Осторожно! Двух шагов оказалось достаточно - он подпрыгнул в воздух,
крутанувшись волчком - "Пух чертополоха в смерче". Отмеченный цаплей клинок,
сотворенный из пламени, возник в его руке и снес незнакомке голову раньше,
чем на ее лице успело появиться удивление. Она была наиболее опасна.
На землю Ранд опустился в тот же миг, когда голова женщины покатилась с
лошадиного крупа. Охранники завопили и схватились за мечи, с ужасом понимая,
что клинок его был горящим. Он танцевал среди них, как его учил Лан, и с
уверенностью осознавал, что убил бы всех десятерых даже обыкновенной сталью.
Но клинок, которым он обладал, был частью его самого. Последний воин упал, а
все происшедшее так напомнило Ранду практический урок, что он уже собрался
было начать ритуал вкладывания меча в ножны, который назывался "Складывание
веера", но сообразил, что нет у него ножен, а его клинок превратил бы в
пепел любые ножны одним прикосновением.
Позволив мечу исчезнуть, он обернулся, чтобы рассмотреть лошадей.
Большинство из них разбежались, но некоторые были еще недалеко, а высокий
мерин, принадлежавший женщине, стоял, вращая от страха глазами, и беспокойно
ржал. Обезглавленное тело, лежащее на земле мертвой хваткой держало поводья
и не давало животному поднять голову.
Ранд высвободил поводья, помедлив только, чтобы собрать свои немногие
вещи, и прыгнул в седло. Надо быть осторожным, думал он, окидывая взглядом
мертвецов. Никаких ошибок.
Сила все еще наполняла его, поток саидин, что слаще меда и одновременно
тухлый, как гнилое мясо. Внезапно он направил Силу - еще не понимая, для
чего и как это делает, но в тот момент ему это показалось правильным. И
получилось - тела поднялись. Ранд выстроил мертвецов в шеренгу, повернув
всех лицами к себе. У кого остались лица. И все - на коленях перед ним.
- Если я Возрожденный Дракон, - сказал он им, - то так и должно быть, не
правда ли?
Оторваться от саидин было трудно, но он все-таки сделал это. Если я буду
удерживать ее слишком долго, то как я смогу сопротивляться сумасшествию? Как
мне не сойти с ума? Он горько рассмеялся. Или уже слишком поздно?
Хмурясь, он обвел взглядом выстроенный им ряд. Ему казалось, что
охранников было только десять, но сейчас в шеренге стояло одиннадцать
человек, и один был безоружен, только рука его по-прежнему сжимала кинжал.
- Ты выбрал не ту компанию, - сказал Ранд этому человеку.
Повернув коня, он ударил его каблуками и бешеным галопом понесся в ночь.
До Тира было еще очень далеко, но он намеревался добраться туда кратчайшим
путем, даже если ему придется загнать всех лошадей или красть их.
Я положу всему этому конец. Всем этим насмешкам. Расставленным повсюду
силкам. Я покончу с этим! И Калландор. Меч взывал к нему.
Глава 37
КАЙРИЭН В ОГНЕ
Отвечая на почтительный поклон одного из членов команды, Эгвейн грациозно
кивнула. Матрос, мягко ступая босыми ногами, прошел мимо нее к и без того
натянутому канату, который удерживал большой квадратный парус, и слегка
подправил его.
Мелкими шажками возвращаясь на корму, где рядом с рулевым стоял
круглолицый капитан, матрос поклонился девушке еще раз, и она снова
рассеянно кивнула, неотрывно глядя на лесистый кайриэнский берег, отделенный
от "Голубого журавля" менее чем двадцатью спанами воды.
Деревня, или то, что когда-то было деревней, проплывала мимо. Половина
домов селения превратилась в дымящиеся руины, из которых сиротливо торчали
уцелевшие печные трубы. Двери сохранившихся домов хлопали на ветру. Какая-то
мебель, обрывки одежды и домашняя утварь были разбросаны по грязной улице, и
казалось, что их все время кто-то крутит и подбрасывает.
В деревне не было заметно ни единого живого существа, за исключением
голодного пса, который не обратил ни малейшего внимания на проходящее судно,
потом и он исчез за разрушенными стенами здания, бывшего, по-видимому,
когда-то гостиницей. Это зрелище вызывало слабость в желудке, но Эгвейн
подавляла свои эмоции и старалась быть спокойной, такой спокойной, какой, по
ее мнению, могла быть Айз Седай. Но оставаться равнодушной не удавалось. За
деревней поднимался плотный веер дыма. По прикидке Эгвейн, он находился на
расстоянии трех-четырех миль отсюда.
Это был не первый веер дыма, который видела Эгвейн с тех пор, как река
Эринин несла свои воды вдоль границы Кайриэна, и разоренная деревня была не
первой. В этой, по крайней мере, хоть не было видно трупов. Капитан Эллизор
иногда был вынужден подводить судно близко к кайриэнскому берегу из-за
отмелей и наносов тины - он утверждал, что в этой части реки мели все время
в движении, - но как бы они ни приближались к берегу, Эгвейн не замечала ни
одной живой души.
Деревня и веер дыма проскользнули мимо, но впереди появился другой
дымовой столб, чуть дальше от реки. Лес поредел. Ясень, болотный мирт и
черная бузина уступили место иве, ветле, черному дубу и другим деревьям,
определить которые Эгвейн не смогла.
Ветер трепал ее плащ, но девушка не запахнула его плотнее, она
наслаждалась холодной чистотой воздуха и свободой. Свободой носить
коричневый наряд вместо любого белого одеяния, хотя она и не считала
коричневое лучшим выбором для себя. И все же платье и плащ были из отличной
шерсти, ладно скроены и хорошо сшиты.
Второй матрос протрусил мимо нее и тоже ей поклонился. Эгвейн поклялась
себе присмотреться к их работе и хоть что-то в ней понять - ощущение
собственного невежества угнетало ее. Поскольку капитан и большинство членов
команды были уроженцами Тар Валона, не удивительно, что они часто кланялись
Эгвейн, которая носила на правой руке кольцо Великого Змея.
Эгвейн тогда переспорила Найнив, хотя сама Найнив была уверена, будто
только она, единственная из троих, обладает достаточной зрелостью, чтобы
окружающие принимали ее за Айз Седай. Но Найнив ошибалась.
Эгвейн вполне осознавала, что тем вечером в Южной Гавани на них обеих - и
на нее, и на Илэйн - поглядывали с немалым изумлением почти все моряки на
борту "Голубого журавля". Брови появившегося перед тремя девушками Эллизора
полезли вверх, чуть ли не туда, где росли бы волосы, будь они у него.
Капитан весь состоял из улыбок и поклонов:
- Какая честь, Айз Седай! Три Айз Седай на моем судне?! Для меня это
высокая честь, клянусь! Обещаю доставить вас, куда захотите, в максимально
короткий срок. И прошу не беспокоиться из-за слухов о кайриэнских речных
разбойниках. Я больше не буду приближаться к тому берегу реки. Пока вы этого
не пожелаете, конечно, Айз Седай. Вообще-то андорские солдаты удерживают
несколько городков на кайриэнском берегу. Честь имею, Айз Седай!
Брови капитана снова подскочили вверх, когда они попросили на всех всего
одну каюту, - даже Найнив не хотела оставаться одна среди ночи, если в том
не было крайней необходимости. Каждой, как убеждал капитан, он готов
предоставить отдельную каюту, даже без дополнительной платы. Других
пассажиров на корабле не имелось, груз был уже на борту, и если у Айз Седай
срочное дело ниже по реке, то - заверял капитан - он и часа не будет ждать
возможных пассажиров. Женщины снова повторили, что одной каюты им вполне
достаточно.
Капитан был ошеломлен, его лицо выражало полное непонимание, но Чин
Эллизор, рожденный и воспитанный в Тар Валоне, был не из тех, кто стал бы
задавать Айз Седай вопросы после того, как один раз ясно они сказали, чего
хотят. Ну а то, что две из них казались ему очень юными... Что ж, среди Айз
Седай встречаются молодые женщины.
Покинутые руины исчезли вдалеке. Столб дыма стал ближе, и где-то очень
далеко от берега виднелся еще один серый шлейф. Лес превратился в низкие,
поросшие травой холмы, на которых то там, то здесь зелеными островками
стояли группы деревьев. Деревья, цветущие весной, и сейчас были усеяны
крошечными белыми соцветиями - это был снежноягодник. А красные цветки
украшали ветви сахарноя-годника.
Одно дерево, названия которого Эгвейн не знала, было усыпано круглыми
белыми цветами величиной с две ее ладони каждый. Сквозь ветки в густой
зеленой листве с нежными рыжеватыми побегами молодой поросли кое-где
прорастала ползучая дикая роза, радуя взгляд то белым, то желтым бутоном.
Картина расцвета природы казалась слишком яркой по сравнению с руинами и
пеплом пожарищ и поэтому производила не столь радостное впечатление, какое
могло бы явиться в других обстоятельствах.
Эгвейн очень хотела, чтобы сейчас рядом с ней находилась настоящая Айз
Седай, такая, которой можно было бы безраздельно доверять и не бояться
задавать вопросы.
Легонько проведя рукой по сумке у себя на поясе, девушка убедилась, что
перекрученное кольцо-тер'ангриал на месте. Она пробовала применять его
каждую ночь, кроме двух, после отплытия из Тар Валона, но кольцо каждый раз
работало по-разному. О, Эгвейн всегда находила себя в Тел'аран'риоде. Но
единственным из увиденного ею там, что заслуживало упоминания, было Сердце
Твердыни, Сильви же там ни разу не оказалось, а ведь она могла бы рассказать
Эгвейн много интересного. И о Черных Айя девушка тоже ничего не узнала.
Ее собственные сны, без тер'ангриала, были наполнены образами, которые
казались во многом отблесками Незримого Мира.
В одном из ее ночных видений Ранд держал меч, сияющий подобно солнцу. И
поэтому Эгвейн с трудом понимала, что это был и впрямь меч, и Ранда она тоже
едва узнала. Он угрожал кому-то не более реальному.
В другом ее сновидении Ранд оказался на огромной доске для игры в камни и
пытался увернуться от чудовищных рук, которые передвигали огромные черные и
белые валуны и словно пытались раздавить ими Ранда. Этот сон мог что-то и
означать. Весьма вероятно, он предупреждал об опасности, грозящей Ранду со
стороны одного или двух его врагов. Это казалось очевидным, но сверх того
Эгвейн просто ничего не могла понять.
Я не могу помочь ему сейчас. У меня свое поручение, своя задача. Я даже
не знаю, где он сейчас, разве что где-то за пять сотен лиг отсюда.
Эгвейн видела во сне Перрина с волком, а еще с ястребом и с соколом, и
птицы сражались друг с другом. Видела Перрина, убегающего от какой-то
смертельной опасности, и Перрина, стоящего на высокой скале и делающего шаг
в пропасть, при этом он произнес такие слова:
"Нужно так сделать. Я должен научиться летать, прежде чем достигну дна!"
Еще был сон с айильцем, и Эгвейн казалось, что он тоже имеет отношение к
Перрину, но она не была в этом уверена. Помнила девушка и сновидение о Мин,
попавшей в стальной капкан, но оставшейся невредимой и миновавшей ловушку,
даже не заметив ее. Эгвейн видела также сны о Мэте. В одном из них Мата
окружали катящиеся игральные кости - девушка знала почти наверняка, откуда
взялся этот сон.
В другом ее ночном видении Мэта преследовал мужчина - которого не было.
Девушка этого никак не могла понять. Был преследователь, или, может, их было
несколько - но каким-то образом ни одного из них не было.
Еще ей приснилось, что Мэт отчаянным галопом несется к чему-то невидимому
вдали - к чему он всей душой стремится.
Как-то ночью она увидела во сне Мэта с женщиной, которая, казалось,
разбрасывала во все стороны огни фейерверка. Эгвейн предположила, что
женщина - Иллюминатор. По крайней мере, себе она их представляла такими. Но
в этом сновидении не чувствовалось никакого скрытого смысла.
Эгвейн стала видеть слишком много сновидений, она перестала верить в то,
что они могли быть вещими. Происходило это скорее всего потому, что она
часто использовала тер'ангриал, но, может быть, причиной являлось всего лишь
то, что девушка постоянно носила его при себе?
