минуло шестнадцать лет, была признана отцом законной дочерью и получила
неплохое домашнее воспитание и образование.
Аннет Дюбуа была прелестным пылким созданием. Ее смуглая кожа
блестела, коричневые глаза сияли, а пышные иссиня-черные волосы покрывали
плечи. Когда она в своих длинных платьях появлялась на плантации, она
казалась Джону прекрасным странным видением, каким-то заманчивым и
недостижимым миражом. Сильвер заметил, что, когда их взгляды встречались,
Аннет поспешно отводила глаза в сторону или принималась наблюдать, как
идет работа по соседству. Дюбуа любил ее до безумия, и дочь отвечала ему
страстной привязанностью то ласковой, то торжественной, то
шутливо-кокетливой.
Во всяком случае, Сильвер с горечью сознавал, что для такого
красивого существа он просто не существует. Кто он такой? Простой раб на
полевых работах, одетый в грубую бумажную одежду.
Спустя девять недель после появления Сильвера на плантации, Дюбуа
зашел к нему в хижину, когда Джон ужинал в компании с Жан-Пьером. Сильвер
и старый негр быстро вскочили на ноги. Дюбуа взглянул на него испытующе,
но голос его не был враждебным.
- Ну, Джонни, - сказал он, - работаешь ты хорошо. Теперь, надеюсь,
понял, как надо управлять рабами, хорошо изучил все их хитрости, все
выдумки. Назначаю тебя старшим надзирателем, а Жан-Пьер тебе поможет. -
При этих словах Жан-Пьер недовольно насупился, как показалось Сильверу. -
Естественно, ты останешься моим рабом, но будешь получать хорошую еду и
приличную одежду. Будешь стараться - выйдут тебе еще награды, это уж я
обещаю. Понял?
- Понял и покорно вас благодарю, сэр, - ответил Сильвер. - Мы с
Жан-Пьером превратим вашу плантацию в лучшую на всем Барбадосе, уж будьте
уверены, сэр.
- Отлично, - промолвил Дюбуа, но все же не забывай, что ты осужденный
преступник. Малейшая провинность - и я тебя повешу, а судьи в Бриджтауне
только поблагодарят меня за это. - И, повернувшись, он пошел к двери. - Ах
да, - сказал он, внезапно остановившись. - Вчера вечером мой сосед Ричард
Стоунхем рассказал о судьбе других преступников, твоих дружков. Все они
познакомились с виселицей. Повесили их, кажется, несколько недель назад, и
солнце с тех пор крепко высушило все тела, за исключением одного. Этот
негодяй сумел убежать из тюрьмы, убив двух стражников. За ним устроили
погоню, спускали по следу собак, но, увы, кажется он скрылся. Как его
звали?.. Дрю, кажется, или Нью, что-то в этом духе.
- Пью, - прервал его Сильвер, едва справившись с волнением. - Его
зовут Гейб Пью, сэр. - И заметив, что чрезмерное возбуждение насторожило
хозяина, продолжил с деланным безразличием: - Трудно найти более низкого
мерзавца и головореза. Только бы его поскорее поймали, а пока он остается
на свободе, Бог да хранит подданных короля.
- Аминь, - резко ответил Дюбуа, внимательно наблюдая за выражением
лица Сильвера. Потом вышел, прошел мимо двух свиней Жан-Пьера, которые
рылись под деревом, и его поглотил фиолетовый мрак.
В роли надзирателя на плантации Сильвер почувствовал себя, как рыба в
воде. Облаченный в старое платье Дюбуа, с почерневшим от солнца лицом, в
нахлобученной на голову соломенной шляпе, обутый в крепкие кожаные сапоги,
с тяжелой плетью, заткнутой за пояс, он был внушительным представителем
хозяйской власти - солиден, но зорок и проворен.
Он обрел положение, которое подобало белому человеку, вынужденному
жить среди чернокожих. Его самолюбие было удовлетворено, и он стремился
поддерживать на плантации образцовый порядок. Сам испытавший ужасы
рабства, он не мог не сочувствовать тем, кому судьба не оставила никакой
надежды, кому предстояло жить и умереть в неволе. Может быть, поэтому Джон
скоро понял, что бесполезно заставлять рабов до изнеможения работать,
истязать их, лишать еды, гораздо большего результата можно добиться
справедливостью, разумной требовательностью, а иногда и просто шуткой.
Рабы, в свою очередь, не злоупотребляли добрым отношением Сильвера, не
пытались использовать его хорошее настроение или личную благосклонность
для получения поблажек. Да и Джон умел, когда надо, проявить суровость, а
его огромный рост и необыкновенная сила внушали уважение и не позволяли
проявлять своеволие. Так безошибочный расчет, упорство, железная воля и
красноречие позволили Сильверу добиться больших успехов.
Дюбуа благословлял счастливую свою судьбу за то, что догадался купить
Сильвера. Рассчитывая на острый ум и сообразительность своего нового
управляющего, он даже обсуждал с ним ряд вопросов, касающихся ведения
хозяйства.
Жан-Пьер, со своей стороны, явно был недоволен возвышением Сильвера,
и, хотя не произнес ни слова по этому поводу, Джон чувствовал, что, утрать
он свое положение, старый негр был бы очень доволен и постарался бы
сделать все для этого.
Такая возможность представилась Жан-Пьеру примерно через два года
после продажи Сильвера в рабство. Тут надо отметить, что Джон отчасти сам
был виноват в своих злоключениях. Не больно-то охотно говорил он со мной
об этом, но стало ясно, что Сильвер страстно полюбил Аннет Дюбуа и нашел у
нее взаимность, хотя для меня так и осталось тайной, кто из них сделал
первый шаг. У Джона была любовница, негритянка по имени Шарлотта, связь
эта тяготила его, но Шарлотта была горничной Аннет; видимо, это
обстоятельство способствовало сближению Сильвера с дочерью плантатора. Как
бы там ни было, однажды ночью состоялось свидание, на котором влюбленные
дали клятву хранить верность друг другу до самой смерти, хотя эта связь и
была вопиющим нарушением законов и обычаев.
Разумеется, не могло быть и речи о том, чтобы обнаружить свою любовь
перед другими. Тайные их свидания, как бы умело они ни скрывались, рано
или поздно должны были открыться, и Сильвер, несмотря на любовь к Аннет,
ежеминутно опасался предательства или собственной оплошности.
Дурные предчувствия нашего героя оправдались внезапно в одно холодное
сырое утро перед восходом солнца. Не успел Джон проснуться, как четверо
дюжих негров, выполнявших обычно самую тяжелую работу на плантации,
набросились на него и стали связывать. Сопротивляясь сразу четверым,
Сильвер увидал мрачного и полного злорадства Жан-Пьера, руководившего
арестом.
Через несколько минут Сильвера отволокли в карцер на плантации -
низкую каменную постройку, куда запирали провинившихся рабов. Со
связанными за спиной руками Джон предстал перед Дюбуа, чьи глаза гневно
блестели, а лицо побледнело и скривилось от гнева и злобы.
- Ты, - крикнул Дюбуа, - ты соблазнил мою дочь! Осквернил мой дом,
опозорил мое имя! Не пытайся отрицать, негодяй. Жан-Пьер видел все, все
ваши тайные встречи! Я все знаю!
- Боже мой, господин Дюбуа, - закричал Сильвер, отчаянно подыскивая
подходящие слова. - Вы заблуждаетесь: ваша дочь столь же невинна, какой
была, когда родилась! Чтоб я ее соблазнил! Господи! Да разве такая важная
особа может взглянуть на меня, жалкого раба, иначе, чем на вещь? Да вы мне
льстите, сэр, ей-богу!
Продолжить он не успел, так как Дюбуа, подскочив от ярости, ударил
его плетью по лицу. Кожа на щеке лопнула, и жгучая боль пронзила Джона, по
лицу которого потекла горячая жидкость.
- Ты смеешь так со мною говорить! - взревел Дюбуа. - Вор, преступник
и лжец! - и с большим усилием овладев собой, продолжал спокойным, но
полным злобы голосом: - Ты пытался похитить мою дочь, единственное любимое
мною существо. Этого ты не добился, но своей грязной попыткой ты осквернил
ее чистоту, чему у меня есть свидетели. И теперь, раскрыв твои планы, я
тебе отомщу. - Дюбуа отошел к окну, забранному крепкой решеткой, и
поглядел наружу, где уже светало. - Вот там, - сказал он почти устало, -
стоит мой дом. В комнате на верхнем этаже моя дочь, несомненно, еще плачет
от ударов плетью по спине и пониже. Дверь заперта, и ее стережет снаружи
верный старый раб из домашней прислуги. Аннет еще долго будет видеть мир
только из окошка своей комнаты, а ты, - Дюбуа приблизился, глядя Сильверу
в глаза, - ты больше ничего не увидишь. Хочешь знать почему? Потому что я
тебя убью. Тут суд не нужен. Как я тебя убью, спрашиваешь? Повесить тебя -
умрешь слишком легко и быстро, а сжигать на медленном огне можно, на мой
взгляд, только негров. Но может быть, тебе довелось слышать, во Франции
привязывают человека к колесу и палач перебивает ему ломом конечности, а
жертва тем временем вопит и наконец умирает от боли. Нелегкая смерть ждет
тебя, так что думай о ней те несколько часов, что тебе остаются.
- Жан-Пьер, - резко сказал он, повернувшись к выходу, - стереги его,
отвечаешь головой. Если что-то будет не так, вместо палача станешь
жертвой.
С этими словами Дюбуа вышел из карцера, Жан-Пьер поклонился ему вслед
и сел, а Сильвер, потерявший от страха разум и дар речи, наклонился
вперед, и его вырвало на пол.
12. НАПАДЕНИЕ ПИРАТОВ
Издевательский голос Жан-Пьера нарушил молчание и вывел Сильвера из
тупого безразличия.
- До чего же красивая картинка, как ты сидишь в собственной
блевотине. Высоко целишь, белая свинья. Решил заполучить Аннет и стать
господином? Выше головы не прыгнешь. Тебе конец, малыш, понятно? И это я
тебе его устроил. Я тебя видел первый раз с мисс Аннет в складе, потом еще
много раз. И Шарлотта тоже руку сюда приложила - она вдвое больше, чем я,
ненавидит и тебя, и твою шлюшку.
Старик сплюнул на пол.
Сильвер почувствовал, как его окатило горячей волной бешенства. Куда
только девались тяжкие безнадежные мысли.
- Жан-Пьер, - сказал он мрачно, - как только со мной это произойдет,
тебе перережут глотку от уха до уха и забьют эту дыру твоими же кишками,
так что лучше для тебя помочь мне.
- Ну-ну, ничего со мной не случится, мальчик мой, - отозвался
Жан-Пьер. - Завтра утром в это время ты будешь уже подыхать на колесе, а
мисс Аннет наверху слушать твои вопли.
Сильвер опустил голову. Что предпринять, чтобы избежать этой ужасной
смерти? Молить Дюбуа о пощаде? Немыслимо. Хозяин переполнен одним
навязчивым желанием отомстить за свое воображаемое оскорбление, а влияние
на него Аннет исчезло, по крайней мере сейчас. Из карцера не убежишь -
Жан-Пьер не спускает с него жесткого взгляда, да и снаружи для охраны
приставлена пара дюжих негров. При этом Сильвер знал, что каменное
строение карцера сделано на совесть: тяжелая дверь окована массивными
железными полосами, а решетка на окне сделана из прутьев толщиной в
человеческую руку.
Возможно ли хотя бы освободиться от пут и после того справиться с
Жан-Пьером? Он осторожно попробовал натянуть веревку, которая спутывала
его руки, затем напрягся изо всех сил: веревка затрещала, но не поддалась.
Сильвер понял, что этим путем ничего не добьется. Вот и пришел конец
земной его жизни. Многие опасности пережил он на борту "Ястреба"; сумел
спасти голову в самых неблагоприятных условиях, когда в судебной палате в
Бриджтауне вспомнил вдруг древнее полузабытое право церковного суда;
избавился от положения обыкновенного раба на плантации Дюбуа и получил
значительную власть.
Теперь ничего уже не имело значения. Он был обречен, обречен на
мучительную смерть, подобную смерти первых христиан на аренах римских
цирков или смерти убийцы французского короля, как, бишь, его звали?
Внезапно стало очень холодно, и Джон почувствовал сильную усталость.
К чему бороться со сном? Он прилег на грязный, устланный соломой пол и
глубоко заснул.
