зима.
Териза находилась на довольно большой высоте и потому могла
видеть очень далеко. Под бесцветным небом и тусклым солнцем холмы,
покрытые снегом, составляли линию горизонта. Снег, похоже, лежал
толстым слоем, настолько толстым, что, казалось, заставлял клониться
деревья, прижимая их к укрытым снегом дремлющим холмам. Там, где
стволы и ветви проглядывали из-под снега, они были черными и голыми и
такими незначительными на широком белом пространстве, что как бы лишь
служили контрастом, подчеркивая зиму и холод.
Она поняла, как высоко находится, только тогда, когда сравнила
свое положение с окружающими строениями.
Она и в самом деле находилась в башне - почти у самого ее верха,
судя по тому ракурсу, в котором были видны другие башни. Всего их
было четыре, включая ту, в которой она находилась; расположенные по
углам огромной неправильной структуры Орисона, они контрастировали с
остальной частью замка, как если бы строились в другие времена,
предназначались совсем для других целей. Все они были прямоугольные,
одинаковой высоты, все заканчивались парапетом с каннелюрами -
грозные, как кулаки, воздетые в небо.
На фоне геометрической точности их расположения весь остальной
Орисон выглядел хаотичным, бессистемным и странным.
Главные стены замка были прямыми и довольно строгого вида.
Орисон представлял собой прямоугольник, возведенный вокруг огромного
внутреннего двора. Териза выяснила это без труда, потому что ее окна
смотрели на одну из длинных сторон прямоугольника. На противоположном
конце внутреннего двора - далеко от ее башни - находилось нечто, в
чем она с уверенностью распознала базар: огромный конгломерат лавок и
шатров, сараев и палаток, тележек и повозок; все было расставлено
совершенно хаотично, все окутано дымом нескольких дюжин костров.
В другом углу двора находилась площадка, казавшаяся достаточно
большой, чтобы выполнять функции плаца. Там виднелись всадники на
лошадях, играющие дети и множество людей, идущих на базар или с него,
месящих грязь и снег.
Несмотря на то, что внутренний двор был очень велик, стены
Орисона были достаточно высоки, чтобы в этот утренний час базар
находился в тени. Снаружи, должно быть, было очень холодно. Териза
заметила, что даже дети не слишком долго задерживаются на открытом
воздухе.
Другой значительной характеристикой замка был его внешний вид.
Поскольку окна Теризы выходили на внутренний двор, она не могла
видеть, как выглядят стены; но зато смогла определить, что у Орисона
нет второй линии обороны; он сам по себе был крепостью. Весь он был
сооружен из мрачного серого камня, снаружи со всех сторон показывая
твердое неулыбчивое лицо.
Но внутри стен замок выглядел так, словно был создан для того,
чтобы крепко хранить свои тайны, а не для удобства обитателей.
Разнообразных типов крыши изгибались под различными углами. Дюжина
труб, одна на другую не похожих, курились дымком на легком ветерке.
Некоторые части крыш были высокими и прямоугольными; другие узкими и
изогнутыми. В некоторых домах перед окнами были балконы; в других из
окон торчали палки с бельем. Териза не могла удержаться от мысли, что
король Джойс, соединив четыре башни своей древней столицы, ограничил
пространство, в котором должен был развиваться Орисон, а затем пустил
все на самотек, позволив множеству архитекторов самых разных
направлений изощряться кто во что горазд.
Сейчас она, во всяком случае, поняла, почему считала пути через
замок, по которым вели ее Джерадин и Саддит, такими сложными.
Многочисленные переходы, внезапные соединения, непредсказуемые
ступени и странные отклонения от прямого пути были вызваны
хаотичностью постройки.
И насколько она могла видеть, единственный путь со двора наружу
заканчивался дорогой, проходящей через массивные ворота в длинной
стороне прямоугольника, расположенные почти прямо под ней. Эти ворота
в настоящий момент были открыты, позволяя телегам, запряженным
волами, въезжать на базар. Но под тем углом, под каким она смотрела
на ворота, она не могла определить, охраняются ли они.
Пока Териза смотрела вниз, стекло от ее дыхания запотело. Она
стерла морозный узор рукавом, затем прикоснулась к одному из стекол.
Холод пронзил ее пальцы; острое осторожное покалывание проникло под
кожу. Это значило для нее гораздо больше, чем невероятная
внушительность каменных сооружений Орисона, это заставило ее
поверить: все, что она видит - реально. Она действительно находится
здесь, _в этом_ месте, где бы оно ни было и что бы это ни означало.
Она здесь.
Вскоре ее радость была прервана стуком в дверь гостиной. Так как
она не хотела, чтобы ее застали обдумывающей снова и снова те же
мысли, она отправилась открывать дверь. На пути к двери она вновь
заколебалась. Действительно ли она собирается открыть дверь и
встретиться с тем, что ждет за ней? Ведь кто-то пытался убить ее. Он
может быть снаружи.
Но какой у нее есть выбор? Никакого, если она хочет хоть в
какой-то мере выяснить, что же с ней происходит. А может быть, она
просто хотела есть?
Ее сердце - сердце женщины, подвергающейся риску, учащенно
забилось,- когда она отодвинула в сторону кресло и открыла дверь.
Двое стражников, которых она раньше не видела, отсалютовали ей.
Рядом с ними стояла Саддит, прижимая поднос к боку.
Блеск в ее глазах и наклон головы свидетельствовали о том, в
каком духе она беседовала со стражниками; ее блузка была расстегнута
еще больше, давая возможность всецело насладиться открывающимся
видом, стоило Саддит повести плечами. Но как только она увидела
Теризу, выражение на ее лице сменилось сочувствующим и озабоченным.
- Миледи, с вами все в порядке? Они меня успокоили, но я не
знаю, следует ли верить им. Мы с той женщиной поменялись временем
службы. Я ведь не знала, что на вас нападут - и что она окажется
такой гусыней. Она должна была остаться с вами. Я принесла завтрак. Я
знаю, вы расстроены, но вы могли бы попытаться поесть. Как вы
думаете, вам это удастся?
Териза слушала изливающийся из служанки поток слов и понемногу
оттаивала. Она испытывала облегчение от того, что снова видит Саддит.
Саддит означала безопасность; она была реальной.
- Да,- сказала она, когда Саддит на мгновение остановила поток
слов.- Я проголодалась. И боюсь, что позволила огню потухнуть.
Пожалуйста, входи.
Закрывая дверь, Териза услышала, как стражники дружно
прищелкнули языками.
Саддит тоже расслышала этот звук.
- Эти двое,- сказала она с естественной усмешкой, пока убирала
тарелки, оставшиеся после ужина, чтобы освободить место для новых,-
сомневались в моих словах, когда я сказала, что при виде вас у них
задрожат колени - не говоря уже обо всем прочем. Сейчас они знают,
что я говорила правду.
Затем она указала на кресло возле стола, на который она
поставила поднос:
- Пожалуйста, садитесь и поешьте, миледи. Каша согреет вас, пока
я буду разводить огонь. Затем, мне кажется, вам следует найти одежду
получше.
Териза села. На тщательно сервированном подносе были изюм,
темный хлеб, ломоть темножелтого сыра и горячий горшок, который
содержал нечто, по виду похожее на пшенную кашу. Помня о предыдущей
еде, она поспешно начала есть, останавливаясь время от времени, чтобы
насладиться комбинацией острого сыра и сладкого изюма.
Саддит же, суетясь возле ближайшего камина, болтала без умолку.
- И как он выглядел? - спросила она.- Тот человек в черном,
который напал на вас.- Она казалась возбужденной и чем-то довольной.-
Орисон полон слухов. Он был выше Рибальда и настолько массивен, что я
не смогла бы обхватить его руками. У него было лицо охотника,
охотничий взгляд и достаточно силы в руках и чреслах, чтобы
расшвырять Рибальда и Аргуса как мальчишек.- На мгновение она
выпятила грудь. Затем печально вздохнула.- Таковы слухи. А каким он
был в действительности, миледи?
Медленно, неуверенная в том, что собирается сказать, до тех пор
пока не произнесла слова, Териза призналась:
- Ужасным.
- Возможно, если бы я не поменялась, у меня была бы возможность
его увидеть.- Саддит на мгновение задумалась с загадочным выражением
лица. Затем рассмеялась.- Нет. Пожалуй, мне было лучше там, где я
была.
Териза провела достаточно времени, выслушивая преподобного
Тетчера, чтобы почувствовать намек, и потому вежливо спросила:
- И где же ты была?
Глаза Саддит засверкали от радости:
- О, я не должна говорить вам об этом.- И тут же стремительно
бросилась в спальню, чтобы развести там огонь.
Уже в следующую секунду она высунула из-за двери голову и
спросила:
- Вы помните, что я говорила прошлой ночью, миледи? Любой Мастер
сделает для меня все, что я пожелаю,- если, конечно же, это будет ему
по силам. Наверное, вы думали, что это все пустая болтовня.- Она
снова исчезла. Несколько минут слышно было как она возится в спальне
с огнем. Затем она вернулась в гостиную.- Я буду правдивой с вами,
миледи. Я ни с кем не менялась. Я попросила ту женщину, которую вы
видели, позаботиться о вас, чтобы иметь в своем распоряжении всю
ночь. И уверяю вас, что не упустила эту возможность.- Саддит
улыбнулась.- Я провела ночь с Мастером.
Териза никогда не слышала, чтобы кто-нибудь говорил нечто
подобное; новизна ощущения заставила ее спросить:
- И он достал для тебя что-то, что тебе хотелось получить?
Пришел черед Саддит удивляться.
- Миледи, я разделила с ним ложе не потому, что в чем-то
нуждалась.- Она хихикнула от этой мысли.- Я спала с ним потому, что
он Мастер.
И, покачивая головой, снова вернулась в спальню.
Неожиданно Териза обнаружила, что не может сосредоточиться на
завтраке. Откровенность служанки обеспокоила ее. И напомнила ей, что
она ничего не знает о мужчинах - о том, что они делают с женщинами; о
том, что доставляет им удовольствие. Она никогда не была объектом
страсти или нежности.
Отодвинув поднос в сторону, она отправилась в ванную и,
насколько ей это удалось, воспользовалась мылом и холодной водой.
Затем, поспешно набросив платье на горящую кожу, присоединилась к
Саддит, которая стояла перед одним из гардеробов, выбирая для нее
подходящую одежду.
По чистой случайности Саддит выбрала не тот гардероб, в котором
стояло кресло, блокирующее заднюю стенку. Почти моментально служанка
выбрала простое, но эффектное темно-алое платье, доходящее до пола.
Заколебавшись, Териза сказала:
- Я не уверена, что этот цвет мне пойдет. Не будет ли лучше,
если я надену свою прежнюю одежду?
- Наверняка нет, миледи,- ответила Саддит твердо, но вежливо.- Я
не знаю, как к тем вещам относятся там, откуда вы прибыли, но здесь
ваш наряд совершенно не годится. Если, конечно, вы не хотите
оскорбить леди Мисте, которая так любезно предложила воспользоваться
своим гардеробом. Вот смотрите,- Саддит поднесла платье ближе к
Теризе.- Это не самый подходящий к вашим глазам цвет,-
прокомментировала она задумчиво,- но он прекрасно гармонирует с вашей
кожей. И прекрасно оттеняет волосы. Не примерите ли вы это платье?
Чувствуя себя слегка возбужденной и довольно глупо, Териза
пожала плечами.
Саддит показала ей ряд крючков, застегивающих платье сзади.
Затем Териза стянула свое платье и облачилась в тяжелую ткань платья.
Платье почти подошло: замечание Саддит, что по сравнению с леди Мисте
"некоторые прелести у вас заметно больше", означало, что грудь леди
Мисте была меньше и не так сильно подчеркивалась глубоким темным
