наплывать туман, поднимаясь буквально у него на глазах.
Шончан! Они что-то замыслили! Им известно, что мы здесь.
Было еще слишком рано, город еще слишком далек, но Борнхальд вытащил
меч - стук ножен побежал по шеренге его полулегиона - и воззвал:
- Легион наступает рысью!
Теперь туман покрывал все, но Борнхальд знал: Фалме никуда не делся,
он там, впереди. Лошади набрали шаг; он не видел их, но слышал.
Внезапно земля впереди с ревом взметнулась вверх, осыпав его
камешками и комьями. В белой завесе справа от себя Борнхальд услышал еще
рев, закричали люди, заржали лошади, потом то же самое - слева, и опять.
Снова. Гром и крики, вязнущие в тумане.
- Легион атакует! - Лошадь рванулась вперед, когда Борнхальд вонзил
ей шпоры в бока, и тотчас он услышал рев, когда легион - столько,
сколько еще осталось в живых, - устремился следом.
Гром и вопли, окутанные белизной.
Последней мыслью Борнхальда было сожаление. Его сыну Дэйну не суждено
узнать, как погиб отец. Байар не сможет рассказать о том, что случилось.
***
Больше Ранд не видел окружавшие их маленький отряд деревья. Мэт
опустил Рог, в распахнутых глазах - благоговейный трепет, но трубный зов
по-прежнему звенел в ушах Ранда. Клубящийся волнами, белыми, как самая
лучшая отбеленная шерсть, туман скрыл все, но Ранд мог видеть. Он видел,
но зрелище перед глазами точно было сумасшедшее. Фалме плыл где-то под
ним, граница города обведена черной полосой шончанских войск, улицы его
разрывали молнии. Фалме повис над головой. Белоплащники атаковали и
гибли, под копытами их лошадей в огне отверзалась земля. В гавани по
палубам высоких громоздких кораблей бегали люди, а на одном корабле,
очень знакомом, ждали испуганные люди. Он даже узнал капитана в лицо.
Байл Домон. Ранд сжал голову руками. Деревья исчезли, но он по-прежнему
видел своих товарищей. Встревоженный Хурин. Бормочущий испуганный Мэт.
Перрин с таким видом, будто понимает, что здесь к чему. Вокруг них
бурлил туман.
Хурин ахнул.
- Лорд Ранд! - Но показывать ему было незачем.
По туманным валам, будто по склону горы, скакали на лошадях какие-то
фигуры. Сначала большего не позволял увидеть плотный туман, но всадники
медленно приближались, и теперь настал черед ахнуть Ранду. Он узнал их.
Мужчины, причем не все в доспехах, и женщины. Их одежды и оружие
принадлежали чуть ли не всем Эпохам, но Ранд узнал всех.
Рогош Орлиный Глаз, царственный человек с белыми волосами и столь
пронзительно-острыми глазами, что сразу было ясно, чем заслужил он свое
имя. Гайдал Кейн, смуглый мужчина, над широкими плечами виднеются
рукояти двух его мечей. Золотоволосая Бергитте, с блестящим серебряным
луком и колчаном, ощетинившимся серебряными стрелами. Он знал их лица,
знал их имена. Но, глядя на каждое лицо, он слышал сотни имен, иные
столь отличны, что он не воспринимал их как имена, хотя знал, что это
именно имена. Майкл вместо Микел. Патрик вместо Пайдриг. Оскар вместо
Отарин.
И Ранд узнал мужчину, который скакал во главе всадников. Рослый,
крючконосый, с темными, глубоко посаженными глазами, на боку -
прославленный меч Справедливость. Артур Ястребиное Крыло.
Мэт тяжело задышал, когда всадники осадили лошадей перед ним и его
друзьями.
- Это?.. И это все вы?
Как заметил Ранд, всадников оказалось чуть более сотни, и он
сообразил, что откуда-то знает: столько их и будет. Хурин замер с
раскрытым ртом, вытаращив и без того круглые глаза.
- Потребна более чем смелость, дабы обязать мужчину служить Рогу. -
Голос Артура Ястребиное Крыло был глубок и подчинял своей власти, голос,
привыкший отдавать приказы.
- Или женщину, - резко сказала Бергитте.
- Или женщину, - согласился Ястребиное Крыло. - Лишь немногие связаны
с Колесом, возникая вновь и вновь, дабы исполнить волю Колеса в Узоре
Эпох. Ты мог бы сказать ему, Льюс Тэрин, ты не мог не вспомнить, раз
облекся плотью. - Он смотрел на Ранда.
Ранд замотал головой, но не стал тратить понапрасну время на
возражения.
- Явились захватчики, люди, которые называют себя Шончан и которые
используют в битве закованных Айз Седай. Врагов нужно сбросить обратно в
море. И... и есть девушка. Эгвейн ал'Вир. Послушница из Белой Башни.
Шончан держат ее в плену. Вы должны помочь мне освободить ее.
К его изумлению, кое-кто из маленького войска за спиной Артура
Ястребиное Крыло заулыбался, а Бергитте, проверявшая тетиву,
рассмеялась:
- Вечно ты выбираешь женщин, от которых тебе хлопот полон рот, Льюс
Тэрин.
Слова прозвучали с нежной иронией, словно между закадычными друзьями.
- Меня зовут Ранд ал'Тор, - огрызнулся он. - Вам надо торопиться.
Времени не много.
- Времени? - произнесла, улыбаясь, Бергитте. - У нас все время мира.
Гайдал Кейн уронил поводья, правя конем коленями, и обеими руками
вытащил мечи. Все в маленьком отряде героев обнажали свои мечи,
доставали луки, готовили к бою копья и топоры.
Зеркальным блеском засияла в перчатках Артура Ястребиное Крыло
Справедливость.
- В бесчисленных битвах сражался я с тобою рядом, Льюс Тэрин, и не
меньше было битв, в коих противостоял я тебе. Колесо нас держит для
своих целей, не для наших, - дабы служить Узору. Я знаю тебя, пусть ты и
не знаешь себя. Ради тебя мы изгоним этих захватчиков. - Его боевой конь
загарцевал и вздыбился, и он, нахмурясь, оглянулся вокруг. - Что-то тут
не так. Что-то держит меня. - Вдруг он обратил пронзительные глаза на
Ранда: - Ты - тут. У тебя есть знамя? По рядам позади него побежал
шепот.
- Да. - Ранд, обрывая ремешки, открыл седельную сумку и вытащил стяг
Дракона. Он стек с рук и свесился до самых колен гнедого. Шепот среди
героев стал громче.
- Узор оплетается удавками на наших шеях, - сказал Артур Ястребиное
Крыло. - Ты - тут. Знамя - тут. Сплетение свершилось. Мы явились на зов
Рога, но мы должны следовать за знаменем. И за Драконом.
Хурин издал слабый звук, словно у него перехватило горло.
- Чтоб мне сгореть, - прошептал Мэт. - Это правда... Чтоб мне
сгореть!
Перрин помешкал мгновение, потом спрыгнул с лошади и широким шагом
исчез в тумане. Раздался стук топора, и юноша вскоре вернулся, неся
обрубок молодого деревца со срезанными ветвями.
- Дай его мне. Ранд, - сдержанно произнес он. - Если оно им нужно...
Дай его мне.
Поспешно Ранд помог привязать знамя к древку. Перрин вновь сел в
седло, держа древко в руке. Поток воздуха рябью прокатился по бледному
полотнищу знамени, отчего змеевидный Дракон словно ожил, зашевелился.
Ветер не затронул тяжелого тумана, только знамя.
- Останься здесь, - сказал Ранд Хурину. - Когда все кончится... Тут
тебе ничего не угрожает.
Хурин вытащил свой короткий меч, сжимая оружие так. словно от
короткого клинка будет толк при сшибке верхового с пешим.
- Прошу прощения, Лорд Ранд, но - нет. Я и десятой доли услышанного
не понимаю... и увиденного. - Голос его упал до шепота, потом нюхач
опять заговорил громко: - Но я прошел уже так много. Думаю, пройду и
оставшийся путь.
Артур Ястребиное Крыло хлопнул нюхача по плечу:
- Иногда, друг мой. Колесо увеличивает наше число. Быть может,
однажды ты окажешься среди нас. - Хурин приосанился, будто ему
предложили корону. Ястребиное Крыло церемонно поклонился Ранду. - С
вашего разрешения... Лорд Ранд. Трубач, не подаришь ли нам музыку Рога?
Уместно, чтобы Рог Валир провожал нас в битву своей песней. Знаменщик,
вперед!
Мэт вновь протрубил в Рог. Долгая высокая нота, и туман зазвенел этим
кличем, а Перрин послал лошадь вперед. Ранд, вытащив меч со знаком
цапли, поскакал между друзьями.
Он не видел ничего, кроме непроницаемых белых волн, но каким-то
образом видел и то, что предстало его взору раньше. Фалме, где на улицах
кто-то применял Силу, и гавань, и шончанское войско, и гибнущих
Белоплащников, все - ниже его, все - висящее над ним, все точно такое
же, как и было. Выглядело так, словно ни мгновения не минуло с тоге
момента, как впервые протрубили в Рог, словно время остановилось, пока
герои отвечали на зов, и теперь вот оно вновь начало отсчет.
В тумане эхом отзывались неистовые кличи, исторгаемые Мэтом из Рога,
и дробь копыт - лошади ускоряли скачку. Ранд ворвался в дымку, гадая,
знает ли сам, куда направляется. Облака уплотнялись, скрывая дальние
фланги шеренги героев, галопом несущихся по обе стороны от него, все
больше и больше затягивая их туманом, и скоро ему ясно видны были только
Мэт, Перрин и Хурин. Нюхач, пригнувшись низко в седле, с широко
раскрытыми глазами погонял свою лошадь. Мэт трубил в Рог и смеялся.
Желтые глаза Перрина горели, позади него развевалось знамя Дракона.
Потом они тоже исчезли, и Ранд, как казалось, скакал вперед один.
Но Ранд по-прежнему видел спутников, правда, теперь таким же образом,
как он видел и Фалме, и Шончан. Навряд ли он сумел бы сказать, где они
находятся или где очутился он сам. Юноша крепче сжал меч, глядя в
клубящийся впереди туман. Он мчался один сквозь туман и каким-то образом
понимал: все было так, как и должно было быть.
Вдруг перед ним в клубах тумана, широко раскинув руки, возник
Ба'алзамон.
Рыжий вздыбился, сбрасывая Ранда с седла. Слетев с лошади, он
отчаянно уцепился за меч. Но удара о землю не последовало. На самом
деле, как подумал он с удивлением, во многом походило на то, будто он
приземлился на... вообще ни на что. Какое-то мгновение он плыл сквозь
туман, а в следующее - уже нет.
Когда Ранд поднялся на ноги, лошадь его исчезла, но Ба'алзамон
по-прежнему был здесь и шагал к нему широким шагом, с длинным
угольно-черным посохом в руках. Они были одни, только они и клубы
тумана. Позади Ба'алзамона была тень. За ним не темнел туман; эта
чернота уничтожала белый туман.
Ранд знал и о другом. Артур Ястребиное Крыло и другие герои встретили
Шончан в густом тумане. Перрин, скачущий со знаменем, размахивает
топором больше для того, чтобы не подпустить тех, кто решит достать его,
чем стараясь поразить их. Мэт продолжает выдувать из Рога Валир громкие
ноты. Хурин, покинувший седло, бьется коротким мечом и мечеломом,
насколько хватает умения. Казалось, что массы Шончан в одной атаке
сомнут их, одолеют числом, однако отступали именно ряды темных доспехов
Шончан.
Ранд шагнул вперед, навстречу Ба'алзамону. Совсем не желая того, он
обратился к пустоте, потянулся к Истинному Источнику, наполнил себя
Единой Силой. Другого выхода не было. Скорей всего, против Темного у
него нет никаких шансов, но, каковы бы ни были его шансы, заключались
они в помощи Силы. Она пропитала его члены, словно наполнила все вокруг
него, одежду, меч. Ранд чувствовал себя так, словно сияет подобно
солнцу. Сила пронзала его, вызывая трепет; от нее его затошнило.
- Прочь с дороги! - проскрежетал Ранд. - Я тут не из-за тебя!
- Из-за девушки? - засмеялся Ба'алзамон. Рот его распахнулся огненным
зевом. Ожоги почти зажили, от них осталось всего несколько розовых
рубцов, уже начавших рассасываться. Красивый мужчина средних лет. Только
вот рот и глаза... - Какой, Льюс Тэрин? На этот раз с тобой нет никого,
кто тебе поможет. Ты - мой, иначе ты мертв. А в этом случае ты все равно
мой!
- Лжец! - прорычал Ранд. Он ударил Ба'алзамона, но посох из
обожженного дочерна дерева отклонил его клинок в россыпи искр. - Отец
Лжи!
- Дурак! Разве те, другие глупцы, что ты призвал, не сказали тебе,
кто ты такой? - Огни Ба'алзамонова лица взревели хохотом.
Ранда пронзило холодом. Солгали бы они? Я НЕ ХОЧУ быть Возрожденным
