пошевелил и пальцем, чтобы  остановить  его.  В
глубине души он надеялся, что Вишневецкий, узнав о  похищении,  отступит
из чувства долга перед другом. Ему и в голову не могло прийти, что реак-
ция на похищение может быть столь молниеносной и резкой.
   Теперь выход оставался один - физическое устранение Олега Вишневецко-
го, на авторитете и связях которого держалась Ассоциация "Герат".  Вели-
хов знал, что с машиной Вишневецкого в автосервисе будет сделано  нечто,
что неминуемо приведет к аварии. Бурное же негодование он  выплеснул  на
Жарковского не потому, что тот был в чем-то виноват, а потому, что  бан-
киру уже доложили о том, что Вишневецкий не только жив,  но  даже  и  не
оказался на больничной койке. Вот это более всего взбесило Аркадия Рома-
новича.
   Если Вишневецкий что-то заподозрит, то поднимет  всех  своих  "афган-
цев", перевернет всю страну, но рано или поздно выйдет на него, на  бан-
кира Велихова. А тогда его не выручат никакие деньги. Тогда,  как  гово-
рится, спасайся кто может и дай Бог ноги. Хладнокровно взвесив все  шан-
сы, Велихов принял, с его точки зрения, единственно правильное  решение:
на время затихнуть и наблюдать со стороны, как будут  развиваться  собы-
тия.
   Чисто машинально Велихов вспомнил сцену во время сегодняшней  встречи
с Жарковским, как тот оскорблял свою безропотную секретаршу.  Ее  зовут,
кажется. Надежда. Велихов был не только хитер, но и далеко видел. Мыслил
он всегда четко и по делу: нужно на днях утешить бедняжку  -  в  будущем
пригодиться может...

   Первую ночь в Болгарии Савелий мог  вспомнить  с  великим  трудом,  и
смутные его воспоминания все были связаны с женскими прелестями, облада-
тельница которых, казалось,  овладела  им  целиком  и  полностью.  Каких
только позиций не ведала эта ненасытная женщина!  Промелькнула  дурацкая
мысль, что она лет десять находилась на необитаемом острове, и там,  как
в сказке, откуда ни возьмись, может, из старинного, запечатанного сургу-
чом кувшина материализовался мужчина. После ее ласк не требовался душ  -
настолько изощренными и утонченными были ласки ее нежного язычка.
   Но все это Савелий припомнил много позже, а  не  очнувшись  утром  от
сна. В тот же момент, открыв глаза, он увидел настенные часы, показываю-
щие четыре; Савелий долго пытался сообразить: четыре часа утра или четы-
ре часа пополудни? Оконные шторы были плотно прикрыты, а ночничок тускло
освещал комнату, мгновенно напомнив ему те дни, когда он сидел в  камере
Бутырки, где свет никогда не гасили.
   Он попытался встать, и его рука наткнулась на нечто мягкое  и  живое.
Осторожно скосив глаза, Савелий попытался установить, что же это  такое.
Первое, что представилось его взору,  были  огромные  груди,  украшенные
темно-коричневыми сосками соответственно внушительных размеров.
   Господи, где он находится и как эта обнаженная  женщина  очутилась  в
его постели? Тут Савелий обнаружил, что и он совершенно голый. Он бросил
еще один взгляд на женщину, но та продолжала спать,  мерно  посапывая  и
вольготно распластавшись едва ли не на двух третях огромнейшей кровати.
   Савелий быстро поднялся и, не найдя своих трусов,  натянул  брюки  на
голое тело. Во рту было столь гадко, что  первоочередной  задачей  стало
умыться и почистить зубы. Это заняло несколько минут, после чего он  ре-
шительно направился к женщине. В этот момент зазвонил  телефон.  Сначала
Савелий не хотел брать трубку, но потом  сообразил,  что  звонить  могут
Андрею и он должен ответить.
   - Слушаю вас, - тихо сказал он.
   - Молодец, что взял трубку. Привет, братела! - узнал  он  голос  Рос-
товского.
   - Доброе утро, Андрюша. - Его голос все еще был сонным.
   - Утро? Ты, наверное, хотел сказать, добрый вечер! - Он рассмеялся. -
Ну, ты даешь! Разбудил, что ли?
   - Нет, я уже встал и даже умылся.
   - А что ты шепчешь, простудился, что ли?
   - Да нет... - замялся Савелий.
   - А, понял! Разбудить кого-то боишься? Ну, ты и жук! А вообще-то  мо-
лодец, не теряешь время даром. Я вот что звоню,  "Вишня"  в  аварию  по-
пал...
   - Да ты что? - Сонливость как рукой сняло. - Что с ним? - с  тревогой
спросил Савелий.
   - Вроде ничего особенного, бок, говорит, немного болит,  а  вот  Ладе
повезло меньше: с тяжелым сотрясением мозга попала в  больницу.  Доктора
говорят, что недели две там проваляется.
   - Да, не повезло бедняжке. Сколько раз говорил Олегу,  чтобы  сам  не
садился за руль, но он упрямый, что твой баран, - сердито проворчал  Са-
велий.
   - Это точно, с "Вишней", пока он сам не убедится  в  чем-то,  спорить
бесполезно. Ладно, Бог с ним! Как тебе-то отдыхается на новом месте?
   - Отлично, Андрей, спасибо.
   - На море еще не ходил?
   - Не успел. Небось ты намекнул Красимиру про стол? - Постепенно Саве-
лий начал вспоминать, что произошло с ним ночью и что за женщина спит на
кровати.
   - Я ему сказал только, что ты мой друг. Тебе что, не  понравился  его
прием? - с некоторой обидой поинтересовался Ростовский.
   - Нет, что ты, Красимир был более чем гостеприимен. - Он не скрыл ус-
мешки в своем голосе.
   - Неужели он тебе Ваню подсунул? - воскликнул Андрей.
   - А что, и ты ее проутюжил?
   - Вот еще, мне нравятся очень стройненькие, но в чем-то ты, как всег-
да, прав. Когда она впервые увидела меня, то набросилась и едва не изна-
силовала. Ты с ней особо не церемонься: получил свое и  гони.  Она  дама
прилипчивая - так вцепится, что потом не отвяжешься.
   - Понял, Андрюша.
   - Ладно, отдыхай и трахай, что движется и  шевелится  в  солнечной  и
цветущей Болгарии, пока.
   Положив трубку, Савелий подошел к женщине и потряс ее за руку.
   - Не пора ли просыпаться, Ваня?
   - А сколко э часът? - не открывая глаз, сонно спросила женщина, томно
потягиваясь до хруста костей.
   - Четыре часа дня.
   - Четыре часа? - Ваня мгновенно села, колыхнув своим могучим  бюстом.
- Мамата си трака! - Она вскочила, тряся на этот раз всеми своими пышны-
ми формами, и, нисколько не смущаясь Савелия, принялась судорожно  напя-
ливать на себя трусы, пояс, чулки, бюстгальтер, шепча  что-то  себе  под
нос.
   - Проблемы?
   - Ну конечно! Сын гладен сиди, а майка му сысъ секс занимава тук.
   - Сын? А сколько ему лет?
   - Осемнайсет.
   - Восемнадцать? И ты боишься, что он будет сидеть голодным? - Савелий
покачал головой. - Беспокоишься за такого лба?
   - Лба? Что это?
   - Так в России говорят про взрослых детей.
   - За мама родното детенце винаги, э детенце! - Разговаривая,  женщина
успела одеться, затем подхватила свою сумочку, достала из  нее  визитку,
сунула Савелию и чмокнула его в щеку. -  Кога  хочешь  ми,  телефонируй,
чао! - деловито бросила она и быстро пошла к выходу.
   - Ваня Филипова, дизайнер, - прочел Савелий и бросил визитку на стол.
   Он подошел к окну и раздвинул шторы. Комнату тут же залил яркий  сол-
нечный свет, бивший прямо в глаза. Савелий зажмурился, улыбнулся  солнцу
и пошел на кухню, чтобы заморить червячка и отправиться на море. Вскипя-
тив воду, он заварил чай, приготовил бутерброды с ветчиной и сыром.  По-
чему-то все мысли крутились вокруг аварии Олега. На сердце было тревожно
и тоскливо, словно произошло нечто страшное, непоправимое. Аппетит  про-
пал, и Савелий, выпив чашку крепкого чая, отправился к морю.
   Идти было недолго: через десять  минут  он  уже  раздевался,  с  удо-
вольствием ощущая прохладу морского ветерка. Народу на пляже было много,
и он не без труда отыскал место, чтобы спокойно, никому не  мешая,  раз-
деться.
   Рядом с ним оказалась многодетная семья из Германии. Трое  совершенно
голеньких малышей-погодков, двух-четырех лет от роду, занимались  строи-
тельством замка из песка, четвертый, грудной, мирно спал в коляске, поч-
мокивая соской во  сне.  Крутобедрая  дородная  немка  распласталась  на
пластмассовом лежаке, нисколько не стесняясь загорать топлесс. Ее полные
груди колыхались при малейшем движении и даже при вздохе.
   Когда из коляски раздался неожиданный  вопль,  женщина  даже  не  ше-
вельнулась, а подошел к коляске  сухопарый  длинноногий,  весь  покрытый
веснушками, костлявый мужчина с рыжими волосами.  Подхватив  малыша,  он
положил его на живот женщины, и малыш, привычно  ухватившись  руками  за
огромную грудь, поймал губами набухший молоком сосок  матери,  впился  в
него и принялся, не открывая глаз, жадно чмокать.
   Савелий давно не был на пляже и с интересом осматривался.  Без  верха
загорало множество женщин и самых разных возрастов. Их груди были  столь
разнообразны, что окажись здесь художник,  посвятивший  свое  творчество
обнаженному женскому телу, то у него бы наверняка глаза  разбежались  от
такого многообразия. Но интереса к этому занятию у Савелия хватило ровно
на пять минут; солнце так сильно жарило, а тело стало таким липким,  что
любая мошка, севшая на него, уже не могла взлететь.
   Не в силах больше терпеть жару, Савелий бросился к воде.  Сначала  он
хотел попросить кого-нибудь приглядеть за его одеждой, но потом  резонно
подумал:  кому  нужны  его  спортивные  штаны  и   льняная   безрукавка?
Единственная ценность, и то, скорее, для него самого, - ключи от кварти-
ры Ростовского, но их он незаметно закопал  рядом  со  стойкой  пляжного
грибка.
   Вода оказалась удивительно теплой и такой  прозрачной,  что  Савелий,
нырнув как можно глубже, разглядел даже небольшие ракушки на дне, чей-то
утерянный или просто выброшенный  бюстгальтер  и  монетки,  а  когда  он
взглянул вперед, то увидел маленькую серебристую  рыбешку,  которая,  не
обращая никакого внимания на большую двуногую рыбину, спокойно  проплыла
мимо, вероятно направляясь по своим неотложным делам. Совсем рядом лени-
во парила огромная медуза, один вид которой почему-то призывал к размыш-
лениям о вечности бытия.
   Интересно, сколько лет живет медуза? Тут Савелий заметил красивую ра-
ковину довольно приличных размеров. Воздух в легких кончался,  и  он  из
последних сил подхватил ее и быстро устремился наверх. Резко всплыв,  он
напугал симпатичную девушку лет двадцати.  Савелий  почему-то  извинился
по-английски.
   Девушка несколько странно взглянула сначала на него, потом на ракови-
ну, казалось, хотела что-то сказать, но промолчала и лишь кокетливо  по-
вела глазами, словно предоставляя ему самому проявить инициативу. Но Са-
велий просто улыбнулся ей в ответ и, ни слова не  говоря,  направился  к
берегу, спиной ощущая ее удивленный взгляд.
   Когда Савелий вернулся на свое место, малыши, строившие замок, увиде-
ли в его руках раковину, их глазенки загорелись, и они хором  загалдели,
явно о чем-то упрашивая отца. Тот молча выслушал их, полез в сумку,  ле-
жавшую рядом, достал из кошелька бумажку в один доллар и протянул  Саве-
лию, сказав что-то по-немецки.
   - Я не понимаю, - сказал Савелий по-английски, и тот заулыбался.
   - Моих детям много понравиться раковина, который вы достать из  моря,
вы может продавать этот раковина для детей или нужно больше? - на  лома-
ном английском произнес он.
   - Ну что вы, не нужно денег, я ее подарю им, -  улыбнулся  Савелий  и
протянул раковину детям, которые едва ли не все вместе моментально подх-
ватили ее.
   - Мне не так удобно, может, возьмете? - смущенно сказал немец.
   - Не нужно, это мой подарок.
   - Спасибо большое. Вы американец?
   - Нет, я русский.
   - Русский? - На его лице было написано искреннее удивление,  и  вдруг
он заговорил на вполне приличном русском языке: - Вот действительно уди-
вили меня сильно-сильно.
   - Чем это?
   - Во-первых, что говорите на отличном английском, во-вторых,  что  не
взять денег, для русских это удивительно. Меня зовут Христофор.
   - Сергей. Меня вы тоже удивили, - ухмыльнулся Савелий.
   - Тем, что хорошо знаю русский?
   - Этим тоже, - согласился Савелий, - но больше тем, что  немец  вдруг
оказался столь щедрым: предложил целый доллар за морской сувенир.  -  Он
попытался говорить серьезно, но немец оказался сообразительным.
   - Кажется, мы в расчете. - Он смущенно почесал в затылке.
   В этот момент его жена что-то быстро проговорила, он ей ответил  чуть
резковато, потом повернулся к Савелию.
   - Извините, Сергей, - сказал он, подошел к жене, подхватил ребенка  и
осторожно уложил в коляску.
   Тем временем женщина встала, взяла что-то в сумке, затем быстро натя-
нула на грудь верх купальника. Мило улыбнувшись Савелию, женщина куда-то
пошла.
   - Мне кажется, ваша жена чем-то недовольна, - предположил Савелий.
   - Ваши слова для Хильтрауд есть настоящий бальзам, - криво  улыбнулся
немец. - Она тоже считает меня очень скупым человеком, а  я  не  понимаю
почему, мне для них ничто не жалко. Ей захотелось отдохнуть на  болгарс-
кой берегу Черный моря, и мы уже десять дней здесь. А я истратил уже ты-
сячу сто одиннадцать долларов для них!
   Бедный немец никак не мог взять в толк, в чем же проявляется его ску-
пость, а Савелий легко себе представил, как Христофор, покупая детям мо-
роженое, говорит жене: "Видишь, милая, мне ничего для вас  не  жалко:  я
сейчас целых два доллара пятьдесят центов истратил на мороженое детям".
   - Не тысячу сто одиннадцать, а тысячу сто десять, я же не  взял  свой
доллар, - не удержался Савелий. Но когда тот совершенно  серьезно  сооб-
щил: "Тот доллар я не прибавлял к всей сумма" - Савелия как прорвало,  и
он расхохотался во весь голос.
   В этот момент вернулась немка, и дальнейшее действительно удивило Са-
велия:
   - Вы не обращайте внимания на моего остолопа, -  смущенно  заговорила
женщина по-русски, немного окая, затем протянула Савелию два пластмассо-
вых стаканчика, вытащила из сумки бутылку шампанского. - Откройте, пожа-
луйста. - Она присела рядом на песок, бесстыдно стянув купальник до поя-
са.
   - Похоже, вы с Поволжья? - спросил Савелий.
   - Догадались по оканью? - У нее была обаятельная улыбка.
   - А почему Хильтрауд?
   - Так мои родители немцы, они там остались, а я, дура, поехала к это-
му Кощею Бессмертному, за лучшей жизнью погналась. Думала,  приеду,  ос-
мотрюсь, а потом и решу все окончательно, а этот тощенький оказался нас-
тоящим бычком-производителем: как только залезет на меня - так я в зале-
те, вот и настругал целый детсад. Чего мне теперь осматриваться?
   - Тут только два стаканчика, вы что, не пьете? - спросил Савелий.
   - Это он не пьет шампанское, - сообщила  Хильтрауд,  -  считает,  что
пить шампанское все равно что на воздух выбрасывать деньги;  "можно  три
бутылки шнапса купить", - передразнила она. Было такое впечатление, буд-
то Христофор находился где-то далеко. - Только вы не подумайте,  что  мы
совсем бедны и считаем каждый пфенниг. Христофор  получил  в  наследство
столько, что и мои сыновья могут не работать всю жизнь.
   - А внуки? - робко подал голос тот, но Хильтрауд резко его оборвала:
   - Сиди уж, внуки! Лучше бы фрукты достал.
   - Хорошо, милая, - покорно ответил Христофор и вытащил из пакета соч-
ные персики.
   - За вас, Сергей! - провозгласила женщина, когда Савелий наполнил два
стаканчика. Она быстро выпила и, вместо того  чтобы  закусить,  ворчливо
произнесла: - Это надо же, человек, можно сказать, рискует  жизнью,  его
детям со дна моря подарок достает, а он ему, блин,  свой  вшивый  доллар
сует!
   - Я как-то не подумал, что нужно было дать два, -  виновато  протянул
Христофор, и Хильтрауд не выдержала, залилась смехом, потом потянулась к
нему и чмокнула в щеку.
   Этот немудреный жест вызвал у Христофора  такой  нежный  взгляд,  что
стало ясно: эти два человека, такие неподходящие друг другу чисто  внеш-
не, прожившие полжизни в разных системах, несмотря на различное  отноше-
ние к жизни, непостижимым образом любят друг друга, и ничто на свете  не
может помешать этой любви.

   Полюбить может даже дурак, но объяснить, что такое ЛЮБОВЬ,  не  может
даже мудрец. Поистине это чувство сокрыто тайной за  семью  печатями,  и
эта тайна может открыться только любящему человеку.

   В жару шампанское оказалось как нельзя кстати: голова моментально об-
рела ясность, тяжесть бурной ночи испарилась, а мысли Савелия вновь вер-
нулись к Олегу. Почему он не позвонил Вишневецкому перед отъездом?
   В этот момент за его спиной незнакомый женский голос произнес по-анг-
лийски:
   - Я думала, вы все-таки подойдете ко мне...
   Савелий обернулся и увидел ту девушку, которую напугал, выныривая  из
глубины. Сейчас, когда ее фигуру не скрывало море, а  роскошные  светлые
волосы не прятались под купальной шапочкой, было видно, что она  -  само
совершенство, и Савелий не мог отвести от нее восхищенного взгляда.  До-
вольная произведенным эффектом, она спросила:
   - Так почему же вы не заговорили со мной?
   - Если бы я обратился к вам в воде или подошел потом, вы бы не  стали
мне отвечать. К вам постоянно пристают, и вам это уже так наскучило, что
иногда вам хочется надеть шапку-невидимку, не так ли?
   - Вы что, умеете читать мысли? - Девушка  была  откровенно  поражена,
словно под гипнозом она опустилась рядом с ним и протянула руку: -  Меня
зовут Изабель, я из Франции.
   - А меня - Сергей, я из России.
   - Из России? Никогда бы не сказала, вы так свободно говорите  по-анг-
лийски, что я подумала, вы американец.
   - Вы говорите не хуже, хотя вы - француженка, - парировал Савелий.
   - Спасибо, но это моя профессия, я занимаюсь филологией, а вы?
   - Я? - Подобные вопросы, нетрудно понять почему, всегда ставили его в
тупик, и он чуть задумался.
   - Не хотите говорить?
   - Почему же? Я - профессиональный спортсмен, автогонщик. -  Почему-то
эта профессия сегодня показалась ему привлекательной.
   - Вот здорово! - искренне обрадовалась Изабель. - Я очень люблю быст-
рую езду. Покатаете какнибудь?
   - Я на отдыхе, и гоночный "феррари" в Москве.
   - Необязательно на спортивной, я возьму у папы  "рено",  и  погоняем.
Папа здесь бизнес делает с болгарами, у него фирма в Париже, а здесь хо-
чет открыть филиал.
   - Зачем беспокоить папу? У меня есть "мерседес". - Савелий  до  конца
не понимал, что вынуждало его вести себя в такой манере глупого юнца, но
эта избалованная мужским вниманием девчонка чем-то его притягивала.
   - Какой модели?
   - Шестисотый.
   - О-о! - Впервые в ее голосе прозвучал неподдельный интерес  к  собе-
седнику. - А в каком отеле вы остановились?
   - Не люблю отели, я снял квартиру.
   - Как необычно! - воскликнула Изабель и тут же добавила: -  Вы  такой
странный.
   - Чем?
   - Не знаю... Вы покажете мне вашу квартиру?
   - Без проблем. Когда?
   - А если сейчас? Надеюсь, вы никуда не спешите?
   - Только у меня вряд ли найдется, чем вас  угостить,  я  только  этой
ночью прилетел.
   - Мы по дороге все купим. Вы что, чего-то боитесь? - лукаво  спросила
она.
   - Нет, а вы? - в тон ей ответил Савелий.
   - И я не боюсь, - глядя ему в глаза, заявила Изабель.
   - Чего же мы ждем?
   - Ничего! - Изабель быстро вскочила на ноги. - Минуту, только  возьму
свои вещи. - Она едва ли не бегом удалилась.
   - Вы знаете, Сергей, эту девчонку я давно приметила, очень эффектная,
- заговорила Хильтрауд. - Сейчас очень удивилась.
   - Чему?
   - К ней столько парней липло, и довольно много красавцев, всех  отши-
вала, а тут вдруг сама стала навязываться...
   - Есть вещи, друг Горацио, что неподвластны даже мудрецам...
   - Из "Гамлета"? Красиво... В вас, Сергей, есть  чтото  притягивающее,
заставляющее тщательнее присмотреться, а присмотревшись, начинаешь  пос-
тепенно влюбляться...
   - Осторожнее, у вас муж и четверо детей... - улыбнулся Савелий.
   - Это святое. - Она рассмеялась. - Желаю удачи... на рыбалке!
   - Какой рыбалке?
   - Так у нас говорят, когда отправляются на свидание.
   Трудно сказать, чем бы закончился их разговор, но в этот момент  вер-
нулась Изабель. На ней был накинут легкий сарафан, голову украшала  мод-
ная соломенная шляпка, шею обвивал ярко-синий воздушный шарф,  развеваю-
щийся на ветру. Изабель выглядела так, словно сошла с  обложки  дорогого
журнала или прилетела из далекого Голливуда. Пожалуй, на пляже  не  было
мужчины, который бы не оценил ее привлекательность, бросив на нее полный
желания взор. Но Савелий был абсолютно спокоен и невозмутим.
   Он встал, не спеша оделся, попрощался с  немецкой  семьей,  подхватил
терпеливо ожидающую Изабель под руку и уверенно повел ее прочь...

                                  IX
                            Похороны Олега

   Оставшись один в самолете, Мушмакаев не  стал  долго  в  нем  засижи-
ваться, и не потому, что не доверял этому странному Бешеному,  рисковав-
шему своей жизнью и протащившему его за собой через  границы  нескольких
стран только для того, чтобы доставить в Москву  и  потом  отпустить,  а
так, на всякий случай. Мало ли что может произойти: конкуренты по бизне-
су мину в самолет подложат или кто-то решит поживиться и нападет на  не-
охраняемый самолет. Нет, нужно успеть выскочить из этого опасного убежи-
ща.
   Осторожно выглянув наружу, Мушмакаев огляделся, но  ничего  и  никого
грозящего опасностью не увидел и  мягко  ступил  на  бетонное  покрытие.
Прислушался, все было тихо, если не  считать  обычных  шумов  аэропорта.
Выждав несколько минут, он, сойдя с трапа, медленно двинулся вперед.
   Не требовалось быть многоопытным террористом, а именно  таким  и  был
Мушмакаев, чтобы понять, что эти несколько метров, освещенные  прожекто-
ром, и есть самый опасный участок: хорошему снайперу не  составит  труда
всадить пару пуль, даже если жертва и попытается установить мировой  ре-
корд в беге на короткую дистанцию.
   Конечно, можно было резко взять в сторону, но тогда у  него  было  бы
совсем мало шансов выжить. Судя по всему, там был лес, и на сколько  ки-
лометров он простирался, одному Аллаху известно. Конечно, немного шансов
у него и при выходе через аэровокзал: слишком уж у него приметная  внеш-
ность. Но здесь, по крайней мере, можно рассчитывать хотя бы на счастли-
вый случай, а на что можно рассчитывать в лесу?
   За несколько секунд просчитав все это, Мушмакаев решил пойти на риск.
Медленно добравшись до опасного участка, он, боязливо поглядывая по сто-
ронам, вступил в полосу света, сделал несколько шагов и уже подумал, что
все страхи оказались напрасными, и тут у его уха что-то прожужжало. Этот
звук ему был отлично знаком, и он стремглав бросился  в  сторону  спаси-
тельного выхода - к зданию аэровокзала, но резко свернул и побежал к ме-
таллическому забору, ограждавшему летное поле.
   Когда он пробегал через металлические ворота,  его  обостренный  слух
уловил негромкий хлопок наверху. Мушмакаева обрадовало то, что  выход  с
летного поля располагался под навесом, и он  остановился  на  мгновение,
чтобы перевести дух и осмотреться, потом снова бросился вперед.
   Остановился он лишь тогда, когда удалился от аэродромных строений  на
приличное расстояние. Было довольно темно, и он мог  привлечь  внимание,
только если бы побежал. Сознавая это, Мушмакаев преодолел  инстинктивное
желание бежать сломя голову и перешел на быстрый шаг.
   Вскоре он очутился на дороге, но сошел на обочину и двинулся прочь от
аэродрома. Ему нужно было во что бы то ни стало добраться до телефона.
   Несмотря на тяжелое положение, в котором он оказался, Мушмакаев  счи-
тал, что все не так уж плохо. Прошлый тюремный опыт  научил  его  умению
выживать. В швах куртки, которая как раз и была на  нем,  зашита  тысяча
долларов, и сейчас эти деньги были как нельзя кстати.  Замедлив  шаг  на
минуту, он осторожно выдернул нитку, которой был зашит потайной  карман,
и достал три ассигнации по сто долларов,  тщательно  расправил  эти  то-
ненькие трубочки и сразу почувствовал себя намного увереннее.
   Надвинув спортивную шапочку чуть ли не до самых глаз, Мушмакаев хотел
ухе выйти на шоссе, но передумал и пошел вперед, держась метрах  в  пяти
от кювета. Не прошел он и трехсот метров, как  его  на  полной  скорости
обогнала машина. В свете фар  его  могли  заметить,  и  Мушмакаев,  лишь
только заметив свет, рухнул на землю. Когда шум мотора затих, он встал и
вновь двинулся вперед.
   Через несколько сот метров он услышал звук приближающейся машины  уже
с той стороны, куда он двигался, и вновь бросился на землю. На этот  раз
ему удалось рассмотреть машину, точнее, спецсигнал на ее  крыше:  то  ли
милиция, то ли еще кто-то из тех, с  кем  ему  все  равно  не  улыбалось
встречаться.
   Не успел он подняться, как опять пролетела машина, теперь "скорая по-
мощь". Если бы снайпер не промазал, наверняка она мчалась бы по его  ду-
шу. Значит, в аэропорту все же что-то случилось, и здорово, что он  вов-
ремя убрался оттуда.
   Сколько Мушмакаев шел, он не знал: часов у него  не  было,  но  нако-
нец-то удалось добраться до перекрестка, где был шанс поймать попутку до
Москвы. Но машины проносились мимо. Никто не хотел останавливаться в та-
кое позднее время. Сжалился над ним один дальнобойщик на огромном рефри-
жераторе. Проскочив несколько десятков метров, он затормозил, и Мушмака-
ев поспешил к нему.
   - В город подбросишь? - спросил он.
   - В город? - задумался парень лет  тридцати,  довольно  внушительного
телосложения.
   - Не беспокойся, я заплачу.
   - Сколько?
   - Сколько скажешь.
   - Хочешь, довезу до Садового кольца, годится?
   - Вполне.
   - Садись.
   В огромной кабине грузового "мерседеса" было просторно, а  над  голо-
вой, за шторкой кто-то храпел, видно, напарник.  Несколько  минут  ехали
молча. Первым заговорил водитель:
   - От бабы, что ли?
   - Заметно, да? - довольно хмыкнул Мушмакаев. Парень сам подсказал те-
му разговора.
   - Есть немного, - улыбнулся тот. - Выгнала?
   - Нет, муж вернулся, - сделал кислую мину Мушмакаев.
   - Накостылял? - сочувственно спросил водитель.
   - Нет, обошлось. Пока он с ней выяснял отношения, я и смотался.
   - Повезло. Ты кто по национальности?
   - Дагестанец, а что? - насторожился Мушмакаев. - Не  любишь  черножо-
пых?
   - Не заводись, парень. Если бы я имел что-то против  иноверцев  вроде
тебя, то не стал бы тебя выручать.
   - Извини, сорвался. Надоело: чуть что, так сразу на нас все валят. На
каждом шагу документы спрашивают.
   - А ты поспокойнее, понимать нужно, что это не к тебе лично, а  вооб-
ще... Не говоря о том, что сейчас все москвичи к празднику готовятся.
   - Вообще? Почему-то вообще тебя лишний раз не остановят и  не  станут
тыкать, что ты какой-то не такой, даже и в  праздник.  Иногда  мне  даже
обидно, что я не родился русским.
   - А вот это ты зря! От своей национальности никогда не нужно  отказы-
ваться. Это все равно что от своей матери отказаться. - В его голосе бы-
ло что-то обидное, но Мушмакаев вдруг подумал, что  не  нужно  развивать
эту скользкую тему.
   - Ты откуда едешь? - перевел он разговор в нейтральное русло.
   - Из Болгарии консервы везу.
   - Из Болгарии?
   - Бывал там?
   - Да, несколько дней назад вернулся.
   - То-то я смотрю, загорелый какой.
   Мушмакаев с трудом сдержал усмешку: нашел загорелого!  Во-первых,  он
отроду очень смуглый, во-вторых, лицо его так заросло щетиной, что расс-
мотреть "загар", да еще в темноте, было и вовсе немыслимо.
   - Да, немного отдохнул, поплавал... А где ты живешь?
   - Сибиряк я. Из Омска. Знаешь такой?
   - Как не знать? Большой город, - уважительно сказал Мушмакаев,  раду-
ясь тому, что парень из такого далека, что, вполне вероятно, и  не  слы-
шал, кто такой Мушмакаев.
   - Не только большой, но и красивый, зелени много,  цветов.  -  Парень
явно был патриотом своего города и с удовольствием  перечислял  все  его
достоинства.
   - А мне и похвастаться нечем, - вздохнул Мушмакаев.
   - А ты откуда?
   - Из Москвы, - усмехнулся Муха.
   - Да ты шутник, парень. Давно в Москве?
   - Больше трех лет.
   - Как я заметил, сколько бы кавказцы ни жили  среди  русских,  акцент
все равно остается.
   - Откуда ты взял? Я же не очень долго живу здесь.
   - Вспомни Кикабидзе? Или Нани Брегвадзе?
   - Не знаю, может, ты и прав, - решил согласиться Мушмакаев. Его разд-
ражало, что, о чем бы они ни заговорили, все время сбивались  на  нацио-
нальный вопрос. - Извини, приятель, но ты не объявил мне свою цену.
   - Какую цену? - не понял водитель.
   - Сколько я тебе должен за проезд? - Он вытащил из кармана  стодолла-
ровую купюру. - Только вот сдачу придется искать: мельче нет.
   - Убери, парень! - недовольно бросил тот. - Разве у вас  в  Дагестане
требуют деньги, когда выручают кого-нибудь в трудную минуту?
   - Извини, брат, не понял я, - смутился Мушмакаев  и  сунул  деньги  в
карман. - Может, встретимся когда-нибудь? Тогда и я помогу в чем-то...
   - Выпить хочешь?
   - Тебе ж нельзя.
   - Но тебе-то можно, - усмехнулся сибиряк и кивнул на бардачок. - Отк-
рой, во фляжке ракия виноградная, знакомый болгарин подогнал.
   Мушмакаев открыл бардачок, нащупал там плоскую металлическую  фляжку,
отвинтил крышку.
   - Из горла, что ли?
   - Зараза к заразе не пристает, - успокоил водитель.
   - Твое здоровье! - Мушмакаев отхлебнул пару глотков и тут  же  закаш-
лялся. - Да в ней градусов пятьдесят, не меньше.
   - Семьдесят шесть, - поправил довольный парень. - Ничего штучка, да?
   - Сразу в голову шибанула, - согласился Мушмакаев, завинтил крышку  и
сунул фляжку на место.
   - Ну вот, за разговорами и не заметили, как домчались. -  Шофер  стал
тормозить. - Сейчас я поворачиваю и дую на стоянку, чтобы спокойно  выс-
паться. Дальше, думаю, сам доберешься.
   - Спасибо... Извини, ты не сказал свое имя...
   - Мишкой меня зовут.
   - Меня Алимхан. Спасибо, Миша, у тебя не найдется монетки позвонить?
   - О чем разговор? Самому приходится позванивать: почти в каждом горо-
де знакомая есть. - Он по-свойски улыбнулся и протянул пару жетонов.
   - Еще раз спасибо, может, когда и встретимся.
   - Мир не велик, увидимся! - Парень дружески  хлопнул  его  по  плечу,
Мушмакаев соскочил с подножки, и машина пошла на поворот.
   Несколько минут он смотрел ей вслед, удивляясь широкой натуре  незна-
комого водителя. Внутри у него что-то защемило:  сначала  этот  странный
Бешеный, теперь Михаил.
   Трудно сказать, до чего бы довели его подобные мысли, но тут он  уви-
дел телефонную будку и поспешил к ней. К счастью, аппарат был  исправен,
и он торопливо набрал номер давнего знакомого, который жил совсем  неда-
леко от Таганки. Время было позднее, и никто не поднимал трубку:  то  ли
крепко спали, то ли отсутствовали.
   Досчитав гудки до пятнадцати, Мушмакаев повесил трубку. Он очень  на-
деялся, что застанет своего приятеля, с которым его  связывало  довольно
бурное прошлое. Был еще один, но его телефона он не помнил.
   Оставался лишь один московский номер, который он знал на  память,  но
звонить по которому было страшновато. Это был телефон Велихова,  который
настолько врезался ему в голову, что, попроси спросонья  назвать  цифры,
ответил бы без запинки, не задумываясь. По нему приходилось  звонить  не
один раз, но сейчас, когда он сдал банкира...
   Нет, не то чтобы в Мушмакаеве пробудилась совесть: разве можно разбу-
дить то, что начисто отсутствует? Он опасался, что Бешеный  стремительно
занялся разоблачениями, а тогда каждое его слово сулило Мухе жуткие неп-
риятности, последствия которых было трудно и предположить. Однако других
вариантов не оставалось и приходилось вновь идти на риск, но  пока  риск
оказывался оправданным.
   Мушмакаев твердо набрал памятный номер. Прозвучало  несколько  долгих
гудков, прежде чем он услышал сонно-недовольный голос банкира:
   - Кого вам?
   - Извините, Аркадий Романович... - начал Мушмакаев и красноречиво за-
молчал, надеясь, что Велихов узнает его голос.
   - Ты? - удивленно воскликнул банкир, и было  непонятно,  радуется  он
или злится. Мушмакаев стоически выдержал паузу. - Чего молчишь-то?
   - Не знаю, можно ли говорить?
   - По ЭТОМУ номеру можно! Ты где?
   - На Таганке, у Садового кольца.
   - Один?
   - Конечно!
   - Вокруг все "чисто"?
   - Вы что, думаете, я стал бы звонить, если бы не был уверен? - Мушма-
каев постарался говорить обиженным тоном.
   - Как тебе удалось... - начал банкир, но не стал договаривать до кон-
ца.
   - С трудом, - поспешил ответить Мушмакаев.
   - Были проблемы?
   - Думаю, да.
   - Тебе нельзя оставаться в городе, - чуть помолчав, проговорил  Вели-
хов. Из ответа чеченца банкир сделал вывод о том, что при побеге погибли
люди.
   - Поможете выбраться?
   - Я никогда не бросаю в беде своих партнеров! - гордо  произнес  бан-
кир. - Вот что, жди у этой телефонией будки, за тобой приедет мой  чело-
век. Думаю, помнишь ты его: Вазгеном зовут...
   - Конечно, помню.
   - Короче, он подхватит тебя и сделает все, чтобы ты не оказался в чу-
жих руках. Когда будешь в полной безопасности, позвони мне.
   - Спасибо вам, Аркадий Романович.
   - Ничего не изменилось с моей просьбой?
   - Как можно? Ваши просьбы для меня - дело святое, - не моргнув глазом
солгал Мушмакаев. - Все будет сделано по вашему плану и точно в срок.
   - Отлично! Знаешь, очень рад тому, что тебе удалось избежать неприят-
ностей. Сильно переживал за тебя и даже кое-что предпринимал...
   "Не твои ли люди пытались меня убрать?" - усмехнулся про себя  Мушма-
каев, а вслух сказал:
   - Спасибо вам за все! Я всегда знал, что вы не оставите в беде своего
партнера.
   - Ни в коем случае! Ладно, заканчиваем, а то мне еще  Вазгена  разбу-
дить нужно. Удачи!
   - Спаси тебя Аллах! - искренне ответил на прощанье Мушмакаев.
   Повесив трубку, он радостно потер ладонями: риск оказался не  напрас-
ным. Теперь остается только дождаться Вазгена и не попасться до его при-
езда на глаза милиции. В такое время они обязательно обратят внимание на
одинокую фигуру, а стоит им бросить единственный взгляд на его  физионо-
мию, то, если сразу и не узнают, кто он, задержание ему гарантировано на
все "сто" как лицу "кавказской национальности", не имеющему при себе до-
кументов. Недаром водила на праздник намекал.
   Он огляделся вокруг, но никакого подходящего  укрытия  не  обнаружил.
Однако даром он, что ли, столько времени провоевал в  полевых  условиях?
Заметив огромную кучу строительного мусора, он подошел к ней,  приподнял
несколько досок, торчащих из-под битого кирпича, и получилось нечто вро-
де небольшого углубления, в котором он мог спрятаться, согнувшись в  три
погибели. Зато в безопасности, и обзор хороший: отлично видна телефонная
будка.
   Впрочем, ждать долго не пришлось: только  Мушмакаев  приспособился  к
неудобному положению, пригрелся и прикрыл глаза, раздался визг тормозов,
и рядом с телефонной будкой остановилась черная "ауди". Убедившись,  что
облик вышедшего из машины мужчины ему знаком, Мушмакаев вылез из-под до-
сок и подошел к нему.
   - Приветствую тебя, Вазген! - радостно воскликнул он.
   - Здравствуй, Муха, садись быстрее!
   Когда машина тронулась, Мушмакаев спросил:
   - Куда едем?
   - Один мой знакомый кент везет груз в Ставропольский край, он и прих-
ватит тебя с собой.
   - Это не опасно?
   - Ты имеешь в виду, можно ли ему доверять?
   - Если ты его рекомендуешь, этого вполне достаточно, - тут же  возра-
зил Мушмакаев. - Я имею в виду проверки на дорогах.
   - Все продумано. Это восьмиосный трейлер, в кузове оборудован тайник.
Там все есть для дальней дороги: пища, вода, даже параша, так  что  тебя
доставят до Дагестана в целости и сохранности, а уж дальше...
   - Дальше и не нужно, дальше я сам, спасибо тебе. Когда-нибудь я  отп-
лачу тебе за помощь.
   - Не сомневаюсь. Шеф просил, чтобы ты рассказал, как тебе удалось уй-
ти. Не возражаешь? - кивнул он на диктофон и включил его,  не  дожидаясь
ответа.
   - Просьба шефа - закон. Мне случай помог, а у меня с ним отличные от-
ношения, - как можно спокойнее ответил Мушмакаев. Он сообразил, что  ин-
терес к его чудесному освобождению вызван не простым любопытством.  Бан-
кир его проверяет. Ему следовало сообщить те факты, которые можно  уста-
новить.
   - Меня чартерным рейсом привезли из Болгарии,  -  начал  рассказывать
он, - самолет прилетел в Мячково, а я весь полет перетирал веревку,  ко-
торой мне связали руки, и мне удалось освободиться. Как только мои  сто-
рожа вышли оформить документы, я и свалил. В меня стреляли, но было тем-
но, и они промазали. Добрался До шоссе, там остановил рефрижератор,  ко-
торый и довез меня до Садового кольца. Что еще?
   Он вопросительно посмотрел на Вазгена, но тот никак не реагировал  на
его взгляд, и Мушмакаев продолжил:
   - Для проверки: водителя рефрижератора зовут Михаил, едет он в  Омск.
Сейчас, как он сказал, они с напарником отправились на стоянку  большег-
рузных машин, чтобы отдохнуть, а потом рвануть в Сибирь. Все!
   - А дальше?
   - Дальше я позвонил Аркадию Романовичу и спрятался в строительном му-
соре, чтобы дождаться тебя. Что еще непонятно? Спрашивай. - Он постарал-
ся сделать вид обиженного этим вопросом.
   - Да нет, все нормально, - безразлично ответил Вазген. Однако  Мушма-
каеву не понравились его вопросы, и он подумал:
   "Как же не похожи друг на друга люди, с  которыми  мне  пришлось  об-
щаться в последние дни. Скорее бы оказаться на родной земле..."

   После бурной ночи с ненасытной болгаркой по имени Ваня,  несмотря  на
то что Изабель ему понравилась и выглядела она роскошно, Савелия  совер-
шенно не тянуло к новым сексуальным подвигам.  Однако  вызов,  брошенный
француженкой, был принят.
   Накупив по дороге всякой всячины, они, нагруженные пакетами,  наконец
прибыли к временному пристанищу Савелия. Знал бы он,  что  его  ожидает,
то, скорее всего, не пошел бы на пляж.
   Бесцеремонно обойдя всю квартиру и трогая то, что вызвало ее интерес,
Изабель как будто успокоилась, присела на широкую кушетку прямо напротив
Савелия, развалившегося в огромном кресле. Закинув ногу на ногу, францу-
женка словно намеренно провоцировала его, обнажив аппетитное бедро.
   - Так чего мы ждем? - кокетливо спросила она.
   - В каком смысле?
   - Почему даме не наливают вина, не угощают ее, не развлекают, а?
   - Дама, вероятно, забыла, что ей было сказано? - возразил Савелий.  -
Я прилетел ночью, устал с дороги, пошел на море,  чтобы  отдохнуть,  но,
как истинный джентльмен, учитывая пожелание дамы, прервал свой отдых,  и
вот мы здесь. Так что если даме чего-то хочется, то пусть она встанет  и
сама возьмет. - Савелий специально говорил нудным, менторским тоном, на-
деясь сбить спесь с этой избалованной девчонки; тогда она надолго  здесь
не задержится... Но все получилось совсем наоборот.
   - Надеюсь, вы человек слова?
   - Несомненно, - ответил Савелий, не подозревая, что сам себя загнал в
ловушку.
   Изабель невозмутимо встала, пододвинула столик на колесиках  прямо  к
креслу, наполнила бокалы красным вином, затем села рядом с  Савелием  на
подлокотник кресла.
   - Выпьем за наше знакомство: такого у меня до сих пор не  было!  -  с
намеком проговорила девушка.
   - Какого такого? - не понял Савелий.
   - Ты первый мужчина, который ТАК ведет себя со мной.
   - Как ТАК?
   - Не восхищается, не пристает, не делает комплиментов, даже не глядит
в мою сторону...
   - Тебя это сильно задело?
   - Любую девушку задело бы. Тебе не понравился мой тост? Или ты  пьешь
только шампанское?
   - Ты что, следила за мной на пляже?
   - Все началось с раковины. Когда ты вынырнул из глубины, почти  задев
меня, я вздрогнула от неожиданности, но тут  увидела  раковину,  которая
как две капли была похожа на ту, что лежит рядом с моей кроватью с само-
го детства. Она мне так дорога, что я никогда не расстаюсь с  ней,  а  в
этот раз я ее забыла. И вдруг вижу ее в твоих руках, повеяло чем-то род-
ным, близким...
   - А чем она дорога тебе? Воспоминаниями о детстве? - Впервые  Савелий
взглянул на Изабель с интересом.
   - И ими тоже, но больше всего тем, что это единственная мамина  вещь,
которая вызывает ее образ в моей памяти.  -  Глаза  Изабель  наполнились
слезами.
   - Она... умерла?
   - Погибла в автокатастрофе, когда я была совсем крохой, -  прошептала
Изабель и добавила: - Папа выжил, а мама нет.
   Она вдруг припала губами к фужеру и стала жадно пить большими глотка-
ми, словно желая утопить в вине горечь своей утраты.
   Эти слова настолько потрясли Савелия, что и его глаза  невольно  пов-
лажнели, он ласково провел ладонью по ее волосам, выпил  вино  залпом  и
тихо проговорил:
   - Ты не поверишь, но мне было около трех лет, когда мои родители  по-
гибли в автомобильной катастрофе.
   - Бедненький мой, - прошептала девушка, потом обняла его за  плечи  и
прижалась щекой к его затылку. - Как же  ты  жил?  Со  мной  всегда  был
отец...
   Вдруг Савелий, сам не зная почему,  начал  рассказывать  этой  совсем
незнакомой девушке из далекой Франции о своей  жизни.  Вероятнее  всего,
это был очередной пример того поведения, которое  автор  определяет  как
"пассажирский синдром".

   Каждый человек наверняка хотя бы раз в жизни испытал подобное  ощуще-
ние. В любом из нас накапливается информация, которой никак  не  удается
поделиться даже с близким человеком, а выплеснуть из себя эту информацию
очень хочется, и это желание становится просто нестерпимым.
   И вот удача: ты оказываешься в дороге - в поезде, самолете или на па-
роходе. Рядом едут совсем незнакомые люди, пассажиры, как и ты. Вас свя-
зывает только общее купе, каюта или рядом стоящие кресла.
   Достигнув места назначения, вы мило попрощаетесь заверяя друг  друга,
что будете звонить, писать, встречаться, прекрасно зная, что  этого  ни-
когда не будет.
   Вы заметили, как быстро знакомятся люди в транспорте? Несколько минут
- и вы знакомы, пара часов - и вам кажется, что этот  человек  стал  вам
чем-то даже близок, и тогда вы, не сомневаясь в том, что больше  никогда
не увидитесь, с огромным облегчением делитесь  со  случайным  попутчиком
той информацией, которую устали держать в себе и которую не решались до-
верить самым близким людям.
   Именно потому автор и назвал это психологическое явление  "пассажирс-
ким синдромом".

   Савелий рассказывал и рассказывал: о детдоме, о службе  в  армии,  об
афганской войне, о тюрьме. В его рассказе все было  обнаженной  правдой,
но он, естественно, даже и не намекнул на то, чем ему приходилось и при-
ходится сейчас заниматься.
   Изабель внимательно слушала, не прерывая его, и лишь подливала и под-
ливала себе и ему вкусное болгарское вино.
   То ли алкоголь, то ли рассказ о его жизни, насыщенной такими драмати-
ческими сложностями, которые она и представить себе не могла, но  что-то
подействовало, и девушке стало казаться, будто рядом с ней человек,  ко-
торого она знает с детства, который всегда ее защищал, дрался из-за нее,
никогда не давая никому в обиду.
   А Савелий, немного опьяневший, увлеченный своим рассказом, неожиданно
почувствовал такую жалость к себе, что захотел быть  маленьким,  ощутить
материнские тепло, нежность, заботу, доброту. И вдруг все это пришло...
   Изабель прижала к груди его голову, некоторое время гладила ее, потом
расстегнула его рубашку и принялась ласкать его соски. Разгоряченный ви-
ном и воспоминаниями, Савелий принимал эти ласки с  нежностью,  как  сын
принимает ласки матери. Однако девушка восприняла его состояние  по-дру-
гому, и ее ласки делались гораздо более откровенными.
   Чуть прикасаясь, словно боясь спугнуть своего партнера, она незаметно
опустила молнию на его брюках, потом погладила рукой поверх брюк, как бы
убаюкивая Савелия ритмом и плавностью движений, затем, с ловкостью Гуди-
ни, расстегнула пуговицу на брюках - последнюю преграду - и снова погла-
дила сверху.
   Савелий чуть напрягся, но не сопротивлялся, и девушка, приняв это  за
молчаливое поощрение своих намерений, смело залезла к нему  в  плавки  и
нежно провела пальцами по его члену.
   Только тогда Савелий очнулся от своих грез и открыл  глаза.  Рядом  с
ним сидела красивая блондинка, в глазах которой бушевал  огонь  страсти.
Савелий понял, почему на него нахлынули воспоминания детства, руки мате-
ри, ее нежность. Изабель была так необыкновенно похожа на его мать, что,
взглянув на нее, он на одно мгновение поверил, что видит ее.
   Девушка, отнеся его нежный взгляд на свой счет, уже без всяких  цере-
моний выпустила на волю его член, оглядела оценивающим взором,  наклони-
лась, лизнула осторожно головку, а когда ощутила его  готовность,  вдруг
вобрала его в рот, ловко перед этим надев на него предохранительное оде-
яние. И когда только успела приготовить? Это было проделано  столь  про-
фессионально, словно Изабель всю жизнь только этим и занималась.
   Савелий плохо понимал, что с ним происходит.  В  голове  перемешались
разнообразные мысли и чувства, но остановить напор этой девушки было не-
возможно, тем более что ему и не хотелось этого. В какой-то  момент  ему
показалось, что перед ним Розочка, он чуть было не крикнул: "Остановись!
Что ты делаешь?" Однако желание победило разум, и Савелий принялся  лас-
кать ее уши, шею, касаясь самых эрогенных точек.
   Изабель громко застонала, извиваясь всем телом, и стала срывать с се-
бя платье, купальник, одновременно успевая обнажать и Савелия. У нее бы-
ла бархатистая прохладная кожа и светло-коричневый загар, подчеркиваемый
белым треугольником от трусиков.
   - Казалось, девушка настолько подчинилась своей страсти, что ни о чем
не помнила, однако, прежде чем впустить в себя его плоть, она  поправила
надетый загодя кондом.
   Привстав над ним и широко расставив ноги, Изабель будто дразнила его,
а может быть, и себя, не опускаясь на стоявшую под ней вертикально мужс-
кую доблесть, а лишь слегка касаясь ее своей раскрывшейся плотью. Но  ей
недолго удалось сдерживать свою страсть, резким движением вниз она  пог-
лотила его вздыбившееся естества и закричала то ли от  боли,  то  ли  от
наслаждения. Опустившись до конца, Изабель замерла,  словно  желая  пол-
ностью вобрать его в себя и бесконечно продлить сладость этого ощущения.
   С удивлением Савелий почувствовал, как по его животу  потекло  что-то
горячее. Но разбираться было не к месту, ибо девушка с удвоенной энерги-
ей принялась взлетать над ним и опускаться. Ее влагалище так плотно  об-
нимало его плоть, словно это было у нее впервые.
   Для Савелия все это было столь необычно, что он просто  отдался  этим
волнам страсти и безропотно принял отведенную ему пассивную роль  в  лю-
бовной игре.
   Изабель вновь громко закричала, и вместе с ее криком Савелий  выплес-
нул свой нектар. Изабель бессильно упала на его грудь и тихо прошептала:
   - Спасибо тебе, ты такой милый...
   Но буквально через мгновение она привстала, совершенно не  стесняясь,
внимательно ощупала кондом, сняла его с успокоившейся плоти и удовлетво-
ренно проговорила:
   - Все в порядке: выдержал.
   И тут Савелий заметил на ее ладони кровь.
   - Господи, ты что, девственница? - с волнением спросил он.
   - Уже нет, - невозмутимо ответила Изабель.
   - Ничего не пойму, - удивленно покачал головой Савелий. - Мне и в го-
лову не приходило, что ты девица. Ты все так профессионально делала,  да
еще и кондом...
   - А он у меня всегда в сумочке, мало ли что может случиться, а болеть
не хочется, - совершенно серьезно ответила Изабель. - А  профессионально
потому, что я посещала специальные занятия по сексологии...
   - Но почему?
   - Почему ты? - угадала она смысл вопроса.
   - Ну да. - Савелий даже протрезвел. - Сколько тебе лет?
   - Восемнадцать, - усмехнувшись, ответила она. - А тебя я выбрала  по-
тому, что дала себе слом" отдать свою девственность только тому мужчине,
который мне не только понравится, но и не будет меня домогаться с первой
же минуты.
   - Странная логика.
   - А я вся странная. Разве ты не заметил? - Изабель кокетливо тряхнула
головой.
   - Господи, наверное, даже убеленный сединами мудрец никогда не сможет
сказать, что он знает женщин. Ты что, хочешь сказать,  что  ты  действи-
тельно влюбилась в меня настолько, что потеряла над собой контроль?
   - Влюбилась? - переспросила Изабель и немного задумалась. - А ты  мо-
жешь объяснить мне, что такое Любовь?
   - Любовь - это... - Савелий попытался найти нужные слова, но это ока-
залось не так-то просто - ...это такое чувство, когда ради другого чело-
века можешь пойти на все.
   - На все можно пойти и ради друга, подруги, брата, сестры и  мало  ли
кого еще, - не задумываясь, возразила она.
   В логике ей не откажешь, решил Савелий и понял, что  найти  полное  и
точное определение любви он действительно  не  сможет.  Любовь  -  такое
чувство, которое ты либо ощущаешь, либо нет.
   - Видишь, не можешь, - серьезно заметила Изабель. - А если  тебе  хо-
чется узнать, почему именно с тобой, то отвечу честно. Сначала меня нем-
ного задело, что ты никак не реагируешь на меня, а все остальные мужчины
реагировали, и мне нужно было заставить тебя овладеть мною...
   - Это удалось тебе без особого труда.
   - Мне хотелось сделать так, чтобы ты не только овладел мною, - не об-
ращая внимания на его реплику, продолжила она, - но и не  мог  потом  со
мною расстаться... - Изабель сделала паузу и воскликнула: - Мне хотелось
помучить тебя!
   - И что же?
   - Ничего не вышло! Я сама попалась вдовушку, которую  расставила  для
тебя. Доволен? - Она шмыгнула носом, готовая  расплакаться  от  обиды  и
бессилия.
   - О чем ты?
   - Ты что, не понял?
   - Нет.
   - Нет?
   - Нет.
   - Ну и болван! Болван! - Она вдруг заколотила по его груди своими ку-
лачками, выкрикивая в сердцах: - Я влюбилась в тебя, болван!  Влюбилась,
ты понял, болван!
   Единственное, что понял Савелий, что у нее истерика, а как себя вести
в подобных ситуациях, ему было неведомо. Он обхватил ее голову и, не об-
ращая внимания на ее сопротивление, прижался к ее губам в длительном по-
целуе. Удары становились все слабее и слабее, и наконец  кулачки  разжа-
лись и принялись гладить его плечи. Через  несколько  секунд  их  сексу-
альное знакомство возобновилось, но и теперь Изабель не забыла про  кон-
дом...
   Едва ли не весь сентябрь они не расставались, отдавая друг другу  все
время и силы. В тот первый день, оставшись у Савелия на ночь, утром  она
потащила его знакомиться с отцом, заверив, что это знакомство ни к  чему
не обязывает, но отец должен знать, с кем дочь проводит время.
   Ее отец, с королевским именем Луи, оказался очень обаятельным и импо-
зантным мужчиной, лет сорока. Его стройная фигура, с чуть заметным брюш-
ком, густые черные волосы, украшенные седой прядью,  делали  его  весьма
привлекательным: видимо, он пользовался успехом у женщин. Нельзя было не
заметить, как горячо любит он свою единственную дочь.
   Идя на эту встречу, Савелий не представлял ни своей роли,  ни  смысла
этого знакомства, но когда Изабель ввела его в номер отеля, ее отец  го-
ворил по телефону, это дало возможность настроиться.
   Заметив, что дочь пришла с каким-то парнем, отец, на полуслове  прер-
вав разговор, положил трубку на аппарат  и  вопросительно  уставился  на
Изабель. Из чего Савелий заключил, что она впервые  знакомит  кого-то  с
отцом.
   - Папа, познакомься, это Сергей, он из России, автогонщик,  здесь  на
отдыхе, так что можешь не беспокоиться, если я не буду  приходить  ноче-
вать. - Она специально говорила по-английски, чтобы и Савелий все  пони-
мал, но такой скороговоркой, словно сообщала отцу, какая на улице  стоит
погода.
   - Ты хочешь сказать... - Отец наконец пришел в себя,  но  Изабель  не
позволила закончить фразу:
   - Мне он нравится, но это совсем не значит, что он хочет жениться  на
мне.
   Савелий стоял с красным от смущения лицом, не зная, как ему  реагиро-
вать. Увидев его смущение, отец сказал:
   - Кажется, вы хороший парень. - Его английский  был  несколько  хуже,
чем у дочери. - Вы не смущайтесь: я так воспитал свою дочь,  что  у  нее
нет от меня секретов, как, впрочем, и должного преклонения перед  отцом.
Мы сосуществуем с ней на равных. Кстати, Изабель, ты забыла  представить
меня, мое имя Луи. - Он протянул руку.
   - Очень приятно познакомиться. - Савелий крепко пожал руку француза.
   - О, и сила у вас есть, - отметил отец.
   - Еще какая! - беззастенчиво подтвердила Изабель.
   - Как у тебя с деньгами, дочка?
   - Нормально, папа.
   - В таком случае извините, но мне нужно бежать, дела не  ждут!  -  Он
чмокнул дочь в щеку, еще раз пожал Савелию руку. - У вас хорошие,  чест-
ные глаза, мой мальчик, навестите нас в Париже, хотя бы на пару недель.
   - Спасибо, может быть.
   - А вы знаете, молодой человек, чем отличается женщина от  дипломата?
- Он скользнул взглядом по циферблату настенных часов  и  удовлетворенно
хмыкнул: - Успею.
   Савелий пожал плечами, Изабель сделала недовольную мину  и  неодобри-
тельно покачала головой.
   - Если дипломат говорит "да", то это означает "может быть", если дип-
ломат говорит "может быть", то это наверняка "нет", если дипломат  гово-
рит "нет", то это не дипломат.
   - А что, похоже на правду, - согласился Савелий.
   - Если женщина говорит "нет", - продолжил отец Изабель, - то это  оз-
начает "может быть", если женщина говорит "может быть", то это наверняка
"да", если же женщина говорит "да", то это  не  женщина.  -  Многозначи-
тельно посмотрев на дочь, он повернулся к Савелию: - Каково, а?
   - Вот уж поистине в точку! - рассмеялся тот.
   - Ладно, побежал, до встречи. - Отец подхватил папку с документами  и
быстро вышел из номера.
   - Ну, как тебе мой предок? - с улыбкой спросила Изабель.
   - А что, вполне современный мужик. - Последнее слово Савелий  нарочно
произнес по-русски.
   - Мужик? Так, я слышала, называли крестьян?
   - Так сейчас в России молодежь говорит о мужском лице любого возраста
и социального положения, если относится к нему одобрительно,  -  пояснил
он.
   - Значит, тебе он понравился?
   - А тебе? - простодушно подурачился Савелий.
   - Да ну тебя, я серьезно!
   - Так и я серьезно: понравился.
   - Я его очень, очень люблю. - Она бросилась к нему  на  шею  и  стала
покрывать поцелуями все лицо, приговаривая: - Почти как тебя, почти  как
тебя...
   Савелий потерял счет часам и дням, его словно приворожила  эта  юная,
но бесконечно обаятельная бесовка. Она распоряжалась  его  временем  как
хотела. Однажды утром говорила, что слышала об удивительном местечке под
названием "Мелник", где есть старинные подвалы, где хранится красное ви-
но, и они садились в машину и мчались, чтобы час-другой посидеть в  этих
подвалах, наслаждаясь отличным вином и  любовно  сохраненным  болгарским
старинным деревенским бытом.
   В этом древнем болгарском селе, живописно приютившемся в  горах,  они
так надегустировались живительной виноградной влагой, что с большим тру-
дом нашли дорогу до главной магистрали.
   В другом винном подвале они познакомились с болгарской  издательницей
Надеждой Пещерской и ее очаровательной дочерью Тамарой. Они сопровождали
известного российского писателя, книги которого выпускала на  болгарском
языке Надежда Пещерска.
   Разговорившись с ними, Савелий поразился тому, что писатель знаком  с
Олегом Вишневецким и вместе с Надеждой Пещерской был на его дне рождения
в Созополе.
   Как же все-таки тесен мир!
   Именно от Надежды они услышали о Рильском монастыре, и,  конечно  же,
Изабель потребовала посетить этот монастырь, и они помчались за пару со-
тен километров, чтобы окунуться в самую гущу истории Болгарии и ее наро-
да.
   Они были потрясены тем, что Рильский монастырь был основан аж в деся-
том веке, а имя получил в честь своего основателя Ивана Рильского.
   Монастырь был воздвигнут в небольшом каньоне, окруженном со всех сто-
рон неприступными горами, и к нему вела единственная, довольно узкая до-
рога. Да и монахи в те времена обучались военному искусству. Потому тур-
кам никогда и не  удавалось  захватить  Рильский  монастырь,  и  он  был
единственным местом в Болгарии, которое так ни разу и не покорилось  за-
воевателям.
   Савелий с благоговением рассматривал старинное болгарское и  турецкое
оружие, древнейшие фолианты на старославянском языке - плоды труда  мно-
гих поколений монахов-писцов, разнообразные старинные иконы в серебряных
и золотых окладах, удивительной работы ковры, на  которых  были  вытканы
сцены, посвященные рождению  Христа,  явлению  волхвов,  восхождению  на
крест и воскрешению. Они были выполнены из золотых  и  серебряных  нитей
руками монахов, однако более всего поразил Савелия полуметровый деревян-
ный крест, на котором тончайшей резьбой по дереву были воссозданы многие
эпизоды из жизни Иисуса Христа.
   Надпись гласила, что резьба эта была нанесена при помощи  специальной
стальной иглы монахом монастыря братом Рафаилом в 1790-1802 годы.
   Закончив свой двенадцатилетний титанический труд, монах Рафаил ослеп.
   После посещения монастыря они долго оставались под сильным  впечатле-
нием от увиденного и половину обратного пути  в  Бургас  провели  молча,
размышляя каждый о своем.
   Изабель сидела притихшая: она испытала настоящий шок, столкнувшись  с
совершенно другой древней культурой, о которой она и не слышала  прежде.
До сих пор она была уверена, что выше французской культуры нет ничего  в
мире, но, как выяснилось, это было не  совсем  так,  и  открытие  нового
пласта древней христианской цивилизации требовало серьезного осмысления.
   Савелий же размышлял о вечных ценностях человеческого бытия:  о  том,
что память о реальном человеке остается не надолго - человек смертей,  и
его образ память сохраняет в двух, редко в трех поколениях. Помнят дети,
сестры, братья, уже с трудом внуки, а правнуки кто с интересом, а кто  и
без разглядывают старинные фотографии.
   Настоящая долгая память о человеке живет в его творениях, в книгах, в
картинах, в музыкальных произведениях, созданных им.  То  есть  во  всем
том, что тешит душу и ласкает взгляд, несет знания, доброту и  понимание
красоты будущим поколениям.
   Почему-то мысли вновь вернулись к Олегу, и Савелий почувствовал,  как
у него ни с того ни с сего стало тревожно на сердце. Как только они вер-
нутся в Бургас, нужно будет срочно позвонить Вишневецкому.
   Войдя в квартиру, Савелий обратил внимание, что на автоответчике  ми-
гает сигнал о принятом сообщении, и решил послушать.  Звучал  незнакомый
голос.
   - Андрюша, никак не могу тебя разыскать: Олег Владимирович приглашает
тебя на шестилетие "Герата", которое состоится сегодня, в семь часов ве-
чера, в Центральном Доме Российской Армии. Привет.
   Первым побуждением Савелия было позвонить Богомолову и  сказать,  что
он вылетает в Москву, чтобы побывать на годовщине "Герата". Однако, нем-
ного остыв, он сообразил, что может сломать всю игру Богомолова. Ничего,
когда он объяснит все Олегу, тот его поймет и не обидится.
   12 октября Савелий объявил Изабель, что они должны отметить то  собы-
тие, которое в Москве празднуют его друзья. Она с радостью  согласилась,
и они отправились в ресторан, где погуляли от души. На  следующий  день,
как только пришли в себя, они отправились на море и вернулись  только  к
вечеру.
   Пока Изабель готовила ужин, Савелий решил прослушать запись  принятых
на автоответчик сообщений.
   И на этот раз звонили Андрею Ростовскому.
   - Андрей, привет! Очень жаль, что не услышал тебя: думал, что ты уле-
тел в Бургас. Если ты все-таки там, срочно позвони в "Герат". Паша.  По-
ка.
   "Странно, - подумал Савелий, - Андрей должен быть  в  Москве,  а  ему
звонят сюда. В "Герате" что-то явно случилось: голос у этого парня очень
взволнованный". Савелий проверил, во сколько была сделана запись.  Черт,
в девять часов утра сегодня! И как они не слышали звонков?
   Савелий, не раздумывая ни секунды, быстро набрал домашний номер  Оле-
га, но никто не ответил. Он ощутил  необъяснимо  растущее  беспокойство.
Что-то явно случилось, но что? Господи, в "Герате"  есть  круглосуточное
дежурство и номер такой простой... Ага, вспомнил: 246-00-00.  Он  быстро
набрал этот номер.
   - Дежурный Ассоциации "Герат" слушает, - сразу отозвался мужской  го-
лос.
   - Из Болгарии звонят. Пытаюсь разыскать Олега  Владимировича,  но  ни
один телефон не отвечает. Вы не знаете, где он?
   - А кто это? - настороженно спросил дежурный.
   - Его близкий приятель.
   - Как ваше имя?
   - Это Бешеный звонит, - недовольно бросил Савелий.
   - Да, слышал о тебе. Сегодня рано утром Олег  Владимирович...  -  ка-
ким-то странным голосом заговорил дежурный,  и  Савелий  весь  напрягся,
словно почувствовал, что сейчас ему придется услышать  нечто  ужасное  -
...скончался в Боткинской больнице. - Голос дежурного предательски дрог-
нул.
   - Что?! - закричал Савелий. - Как это случилось?
   - Вчера на праздновании шестилетия "Герата" Олегу Владимировичу стало
плохо, и его на "скорой" увезли в больницу.  После  первой  операции  он
быстро пришел в себя, и врачи говорили, что надеются  на  лучшее;  потом
резкое ухудшение и еще три операции, но больше он в себя не приходил,  а
в шесть утра скончался... - Слышно было, что дежурному с трудом  удается
сдерживать слезы.
   - Господи! - простонал Савелий. - Да что случилось-то? Какую операцию
ему делали? Зачем?
   - Вы слышали об аварии?
   - Конечно,  -  растерянно  ответил  Савелий,  ощутив  странное  пред-
чувствие.
   - Тогда у него отбило  селезенку,  а  он...  -  Парень  всхлипнул,  -
..."Бок болит, бок болит, ничего, пройдет", - а там настоящая каша, а не
селезенка, началось заражение крови...
   Далее Савелий уже не слушал. Он замер, оцепенело уставившись остекле-
невшим взглядом в никуда. Сколько он так простоял, он не помнил, но ког-
да его увидела Изабель, то так испугалась, что и сама  онемела  на  нес-
колько секунд. Его лицо с застывшим взглядом напоминало гипсовую  маску,
а неподвижная фигура с повиснувшей как плеть рукой, крепко сжимавшей те-
лефонную трубку, была похожа на статую.
   Придя в себя, Изабель поняла, что Савелий получил  какое-то  страшное
известие. Она осторожно, не без усилий, высвободила  трубку,  в  которой
раздавались короткие гудки, положила на аппарат, затем обняла Савелия за
шею и стала его нежно поглаживать по спине, приговаривая шепотом:
   - Все будет хорошо... все будет хорошо.
   Так длилось несколько минут. Наконец Савелий дернул головой,  посмот-
рел на девушку, обнимавшую его, и в первый момент ее даже не узнал.
   - Что случилось, милый?
   - Умер мой самый близкий друг, - каким-то не своим голосом проговорил
Савелий, словно не отвечая на вопрос, а как бы  повторяя  про  себя  эту
страшную новость.
   Видя, что он ее не слышит, Изабель подошла к  бару,  достала  бутылку
"Смирновской", налила полный стакан и попыталась вставить ему в руку, но
та не слушалась, а пальцы были какие-то ватные. Тогда она подняла стакан
к его губам и едва ли не насильно влила в  него  всю  жидкость.  Савелий
послушно выпил и даже не поморщился, ему показалось, что он пьет  совер-
шенно безвкусную воду.
   - Милый, присядь, пожалуйста, - попросила она, таща его за рукав.
   После некоторых усилий с ее стороны он наконец опустился в  кресло  и
принялся раскачиваться из стороны в сторону, бормоча себе под нос то  ли
песню, то ли молитву. Господи, какая страшная, непоправимая утрата!
   Савелий видел перед собой всегда улыбающееся лицо Олега  и  никак  не
мог представить, что больше никогда его не увидит, не услышит  спокойно-
го, уверенного голоса и коронной фразы "без проблем", не  посидит  и  не
поговорит с ним. Как же несправедливо устроена жизнь! Совсем еще молодой
парень, в самом расцвете сил, и вдруг уходит из жизни из-за такой  неле-
пости, как ушибленная селезенка...
   Савелий взглянул на Изабель вполне осмысленным взглядом и  тихо  ска-
зал:
   - Я должен лететь в Москву!
   - На похороны?
   - Да!
   - Не уверена, но мне кажется, что ночных самолетов из Варны в  Москву
нет.
   - Откуда ты знаешь?
   - В прошлом году мы были здесь, и однажды папе пришлось срочно лететь
в Москву, что выяснилось поздним вечером:  он  стал  собираться,  а  мне
пришлось заниматься его билетом. Он улетел только на следующий день, ка-
жется, после обеда. Если хочешь, я позвоню, узнаю, может  быть,  за  это
время что-то изменилось?
   - Хорошо, позвони и закажи билет на ближайший рейс, - бесцветным  го-
лосом ответил Савелий.
   - Может быть, мне полететь с тобой? - неожиданно предложила Изабель.
   - Нет, этого не нужно.
   - Как скажешь, милый, - покорно согласилась она, заранее зная, что ее
предложение он, конечно же, не примет, и села за телефон.
   Савелий продолжал раскачиваться в кресле, ругая себя за  то,  что  не
нашел времени перед отъездом повидаться с Олегом. Его взгляд остановился
на бутылке водки, он дотянулся до нее, наполнил стакан и буквально опро-
кинул в себя содержимое.
   - Ты что, воды сюда налила? - изрек недовольно Савелий, совершенно не
ощутив вкуса водки.
   - Нет, милый... - Она взяла бутылку, понюхала и тут же поморщилась: -
Здесь водка.
   Изабель неожиданно всхлипнула.
   - Ты чего?
   - Тебя жалко и себя жалко...
   - А себя почему?
   - Вот ты завтра улетишь, и мы с тобой больше не увидимся никогда.
   - Увидимся, - безразличным тоном произнес Савелий, но девушка обрадо-
ванно ухватилась за это слово.
   - Вот здорово! - воскликнула она. - Ты  приедешь  к  нам?  Ведь  папа
приглашал...
   - Приеду.
   - Я буду ждать... - тихим, но серьезным голосом Проговорила Изабель.
   - Извини, ты можешь на несколько минут оставить меня одного? - попро-
сил он вдруг.
   - Хорошо, тебе чаю или кофе?
   - Чаю, и покрепче.
   Савелий собрался позвонить Богомолову. Когда Изабель вышла, он быстро
набрал номер. Трубку долго не брали, но наконец раздался сонный голос:
   - Да, слушаю.
   - Извините, "крестный", что звоню так поздно, но я только что  узнал.
- Он еле сдерживал слезы.
   - Здравствуй, родной мой! - Тон Богомолова был радостным и  печальным
одновременно. - Хорошо, что позвонил: я тебе звонил сегодня, а ты  поче-
му-то не отвечал.
   - Батарейку не зарядил вовремя. Завтра прилечу в Москву. - Тон  Саве-
лия заранее предупреждал, что он не подчинится никаким возражениям гене-
рала.
   - Вот и хорошо, - легко согласился Богомолов, - у меня есть и хорошие
новости.
   - Какие? - спросил Савелий, скорее из вежливости,  нежели  для  того,
чтобы услышать ответ.
   - Во-первых, всех террористов взяли тепленькими, даже пикнуть не  ус-
пели.
   - Ну и Бог с ними, - безразлично произнес Савелий.
   - Во-вторых, меня назначили на должность заместителя начальника  ФСБ,
и причины несправедливости, допущенной по отношению к тебе, благополучно
устранены.
   - Спасибо, - машинально сказал Савелий, но тут же спохватился и доба-
вил: - Извините, поздравляю вас.
   - Дорогой мой, конечно, что может быть ужаснее потери близкого  чело-
века? Но ведь все мы смертны. Олег был достойным, честным и очень  поря-
дочным человеком, он прожил короткую, но очень яркую жизнь. Знаешь,  мне
кажется, он вряд ли одобрил бы твое настроение. Не  забывай,  мы  все  -
"афганцы", и мы сильны нашей памятью! Мы принадлежим к тем людям,  кото-
рым было суждено чаще остальных терять своих самых близких.
   - Хотите сказать, что мы должны были давно все зачерстветь? - с неко-
торой злостью заметил Савелий.
   - Не зачерстветь, а закалиться, - строго поправил Богомолов. - И сде-
лать все от нас зависящее, чтобы память о наших друзьях и близких, о на-
ших родных наконец как можно дольше сохранилась не только в наших  серд-
цах, но и в сердцах будущих поколений.
   - Наверное, вы правы. - Савелий тяжело вздохнул. - Где будут хоронить
Олега?
   - Мне уже звонил Сергей Князев и просил походатайствовать  о  Новоде-
вичьем кладбище, но боюсь, что это вряд ли  получится:  на  Новодевичьем
хоронят только по личному разрешению Лужкова, а он, как назло, сейчас за
границей.
   - А может быть, мне позвонить Виктору Степановичу? -  вспомнил  Саве-
лий.
   - Позвони, но мне кажется, что и он не сможет помочь, -  с  сомнением
произнес Богомолов. - Ты вот что, как только прилетишь в Москву,  садись
в машину, я вышлю, и дуй ко мне, может, что и  придумаем.  Машина  будет
стоять в том же месте, где стояла, когда тебя встречали из Америки,  на-
деюсь, еще не забыл? И не кисни, договорились?
   - Постараюсь...
   На следующий день Савелий улетел в Москву. Ключи от машины и от квар-
тиры он оставил Красимиру, и тот искренне огорчился внезапному  прощанию
со своим новым знакомым. Изабель настояла на том, чтобы  отвезти  его  в
аэропорт на машине отца, и он, чтобы избежать слез, вынужден был  согла-
ситься. Попрощались они без особых нежностей и лишних слов.
   Он отправился на посадку, а Изабель смотрела со второго  этажа  аэро-
порта, пока его самолет не исчез в вышине. Ей почудилось, что с ее новым
знакомым, который стал таким близким для нее человеком  за  этот  месяц,
улетела и частичка ее самой.
   Изабель оказалась очень сентиментальной девушкой  и,  сев  в  машину,
стада вспоминать час за часом время, проведенное с  ним,  его  нежность,
руки, глаза. Эти воспоминания заставили  ее  улыбнуться,  и  она  весело
воскликнула:
   - Все будет хорошо!

   Будто и сама Москва не могла скрыть печаль по  поводу  смерти  Олега:
было пасмурно и холодно, к тому же моросил дождь со снегом. Савелий сов-
сем забыл, что здесь не Болгария и наш октябрь редко бывает теплым, а на
нем была лишь легкая летняя курточка. К счастью, как и обещал Богомолов,
его встречала черная "Волга". Водителя он видел впервые, и  потому  весь
путь до здания ФСБ был проделан молча.
   Подойдя по привычке к старому кабинету генерала, Савелий увидел  таб-
личку с новой фамилией и спросил у  выходившего  из  приемной  какого-то
полковника, где находится новый кабинет Богомолова.
   Приемная оказалась гораздо больше, чем предыдущая, но обстановка поч-
ти не изменилась, словно и не переезжали никуда: все так же сидели посе-
тители, все так же виртуозно управлял всеми  делами  полковник  Рокотов.
Единственное отличие заключалось в том, что кроме  Рокотова  в  приемной
находилось еще трое помощников.
   - Здравствуйте, Михаил Никифорович, поздравляю вас. -  Савелий  попы-
тался выдавить из себя улыбку.
   - Это его нужно поздравлять, - кивнул помощник в сторону кабинета.
   - Подождать?
   - Сейчас узнаю. - Полковник поднял трубку прямой связи и,  специально
не выключив громкоговорителя, доложил: - Товарищ генерал, ваш "крестник"
приехал.
   - Так пусть заходит, - ответил генерал, и в приемной все услышали его
слова.
   Демонстративно разведя руками перед ожидающими, как бы говоря, что он
здесь ни при чем, Рокотов кивнул Савелию на дверь кабинета, которую  тот
открыть не успел: из кабинета вышел какой-то генерал и, бросив на  Саве-
лия внимательный взгляд, молча прошел мимо.
   - Проходи, дорогой, присаживайся. Чай, кофе?
   - Спасибо, ничего не хочется, - безразличным тоном ответил Савелий.
   - Ладно. Докладываю: переговорил с несколькими замами Юрия Михайлови-
ча, но они ничего не могут сделать без шефа. Единственное,  что  в  моих
силах, это ходатайствовать о месте на кладбище, где хоронят видных воен-
ных деятелей и известных людей науки,  искусства,  культуры,  называется
Троекуровское, но и его не могу гарантировать. Так что смотри сам:  зво-
нить или нет Виктору Степановичу.
   - От вас можно?
   - Конечно, если хочешь, позвони по "Кремлевке":  список  абонентов  у
телефона.
   Савелий только набрал номер, как услышал знакомый голос.
   - Слушаю.
   - Виктор Степанович, здравствуйте, это Сергей Мануйлов.
   - Привет, Сергей, узнал. Как дела? Какие у тебя проблемы?
   - Извините, что беспокою, но проблемы не у меня: нужна помощь  одному
человеку.
   - Кто такой, фамилия, имя, отчество, профессия и в чем необходимо мое
участие?
   - Олег Владимирович Вишневецкий, майор, это мой друг, нужно  разреше-
ние на захоронение на Новодевичьем кладбище.
   - Вишневецкий? Мне знакома эта фамилия.
   - Наверное, вы слышали о нем как о президенте Ассоциации ветеранов  -
афганцев" "Герат".
   - Отлично знаю. У него что, отец умер?
   - Нет, могила для него самого. - Голос Савелия дрогнул.
   - Он же вроде молодой еще? - участливо  спросил  Черномырдин.  -  Что
случилось?
   - Автокатастрофа, - не вдаваясь в подробности, ответил Савелий.
   - Да, друзей терять нелегко, прими мои самые  искренние  соболезнова-
ния.
   - Спасибо. Вы сможете помочь?
   - Я в долгу перед тобой, дорогой мой Сергей, но разрешить захоронение
на Новодевичьем никто, кроме мэра Москвы, не может, а он  вернется  лишь
через четыре дня. Уж извини, приятель, за то, что выполнить твою просьбу
не в моих силах.
   - А Троекуровское?
   - Тут помочь могу, пришли на мое имя просьбу от "афганцев", и все бу-
дет сделано.
   - Спасибо вам большое.
   - Чем могу... Еще раз прими самые искренние соболезнования.  И  прошу
тебя: держись.
   - Спасибо. - Савелий положил трубку, и глаза его снова были на мокром
месте.
   Богомолов набрал номер и сказал:
   - Равиль Хакимович? Это Богомолов. Сергей Мануйлов переговорил с Вик-
тором Степановичем, и он ждет от "Герата" письмо с просьбой о  захороне-
нии Олега на Троекуровском кладбище.
   - Спасибо огромное! А где сейчас Сергей?
   - У меня, передаю трубку.
   - Равиль, здравствуй.
   - Слава Богу, приехал? А я только час назад узнал от Ростовского, что
ты в Болгарии. Его ведь тоже не было, на родину летал, сына отвозил сво-
ей бывшей.
   - Как вы там? - Савелий с огромным трудом сдерживал слезы.
   - Осиротели мы, Серега, осиротели! - с надрывом произнес Равиль.
   - Господи! - вскричал вдруг Савелий. - Как же все  несправедливо!  За
что ты караешь самых лучших? - Он уже не стеснялся слез, ручьями  бежав-
ших по его щекам, не стеснялся генерала Богомолова, который впервые  ви-
дел его в таком состоянии и" не зная, что предпринять, традиционно поду-
мал, что в таком состоянии водка - самое лучшее средство. Он вытащил  из
стола бутылку "Кристалла" и два хрустальных стаканчика.
   - Я знаю, вы с Олегом были близкими друзьями, и  у  меня  просто  нет
слов, чтобы утешить тебя, скажу только одно: держись!
   - Постарайтесь найти хорошее место для могилы: лучше всего под  дере-
вом, это очень важно для него, - сказал Савелий.
   - Сделаем все, как нужно, не волнуйся, сам займусь  этим,  -  заверил
Равиль.
   - Похороны двадцать четвертого?
   - Да, через три дня, как И положено по христианским обычаям, а  потом
девять дней, сороковины. Тебя где искать, чтобы сообщить о  подробностях
церемонии?
   - Трудно сказать. Может быть, дома, может, у братишки моего,  Вороно-
ва, его телефон знаешь?
   - Да, знаю.
   - А проще всего - звони мне по мобильному, запиши его, - вспомнил Са-
велий.
   - Мне Андрей уже его дал. Не раскисай, Серега. Что поделаешь  теперь?
- устало проговорил Равиль.
   - Ладно, постараюсь, пока... - Но, заметив знак Богомолова, попросил:
- Подожди! Константин Иванович хочет что-то сказать. - Савелий  протянул
трубку генералу.
   - Равиль, какая-нибудь помощь еще нужна?
   - Нет, товарищ генерал, с остальным сами справимся, спасибо большое.
   - Если Сергей понадобится, то сегодня он побудет у меня.
   - Очень хорошо: ему нельзя сейчас оставаться одному,  -  одобрительно
заметил Равиль и еще раз поблагодарил генерала за помощь и сочувствие  в
эти скорбные дни.
   Несколько минут они с Савелием помолчали, потом Богомолов сказал:
   - Давай помянем хорошего человека. - Они встали, выпили не чокаясь.
   - Спасибо вам, Константин Иванович.
   - За что. Господи?
   - За все!
   - И тебе спасибо.
   - А мне за что? - удивился Савелий.
   - И тебе за все! - серьезным тоном ответил генерал и устало сел. - Ты
правильно сказал, что Господь забирает к себе самых лучших, а если поду-
мать, зачем ему там, на небе, худшие? Сейчас Олег обрел бессмертие:  ему
легче, чем нам. Наверное, смотрит на нас и жалеет нас, бедных...
   - Может, я пойду? Вас там столько людей дожидается? - напомнил  Саве-
лий.
   - Я тебя отпущу только при одном условии, - ответил Богомолов.
   - При каком это? Думаете, могу наделать глупостей? - криво  улыбнулся
Савелий.
   - Так плохо я о тебе подумать не мог, - обиженно отрезал генерал.
   - Извините.
   - Ты виделся с Вороновым?
   - Он же на работе!
   - Я сейчас вызову его к себе. - Константин Иванович нажал кнопку  се-
лектора. - Миша, позови ко мне Воронова.
   - Одну минуту, - ответил Рокотов и тут же спросил: - Вы принимать еще
будете?
   - Да, объявите, что через десять минут прием продолжится, - он  вино-
вато развел руками, - жизнь-то продолжается.
   Савелию вдруг так стало жалко себя, что он, взглядом спросив  Богомо-
лова, который молча отодвинул свой стакан, плеснул себе еще добрых полс-
такана водки и залпом выпил.
   Ему пришло в голову, что, когда он умрет, на земле ничего не изменит-
ся: она все так же будет вертеться, продолжая свой путь по  орбите,  все
так же будет вставать и садиться солнце, а у людей хватит  своих  забот,
которыми они будут заниматься. А кто-то, может быть, подумает, что Саве-
лию на том свете гораздо легче, чем им здесь на земле.
   Как же трудно представить, что тебя не будет, а все  будут.  Как  это
грустно. Савелию вспомнилось, как он, будучи восьмилетним пацаном,  нес-
колько ночей подряд заливался слезами, впервые узнав, что  ему  когда-то
придется умереть. Это казалось таким несправедливым, что никак не  хоте-
лось не только поверить, но даже и на единый миг представить такую  воз-
можность...
   Когда Воронову сообщили, что его вызывает Богомолов, он тотчас  поду-
мал, что это каким-то образом связано со смертью Олега Вишневецкого.
   Эту трагическую новость он получил от Дениса, который позвонил ему со
слезами в голосе около восьми часов утра, когда Воронов собирался на ра-
боту. Ему сразу все подумалось о том, что надо немедленно оповестить Са-
велия. Но выйти на связь с другом без разрешения Богомолова он  не  мог.
Андрей представил, как тяжело Савелий будет переживать эту  утрату.  Как
жаль, что они не вместе: в такие минуты обязательно нужно,  чтобы  рядом
был близкий человек, который мог бы не просто утешить, понять, а возмож-
но, всего лишь помолчать вдвоем.
   Рокотов не предупредил Андрея, что у Богомолова в  кабинете  Савелий:
мало ли, что задумал шеф? А когда Андрей зашел и увидел Савелия, он мол-
ча подошел к нему, обнял и крепко прижал к себе, утешительно  похлопывая
его по спине, вздрагивающей от душивших рыданий.
   - Ничего, братишка, ничего, - шептал он ему на ухо, - что делать, все
мы под Богом ходим.
   - Ты не понимаешь, Андрюша, как это несправедливо! - сквозь слезы го-
ворил Савелий. - Ну почему так глупо и жестоко? Какого парня потеряли!
   - Майор, даю вам три дня отгула, - не в силах вынести этих  пережива-
ний, объявил Богомолов.
   - Мы можем идти?
   - Да. - Генерал подошел к ним и положил руку на плечо Савелия.  -  Ты
когда-то говорил, что самое трудное - это пережить первые минуты  траге-
дии, потом боль постепенно утихнет. Так что возьми себя в руки, сержант!
- строго добавил он. - Идите и напейтесь, только не на глазах  посторон-
них. Да, майор, машину я закрепил за тобой на трое суток, если для похо-
рон чтото понадобится, звоните.
   - Спасибо, Константин Иванович, - сказал Савелий, и генерал  отечески
обнял его.
   - Держись, "крестник". - Он вытащил носовой платок и протянул ему.
   Савелий встряхнул головой, вытер слезы и с уверенностью сказал:
   - Прорвемся, Батя!
   Это простое и доброе слово, с которым обращались к его лучшему другу,
покойному генералу Говорову, настолько взволновало Богомолова,  что  его
глаза предательски заблестели и он, не желая показывать  свою  слабость,
ласково подтолкнул их к выходу и отвернулся...
   Воронов звал к себе, но Савелий  категорически  отказался,  напомнив,
что Лана беременна и ей совершенно ни к чему такие тяжелые  переживания.
Воронов признался, что до сих пор не сказал ей о смерти Олега.  Прикупив
по дороге водки и закуски, они отправились к Савелию.
   Сначала пили молча, думая каждый о своем, потом Савелий стал  расска-
зывать Воронову о том, как он познакомился с  Олегом  в  Афганистане,  о
том, как им несколько раз приходилось участвовать  в  совместных  боевых
операциях, о том, какой Олег был человек, друг, офицер. За разговорами и
воспоминаниями они так "усугубились", что вовсе не помнили, как заснули,
однако проснулись относительно рано, в двенадцать часов дня, и  отправи-
лись в "Герат", чтобы помочь чем могли. В такие моменты никогда не быва-
ет лишних рук, лишних людей.
   При входе в здание, где был расположен офис "Герата", рядом с  дежур-
ным, на столике стоял большой портрет Олега, а перед ним  горела  свеча.
"Афганцы", сотрудники и коллеги Вишневецкого ходили с пасмурными лицами,
у многих глаза были на мокром месте. Говорили тихо, чуть не шепотом,  но
любое поручение выполнялось быстро, четко, без задержек.
   Был специальный дежурный, который принимал по телефону соболезнования
из всех уголков нашей страны и даже из-за  рубежа.  Все  звонившие  тща-
тельно записывались в особый журнал.

   Гроб с телом Олега Вишневецкого был выставлен в фойе  клуба  Академии
имени Фрунзе. Гроб, стоящий у стены, буквально утопал в цветах. Над  ним
на стене был прикреплен портрет, на котором Олег был запечатлен со своей
неизменной добродушной улыбкой. В ногах, на бархатных  подушках,  лежали
боевые ордена и медали.
   По бокам, как и положено в таких случаях, стоял почетный военный  ка-
раул, облаченный в парадную форму, на рукавах - красные, с черной  окан-
товкой траурные повязки. Караул менялся каждые полчаса. Из дальних  две-
рей выходила смена, четко, но тихо чеканя шаг, они подходили к  коллегам
и, по чуть слышной команде старшего караула, синхронно производили  сме-
ну. Это действо отчасти напоминало традиционную в прошлые годы смену ка-
раула у Мавзолея. Вместе с военным караулом рядом стояли, меняясь каждые
пятнадцать минут, самые близкие друзья, а также уважаемые  люди,  хорошо
знавшие покойного.
   Слева от гроба помещалось несколько стульев, на которых сидели  роди-
тели Олега, его жена Лада и другие родственники.  Отец  Олега,  Владимир
Евдокимович, сидел неподвижно, с окаменевшим лицом и не отрываясь  смот-
рел на застывшее в вечности лицо сына, словно желая навсегда его  запом-
нить. Мать, Валентина Васильевна, беззвучно плакала,  постоянно  вытирая
слезы и раскачиваясь из стороны в сторону. Лада  безутешно  всхлипывала,
но слез не вытирала, не в силах поднять рук, и ее лицо просто  почернело
от горя и слез.
   Тихо и неназойливо звучал военный оркестр, игравший  траурные  марши.
Перед входом в клуб и в его фойе собралось огромное количество друзей  и
знакомых Олега, приехавших из разных городов бывшего  Советского  Союза,
из других стран, много было действующих военных. Всех их объединила вне-
запная смерть боевого друга, командира, приятеля или просто знакомого.
   Все они пришли проводить Вишневецкого в  последний  путь.  Многие  из
тех, кто были особенно близки с ним, приближались к гробу, клали  цветы,
что-то шептали покойному, затем подходили к родителям и жене, чтобы  вы-
разить свои соболезнования.
   Несмотря на то что Савелий пришел значительно раньше официально  наз-
наченного часа, народу уже было много.
   Он положил Олегу в ноги огромный букет красных роз, наклонился и вни-
мательно вгляделся в его лицо. Ему на миг почудилось, что губы Олега за-
метно вздрогнули: то ли это было игрой светотени, то ли Савелий сам  во-
образил нечто подобное. Промелькнула фантастическая мысль, а вдруг  Олег
просто всех разыгрывает и сейчас встанет, оглядит присутствующих  хитрым
взором, улыбнется своей доброй улыбкой и скажет:
   - "Ну что, пацаны, здорово я вас разыграл? "
   Савелий замер в ожидании чуда, но Олег продолжал лежать  в  неподвиж-
ности, а фантазиям Савелия так и суждено  было  оставаться  несбыточными
фантазиями. Он поцеловал друга в лоб и тихо сказал:
   - Ты всегда со мной, в моем сердце, Олежек. Прости, что не смог  убе-
речь тебя...
   Савелий уступил место у гроба Воронову и подошел к  родителям  Олега,
обнял их, хотел сказать что-то утешительное, но повторил только то,  что
уже говорил ранее:
   - Господи, как же это несправедливо!
   - Спасибо вам, - ответил отец.
   Потом Савелий наклонился к Ладе, обнял ее и прошептал на ухо:
   - Держись, Ладочка, мы с тобой...
   - Спасибо тебе, - поблагодарила она и снова зашлась в безутешных  ры-
даниях.
   Савелий тоже стоял в почетном карауле, и вышло так, что его  напарни-
ком оказался Борис Громов. Они обменялись рукопожатиями, и генерал  тихо
прошептал:
   - Я все знаю о вас: Олег рассказывал. Рад знакомству.
   - Спасибо, мне тоже приятно...
   Отстояв в карауле, Савелий в толпе столкнулся с Ростовским.  Тот  был
одет в длинный кожаный плащ, а кожаную кепку держал в руках. Его  взгляд
был серьезным и печальным.
   - Привет, братела, - сказал Андрей.
   - Здравствуй, Андрюша. - Они по-братски обнялись. - Потеряли мы  Оле-
га.
   - Да, подложила жизнь подлянку. Я с ним даже не повидался в больнице:
отвозил сына. А узнал только тогда, когда он уже умер, - он вздохнул тя-
жело и покачал головой, - вот так... Живешь себе поживаешь, чего-то  до-
биваешься, суетишься, а потом бац - пришла костлявая, и тебе уже  ничего
не нужно.
   - Помнишь, ты рассказывал, что Олег еще летом хотел  отойти  от  дел,
готовил себе замену?
   - Конечно. Он словно чувствовал что-то, торопился с  делами,  с  этим
дурацким, никому не нужным шестилетием... Хотел сделать как лучше и  как
можно больше...
   - А вот сына после себя не оставил...
   После нескольких часов прощания гроб поставили в черный катафалк-мер-
седес, и он медленно двинулся вперед, а  за  ним,  большой  колонной  по
двое, пошли те, кто нес венки. Среди них, рядом с Ростовским, шел и  Са-
велий.
   Вскоре процессия, из нескольких десятков автобусов и легковых  машин,
вслед за катафалком медленно направилась в сторону Троекуровского  клад-
бища. Погода стояла отвратительная, было холодно, слякотно, шел дождь со
снегом. Все небо заволокло темно-свинцовыми тучами.
   Место для могилы было найдено очень хорошее: прямо под ольхой, словно
специально склонившейся в полупоклоне к могиле бывшего воина.
   В нескольких метрах от могилы Олега была похоронена талантливая русс-
кая актриса Ирина Метлицкая. На ограде ее могилы был  прикреплен  удиви-
тельно прекрасный портрет - она чему-то радостно смеялась.
   На открытом месте, в нескольких метрах от могилы, гроб Олега  устано-
вили на специально сооруженном постаменте, и перед гробом  стали  высту-
пать с последними словами близкие Олегу друзья и заслуженные люди  стра-
ны.
   Савелию очень понравилось выступление писателя, с которым он познако-
мился в Болгарии. Оказывается, этот писатель тоже бывал  в  Афганистане,
но не воевал, а был журналистом. Под Кандагаром его ранили.
   В своей прощальной речи он сказал, что кровь, пролитая  им  там,  где
Олег воевал, дает ему право считать Олега своим братом, и перед его  мо-
гилой он дает слово, что напишет о нем книгу.
   Однако Савелия больше всего заинтересовали последние слова писателя о
том, что у него нет сомнений, что авария Олега была не случайной и нужно
обязательно провести ее тщательное расследование.  Эти  слова  заставили
Савелия всерьез задуматься и вспомнить о собственных догадках и подозре-
ниях.
   Получилось так, что он выступал после писателя, и его выступление бы-
ло кратким: он поклялся лежащему в гробу Олегу сделать все, чтобы  уста-
новить правду о его смерти, а если окажется,  что  у  этой  смерти  есть
действительный виновник, то он клянется тому жестоко отомстить.
   Произнося свою клятву, Савелий  смотрел  на  лица  людей,  окруживших
гроб, и чисто случайно его взгляд упал на  рослого  мужчину,  неприятное
лицо которого показалось ему отдаленно знакомым, только он не мог вспом-
нить, где и когда его видел. Савелия поразили глаза этого человека: хотя
черты его лица выражали положенную  случаю  скорбь,  глаза  были  холод-
но-безразличными. В них таилась не печаль, а глубоко спрятанная насторо-
женность.
   Был и по-настоящему неприятный момент,  который  запомнился  Савелию.
Он, Ростовский и Паша Еременко стояли втроем. И вдруг Паша тихо, но  зло
бросил, кивнув в сторону одного длинного мужика, который маячил в толпе:
   - Вот сучара! Этот-то что здесь делает? Это же Жарковский!
   - А кто он? - спросил Савелий.
   - В правительстве работает, пидор несчастный! Это же он  в  последнее
время насел на нас из-за фирмы "Твоя надежность". - Паша брезгливо сплю-
нул.
   - Та-а-ак, - протянул Ростовский, - значит, он как-то завязан и с по-
хищением моего сына. - Он сделал шаг в его сторону,  но  Паша  придержал
его за руку:
   - Здесь не стоит, Андрей, похороны все-таки. Интересно, зачем он при-
шел?
   - Разве не ясно? Чтобы порадоваться, глядя на поверженного врага сво-
его, - сказал Савелий, внимательно вглядываясь в лицо  этого  чиновника,
чтобы уже никогда не забыть его.
   - Наверное, ты прав, Серега, - согласился Еременко, - я здесь уже за-
метил нескольких людей, кто явно порадовался смерти Олега.
   - Мне кажется, что лучшей памятью о нем будет сохранение  "Герата"  и
продолжение его дела, дела, за которое, как мне кажется,  Олег  и  отдал
свою жизнь, - серьезно проговорил Савелий.
   В этот момент рабочие стали заколачивать гроб, потом  близкие  друзья
подхватили его и понесли к могиле. А далее случилось нечто удивительное.
   Когда гроб был установлен на помосте для последнего  прощания,  дождь
перестал лить, однако небо оставалось закрыто тяжелыми  тучами.  Но  как
только гроб Олега опустили в могилу, внезапно повалил густейший снег без
дождя, настоящий снегопад, который длился ровно столько  минут,  сколько
ушло на то, чтобы близкие и родные успели бросить по кому земли в могилу
Олега, а рабочие закопать ее, укрыть цветами,  венками,  установить  его
фотографию.
   Как только это все закончилось, снегопад прекратился, словно по мано-
вению волшебника, так же внезапно, как и начался, и яркое солнце освети-
ло кладбище и всех присутствующих. Это было так удивительно, что многие,
даже неверующие, перекрестились.
   Так Савелий отправил своего друга в последний путь...

   Выходя с кладбища, Савелий вспомнил, где видел человека с  безразлич-
ными глазами: тот активно фотографировал все происходящее во время граж-
данской панихиды в клубе Академии имени Фрунзе. Но он  был  явно  не  из
"гератовцев" и мало похож на журналиста...

                                   X
                             Опасные игры

   На следующий день, после похорон Олега Вишневецкого, Беликову  доста-
точно подробно доложили, как они проходили.  Хитрый  банкир,  за  версту
предчувствуя беду, специально отправил на похороны своего человека,  ко-
торый не только должен был держать уши открытыми, стараясь  не  упустить
ничего из произнесенного, но и все снимать на фотопленку.
   Это был невзрачный мужик лет пятидесяти, высокого роста, на лицо  со-
вершенно безликий. Единственное, что могло привлечь к нему  внимание,  -
это быстрые беспокойные, но в то же время и бесстрастные глаза,  которые
бывают либо у уличных торговцев, либо разного рода охранников или  конт-
ролеров, а также у сыщиков и шпионов, которым, в силу профессии, необхо-
димо как можно больше увидеть и узнать.
   Звали этого мужика простым русским именем Иван, а кличку он имел пре-
тенциозную - "Бывалый". Он был одним из самых талантливых агентов бывше-
го КГБ, обычно работавшим под видом фотокорреспондента. Впрочем, главный
его талант состоял в том, что он бесшумно и незаметно "убирал"  тех  лю-
дей, на которых ему указывало начальство.
   Его особенно ценили за исполнительность и молчаливость. Он был своего
рода ассом в чрезвычайно редкой профессии, которая никогда, ни  в  одной
стране мира не была почитаема даже в среде рыцарей "плаща" и  "кинжала".
Он был, что называется, "ликвидатором", а точнее сказать,  тайный  пала-
чом.
   Казалось, во время похорон были приняты все необходимые меры  предос-
торожности. Однако есть ситуации, которые предусмотреть нельзя.
   Службе безопасности "Герата" Равиль Альмяшов, заменивший  Вишневецко-
го, на всякий случай приказал интересоваться незнакомцами, в первую оче-
редь если у них была снимающая аппаратура, но очень тактично и без  экс-
цессов, особенно в отношении прессы. Равиль служил в армейской  разведке
и обладал развитой интуицией. Зачастую, полагаясь лишь на нее, он  доби-
вался отличных результатов.
   Чем он руководствовался, когда издал такой приказ службе  безопаснос-
ти, понять было трудно. Так или иначе этот приказ сослужил Савелию  доб-
рую службу.
   Дело в том, что ретивый "Бывалый" настолько увлекся фотографированием
присутствовавших, и прежде всего подходящих к гробу во время прощания  в
клубе Академии имени Фрунзе, что на него  обратили  внимание  сотрудники
службы безопасности, но выжидали удобный момент для проверки. Когда пер-
вая пленка у него кончилась, "Бывалый" отошел в сторону, чтобы перезаря-
дить фотоаппарат. Тут и подошли к нему два сотрудника "Герата".
   - Простите, мы не знакомы с вами? - любезно поинтересовался  один  из
них.
   - Нет-нет, я вас точно не знаю, -  чуть  суетливо  ответил  тот,  еще
больше насторожив ребят, - а что?
   - Подумал, что вы тоже из газеты, - спокойно ответил сотрудник.
   - Я? Нет-нет, я фотограф-любитель. Может быть, я что-то нарушаю?
   - С чего вы взяли, что к вам какие-то претензии? Я же сказал, что  вы
мне напомнили одного знакомого журналиста, извините. - Они отошли от не-
го, но все же продолжили приглядывать за ним.
   "Бывалому" не требовалось объяснять, что проявленный к  нему  интерес
отнюдь не случаен, но тотчас уйти он не мог по двум причинам: во-первых,
не выполнил бы полученное задание, во-вторых, привлек бы еще больше вни-
мания к своей персоне. - Поэтому он предпочел нечто среднее. Щелкнув для
порядка пару раз на новую пленку, он притворился, что источник питания у
фотоаппарата разрядился, и с недовольным видом сунул  аппарат  В  сумку,
висящую через плечо. После чего, изобразив на лице мировую скорбь.  Пос-
тарался раствориться в толпе, внимательно прислушиваясь к разговорам.
   Он проболтался в клубе до самого конца  траурной  церемонии,  и  ему,
чтобы в очередной раз не привлекать внимания к себе, пришлось даже  при-
частиться чуть ли не полным стаканчиком  водки,  которой  щедро  угощали
всех присутствующих, как заведено по русскому обычаю.
   Когда "Бывалый" вернулся домой, он попытался набросать на бумаге все,
что запомнилось, особенно выступавших. Однако их было так много,  что  у
него в голове, тем более после водки, был  такой  калейдоскоп,  что  его
сведения вряд ли могли быть кому-то интересными.
   Тем не менее, хотя он и считал свое задание  пустой  тратой  времени,
"Бывалый" постарался напустить Велихову как можно больше туману и разло-
жил веером более сорока снимков. Банкир долго и  внимательно  слушал  ту
ахинею, которую нес агент, пытаясь из этой  словесной  шелухи  вычленить
полезную информацию. Его терпение было  вознаграждено,  когда  "Бывалый"
начал, едва ли не в лицах, кратко передавать речи выступающих.
   - Ну, писателя этого я знаю: он действительно часто попадает в яблоч-
ко в своих романах, но кто всерьез верит им? Разве что обыватель, -  за-
думчиво, как бы про себя, проговорил Велихов. - Но кто этот  мужик,  что
так эмоционально поклялся отомстить? Он есть на фотографиях?
   - Знаете, шеф, я стоял в толпе и глядел издалека:  блондин,  среднего
роста, на вид самый обычный парень, без особых примет, так что с уверен-
ностью сказать, что узнаю его на улице... - "Бывалый" развел руками.
   - Ладно, спасибо за работу. Это тебе. - Он  протянул  ему  конверт  с
пятьюстами долларов.
   - Спасибо, шеф, мне всегда приятно работать с вами.
   - Теперь убудь! - отмахнулся банкир.
   - Понял! - Агент поспешно удалился.
   Велихов встал с кресла и задумчиво прошелся по просторному  кабинету.
Судя даже по довольно невнятному описанию "Бывалого",  этот  "мститель",
как прозвал его про себя Велихов, кого-то напоминает. Но  кого?  Он  еще
несколько раз прошелся из угла в угол, пытаясь  сосредоточиться,  однако
ничего конструктивного в голову не приходило, и он  успокоился  на  том,
что время пока есть, и вполне возможно ситуация сама  собой  прояснится.
Если уж "мститель" такой хваткий, что нападет на след, то  первым  делом
он выйдет на Жарковского, а это означает, что сейчас необходимо  не  вы-
пускать из виду именно его.
   Что ж, надо отдать должное его легендарной интуиции: она не подвела в
тот день и час, когда он утешил и обласкал секретаршу Жарковского. Поки-
нув кабинет Жарковского, Велихов с раздраженным видом подошел  к  ней  и
сказал:
   - Милая девочка, у некоторых мужчин в определенном  возрасте  климакс
проходит, болезненно. Не стоит слишком серьезно и с обидой  воспринимать
его грубость и хамство, хорошо?
   - Спасибо вам, - потупив глаза, тихо сказала девушка.
   - За что?
   - За участие.
   - Как ваше имя, милое дитя?
   - Надежда.
   - Так вот, Надюша, чтобы подсластить тебе сегодняшний  день...  Ты  в
шесть заканчиваешь?
   - В шесть пятнадцать...
   - У подъезда тебя будет ждать черный "мерседес", сядешь в него, и  он
довезет тебя до "Рэдиссон-Славянской", где мы с тобой и отужинаем.  Как,
нет возражений?
   - Но мне ж переодеться нужно. - Девушка чуть кокетливо улыбнулась.
   - Пустяки, - отмахнулся он, - ты и так  хорошо  выглядишь.  -  Банкир
взял смущенную девушку за руку с намерением поцеловать  ее,  но  Надежда
была такой миниатюрной, что Велихов на ходу  перестроился  и,  наклонив-
шись, чмокнул в щечку. - До встречи.
   Трудно описать, какие чувства  испытывала  Надежда  в  ожидании  этой
встречи. Один из самых богатых людей страны пригласил ее в такой  шикар-
ный ресторан, но она предприняла  героические  усилия,  чтобы  выглядеть
достойно. И потому вошла в зал уверенно и спокойно. После того  как  она
сказала, кто заказывал столик, Надежду проводили  туда,  где  уже  сидел
банкир.
   Велихов тут же поднялся, сказал пару любезных комплиментов и галантно
пододвинул ей стул. Ее ощущения, пожалуй, должны были напоминать  ощуще-
ния кролика, сидящего перед удавом. Однако, к своему удивлению,  девушка
не чувствовала неловкости и напряжения, да и банкир  вел  себя  интелли-
гентно и уважительно. Был в меру остроумен, весел, не приставал и не на-
стаивал, когда она отказывалась от крепких напитков и пила исключительно
шампанское. Любому постороннему могло показаться, что Надежда и впрямь в
нем души не чает, а когда он купил ей огромный букет роз, девушка  окон-
чательно расслабилась.
   Сказочное застолье продолжалось более двух часов, и Надежду стал тре-
вожить вопрос о том, что последует за этим пиршеством, пригласит он ее к
себе или нет? К ее огорчению, финал вечера  оказался  скомкан:  Велихову
кто-то позвонил по сотовому телефону:
   - Слушаю! - недовольно сказал он, но, узнав звонившего, отвернулся  в
сторону и понизил голос.
   Звучала тихая музыка. Мелодия была хоть и незатейливой, но приятной и
полностью соответствовала Надиному расслабленному состоянию. Однако  как
только Велихов отвернулся, девушка полезла в сумочку, но ничего  из  нее
не достала, а потом почему-то положила ее на стол поближе к банкиру.
   Музыка не позволяла ей слышать все, что  говорил  Велихов,  хотя  от-
дельные фразы до нее доносились. Они ее удивили и более чем насторожили,
и Надежда теперь вслушивалась в этот разговор, стараясь не  упустить  ни
единого слова.
   - Да, Григорий Ефимович, я вас внимательно слушаю. - Тон Велихова ра-
зительно изменился, превратившись  из  обычного  покровительственного  в
чуть подобострастный, точнее сказать, очень уважительный.  -  Да,  делаю
все, что в моих силах... Да... Конечно... Поверьте, Григорий Ефимович, я
этому остолопу говорил, что делать нужно так, чтобы комар носа не подто-
чил, а он, как слон в посудной лавке...  Ваша  просьба  устранить  этого
"афганца" выполнена, но с покойниками, знаете, возникают неприятности...
Извините!.. Ведь и смерть человека не всегда разрешает  проблему...  Что
вы? О том, что мы знакомы, никому не известно! Уверяю, никто не знает, я
же не самурай, чтобы себе харакири делать. Так что вы не волнуйтесь, а я
о себе позабочусь, в случае чего... Хорошо, сейчас прямо и привезу! Спа-
сибо! - Он закрыл телефон, сунул в карман и повернулся к девушке,  кото-
рая не без труда успела принять задумчивый и отстраненный вид.
   Дело в том, что Надежде не пришлось гадать, с кем только что  говорил
Велихов. Это был один из помощников Президента, которого она именно  се-
годня во второй половине дня соединяла со своим шефом. Интересно, о  ка-
ком это покойнике они говорили?
   - Надюша, хочу верить, что сумел помочь тебе  забыть  хамство  твоего
шефа?
   - Да, и я вам очень благодарна, - искренне ответила девушка, радуясь,
что банкир ничего не заметил.
   - Ты извини, но мне нужно срочно ехать на одну важную деловую  встре-
чу, если хочешь, можешь оставаться здесь сколько душе угодно:  счет  мне
пришлют, а машина будет ждать у входа, - он говорил словно автомат, явно
думая о чем-то другом.
   - Нет, Аркадий Романович, спасибо за предложение, но одна я здесь  не
останусь, - наотрез отказалась девушка.
   - Надеюсь, ты не сердишься, что вечер немного скомкался?
   - Ну что вы, все было чудесно, а дело есть дело, я прекрасно понимаю.
Это же не последняя встреча?
   - Ты правильно все поняла. - Он ласково пожал ей руку, но так как то-
ропился, не стал ждать, пока подойдет официант, и сам пошел платить.
   - Очень интересный разговор, - задумчиво проговорила девушка. -  Неу-
жели Лаврентьев тоже занимается темными делишками? - Она взяла  сумочку,
достала пудреницу и машинально припудрила носик.
   У входа Беликова ждала серебристая "БМВ", а Надежда поехала  домой  в
той же машине, которая привезла ее в ресторан. По  дороге  она  пыталась
понять, чего же всетаки хотел от нее банкир? Ни одно из ее прежних пред-
положений не подтвердилось. А тут еще этот  странный  разговор,  который
она никак не могла выбросить из головы.
   Прошло несколько дней. Велихов вовсе не проявлялся, и  она  подумала,
что либо это была просто необъяснимая причуда  богатого  человека,  либо
она сама себе что-то нафантазировала. И когда банкир все-таки  позвонил,
спокойно спросила:
   - Вас соединить с Геннадием Александровичем?
   - Нет, Надюша, я позвонил, чтобы узнать, как у тебя дела?  Не  портит
ли твой шеф настроение такой хорошенькой девочке?
   - Спасибо, все нормально.
   - Вот и чудесно. А как настроение у шефа? - вроде бы между прочим по-
интересовался Велихов.
   - С утра было ничего, - ответила Надежда, но тут ее вдруг осенило,  и
она тут же попробовала проверить свою догадку; чуть понизив  голос,  она
сказала: - Но потом кто-то позвонил и началось. После этого звонка слов-
но с цепи сорвался.
   - А кто звонил, знаешь?
   - Нет, этот голос я слышала впервые.
   - Надюша, у меня к тебе есть одна просьба: если чтото узнаешь о  зво-
нившем, сообщи мне по сотовому, хорошо? - банкир  старался  говорить  не
очень заинтересованным тоном.
   - Конечно, Аркадий Романович!
   - А о нашем разговоре шефу докладывать вовсе необязательно.
   - А я уже не помню, что вы сегодня звонили, - хитро заметила Надежда,
теперь догадавшись наверняка,  почему  банкир  проявляет  интерес  к  ее
скромной персоне: на самом деле его интересует Жарковский.
   - Мне нравятся умные люди.
   - Спасибо за комплимент...

                                 * * *

   Положив трубку, Велихов помрачнел: кажется, на Жарковского уже вышли.
Не ожидал, что все так быстро произойдет. Теперь  нужно  подчистить  все
дела и так наладить работу всех структур, чтобы не было никаких перебоев
даже в его отсутствие. Кроме того, необходимо  точно  продумать  причину
своего отъезда; слишком уж он заметная фигура, чтобы его отъезд за  гра-
ницу не стал темой обсуждения всех средств информации. А уехать,  видно,
все-таки придется. Благо есть куда.
   Чтобы быть более мобильным и независимым, он уже давно отправил  жену
и детей в Швейцарию, а себе сделал Шенгенскую визу,  чтобы  не  возникло
никаких проблем...
   Виновником треволнений Велихова был Савелий. Это он, начав  собствен-
ное расследование гибели Олега Вишневецкого, разворошил весь  муравейник
и заставил нервничать не только Жарковского, но и Велихова,  а  также  и
некоего Григория Ефимовича.
   Когда Савелий психологически немного оправился от пережитого, отчасти
смирившись со страшной неотвратимостью утраты друга, на первый план выш-
ло выполнение клятвы, данной над гробом Олега. Требовалось с чего-то на-
чать, и он решил начать с машины.
   Еще во время похорон он услышал от Паши Еременко, что перед тем самым
злополучным выездом в Минск, он лично сдавал машину Олега для  профилак-
тики. Выяснив, что Паша брал с собой еще одного сотрудника "Герата", Са-
велий ничего не сказал ему, но решил на всякий  случай  проверить  этого
парня, благо он с ним случайно познакомился во время траурной церемонии.
   Спланировав "случайную" встречу, Савелий по душам поговорил с ним,  и
вскоре они перебрались в ресторан. Петр был простым и совершенно бесхит-
ростным парнем из провинции. Пообщавшись с ним пару часов, Савелий твер-
до усвоил, что он никак не может быть причастен к  этой  аварии:  машину
они сдавали с Пашей, а получал ее лично Паша и уже без Петра.  А  навес-
тить автосервис без Паши у того физически не было времени; в тот же день
он выехал по поручению Олега в Тулу и вернулся только через два дня пос-
ле аварии.
   Савелий уже подумывал, что вечер прошел впустую, но на всякий  случай
решил сделать его фото. Тот радостно согласился, выразив надежду, что  и
он получит снимок. Савелий достал фотоаппарат, навел его и щелкнул  зат-
вором. Дальнейшее заставило его насторожиться. В момент съемки мимо  них
проходил парень, лицо которого случайно оказалось в объективе  сбоку  от
Петра, а Савелий не подождал, пока тот пройдет, и  машинально  нажал  на
кнопку. Парень с плохо скрытой враждебностью остановился и хотел сказать
нечто далеко не дружелюбное, но в этот момент Петр  приветливо  окликнул
его:
   - Валера, не узнаешь, что ли? Здорово! Присаживайся к нам!
   Тот заметил Петра, как-то странно улыбнулся, потом вновь взглянул  на
Савелия, стер улыбку и сказал:
   - Извини, друг, спешу, созвонимся. - И он быстро направился к выходу.
   - Кто это? - спросил Савелий.
   - Тоже бывший "афганец", Валерка Злодеев. Странно... - он запнулся.
   - Что странно?
   - Не подошел, не объяснил ничего толком...
   - Как не объяснил? Он же сказал, что торопится.
   - Все равно, - упрямо тряхнул головой Петр, - мог бы подойти на мину-
ту, ничего бы не случилось.
   - А он где работает?
   - Толком не знаю, но он очень хотел к нам устроиться, в "Герат".  Все
интересовался, что да как. Видно, нашел работу получше.
   - Наверное, - задумчиво согласился Савелий.
   Ему очень не понравился взгляд этого парня, которым тот  одарил  его.
Валерий Злодеев? И послал же Бог такую фамилию. Очень любопытно...
   Сразу после ресторана Савелий отдал пленку в срочную  проявку  и  пе-
чать, а последний кадр попросил максимально увеличить. Уже дома он долго
смотрел на лицо этого Злодеева, пытаясь расшевелить свою память,  но  та
молчала, и он решил обратиться к Воронову, чтобы узнать  подробности  об
этом парне. Савелий позвонил ему, Андрей был еще на службе.
   - Привет, братишка!
   - Привет! Как ты?
   - Понемногу прихожу в себя.
   - Ну и отлично.
   - Нужна помощь.
   - Говори.
   - Осторожненько узнай, пожалуйста, о некоем парне  по  имени  Валерий
Злодеев, возраст - чуть за тридцать.
   - Ну и фамилия, - хмыкнул Воронов, - что тебя интересует?
   - Хотя бы место работы, место жительства...
   - Отчество есть?
   - Нет.
   - Маловато.
   - Чем богаты... Кстати, он тоже бывший "афганец".
   - Это кое-что... Все?
   - Нет, хочу узнать еще об одном человеке: это некто Жарковский Генна-
дий Александрович, работает в правительстве, то ли в московском, то ли в
российском... - Припомнив разговор с Пашей на похоронах,  Савелий  поду-
мал, что лишняя информация никак не помешает.
   - Эк куда тебя занесло! - присвистнул Воронов.
   - А кому сейчас легко? - вспомнил  Савелий  прикольную  фразу  Андрея
Ростовского.
   - Действительно, кому? И, естественно, нужно побыстрее?
   - А ты как думаешь?
   - Что, приступил к следствию?
   - Да, потихоньку.
   На следующий день Воронов позвонил и спросил:
   - Где ты откопал этого мужика? Знаешь, он почти мой коллега  в  прош-
лом.
   - В смысле? - не понял Савелий.
   - Так  вот,  слушай.  Валерий  Тихонович  Злодеев,  тысяча  девятьсот
шестьдесят третьего года рождения, родился в Москве, проживает вместе  с
матерью в новостройках по адресу: Советский  переулок,  дом  тринадцать,
корпус четыре, квартира сто шестьдесят шесть. Он действительно был в Аф-
ганистане в группе "Альфа" в звании старшего лейтенанта и даже награжден
за боевые заслуги орденом "Красной Звезды".
   По возвращении домой узнал, что жена ему изменяет, выгнал ее, а сам с
горя запил, да так сильно, что было решено  выгнать  его  из  "Альфы"  с
треском. Однако за него заступился бывший командир, занявший к тому вре-
мени важный пост в ФСБ, и потому, учитывая безупречное боевое прошлое  и
заступничество генерала, ему кинули майора и просто уволили в запас  "по
здоровью".
   В конце концов ему удалось устроиться  к  своему  знакомому,  который
создал сыскное агентство под громким названием "Ватсон и компания".  Там
успешно и трудится уже три года. Характеризуется как  хороший  работник.
Ну как, сведения полезные?
   - Не насторожил его?
   - Обижаешь, братишка! Ты ж меня знаешь.
   - Спасибо, очень интересные подробности.
   - Может быть, попытаться узнать о том, какие задания твой Злодеев вы-
полнял в последнее время?
   - Такое впечатление, что в этом агентстве у тебя свой человек работа-
ет.
   - Почти, - усмехнулся Андрей. - Так как?
   - Только если ему наш интерес не станет известен.
   - Здесь нет вопросов. Пока.
   - Бывай.
   Ах, Злодеев, Злодеев, как логично и здорово ты придумал дружбу с  на-
ивным Петром. Савелий был уверен, что желание работать в  "Герате"  было
только предлогом для того, чтобы задавать вопросы. Что же ты хотел выяс-
нить? И кто же этот гусь лапчатый, который нанял пресловутого  Злодеева?
Стоп! А что, если ему стало известно об отъезде Олега, и о том, что  ма-
шина сдана в автосервис?
   Пока Андрюша собирает для него информацию, ему стоит наведаться в ав-
тосервис. Савелий позвонил Равилю и попросил дать ему на несколько часов
"лексус" без водителя, и тот без лишних расспросов сказал, что к  десяти
часам утра машину подгонят  к  его  дому  и  он  может  пользоваться  ею
столько, сколько понадобится.
   Когда Савелий приехал в автосервис и увидел, как там все четко  нала-
жено, он вдруг засомневался, что ктото  из  автослесарей,  облаченных  в
красивую униформу, мог бы пойти на риск и  что-то  испортить  в  машине:
слишком много работников трудилось рядом и не так просто было  бы  избе-
жать их нечаянных и любопытных взглядов. Однако таково было лишь  первое
впечатление. Вскоре Савелий понял, что как раз то, что сотрудников  мно-
го, и давало возможность преступнику спокойно сделать все, что ему  тре-
буется.
   Каждый занимался своим делом и вряд  ли  обратил  бы  внимание,  если
кто-то, делая вид, что занимается профилактикой или  производит  ремонт,
на самом деле подстроил в машине какую-нибудь трудно  заметную  каверзу.
Тут все решал профессионализм рабочего и его знание  систем  автомобиля.
Поэтому первым делом он должен выяснить, кто занимался машиной Олега.
   Из руководства на месте оказался лишь старший бригадир,  который  был
очень любезен и как только увидел в окно "лексус", заявил:
   - Я отлично помню эту машину, ее принимала моя смена. Какие проблемы?
   - Проблем никаких, просто хочу повторить профилактику.
   - Без проблем. - Бригадир взял со стола микрофон,  но  Савелий  мягко
остановил его руку.
   - Извините, я мог бы попросить вас вызвать именно тех, кто работал  с
ней в прошлый раз?
   - Вы имеете в виду ее восстановление или профилактику,  которая  была
раньше?
   - А разве не одни и те же люди делали и профилактику, и ремонт?
   - Конечно, нет. Профилактику можно сделать вдвоем: нужны  только  ав-
тослесарь и электрик, а для восстановления разбитой машины требуется це-
лая бригада.
   - Понятно, в таком случае вызовите ребят, что занимались  профилакти-
кой.
   - Откровенно говоря, меня всегда радует, когда владелец машины, побы-
вавшей у нас, в следующий раз просит тех же самых мастеров. Это  говорит
о качестве услуг, хотя могу вас заверить, что в нашей фирме все  специа-
листы самого высокого класса.
   - Не сомневаюсь, но... - Савелий пожал плечами.
   - Понял, - кивнул старший бригадир и включил микрофон: - Розенбаум  и
Клишин, зайдите ко мне.
   - Вы всегда хорошо помните, кто делает профилактику любой машине?
   - А тут и помнить нечего, профилактикой "лексуса"  занимаются  только
они.
   Вскоре в кабинет вошли двое молодых парней, которые напоминали знаме-
нитую пару Ильченко и Карцева. Один - низенький и  упитанный,  второй  -
длинный и худой.
   - У нас их прозвали Пат и Паташон, -  перехватив  насмешливый  взгляд
Савелия, заметил бригадир. - Знакомьтесь, меньшой - Розенбаум,  автосле-
сарь, а большой - Клишин, электрика, электроника и еще черт  знает  что.
Работа снова вас нашла, ребята, прибыл "лексус", - объявил он вошедшим.
   - От работы не бежим, - весело бросил упитанный и  подтолкнул  в  бок
партнера, - чего стоишь, пошли!
   Савелий молчаливо шел чуть позади и исподтишка наблюдал за ними,  пы-
таясь хотя бы что-нибудь прояснить для  себя.  Они  тоже  шагали  молча,
словно настраиваясь на работу. Вероятно,  какое-то  внутреннее,  чувство
подсказало Савелию неотрывно наблюдать за своими спутниками.
   Едва они вышли наружу, как тощий, увидев машину, будто вздрогнул, за-
мер всего на мгновение, потом, похоже, взял себя в руки и натянуто улыб-
нулся:
   - Ба, старая знакомая, - сказал он.
   - Видно, ей понравилось у нас, - рассмеялся низенький.  -  Вы  хотите
сделать профилактику?
   - А сколько времени это займет?
   - Дня три-четыре.
   - Три-четыре? - Савелий сделал вид, что задумался, затем отрицательно
покачал головой. - Нет, срок меня не устраивает, не успеваю.
   - А что с ней?
   - Да пустяки, сам справлюсь.
   - И все-таки? - настаивал низенький,  полагая,  что  коль  скоро  они
встретились, надо попытаться хотя бы чаевые слупить с клиента.
   - С электроникой что-то...
   Упитанный мгновенно потерял всякий интерес.
   - Это по твоей части, - бросил он и пошел прочь.
   - Ну что ж, если хотите, я взгляну, - безо всякого энтузиазма предло-
жил тощий.
   - Очень хочу, - многозначительно  заметил  Савелий  и  открыл  заднюю
дверцу, - садись.
   - Зачем? - насторожился тот.
   - Надо же обсудить взаимные обязательства. - Савелий с опаской  огля-
нулся.
   - Понял, - успокоился тощий и тут же влез на заднее сиденье.
   Савелий хлопнул дверцей, зашел с другой стороны и  сел  рядом.  Потом
достал пульт, нажал на кнопку и двери закрылись на автоматику.
   - Чтобы не беспокоили, - объяснил он парню. - Итак, говори! - добавил
он.
   - Сразу видно делового человека, - льстиво проговорил тот. - Я понял:
вам нужно, чтобы тачку сделали побыстрее. Пять сотен  зелени,  и  завтра
она будет лучше новенькой.
   Савелий выслушал этого рвача, потом тихо сказал, наклонясь к его уху:
   - Вот что, деловой человек, я предлагаю другой вариант. Сейчас ты мне
ответишь на пару вопросов, а я потом определюсь, стоит ли оставлять тебя
в живых.
   - Ты что, парень, шутишь? - осклабился тот.
   - Я похож на шутника? - Савелий ткнул пальцем в известную ему  точку,
расположенную немного выше солнечного сплетения, Клишин невольно вскрик-
нул, и у него мгновенно отнялись руки. - Второе прикосновение лишит тебя
дыхания, - спокойно заявил Савелий. - Отвечай!
   - Мне больно! - снова вскрикнул тот.
   - Будешь врать, будет еще больнее, отвечай!
   - О чем ты?
   - Что ты сделал с рулевой колонкой этой машины?
   - Я?
   Савелий мрачно показал палец, и парень заверещал как раненый заяц:
   - Не надо, нет, я внес изменения в электронику, я!
   - Вот видишь, говорить правду совсем не больно.  Второй  вопрос:  кто
тебя попросил об этой услуге?
   - Я не знаю, как его зовут.
   Савелий еще раз ткнул пальцем в его грудь, но чуть выше, и тот  мгно-
венно стал задыхаться.
   - Про... шу, боль... но. Я... я все... скажу. Он называл себя...  Ва-
лерий, он... узнал... что я... делаю левый... ремонт и пригрозил, что...
расскажет начальству... Я не мог... меня бы уволили.
   - Пока ты держишь слово, - Савелий вытащил из кармана фото  Злодеева,
- узнаешь?
   - Это он! Он! - Парень всхлипнул.
   - Что ж, похоже, ты сказал правду, и поэтому я не стану  лишать  тебя
жизни, но на лекарство поработать тебе придется, и очень крепко. - Саве-
лий вновь ткнул его, на этот раз где-то за ухом, и  у  Клишина  отнялась
речь, он нажал кнопку на пульте, открыв  дверь  со  стороны  несчастного
парня. - Вали отсюда и запомни: не дай Бог где-то вякнешь про меня,  по-
нял?
   Тот судорожно, с животным страхом в глазах  кивнул  несколько  раз  и
быстро вылез из машины. Савелий не торопясь пересел на водительское мес-
то и подытожил:
   - Запомни, Клишин, долги всегда нужно отдавать.
   Когда этот малый встревожился при виде машины, у Савелия не  осталось
сомнений в том, что он и является исполнителем, сотворившим нечто с  ма-
шиной Олега. Оставалось узнать, кто его нанял. Клишин и в самом деле мог
не знать заказчика, часто в таких случаях задание дают анонимно, по  те-
лефону. Видно, Злодеев был настолько уверен в себе, что наплевал на  та-
кую "мелочь".
   Итак, одно звено цепочки раскрыто, идем дальше. Следующее звено - ка-
питан Злодеев. Хоть и допускает небольшие промахи, он профессионал  -  в
"Альфу" с улицы не берут, - с ним так легко не справиться; нужен  точный
план и время для подготовки.
   Адрес Злодеева известен, место работы тоже, остальное  дело  техники.
Савелию не пришлось долго раздумывать, чтобы прийти к выводу, что гораз-
до более перспективно "пообщаться" с Валерием у него дома. На любой  ра-
боте, а тем более на такой, какой занимается сыскное агентство "Ватсон и
компания", сотрудник всегда должен быть собран, внимателен и  осторожен,
не говоря уже о том, что там рядом будут и его  коллеги,  которые  могут
вмешаться в их непринужденный диалог. А возвращаясь домой, каждый  чело-
век стремится отойти от мыслей о работе и всего, что с  ней  связано.  И
конечно же он чуть расслаблен, рассеян и не очень осматривается по  сто-
ронам.
   Может, поэтому киллерам так полюбилось выполнять  свою  работу  перед
домом, в подъезде, на лестничной клетке, то есть в непосредственной бли-
зости от места проживания "заказанного" объекта, все устремления которо-
го связаны с неодолимым желанием скорее  добраться  до  квартиры,  смыть
пыль с тела, переодеться и устроиться  поудобнее  у  экрана  телевизора,
держа в руках тарелку чего-нибудь вкусненького.
   Впрочем, бывает и наоборот: поджидают "заказанный" объект утром, ког-
да он отправляется на работу. В данном случае задача киллера облегчается
тем, что объект еще не вошел в необходимый дневной ритм, у него понижен-
ный тонус, замедленная реакция, он еще не совсем отошел ото сна.  С  та-
ким, конечно же, меньше хлопот.
   Неотступно следуя за Злодеевым недели три, Савелий установил главное:
в один из рабочих дней, а именно в четверг, он пунктуально  возвращается
с работы ровно в шесть часов вечера, ставит в "ракушку" свой  старенький
"Москвич", поднимается к себе на одиннадцатый этаж и ровно через час вы-
ходит, садится в обычный автобус и едет в баню, где проводит около  трех
часов.
   Первым делом нужно было определить, где проводить "общение" с ним.  В
машину, как придурочного Клишина, его не заманишь, а  на  улице  у  дома
весьма многолюдно почти в любое время. Подъезд не  подходил  по  той  же
причине: Савелию было нужно время для  разговора,  возможно,  долгого  и
непростого. Оставалась квартира, но Савелию совсем  не  хотелось  пугать
бедную женщину, мать Злодеева, которая жила вместе с ним. И снова  выру-
чил случай.
   В один из четвергов Савелий, желая еще раз убедиться в верности  Зло-
деева своим привычкам, приехал к дому гораздо раньше. Оставив машину  за
квартал до цели, он медленно пошел пешком. На полпути какая-то  старушка
попросила помочь ей донести сумки до остановки автобуса. Конечно же, Са-
велий, которому некуда было спешить, не отказал ей.
   Пока они шли, старушка по-деревенски простодушно, с обычными старчес-
кими "охами" и "ахами" поведала ему душещипательную историю о  том,  как
ее "сынок" выгнал непутевую жену, не зная, что она беременна. Вот и  ро-
дилась девочка, о которой он до сих пор ничего не знает, не  желая  даже
слышать имя своей бывшей жены и приходя в  настоящую  ярость  при  одном
только упоминании о ней. А она, свекровь, с невесткой продолжает поддер-
живать добрые отношения, и каждый четверг, когда  "сынок"  "уезжат"  па-
риться, старушка набивает сумки продуктами и едет  к  внучке:  "жисть-то
счас тяжела, а дите не должно страдать, ему кушать хоцца".
   Вот и едет, хотя и с опаской: не дай Бог, узнает? Никогда не  простит
матери такой измены. Правда, на всякий случай она, воспользовавшись тем,
что "сынок" терпеть не может никакой живности в доме, придумала нехитрую
историю о том, что сдала в собачий приют бездомную собачку  и  "ходит  к
ней в гости". Этим она оправдывала и свои еженедельные отлучки, и  трату
денег на продукты.
   Еще до встречи со старушкой Савелий  хотел  "пообщаться  с  объектом"
тотчас по возвращении его из бани, но когда слепой случай свел его с ма-
терью Злодеева, а Савелию стало ясно, кто она, с первых же слов он сооб-
разил, что лучшего момента, чем подготовка Валерия к бане,  не  придума-
ешь. Ждать следующего четверга смысла не имело.
   Оставив старушку у остановки, Савелий быстро поднялся на одиннадцатый
этаж и, укрывшись за шахтой лифта, откуда отлично была видна  дверь  сто
шестьдесят шестой квартиры, стал  психологически  готовиться  к  встрече
Злодеева.
   Как и в предыдущие четверги, тот был весьма пунктуален. Савелий  выж-
дал, когда он откроет дверь, бесшумно подскочил и  ребром  ладони  резко
ударил под основание черепа. Шум борьбы или крик Злодеева мог всполошить
весь этаж, что вовсе не входило в его планы. Удар  был  точным:  Злодеев
потерял сознание, а Савелий, подхватив обмякшее тело, втащил его  внутрь
квартиры, положил на пол комнаты, вернулся и запер дверь.
   Быстро осмотревшись, он нашел пару брючных  ремней,  которыми  связал
ему ноги и руки. Затем достал из кармана приготовленную  заранее  маску,
сделанную из плотного женского чулка, и сел в кресло.  Так  как  Савелий
еще не решил, что сделает с ним, он не стал рисковать и  показывать  ему
свое лицо. Через несколько минут Злодеев очнулся, открыл глаза, бессмыс-
ленно огляделся и остановил взгляд на Савелии.
   - Ты кто? - удивленно спросил он.
   - Не слишком корректный вопрос человеку, одетому в  маску,  -  сказал
Савелий, стараясь по возможности изменить голос.
   - Если ты грабитель, то явно ошибся адресом, здесь нечем поживиться.
   - Не будем отвлекаться! - оборвал Савелий. - У тебя есть то, что  мне
нужно: поделишься - и единственной твоей потерей  останется  пропущенная
баня.
   - Ты неплохо информирован, - буркнул Злодеев.
   - Даже лучше, чем ты думаешь.
   - А если не поделюсь? - спросил тот, вероятно, пытаясь потянуть  вре-
мя, чтобы найти хоть какой-нибудь выход из данной неприятной ситуации.
   Ему и в голову не могло прийти, что такой классный специалист,  како-
вым он не без оснований себя считал, так глупо, как неопытный мальчишка,
попадет в ловушку. Интересно, что нужно этому незнакомцу?  На  грабителя
он действительно не похож: тот вряд ли стал бы разговоры  разговаривать.
Просто вырубил бы его и переворошил бы всю квартиру. Значит, здесь заме-
шано то, чем он занимается в последнее время, и этому ловкому парню нуж-
на какая-то информация. Что ж, в таком случае можно потянуть время,  вы-
яснить, чего тот хочет конкретно, а потом уж и принять решение.
   - Если не поделишься, то я тебе сделаю так больно,  что  ты  забудешь
даже о родной матери. - Незнакомец говорил  таким  спокойно-безразличным
тоном, словно ему-то было все равно, получит он от  него  требуемое  или
нет, главное выполнить работу. Савелий превосходно умел блефовать.
   Злодеев понял, что парень говорит серьезно и его, скорее всего, инте-
ресуют только деньги, которые ему заплатят за сделанную работу.
   - Сколько? - спросил он.
   - Что сколько? - не врубился Савелий.
   - Сколько тебе заплатить, чтобы перекрыть обещанный тебе гонорар?
   - Жизнь, - небрежно ответил Савелий.
   - В каком смысле?
   - Ты спросил сколько, я ответил, что ценой будет твоя жизнь, -  гово-
рил он так, словно речь шла о стоимости батона докторской.
   Холодное спокойствие этого человека, его невозмутимость и уверенность
внушали такой страх, что Злодеев, немного подумав, понял  главное:  речь
действительно идет о его жизни.
   - Что ты хочешь?
   - Уже лучше, - одобрил Савелий. - Мне нужно от  тебя  получить  ответ
только на один вопрос, может быть, на два, и все, гуляй, Валера, продол-
жай гадить людям до того момента, когда перед тобой сядет не такой  сен-
тиментальный человек, как я, жалеющий твою старую мать, которая изо всех
сил старается скрыть от тебя, подлеца, возможно, самую  важную  в  твоей
жизни правду.
   - О чем ты? - нахмурился Злодеев.
   - Твои вопросы потом, сначала я спрашиваю, а ты отвечаешь, как в  от-
деле кадров. Итак?
   - Я согласен.
   - Пожалуй, в инстинкте самосохранения тебе не откажешь. Я хочу  знать
фамилию человека, который тебя нанял следить за фирмой "Герат".
   - Как ты проверишь, что я назвал именно того, кто меня нанял?
   - Логично, - согласился Савелий. - Давай так: рискни обмануть меня  и
увидишь, чем это для тебя кончится.
   - Ты так убедительно говоришь, что у меня, похоже, действительно  нет
другого выхода, кроме как сказать правду.
   - Очень верное решение.
   - Это Жарковский, работает...
   - Я знаю, где работает Геннадий Александрович, - прервал его Савелий,
- что еще он заказал, кроме устранения Олега Вишневецкого?
   - Я не убивал его! - истерично воскликнул Злодеев. - Поверь, не  уби-
вал, - тихо добавил он.
   - Да, не убивал, но заплатил за то, чтобы ему подстроили аварию, так?
   - Да, заплатил, но я был уверен, что все кончится благополучно: "лек-
сус" очень надежная машина. Я был уверен, что Олег поймет это  как  пре-
дупреждение и пойдет навстречу просьбам Жарковского. Это Жарковский при-
казал убить Вишневецкого! - чуть ли не выкрикнул Злодеев.
   - Он так и сказал: убить?
   - Нет, он сказал "убери его, но так, чтобы комар носа  не  подточил!"
Разве не понятно, что имелось в виду? Прошу тебя, не убивай,  даю  слово
офицера, что всей оставшейся жизнью докажу, что я не такая уж сволочь.
   - Какой ты офицер? Ты баба! Застукал жену в постели с другим,  выгнал
ее - твое право, а потом рассопливился,  как  баба,  и  исковеркал  свою
дальнейшую судьбу и службу, правда ведь? - Почему-то Савелию  было  жаль
этого парня, то ли потому, что он тоже бывший "афганец", то ли из-за его
заботливого отношения к матери, трудно сказать.
   - Прав ты, парень, - тихо проговорил Злодеев, - на все сто прав.  По-
лучив задание следить за ним, я както не въехал, что Вишневецкий -  "аф-
ганец". Он был для меня очередным "объектом", за которым  я  должен  был
следить, и все. Да и деньга хорошие платили, а на мне  мать-старушка  да
еще брат-инвалид с детства; сейчас я отправил его на полгода  в  санато-
рий, а это такие бабки...
   Только не подумай, что это я говорю, чтобы  оправдаться  или  вызвать
сочувствие. Совсем нет, мне хочется, чтобы ты понял  мое  состояние  те-
перь, после того как я побывал на похоронах Олега Вишневецкого,  увидел,
сколько народу пришло проводить его, встретил там тех, с кем  воевал  не
один год...
   Господи! Да мне самому жить не хочется после того,  что  я  натворил.
Только на похоронах до меня, тупого идиота, дошло, что Олег,  как  и  я,
бывший "афганец". Господи, если бы не мать и не брат, которые не выживут
без меня, я бы собственными руками придушил эту  гадину  Жарковского,  а
потом бы и себя наказал. До конца дней придется нести мне на  себе  этот
груз позора и вины. - Он замолк и виновато опустил глаза.
   Савелий, не перебивая, выслушал монолог этого, не совсем еще потеряв-
шего совесть, парня. И конечно же он  "слушал"  не  только  произносимые
слова, за которыми можно скрыть все, что угодно. И конечно же  вспомнил,
что видел его на похоронах.
   - Считай, что тебе выпал еще один шанс вновь стать  нормальным  мужи-
ком, - сказал Савелий и добавил: - Надеюсь, не нужно специально убеждать
тебя в том, что я в этом доме никогда не был?
   - Ты... Вы оставляете мне жизнь? - удивленно спросил  Валерий.  -  Вы
поверили мне?
   - Не тебе, а твоей матери, твоему брату, наконец...  А-а!  -  Савелий
махнул рукой, встал и направился к выходу.
   - Извините, - остановил его Злодеев, - вы обещали сказать, что  скры-
вает от меня мама, - напомнил он.
   - Как ты думаешь, куда каждый четверг она ездит?  -  Савелий  считал,
что отцу следует знать, что у него есть дочь.
   - Я не думаю, я знаю: в собачий питомник...
   - Сам ты собачий питомник, - съязвил Савелий. - Она ездит к твоей до-
чери.
   - У меня нет никакой дочери, - растерялся Злодеев.
   - Представь себе, есть. Твоя бывшая жена родила ее после вашего  раз-
рыва. Они сильно бедствуют... а твоя мать тайком от тебя и  поддерживает
их...
   - Это правда? - На его лице появилась глуповатая улыбка.
   - Зачем мне тебе врать? - Савелий пожал плечами и повернулся к  выхо-
ду.
   - Спасибо тебе, земляк, - бросил вдогонку Валерий дрогнувшим голосом.
   Перед входной дверью Савелий снял маску, сунул ее в карман и вышел из
квартиры. Спускаясь в лифте, он подумал, что, вероятно, не  зря  пощадил
этого парня, у него действительно есть возможность искупить  свою  вину.
Особенно убедила Савелия в его правоте реакция Злодеева на то, что у не-
го растет дочка.
   В машине Савелий подвел итог дня: еще одно звено цепочки отпало, впе-
реди более крупная рыба - Жарковский. Он набрал номер Воронова  и  спро-
сил:
   - Ну что, удалось "процедить" второго кандидата?
   - Ну и рыбина, доложу тебе. Где ты только таких выискиваешь?
   - Места знать нужно. Давай рассказывай.
   Выслушав все то, что Воронов "накопал" на Жарковского, Савелий не вы-
держал:
   - Как же ему удается всякий раз всплывать?
   - Говно ведь никогда не тонет. Никто из тех,  кто  ходатайствовал  за
него, не был с ним близок, а запах издали не доносится, пока ветра  нет.
Те же, кто знает его сущность, боятся нарваться на неприятности и  обхо-
дят его стороной, чтобы не нюхать. Их тоже можно понять.
   - Да, - согласился Савелий, - довольно противно описал, но образно  и
точно. Что поделаешь? И говно кому-то нужно убирать...
   С Жарковским оказалось сложнее, чем со Злодеевым, но это и естествен-
но: чем выше поднимешься по цепочке, чем ближе  к  главной  фигуре,  тем
сложнее и опаснее становится задача.
   Савелий приступил к наблюдению, чтобы определить оптимальную тактику.
Почти две недели, изо дня в день, с раннего утра он, как на работу, при-
езжал к дому Жарковского. Еще повезло, что Богомолов вошел в  положение,
и на имя Воронова выделялась машина, якобы для выполнения "спецзадания".
"Лексус" гератовцы продали, чтобы ничто  не  напоминало  о  трагедии.  К
счастью, в гараже ФСБ машин хватало, в крайнем случае номера можно  было
менять хоть два раза в день.
   Вскоре Савелий без труда установил, что Жарковский живет в одиночест-
ве. Семья от греха подальше отправлена за границу. Он никогда и нигде не
появляется один без сопровождения - коллеги по работе, просто  знакомые,
водители, и у него нет никаких привязанностей или интересовано работы  и
дома. Да и маршруты его перемещений были до нудности однообразные: утром
за ним заходил водитель, и через несколько минут они выходили из подъез-
да, садились в машину и ехали в департамент.
   Ровно в шесть часов вечера он садился в машину и ехал домой. Водитель
сопровождал его до дверей квартиры, после чего возвращался  к  машине  и
уезжал. Пару раз были неожиданные вызовы машины  поздно  вечером,  когда
ему нужно срочно с кем-то встретиться в "Рэдиссон-Славянской", но  Саве-
лий не рискнул следить за ним в самой гостинице. Эти встречи были в раз-
ные дни и продолжались не более часа. Однако,  как  говорится,  терпение
должно быть вознаграждено.
   Обладая феноменальной памятью, Савелий однажды  обратил  внимание  на
то, что в подъезд дома, где жил Жарковский,  вошла  миниатюрная  девица,
которую он уже раньше заметил среди служащих, входящих  и  выходящих  из
здания департамента, где работал Жарковский, и это не могло быть простым
совпадением. Вскоре он узнал, что Надежда Соломоновна Вайнштейн работает
секретарем Жарковского. Открытие это стоило того, чтобы убить уйму  вре-
мени и сил на утомительную и весьма нудную слежку. Скорее всего, эта де-
вушка и явится тем ключиком, который откроет Савелию путь  к  Жарковско-
му...

   Надя Вайнштейн жила вдвоем с матерью в районе Кутузовского проспекта.
Ее детство пролетело беззаботно и счастливо. Отец был  видным  ученым  и
хорошо зарабатывал, мать нигде не служила, домашним  хозяйством  занима-
лась домработница. Казалось, все так и будет длиться вечно, но...  Когда
Наде исполнилось четырнадцать лет, отец скончался от инсульта, и  с  его
смертью все внезапно рухнуло.
   Мать, ничего не умевшая и ни к чему не приспособленная, стала  посте-
пенно распродавать вещи, роскошная  в  прошлом  квартира  все  больше  и
больше приходила в запустение: убирать ее было некому, ни мать ни дочь к
черной работе не привыкли. Устав от материнских слез  и  ее  бесконечных
причитаний. Надежда уединялась в своей комнате и одна-одинешенька  горе-
вала об ушедшем навсегда счастливом детстве.
   Постепенно  она  пришла  к  не  слишком  оригинальному  выводу,   что
единственным шансом для нее выкарабкаться из  нищеты  является  мужчина.
Кое-как закончив школу, Надя без колебаний продала бриллиантовое кольцо,
подаренное отцом незадолго до его кончины, которое до сей поры  прятала,
оставляя на "черный день". На вырученные деньги она обновила свой гарде-
роб, приобрела модные наряды и начала искать работу.  Причем  не  просто
любую, но работу, что называется, в престижных местах: в богатой  фирме,
в банке, в посольстве. Ей здорово помогло то, что отец нередко просил ее
перепечатывать рукописи своих научных сочинений и она мало-помалу научи-
лась вполне прилично печатать на машинке.
   И вот судьба свела ее с Жарковским,  который  питал  слабость  к  ма-
леньким женщинам: его жена была и внешне, и особенно по характеру насто-
ящим гренадером, и он ее откровенно  побаивался.  Их  случайная  встреча
произошла в банке, где у Жарковского был открыт счет, а  Надежда  оказа-
лась там в поисках работы. Девушке в очередной раз отказали, но Жарковс-
кий, став невольным свидетелем этой краткой беседы, оглядел с ног до го-
ловы незнакомку и ни с того ни с сего протянул ей визитку:
   - Извините, получилось так, что я все слышал, как раз ищу секретаршу,
и если вы не найдете себе нечто лучшее, милости прошу.
   Мельком взглянув на визитку. Надежда поняла, что наконец  ей  улыбну-
лась удача, но не проявила бурного восторга и безразлично спросила:
   - Какая зарплата положена вашему секретарю?
   - Думаю, вам будет вполне достаточно для нормальной жизни, - с  наме-
ком ответил Жарковский.
   На следующий день она позвонила ему, а еще через день была  зачислена
на должность секретаря, в которой пробыла не более месяца, в течение ко-
торого "раскалила" бедного шефа так, что тот, когда девушка  смилостиви-
лась над ним и раскрыла на диване в его рабочем кабинете свои  прелести,
не успел даже донести свой любовный нектар и расплескал по дороге...
   На следующий день Надежда уже была его личным помощником. Между  ними
было заключено нечто вроде договора, что она будет его любовницей, а  он
обеспечит ей безбедное существование, однако на работе никто  не  должен
об их связи даже подозревать. Поэтому Жарковский был вынужден устраивать
ей демонстративно прилюдные головомойки, хамить. Для него это было невы-
носимо, и каждый раз после подобной сцены он всячески задабривал ее  до-
рогими подарками. И, естественно, она с ним делилась любой полезной  ин-
формацией, оберегая своего покровителя, - ведь он единственный  приносил
ей пользу.
   Жарковский, всю жизнь усердно лизавший начальственные задницы,  пани-
чески боялся, что снова окажется у разбитого корыта,  и  потому,  будучи
маниакально подозрительным, не только поощрял ее наблюдения за людьми  и
сбор информации о них с обязательными докладами ему, но и достал по слу-
чаю миниатюрный магнитофончик, вмонтированный в пудреницу, которым реко-
мендовал пользоваться по ходу важных встреч. Эта пудреница всегда  нахо-
дилась в ее сумочке, там она была и во время памятного ужина  с  Белико-
вым. Однако почему-то она, записав "разговор банкира с Григорием  Ефимо-
вичем, не стала докладывать не только о сделанной записи, но и  о  самой
встрече с банкиром.
   Когда же она поняла, что Велихов интересуется ее любовником и по сов-
местительству шефом, она задумалась: не пора ли менять "лошадку"?  Такие
люди, как банкир Велихов, никогда ничего просто так не делают. Когда  он
пригласил ее в ресторан, Надежде стало любопытно, чем это  может  завер-
шиться. Но не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что она как та-
ковая, к ее огромному огорчению, нисколько не интересует богатого банки-
ра.
   Выждав несколько дней, Надежда как бы дала ему еще один шанс, но бан-
кир не позвонил. Это разозлило ее настолько, что ей захотелось отомстить
ему, а заодно и обеспечить себе безбедное будущее. У нее хватило мозгов,
чтобы понять, что в ее руках настоящая бомба, за которую она может  зап-
росить целое состояние. Но эти же самые мозги подсказали ей, что она за-
теяла слишком серьезную и опасную игру, в которой, если она допустит ма-
лейший промах, не только ничего не получит, но и потеряет все.
   После мучительных раздумий она позвонила Велихову и  многозначительно
сказала, что ей нужно срочно поговорить с ним. Не сомневаясь в том,  что
речь пойдет о Жарковском, Велихов туг же послал за ней  машину,  которая
подхватила ее за пару кварталов от департамента. Сказав Жарковскому, что
ей необходимо пойти к врачу, Надежда отправилась на встречу.
   Она с огромным трудом подавляла дрожь  в  ногах:  настолько  ей  было
страшно, но цель, согласитесь, стоила разумного риска.
   Машина доставила ее к ресторану "Маяковский". Велихов сидел у  самого
окна, и Надежда заметила его, едва  выйдя  из  автомобиля.  Ее  волнение
вполне оправдывалось той информацией, которую она хотела передать банки-
ру.
   Как только Велихов увидел ее, он заметил страх  в  глазах  девушки  и
своим звериным нюхом почуял опасность, однако не подал виду.  Он  встал,
галантно чмокнул ее в щечку, пододвинул стул.
   - Садись, моя девочка. - Велихов присел напротив, открыл меню. -  Что
тебе заказать?
   - Двойной мартини!
   Не моргнув глазом, он согласно кивнул, несмотря на то что  в  прошлый
раз она категорически заявила, что ничего из спиртного, кроме шампанско-
го, не пьет. Велев официанту принести даме двойной мартини, а ему  виски
с содовой, он внимательно посмотрел на девушку, потом мягко накрыл рукой
ее почти детскую ручку:
   - Ну, девочка, рассказывай, что случилось?
   - Даже и не знаю, с чего начать...
   - Начни с самого начала, и все будет нормально. - Он выдавил из  себя
улыбку, но она получилась страшноватой.
   - Хорошо. Сижу, значит, я, набираю текст, вдруг  звонок,  я  поднимаю
трубку и говорю как обычно: "приемная Жарковского, добрый день". А  сип-
лый такой голос бормочет: "Послушай, деваха, ты путаешься с этим  денеж-
ным дерьмом Велиховым..." Извините, это он так сказал, - поспешила уточ-
нить она.
   - Ничего, продолжай, - нетерпеливо разрешил банкир.
   - "Так вот, - говорит он, - передай ему, чтобы готовил  мешок  денег,
сколько, скажу потом..." - Она сделала паузу, чтобы перевести дыхание  и
глотнуть воды, чтобы смочить пересохшее горло.
   В этот момент официант как раз и принес их заказ.  Дождавшись,  когда
тот удалится, Велихов нетерпеливо спросил:
   - И это все?
   - Нет-нет, сейчас. - Она сделала огромный глоток, потом еще  один.  -
Извините, в горле пересохло.
   - Ну-ну, говори же! - уже раздраженно потребовал банкир.
   - А дальше я толком не поняла: "Скажи, - говорит, -  ему  только  два
слова: мертвец и "афганец"! "
   - "Мертвец и "афганец"? - нахмурился Велихов.
   - Господи, - Надя всплеснула руками, - не так! "Покойник и "афганец"!
", а потом добавил: "Он поймет!" То есть вы поймете.
   - И больше ничего?
   - Сказал, что свяжется со мной.
   - Когда?
   - Я спросила, но уже были короткие гудки. Я  правильно  сделала,  что
сразу позвонила вам? - Наивно улыбнулась она.
   - Конечно, девочка моя! Ты сделала все правильно, - машинально  отве-
тил он, погруженный в свои мысли, потом взглянул на нее, натянуто  улыб-
нулся и повторил: - Ты все сделала правильно и заслужила премиальные!  -
Он вытащил пухлое портмоне, достал пять бумажек по сто долларов и протя-
нул ей.
   - Я как-то... не знаю, - засмущалась она.
   - Бери-бери, заслужила!
   - Ладно, раз вы так считаете. - Она взяла деньги, сунула их в  сумоч-
ку, достала из нее пудреницу и стала припудривать носик. -  Скажите,  вы
что, тоже были в Афганистане? - глуповато улыбаясь, спросила она.
   - В Афганистане? Только этого мне не хватало! - зло  ухмыльнулся  он,
но взял себя в руки и смягчил интонацию. - Мне хватило и Чечни,  девочка
моя.
   - Там жутко было? - захлопнув пудреницу, она сунула ее в сумочку.
   - Там было по-всякому. Скажи, а как настроение у твоего шефа?
   - Нормальное. Сегодня даже ни разу ни к чему не придрался, даже анек-
дотом поделился, рассказать?
   - Не стоит.
   - У вас какие-то неприятности? - заботливо поинтересовалась Надежда.
   - А, пустяки, - ответил банкир. - Вот что, если он еще раз  позвонит,
сразу свяжись со мной.
   - Конечно, Аркадий Романович! - взглянув на часы, ответила она. - Ой,
мне пора бежать, я же отпросилась только на полчаса.
   - Хорошо, иди в машину, тебя отвезут. - Он подумал, что не  нужно  им
выходить вдвоем.
   - Хорошо, Аркадий Романович, я пошла. - Она встала, взяла сумочку  со
стола. - Спасибо вам за премию. - Надя наклонилась, чмокнула его в  щеку
и пошла к выходу.
   В ту же секунду телохранитель Велихова, сидевший за  соседним  столи-
ком, встал и вполголоса спросил банкира:
   - Может, присмотреть за ней?
   - Зачем?
   - Не нравится мне эта вертихвостка...
   - Помолчи, Коля, - с досадой оборвал его хозяин.
   Весть, сообщенная девчонкой, одним махом выбила Велихова из душевного
равновесия. Он был уверен, что держит ситуацию  под  контролем.  По  его
мнению, угроза ему лично могла возникнуть не ранее, чем они доберутся до
Жарковского. Однако, судя по всему, они пока даже не вычислили.
   "Покойник и "афганец".
   Каким образом кто-то мог связать смерть Вишневецкого  с  его  именем,
если правду знают на земле только три человека:  он  сам,  Жарковский  и
Гриша? Жарковский исключается, вряд ли он бы вел себя так беспечно, если
бы сдал его. Гриша? Вообще полный абсурд! Это все  равно  что  предполо-
жить, что он сам на себя решил донести. Нет, здесь  что-то  не  так.  Во
всяком случае, горячку пороть пока не стоит. Нужно подождать  очередного
сообщения: может быть, тогда все и прояснится...
   "А почему неизвестный шантажист выбрал для контакта со мной эту  дев-
чонку? - осенило Велихова. - Откуда он знает, что я имею с ней  какие-то
отношения, если мы и виделись-то один раз? Господи! Именно в тот  раз  и
звонил ему Лаврентьев! Неужели в ресторане кто-то подслушал  его  разго-
вор? "
   Велихов резко встал из-за стола, бросил пятьдесят баксов в чистую та-
релку и быстро пошел к выходу. За ним тенью двинулся телохранитель.
   Изо всех сил банкир пытался восстановить в памяти  тот  вечер,  желая
вспомнить все мелочи: кто сидел за ближайшими столиками, не громко ли он
разговаривал, не было ли чего странного, на что он тогда не обратил вни-
мания? Однако ничего путного вспомнить не удалось; всю память отбил  тот
чертов звонок, заставивший его прервать ужин и бежать, как  собачка,  по
первому свисту своего хозяина.
   Чертова страна, в которой ты, один из самых богатейших  людей,  зави-
сишь от какого-то, - пусть и приближенного к Президенту, чиновника!
   Он раздраженно приказал своему водителю:
   - Нет, не в банк, Веня, поехали в Кремль!
   - Так вы еще мне пропуск не оформили, - напомнил сидевший рядом с во-
дителем телохранитель.
   - У ворот подождешь, ничего с тобой не случится, - тон Велихова  иск-
лючал любые возражения.
   Водитель резко притормозил, и следующая  за  ними  черная  "Волга"  с
большим трудом избежала столкновения. Водитель высунулся из окна,  чтобы
извиниться, но "Волга" не остановилась.
   - Мне кажется, шеф, что этот кузов мне знаком, - разворачиваясь, ска-
зал водитель.
   - И что?
   - Не уверен на все сто процентов, но думаю, что эта тачка из  конюшни
ФСБ, и я на ней тоже ездил.
   Дело в том, что Вениамин Соколов, в прошлом классный гонщик,  работал
в гараже ФСБ. В период крупной чиновничьей деятельности  Велихова  он  и
возил Аркадия Романовича на "вольво".  Парень  так  понравился  банкиру,
что, когда его отправили в отставку, он  пригласил  Соколова  стать  его
персональным шофером.
   - Тебе что, впервой видеть, как меня "ведут"?
   - Да нет, я так, к вашему сведению, - заметил Вениамин.
   - Спасибо, но впредь, вместо того чтобы говорить  об  этом,  старайся
избавиться от хвоста.
   - Как скажете, шеф, - обиженно буркнул парень.
   Дело в том, что раньше, когда он сообщал Велихову, что за ними посто-
янно следуют машины, и причем самых разных марок, тот  не  принимал  это
всерьез и говорил, что его охраняют.
   Трудно себе представить реакцию банкира, если бы он узнал о том,  что
за его сегодняшней встречей с секретаршей  Жарковского  наблюдал  именно
тот, кого Велихов мысленно прозвал "мстителем"!

   В отличие от Велихова Надежда возвращалась из ресторана  в  радостном
возбуждении, довольная собой. Страхи, которые она нагоняла на себя, рас-
сеялись, а пятьсот долларов согревали душу. Чтобы  еще  больше  укрепить
чувство радости, она велела водителю остановить машину у одного  из  ши-
карных бутиков и купила себе туфли, к которым давно приглядывалась.
   Время в магазине для женщин всегда пролетает незаметно, и  когда  она
взглянула на часы, чуть не охнула: шеф, наверное, совсем  извелся,  бед-
ный. Она торопливо вернулась в машину и приказала тоном хозяйки:
   - А теперь в департамент.
   Удобно развалившись на заднем сиденье, Надежда мысленно  вернулась  к
сегодняшней встрече с Велиховым.
   Сначала у нее не было желания записывать их разговор.  Но  подходя  к
столу у окна, где уже расположился Велихов,  Надежда,  словно  повинуясь
какому-то непонятному импульсу, включила микромагнитофон. А  потом  едва
не пожалела об этом. Когда она рассказывала Велихову о выдуманном  звон-
ке, то увидела в глазах банкира такое, что ей стало не по себе.
   Не веря ни в Бога ни в черта, она, может быть, впервые в жизни  обра-
тилась к высшей силе с мольбой, чтобы Велихов не проявил вдруг  интереса
к содержимому ее сумочки. И зачем она взяла с собой эту чертову пудрени-
цу? Когда же все благополучно закончилось, она дала себе  слово  прекра-
тить опасные эксперименты со злополучной пудреницей. Тем более  что  уже
владела бесценной кассетой, которую надежно припрятала.
   На всякий случай Надя взяла из сумочки пудреницу и сунула в  потайной
карман шубки.
   Когда она вернулась на свое рабочее место,  в  приемной  сидело  нес-
колько посетителей: видно, ее напарница, совсем еще зеленая и  застенчи-
вая, не сумела переправить к замам Жарковского тех,  чьи  вопросы  могли
быть решены без вмешательства шефа. Надежда поджала губки, сделала недо-
вольное лицо и уже хотела взяться за отсев жаждущих  аудиенции,  как  по
селектору прозвучал голос Жарковского:
   - Света, Надя еще не вернулась?
   - Я уже здесь, Геннадий Александрович, - ответила она бодрым голосом.
   - Зайди!
   - Он уже дважды тебя спрашивал, - сочувственно проговорила напарница.
   - Ты что себе позволяешь? - раздраженно начал Жарковский,  едва  Надя
заглянула в кабинет.
   Она спокойно притворила за собой дверь и подошла ближе.
   - Ну, действительно, где ты так долго пропадала?  -  обиженно  сказал
он, понизив голос.
   - Понимаешь, пупсик, вышла я от доктора... Кстати, он сказал, что че-
рез неделю, если не придут месячные, то придется сделать  УЗИ.  Так  что
смотри, скоро снова станешь папой, - ехидным тоном сообщила Надя.
   - Ни к чему все это, - нахмурился он, - и что дальше?
   - А дальше... Ты мне просто не поверишь. Иду я, значит, от доктора  и
вдруг рядом со мной останавливается черный "мерседес", и кто,  ты  дума-
ешь, в нем?
   - Ален Делон, - хмыкнул он.
   - Не угадал, Велихов! - с гордостью объявила она.
   - Велихов? - насторожился он.
   - Собственной персоной. Предложил меня подвезти. - Она победно подня-
ла голову.
   - Он что, через Рязань тебя вез? - ревниво спросил Жарковский.
   - При чем здесь Рязань, он галантно, как истинный джентльмен, предло-
жил мне выпить бокал мартини, разве я могла отказаться?
   - Нет, конечно, и что дальше?
   - Мы заехали в ресторан "Маяковский", посидели немного, выпили, после
чего он остался, а я вернулась к тебе, пупсик. Неужели ты ревнуешь,  ми-
лый?
   - О чем говорили?
   - Все о тебе расспрашивал: как твое самочувствие, настроение...
   - И все?
   - И все.
   - Ты записала разговор?
   - Откуда я могла знать, что, идя к доктору, я встречу Велихова? - как
можно увереннее ответила Надя, с трудом сдерживая беспокойство: что, ес-
ли ему придет в голову обыскать ее?
   - А где он?
   - Я же сказала, остался в кафе.
   - Глупышка, я о магнитофоне.
   - Я сегодня утром так торопилась тебя увидеть, что забыла его дома, -
не моргнув глазом, соврала Надя.
   - Ну хорошо. - Он потянулся к ее губам,  но  она  ласково  остановила
его, прижав свой пальчик к его губам. - Пупсик, там  много  посетителей,
мне нужно рассортировать их.
   - Ладно, - неохотно согласился он, - после работы едем ко мне.
   - Вместе?
   - Нет, конечно, как всегда.
   - Только мне нужно заскочить домой на минуту, чтобы переодеться.
   - А мне хочется, чтобы ты осталась в  этом  платье,  оно  очень  тебе
идет...
   - Как скажешь, пупсик, но ты не будешь возражать, если я сменю нижнее
белье: после посещения доктора это просто необходимо. - В таких  случаях
Надежда всегда умела настоять на своем.
   - Ну так и быть, подожду...
   Выйдя от Жарковского, она мысленно ругнула себя: и черт ее дернул  за
язык рассказать о встрече с Велиховым? Еще позвонит ему? Хотя нет,  вряд
ли осмелится...

                                  XI
                           Приговор Бешеного

   Как только Савелий увидел у дверей дома, в  котором  жил  Жарковский,
девушку, которую он засек у входа в департамент, он сразу понял, что это
не может быть простым совпадением, и потому решил не упускать ее из  ви-
ду. Тем более что пока реального плана по безопасному для себя общению с
Жарковским он не придумал. И конечно же, как всегда, навел о ней  справ-
ки, но ничего предосудительного для зацепки не было.
   Обычная жизнь, обычная неполная семья -  мать  и  дочь.  Словом,  все
обычно, кроме, пожалуй, одной маленькой детали: после смерти  отца  Надя
осталась с матерью, и они несколько лет  вели  довольно  скромный  образ
жизни, не имея никаких доходов, кроме пенсии  по  потере  кормильца,  да
мать иногда сдавала одну из трех комнат.
   После окончания школы девушка искала работу и вскоре нашла ее. А  уже
через полгода она переехала в отдельную  однокомнатную  квартиру  в  до-
вольно престижном и дорогом доме. Но самым интересным было то, что полу-
чила она ее бесплатно, как нуждавшаяся в улучшении жилищных условий. Это
при том, что они с матерью жили в огромной приватизированной квартире.
   И естественно, как только Надежда  съехала,  мать  сразу  сдала  свое
жилье за круглую сумму, а сама сняла скромную однокомнатную квартиру  аж
в Бутово. Разница между доходом, получаемым за сданную площадь, и платой
за снимаемую оказалась такой внушительной, что женщина, всю жизнь проси-
девшая на шее мужа, и теперь могла вполне безбедно жить.
   Столь чудесное решение таких важных житейских проблем не могло  обой-
тись без влиятельного покровителя, а встреча с девушкой у дома  Жарковс-
кого подтвердила предположения Савелия, и он перенес внимание на даму.
   Прошло два дня, но Надежда всякий раз, закончив работу, ехала  домой,
а утром из дома на работу, однако Савелий не терял надежды.
   Пошел третий день слежки, приближалось время обеда, и Савелий уже хо-
тел прервать наблюдение до конца рабочего дня и даже включил  зажигание,
как вдруг увидел, что из дверей департамента вышла Надежда  Соломоновна.
На ней были красивая шубка из голубого песца, изящная шляпка в тон шубке
и красные сапожки на высоком каблуке. Может быть, она  решила  пообедать
где-нибудь, изменив своим правилам питаться в буфете департамента?
   Савелий медленно двинулся за ней и, к своему немалому изумлению, уви-
дел, как девушка, пройдя пару кварталов, юркнула  в  черный  "мерседес",
будто специально ее дожидавшийся.
   Кажется, с обедом придется подождать. Савелий  поехал  за  лимузином,
стараясь не упустить его из виду, но и держась на приличном  расстоянии,
чтобы его не засекли. Вскоре  "мерседес"  остановился  перед  рестораном
"Маяковский", и девушка вошла внутрь. Интересно, может, он ошибся, и  ее
покровитель вовсе не Жарковский?
   Во всяком случае, тот, кто  может  послать  шестисотый  "мерседес"  с
частными номерами и личным водителем за девушкой,  чтобы  встретиться  с
ней в дорогом заведении, человек далеко не бедный.
   Савелий вышел из машины, решив пойти на риск, но во что бы то ни ста-
ло увидеть хозяина "мерседеса". Он уже хотел войти в ресторан, но  маши-
нально взглянул в огромное окно, в котором весь зал был как  на  ладони.
Тогда Савелий остался у входа и, изображая ждущего кого-то человека, не-
заметно поглядывал в окно.
   Через минуту он увидел вошедшую в зал девушку, которая уверенно  нап-
равилась в сторону "его" окна. Неужели засекла? Он уже хотел быстро  ис-
чезнуть, но заметил ее взгляд, направленный не в окно, а чуть ниже.  Са-
велий проследил за взглядом девушки и увидел за столиком упитанного муж-
чину в черном костюме. За другим столиком рядом сидело некое  гориллооб-
разное существо, которое внимательно следило за тем мужчиной.  Вероятно,
это был его телохранитель.
   Черный костюм глядел в сторону идущей к нему девушки, и потому  Саве-
лий обозревал лишь его лысеющий затылок.
   "Кто же ты, мужчина? Встань, если ты джентльмен, и помоги девушке за-
нять место за столом".
   Словно подслушав посланный ему совет, тот действительно встал,  чмок-
нул девушку в щеку и галантно отодвинул стул, чтобы она села. В этот мо-
мент ему пришлось повернуться в сторону окна, и Савелий едва не  вскрик-
нул от удивления: это был сам Велихов.
   Банкир так часто мелькал на экранах телевизоров и на страницах газет,
что ошибки быть не могло.
   Интересно, что связывает этого олигарха с простой секретаршей, хотя и
разодетой тысяч на пять баксов? Может  быть,  банальная  интрижка?  Нет,
вряд ли он пошел бы на такой риск, чтобы встретиться со своей любовницей
в столь людном месте. Не в одном интервью Велихов  заверял,  что  горячо
любит свою жену и детей.
   Конечно, говорить можно что угодно, язык без  костей,  но  приобрести
репутацию похотливого кота ему вряд ли улыбается. Кроме того,  глядя  на
холеное лицо этого стареющего еврея, только провинциал из  глубинки  мог
вообразить, что тот обладает еще какой-нибудь страстью, кроме страсти  к
деньгам и власти.
   Судя по мимике - слов Савелий, естественно, слышать не мог, - девушка
либо сама чего-то боялась, либо же хотела внушить страх своему  собесед-
нику. К сожалению, Савелий не видел лица банкира и его реакции.
   Стоп! Почему девушка, только что вошедшая с холода и не успевшая тол-
ком согреться, сразу принялась пудрить лицо? Странно...
   Савелий вдруг вспомнил еще одну деталь, на которую вначале не обратил
внимания: подходя к столу, девушка зачем-то сунула руку в сумочку и  тут
же вынула ее, ничего не достав. Передумала или...
   Черт возьми, неужели это на первый взгляд симпатичное, но явно глупо-
ватое создание пытается выудить что-то из нашего финансового монстра?
   Какой же ты молодец, Савелий, что вцепился в эту хорошенькую  куколку
мертвой хваткой! Теперь-то ты никуда не денешься, милая. Любопытно,  что
мог доверить такой дурочке Велихов?
   Савелий настолько ушел в свои размышления, что совершенно упустил  из
виду собственную безопасность. Хорошо еще,  что  не  подвело  физическое
свойство вещей и людей давать отражение.
   Дело в том, что Савелий, стоя у окна, на несколько мгновений  утратил
бдительность и заметил, что за ним самим кто-то наблюдает, только  когда
в оконном стекле отразилась фигура, показавшаяся отдаленно знакомой. Пе-
ребирая в памяти события последних месяцев, он вспомнил похороны Олега и
понял, что этого мужика видел именно там: сначала тот активно фотографи-
ровал, а потом просто мелькал в толпе.
   "Веселенький поворотик, - встревожился Савелий, - чем это я тебя  за-
интересовал, милый?"
   Тут Савелий заметил в его руках фотоаппарат.  Если  на  похоронах  он
инстинктивно следил за тем, чтобы не попасть в кадр, то сейчас, на  нес-
колько секунд забывшись, не мог гарантировать, что тот его  не  запечат-
лел. Но зачем?
   В поле его зрения вновь возник Велихов, и, естественно,  всплыл  воп-
рос: "Что или кто может объединить Олега, Велихова, этого  изображающего
из себя фотографа и самого Савелия?" Из этих  четырех  людей  трое  при-
сутствовали на похоронах, правда, один в гробу, а здесь добавился и чет-
вертый.
   Все сразу становится понятным, если предположить, что "фотограф" свя-
зан с банкиром, то не нужно и к гадалке ходить: всех четверых объединяет
Велихов. В тот раз сфотографировать Савелия не удалось, и теперь "мастер
фото" предпринял вторую попытку?

                                 * * *

   Савелий оказался настоящим провидцем. Иван, он же Бывалый, без особых
усилий получив пятьсот "зеленых" от Велихова, сразу почувствовал  особый
интерес банкира к парню, который произнес на могиле Вишневецкого  клятву
мести. Недаром так дотошно расспрашивал, как тот выглядел. Если пять со-
тен банкир отвалил буквально за пустышку, то за фото  наверняка  выложит
гораздо больше. Волка, как известно, ноги кормят.
   Вооружившись фотоаппаратом и терпением, "Бывалый" стал  наудачу  рыс-
кать по городу в надежде случайно наткнуться на искомую добычу.
   Дни летели за днями, полученные деньги быстро таяли, а толку  все  не
было. Но сегодня, проходя мимо ресторана "Маяковский", он  вдруг  увидел
Велихова, глядевшего в окно, он, видимо, кого-то ждал.
   Когда их взгляды случайно встретились, банкир чуть заметно кивнул го-
ловой: "Не подходи! ", - и "Бывалый" не остановился, но уйти так  просто
был не в силах. Его разобрало профессиональное любопытство: с кем у бан-
кира свидание? С простыми людьми он не встречается. Глядишь, и  подъедет
какая-нибудь знаменитость! Не зря же он таскает с собой фотоаппарат. Ук-
рывшись за углом дома, бывший гэбист стал терпеливо караулить свою  уда-
чу.
   Минут через пять подъехал черный "мерседес", который  "Бывалому"  был
отлично знаком. А это значит, что "Барби", выпорхнувшая из него, та  са-
мая особа, которую и ждет Велихов. Вот тебе и знаменитость! "Бывалый"  в
сердцах чертыхнулся, бабы не по его части.
   Он хотел уже удалиться восвояси, но заметил парня,  в  лице  которого
было нечто ему знакомое. На воспоминания времени не потребовалось,  быв-
ший агент КГБ был настоящим профессионалом, и его память, как  фотоаппа-
рат, фиксировала не только тех, кого он ликвидировал за свою жизнь, а их
набралось почти два десятка, но всех, с кем его сводил случай.
   Именно этого парня он и искал так долго, чтобы запечатлеть его на фо-
то. Вероятно, сам Всевышний решил дать ему шанс, для чего и остановил  у
этого кафе. Но что такое? "Бывалый" был уверен,  что  незнакомец  войдет
внутрь, но он вместо этого остановился сбоку от окна и стал вроде бы ко-
го-то ждать. "Бывалый" заметил, как он  нет-нет  да  и  бросает  быстрый
взгляд в окно. Это надо же, какая удача: оказывается, незнакомец  следит
за Беликовым.
   Нет, милашка банкир, теперь пятьюстами баксами ты не отделаешься.  За
такую информацию ты отстегнешь столько, что можно будет  спокойно  отва-
лить из этой гребаной страны куда-нибудь, где потеплее, и  провести  там
остаток дней, не заботясь о куске хлеба и благополучно забыв о былом.
   Осторожно, стараясь не привлечь внимания незнакомца, "Бывалый" сделал
несколько снимков, постаравшись, чтобы видно было не только лицо  парня,
но чтобы в кадр попал и сам Велихов. Его охватила такая радость в предв-
кушении благ, которые на него посыплются, что он решил доложить  банкиру
прямо сейчас, что "рыбка" уже в сети.
   "Бывалый" вышел из-за своего укрытия и направился ко входу  в  ресто-
ран, уверенный, что парень не обратит на него внимания. В этот момент  в
боку и в груди что-то больно кольнуло. "Неужели сердце?" - подумал Быва-
лый....

   Стоя с индифферентным видом у окна, Савелий успел просчитать все  ва-
рианты развития событий. Он понял, нельзя терять ни секунды: стоит  "фо-
тографу" пообщаться с банкиром, и на него накинется такая  свора  килле-
ров, что мало не покажется.
   Как всегда, Савелия менее всего тревожила  собственная  безопасность.
При любом раскладе надо было успеть выполнить клятву, данную над  гробом
Олега. Жажда мести была сильнее чувства страха и опасности.
   Как только "фотограф" двинулся в сторону ресторана, Савелий, оглянув-
шись по сторонам, увидел нескольких прохожих,  которые  могли  усложнить
задачу.
   Правда, пока те были все-таки далековато либо увлечены беседой,  либо
собой, но вот-вот подойдут на расстояние, когда сделать  что-либо  неза-
метно вряд ли удастся.
   Стремительно преодолев расстояние, отделяющее его от "фотографа", Са-
велий подскочил к нему и резким, отточенным ударом по почке  лишил  нес-
частного мужика сознания.
   Упасть ему Савелий не дал и, закинув его руку себе на плечо, обхватил
за талию и потащил в ближайшую арку, выкрикивая:
   - Черт послал тебя на мою голову! Нажрался, а я  тебя  таскай,  пьянь
несчастная!
   - Да брось ты его! - хихикнул молодой парень, обнимавший за плечи де-
вушку.
   - А ты бросил бы друга? - спросил Савелий. Парень не ответил. - То-то
и оно...
   Как только Савелий затащил "фотографа" под арку, где, к счастью,  ни-
кого не было,  он  надавил  на  его  сонную  артерию  -  "фотограф"  был
единственной ниточкой, которая могла вывести на его след.
   Как только  жизнь  покинула  "Бывалого",  на  совести  которого  было
столько загубленных душ, Савелий прислонил его к кирпичной стене"  схва-
тил фотоаппарат, быстро перемотал пленку, вытащил кассету, аппарат пове-
сил на грудь покойника и в этот момент услышал шаги за спиной.
   - Чтоб ты сдох, козел! - выругался Савелий. - Посиди, пока я "скорую"
вызову.
   - Что с ним? - поинтересовалась пожилая женщина, проходившая мимо.  -
Сердце, что ли?
   - Да нет, перепил, видать...
   - А-а, - женщина брезгливо сплюнула, - так ему и  надо,  в  следующий
раз думать будет!
   - Вряд ли, - искренне ответил Савелий.
   - И то, горбатого только могила исправит, -  провидчески  согласилась
женщина и пошла по своим делам.
   Оставив труп "фотографа", Савелий спокойно подошел к машине,  сел  за
руль и только тогда взглянул в сторону кафе: черного "мерседеса", на ко-
тором приехала Надежда, на стоянке не было.
   - Черт! - ругнулся Савелий и хотел уже бросить машину  вперед,  но  в
этот момент увидел выходящего из кафе Беликова в сопровождении  телохра-
нителя и решил проследить за банкиром.
   Они уселись в серебристого цвета "вольво", и машина тронулась.  Саве-
лий, выждав немного, поехал вслед за ними. Их разделял старенький "моск-
вич", и это вполне устраивало Савелия, пока его водитель, даже не  вклю-
чив сигнал поворота, резко ушел вправо. Савелию  ничего  не  оставалось,
как приблизиться к машине банкира: движение было довольно плотным, быст-
рым, и демонстративно сохранять дистанцию  было  неразумно,  потому  что
могло привлечь внимание тех, за кем он следил. Далее случилось непредви-
денное: "вольво" резко тормознул. Савелий чудом избежал столкновения  и,
совсем не желая "засветиться", дал газ и умчался.
   В этот же вечер Савелий собрался побеседовать по душам с  секретаршей
Жарковского и поехал к шести часам к ее дому, чтобы успеть к ее  возвра-
щению со службы. Однако по дороге попал в пробку и прибыл на место минут
на сорок позднее. Что ж, придется навестить ее прямо в квартире. Девушка
жила на четвертом этаже, и Савелий не стал вызывать лифт.
   Когда он поднялся по лестнице, то на площадке у  лифта  увидел  како-
го-то верзилу, который почему-то беспокойно взглянул на Савелия. Савелий
успел заметить едва уловимое движение его правой руки: обычно так тянут-
ся за оружием. Но в этот момент дверь лифта раскрылась, незнакомец вошел
в него и уехал вниз.
   Савелий подошел к двери квартиры Надежды, позвонил и прислушался.  За
дверью слышались какие-то голоса, музыка, но никто не открывал. Он  поз-
вонил во второй раз: все та же музыка и разговор... И тут Савелий  заме-
тил, что дверь чуть приоткрыта...

   Дело в том, что Велихов не мог утаить полученную информацию от  чело-
века, на которого довольно много поставил и с которым проворачивал  мно-
гомиллионные аферы.
   Григорий Ефимович Лаврентьев производил на окружающих очень благопри-
ятное впечатление. С женщинами был мил и приветлив, с  мужчинами  уважи-
тельно внимателен. С начальством не только не заискивал, но иногда и ру-
бил "правду-матку", чем заслужил право на кличку - "Правдорубец".
   Кстати, именно это качество и обратило на него внимание будущего Пре-
зидента России, который однажды, еще в советские  времена,  решил  пооб-
щаться с молодыми кадрами, чтобы на них обкатать подготовленный Горбаче-
вым "Указ о молодежи".
   Так вышло, что Григорий Лаврентьев оказался одним из  тех,  кому  на-
чальство доверило представлять эту самую молодежь. Их пригласили на Ста-
рую площадь, святая святых того времени, и  они,  с  огромным  волнением
пройдя через многочисленные кордоны, с почтительным трепетом вошли в ог-
ромный кабинет.
   Надо заметить, что волновались все, кроме нашего  героя.  Ему  волно-
ваться было некогда, в его голове громоздился план, благодаря  которому,
как ему казалось, может перевернуться вся его жизнь. Нужно отдать  долж-
ное его изобретательному уму, который все разыграл как по нотам.
   Ельцина все слушали раскрыв рот, каждый смотрел на него как на  Бога,
а он вот стоял перед ними такой простой, доступный, с добрыми, чуть  ус-
талыми глазами и говорил такими обычными словами, которые были не просто
понятны, но словно каждый из собравшихся сам произносил их.
   Когда Борис Николаевич закончил говорить, он спросил  их  мнение,  но
все застыли будто загипнотизированные. Григорий специально выдержал пау-
зу, словно отлично знал, что его никто не опередит,  и  уверенно  сделал
шаг вперед:
   - Разрешите мне, Борис Николаевич? - попросил он.
   Ельцин всегда отличался отменным здоровьем, высоким ростом и спортив-
ной подтянутостью. Ему и тогда нравились высокие симпатичные ребята.  Он
посмотрел на стройного храбреца, смело обратившегося к нему,  по-доброму
улыбнулся и сказал:
   - Слушаю тебя, молодой человек.
   Григорий начал говорить о том, о чем уже потихоньку писали  некоторые
газеты. О том,  как  трудно  молодым  сначала  получить  хорошую  специ-
альность, а потом найти хорошую работу. О том,  каких  трудов  стоит  им
пробить какую-нибудь оригинальную талантливую идею в жизнь.
   Ельцин внимательно, со всей серьезностью слушал его и покачивал голо-
вой и даже одарил его своей улыбкой, когда услышал метафору,  в  которой
Григорий сравнивал молодой талант с зеленой травинкой,  пытающейся  про-
биться к солнцу сквозь асфальт, по которому ездят тяжелые катки.
   - Значит, старики подминают вас? - усмехнулся Ельцин, когда  тот  за-
вершил свое выступление.
   - Подминают, Борис Николаевич!
   - Да, с этим пора кончать, понимаешь. - Ельцин решительно рубанул ру-
кой воздух.
   После этой встречи прошло много времени, но ничего в  жизни  Григория
не изменилось. Однако Ельцин обладал  феноменальной  памятью  на  людей,
особенно на тех, кто чем-то привлек его внимание. Нет-нет да и вспоминал
о дерзком ораторе, но считал, что парень должен побольше набрать  опыта,
как следует пообтесаться. Кроме того, ему хотелось посмотреть, чего смо-
жет добиться этот смельчак сам, без его помощи.
   Борис Николаевич вспомнил о нем, когда был избран первым  Президентом
России.
   К тому времени Григорий стал коммерческим директором совместного рос-
сийско-французского предприятия. Когда его вызвали в Белый дом и он  уз-
нал, что с ним встретится Ельцин, Григорий понял, что то дерзкое выступ-
ление не осталось незамеченным и было  ненапрасным.  А  когда  Президент
предложил ему стать своим помощником, он, Григорий, с радостью согласил-
ся.
   Ни самому Президенту, ни его окружению и в голову  не  могло  прийти,
что под маской обаятельного  "Правдорубца"  скрывается  профессиональный
мошенник, отсидевший четыре года за крупную аферу, а  потом  ставший  ко
всему прочему и убийцей... собственной матери, которая одна, никогда  не
имевшая мужа, выбиваясь из последних сил, пыталась создать  своему  сыну
все условия для нормальной жизни.
   Настоящее имя этого государственного мужа было  Анатолий  Морозов.  В
детстве он был умным и начитанным парнем, учение в школе далось ему  без
особых усилий; он даже закончил ее с золотой медалью, получив право пос-
тупать в вуз без экзаменов. Он выбрал юридический институт - самый прес-
тижный институт в областном украинском центре.
   Все вроде бы складывалось для него благополучно,  пока  он,  закончив
второй курс, не отправился со стройотрядом в летний лагерь, чтобы помочь
совхозу со строительством дома культуры и немного подзаработать.  Анато-
лий настолько втерся в доверие к директору совхоза, что  тот,  уезжая  в
Киев на какой-то двухнедельный семинар, доверил тому не только  контроль
за строительством, но и гербовую печать, а также право  подписывать  фи-
нансовые документы.
   Не будем вдаваться в детали его преступления, которое он и не  плани-
ровал совершить. Все произошло случайно, его сгубила любовь  к  деньгам.
Когда один проходимец намекнул ему, что может за неделю  так  провернуть
"бабки", что они не только вернутся  назад,  но  еще  и  принесут  почти
пятьдесят процентов прибыли, Анатолий проявил интерес и попросил расска-
зать, как это возможно.
   Идея была такой заманчивой и простой по исполнению, что он решил спо-
койно обойтись без партнера. Однако тому заявил совсем  противоположное:
что, мол, не может рисковать совхозными финансами. Но делец  не  поверил
ему и как только пронюхал, что Анатолий вбухал в аферу почти всю совхоз-
ную наличность, проникся жаждой мщения и стукнул куда следует.
   Далее, как по накатанному - арест, следствие, суд, приговор  и  шесть
лет лишения свободы в колонии усиленного режима.  За  хорошее  поведение
вышел по двум третям срока, то есть через четыре года.
   Любящая мать ни минуты не сомневалась, что "сыночку  нужно  поправить
здоровье от тяжелого подневольного труда", и отдала ему почти все сбере-
жения, отправив в Пицунду. Откуда ей было знать,  что  ее  "сыночек"  не
поднимал в колонии ничего тяжелее книги?
   Ему, удалось пристроиться заведующим библиотекой колонии,  но  матери
он писал, что сколачивает ящики для фруктов, а нормы настолько  тяжелые,
что к вечеру "спина не разгибается и молоток из рук валится".
   Оказавшись на море, он с удовольствием окунулся в вольную жизнь, пол-
ную радостей и удовольствий. Однажды, нежась под ласковым июльским солн-
цем, он познакомился с обаятельным парнем примерно своего возраста.
   Оба были так похожи внешне, что их даже прозвали близнецами. Его  но-
вый приятель только что вернулся из Северной Кореи, где проработал  пять
лет мастером на строительстве фабрики по переработке древесины. И прежде
чем вернуться в Москву, отправился на море отдохнуть, чтобы  со  свежими
силами потом приступить к новой работе в министерстве строительства.
   Поначалу у Анатолия не было никаких злых намерений; его новый друг не
скупился, сорил деньгами направо и налево, что целиком и полностью  уст-
раивало Анатолия. Однако чем больше он узнавал о его жизни,  тем  больше
его охватывало волнение.
   Оказалось, Гриша круглый сирота, детдомовец, мать его просто оставила
в роддоме. Близких друзей у него не было, девушка тоже не ждала. Жил  он
в коммунальной квартире, и пришло время хлопотать о кооперативе, не  зря
же он горбатился в этой дурацкой азиатской стране?
   Чем больше Анатолий слушал своего нового приятеля, тем сильнее в  его
голове зудела мысль: вот тебе отличный шанс не только  сбросить  с  плеч
свое криминальное прошлое, но и начать новую жизнь с отличными  перспек-
тивами.
   Окончательное решение пришло, когда он случайно  заглянул  в  паспорт
Григория и не поверил своим глазам: на него смотрело его собственное ли-
цо, каким оно было в шестнадцать лет. Как говорится, тут уж сам Бог или,
вернее, дьявол велел, и он решил "исчезнуть".
   Однако все могла испортить его родная мать, которая сразу же бросится
на его поиски и поднимет на ноги всю милицию. Конечно, можно было  попы-
таться убедить ее, что если она хочет ему добра, то должна забыть о нем,
хотя бы на несколько лет, но это был такой риск,  который  он  позволить
себе не мог.
   И в его голове созрел зловещий и дерзкий план. Как только  он  принял
конкретные очертания, Анатолий приступил к обработке своего нового прия-
теля, соблазняя его чудесами и  достопримечательностями  своего  города,
самыми красивыми в Советском Союзе невестами, а также своей  однокурсни-
цей, рядом с которой "блекнут и Софи Лорен, и Брижит Бардо".
   Как бы то ни было, но язык у Анатолия был подвешен, и он  мог  угово-
рить даже дерево, которое, позови он, вырвав корни из земли, устремилось
бы за ним. Они отправились к нему в гости,  чтобы  друг  познакомился  с
"самой прекрасной матерью на свете". Вероятнее всего, последний аргумент
и сыграл главную роль: у Григория никогда не было семьи, матери. Ему за-
хотелось ощутить, что это такое, и он с  удовольствием  согласился  поу-
частвовать в розыгрыше матери своего  нового  друга,  и  они  поменялись
одеждой.
   Анатолий специально выбрал такой рейс, чтобы прилететь вечером, когда
свидетелей было как можно меньше. По его замыслу, первым  в  дом  должен
был войти Григорий, подняться на лифте на четвертый  этаж,  позвонить  в
дверь и первым попасть в материнские объятия. Он  же,  Анатолий,  войдет
мгновение спустя. Григорий выразил сомнение, сказав, что мать  сразу  же
обнаружит подмену, но Анатолий предложил пари, и тот согласился...
   Когда женщина открыла дверь, она сразу не заметила, что перед ней чу-
жой человек, и бросилась обнимать его, но вдруг  инстинктивно  отстрани-
лась и едва не подняла шум. Но в этот момент подоспел Анатолий, которому
выпало неприятное испытание, когда он поднимался по лестнице. Ему встре-
тилась соседка, которая давно неровно дышала в его сторону.  Поздоровав-
шись, она поздравила его с возвращением, хотела  подольше  поговорить  с
ним, но он недовольно буркнул, что спешит, и та обиженно пошла своей до-
рогой.
   Открыв дверь, Анатолий успокоил бедную женщину и представил ей нового
друга. Отпраздновав возвращение и знакомство грузинским вином и  делика-
тесами, купленными гостем, они отправились спать.
   Квартира была однокомнатной, и гостя устроили на раскладушке,  разло-
жив ее в кухне. Григорий отключился сразу, едва прикоснувшись к подушке.
   Анатолий, дождавшись, когда женщина заснет, взял заранее приготовлен-
ный кухонный нож и подошел к кровати матери.
   Он весь покрылся потом, руки дрожали то ли от животного страха, то ли
от предощущения того ужасного преступления, что он  вознамерился  совер-
шить.
   Несколько раз поднимал он руку с ножом, но никак не мог ее  опустить.
Наконец он зажмурился и резко всадил лезвие в грудь родной матери:  бед-
ная даже и не застонала. В его мозгу что-то заклинило, и он уже в полной
прострации нанес еще несколько ударов. Потом открыл  глаза,  увидел  ре-
зультат содеянного и несколько минут стоял неподвижно.
   Нож вывалился из руки и гулко ударился об пол. Этот звук заставил его
вздрогнуть и прийти в себя. Все кончилось, и ничего  нельзя  было  изме-
нить.
   Не чувствуя и тени раскаяния, он без суеты,  осторожно,  стараясь  не
разбудить Григория, вошел в кухню, дотянулся до газовой плиты  и  открыл
все конфорки. После чего вышел и плотно закрыл за собой дверь. Потом  на
антресоли нашел старый противогаз, который он в свое время стащил с  за-
нятий по гражданской обороне. Ему повезло, что мать не выкинула его.
   Вернувшись в комнату, написал "предсмертную" записку, что  не  "может
жить, совершив убийство собственной матери", а в конце дописал: "мне нет
прощения, люди добрые" и прикрепил листок скотчем к зеркалу трюмо. Надев
противогаз, он выждал какое-то время, вернулся на кухню и убедился,  что
Григорий уже не дышит, отравившись газом во сне, закрыл конфорки и  тща-
тельно проветрил кухню. Потом сбросил тело Григория с раскладушки,  сло-
жил ее, вынес на балкон, постель убрал в бельевой шкаф.
   Дальше ему предстояла весьма неприятная процедура: нужно  было  изба-
виться от важной улики, которая могла погубить все, что  он  задумал,  -
отпечатки пальцев Григория! Он зажег газ в духовке и сунул  в  нее  руки
бедного парня. Через полчаса кисти настолько обгорели,  что  сладковатый
запах горелого мяса стал ощущаться даже в комнате, несмотря на  закрытую
дверь. Теперь никто не разберется в рисунке пальцев трупа.
   Нужно было спешить, но тут Анатолия прошиб пот: все предусмотрев,  он
совершенно не обдумал, как он сумеет взорвать квартиру газом и при  этом
остаться в живых!
   Однако недаром он обладал изощренным умом, который, направься его об-
ладатель по другому пути, наверняка сделал бы того знаменитым.  Анатолий
вспомнил, что электрический патрон на кухне при включении лампочки  вся-
кий раз искрит, и мать не раз просила починить его.  Только  бы  она  не
сделала этого сама, пока он отдыхал на море!
   Анатолий быстро проверил и облегченно вздохнул: все было как  прежде.
Он внимательно осмотрелся, не забыл ли чего. В голову пришла мысль,  что
ментам обязательно нужно оставить что-то такое, что  поможет  им  лишний
раз похвастаться, какие они умные. Анатолий достал свою зажигалку и бро-
сил рядом с трупом.
   После этого вышел в прихожую, вывернул одну пробку  на  электрическом
щитке: свет тут же погас во всей квартире. Вернувшись на кухню в  полум-
раке, намочил полотенце и прикрыл им лицо покойного, чтобы сохранить его
в целости для следователя.
   Сожженные руки уже вызывают подозрение, а если и  лицо  нельзя  будет
различить, то это точно заставит задуматься...
   Он включил газ и плотно прикрыл за собой дверь.
   В прихожей он сунул ключи и свой паспорт в свой же пиджак, висящий на
вешалке, а паспорт Григория забрал себе. Присел на стул, чтобы  выждать,
пока кухня заполнится газом. Потом подхватил чемодан покойного,  подошел
к входной двери и прислушался.
   На площадке было тихо. Он открыл дверь, ввернул пробку, и  в  глубине
квартиры тут же раздался взрыв. Медлить нельзя было  ни  секунды,  и  он
устремился вниз. С этого момента Анатолий Морозов превратился в Григория
Лаврентьева...

   Для областного города убийство матери сыном и его  самоубийство  было
настоящим потрясением. Не было ни одной газеты или журнала,  которые  не
написали бы об этом.
   Проведенное расследование позволило сделать вывод:  под  воздействием
алкоголя бывший уголовник в состоянии аффекта убил во время  ссоры  свою
мать, а когда осознал, что натворил, решил покончить с собой.
   Написав предсмертную записку, он открыл газ, чтобы отравиться, но  по
какой-то причине передумал, однако сил хватило только на то, чтобы взять
полотенце.
   До сего момента все сотрудники, участвовавшие в  расследовании,  были
единодушны. Горячие споры возникли только по одному вопросу: отчего про-
изошел взрыв? Конечно же, зажигалка фигурировала в деле, но никто не мог
ответить, зачем покойному нужно было ее зажигать?
   Было много версий, пока старшего группы не "осенило": покойный  нады-
шался газа, уже мало что соображал и, захотев закурить, чиркнул зажигал-
кой...
   Сроки поджимали, начальство давило, и все согласились с этой версией.
Дело закрыли и сдали в архив.

   В Москве подмены никто не заметил, и новоявленный Григорий с  удвоен-
ным рвением стал делать себе карьеру. Когда он занял пост помощника Пре-
зидента, то вознамерился извлечь максимальную пользу из новой должности.
   Григорий Ефимович прекрасно понимал, что в своем  новом  качестве  он
маячил, будто манекен в витрине, а потому нуждался в  партнере,  который
бы имел не только большой вес в стране, но и обладал бы  серьезными  де-
нежными средствами.
   Кто ищет, тот всегда найдет. На ловца и зверь бежит. Однажды  на  ка-
ком-то приеме Григорий познакомился с Беликовым. Эти двое  не  могли  не
встретиться и не сойтись, ибо оба были умны, больны неизлечимой страстью
к большим деньгам, а главное, существовали вне  самых  либеральных  норм
морали, иными словами, были в высшей степени аморальны. Банкир  по  всем
параметрам подходил для партнерства: Велихов ворочал огромными деньгами,
а Григорий обладал информацией, которая нередко  бывает  гораздо  дороже
денег, а значит, может стоить БОЛЬШИХ ДЕНЕГ.
   Встретившись пару раз с Велиховым в неформальной обстановке, Григорий
откровенно предложил партнерство, и тот согласился  без  колебаний.  Ис-
пользуя информацию, вовремя полученную  от  Григория,  банкир  провернул
несколько удачных операций, и у его партнера появился  солидный  счет  в
швейцарском банке.
   Они тщательно скрывали свои отношения, а на людях были друг  к  другу
вполне индифферентны, и многие даже были уверены, что один недолюбливает
другого.
   Все шло своим чередом, пока четко налаженный механизм выкачивания де-
нег из частных предпринимателей не оказался под угрозой полного развала.
   Непокорность какого-то "вшивого афганца" могла сокрушить материальное
благополучие, о котором Морозов-Лаврентьев мечтал с юных лет.
   Этого Григорий стерпеть никак не мог, а когда узнал, что  любые  иные
методы воздействия не дали результата, распорядился устранить главу "Ге-
рата" физически. И одобрил вариант автомобильной аварии, который не сра-
ботал: Вишневецкий остался жив.
   Всегда превосходно чуя опасность, Григорий стиснул зубы от злости, но
приказал не торопиться с организацией второй попытки, а выждать  некото-
рое время, чтобы авария подзабылась. И наконец сообщение: Вишневецкий  в
реанимации, в очень тяжелом состоянии.
   Узнав о его смерти одним из первых, Григорий Ефимович пришел в  такое
благостное расположение духа, что некоторые  сотрудники  в  шутку  любо-
пытствовали, не влюбился ли помощник.
   Минуло некоторое время, и вдруг звонок Велихова:
   - Извините, Григорий Ефимович, но я должен вам сообщить, что "автомо-
бильная история" не закончилась.
   - Что такое?
   - Некто проявил странный интерес к автосервису.
   - Некто? Так трудно выяснить его имя? - язвительно спросил Григорий.
   - После проявленного интереса у непосредственного  исполнителя  отня-
лась речь и парализовало руки: ходячий труп.
   - Тогда чего вы беспокоитесь? Теперь он ничего не сможет  рассказать.
Радоваться нужно: нет человека - нет проблемы.
   - С удовольствием разделил бы ваш оптимизм, если бы твердо  был  уве-
рен, что он не успел поделиться своими знаниями до того, как потерял дар
речи, - с тревогой пояснил Велихов, а мысленно покрыл матом этого  "выс-
кочку", как он называл про себя Лаврентьева.
   - Значит, нужно позаботиться о том, кто был связан с этим  онемевшим,
или я не прав, уважаемый Аркадий Романович?
   - Ох, не нравится мне все это!
   - Думаете, мне нравится?
   Буквально через день Григорий по своим каналам получил новое  сообще-
ние: тот, кто давал исполнителю задание "поработать" над машиной  Вишне-
вецкого, бесследно исчез.
   Известие настолько взволновало его, что он сделал  то,  чего  никогда
раньше не делал: сам позвонил Велихову, и этим звонком возбудил алчность
секретарши Жарковского. Конечно же, ему об этом не было известно, и раз-
говор с Велиховым немного успокоил. Самым важным было то, что об их тес-
ных отношениях с банкиром никто не знал, да и Велихову  со  всех  сторон
выгоднее не упоминать об их партнерстве.
   Прошло несколько дней после того разговора, и  он  начал  забывать  о
своих страхах, как вдруг его секретарша сообщила, что в приемной ожидает
Велихов.
   - Он не сказал, по какому вопросу? - Недовольная гримаса на лице Лав-
рентьева была вполне искренней.
   - Нет, Григорий Ефимович, говорит, что по личному делу, - длинноногая
блондинка пожала плечами. - Я попыталась намекнуть, что по личным вопро-
сам вы принимаете в другой день, но он настаивает.
   - Хорошо, пусть войдет, - Григорий понял: произошло  что-то  из  ряда
вон выходящее, иначе Велихов никогда бы не заявился к нему, да  еще  без
предварительного звонка. Это было у них не принято.
   Когда банкир вошел и аккуратно прикрыл за собой дверь,  Григорий  по-
нял, что не ошибся: впервые он видел Беликова в состоянии  такой  расте-
рянности.
   - Что-то случилось? - настороженно спросил Лаврентьев.
   - Случилось... - кивнул Велихов и очень подробно рассказал  о  шанта-
жисте.
   - Вы уверены, что секретарша Жарковского ничего не напутала?  -  тре-
вожно спросил Григорий.
   - Уверен, - твердо ответил банкир.
   - И конечно же, вы ей доверяете.
   - Не вижу смысла ей меня водить за нос.
   - Вы ее трахаете?
   - Нет, гораздо лучше: я ей хорошо плачу.
   - Резонно, - согласился Лаврентьев, убежденный,  что  хорошие  деньги
удерживают человека от дурных поступков гораздо сильнее, чем любовь  или
секс. - И что вы намерены предпринять?
   - А что тут можно предпринять? Дождусь второго сообщения  шантажиста,
авось что и прояснится.
   - Окотитесь, дорогой мой! С каких это пор "новый еврей" стал доверять
старому русскому "авось"?
   - А у вас есть предложение получше?
   - Пока нет, - честно признался тот.
   - Теперь вам, надеюсь, понятно, почему  я  явился  так  поспешно?  Вы
должны были узнать обо всем как можно быстрее.
   - Спасибо, я уже оценил это.
   - В таком случае: "мавр сделал свое  дело,  мавр  может  уйти".  Если
кто-то проявит нездоровый интерес к моему визиту, скажите, что  я  обра-
тился к вам с просьбой организовать мою встречу  с  Президентом,  но  вы
вежливо отказали. Подходящая версия?
   - Вполне.
   Когда банкир вышел, Григорий попросил секретаршу  никого  к  нему  не
пускать. Оставшись один, он углубился в анализ имевшейся информации.
   Если Беликов не врет и никогда и нигде не упоминал о своем интересе к
Вишневецкому, то единственной ниточкой, которая может привести  к  нему,
является Жарковский, который вряд ли осмелился бы на шантаж и так  пита-
ясь с его рук.
   В этом случае остается одно из двух: либо Велихов сам когда-то прого-
ворился и не помнит этого, либо этой девице доверять никак  нельзя;  она
же могла что-то услышать от своего шефа, а потом поделиться с  тем,  кто
не прочь поживиться на халяву. При любом раскладе эту секретаршу необхо-
димо потрясти, и как можно быстрее. Он нажал на кнопку и сказал:
   - Зиночка, позови-ка Федора.
   - Минуту, Григорий Ефимович.
   Федора он нашел не так давно, с полгода назад. Однажды во  время  ве-
чернего моциона Лаврентьев едва не пострадал от двух пьяниц,  приставших
к нему недалеко от его элитного дома. Мужики выглядели крепкими  и  зап-
росто могли не только ограбить, но и побить.
   Выручили Григория некоторые полезные навыки, приобретенные  на  зоне:
он, с иголочки одетый, разразился такой блатной "феней", что те рты  по-
разевали то ли от удивления, то ли от  восхищения.  Воспользовавшись  их
коротким замешательством, он проворно юркнул в  спасительный  подъезд  с
домофоном и дежурным охранником.
   Этот случай привел к мысли, что пора обзаводиться собственным  телох-
ранителем. Он не стал мелочиться и выклянчивать у Президента  официально
прикрепленного.
   К этому времени Григорий успел обрасти связями в  различных  структу-
рах, в том числе и в криминальных.
   Когда он обратился к одному знакомому криминальному  авторитету,  тот
сразу посоветовал ему своего знакомого, который только что  "откинулся",
отбарабанив четыре года за неумышленное убийство спортивного судьи.
   Федор Комаров, по кличке "Комар",  стодвадцатикилограммовый  верзила,
ростом метр девяносто, участвовал в поединке по  кикбоксингу.  Почему-то
ему показалось, что рефери на татами отдает предпочтение его  сопернику.
Такой несправедливости он снести не мог и хрястнул своим пудовым кулаком
по его голове. Бедолага свалился снопом и через несколько  секунд  скон-
чался, не приходя в сознание.
   Бойцу светило не меньше десяти лет, но суд учел ходатайства, поданные
федерацией спорта, а также положительные характеристики с места  работы.
Он трудился тренером в юношеской спортивной школе.
   Федор отсидел весь срок полностью из-за своего нетерпимого задиристо-
го характера. Был даже момент, когда  он  мог  крутануться  на  дополни-
тельный срок, но выручило то, что за него вступился негласный хозяин ко-
лонии, "вор в законе" Мишка-китаец.
   Когда Федору оставалось сидеть чуть меньше года, один  из  новеньких,
пришедших с последним этапом, не зная его вспыльчивого характера,  наду-
мал проверить на нем справедливость известной пословицы:  "сила  есть  -
ума не надо" и по полной программе получил  доказательство  ее  правоты.
"Комар" его так отметелил, что несчастный парень,  "коллега"  Федора  по
статье - убил по пьянке свою сожительницу - оказался в санчасти и  через
двое суток скончался. Затосковав, наверное, по своей убиенной любовнице.
   Если бы не неожиданное покровительство Мишкикитайца, его бы судили за
"тяжкие телесные повреждения", то есть по сто восьмой статье, а так наш-
лось несколько свидетелей, утверждавших, что  "личными  глазами  видели,
как этот придурок вывалился из окна второго этажа".
   Мишка-китаец вступился за него не по доброте душевной, а с целью  за-
получить такого бойца в свою команду. Федор без  раздумий  согласился  и
получил свою кличку. Когда он  освобождался.  Мишка-китаец  снабдил  его
своими рекомендациями, и тот с радостью был принят его корешами.
   Не прошло и двух месяцев, как он стал единственным телохранителем по-
мощника Президента, который с легкостью добился для него  разрешения  на
ношение личного оружия, и вскоре они настолько сблизились, что стали по-
нимать друг друга с полуслова. Федору так полюбился его новый  шеф,  что
он был готов за него любому глотку порвать.
   Когда он появился в кабинете Лаврентьева, тот сказал без обиняков:
   - Есть непыльная работа.
   - Какие проблемы, шеф, - с готовностью отозвался Федор.
   - Вот тебе адрес, где проживает одна девица, которой что-то  известно
про труп одного "афганца", а ты должен выяснить, что и как она узнала об
этом. Описание и приметы девицы на обороте. Она работает до шести.
   - Общаться ласково? - спросил тот.
   - Как получится.
   - А потом что с ней делать?
   - После такой беседы вряд ли стоит оставлять свидетелей, - прямо  от-
ветил Григорий.
   - Понял, - спокойно кивнул Федор и вышел.
   Часы показывали пять часов вечера, когда он  остановил  машину  возле
дома Надежды. Если учесть предстоящую ее дорогу до дома, то времени было
предостаточно, однако он не  стал  рисковать  и  внимательно  следил  за
подъездом. Что оказалось весьма разумным: в пять пятнадцать у дома оста-
новилось такси, из которого выпорхнула девица в меховой шубке  (Жарковс-
кий настолько возжелал ее, что отпустил пораньше и  даже  дал  денег  на
такси).
   Увидев "объект", Федор удовлетворенно крякнул: кажется,  впервые  его
задание будет не только легким, но и весьма приятным.
   Он вышел из своей синей "девятки", которую получил в подарок от  шефа
после успешного выполнения первого задания, и поспешил за девушкой. Вой-
ти с ней в лифт он не успел и потому устремился бегом по лестнице, чтобы
успеть перехватить перед квартирой. Ему удалось обогнать лифт, и он под-
нялся на пролет выше. Там он расстегнул куртку, проверил на всякий  слу-
чай пистолет под мышкой и натянул на руки тонкие резиновые перчатки.
   Как только девица вышла из лифта, Федор стал спускаться вниз. Он ока-
зался на лестничной площадке как раз в тот момент, когда она уже открыла
дверь квартиры. Федор бесшумно бросился к девушке, зажал своей  огромной
ладонью ее рот, чтобы она не крикнула, втащил внутрь и закрыл  за  собой
дверь.
   Надежда настолько обезумела от неожиданности, что  ее  ноги  подкоси-
лись, а в глазах застыл животный ужас.
   - Если попытаешься кричать, выколю тебе глаз, - с угрозой  проговорил
Федор.
   Девушка согласно кивнула головой. Ей показалось, что она спит и видит
кошмарный  сон.  Кто  он  -  грабитель?  Или  насильник?  Лишь   бы   не
маньяк-убийца. Пусть забирает все, она готова  удовлетворить  его  любым
способом, только бы он не убивал ее.
   - Что вы хотите? - жалобно произнесла она, когда громила  убрал  свою
лапу с ее лица.
   - Я хочу узнать, что тебе известно об афганском трупе?
   - Каком трупе? - не поняла девушка: от страха  она  действительно  не
сразу догадалась, о чем идет речь.
   - Не знаешь?
   - Нет.
   - Врешь, - спокойно возразил верзила, неожиданно схватив ее  за  ухо,
крутанул его.
   Пронзила такая боль, что Надя непроизвольно вскрикнула, и тут  же  от
боли обожгло живот - он ударил ее кулаком.
   - Я ж предупредил: не кричать.
   - Так больно же, - всхлипнула она.
   - Ты говори правду и больно не будет. Что тебе известно об  афганском
трупе? - повторил он.
   - Господи, - догадалась она наконец, - вы о том, что я сообщила Вели-
хову? Но я же все сказала и больше ничего не знаю. Вот  дура-то,  хотела
как лучше, сразу же позвонила, а он как поступает?
   - Ты чо мне тут трешь? Свободные уши нашла, да? - Он вдруг  вытряхнул
девушку из шубки и осмотрел с ног до головы плотоядным взглядом. - А  ты
ладненькая, - усмехнулся недобро Федор, потом взял ее за руку, втащил  в
комнату, опустился в кресло. Заметив пульт на тумбочке, включил  телеви-
зор. Потом одним движением, рванув вниз словно легкую паутину, содрал  с
нее платье.
   Бюстгальтера под платьем не оказалось, и она предстала  перед  ним  в
черных колготках и красных сапогах, что было весьма сексуально. Во  вся-
ком случае, Федору явно понравилось зрелище, и он несколько минут  разг-
лядывал ее.
   Надя, верно полагая, что сопротивление только разозлит его, стояла не
шелохнувшись и даже не пыталась прикрывать наготу. Насладившись  эстети-
чески, Федор сказал:
   - Чего стоишь бесплатно? Давай работай! - Он кивнул вниз.
   Девушка все поняла, безропотно опустилась на колени и расстегнула  на
его брюках молнию:
   - Я все, что хотите, сделаю, только не убивайте  меня,  -  взмолилась
она.
   - Да зачем мне тебя убивать? - прошептал он, затем опустил свою  лапу
на ее затылок, ткнул ее лицо к своей огромной плоти, и девушке  пришлось
так широко раскрыть свой миниатюрный ротик, что  ей  показалось,  у  нее
сейчас порвется кожа на щеках.
   - Что, не помещается? - рассмеялся он, потом дотянулся до ее колготок
и разорвал их вместе с трусиками.
   Ей действительно было очень больно, но ничего не оставалось, как под-
чиняться могучей руке насильника, которая все сильнее и сильнее  насажи-
вала ее на буквально окаменевшую плоть. Пальцы второй руки он погрузил в
ее промежность. От боли она инстинктивно дернулась и случайно  оцарапала
его плоть зубами.
   - Чо делаешь, сучка? - Он злобно ударил ее по спине.
   Схватив ее за волосы, насильник резко развернул ее,  обхватил  лапами
ее аппетитные ягодицы, легко приподнял, словно она совершенно  не  имела
веса, и опустил на себя. Его аппарат был  столь  огромен,  что  разорвал
вход в ее лоно, тут же вызвав кровотечение. Хорошо еще, что его длина не
была пропорциональна толщине, а то пострадало бы и все внутри.
   Дергая вверх-вниз бедную девушку, которой, несмотря  на  дикую  боль,
удалось расплескать свою жидкость, он от наслаждения постанывал, но  ни-
как не мог достигнуть конца. И тогда приподнял ее и ткнул свою  доблесть
в анальное отверстие. Боль была такой острой, что она потеряла сознание.
Наконец достигнув желанного результата, буквально сбросил с себя безжиз-
ненное тело жертвы, и девушка оказалась на - полу, глухо ударившись  го-
ловой.
   Федор встал, поднял с пола разорванное платье и  брезгливо,  но  тща-
тельно вытер им свою плоть.
   Поскольку Надежда была без сознания, он решил порыться  в  ее  вещах.
Наткнувшись на шкатулку с драгоценностями, он хотел уже забрать  их,  но
вспомнил старую зэковскую поговорку: "жадность фрайера сгубила" и, с со-
жалением, все оставил на месте.
   Ничего, что могло бы заинтересовать его шефа, он не обнаружил, а  де-
вушка пришла в себя, застонала и бессмысленным взором взглянула на свое-
го мучителя.
   - Что случилось? - спросила она, но тут же все  вспомнила  и  жалобно
всхлипнула: - Господи, возьмите, что хотите, только не убивайте меня.
   - Скажи то, что мне нужно, и я оставлю тебя в покое.
   - Что вы хотите услышать?
   - Что тебе известно о трупе "афганца"? - снова повторил он.
   - Мне известно только то, что Велихов разговаривал об  этом  трупе  с
Григорием Ефимовичем. Больше я ничего не знаю, клянусь вам, хоть убейте!
- в отчаянии воскликнула она.
   Федор внимательно посмотрел на нее: кажется, она говорит правду.
   Классная телка! Жалко, что они  не  встретились  при  других  обстоя-
тельствах. Он наклонился к девушке, пальцами  помял  ее  упругую  грудь,
ласково, насколько мог и умел, погладил ее живот, потом шею.
   Словно почувствовав опасность, девушка тихо сказала:
   - Я же сделала тебе хорошо и я нравлюсь тебе, правда?
   - Нравишься, - согласился он.
   - Поверь, я ничего никому не расскажу, оставь мне  жизнь,  я  же  все
сказала, - на какой-то момент Надежде показалось, что  он  действительно
симпатизирует ей и, может быть, не станет ее убивать.
   - К сожалению, не могу, - пожал плечами насильник, и его могучая рука
сдавила ее горло.
   Надежда, цепляясь за жизнь, попыталась разжать смертельные тиски,  но
силы были слишком неравны. Жизнь покидала ее, и  последней  мыслью  было
проклятье в адрес Жарковского, который дал ей эту чертову пудреницу.
   Федор с жалостью посмотрел на  мертвую  девушку  и  пошел  к  выходу.
Взгляд его упал на дамскую сумочку, валявшуюся возле  шубки.  Он  поднял
ее, вытряхнул содержимое на пол, но ничего существенного  не  обнаружил.
Он вышел на площадку и услышал шаги, по лестнице кто-то поднимался.  Фе-
дор подскочил к лифту и нажал на кнопку вызова.
   На площадку шагнул невысокий парень и бросил на него быстрый вопроша-
юще-оценивающий взгляд, в котором Федор почуял опасность. Он  машинально
потянулся к пистолету, но в этот момент подошел лифт, он вошел внутрь  и
нажал кнопку первого этажа. Когда двери лифта закрылись и  кабина  пошла
вниз, Федор прислушался, не слышно ли топота по лестнице,  но  все  было
тихо...

   Когда Савелий заметил, что дверь в квартиру девушки открыта и  слышны
звуки работающего телевизора, ему припомнился тот мрачный бугай у лифта,
и он в предчувствии беды поспешил внутрь. К сожалению, провидческий  дар
Савелия его и на этот раз не покинул.  Увидев  в  прихожей  беспорядочно
разбросанные вещи, Савелий устремился в комнату и застыл  от  того,  что
предстало пред его взором.
   На полу без признаков жизни лежала голая девушка. Яркие  красные  са-
пожки смотрелись особенно жутко и нелепо в сочетании с окровавленным ни-
зом живота. Ее глаза, застывшие от ужаса, были широко раскрыты. Он  выг-
лянул в окно и увидел мощную фигуру подозрительного  типа,  который  уже
садился в синюю "девятку": его уже не догнать. Савелий сдернул с кровати
шелковое одеяло и накрыл тело.
   - Бедная девочка, - сочувственно проговорил Савелий.  -  Если  бы  не
пробка... Черт бы побрал этого насильника и грабителя, -  он  злился  на
самого себя.
   Взгляд его упал на открытую шкатулку, в которой  лежали...  Драгоцен-
ности? Бижутерия? Подошел ближе. Нет, все настоящие и очень дорогие.
   - Тогда ты не грабитель, - продолжал рассуждать Савелий, - ты  что-то
здесь искал... но что? И нашел ли?
   В таких случаях обычно убивают - все равно, нашли,  что  искали,  или
нет, опасного свидетеля убирают. А значит, шансы примерно равны: пятьде-
сят на пятьдесят. Остается одно: искать самому.
   Савелий огляделся вокруг, задумался. Если бы знать наверняка, что ис-
кать. И неожиданно в его мозгу всплыла сцена встречи девушки с Беликовым
в кафе. Перед ним, как в волшебном фонаре, возникали и тут  же  исчезали
застывшие мгновения той встречи, сменяя кадр за кадром, и вот остановил-
ся кадр, в котором женская рука тянется к сумочке.
   Господи! Как он сразу не догадался? Секрет должен быть в сумочке.  Он
видел ее в прихожей. Савелий поднял ее и внимательно осмотрел. В ней ни-
каких секретов не было, и она была пуста, а  нехитрые  вещички,  которые
любая женщина всегда имеет при себе, валялись на полу. Савелий  перебрал
их и отметил, что отсутствует пудреница. Неужели все дело в ней?  А  мо-
жет, она забыла пудреницу на работе? Не похоже...
   Машинально Савелий поднял дорогую шубку, повесил на вешалку и  задум-
чиво погладил пушистый мех. Его рука почувствовала что-то твердое, и че-
рез мгновение он вытащил из потайного кармана ту самую злополучную  пуд-
реницу. Без особых трудов разгадал ее секрет. Включил прослушивание,  но
лента была пустой.
   Значит, искомая запись где-то спрятана, и насильник ее не нашел, коль
скоро не нашел и микромагнитофона. Что ж. Надежда, если он прав и сумеет
отыскать тайник, то твой убийца будет известен и понесет наказания.
   Савелий снова огляделся, пытаясь  представить,  куда  могла  спрятать
микрокассету девушка? Вряд ли это был настоящий тайник. Кроме  того,  он
был почему-то уверен, что это место должно быть вполне доступным и удоб-
ным для быстрого извлечения спрятанных предметов даже на  глазах  посто-
ронних людей. Например, в прихожей, когда человек делает обычные  движе-
ния, не привлекающие внимания: одевается, обувается...
   Савелий переводил взгляд с одной вещи на другую, пытаясь отыскать от-
вет. Может быть, вешалка? Внимательно осмотрев ее, он ничего  не  нашел.
Осмотр обувной тумбочки тоже ничего не дал. Савелий  машинально  взял  в
руки щетку для одежды и задумчиво постучал ею о тумбочку. Ему вдруг пос-
лышался еле уловимый звук, похожий на щелчок. Он прислушался и  еще  раз
стукнул, верно, звук издавала щетка.
   Тщательно изучив щетку, Савелий обнаружил в ее массивной  пластмассо-
вой ручке некое подобие ящичка, куда обычно помещались вещи, которые мо-
гут пригодиться в дороге: нитки, иголки, булавки.  Сейчас  здесь  лежало
то, что он и искал, - две сверхминиатюрные кассеты.
   Савелий немедленно стал слушать запись - во всяком случае, ключ к за-
гадочной гибели Надежды скрывался в ней. Когда он дошел до разговора Ве-
лихова с каким-то Григорием Ефимовичем, это имя показалось ему знакомым.
Савелий стиснул зубы так, что они скрипнули: он сразу  понял,  что  речь
идет об Олеге. Как же выяснить, что это за Григорий Ефимович? Он уже хо-
тел остановить запись, как вдруг услышал голос девушки:
   "Очень интересный разговор... Неужели Лаврентьев тоже занимается тем-
ными делишками? "
   Теперь-то Савелий понял, откуда ему показались знакомыми  эти  имя  и
отчество. Однажды он услышал их из уст Богомолова, когда тот звонил  при
нем в приемную Бориса Николаевича Ельцина и просил соединить с ним. Неу-
жели помощник Президента замешан в убийстве? В голове как-то не  уклады-
вается.
   - Но если это так, то учти, Григорий Ефимович,  ты  покойник!  И  мне
глубоко до лампочки, что ты помощник Президента, хоть Папы Римского! И я
знаю, кто мне прояснит ситуацию - господин Жарковский. Я иду к тебе. Ге-
на... - Савелий зловеще улыбнулся и вышел из квартиры, хлопнув дверью.
   Через сорок минут он уже поднимался на лифте в подъезде  Жарковского.
Савелий отлично знал его график и был уверен,  что  тот  сейчас  один  в
квартире. Он без раздумий позвонил в дверь и вскоре услышал шаги.
   - Это ты, Надюша? - нежно спросил Жарковский и заглянул в глазок.
   - Вам телеграмма!
   - Телеграмма? От кого?
   - Сейчас взгляну... От какого-то Велихова.
   - Минуту, - встревожено проговорил  Жарковский  и  защелкал  замками.
Вскоре дверь немного приоткрылась, но мощная цепочка не давала  ей  рас-
пахнуться. - Давайте. - Он протянул руку.
   Савелий схватил ее и с силой прихлопнул дверью.
   - А-а-а! - взвыл от боли Жарковский. - Что вы делаете? Мне же больно!
   - Я ее вообще сломаю, если ты не снимешь цепочку, понял? - В его  го-
лосе было нечто такое, что Жарковский тут же сказал:
   - Понял, понял. - Он скинул цепочку  и  впустил  нежданного  гостя  в
квартиру.
   - Что вам нужно? - потирая ушибленную руку, жалобно спросил он.
   - Что, так и будем стоять в прихожей? - усмехнулся Савелий.
   - Проходите в комнату.
   Савелий пошел за ним, осматривая жилище Жарковского. Старинная  доро-
гая мебель, картины известных художников, антикварные вазы, посуда, рос-
кошные ковры.
   - Шикарно живешь. Гена, - многозначительно уронил Савелий,  -  не  по
средствам.
   - Большинство этих вещей по наследству достались от бабушки,  -  про-
мямлил тот.
   - Одна твоя бабушка работала до самой смерти  бухгалтером,  другая  -
контролером на фабрике, - с иронией возразил Савелий. -  Ладно,  оставим
речь о нетрудовых доходах, я не из  налоговой  службы,  -  примирительно
сказал он и в лоб спросил: - Кто тебе приказал убить Олега Вишневецкого?
   - Я не убивал его! - тут же воскликнул Жарковский,  и  в  его  глазах
промелькнул животный страх.
   - Да, лично ты не уродовал машину, в которой разбился Олег, но ты пе-
редал приказ исполнителям. Еще раз спрашиваю: кто приказал убить Олега?
   - Я не знаю... он звонил мне по телефону... - пытаясь выкрутиться, на
ходу сочинял Жарковский.
   - Вот как? - хохотнул Савелий. - Тебе звонит какой-то дядя и приказы-
вает расправиться с уважаемым человеком, так, что ли? А  ты  как  пионер
салютуешь: есть! Здорово, да? Послушай, Гена, не выводи меня из себя,  -
стерев улыбку с лица, сказал он.
   - Я не могу... - взмолился Жарковский.
   - А давай я тебе помогу, хочешь? - неожиданно  предложил  Савелий,  и
тот с интересом кивнул. - Я тебе назову имя этого человека, а ты его фа-
милию, договорились?
   - Хорошо, - выдохнул тот.
   - Григорий Ефимович... - начал Савелий и увидел еще больший  страх  в
его глазах. - Ну? - Он схватил Жарковского за ворот рубашки. - Говори!
   - Лаврентьев... - прохрипел тот, мгновенно покрывшись испариной.
   - Тебе жарко? - неожиданно сменил тон Савелий, отпустил свой  захват,
поправил на нем рубашку.
   - Да, - кивнул Жарковский, - я болен...
   - Бедняжка, давай выйдем на балкон, не могу видеть, как страдает  хо-
роший человек, - Савелий говорил так убедительно,  что  Жарковский  даже
успокоился.
   - Спасибо вам, спасибо большое... Поверьте, я не хотел участвовать во
всем этом, меня заставили...
   Савелий участливо кивал головой, открывая балконную  дверь.  Потом  с
поклоном вежливо сказал, указывая хозяину рукой на балкон:
   - Прошу вас.
   - Спасибо, сразу полегчало, - ничего не подозревающий Жарковский  вы-
шел на балкон.
   - Из-за тебя только что погибла твоя секретарша - Надежда, - огорошил
его Савелий.
   - Что?! - вскрикнул тот и повернулся к Савелию.
   - За смерть Олега Вишневецкого, - торжественно начал  Савелий,  -  за
смерть молодой девушки я приговариваю тебя к высшей мере наказания!
   - Вы не имеете права, - жалобно всхлипнул Жарковский.
   - Имею! - возразил Савелий. - Прощай! - и резко толкнул его в грудь.
   Нелепо взмахнув руками, Жарковский перевалился через перила и с  кри-
ком полетел вниз. Перед его глазами стояло  улыбающееся  лицо  Велихова,
который говорил ему: "Я же тебя предупреждал, чтобы ты навсегда стер  из
своей памяти нечаянное знакомство с Григорием Ефи..." -  дальше  "дослу-
шать" не удалось; Геннадий Александрович упал на  бетонный  козырек  над
подъездом, и череп его раскололся от страшного удара.
   - Один есть! За тебя, Олежек! - проговорил Савелий, до  самого  конца
следивший за падением, потом, не торопясь, прикрыл  дверь  на  балкон  и
направился к выходу...

   Сначала Велихову сообщили о странной смерти Ивана  "Бывалого",  а  на
следующий день он получил газету, где в рубрике: "Срочно в номер"  сооб-
щалось о гибели Жарковского.
   Газета придерживалась версии случайного падения с балкона. Эту версию
выдвинули следователи прокуратуры, они предположили, что чиновнику  вне-
запно стало плохо, он вышел на балкон, чтобы глотнуть  свежего  воздуха,
но у него закружилась голова и он кувырнулся вниз.
   Автор заметки добавил от себя, что,  на  месте  следователей,  он  бы
всерьез рассмотрел и версию самоубийства господина Жарковского, для чего
внимательно проверил бы его служебные дела и его личную жизнь.  Прочитав
это пожелание, Велихов усмехнулся; может, кто другой, но Жарковский  ни-
когда не наложил бы на себя руки, в этом он был уверен, так как знал его
как облупленного.
   Так что же на самом деле случилось? Может быть, Надежда знает?
   Он торопливо набрал номер.
   - Вас слушают, - отозвался незнакомый женский голос.
   - А где Надя?
   - Кто ее спрашивает?
   - Знакомый.
   - Ее нет.
   - Как нет? Вышла, что ли?
   - Нет, сегодня Надя вообще не пришла на работу. Может быть,  заболела
или еще что, но трубку дома она не берет.
   - А не могла она поехать к Жарковским, чтобы выразить соболезнование,
помочь семье?
   - Не думаю, семья Геннадия Александровича находится за границей, и он
живет... простите, жил, - тут же поправилась женщина - ...один. Что  пе-
редать Наде, если она объявится?
   - Спасибо, я еще позвоню. - Велихов положил трубку и  задумался.  Все
больше его тревожило, что ситуация явно выходит из-под контроля.
   Остаток рабочего дня был до предела  заполнен  различными  встречами,
совещаниями, заседаниями, и ему было не до тягостных размышлений.  Около
шести он еще раз позвонил в приемную Жарковского, но получил тот же  от-
вет: "Надежда не объявлялась!" Ее домашний телефон тоже молчал.
   Почувствовав неладное, Велихов  приказал  своему  телохранителю  смо-
таться к Надежде домой и сразу же  позвонить,  если  что-то  прояснится.
Звонок, громко прозвучавший в тишине кабинета, заставил его вздрогнуть.
   - Слушаю!
   - Шеф, это я! - услышал он взволнованный голос  Николая.  -  Тут  та-
кое...
   - Говори толком, что случилось? - недовольно прервал его банкир.
   - Я звоню из ее квартиры.
   - И что? Где Надя?
   - Она здесь... - Голос телохранителя звучал странно. -  Она  мертвая!
Холодная совсем.
   - Что? - Велихов вскочил на ноги.
   - Девчонка лежит вся голая, в крови, видно, сначала ее  изнасиловали,
а потом придушили. Вещи все перерыты. Что мне делать?
   - Как ты попал в квартиру? - Банкир взял себя в руки, и его мозг, как
всегда, четко заработал: не хватало еще, чтобы его имя трепали в связи с
этой девчонкой.
   - Да тут такой замок, что пальцем можно открыть. Я сначала  позвонил,
никто не отзывается, а телевизор работает, вот я и подумал, что  она  не
слышит.
   - Та-а-к, - протянул Велихов, не зная, обматерить этого придурка или,
наоборот, похвалить за неприятную, но столь важную для него весть. -  Ты
вот что, мотай оттуда, но постарайся, чтобы никто тебя не заметил. И  на
улице аккуратнее...
   - Конечно. Шеф, я могу прихватить здесь "цапки"? Все  равно  девчонке
они уже ни к чему.
   - Бог с тобой, - согласился Велихов, прекрасно зная, что тот все рав-
но не удержится. - Только будь осторожнее, не наследи.
   - Обижаете, шеф, все будет в ажуре.
   - Кажется, становится слишком горячо, - проговорил Велихов  вслух,  -
пора отправиться на "лечение"...

   Через пару дней почти все газеты опубликовали информацию о  том,  что
известный банкир Велихов, большой любитель велосипеда, на котором катал-
ся в любое время года, упал с него и сломал себе шейку бедра. И что  он,
видимо, не очень доверяя российским докторам, уехал  делать  операцию  в
Швейцарию.
   Более всего сарказма было в "Московском комсомольце". Эта газета дав-
но покусывала банкира и сейчас проехалась по его очень  "своевременному"
падению на всю катушку, намекая читателям, что падение Велихова с  вело-
сипеда чудесным образом совпало, а может, и стало причиной странных кад-
ровых перестановок, происходящих в самых верхах власти...

   Прочитав эту заметку, Савелий с усмешкой промолвил:
   - Живи пока...
   После чего все свои силы и энергию направил на  исполнение  приговора
главному убийце своего друга, дав себе слово, что тот обязательно погиб-
нет в собственном автомобиле...

   Ближе  к  весне  почти   вся   пресса   опубликовала   соболезнование
пресс-службы Президента по поводу трагической гибели помощника Президен-
та - Лаврентьева Григория Ефимовича. А потом рассказывались  подробности
этой истории...
   Все случилось поздним вечером, когда  Лаврентьев  возвращался  домой.
Машина, в которой он ехал вдвоем с водителем, исполняющим  по  совмести-
тельству и обязанности телохранителя, неожиданно потеряла  управление  и
на полной скорости, сломав ограждение моста, рухнула в Москву-реку.
   А все тот же "Московский комсомолец" выудил у следователей информацию
о том, что Федор Комаров, телохранитель Лаврентьева, известный в  крими-
нальных кругах под кличкой "Комар", был кем-то убит еще до падения маши-
ны в воду: его придушили струной от гитары.  И  газета  задала  резонный
вопрос: это случайная авария или заказное убийство? И кто был  "заказан"
- бывший уголовник или помощник Президента?..

                                 * * *

   Расследование причин гибели Лаврентьева было поручено  Богомолову,  и
когда выяснилось, что под именем Лаврентьева скрывался убийца своей  ма-
тери Морозов, дело решили закрыть и под грифом "секретно" сдать  в  спе-
цархив. А со всех, кто был причастен к следствию, взяли подписку  о  не-
разглашении. Можно было только догадываться, к каким последствиям  могла
привести дошедшая до СМИ правда о личности и биографии безвременно ушед-
шего помощника Президента...
   Поэтому и мы, дорогой читатель, до времени не будем раскрывать детали
этой операции нашего героя. Возможно, он сам когда-нибудь  поведает  вам
эту историю во всех подробностях...

   Стояла теплая погода, светило яркое апрельское солнце.  На  некоторых
деревьях уже набухли почки. Савелий стоял у  могилы  своего  друга,  под
ольхой,  на  ветвях  которой  уже  пробивались  зелененькие  листочки  -
единственные ростки новой жизни на кладбище. Савелий ласково провел  ру-
кой по деревянному кресту, временно установленному в  изголовье  могилы,
потом тихо заговорил:
   - Привет, Олежек! Давно тебя не навещал, извини, работы  много  было.
Как тебе там? Наверное, смотришь на нас, грешных, и посмеиваешься. Тебе,
конечно, уже известно, что я выполнил данное тебе обещание:  расквитался
с подонками. Так что душа твоя может упокоиться с миром и теперь  отпра-
виться на небо. О себе ничего нового рассказать не могу. Все  по-прежне-
му: работаю "дворником", очищаю страну от всякой нечисти... До встречи!

Ваша оценка:	Подпишусь под каждым словом (+3) Понравилось (+2) Нормально (+1) Посредственно (-1) Ерунда какая-то (-2) Чушь собачья (-3)
Комментарий:
Подпись:	(Чтобы комментарии всегда подписывались Вашим именем, можете зарегистрироваться в Клубе читателей)
Сайт:

Комментарии (1)