Не маленьким, не большим: весом в сто кило.
И со всех сторон несется:
- Слава пенсионеру! Слава!
Перешагивая через три ступеньки, Иван Иваныч стал подниматься на свой
третий этаж.
А за ним по ступеням
Домуправ дядя Сеня,
Из газеты - газетчик,
Из буфета - буфетчик,
Из оркестра - бас-фагот
И огромный серый кот,
Истопник-пенсионер,
Даже милиционер,
Вот!
И мы тоже с бабушкой и тетей Верой пошли на третий этаж к Иван Иваны-
чу. И, конечно, нам было очень интересно узнать: а что там у Иван Иваны-
ча в ящичке?
ОДНУ РУЧКУ ПОВЕРНЕШЬ - СИНИМ СВЕТОМ ВСЕ ЗАЛЬЕШЬ. ТЕТЯ ВЕРА ВСЕХ ПРОГ-
НАЛА
Открыл Иван Иваныч ящик. Снял крышку, и мы все увидели: стоит те-
рем-теремок, не низок, а высок. Очень высок!
- Настоящий дворец-телевизор, - сказал Иван Иваныч. - Техническая но-
винка: восемь башенок, сто окошек, двадцать пять винтиков, три ручки и
одна кнопка.
- Ведь это чудо! - ахнула тетя Вера. - Чудо телевизионной техники.
Насовсем дали или в кредит?
- Насовсем, - отвечает Иван Иваныч. - Коллектив со своего плеча пожа-
ловал.
- Поздравляю, - сказал истопник-пенсионер. - А ведь мне только часы
подарили.
И он пожал могучую руку Иван Иваныча. И мы все стали подходить, и
поздравлять, и пожимать могучую руку Иван Иваныча. Газетчик даже что-то
записал. А тетя Вера вытащила платок и будто заплакала.
- Чего вы расстроились, Вера Акимовна, почему вы так громко сморкае-
тесь? - спросил Иван Иваныч.
- Это я от радости сморкаюсь, - сказала тетя Вера.
- Ну, тогда, - сказал Иван Иваныч, - прочитайте инструкцию.
И он дал тете Вере синюю книжечку, на которой был нарисован дво-
рец-телевизор.
- Тары-бары-бум! - закричала от радости тетя Вера. - Хры-фры-брум.
- Что это вы только фрыкаете да брумкаете? Вы читайте, - сказал Иван
Иваныч.
Тетя Вера убрала платок, надела слуховые очки и прочитала:
Раз, два, три, четыре,
Телевизор в новом стиле.
Если в мире чуда нету,
Как назвать новинку эту?
Скоро вы поймете сами -
Это ж ЧУДО перед вами!
- Что? Что? - спросил Иван Иваныч.
- Это была присказка, - сказала тетя Вера. - А вот и сама инструкция.
Одну ручку повернешь - синим светом все зальешь?
А другую повернешь - три программы найдешь:
Первая - лекция,
Вторая - лекция,
А третья пока не работает.
- Ну что ж, - сказал милиционер, - хороший телевизор.
- Это еще не все, - сказала тетя Вера, - дальше послушайте:
Нажмите кнопку номер один,
Откроется дверца номер один,
Начнется чудо номер один.
И мы, конечно, сразу захотели нажать на кнопку, чтоб открылась дверца
и началось чудо. Но тетя Вера строго сказала:
- Это вам не игрушка. Ясно? Посмотрите, что на ящике написано: РУКАМИ
НЕ ТРОГАТЬ, НЕ ДЫШАТЬ, НЕ ИГРАТЬ, А ВЕСТИ СЕБЯ ТИХО, ОЧЕНЬ ТИХО! И ЕЩЕ
ТИШЕ! А теперь уходите! Иван Иваныч устал - он ведь на пенсии.
Так всех и прогнала, - даже милиционера.
А когда мы пришли домой, у Алошки горел огонек. Ох, как я обрадовал-
ся! И Алошка тоже обрадовался.
- Я тебя давно жду, - сказал он. - Давай играть.
И мы стали ГРОМКО, ГРОМКО играть. Я опять сделал на диване из подушек
огромную-преогромную гору, собрал на гору все свое храброе войско, и МБ!
открыли страшную пальбу.
Но вот из-за высокой горы стала подниматься темная-темная ночь. И мы
услышали, как на третьем этаже в квартире Иван Иваныча вдруг заиграла
тихая музыка. Замолчали мои пушки, притихли мои верные солдатики и стали
слушать. Но кто-то дернул меня за ухо.
- Ты какой-то невеселый, - пропищал Алошка. - Разве ты не рад? Теперь
Иван Иваныч всегда будет на пенсии.
- Конечно, рад. Молодец, Алошка, я ведь знаю, что это ты все устроил.
А Иван Иваныч и тетя Вера не знают.
- Ну и пусть, - сказал Алошка, - чиХОчиЧУ чиДОчиМОЙ.
Он уцепился покрепче за мое ухо, чтоб не упасть, и я услышал, как он
громко, громко дышит - заснул. Устал за целый день, набегался. Так он и
поехал на моем плече к своему домику.
Я сам открыл дверцу домика, положил Алошку на кроватку. Укрыл ма-
леньким одеяльцем:
- Спокойной ночи, Алошка! Ты теперь от меня не убегай. Ты мое чудо. И
я совсем не хочу смотреть их телевизор. И я теперь всегда буду ГРОМКО
ДЫШАТЬ, ГРОМКО ИГРАТЬ И ВЕСТИ СЕБЯ ГРОМКО!
Часть третья
ЧЕРЕЗ ГОРЫ И ЛЕСА
ТЕТЯ ВЕРА ХОЧЕТ ЗАКОЛДОВАТЬ МЕНЯ И БАБУШКУ
Наступила зима. Завыл под окном холодный ветер: УУ-УУ!
И кто ходит без галош, того гонит домой. И кто ходит в галошах, того
тоже гонит домой.
И опять меня тетя Вера не пускает на улицу. Хорошо, что у меня, отку-
да ни возьмись, появился друг. И хорошо, что он живет в маленьком доми-
ке. И я ему сказал:
- Алошка, не выходи на улицу без галошек. И вообще не выходи.
- ЧиПОчиЧЕчиМУ?
- Слышишь, как ревет ветер: у-у-у-у-у!
- А у меня на ногах чиГАчиЛОчиШКИ - галошки!
- Глупый ты, глупый! - сказал я. - На улице насморк, на улице грипп.
- Зачем ты ругаешься?
И он заплакал. Вот какой чудак - заплакал. Слезки у него: кал-кал,
кап-кап. Маленькие слезки.
- Дай мне, - говорит он сквозь слезы, - чиПИчиРОГ...
- Чего? - спрашиваю.
- Пирог с орехами - вот чего.
- А-а-а!
- "А-а"! - передразнил Алошка.
Только я ничуточки не обиделся, а скорее побежал к бабушке на кухню и
попросил пирожок с орехами.
- Это, бабушка, не для меня, - шепнул я ей, - а для Алошки. Оказыва-
ется, он тоже любит твои пирожки с орехами.
- Тары-бары-бум, балуешь дите, - сердито сказала тетя Вера на своем
сказочном языке.
А бабушка ей отвечает на своем:
- Люшеньки-люли. Какое ваше дело?
- А я вот возьму да заколдую тебя с дитем, - пригрозила тетя Вера.
- Ах, матушка колдунья, - вздохнула бабушка. - Я раньше тебя гу-
сей-лебедей заманивала. И теперь тебя переколдую!
Тете Вере это не понравилось. У нее опять случилась тоска-печаль. А я
схватил пирожок и скорее побежал к Алошке.
Ну конечно, Алошка обрадовался - ухватился за пирожок обеими руками!
Первый пирожок он съел очень быстро, второй помедленнее, а с третьим
принялся играть, шалить и даже безобразничать. Бросал пирожок вверх -
ух! Бегал с ним, как с ружьем, садился на него, как на стульчик, и бил
ногой, как футбольный мяч.
- Тары-бары-бум! - закричал я голосом тети Веры. - Что ты делаешь,
озорник?
И вдруг вошла сама тетя Вера. Алошка разбежался да как стукнет по пи-
рожку. Пирожок как полетит да как трахнет по волшебным очкам: ТРАХ-ТА-
РА-РАХ!
И сразу в комнате все стало зеленым, как перед грозой.
- ОН РАЗБИЛ МОИ ОЧКИ! - крикнула тетя Вера ужасным голосом.
ТЕТЯ ВЕРА СРАЖАЕТСЯ С БАБУШКОЙ
Алошка испугался и юркнул в свой домик, а я замер. Я тоже испугался:
я знал, что сейчас тетя Вера будет долго кричать. И она правда начала:
- О, мой носик-востроносик, без очков остался, без волшебных. Теперь
ты, мой нос, точно конь гнедой без седелышка... Тяп-тяп-тяп...
- Что это у вас тут стряслось? - спросила бабушка. Она прибежала на
шум.
- Это Алошка расшалился, - прошептал я бабушке.
- Ох, опять этот Алошка, - покачала головой бабушка. - Ну и озорник!
А я сказал:
- Он больше не будет озорничать, я с ним хорошенько потолкую!
Я поднял тети Верины очки - они не разбились. И я хотел попросить за
Алошку прощения. А тетя Вера как надела на нос свои волшебные очки, как
посмотрела на нас с бабушкой, так и сказала:
- Ну теперь, тары-бары-бум, я вас заколдую!
- За что? - спросила бабушка. - За что же ты нас заколдуешь?
- А за то, что приближается праздник Новый год, - отвечает тетя Вера.
- И хочу я, красная девица, быть хозяйкою, пригласить на праздник Иван
Иваныча и чтоб у него по усам вино текло.
Так сказала тетя Вера и запела свою страшную волшебную песню:
Лежит волчище да на пузище,
Ого-го!
Раскинул хвост да на сто верст,
Страшно!
- Бабушка, - прошептал я, - а ты начинай свою добрую волшебную песню.
Мы ее переколдуем.
- Стара я, - отвечает бабушка. - Раньше много хороших песен знала, да
теперь забыла.
- Бабушка, скорее вспоминай!
- Эх, разве что эту. - И бабушка тихонько запела:
- Капки по капки,
Где были?
- У бабки.
- Что ели, капки,
Что пили, капки?
И замолчала.
- Бабушка, а что ели капки? - спросил я.
- Не помню, внучек.
- Бабушка, а что пили капки?
- Забыла, внучек.
- Ха-ха-ха! ЗАБЫЛА, - засмеялась тетя Вера. - А я не забыла.
И она громким голосом запела наизусть свою страшную волшебную песню:
Лежит волчище,
Да поперек года,
Серым днем,
И вся людская
Беда-невзгода
В нем, в нем!..
А я как махну рукой -
Так и сбудется,
Так и сбудется - не минуется.
Ну что, сдаетесь?
- Нет, нет, - крикнули мы с бабушкой. - Не сдаемся!
- Ах так! - сказала тетя Вера и посмотрела на нас сквозь свои волшеб-
ные очки. - Ах так! Тогда замрите! НЕ БЕГАЙТЕ, НЕ ПРЫГАЙТЕ, НЕ ЖАРЬТЕ,
НЕ ВАРИТЕ, ПОКА НЕ ПРИДЕТ С РАБОТЫ МАМА.
- Эх, - прошептал я бабушке, - был бы сейчас папа! Тогда...
И больше я ничего не успел сказать, потому что замер. И бабушка тоже
замерла.
ТЕТЯ ВЕРА ИСПЕКЛА ВОЛШЕБНОЕ ПЕЧЕНЬЕ, А МАМА ЕГО СЪЕЛА
Пока мы с бабушкой не бегали, не прыгали, не жарили, не варили, тетя
Вера тихонечко подошла к шкафу, открыла дверцу... И - раз, два! - доста-
ла с полки свою волшебную книжку "О ВКУСНОЙ И ЗДОРОВОЙ ПИЩЕ", подошла к
плите и начала колдовать над обедом.
- Колдуй, баба, колдуй, дед, заколдованный обед, - зашептала тетя Ве-
ра.
Сразу над плитой что-то закипело, зашипело, забулькало. И я услышал,
как тетя Вера прошептала:
- Тары-бары-бум. Раз, два... Раз, два... Первое-второе, горе - не бе-
да! А вот страница двадцать пять... Как приготовить волшебное печенье,
под названием "Пальчики оближешь".
Взять муки два мешка,
Два горшка молока,
Яблоки моченые,
Огурцы соленые,
Три желтка
Без белка,
Два белка
Без желтка.
Перцу - таз,
Соли - таз, -
Это будет в самый раз!
А когда пришла мама, тетя Вера закружилась и запела ласковым голосом:
Любимая сестрица,
Прошу за стол садиться,
Сейчас, сейчас получишь ты
Обед волшебной вкусноты.
А еще печенье, под названием "Пальчики оближешь".
"Первое-второе, горе - не беда, - подумал я. - Съем за маму всю та-
релку. А вот печенье. Что сделается с мамой, если она попробует это вол-
шебное печенье?.." И стал я хватать из вазы, чтоб спасти маму (только,
чтоб спасти маму), стал хватать это ужасное печенье.
- Ты что делаешь?! - закричала тетя Вера. - Пускай мама попробует. -
А сама одной рукой на меня показывает, а другой пододвигает к маме вазу
с печеньем ближе, ближе... И потихонечку сказку начинает: - Жилбыл на
свете медвежонок, по прозвищу Шалун. А у него жила-была тетя-медведица,
по прозвищу Хорошая, и бабушка-медведица, по прозвищу Копашушка. И этот
медвежонок, по прозвищу Шалун, обижал тетю-медведицу, по прозвищу Хоро-
шая. Он не вел себя тихо, а громко шумел.
- Ай-яй-яй! - сказала мама и посмотрела на мою бабушку.
- А бабушка-медведица, по прозвищу Копашушка, - сказала тетя Вера, -
целый день играла да шалила вместе с медвежонком.
- Ай-яй-яй! - сказала мама и протянула руку к вазе с волшебным пе-
ченьем.
- И вот однажды дело дошло до того, что этот Шалун медвежонок чуть не
разбил тетины прекрасные очки. А тетя-медведица Хорошая ничего не сказа-
ла, а только покачала своей хорошей головой.
- Ай-яй-яй! - сказала мама и откусила кусочек печенья. - Не нравятся
мне такие медвежата-шалуны.
- Мамочка, - закричал я, - не ешь печенья! Тетя Вера нас с бабушкой
заколдовала и тебя заколдует!
Но мама уже съела это ужасно соленое печенье. И сразу глаза у нее
сделались недобрые.
- Все это мне очень не нравится, - сказала мама. - Пока я на работе,
