"В половине 15-го века, а может быть и раньше, в Киеве (бывшем уже под
властью польско-литовского государства) появилась ересь, как видно, смесь
иудейства с христианским рационализмом. Глава или один из членов общины
этих еретиков был еврей Захария. Он приехал в Новгород и, как говорит
летопись, "с помощью пятерых сообщников, тоже евреев, насадил в Новгороде
ересь".
В результате умелой пропаганды, эта ересь получила довольно широкое
распространение сначала в Новгороде, а вскоре перекинулась и в Москву, где
нашла немало приверженцев, главным образом, среди высшего духовенства и
высших слоев тогдашнего московского общества, включая и невестку Великого
Князя, мать тогдашнего наследника престола, княгиню Елену.
Расширившаяся ересь стала угрозой для православия. И его иерархи, во главе с
игуменом Иосифом Волоколамским повели ожесточенную борьбу с
"жидовствующими", которые энергично защищались, отстаивая на диспутах
правоту своего вероучения.
После долгой борьбы противники "жидовствующих" победили и, на
специально созванном по этому вопросу соборе (в Москве, в 1504 году), еретики
были осуждены. Часть их была казнена, часть бежала в Литву (Польшу), а
княгиня Елена очутилась в монастыре.
Ересь выдохлась и заглохла, но память о ней еще долго оставалась у верных
православных людей. Они рассматривали ее, как неудавшуюся попытку
иудейства путем ереси разрушить единство православной церкви.
И полвека спустя (в 1550 году) между Великим Князем Литовским и Великим
Князем Московским произошел следующий диалог:
Вел. Кн. Литовский и Король Польский через своего посла Станислава
Едровского сказал Московскому Великому Князю: "Докучают нам наши
подданные, жиды, купцы государства нашего, что прежде изначала, при
предках твоих вольно было всем купцам нашим, христианам и жидам, в
Москву и по всей земле твоей с товарами ходить и торговать; и теперь не
позволяешь ты жидам с товарами в государство твое въезжать".
На это Вел. Кн. Московский Иоанн ответил: "Мы к тебе не раз писали о лихих
делах от жидов. Как они наших людей от христианства отводили, отравное
зелье к нам привозили и пакости многим нашим людям делали. Так тебе бы,
брату нашему, не годилось и писать об них много, слыша их такие злые
дела"...
А еще раньше этого диалога все евреи из Бреста, жившие и торговавшие в
Москве, были изгнаны из Москвы и товары их сожжены.
А в 1563 году, когда Полоцк во время ливонской войны был занят русскими, все
евреи Полоцка были потоплены в реке по приказанию Иоанна Грозного,
которому местные жители - русские половчане - пожаловались на
притеснения и лихие дела евреев, бывших доверенными и арендаторами
польских властей и магнатов.
После этого события больше двух столетий, до конца 18 века, евреи вообще не
допускались, даже временно, на территорию России, как Московского царства,
так и Российской Империи.
Иначе дело обстояло с пребыванием евреев на русских землях, попавших под
власть Польско-Литовского государства после распадения Киевской Руси.
Обезлюдевшие было в течение почти трех столетий богатые и плодородные
земли по обеим сторонам среднего течения Днепра, равно, как и земли на запад
от них, начали быстро заселяться и оживать после ослабления татарской
опасности, и на них укрепился правопорядок и хотя бы относительная
безопасность и возможность для хозяйственной деятельности без опасения
постоянных татарских набегов, разорений и увода населения в рабство.
Эти, уже заселенные, земли стали собственностью государства ("Короны") и
польско-литовских магнатов, владельцев огромных латифундий, городов,
местечек, сел и хуторов; а население было превращено в бесправных рабов-
крепостных ("посполитых"). Эксплуатация этих земель при бесплатном
принудительном труде "посполитых" давала огромные доходы владельцам.
Трудолюбивые и энергичные земледельцы, в надежде на свободную жизнь,
которая им была обещана на вновь заселяемых землях, устремились на восток,
спасаясь от гнета крепостного права, принявшего в Польше особо тяжелые
формы. Но крепостное право пришло вскоре вслед за ними, как только они
обосновались и устроились. На них начали накладывать все новые и новые
повинности, целью которых было превращение их в рабов - "посполитых",
имуществом, трудом и даже жизнями которых распоряжались их
"владельцы", польские паны и магнаты.
Положение еще ухудшалось наличием целой армии посредников между
владельцами и его "подданными". Обычно это были евреи, которые брали от
владельца на откуп разные статьи его доходов: шинки, пошлины в городах при
внутренней торговле ("мнто"), мельницы, право рыбной ловли, право
пользования мостами через реки, плотинами (Созданные трудом тех же
крепостных), даже православными церквями, расположенными в границах
пожалованных земель.
А нередко владельцы сдавали в аренду и целиком все поместье со всеми
"доходными статьями".
Посредники, желая выколотить из всех "доходных статей", изощрялись в их
взыскании, учитывая, конечно, по своему усмотрению и свой посреднический
"заработок". В случае же малейшего неповиновения к их услугам стоял весь
полицейско-административный аппарат Польского правительства.
Не имея непосредственного сношения со своими "панами", "посполитые"
имели дело обычно с посредниками-евреями, а потому их гнев, возмущение и
негодование против всяких невыносимо тяжелых поборов обрушивался на
евреев и вызывал резкие антиеврейские настроения.
Украинский народ создал целый цикл "дум" - сказаний о еврейском угнетении, о
которых подробно пишет украинский историк Грушевский, которого как
социалиста (Украинский эсер) и как сотрудника большевиков, покаявшегося в
своих шовинистическо-самостийнических заблуждениях и приехавшего из
эмиграции им служить, заподозрить в антисемитизме нельзя.
В главе "Антисемитские мотивы в объяснениях Хмельниччины" ("Початки
Хмельниччины" стр. 123) Грушевский пишет:
"Евреи-арендаторы заарендовали все шляхи казацкие и заставили их своими
шинками - на одной миле по три шинка ставили, вынуждая казаков к покупке у
них водки и меда, и не дозволяя им самим изготовление этих напитков для
собственного потребления. Об этом "дума" говорит:
"Як иде украинський козак тай корчму минае,
А жид выбигае, та украиньского казака за чуб хватае,
Та ще його двома кулакамы по потылыци затыняе:
Що та мымо корчмы идет тай корчму минаеш"...
Заарендовали евреи все казацкие торги и брали "мыто-перемыто" от пешего и
конного проезжего, от всякой клади, даже от выпрошенной нищими их
милостыни. Ото всех забирали, что лучшее, а кроме того, говорит "дума":
"И ще ж то жыды-рендари у тому не пересталы -
На славний Украини вси козацьки церкви заарендувалы:
Которому б то козаку альбо мужыку дав Бог дытыну появыты
То не иды до попа благословытыся; - да пиды, до жыда-рендаря,
То положи бытый талер щобы жыд дозволив
Церкву одчыныты, тую дытыну охрестыты".
О поборах с разных промыслов известная "дума про поневолення козаччыны
жыдами" говорит:
"Который бы то козак альбо мужик схотив рыбы наловыты,
Жинку свою з дитьмы покормыты,
То не йде до попа благословытыся.
Да пиде до жыда-рендаря, до поступы йому часть оддать
Щоб позволыв на ричци рыбы наловыты
Жинку з дитьмы покормыты".
Из той же "думы" Грушевский приводит длинное описание, как казак взял
мушкет и проходил мимо шинка. Еврей-шинкарь его увидел и вот "жыд з
шынку выбигае - казака за патлы хватае", и ругает, как это он задумал "утя
вбыты". А потом казак должен просить и "жыда мылостывым паном
называе"...
Насколько точно эти "думы" изображают историческую правду, установить
трудно, но что они являются отображением народных настроений того
времени - не подлежит сомнению
В частности, вопрос об арендовании евреями православных церквей многими
оспаривается на том основании, что не сохранилось ни одного арендного
договора об аренде церквей.
Сторонники же мнения, что евреи действительно были арендаторами
церквей, приводят сохранившийся договор 1596 года, по которому было
заложено село Слуща совместно шляхтичу Миклашевскому и еврею Песаху,
причем в числе доходных статей упоминаются "церкви и их подаванье", то
есть с приходами от церкви. Известный историк Костомаров полностью
разделяет мнение, что факт аренды церквей евреями имел место. Грушевский
склонен считать это недоказанным, а некоторые авторы, например, Галант
(в журнале "Еврейская старина" за 1909 г.) это мнение оспаривает.
Так как этот вопрос из плоскости исторической объективности был
перенесен в плоскость политическую - оправдание антисемитизма среди
украинцев, то надлежащим образом он окончательно не выяснен и до
настоящего времени и ждет своего объективного исследования.
Зато вопрос о роли и деятельности посредников-евреев вообще (выключая
вопрос об аренде церквей), и об оценке этой деятельности современниками
освещен достаточно полно неопровержимыми документами того времени.
Из сохранившегося письма полковника Кривоноса, одного из главных
сподвижников Хмельницкого, к князю Заславскому видно, что Кривонос
считает деятельность евреев главной причиной восстания. Он пишет
Заславскому: "Жыдив зволь Ваша мылость до Вислы завернуты, бо та вийна
вид жыдив зачалася - воны то и Вас з розуму звели".
Московский купец Кунаков, проехавший Украину зимой 1648-49 г., то есть
непосредственно после начала восстания, разбирая его причины, говорит:
"жиды Черкасов (то есть украинцев) грабили и издевались над ними: как
только который черкас выкурит водки или сварит пиво, не сказавши жиду и
не снимет перед жидом шапку, жиды придирались к нему, грабили и
уничтожали, а его имущество отбирали, жен и детей насильно забирали на
работу".
Львовский каноник Юзефович пишет: "Господство поляков дошло до такого
невыносимого утеснения, что даже над Церквами давали они власть роду
жидовскому. Священник казацкий, попросту называемый поп, не мог в своей
церкви совершить таинства крещения, венчания и других, если наперед не
заплатит жиду за ключи установленной паном платы и должен был каждый
раз от дверей церковных относить их и отдавать жиду. По заслугам
претерпела ты беды свои, Польша". Так пишет поляк, католический
священник, современник событий.
В сохранившихся письмах Хмельницкого указывается, как на доказательство
крайнего угнетения народа, тот факт, что он должен был терпеть разные
кривды от евреев.
То же самое мы находим в мемуарах современников событий - поляков
Каховского и Грондского. Последний, описывая подробно все тяжелые
повинности крестьян, говорит, что они "росли изо дня в день, по большей
части потому, что отдавались на откуп евреям, а те не только выдумывали
разные доходы, весьма несправедливые для крестьян, но и суды над ними
присваивали себе".
Волынский еврей Натан Ганновер в своих мемуарах пишет о крепостных, что
они "работали барщину у магнатов и шляхты, которые отягощали их
тяжелыми работами в доме и на поле. Шляхта накладывала на них большие
повинности, а некоторые шляхтичи страшными способами вынуждали их
переходить в господствующую веру. И был народ русский в такой степени
унижен, что все народы, даже из всех народов самый униженный - жиды,
также господствовали над ними".
Из всех приведенных выше выдержек из аутентичных исторических
документов видно, в каком невыносимо тяжелом положении находились
широкие народные массы Украины - Руси.
Видны также и причины, породившие ненависть к евреям, характерную для
настроений масс того времени. Были ли в этом виноваты евреи или польское
правительство и стоявшие за его спиной иезуиты, создавшие такие условия,
что евреи для того, чтобы существовать, вынуждены были эксплуатировать
народ - дела не меняет.
* * *
Очищение Левобережья.
Крупнейший магнат Левобережья, Вишневецкий, узнавши о восстании
Хмельницкого, собрал большое войско, чтобы двинуться на помощь
Потоцкому усмирять восстание. Но, подойдя к Днепру, нашел все паромы
уничтоженными и, не решаясь задерживаться на Днепре для переправы своего
