региональным начальником - Уик Беном с Альфы Центавра III. Уик Бен, это
Джим Кейл, за которого было предложено поручительство на Тронном Мире.
- Хорошо, - согласился Уик Бен, быстро поворачиваясь к Джиму и
улыбаясь.
В противоположность шипящему акценту Высокородных, который к тому
времени Джим стал воспринимать почти как должное, губернатор с Альфы
Центавра III несколько шепелявил, произнося слова.
- Я хотел тебя видеть, Джим, и пожелать тебе счастья. Твой мир только
что вошел в наше правление... и я очень, очень горд!
Уик Бен счастливо улыбнулся Джиму. По всей видимости, он не замечал,
что из трех людей, имеющих отношение к этой беседе, ни один не снизошел до
проявления подобающих случаю чувств: на лице Ро было недовольство, в
желто-лимонных глазах Галиана читалась ирония, а сам Джим оставался
замкнут и бесстрастен.
- Да... так вот, я просто хотел сказать тебе это. Не буду больше
отнимать твоего драгоценного времени, - бойко выпалил Уик Бен.
Джим взглянул на него. Этот человек был как марионетка, которую
дергали за ниточки веселья и гордости, смешанной с той невинностью, с
которой он представлял себе Тронный Мир в целом. Джим не мог понять, зачем
Галиан хотел, чтобы он встретил этого человека. Но он отметил про себя,
что Галиан хотел этого.
- Еще раз спасибо, - сказал Джим. - Сейчас же, к сожалению мне
действительно надо идти и упражняться со Старкиеном, который является моим
заместителем.
Он посмотрел на Ро.
- Ро?
- Рад видеть тебя снова, - сказал Галиан, причем его интонации
удивительно напоминали Словиэля.
Было ясно, что чего бы он ни ожидал от встречи Джима с Уик Беном, он
получил все, что хотел. Но сейчас ни к чему было выяснять отношения. Джим
повернулся к Ро и протянул руку. Она взяла ее. И тут же они оказались в
его комнате.
- Зачем все это понадобилось ему? - спросил Джим.
Ро в недоумении покачала головой. - Не знаю, - с сожалением сказала
она. - Но когда на Тронном Мире случается что-то, чего ты не понимаешь,
это - опасно. Я постараюсь все выяснить, Джим. До свидания. - И она
поспешно исчезла.
Оставшись один, Джим восстановил в уме всю сцену свидания с Уик
Беном. Его пугала скорость происходящих событий и то, что он может просто
не успеть уследить за опасностью. Он громко сказал в окружающую его
пустоту.
- Адок!
Прошло не более трех секунд, и перед ним возникла фигура Старкиена.
- Как ты себя чувствуешь? - спросил Адок. - Тебе нужно...
- Ничего, - резко прервал его Джим. - Адок, скажи есть ли где-нибудь,
там, где живут слуги, библиотека?
- Библиотека?.. О, ты, наверное, имеешь в виду учебный центр. Да, я
могу переместить тебя туда, Джим. Правда, я сам там никогда не был, но
знаю, где он находится.
Адок дотронулся до руки Джима, и они очутились в подземном парке, в
котором уже когда-то были раньше. Адок заколебался, затем повернул налево
и прошел по боковой улице.
- По-моему, это где-то здесь, - сказал он.
Джим последовал за ним, и они пошли по этой улице, пока не подошли к
широким каменным ступеням, ведущим в открытый холл.
Сквозь этот холл, вверх и вниз по ступеням, сновали люди - почти все
слуги, и очень мало Старкиенов. Джим стал наблюдать за слугами с
величайшим вниманием и интересом. Внимательность его была скоро
вознаграждена. Когда они с Адоком поднимались по ступеням, навстречу им
шел черноглазый, желтокожий человек, похожий на Мелнеса. Спускаясь по
ступенькам, он взглянул на одного из входящих слуг - человека с темными,
свисающими назад волосами. Этот человек ленивым, казалось, жестом положил
ладонь своей руки на талию, чуть выше пояса. В ответ, не останавливаясь,
желтолицый человек дотронулся двумя пальцами левой руки до бицепса правой.
Без единого жеста, даже не глядя друг на друга, эти люди разошлись в
разных направлениях.
- Ты видел? - спросил тихо Джим Адока, когда они вошли в холл. - Эти
жесты... Что они могут значить?
Очень долгое время Адок не отвечал, так что Джим даже взглянул на
него. Лицо Адока, насколько Джим успел разобраться в его мимике, было
серьезным.
- Странно, - сказал Старкиен, словно говоря самому себе. - Это уже
было раньше. - Он поднял взгляд на Джима. - Это их Немой Язык.
- В таком случае, что они сказали? - спросил Джим.
Адок покачал головой. - Я не знаю. Это - древний язык. Высокородные
узнали о нем только во времена первого восстания слуг, тысячи лет назад.
Слуги всегда пользовались им. Но нам, Старкиенам никогда ничего не
говорили. Это потому, что мы всегда преданы Императору.
- Ясно, - сказал Джим.
И он глубоко задумался.
Они миновали холл и вошли в большую комнату, которая, казалось, была
заполнена вращающимися световыми шарами, за движением которых было даже
трудно уследить.
Адок остановился. Он указал на эти миниатюрные "солнца".
- Это - один из архивов, - сказал он. - Который - я не знаю, потому
что все они сконструированы не для нас, а для учебных центров наверху, для
молодых Высокородных. Но направо здесь есть комнаты, где ты сможешь
получить нужную информацию.
Он провел Джима направо по коридору, и они вошли в одну из дверей.
Они вошли в маленькую комнатку - первую незанятую из всех, что они
прошли, - в которой стоял стул и нечто среднее между партой и столом, с
крышкой, наклоненной примерно под сорок пять градусов.
Джим уселся за этот стол, на поверхности которого, у самого края,
находилось несколько черных ручек. Адок коснулся одной из них, и
немедленно поверхность стола превратилась в белый экран, на котором на
языке Империи было написано всего одно слово: "Готов".
- Говори прямо в экран, - сказал Адок.
- Мне надо просмотреть документы, - медленно сказал Джим в экран, -
по всем прошлым экспедициям Империи к Альфе Центавра.
Слово "Готов " исчезло с белого экрана, и на нем возникли строчки,
медленно ползущие слева направо.
Джим сидел, читая. Информация была не совсем той, которая ему
требовалась, потому что она давала общее представление об экспедициях в
этот район, а ему хотелось найти именно ту, которая направлялась в район
Земли - если когда-либо такая экспедиция имела место. Для этого надо было
просмотреть множество материалов, и это отняло бы у него несколько дней,
или, возможно, недель.
- Скажи, а можно как-нибудь ускорить чтение? - спросил он у Адока.
Адок потянулся ко второй рукоятке и повернул ее. Строчки стали
двигаться по экрану быстрее. Адок убрал свою руку, но Джим тогда сам
потянулся к ней и начал поворачивать ее, пока она не остановилась, по всей
видимости, достигнув ограничения. Адок слегка вскрикнул, как бы в огромном
удивлении.
- Что случилось? - спросил Джим, не отрывая глаз от бегущих строчек.
- Ты читаешь, - произнес Адок, - почти с той же скоростью, что и
Высокородные.
Джим ничего ему не ответил. Он неотрывно смотрел на экран, почти не
сознавая течения времени, но когда кончилась одна кипа документов и
наступил небольшой перерыв перед поступлением второй, он с удивлением
убедился, что его мускулы затекли от неподвижного сидения на одном месте.
Он выпрямился, на минуту отключил машину и огляделся вокруг. Внезапно
он увидел Адока, все еще стоящего перед ним. По всей видимости, Старкиен
тоже простоял все это время, даже не шелохнувшись.
- Ты ждал меня все это время? - спросил Джим. - Долго я читал?
- Некоторое время, - сказал Адок. Он не выражал эмоций и назвал Джиму
единицу Имперского времени, равную четырем земным часам.
Джим покачал головой и встал на ноги. Затем он вспомнил еще кое о
чем, и уселся за экран, снова включив его. Он затребовал все сведения по
Немому Языку.
На экране появилась информация не об одном, а о пятидесяти двух Немых
Языках. По-видимому, и зарегистрировано было пятьдесят два восстания слуг.
Джим отметил в уме, что ему следует проглядеть все эти сведения по
всем восстаниям, когда он придет сюда в следующий раз. Очевидно, после
каждого восстания Высокородные проводили расследование и узнавали текущий
Немой Язык, но к следующему разу все повторялось вновь, и знаки полностью
менялись.
И это был не столько язык, сколько комплекс разнообразных сигналов,
например, поглаживание подбородка или скрещивание пальцев. Дело было не в
том, чтобы увидеть этот сигнал, а в том чтобы понять его.
Джим выключил экран и поднялся на ноги.
Они с Адоком вышли из центра обучения и пошли по парку. Примерно с
час они ходили по разным улицам, заходили в магазины и прочие общественные
места, и все это время Джим наблюдал, не встретит ли он знаков Немого
Языка.
Он видел их, но ни один не напоминал ему хотя бы версии одного из
бывших пятидесяти двух языков. Тем не менее, он тщательно запоминал каждый
сигнал и условия, при которых он делался. Через некоторое время он
остановил Адока и вернулся к себе.
Он пробыл один не более пяти минут - появилась Ро в сопровождении
Словиэля. Джим отметил про себя, что ему нужно будет спросить у Ро, как
она узнала, что он вернулся к себе, и существует ли какая-нибудь
сигнальная система, позволяющая вести такие наблюдения.
Но, поднимаясь приветствовать своих гостей, он отметил так же и то,
что Ро была чем-то озабочена, а на лице Словиэля застыла хмурая усмешка.
- Что-нибудь случилось? - поинтересовался Джим. - Или я ошибаюсь?
- Нет, ты не ошибаешься, - ответил Словиэль. - Император утвердил
меня твоим поручителем, и Галиан предложил мне по этому поводу устроить
небольшой вечер, чтобы отпраздновать это событие. Я и не подозревал, что
он твой друг. Как думаешь, почему он предложил сделать это?
- Если вы устроите этот вечер, - сказал Джим, - Император тоже будет
присутствовать?
Словиэль нахмурился. Он был явно недоволен, хотя бы тем, что существо
низшей расы задало вопрос, причину которого Высокородный не вполне понял.
- Почему ты об этом спрашиваешь?
- Потому что Мелнес очень умный человек, - ответил Джим.
Высокое и изящное тело Словиэля напряглось.
- Ну хорошо, Дикий Волк, - отрезал он. - Довольно! Мы уже достаточно
наслушались этих игр в вопросы и ответы!
- Джим... - предупреждающе начала Ро.
- Мне очень жаль, - сказал Джим, твердо глядя в глаза Высокородного.
- Объяснение касается не меня - оно касается Императора. Поэтому я не
собираюсь ничего объяснять вам. И вы не заставите меня сделать это.
Во-первых, вы просто не сможете это сделать. А во-вторых, это будет просто
невежливо с вашей стороны, раз уж вы являетесь моим поручителем для
усыновления.
Словиэль стоял, не двигаясь.
- Поверьте мне, - на этот раз настойчивее сказал Джим. - Если бы я
был свободен дать вам ответ, я бы все сказал. Если к концу этого вечера,
который вы устраиваете, вы не получите подтверждения от Императора или
Вотана что у меня были веские причины не отвечать вам - тогда я отвечу на
любой вопрос, который вы зададите мне. Договорились?
Еще некоторое время Словиэль находился в напряжении, глаза его ярко
горели. Затем, внезапно, он как-то весь расслабился и на губах его
возникла знакомая ленивая улыбка.
- Знаешь, здесь-то ты и поймал меня, Джим, - протянул он. - Я ведь
действительно не могу устроить допрос с пристрастием человеку, поручителем
которого я являюсь, так? Тем более, что скрыть это все равно не удастся.
Если тебя когда-нибудь усыновят, из тебя выйдет отличный спорщик, Джим, и
ты будешь отчаянно спорить на Пункты. Ну, хорошо, храни свой секрет - пока
что.
