определяла успех их применения. Для удобства середины палок были чуть
тоньше, чем концы, а специальное масло делало дерево нескользким даже в
самый жаркий день.
Садира бросила палки на арену, и Рикус без труда поймал их. Держа в
каждой руке по палке, гладиатор повернулся к гаджу. Шагнув вперед, он
закружил поющие палки сложной оборонительной фигурой, напоминающей
восьмерку. Вращаясь, они издавали характерный свист, из-за которого и
получили свое название. Хотя Рикус не часто использовал поющие палки во
время схваток в последнее время они стали его излюбленным оружием для
тренировок.
Решив, что атаковать лучше всего голову зверя, Рикус двинулся вперед.
Гадж выжидал. Его глаза оставались пустыми и бессмысленными.
- Эта тварь видит меня или нет? - спросил Рикус.
В ответ он услышал только короткий смешок Боаза.
Гладиатор остановился в нескольких шагах от гаджа. Он почувствовал
сладкий запах мускуса, забивающий вонь разлагающихся на солнце
внутренностей, свисавших с крючков, которыми были усеяны жвалы чудовища.
Рикус сделал еще шаг, крутя палками пред глазами гаджа. Тот никак не
отреагировал, и гладиатор сделал вид, будто собирается нанести удар. Но
гадж даже не пошевелился. Держа одну палку наготове (на случай, если
придется защищаться) Рикус слегка ударил по одному из красных фасетчатых
глаз гаджа.
Голова дернулась в сторону, и одновременно жвалы, оказавшиеся весьма
подвижными, своим внешним краем с силой ударили Рикуса в бедро. Гладиатор
отшатнулся и чуть не упал. Нахмурившись он уставился на своего противника,
пытаясь понять, что особенного нашел Тихиан в этой глупой твари. Рикус
ничуть не сомневался, что гадж силен, но одной силы мало. Будь в руках
Рикуса любое рубящее или колющее оружие, гадж был бы мертв после первого
же удара.
- С ним что-то не так, - крикнул Рикус через плечо, - охотники,
похоже, ослепили его при поимке.
Боаз захохотал как сумасшедший.
- Да тресни ты его по башке как следует, - посоветовала Ниива. -
Нечего рассусоливать!
Сжав зубы, Рикус снова повернулся к гаджу. Не обращая внимания на
безжизненные глаза животного, гладиатор с силой ударил палкой по белой
круглой голове. Ощущение было такое, словно удар пришелся по толстому
матрасу, наполненному соломой.
В то же миг один из волосатых усиков дернулся и обвил палку, а затем,
распрямившись, вырвал ее из рук Рикуса. Изумленный мул отпрыгнул и сделал
сальто назад, стремясь убраться подальше от странного зверя. Стражники на
стене покатывались со смеху. Мул нахмурился. Его раздражали не столько
потешавшиеся над его неосторожностью стражники, сколько то, что тварь
сумела захватить его врасплох.
Гадж не двигался с места. Не выпуская захваченной у Рикуса палки, он
крутил ее в воздухе. Приглядевшись, мул увидел, что гадж пытается
воспроизвести, напоминающее оборонительное движение, которое только что
продемонстрировал сам Рикус.
Гладиатор понял, что недооценил своего противника. Усики были не
усиками, а скорее щупальцами. Как же иначе? Рикус еще никогда не видел,
чтобы какое-либо животное могло хватать усиками. Это первое. А второе...
Второе заключалось в том, что гадж был гораздо умнее, чем казался. Эта
тварь подражала сложному оборонительному маневру, и Рикус сильно
сомневался, что это случайность.
- Значит, хочешь подраться на палках? - проворчал мул.
Он закрутил вторую палку в воздухе, мгновенно и без всякой системы
переходя от одной к другой. Прикрываясь этим свистящим, сверкающим на
солнце щитом, он двинулся на гаджа.
Когда гладиатор подошел совсем близко, зверь приподнял над песком
переднюю часть панциря. Рикус успел заметить скрывающееся под ним мягкое
белое тело и клубок узловатых суставчатых ног. В следующий миг гадж втянул
голову под панцирь, прихватив с собой и палку мула. Рикус и оглянуться не
успел, как природная броня скрыла все, кроме мощных, угрожающе
пощелкивающих жвал.
- Ну что теперь, Рикус? - крикнул один из стражников.
- Лезь под панцирь и дерись там! - издевательски посоветовал другой.
Покраснев, Рикус поглядел в сторону своих друзей. Из все только Ниива
оставалась серьезной. Даже Садира не смогла удержаться от улыбки при виде
дурацкого положения, в которое попал мул.
- Похоже, эта тварь не хочет со мной сражаться! - сказал Рикус. -
Почему бы кому-нибудь из вас не занять мое место на арене? А если одному
страшно, можете вдвоем или втроем...
Его слова вызвали наверху новый взрыв смеха, но откликнуться на вызов
гладиатора охотников не нашлось.
Зажав в зубах оставшуюся палку, Рикус обошел прячущегося под панцирем
гаджа. Присев рядом, там, где его не могли достать жвалы, он ухватился
руками за край панциря и изо всей силы потянул вверх.
Панцирь оторвался от песка. Внутри что-то заскрежетало. Рикус потянул
сильнее. Краем глаза из заметил шесть толстых, как его собственные руки,
ног, оканчивающихся острым раздвоенным когтем. Эти ноги отчаянно цеплялись
за песок, пытаясь помешать мулу перевернуть их владельца.
Не выпуская палки изо рта, Рикус, присев, подставил под панцирь
плечо. Еще немного, и он перевернет мерзкую зверюгу. Но это было не так-то
просто. Выставив ноги далеко за пределы панциря, гадж пытался помещать
мулу. Однако Рикус был сильнее. Медленно, но верно, он поднимал гаджа:
панцирь задирался все выше.
Вот уже оторвались от песка ближайшие к Рикусу ноги. Под панцирем
крылось мягкое тело, состоящее из трех сегментов: голова, узкое
сочленение, от которого отходили шесть черных ног и раздутое, по форме
напоминающее огромное сердце, брюхо. Тело заканчивалось кольцом розовых
мускулов.
Рикус почти достиг цели, когда гадж, изогнув брюхо, направил его
конец на своего противника. Мускулы напряглись, и Рикус увидел, как в
центре розового кольца открылось небольшое, диаметром с указательный
палец, отверстие. В лицо гладиатору с шипением ударил поток зловонного
газа.
Не раздумывая, Рикус выплюнул палку, отвернувшись, он успел отбежать
на несколько шагов, прежде, чем бессильно рухнуть на колени. Его рвало.
Горло горело так, что он едва мог дышать, а лицо покрывала едкая вонючая
слизь.
- Ты рассчитывал справиться с гаджем одной левой? - издевательски
спросил Боаз у поверженного гладиатора.
- Рикус! - услышал он крик Ярига. - Тебе нужна помощь?!
- Нет! - выдавил Рикус.
Если он рассчитывал выиграть пари с Боазом и спасти друзей от кнута,
следовало справиться с гаджем в одиночку.
Отчаянным усилием воли Рикус заставил себя подняться на ноги. К
своему удивлению, он вдруг зашатался и снова чуть не упал. Его все еще
тошнило, а голова кружилась так, словно он только что осушил целый кувшин
крепкого вина. Эта тварь отравила его!
Сквозь застилавшие глаза слезы Рикус увидел, как преисполненный
решимости гном шагнул к веревке, спускавшейся на арену.
- Я иду, Рикус! - крикнул Яриг. - Держись!
- Не двигайся, Яриг! - приказал Боаз. - Только я решаю, когда Рикус
может прекратить бой.
Яриг, разумеется, не собирался выполнять приказ наставника, но его
остановила Ниива. Конечно, она не могла равняться в силе с гномом, но
все-таки задержала его до тех пор, пока в дело не вмешались стражники.
Яриг почувствовал приставленные к горлу острия копий, и поневоле отступил.
Рикус только-только начинал видеть, что творится вокруг, когда у него
над головой пролетели его собственные палки. Ударившись о каменную стену,
окружавшую арену, они упали у ее подножия. Рикус резко повернулся к гаджу.
От быстрого движения у него снова закружилась голова.
Мул увидел, что гадж выбрался из вырытой им неглубокой ямки в песке.
Он стоял на своих шести ногах, и верх его панциря возвышался над макушкой
гладиатора. Гадж угрожающе шевелил жвалами и размахивал щупальцами, а три
из его многочисленных глаз, не отрываясь, глядели на Рикуса.
Мул поспешно отступил к стене и поднял поющие палки. Он услышал, как
Боаз что-то тихо говорит стражникам. Его друзья молчали.
Широко раскрыв жвалы, гадж засеменил вперед. Не желая оказаться
зажатым в угол, Рикус двинулся ему навстречу. Он завертел палками так, что
они слились в два сверкающих круга. Словно издеваясь, гадж тоже закрутил
щупальцами, как бы пародируя действия гладиатора.
И тогда Рикус решил атаковать. Издав боевой клич он ринулся на
чудовище со всей скоростью, на которую только были способны его все еще
дрожавшие ноги. Он поднял одну палку для удара, переведя вторую в
положение средней защиты. Но тут мул заметил, что гадж приник к земле,
словно подбирая наги для прыжка. Каким-то шестым чувством Рикус понял, что
сейчас его ждет еще один сюрприз. Не колеблясь, он плашмя рухнул на
горячий песок. И в тот же миг гадж взмыл в воздух. Покрытые острыми
крючьями жвалы щелкнули там, где мгновение назад стоял мул. Рикус,
перевернувшись на спину, что есть силы ударил концами палок в мягкое брюхо
нависшего над ним чудища. Мул не знал, удалось ли ему ранить зверя.
Насколько он мог судить, гадж, даже не заметил удара.
Краем глаза Рикус увидел, как оканчивающееся розовыми кольцами брюхо
начало изгибаться, приближаясь к нему. Он что есть силы ударил в него
ногами и откатился в сторону. Раздалось громкое шипение, но на сей раз
гадж промазал. Мул затаил дыхание. Нанося молниеносные удары направо и
налево, Рикус вырывался из-под панциря чудовища. Он отбивал пытающиеся
вцепиться в него ноги...
Алые лучи восходящего солнца вновь коснулись его лица, и Рикус,
наконец-то, позволил себе глубоко вдохнуть. Он увидел Садиру и других
рабов, стоявших на стене совсем рядом со спускающейся на арену веревкой.
Вокруг них столпились стражники, которые, забыв обо всем наблюдали за
боем.
Мул вскочил на ноги.
- Со мной все в порядке! - крикнул он, отбивая нацеленные ему в живот
удары черных суставчатых ног.
С неожиданной для него подвижностью гадж развернулся, и Рикус
оказался лицом к лицу со жвалами чудовища. Мул сделал изящный финт, и
острые зубья и крюки сомкнулись там, где его уже не было. Проскользнув
вперед, Рикус нанес серию быстрых мощных ударов по белой упругой голове.
Гадж в ответ хлестнул своим волосатым щупальцем.
Словно раскаленное железо коснулось груди и рук гладиатора. Мул
закричал и попытался отпрыгнуть в сторону. Ноги задрожали. Ослепляющая,
непереносимая боль как обручем охватила могучую грудь. Отчаянным усилием
Рикус заставил двигаться свое не желающее подчинять тело. Сведенные
судорогой мускулы сделали, что смогли, и Рикус почувствовал, как его тело
завалилось назад. Еще немного, и он упадет на спину. Тогда все...
Собрав волю в кулак, мул сделал шаг и удержался-таки на ногах.
Казалось, они окаменели.
Спрятав голову под панцирь так, что торчали только глаза, гадж
выставил вперед широко раскрытые жвалы. Рикус отшатнулся и поднял внезапно
ставшие ватными руки. В следующий миг могучие челюсти вцепились в тело
мула. Крючья вошли в живот Рикуса и сильная, всепроникающая боль охватила
его.
Гладиатор не пытался вырываться. Даже ослепленный невыносимой болью,
он понимал, что сражаться со жвалами бесполезно. Он перехватив палки,
словно это была пара огромных кинжалов, и со всего размаху всадил в
ближайшие к нему глаза чудища. Красные фасетчатые глаза лопнули. Судорога
пробежала по огромному телу гаджа. Но жвалы не разошлись. Наоборот,
сомкнулись еще сильнее.
Рядом с мулом появилась Ниива с копьем одного из стражников. Как
