никогда раньше не стреляла из таких пистолетов. Она, должно быть, и
понятия не имела, как он действует.
- А что теперь?
- Я работала. О Боже, как я работала! Пойдем в соседнюю комнату,
посмотрим на него. - Лиля, помрачнев, пошла вперед. - Тебе сказали, что
мне ничего не удалось?
- Могло бы быть и хуже, учитывая, что с нами происходит почти каждый
час, - сказал Ларс.
Возвращаясь с Востока, он узнал, как чудовищно много людей исчезло с
лица земли. Невероятно много. Такой катастрофы человечество еще не знало.
- Рикардо Гастингс говорит, что они с Сириуса, - сказала Лиля. - И
они хотят нас поработить, как мы и подозревали. Они хитиновые и имеют
физиологическую иерархию, которая насчитывает уже миллионы лет. На
планетах их системы, которые находятся на расстоянии чуть больше девяти
световых лет от нас, теплокровные формы жизни никогда не поднимались выше
стадии лемура. Древесные, с лисьими мордами, большинство ведут ночной
образ жизни, есть даже с гибкими подвижными хвостами. Поэтому мы для них
просто разумные уродцы. Просто более высокоорганизованные, наподобие
рабочих лошадей, организмы, умеющие работать. Они восхищаются нашим
б_о_л_ь_ш_и_м _п_а_л_ь_ц_е_м_. Мы можем делать любую сложную работу, но
они думают о нас, как мы - о крысах.
- Но ведь мы все время ставим эксперименты на крысах. Мы пытаемся
научиться, используя их...
- Но, - возразила Лиля, - мы любопытны, как лемуры. Необычный звук -
и мы высунем головы из нор, чтобы посмотреть, в чем дело. А они - нет.
Кажется, что среди хитиновых форм, даже высокоорганизованных, большинство
- рефлексные организмы. Поговори с Гастингсом об этом.
- Мне совсем неинтересно говорить с ним, - ответил Ларс.
Впереди, за раскрытой дверью, сидел похожий на одетую палку скелет.
Его расплывчатое, втянутое, похожее на высохшую тыкву маленькое лицо
медленно поворачивалось, будто под действием мотора. Глаза не моргали.
Черты лица не изменялись чувствами. Организм превратился в простую
воспринимающую машину. Органы чувств, беспрерывно двигаясь туда-сюда,
воспринимали информацию. Но сколько ее достигало мозга, запоминалось и
понималось, одному Богу было известно. Возможно, совсем ничего.
Появилась знакомая личность, держа в руке щипцы.
- Я знал, что вы обязательно объявитесь, - сказал Ларсу доктор Тодт.
Но на его лице было написано огромное облегчение. - Вы пешком?
- Должно быть, - ответил Ларс.
- Вы не помните?
- Ничего. Но я устал.
- Нормальная тенденция, - сказал доктор Тодт. - Даже сильнейшие
психозы можно преодолеть, просто необходимо немного времени. Лечение
переменой мест. Просто во многих случаях времени не хватает. А что
касается вас, то времени вообще нет. - Затем он обернулся к Рикардо
Гастингсу.
- Теперь о нем - что бы вы хотели попробовать прежде всего?
Ларс изучил сгорбленную старческую фигуру.
- Биопсию.
- Не понимаю.
- Я хочу взять пробу ткани. Мне все равно какой, из любой части тела.
- Зачем?
- В дополнение к микроскопическому анализу я хочу сделать проверку
углеродом. Насколько точен новый тестирующий углерод-17-В?
- До месяцев.
- Я так и думал. До тех пор, пока не будет результатов углеродного
тестирования, с моей стороны не будет никаких эскизов, трансов, никакой
другой деятельности.
Тодт сделал неопределенный жест:
- Кто может знать намерения Бессмертных?
- Сколько потребуется времени?
- Результаты могут быть получены сегодня к трем часам дня.
- Хорошо, - сказал Ларс. - Я пойду приму душ, куплю новые туфли и,
может быть, новое пальто. Чтобы подбодрить себя.
- Магазины закрыты. Людям рекомендовано оставаться под землей. Эти
районы включают в себя...
- Не перечисляйте. Я слышал весь список по пути сюда.
- Вы серьезно не собираетесь входить в транс? - спросил Тодт.
- Нет. Нет никакого смысла. Ведь Лиля пыталась же.
- Хочешь посмотреть на мои эскизы, Ларс? - спросила Лиля.
- Посмотрю. - Он протянул руку, и ему подали целую кипу. Он быстро
пролистал их и увидел то, что и ожидал - ни больше ни меньше. Он положил
их на стол рядом.
- Они _д_е_й_с_т_в_и_т_е_л_ь_н_о_ тонкой конструкции, - заметил
доктор Тодт.
- Автомат, напоминающий по форме человека, - с надеждой произнесла
Лиля, неотрывно глядя на Ларса.
- Это он, - сказал Ларс. Он показал на древнюю сгорбленную фигуру,
которая беспрерывно вращала, как орудийной башенкой, головой. - Или,
вернее, оно. Ты не поняла, что у нет в голове. Ты только поняла
анатомические составляющие, входящие в биохимическую основу. То, что
делает его живым. То, что является искусственным механизмом. - Затем
добавил: - Я понимаю, что это андроид, напоминающий внешне человека, и
знаю, что углеродное тестирование подтвердит это. Единственное, что я хочу
узнать - это точный возраст.
После некоторой паузы Тодт хрипло спросил:
- Что?
- Сколько времени эти чужаки над нами? - спросил Ларс, не удостоив
его ответом.
- Неделю.
- Не думаю, что такой совершенный автомат, как этот, мог быть собран
за неделю.
- В таком случае, если ты прав, то его создатель знал... - сказала
Лиля.
- О черт! - ответил Ларс. - Я прав. Посмотри на свои эскизы и ответь:
разве в них не Рикардо Гастингс? Я действительно хочу это сказать. Давай,
валяй!
Ларс подобрал эскизы, сунул их ей, Лиля машинально взяла их и молча,
как будто не видя, просмотрела, каждый раз еле заметно кивая.
- Кто мог сконструировать такой удачный автомат? - спросил доктор,
заглядывая через Лилино плечо. - У ком есть такие способности и
возможности, не говоря уже о вдохновенном таланте?
- Ассоциация Ланфермана, - ответил Ларс.
- Кто-нибудь еще? - снова спросил Тодт.
- Я больше никого не знаю.
Благодаря КАСН у Ларса было довольно точное представление о
возможностях Нар-Востока. У них не было ничего подобного. _Н_и_ч_т_о_ не
могло сравниться с Ассоциацией Ланфермана, которая, в конце концов,
простиралась от Сан-Франциско до Лос-Анджелеса: экономический,
индустриальный организм длиной в пятьсот миль.
А производство андроидов, которые даже при ближайшем пристальном
рассмотрении выглядели как подлинно живые существа, было одним из их
главных производств.
Внезапно Рикардо Гастингс закаркал:
- Если бы не несчастный случай, когда волна энергии переполнила...
Подойдя к нему, Ларс перебил:
- Ты управляешься изнутри?
Старые затуманенные глаза взглянули на нем. Но ответа не последовало,
слюнявый рот больше не двигался.
- Ну, давай же, - сказал Ларс. - Автоматически или дистанционно? Ты
статический или ты принимаешь инструкции извне? Честно говоря, я думаю,
что ты - полный автомат. Запрограммированный наперед. - Затем Лиле и
доктору Тодту: - Это объясняет то, что вы называете "маразмом". Повторение
определенных смысловых кусков снова и снова.
Рикардо Гастингс пробормотал, пуская слюни:
- Парень, мы их разбили. Они не ожидали этого, думали, что смели нас.
Наши дизайнеры оружия - они не смогли ничего. Пришельцы думали, что они
смогут просто так прийти на Землю и победить. Но мы им задали! Жаль, что
вы этого не помните, это было еще до вас. - Он - или оно - хмыкнуло,
невидящим взглядом уставившись в пол, искривив рот в гримасе восторга.
- Я все равно не приемлю идею оружия, путешествующего во времени, -
сказал Ларс после паузы.
- Мы сделали из них кашу, - бормотал Рикардо Гастингс. - Мы полностью
отклонили их чертовы спутники из этого временного вектора, на миллиарды
лет в будущее, и они до сих пор там. Хе-хе! - В его глазах промелькнула
искорка жизни. - Они теперь кружатся над планетой, населенной только,
наверное, пауками да одноклеточными. Жаль. Мы еще поймали их линейные
корабли, с помощью Б.Г.В. Мы послали их в далекое прошлое, они были
посланы завоевывать Землю приблизительно во времена трилобитов. Тут уже не
проиграешь! Победить трилобитов и палками заставить их подчиниться! -
Старый ветеран триумфально фыркнул.
В два тридцать, после того ожидания, которое Ларс не повторил бы ни
за какие деньги, сотрудник госпиталя принес данные, полученные углеродным
анализом ткани, взятой из тела старика.
- Что там? - спросила Лиля, неловко поднявшись и не отрывая глаз от
лица Ларса, пытаясь определить его реакцию.
- Прочитай это сама. - Он протянул ей одинарный листочек.
Почти теряя сознание, она попросила:
- Скажи мне сам.
- Микроскопический анализ показал, что это бесспорно человеческая, а
не синтет... то есть, искусственная ткань. Анализы углеродом-17-В кусочка
ткани показали, что это экземпляр возраста от 110 до 115 лет. И возможно,
но не наверняка, еще старше.
- Ты ошибся, - сказала Лиля.
- Да. - Ларс кивнул.
Рикардо Гастингс хмыкнул.
27
Значит, я снова, сказал себе Ларс Паудердрай, так же основательно
провалил все, как и тогда, когда действительно была необходимость в
оружии. Ни разу не было ситуации, в которой бы я действительно пригодился
им. Кроме, конечно, той, когда Нар-Восток и Запад-Блок охватила
доброкачественная опухоль многолетней игры в Эру Внедрения. Во время
которой мы одурачили огромное множество простофиль повсеместно, для их же
собственной пользы, за счет их собственных склонностей.
Правда, я привез Лилю в Вашингтон, подумал он. Может быть, это можно
отметить как достижение. Но за ним последовало ужасное самоубийство Марен
Фейн, у которой было все, чтобы наслаждаться и дальше полнокровной и
счастливой жизнью...
Доктору Тодту он сказал:
- Мой эскалатиум и конджоризин, пожалуйста. Двойную обычную дозу. -
Затем, обращаясь к Лиле: - И этот продукт восточногерманской фирмы, на
который у тебя монополия. Я хочу, чтобы в этот раз ты удвоила дозу. Это
единственный способ, который я могу придумать для увеличения нашей
чувствительности. И я хочу, чтобы мы были настолько восприимчивы,
насколько наши организмы могут выдержать. Потому что больше одной удачной
попытки нам сделать не удастся.
- Я согласна, - мрачно ответила Лиля.
Дверь за Тодтом и другими сотрудниками захлопнулась. Они с Лилей и
Рикардо Гастингсом были блокированы.
- Это может, - сказал Ларс Лиле, - или убить нас обоих, или разлучить
нас навсегда. Отравление печени или мозга...
- Заткнись, - оборвала его девушка и проглотила таблетки, запив их
водой из чашки.
Он сделал то же самое.
Некоторое время они сидели, глядя друг на друга, не обращая внимания
на бормочущем согбенном старика рядом.
- Ты когда-нибудь отойдешь, - спокойно спросила Лиля, - от ее смерти?
- Нет. Никогда.
- Ты винишь меня? Нет, ты винишь себя.
- Я виню ее, - сказал Ларс. - Во-первых, за то, что у нее была эта
вшивая штука фирмы "Беретта". Никто не должен носить такое оружие или даже
владеть им, ведь мы живем не в джунглях.
Он замолчал. Медикамент начал свое действие. Он парализовал его
челюсти, как огромная передозировка фенотиазина, и Ларс закрыл глаза,
ощущая невероятную боль. Доза, слишком большая, уносила ем, и он больше не
мог видеть и ощущать присутствие Лили Топчевой. Плохо, подумал он. То, что
он чувствовал, было сожалением, болью, а не страхом, как будто вокруг нем
собралось облако, знакомое ощущение провала - или это был подъем? - теперь
углубилось, увеличилось во всех своих мыслимых пропорциях, ведь доза была
велика как никогда.
Надеюсь, подумал он, что она не будет испытывать том же. Надеюсь - ей
