дрессированных животных, натасканных рекламой на "голос" вещизма. Среди
женщин диффузного вида распространенное явление - фригидность, совмещенная в
то же время с очень поздним климактериумом, - вплоть до фертильности
(потенции к деторождению) глубоких старух. Диффузные женщины в России
представлены предельно широко, именно они здесь "делают погоду", и так же,
как и диффузные мужчины, они не подвержены в значительной степени хищной
деформации. [ Прибавление. Хищная деформация общества в общем случае зависит
от процентного количества в нем хищных гоминид, и зависимость эта имеет ярко
выраженный экспоненциально возрастающий характер: какое-то количество
хищников в своих рядах общество может выдержать безболезненно (да и сами
хищные гоминиды в таких "мирных" обществах особо не высовываются, выжидают),
но если их количество превышает некий порог, или же в обществе ослабляются
социальные узы, то следует лавинообразный процесс возрастания насилия,
алчности, безнравственности.] Наряду с палеоантропическим видом,
представительниц обоих этих видов именуют в народе поощрительной кличкой
"конь-баба". Правда, в отличие от палеоантропичек, диффузницы командных
высот здесь никогда не достигают, многие из них вообще "находят себя" лишь
на физических работах: рельсы-шпалы, "майна-вира" и т.п. откровенно не
женские занятия. Но, конечно, произошло это противоестественное трудовое
перепрофилирование лишь "благодаря" стараниям советской власти, упразднившей
какие бы то ни было половые препятствия и различия на пути к светлому
будущему.
Диффузницы, в принципе, беззлобны, часто - безропотны, для своих детей
делают все, что в их силах и даже больше, вплоть до самопожертвования, чем в
итоге их и портят - если смотреть на эту родительскую самоотверженность и ее
плоды с позиций приспосабливаемости, самоутверждения и жестокого упорства в
достижении поставленных (или навязываемых обстоятельствами) целей, т.е. с
позиций откровенно хищных.
Но отмеченная безропотность диффузниц культивируется единственно при условии
держания этих женщин в "ежовых рукавицах" - типа их перманентных или
превентивных избиений. Именно это, собственно, и практиковалось в старой
патриархальной, домостроевской и все же мудрой России. Иногда бывает
достаточно и одной лишь простой "острастки", или припугивания. Но все же это
эвфемическое средство не всегда срабатывает, кроме того, всегда остается
опасность того, что диффузницы могут почувствовать реальную "слабинку" у
"хозяина", и тогда они тут же "сядут ему на шею".
Отсюда проистекает очень важный, чуть ли не глобальный вывод. Предоставление
какихлибо реальных прав и полномочий диффузным женщинам - это, попросту, без
тени преувеличения, страшная вещь! Что-то вроде "спички - детям"!
Последствия этого неразумия можно наблюдать воочию в России, допустившей
эмансипацию женщин, и не обеспечившей создания защитных механизмов для
мужчин от этого, воистину, всенародного бедствия. И где теперь искать
русского мужчину?! Господи! Сколько ж миллионов мужей было посажено в тюрьмы
их благоверными женами! Сталин не пересажал столько "врагов народа", сколько
эти "наши подруги", "спутницы жизни", "суженые наши" и "прекрасные половины"
посдавали своих несчастных супругов в ЛТП, "на сутки" и на более длительные
сроки! Но в большинстве случаев терпеливость диффузных женщин все ж таки
сохраняется, распространяясь и на сексуальную сферу. Они безоговорочно
приемлют сексуальные притязания во всем диапазоне, причем даже - без
рекомендуемого сексологами лишь постепенного его расширения (приучения).
[ Прибавление. В этом заключается их еще одно существенное отличие от хищных
женщин, предпочитающих излюбленные способы сексуального удовлетворения - как
"примитивные", традиционные, так и зачастую весьма экзотические, и кроме
того, проявляющих при этом избирательную, "селективную" настоятельность.
Подобная настоятельность часто сопровождается еще и неумеренностью,
сравнимой лишь разве что с бешенством матки. Вот, например, что пишет в
своих воспоминаниях о Марлен Дитрих ее дочь - Мария Рива. "Я не перестаю
удивляться, как удавалось моей маме все эти годы не беременеть. Правда, это
обеспечивал ей ритуал спринцевания ледяной водой с уксусом. Из всех сокровищ
моей мамы пуще всех оберегались корсаж и резиновая груша для спринцевания. У
нее помимо основной всегда были четыре запасных, на случай, если прохудится
та, которой она пользуется. Белый уксус от Гейнца покупался ящиками." В
народе существует наиболее удачный термин, характеризующий таких женщин:
"злоебучие".] Для диффузниц смена партнера, вообще-то говоря, относительно
трудное дело, и явление это редкое; им скорее свойственна рабская
преданность, но - при обязательном наличии "кнута". ( Это - та самая
"маленькая, но кричащая истина", преподанная Заратустре: " Ты идешь к
женщинам? Не забудь взять с собой кнут!"). Но если все же подобная смена
происходит, в силу каких-либо обстоятельств, то они проявляют неприкрытый
консерватизм - в тех случаях, когда новый "хозяин" обладает иными "манерами"
в своем копулятивном (сексуальном) поведении. Этот консерватизм выражается в
том, что они не приемлют каких бы то ни было новшеств, либо, наоборот, -
ограничений. Это тоже можно считать проявлением их глупости, ибо вообще
наиболее характерный и основной признак глупости - именно неспособность
адекватно использовать свой прежний жизненный опыт, ненаучаемость.
[ Прибавление, К слову сказать, сверхглупость, вопиющее недоумие
человечества самым наиочевиднейшим образом проявляется как раз в
игнорировании своего жизненного ощыта - истории, страшные уроки которой не
идут ему впрок, что дает все основания считать эту "науку" лишенной смысла,
но в то же время, следует учесть и то обстоятельство, что "история" в ее
современном традиционном изложении - это всего лишь военно-политическая
история, которая есть не что иное, как описание междоусобиц и борьбы хищных
гоминид за политическую и экономическую власть в этом мире. Истинно же
"народная история" нехищного человечества протекает глубинно, и можно
считать, "бесписьменно", так что, она как бы и не сохраняется, но тем не
менее какие-то выводы людьми все ж таки делаются (результат этого -
нравственный прогресс, в такой же точно степени медленный и неустойчивый),
несмотря на то, что хищные владыки всячески пытаются "отбить у людей
память".] Неоантропический вид -это "анархо-клиторальные" женщины и, реже,
это уже сверхженщины - "анархо-вагинальные" особи. Независимые, во многом
откровенные, они не любят, чтобы ими командовали, хотя и могут позволить
себе полную прихоть для разнообразия; они меняют мужчин, как вещи
повседневного спроса. В традиционном, во многом устаревшем представлении они
являются плохими женами, но матери они, в любом случае, великолепные. Часто,
не имея пока собственных детей, они с истинным удовольствием нянчатся с
племянниками или с соседской детворой.
Сексуальное поведение у них - без ограничений, но оно всегда не вульгарно, и
главное - очень тактично по отношению к мужчинам, что позволяет им "крутить"
последними, как только им заблагорассудится, но в итоге - безо всякой на то
для себя пользы. В народе их зачастую именуют <бляди>, но только - в прямом
смысле, т.е. исключительно в сексуальном и "в общем-то, без осуждения, а
несколько даже как бы "завистливо", что не так уж и обидно, но все же - по
большому счету - несправедливо, и даже ошибочно.
Наиболее правомерно будет употребление этого многозначного фольклорного
термина по отношению к суггесторному виду женщин, ибо дефиниция эта
справедлива для них и в плане чисто житейских взаимоотношений, а это
обеспечивает "наполненность" употребленного определения.
Но основную разницу между этими двумя видами женщин можно проследить лишь на
предельных уровнях женственности. Так, женщины-суггесторы при
соответствующих физических данных часто становятся популярными секс-бомбами
западного шоу-бизнеса (здесь, правда, чаще и успешнее подвизаются диффузные
женщины - это все же подневольное занятие, для них более подходящее). Самые
же эффектные из них могут занимать позиции предельно дорогих, шикарных и
роскошных содержанок, элитарных проституток. Женщины же неоантропического
вида даже при меньшей внешней женской привлекательности способны достигать
качественно иной позиции: а именно, статуса "роковой женщины", т.е. женщины
не столько и не только "vamp" (соблазнительницы), но еще и -
"разрушительницы чужого семейного очага".
[ Прибавление. Нужно отметить, что проституция - в понимании "профессии",
"дела" - полностью находится "на откупе" именно у женщин суггесторного вида.
В особенности это ярко проявляется в т.наз. "престижной" проституции,
"элитарной" - у нас эту дорогостоящую проституирующую "сестрию",
представляют путаны, продающиеся "задорого" иностранцам. Диффузные женщины
идут на это срамотное дело лишь под влиянием среды: дурной пример, раннее
совращение, тяжкие жизненные обстоятельства. К тому же значительная часть
проституток - олигофренки.
Кстати, этих предельно падших женщин легко различать. Если у продажных
суггесторных женщин всегда нагло-порочное выражение лица, то у диффузниц -
виновато-порочное, а то и просто - лишь виноватое, особенно в трезвом виде.
И они все же тяготятся своим положением, в отличие от суггесторных
проституток, бравирующих своим таким "боди-бизнесом". Последние
действительно совершенно искренне считают "сильным полом",
"победительницами" именно себя, а "побежденными" - "слабых на передок"
мужчин, "охочих до баб". (По окончании своей непосредственной
сексуально-трудовой деятельности многие из них становятся "мадамами" - уже
содержательницами публичных домов и притонов.) Не случайно все они охотно
сотрудничают с разведывательными органами, это добавляет им самоуважения, и
без того непомерно высокого. Наиболее известная подобная сотрудница,
"супер-вумен" - знаменитая танцовщица, немецкая шпионка Мата Хари.]
Поведение женщин-неоантропичек с мужчинами выглядит со стороны наиболее
вызывающим и одновременно - непосредственным, и это резко выделяет их среди
всех женщин (как хищных, так и диффузных). Это объясняется тем, что они
умнее других женщин, да и многих мужчин, и к тому же они понимают это свое
интеллектуальное превосходство, хотя и не щеголяют им. Среди же мужчин
наиболее вызывающим и колоритным является поведение суггесторов, что есть
результат проявления в той или иной эффектной форме обычных для них наглости
и беспардонности.
[ Прибавление. Но это становится возможным для суггесторов только при
условии, если они в данный момент психологически не придавлены
суперанималами. Под психологически неодолимым гнетом суперанималов
суггесторы тушуются, съеживаются, "пригибаются и приседают". Между собой же
суггесторы, как правило, остро пикируются, выкаблучиваются, выпендриваются.
Это происходит даже при наличии субординационной дистанции, когда для них же
гораздо лучше было бы помолчать и посидеть тихо. Нои в таких случаях все
равно непременно включаются подспудные конфронтационные (хищные!) механизмы,
и начинаются общеизвестные процессы "подсиживания", безо всякого принятия в
расчет опасности таких занятий; скорее, наоборот, это бодрит их, вызывает
прямо-таки охотничий азарт. В этом заключается отличие административных
суггесторов от диффузной начальственной сошки: у последних нет подобного
