протяжении последних пятнадцати лет утверждало правительство Ист-Парка. И
этот человек в действительности существует. И, следовательно, Броз -
узурпатор. Поскольку законная власть целиком и полностью принадлежит
Йенси, что и требовалось доказать. И что, впрочем, неоднократно
подчеркивали как Зап-Дем, так и Нар-Пак.
И, как я понимаю, Йенси начал бороться за свои законные права.
24
Темнокожий мальчуган застенчиво сказал:
- Меня зовут Тимми.
Стоявшая рядом с ним младшая сестренка, улыбаясь, чуть слышно
прошептала:
- А я - Дора.
Николас повторил:
- Тимми и Дора. - Потом сказал, обращаясь к миссис Лантано: - У вас
очаровательные дети.
Глядя на жену Лантано, он подумал про свою собственную, Риту, все еще
находящуюся в подземелье, обреченную на прозябание в убежище. Вероятно,
пожизненно. Потому что даже самые приличные люди из тех, кто выжил на
поверхности, такие как Дэвид Лантано и, если он правильно понял, богатый
строитель жилых комплексов, Луис Рансибл, ничего не могли предложить
жителям подземных убежищ: ни планов на будущее, ни надежд. Ничего. За
исключением, как в случае Рансибла, гигиеничных, миленьких тюрем,
находящихся на поверхности, вместо более темных и унылых подземных
казематов-убежищ. А Лантано...
Его железки прикончили бы меня, подумал Николас, если бы не появился
Талбот Йенси со своим спасительным оружием.
Он спросил Лантано:
- Почему все говорят, что Йенси - это выдумка? Блэр утверждает это,
все в один голос говорят об этом. И вы - это же самое...
Лантано загадочно ответил:
- Каждый политический деятель, который когда-либо находился у
власти...
- Я не о том, - перебил Николас. - И я думаю, вы понимаете это. Я
говорю не о различии между личностью человека и тем, как его воспринимает
публика. Я говорю о ситуации, которая, насколько мне известно, вообще не
возникала на протяжении истории. О вероятности того, что этот человек
вообще не существует. И все же я его видел. Он спас мне жизнь.
Я оказался здесь, понял он, чтобы осознать; во-первых, что Талбота
Йенси не существует, во что мы все верили, и во-вторых, что он существует
на самом деле, что достаточно реален для того, чтобы прикончить двух
злобных железок-ветеранов, которые в отсутствие обуздывавшего их хозяина
готовы без долгах размышлений отправить человека к праотцам. Убивать людей
- занятие для них привычное, входящее в их обязанности, это часть их
работы, причем, вероятно, главная часть.
- При создании своего, рассчитанного на публику, образа, - сказал
Лантано, - каждый государственный деятель в той или иной степени
использовал вымысел. Особенно это касается прошлого столетия. И,
разумеется, эпохи римлян. Каким, например, на самом деле был Нерон? Нам
это неизвестно. Да и сами римляне об этом не знали. То же самое относится
и к Клавдию. Был Клавдий идиотом или великим святым, подвижником? А
пророки, религиозные...
- Вы мне так и не ответили, - снова перебил его Николас. И нежелание
Лантано отвечать на заданный вопрос было слишком явным.
Сидевшая на длинной черной скамье из сварного железа с
резинопластовым сиденьем вместе со своими двумя детьми, Изабелла Лантано
сказала:
- Вы правы, мистер Сент-Джеймс, он не ответил. Но ответ ему известен.
Ее большие глаза, казалось, излучали волю, она посмотрела на мужа, и
они обменялись многозначительными взглядами, ничего не говоря при этом
вслух. Николас, не принимавший участия в этом безмолвном разговоре,
поднялся и стал бесцельно расхаживать по гостиной, чувствуя, что совсем
запутался.
- Выпейте мексиканской водки, - предложил Лантано. - Мы привезли из
Мехико-Амекамеки самые лучшие сорта. - Потом добавил: - Тогда я выступал в
Совете Реконструкции и, к своему глубокому удовлетворению, обнаружил, что
его членам все совершенно безразлично.
- А что это за Совет? - спросил Николас.
- Верховный Суд этого, единственного известного нам мира.
- И что же вы хотели? - поинтересовался Николас. - Какого решения вы
от них хотели добиться?
Помолчав, Лантано лаконично ответил:
- Решения по вопросу, представляющему чисто академический интерес.
Точного определения законных прав Заступника. При судебном разбирательстве
с Агентством. Генералом Холтом и маршалом Харенжаным. Со... - Он замолчал,
потому что один из его домашних железок вошел в гостиную и с самым
почтительным видом стал приближаться к Лантано. - Со Стэнтоном Брозом, -
закончил он свою мысль. - В чем дело? - спросил он железку.
- Господин, на самом краю охраняемой нами территории появился
йенсенист, - вежливо ответил железка. - Его сопровождает свита из тридцати
железок, он очень взволнован и настаивает, чтобы вы позволили ему нанести
вам визит. Кроме того, его сопровождает группа людей, о которых он
говорит, что это люди, охраняющие его от вымышленной или от действительно
существующей опасности согласно приказу, полученному, как он утверждает,
из Женевы. Он выглядит очень напуганным и попросил вам передать, что его
лучший друг мертв и что "пришел его черед". Я точно процитировал его
слова, мистер Лантано. Он сказал, "если только Лантано" - от волнения он
забыл добавить "мистер", как того требует вежливость. Он сказал: "Если
только Лантано мне не поможет, то следующей жертвой стану я". Вы его
примете?
Лантано сказы Николасу:
- Вероятно, это йенсенист из Северной Калифорнии, Джозеф Адамс. Он
восторженно отзывается обо мне. Поклонник моего скромного таланта.
Подумав немного, он сказал железке:
- Пусть приходит и располагается здесь. Однако в девять у меня
запланирована встреча. - Он посмотрел на свои часы. - Уже почти девять.
Дай ему понять, что надолго он не может здесь остаться.
Когда железка ушел, Лантано вновь обратился к Николасу:
- У этого йенсениста еще сохранились остатки совести. Вам будет
интересно с ним познакомиться. Он, по крайней мере, испытывает раскаяние.
Но, - Лантано энергично махнул рукой, словно решив что-то для себя раз и
навсегда, - он плывет по течению. Невзирая на муки совести. И послушно
исполняет все, что ему поручают.
Лантано говорил совсем тихо - и неожиданно превратился в древнего,
мудрого старца - именно таким впервые увидел его Николас, когда тот
появился в подвале в Чейенне, только теперь он видел его вблизи. Но
внешность Лантано снова изменилась, и облик старца исчез, как будто это
был отблеск света, а не "преображения" одного и того же человека. И все же
Николас уже понял, что изменения эти происходят как бы внутри этого
человека. Он посмотрел на его жену и детей и почувствовал, что эти
"преображения" захватили и их. Только у детей это больше походило на
возмужание, словно они на долю секунды стали взрослее и крепче. Хотя и
только на долю секунды.
Но он успел заметить это. Он увидел маленьких детей, вдруг ставших
подростками. Заметил он и поседевшую и клюющую носом миссис Лантано, в
спячке-забытьи, позволяющей ей сохранить прежнюю силу.
- А вот и они, - сказала Изабелла.
С громким лязгом отряд железок вошел в комнату и остановился. Из-за
железок выскользнули четверо мужчин - они быстро осмотрели все вокруг, как
и положено настоящим профессионалам. И только затем появился испуганный
одинокий человек, Джозеф Адамс, сообразил Николас; тот буквально дрожал от
благодарности, словно все полости его тела уже заполнила некая подвижная,
вездесущая смертоносная сила.
- Спасибо, - глухим голосом сказал Адамс Лантано. - Я не задержусь
здесь надолго. Я был близким другом Верна Линдблома, мы вместе работали.
Его смерть - я ведь не столько волнуюсь о себе... - Он посмотрел на своих
железок и на коммандос - его двойной щит. - Я имею в виду - его смерть
потрясла меня. И теперь даже в лучшем случае меня ожидает очень одинокая
жизнь.
Все еще подрагивая, он уселся у камина неподалеку от Лантано,
поглядывая на Изабеллу и двоих детей, как человек, совершенно сбитый с
толку.
- Я отправился в его поместье, в Пенсильванию; его железки узнали
меня, потому что по вечерам мы играли с ним в шахматы. И поэтому они меня
впустили.
- И что же вы обнаружили? - непривычно резким голосом спросил
Лантано. Николаса поразила враждебность, прозвучавшая в его словах.
Адамс ответил:
- Железка VI типа, который там главный, позволил мне ознакомиться с
показаниями датчика, записывающего сигналы головного мозга. Я записал
альфа-волну убийцы. Пропустил ее через Мегалингв 6-У и сопоставил с досье
всех йенсенистов.
Адамс то и дело запинался. Руки его дрожали.
- Ну и чье досье выдал вам Мегалингв? - спросил Лантано.
Немного помешкав, Адамс выдавил из себя:
- Стэнтона Броза. И теперь я знаю, что моего лучшего друга убил
именно Стэнтон Броз.
- Что ж, - сказал Лантано, - теперь у вас не только нет лучшего
друга, но, к тому же, взамен друга вы приобрели врага.
- Да. Следующим Броз убьет меня. Подобно тому, как он уже расправился
с Арлин Дэвидсон, Хигом, а затем с Верном. Если бы не агент Фута, - он
указал на четырех боевиков, - я бы уже был мертв.
Лантано задумчиво кивнул:
- Вполне вероятно.
Он сказал это так, словно был в этом уверен.
- Я пришел сюда, - сказал Адамс, - попросить вас о помощи. Насколько
мне известно, вы самый одаренный среди йенсенистов. Вы нужны Брозу, без
таких, как вы, людей, без молодых талантливых йенсенистов, поступающих на
работу в Агентство, мы в конце концов допустим ошибку. А сам Броз дряхлеет
все больше, стареет его мозг, и рано или поздно он одобрит фильм, в
котором будет явная ошибка. Вроде тех ляпсусов, которые допустил Фишер в
своих документальных фильмах, показав "Боинг-707" и Иосифа Сталина,
разговаривающего по-английски. Вам, это, впрочем, известно.
- Да, - ответил Лантано, - мне известны и другие его промахи. Обычно
они остаются незамеченными. Обе версии фильма испорчены такими
неточностями. Так вы считаете, что я необходим Брозу, и что же?.. - Он
взглянул на Адамса, ожидая услышать отказ.
- Скажите ему, - сказал Адамс хриплым прерывистым голосом, словно
задыхаясь, - что если меня убьют, Агентству не удастся воспользоваться
вашим талантом - вы выйдете из игры.
- И почему же я должен это сделать?
- Потому что, - сказал Адамс, - когда-нибудь придет и ваш черед, если
Брозу это сейчас сойдет с рук.
- Почему, вы думаете, Броз убил вашего приятеля, Верна?
- Должно быть, он решил, что специальный проект... - Адамс замолчал,
не решаясь продолжить свою мысль.
- Все вы выполнили свои задания, - сказал Лантано, - и как только
каждый из вас заканчивал работу - его убивали. Арлин Дэвидсон, как только
ее эскизы, точнее, не эскизы, а превосходно выполненные рисунки,
безукоризненные с любой точки зрения, били готовы. Хига, как только он
обнаружил "памятники материальной культуры" при земляных работах в Южной
Юте. Линдблома, как только он изготовил эти "памятники материальной
культуры" и они были отправлены в прошлое. Вас, как только вы написали три
статьи для "Мира природы". Ведь статьи уже написаны? - Он внимательно
посмотрел на Адамса.
- Да, - сказал Адамс. - Сегодня я отдам их в Агентство для обработки.
Они будут опубликованы задним числом в сфабрикованных номерах этого
журнала. По-видимому, вам это и так известно. Но, - он в свою очередь
внимательно посмотрел на Лантано, - Хиг умер преждевременно. Он не успел
