правильными чертами лица, ослепительной улыбкой и был на редкость искусен
во всех подобающих принцу занятиях. Он приятно пел, он брал за душу своей
проникновенной игрой на лютне и теорбе, он умел рисовать - словом, был во
всех отношениях совершенством, а отвага его граничила с дерзостью.
Не проходило дня, чтобы принц не покупал собак, больших и маленьких,
борзых, догов, ищеек, гончих, спаниелей, болонок. Если ему попадалась
красивая собака, а потом другая, более красивая, он отпускал первую и
оставлял вторую: не мог же он вести за собой свору из тридцати, а то и
сорока тысяч собак, у него ведь не было ни свиты, ни лакеев, ни пажей.
Принц шел все вперед и вперед, так и не решив, до каких пор будет идти,
как вдруг заблудился в лесу, где его застигли дождь и гроза.
Он выбрал наугад одну из тропинок, долго шел по ней и наконец увидел,
что впереди брезжит слабый огонек. "Верно, поблизости есть какое-нибудь
жилье, где можно переждать непогоду до утра", - решил принц. Идя на
огонек, он пришел к воротам дворца. Ворота были из чистого золота и
украшены карбункулами, которые освещали все вокруг своим ярким и чистым
светом. Этот-то свет и увидел издали принц. Стены были из прозрачного
фарфора, и на них разноцветными красками изображена история фей от
сотворения мира до новейших времен. Не были тут забыты и знаменитые сказки
об Ослиной Шкуре, о Вострушке, о Померанцевом дереве, Миляне, о Спящей
красавице, о Зеленом Уже и бесчисленное множество других. Принц очень
обрадовался, увидев изображение принца Непоседы, потому что то приходился
ему дальним родственником. Впрочем, дождь и непогода помешали принцу
дальше рассматривать картины, и не только потому, что он вымок до костей,
но и потому, что в тех местах, куда не достигал свет карбункулов, попросту
ничего не было видно.
Принц возвратился к золотым воротам и на алмазной цепочке увидел лапу
косули. Его удивила вся эта роскошь и то, как спокойно и беззаботно живут
обитатели замка. "Ведь в конце концов, - подумал он, - кто может помешать
вору срезать эту цепочку, выковырять карбункулы и стать богачом до конца
своих дней?"
Принц потянул лапку косули, и тут же зазвенел колокольчик, который,
судя по звуку, был сделан из золота и серебра. Мгновение спустя дверь
отворилась, но принц никого не увидел, только в воздухе показалось
несколько рук и каждая держала факел. Принц так удивился, что не отважился
переступить порог, но тут другие руки довольно решительно подтолкнули его
вперед. Он повиновался им в сильном смущении и на всякий случай взялся за
эфес шпаги, но едва он вошел в прихожую, сверху донизу выложенную порфиром
и лазоревым камнем, два восхитительных голоса запели такую песенку:
Пугаться этих рук вы стали бы напрасно:
Ничто здесь не враждебно вам,
Лишь дивное лицо опасно
Боящимся любви сердцам.
Принц решил, что его не могут так любезно приглашать во дворец, чтобы
потом причинить ему зло, поэтому, когда его подтолкнули к двери из
коралла, которая распахнулась при его приближении, он, не сопротивляясь,
вошел в гостиную, выложенную перламутром, а потом и в другие покои,
украшенные каждый по-своему таким множеством картин и драгоценностей, что
принц был просто ослеплен. Тысячи огней, горевших в гостиной от пола до
потолка, заливали своим светом и часть других комнат, хотя в тех тоже не
было недостатка в люстрах, жирандолях и полочках, на которых стояли свечи,
- словом, великолепие было такое, что трудно было поверить собственным
глазам.
Принц миновал шестьдесят комнат, и тогда наконец руки, указывавшие
ему путь, остановили его, и он увидел большое удобное кресло, само
подкатившееся к камину. В камине тут же запылал огонь, и руки, которые
показались принцу на редкость красивыми - белыми, маленькими, пухлыми и
точеными, раздели его: он ведь, как я уже сказал, промок до нитки, и надо
было позаботиться о том, чтобы он не простудился. Руки невидимок принесли
ему рубашку, такую красивую, что впору было надеть ее в день свадьбы, и
затканный золотом халат, на котором мелким изумрудом был вышит его
вензель. Потом руки пододвинули к принцу туалетный столик. Все туалетные
принадлежности также были необыкновенной красоты. Руки ловко причесали
принца, почти не прикасаясь к нему, так что он остался очень доволен их
услугами. Потом его снова одели, но не в его собственный костюм - ему
принесли куда более роскошный наряд. Принц молча дивился всему
происходящему, хотя иногда слегка вздрагивал от испуга, который все-таки
не мог подавить.
Напудрив, завив, надушив и нарядив принца так, что он стал прекрасней
Адониса, руки отвели его в великолепную залу, украшенную позолотой и
богато обставленную. Висевшие кругом картины рассказывали историю
знаменитейший котов и кошек: вот Салоед, повешенный за ноги на совете
крыс, вот Кот в сапогах, маркиз де Карабас, вот Ученый Кот, вот Кошка,
превращенная в женщину, и Колдуны, превращенные в котов, а вот и шабаш со
всеми его церемониями - словом, самые что ни на есть замечательные
картины.
Стол был накрыт на два прибора, и возле каждого стоял золотой
погребец; столик рядом был уставлен чашами из горного хрусталя и
всевозможный редких камней - обилие их поражало глаз.
Пока принц гадал, для кого накрыли стол, он увидел вдруг, как в
ограждении, предназначенном для маленького оркестра, рассаживаются коты;
один их них держал в руках партитуру, исписанную диковинными нотами,
другой - свернутый трубочкой лист бумаги, которым он отбивал такт; в руках
у остальных были крошечные гитары. И вдруг все коты принялись мяукать на
разные голоса и коготками перебирать струны гитар: это была в высшей
степени диковинная музыка. Принц, пожалуй, вообразил бы, что попал в
преисподнюю, но дворец показался ему слишком прекрасным, чтобы допустить
подобную мысль. Однако он все же зажал себе уши и расхохотался от души,
видя, какие позы принимают и как гримасничают новоявленные музыканты.
Принц размышлял о чудесах, которые уже приключились с ним в этом
замке, как вдруг увидел, что в зал входит крохотное существо, размером не
больше локтя. Малютка была окутана покрывалом из черного крепа. Вели ее
два кота, они были одеты в траур, в плащах и при шпагах, а за ними
следовал длинный кошачий кортеж - некоторые коты несли крысоловки, набитые
крысами, другие - клетки с мышами.
Принц не мог в себя прийти от изумления - он не знал, что и думать.
Черная фигурка приблизилась к нему, и, когда она откинула покрывало, он
увидел Белую Кошку, красивейшую из всех, какие когда-либо были и будут на
свете. Кошечка казалась совсем молодой и очень грустной, она замурлыкала
так нежно и очаровательно, что мурлыканье ее проникло в самое сердце
принца.
"Добро пожаловать, сын короля, - сказала она принцу. - Мое
Мурлычество очень радо тебя видеть".
"Госпожа Кошка, - ответил принц, - вы великодушно оказали мне самый
любезный прием. Но мне кажется, вы - не обычный зверек: дар речи, которым
вы наделены, и роскошный замок, которым вы владеете, красноречиво
свидетельствуют об этом".
"Сын короля, - сказала Белая Кошка, - прошу тебя, не говори мне
учтивостей. Мои речи безыскусны и обычаи просты, но сердце у меня доброе.
Вот что, - продолжала она, - пусть нам подадут ужин, а музыканты пусть
умолкнут, ведь принц не понимает смысла их слов".
"А разве они что-то говорят, государыня?" - удивился принц.
"Конечно, - ответила кошка. - У нас здесь есть поэты, наделенные
замечательным талантом. Если ты поживешь у нас, быть может, ты их
оценишь".
"Мне довольно услышать вас, чтобы в это поверить, - любезно сказал
принц. - Но все же, государыня, я вижу в вас кошку редкостной породы".
Принесли ужин, руки, принадлежавшие невидимкам, прислуживали Белой
Кошке и ее гостю. сначала на стол поставили два бульона - один из голубей,
другой из жирных мышей. Когда принц увидел второй из них, он поперхнулся
первым, потому что сразу представил себе, что готовил их один и тот же
повар. Но Кошечка, догадавшись по его выражению, что у него на уме,
заверила его, что ему готовят пищу отдельно, и он может есть все, чем его
угощают, не боясь, что в еде окажутся мыши или крысы.
Принц не заставил себя просить дважды, уверенный в том, что Кошечка
не станет его обманывать. Он обратил внимание, что на ее лапке висит
портрет в драгоценной оправе, - его это очень удивило. Полагая, что это
портрет мэтра Котауса, он попросил Кошечку показать ему портрет. Каково же
было его изумление, когда он увидел, что на нем изображен юноша такой
красоты, что трудно было поверить в подобное чудо природы, и при этом он
так похож на принца, будто портрет писан с него самого. Кошечка вздохнула
и, еще больше загрустив, умолкла. Принц понял, что за этим скрывается
какая-то необыкновенная тайна. Но расспрашивать он не осмелился, боясь
разгневать или огорчить Белую Кошку. Он завел с ней разговор о тех
новостях, которые ему были известны, и убедился, что она наслышана о
делах, касающихся царствующих особ, и вообще обо всем, происходящем в
мире.
После ужина Белая Кошка пригласила своего гостя в гостиную, где были
устроены подмостки, на которых двенадцать котов и столько же обезьян
исполнили балет. Коты были одеты маврами, обезьяны китайцами. Легко
вообразить, как они скакали и прыгали, иногда впиваясь друг в друга
когтями. Так закончился этот вечер. Белая Кошка пожелала гостю спокойной
ночи, и руки, которые привели к ней принца, снова подхватили его и
проводили в покои другого рода, нежели те, что он уже видел. Эти были не
столь роскошны, сколько изысканны: стены их были сплошь покрыты крыльями
бабочек, образующими узор в виде тысячи разнообразных цветов. Были здесь
также и перья редкостных птиц, быть может, даже не виданных нигде, кроме
этих мест. Ложе было застелено бельем из газа, украшенного множеством
бантов. А зеркала тянулись от пола до потолка, и их резные золоченные рамы
изображали множество маленьких амуров. Принц лег спать, не говоря ни
слова, ведь невозможно было поддерживать разговор с руками, которые ему
прислуживали; спал он мало, и разбудил его какой-то смутный шум. Тотчас
руки подняли его с постели и нарядили в охотничий костюм. Он выглянул во
двор замка и увидел более пятисот котов - одни из них вели на поводке
борзых, другие трубили в рог; затевался большой праздник - Белая Кошка
выезжала на охоту и хотела, чтобы принц ее сопровождал. Услужливые руки
подвели ему деревянного коня, который мог нестись во весь опор и идти
медленным шагом. Принц сначала заупрямился, не желая на него садиться. "Я
ведь все-таки не странствующий рыцарь ДонКихот", - говорил он. Но
возражения ни к чему не привели, его усадили на деревянного коня. Чепрак и
седло на нем были расшиты золотом и алмазами. Белая Кошка села верхом на
обезьяну невиданной красоты и великолепия. Вместо черного покрывала она
надела лихо заломленную кавалерийскую шапку, которая придавала ей столь
решительный вид, что все окрестные мыши перепугались. В мире не было еще
такой удивительной охоты; коты бегали куда быстрее зайцев и кроликов, и,
когда они хватали добычу, Белая Кошка тут же отдавала им их долю на
съедение. Забавно было при этом наблюдать за их ловкими ухватками. Птицы
тоже не чувствовали себя в безопасности, потому что котята вскарабкивались
на деревья, а красавица обезьяна возносила Белую Кошку даже до орлиных
