Мйольнир за пояс.
Схватившись руками за нос Гринггорни, великанша легко стащила его в
море. Асы подожгли костер, и пылающий корабль, подхваченный свежим ветром,
быстро поплыл по волнам.
- А теперь выслушайте меня, Асы, - промолвила Фригг, утирая слезы. -
Кто из вас решится съездить к Хель и предложить ей выкуп за Бальдра, тот
может потребовать от меня все, что хочет. Может быть, дочь Локи согласится
отпустить моего сына в обмен на золото или другие драгоценности.
- Я поеду, - сказал младший сын Одина, Гермод, юноша, которому едва
исполнилось восемнадцать лет. - Пусть только кто-нибудь из вас даст мне на
время своего коня.
- Возьми моего Слейпнира, - ответил Один. - На нем ты скорее
доберешься до Хель и привезешь нам вести от Бальдра. Тебе надо торопиться:
тени двигаются быстрее, чем любое живое существо.
Девять дней и столько же ночей не отдыхая скакал Гермод сквозь
подземные ходы и пещеры Свартальфахейма, пока не добрался наконец до реки
Гйоль, отделяющей страну живых от страны мертвых. Через эту реку перекинут
тонкий золотой мост, который охраняет верная служанка Хель, великанша
Модгуд.
- Кто ты такой, юноша? - спросила оно у Гермода, когда он переехал на
другой берег Гйоля. - Только вчера по золотому мосту проехало пятьсот
воинов, но он дрожал и качался меньше, чем под тобой одним. И ни у кого в
стране мертвых не видала я таких румяных щек.
- Да, Модгуд, - отвечал Гермод, - я не тень, а посланник богов и еду
к Хель, чтобы предложить ей выкуп за моего брата Бальдра.
- Бальдр вот уже два дня, как проехал мимо меня, смелый юноша, -
сказала великанша, - и, если ты хочешь его увидеть, поезжай на север. Там,
под Нифльхеймом, стоит дворец нашей повелительницы, но берегись: назад она
тебя вряд ли отпустит.
Гермод, не отвечая, поскакал туда, куда ему показала Модгуд, и к
концу десятого дня увидел большой замок, окруженный со всех сторон высокой
железной решеткой, верхние зубья которой терялись во мраке.
Юноша спешился, подтянул получше подпругу на своем восьминогом
жеребце, затем снова уселся в седло и изо всех сил натянул поводья. Как
птица взвился в воздух Слейпнир и, легко перескочив через решетку,
опустился у входа в замок старшей дочери Локи.
Много столетий прошло с тех пор, как боги отправили Хель царствовать
над тенями умерших, и за это время она стала такой огромной и могучей, что
у Гермода, который увидел ее впервые, сердце сжалось от страха. Даже
исполинша Гироккин и та была намного меньше и слабее подземной королевы.
По правую руку от нее, на почетном месте, сидел Бальдр, рядом с ним - Нана
и Ход, а по левую - Грунгнир, Гейрод и другие сраженные Тором князья
великанов.
- Как зовут тебя, дерзкий, осмелившийся прийти ко мне раньше, чем
огонь или земля поглотили твое тело? - грозно спросила Хель, не вставая со
своего трона. - Или ты не знаешь, что отсюда нет возврата?
- Я Гермод, младший сын Одина и брат Бальдра, Хель, - отвечал юноша,
подавляя в себе страх. - Асы послали меня к тебе с просьбой отпустить
назад бога весны. Они дадут за него любой выкуп.
Хель рассмеялась, но от ее смеха Гермоду стало еще страшней.
- Золота у меня больше, чем у вас в Асгарде, - сказала она, - а какой
другой выкуп могут предложить мне Асы? Нет, юноша, мне ничего не нужно. Но
я не так зла, как думают обо мне боги. Пусть они обойдут весь мир, и, если
они увидят, что в нем, и живое и мертвое, плачет по Бальдру, если он
действительно всеми любим, тогда приезжай снова ко мне с этой вестью, и я
отдам тебе брата. А до тех пор он будет у меня. Ступай домой - ты первый,
кого я отпускаю из своего царства.
- Постой, Гермод, - остановил его Бальдр, видя, что юноша уже
собирается уйти. - Возьми кольцо Драупнир, которое мне дал с собой Один,
верни его отцу. Это докажет ему, что ты меня видел.
- А от меня передай Фригг вот этот платок, - сказала Нана, снимая его
со своей головы и вручая Гермоду. - Прощай. Может быть, мы не скоро
увидимся.
- И скажи Асам, что это не я виноват в смерти Бальдра, - тихо добавил
Ход. - Скоро его убийца сам им об этом скажет.
Узнав от Гермода об условии Хель, боги сейчас же разошлись в разные
стороны, чтобы обойти весь мир, и чем дальше они шли, тем радостнее
становилось у них на сердце, потому что все живое и мертвое, все, что
только встречалось им на пути, плакало по Бальдру. Плакали гномы и эльфы,
плакали люди и великаны, звери в лесах и птицы в небе. Даже рыбы в воде и
те плакали. Плакали цветы, роняя на землю свою душистую росу, плакали
деревья, с веток которых дождем падали капли сока или смолы, плакали
металлы и камни, покрываясь туманной дымкой влаги, плакала и сама земля,
холодная и мокрая, не согретая теплым дыханием бога весны.
Один лишь Локи не плакал, а думал, как бы ему провести Асов и
навсегда оставить Бальдра у Хель. И вот, когда довольные боги уже
возвращались обратно в Асгард, они нашли в одной из пещер Йотунхейма
великаншу, которая, увидев их, весело улыбнулась.
- Как, ты не плачешь по Бальдру? - в ужасе спросили Асы.
- А чего мне по нем плакать? - засмеялась великанша. - Меня зовут
Токк - Благодарность, а вы знаете, что за добро всегда платят злом. Пусть
Бальдр останется у Хель. Мне он не нужен.
Долго потом разыскивал бог грома Токк, чтобы ее убить, но так и не
нашел, а догадаться, что этой великаншей был Локи, он не мог.
Вот почему Бальдр до сих пор живет у Хель.
ТОР ДОБЫВАЕТ КОТЕЛ ДЛЯ ПИРШЕСТВА БОГОВ
Как Один повелевает миром, Нйодр - ветрами, а Тор - грозовыми тучами,
так могучий бог Эгир и его жена, Ран, властвуют над морскими просторами и
глубинами. Они не принадлежат к роду Асов и не живут в Асгарде, но тоже
ведут непрерывную борьбу с великанами Гримтурсенами, стремящимися сковать
вечным льдом мировое море, и в этой борьбе им часто помогает бог грома.
Есть у Эгира на одном из островов к югу от Митгарда прекрасный
дворец, а под ним - обширный грот, в котором лежат тела утонувших людей.
Их собирает там богиня Ран, ежедневно забрасывающая в море свою огромную
сеть.
Эгир любил бога весны, приход которого заставлял ледяных великанов
отступать на север, и когда минул год со дня его смерти, он устроил в
память о нем роскошный пир, пригласив на него не только всех Асов вместе с
их женами, но и светлых эльфов.
Гостей собралось так много, что пива у морского бога не хватило, хотя
еды еще оставалось с избытком. Видя это, Тир шепнул на ухо Тору:
- Мы должны помочь Эгиру и достать ему котел побольше. Я знаю, что у
моего дяди, великана Гимира, с которым ты ездил ловить змею Митгард, есть
такой. Он глубиной с целую милю, но упросить Гимира отдать нам его будет
нелегко.
- Хорошо, едем! - отвечал бог грома. - И ты увидишь, что к утру
следующего дня, котел будет здесь.
Не сказав никому ни слова, оба бога тихо вышли из дворца Эгира и, сев
в колесницу Тор, уже через час были на севере, около пещеры Гимира. Сам
великан в это время, как обычно, ловил рыбу, и Асов встретила его мать,
которая, если вы помните, приходилась бабушкой Тиру.
- Напрасно ты снова пожаловал к нам, Тор, - сказала она, увидев бога
грома. - Мой сын до сих пор не может забыть, как ты вместе с ним ловил
змею Митгард, и поклялся отомстить за полученную от тебя оплеуху.
- Он получит и вторую, если не будет разговаривать с нами как должно!
- сердито отвечал Тор. - Не будь он сродни богам, я бы иначе расплатился с
ним за то, что он помог Митгард уйти от моего молота.
- Полно, Тор, успокойся, - возразил Тир, - мы здесь в гостях, так что
не будем же ссориться с хозяином. Мы, бабушка, приехали попросить у Гимира
его котел, - обратился он к великанше, чтобы наварить в нем пива для
пиршества у Эгира.
- Вряд ли он отдаст его вам, - покачав головой промолвила та. - Вы же
знаете, что Гимир и Эгир - смертельные враги. Но ничего, я постараюсь его
уговорить, а вы, когда он войдет, не показывайтесь сразу ему на глаза.
К вечеру снаружи раздались тяжелые шаги, и в пещеру вошел Гимир.
Большие ледяные сосульки висели у него на усах и бороде, и от этого он
казался еще страшнее. Не заметив Тора и Тира, которые спрятались за одной
из каменных колонн, подпиравших потолок пещеры, великан сел на скамью и
сказал матери, чтобы она готовила ему ужин.
- У нас сегодня большая радость, Гимир, - отвечала она, - к нам в
гости пришел сын моей дочери, храбрый Тир, а его сопровождает могучий
победитель Грунгнира. Вот они стоят за колонной.
- Как, Тор опять здесь? - заревел Гримтурсен и так свирепо посмотрел
в ту сторону, где стояли Асы, что скрывавшая их колонна, не выдержав его
взгляда, разлетелась на куски. - Уж не хочет ли он снова поехать ловить
змею Митгард?
- Нет, Гимир, - отвечал бог грома, смело подходя к великану. - Мы
приехали просить у тебя котел для пиршества у Эгира.
В глазах Гримтурсена вспыхнуло пламя, мгновенно растопившее лед на
его бровях, его чудовищные кулаки сжались, но потом он вспомнил о
полученной им когда-то от Тора оплеухе и, мрачно усмехнувшись, ответил:
- Ладно, я отдал вам котел, если вы выполните три моих условия:
съешьте за один присест больше, чем съем я, разбейте мой кубок из горного
хрусталя и вынесете из пещеры котел на своих плечах.
- Первое условие мне подходит больше всего, - сказал Тор. - Я уже
давно хочу есть. Что у тебя на ужин?
Гимир хлопнул в ладоши, и его мать сейчас же принесла на длинном
вертеле трех зажаренных целиком быков.
- Ешь, Тор, - сказал великан, хватая одного из них и кладя его в свою
огромную пасть.
Он был уверен, что грозный Ас за ним не угонится, и не спеша
прожевывал жаркое; однако изрядно проголодавшийся бог грома не стал его
дожидаться и, пока Гримтурсен ел одного быка, съел остальных двух, не
оставив на долю Тира ни одного кусочка.
- Теперь надо накормить твоего племянника, Гимир, - произнес он. -
Нет ли у тебя еще мяса?
- Ты и так уже съел все, что мать приготовила мне на ужин, - ответил
Гримтурсен, с трудом сдерживая клокотавшую в нем злобу. - Первое условие
выполнено, Тор, теперь попробуй разбить мой кубок.
"Это не трудно будет сделать", - подумал бог грома, беря из рук
Гимира тонкий хрустальный кубок, и изо всех сил ударил его об каменную
стену пещеры. Его удар был так силен, что от стены во все стороны полетели
куски гранита, но сам кубок не разбился, а, по-прежнему целый и
невредимый, упал к ногам Тора.
Великан довольно улыбнулся.
- Я разрешаю тебе бросить его еще два раза, - сказал он. - Но если он
и тогда останется цел, вы вернетесь к Эгиру без котла.
Тор, не отвечая, выбрал скалу покрепче и с размаху снова метнул в нее
кубок.
И снова скала рассыпалась, словно она была из глины, а чудесный
хрусталь не пострадал.
- Этот кубок сделали Гимиру гномы, - шепнула бабушка Тира на ухо
удивленному богу грома. - Брось его в голову моего сына: нет ничего в мире
крепче его лба.
Тор сделал так, как она ему посоветовала, и, едва коснувшись головы
Гримтурсена, волшебное изделие гномов разлетелось вдребезги.
- Не сам ты догадался бросить его в меня, - произнес Гимир, вставая,
- но что сделано, то сделано. Тебе осталось выполнить последнее условие:
унести на плечах мой котел. Но сначала подожди меня. Я скоро вернусь.
И Гримтурсен быстро вышел из пещеры.
- Он пошел звать на помощь наших соседей, ледяных великанов, -
сказала богам старуха великанша. - Берите скорей котел и отправляйтесь в
дорогу.
Тир схватился было за край котла, но не смог сдвинуть его с места.
