Она не дышала, веки не двигались.
Под ее подбородком торчала рукоятка вонзенного ножа, не давая голове
упасть вперед. Здесь не должно было быть столько крови, кровь не должна
быть такой жидкой...
Я упала как подкошенная, изо рта и носа у меня потекла какая-то едкая
жидкость; в коридоре послышались голоса. А потом зал наполнился кричащими
людьми.
22. ПЛАЧ БЕРАНИ
Меня трясла рука Рурик. Я попыталась сказать ей, что это не нужно,
что я знала, что случилось.
- Я обнаружила ее, - сказала я.
- Обнаружила? Вы убили ее! - Возле стула стоял Бродин, его руки были
красными, по лицу текли слезы. В благонравных насмешливых песнях его и
канту называли арикей. Я в это не верила. До сих пор.
- Это ваш нож? - осведомился Касси Рейхалин.
- Я... да, у меня брали нож, Родион вам расскажет...
- Охотно верю, что ке это сделает. Все-таки ке - полузолотой.
Здесь были Сутафиори, Хеллел Ханатра, и я не могла вспомнить, видела
ли, как они входили. Я испытывала только одно желание: не смотреть на
мертвую женщину.
- Послушайте, - Бродин гневно взглянул на Сутафиори, - это существо
приходит к вам и говорит: "Я из другого мира." И вы сидите здесь и верите
в это! Даже если вы слышите правду, не верьте ей. Колдовское отродье!
Взгляните на ее л'ри-ана, посмотрите на тех, кто ее сопровождает...
- Я понимаю ваше горе. - Рурик нагнулась над телом и обследовала его
с клинической деловитостью. - Я этого не слышала.
"Кто-то совершил огромное зло, чтобы представить меня виновной", -
подумала я. У меня было такое ощущение, будто меня оглушили.
- Да с чего бы мне совершать подобное?
Бродин не обращал на меня внимания, он все еще говорил, обращаясь к
Короне.
- Дадени должно было лишиться Андрете, когда она ей нужнее всего...
Она так походила на вас. Кто же теперь может здесь защитить вас? Вас
называют сумасшедшей, потому что вы верите в иные миры. Но вы не
сумасшедшая, нет. И вы не стоите выше того, чтобы использовать народ
колдунов ради ваших собственных интересов.
- Оплакивайте мертвую позже, тогда я составлю вам компанию. -
Сутафиори говорила мягким голосом. - Если я ошиблась в этих людях, то это
выяснится. Возьмите посланницу под стражу.
- Простите, - прервал ее Касси, - я уже арестовал ее по даденийскому
праву.
- А я - по праву Короны, - ответила Сутафиори. - Рурик, возьмите ее.
Касси, я вручаю вам полномочия по Шария-Шенину, пока не будет расследовано
это дело.
Вне стен Хрустального зала было тихо.
- Возвращайтесь в свои комнаты и ждите, - сказала Рурик. - Я найду
Асше и распоряжусь, чтобы он через минуту послал к вам нескольких
охранников.
- Я этого не делала. Вы это знаете.
Ее желтые глаза блеснули.
- Я знаю. Если бы это были вы, у нее была бы сломана шея, С'арант...
А что касается вопроса о том, действительно ли вы из другого мира... Ну,
если вы лжете, то тогда вы выдающаяся лгунья; ни одна из ваших историй не
противоречит другой. Нет, Кристи, охрана требуется для вашей защиты. Когда
об этом деле станет известно, многие не захотят ждать процесса, чтобы
вынести вам приговор.
Мимо меня проходили равнодушные лица. Как долго это будет длиться?
Время обманчиво, потому что прошло лишь несколько минут этого весеннего
вечера. Теперь я была совсем одна в чужой стране... Вероятно, потребуется
совсем немного времени, чтобы эта весть распространилась повсюду.
Кто-то это уже знал. Убийца.
Блейз н'ри'сут Медуэнин встал, когда я вошла в свою комнату.
- До меня дошли странные слухи...
- Слишком поздно, как обычно. Я действительно не знаю, за что вам
плачу.
Мою оглушенность и подавленность одолела своего рода маниакальная
веселость. Я действовала совершенно инстинктивно: вынула отчет из сумочки
и передала его Блейзу. Сняла с шеи шнурок с серебряными монетами и также
отдала ему.
- Возьмите в хлеву Гера - смотрите, чтобы вас никто не видел - и
скачите в Таткаэр. Передайте отчет ксеногруппе. Вы человек из Римона и
знаете страну. Идите же!
Он не задавал вопросов, взял лишь молча шнурок с монетами и
выскользнул из комнаты. Я достала бекамиловое пальто с капюшоном, взяла
свою сумочку, а затем еще спрятала под поясом на спине джайанте.
Мне вдруг стало ясно, что можно было предвидеть такое или нечто
подобное. Все мои личные вещи находились в узле. Мне нужно было только
взять его и исчезнуть.
К счастью, никто не видел моих сборов. Пальто я надела, уже идя по
грязному двору. Только бы успеть опередить новость до Пятой стены и
покинуть город...
- С'арант, - крикнул Родион, - куда вы идете?
Я коснулась рукой джайанте. Но учебный бой привлек бы к себе
внимание, к тому же я могла сражаться с аширен. Золотоглазое лицо имело
кроткий вид. "Ке еще не слышал об этом", - подумала я.
- Идем со мной.
Посланница и л'ри-ан - такая картина была очень привычна на улицах
Ширия-Шенина. Ветер больно хлестал меня по лицу, когда мы выходили через
ворота Л'Ку в Первой стене.
- Сегодня отплывают речные суда?
- Сегодня праздник Пятого дня... но я думаю, что да. А зачем?
- Я покидаю город, - ответила я.
В моей голове возникла схема маршрута, потому что я помнила карты,
которые видела в библиотеке. Вниз по реке Ай до Свободного порта Морврен,
потом по римонскому побережью до Таткаэра. Для меня было безопаснее
находиться на острове Короны, если бы только удалось туда добраться. Если
не помешает еще что-нибудь, то в Таткаэре можно сесть на корабль и уплыть
на Восточные острова. На Землю.
- Я пойду с вами, - сказал Родион.
- Ты не знаешь, почему я ухожу. Слишком опасно вовлекать в это дело
аширен. - Если бы я подумала лучше, то не сказала бы этого.
- Разве это мой недостаток, что я аширен? Я ваш л'ри-ан и пойду с
вами. Если я останусь, они принудят меня сказать, куда вы ушли. - Ке
внимательно посмотрел на меня. - Почему вам нужно покинуть город?
Вторая стена, Третья, и все еще стража пропускает нас
беспрепятственно. Сейчас мы шли в толпе, которая праздновала Пятый день на
всей территории рынка.
- Потому что не собираюсь снова позволить спрятать себя за решетку,
да к тому же еще за убийство, которого не совершала.
"Потому что незначительная служащая Доминиона слишком легко может
исчезнуть, - мысленно добавила я, - и потому еще, что в Южной земле нет
ничего, что соответствовало бы юстиции."
Глаза кир округлились и стали ясными.
- Убийство?
Я натянула капюшон, чтобы он защищал меня от ветра и любопытных глаз.
Мимо спешили люди.
- Идем со мной, - сказала я. - Как только я достаточно далеко спущусь
вниз по реке, я оплачу тебе твою обратную дорогу сюда. Ты сообщишь обо мне
здешним ответственным лицам, скажешь, что я сделала и почему. Потом же ты
не будешь играть никакой роли. Делай, что я тебе говорю, Родион.
У ке был такой вид, будто ему было сложно понять обстоятельства.
Теперь ке уже не был уверен, хотел ли сопровождать меня.
- Я это сделаю, - наконец сказал он. - С'арант, вам тем или иным
образом нужно заставить меня замолчать. Такой способ мне нравится больше.
Четвертая стена. Пятая, и вот уже на фоне неба вырисовываются
башни-зиккураты. Город выпускал нас к серой, Блестящей реке. Холодная вода
лизала деревянный пирс. Сейчас было делом удачи - разузнать, плывет ли
сегодня вниз какое-нибудь судно.
"Нужно немедленно отплывать", - подумала я, оглянувшись на город, и
поняла, что именно сейчас объявили тревогу.
Корпус речного судна скользил по бурной воде. В его попутном следе
извивались ветви. С берега свисали кусты, пригнутые весенними потоками.
Я облокотилась на поручни, повернувшись в сторону от бывших на борту
людей.
- Корабельщик хочет получить половину платы сейчас, - сказал Родион.
- Куда вы хотите плыть?
- Где здесь есть большая телестре на реке, в которой имеется много
лодок?
- Кепуланан, - предложил ке. - Хассихил. Пел'шенин.
- Я бы хотела в Хассихил. - Я развязала шнурок на шее и отсчитала
несколько серебряных монет. - Скажи корабельщику, что у твоей т'ан болит
старая рана и она, вероятно, большую часть пути проведет в своей каюте.
- Они станут задавать вопросы, - ответил ке, - и если слух дойдет
досюда, они вспомнят нас. С'арант, что вы сделали?
- Ничего. Делай, что я тебе говорю.
Над покрытой террасами землей нависли голубые сумерки, от слившихся с
плавнями берегов поднимался пар. Я не снимала капюшон и избегала
встретиться с чьим-нибудь взглядом. Внизу, в своей, каюте, я сняла сумочку
и джайанте и легла на койку.
- С'арант, - спросил Родион, - вы больны?
Ке думал, что отправился в дорогу с сумасшедшей. Я закрыла глаза и
почувствовала на себе взгляд Родиона. "Я не сумасшедшая", - подумала я. -
Может быть, в данный момент несколько неуравновешена, но не сумасшедшая.
Действительно нет."
- Где мы?
Уже были почти вторые сумерки, значит, мы проплыли весь день вниз по
реке от Ширия-Шенина.
Родион посмотрел на камень с надписью у причала.
- В Бахарубазурие.
- Иди вниз и принеси мои вещи. Смотри, чтобы тебя не видели.
Позади причального мостика я увидела полускрытые гигантским
тростником плоские крыши больших строений телестре.
Все в целом это имело размеры города со складами и общественными
домами. Это было хорошо. То оказалась одна из торговых телестре, которые
торгуют изделиями гончарного производства, стеклом, бекамилом и прочим
подобными товарами, в которых нуждаются проезжие.
Родион сошел за мной с судна в толпе по сходням. Никто не видел, как
мы ушли.
"Есть хороший шанс, что нашего отсутствия здесь еще не заметили, -
подумала я, - и тогда не будут знать, где мы покинули судно. Они будут
думать, что мы отправились в Хассихил..."
- Мы останемся в общественном доме? - спросил Родион.
- Чтобы они могли нас вспомнить?
- Куда же мы тогда?
Вокруг вдоль стен были расставлены торговые палатки под тентами из
бекамиловой ткани. Я не видела людей в униформах стражников Короны или
городской стражи Андрете, но это ничего не значило. Я спрашивала себя, не
отнесут ли это дело к обязанностям домов-колодцев. Если да, тогда они
передадут сообщение по пунктам связи через рашаку. И нет никакой
возможности остаться вне досягаемости этих линий связи.
- Сначала на рынок. Одеяла и провиант. - Я провела большим пальцем
руки по шнуру с монетами. Нет, бедняками мы, вроде, еще не были.
Сумерки быстро уступали место темноте. Я все время много двигалась,
от длительного напряжения у меня болела спина. Общественные дома были
невелики, в обоих нас более или менее запомнили бы, а позднее и вспомнили
бы. Я хотела затеряться в большой толпе и потому пошла обратно той же
дорогой по грязному следу вблизи причального мостика.
Иной возможности не было. В длинных, низких складских помещениях
никого не оказалось, некоторое из них не годились для ночлега, поскольку
их основательно разрушили зимние бури.
Одна дверь распахнулась, когда я ее толкнула.
- Будет холодно, - возразил Родион.
- Сейчас начало ханиса. Заморозка не должна быть.
Я уложила одеяла под более надежными участками крыши. Родион
дополнительно положил на деревянный пол свое пальто.
Я погрузилась в сон еще прежде, чем ке прекратил что-то жалобно
бормотать.
Послышался скрип, когда открылась дверь.
Родион вскочил и бросился к двери, в которую кто-то вошел.
