Гораздо чаще березку украшали прямо в лесу. И там же
одновременно завивали и развивали ее ветви (откуда один из
припевов "Дубинушки": "Разовьем мы березу, разовьем мы
кудряву"). Девушки плели венки и гадали о будущем. С утра до
ночи водились женские хороводы. Праздник был исключительно
женский, уходящий своими корнями в матриархальную старину;
мужчины к нему и близко не подпускались, лишь позднее нравы
несколько смягчились. Праздновалось само таинство жизни,
носителем которого являлась женщина. И березка символизировала
это таинство, выступая как подлинное Древо жизни.
Пик неформальных семикско-троицких празднеств приходился
на Духов день. Вопреки общеизвестным религиозным истолкованиям,
именно в этот день до предела обнажалась подлинная подоплека
древних языческих обрядов и их ярко выраженная
сексуально-оргиастическая сущность. До недавнего времени
истинный смысл троицкой обрядности был известен ограниченному
кругу людей: непосредственным участникам, наблюдателям и
этнографам-фольклористам. Последние, однако, не могли
опубликовать собранные сведения из-за их откровенной "срамоты".
Лишь в самое последнее время в печати стали появляться тексты
языческого происхождения, записанные в Смоленской, Калужской и
других областях107.
Срамные троицкие песни, исполняемые исключительно
женщинами, носили вызывающе похабный характер и сопровождались
плясками со столь же выразительной жестикуляцией. О
матриархальных пережитках свидетельствует также и непременное
изготовление чучела бабы с подчеркнуто большими грудями. Оно
делалось из двух березок, обряжалось в платье, украшалось
лентами и в долгом шествии с песнями и танцами относилось к
реке, раздевалось и топилось. Это языческое шествие с трясучкой
и ловлей мужчин (!) во многом напоминает аналогичные ритуальные
действия, устраиваемые во время античных дионисий и вакханалий.
В синтетическом образе греко-римского Диониса-Вакха --
Бога вина и веселья -- отчетливо прослеживается и дендрическая
(древесная) сущность этого общеиндоевропейского культа.
Сохранились многочисленные и подробнейшие свидетельства о
разнузданных народных празднествах в его честь. Несмотря на
более чем прохладное отношение со стороны официальных властей и
жречества, дионисии и вакханалии были чрезвычайно популярны и
живучи в среде широких масс. Традиции прадионисийской культуры
с непременными элементами карнавальности сформировались задолго
до появления прапредков эллинов и италийцев в Средиземноморье и
до последнего времени обнаруживались и в славяно-русских
обычаях.
Дионис -- один из самых поздних Олимпийских Богов. К сонму
небожителей он был приписан едва ли не самым последним и с
трудом вписался в сложившуюся структуру религиозных верований.
По версии позднейших мифографов, рождение Диониса -- случай из
ряда вон выходящий. Неистощимая на изощренную месть ревнивая
Гера решила извести Семелуочередную пассию любвеобильного Зевса
-- и надоумила доверчивую фиванскую царевну попросить владыку
Олимпа явиться перед ней во всем своем божественном величии.
Зевс предстал перед возлюбленной, которая была уже на шестом
месяце беременности, в клубке сверкающих молний и вмиг
испепелил ее. Недоношенного ребенка владыка Олимпа успел
выхватить из пламени и зашить к себе в бедро. Через три месяца
родился здоровый сын -- будущий Бог Дионис.
Между тем к моменту складывания Олимпийской религии и ее
временного торжества культ Диониса был уже чрезвычайно
распространен в Малой Азии да и по всему Европейскому
континенту. Правда, имя у Бога было иное: "иноименный
Пра-Дионис", как нарек его Вячеслав Иванов во всемирно
известной монографии, посвященной данной проблеме.
Что же отличает индоевропейского Пра-Диониса от
эллинистического Вакха? Дионис-Вакх -- классическое Божество,
связанное с вином и виноградом как главным продуктом виноделия.
Однако виноград произрастает исключительно в теплолюбивых
странах. В северных же регионах в культ был возведен его
дендрический коррелят -- плющ. Судя по всему, в символике
прадионисийства и дионисийства плющ появился гораздо ранее
виноградной лозы. Им обвит священный посох Диониса, увенчанный
сосновой (или еловой) шишкой и именуемый тирсом (рис. 146).
Тирс в отдельности также являлся объектом поклонения и
символизировал стилизованный возбужденный фаллос. В Древней
Греции повсеместно распространено было примитивное изображение
Диониса Дендрита в виде фаллоподобного деревянного столба --
символа плодородия. В русском фольклоре память об этом обычае
сохранилась в известной присказке-докуке: "Жил-был царь, -- у
царя был двор, -- на дворе был кол, -- на колу мочало... Не
начать ли сказку сначала?" Старожилы глухих уголков северного
края свидетельствуют, что у местных охотников, промышляющих
вдали от посторонних глаз, и по сей день сохранился обычай
ставить где-нибудь на лесной заминке деревянный столб --
олицетворение тайных плодородных сил, способствующих удачной
охоте. Дионис, как и Гермес, -- итифаллическое Божество
("итифаллический" означает "относящийся к прямостоящему
фаллосу"). Только Гермес выражал возбужденный фаллос в камне
(гермы и менгиры), а Дионис -- в древовидном посохе (тирс и
обтесанный кол посреди двора). Можно предположить, что в
архаическую эпоху древней истории каменная и деревянная
атрибутика соответствовала различным родоплеменным и общинным
тотемам.
Впоследствии каменная и деревянная специфика тотемических
культов сошла на "нет", в ряде случаев произошло слияние одних
и тех же функций, в частности -- Гермеса и Диониса. Так, на
острове Делос сохранились остатки храмового комплекса в честь
Диониса-Итифаллического. Изваяние -- чисто символическое -- в
виде гигантского фаллоса, водруженного на отесанный постамент,
на котором сохранился еще и рельеф в виде птицы с фаллоподобной
головой108. Скульптура сильно повреждена: все относящееся к
фаллическому культу было безжалостно уничтожено как
несовместимое с идеологиями новых религий -- христианства и
ислама -- по мере их победоносного распространения в
Средиземноморье, Западной, Восточной и Северной Европе, на
Ближнем Востоке и во всем мире.
Характернейшая отличительная черта дионисийского культа --
необузданные оргии с бесконтрольно-сексуальным финалом (на Руси
это именовалось "свальный грех"). Кроме того, в античной
Греции, Риме и подвластных им странах дионисии и вакханалии
сопровождались неумеренным винопитием. Сверх того, особенно
там, где виноград не произрастает, опьянение достигалось
наркотическим путем. К наркотикам примешивался и плющ, который
был возведен в ранг обожествленного растения. Он же выступал
одним из основных эпитетов и даже синонимов Диониса: сказать
Дионис и Плющ считалось одним и тем же.
Однако воздействие снадобья, приготовленного с примесью
плюща, было во много раз сильнее и опаснее, чем вина. Человек
попросту безумел, терял рассудок и контроль за своими
поступками, превращался в кровожадного убийцу. Шествия и
радения одурманенных наркотиком толп сопровождались дикими
конвульсиями и бессвязными выкриками, преследованием и
растерзанием всего живого.
Особенно неистовствовали женщины, прозванные менадами
(буквальный перевод -- "безумствующие"). Наркотическое снадобье
они вводили прямо во влагалище и превращались в сексуально
необузданных фурий. Полуобнаженные, едва прикрытые звериными
шкурами, увитые плющом и обвешанные задушенными змеями, со
спутанными волосами и искусственными фаллосами в руках, которые
впоследствии трансформировались в ритуальные свечи, -- менады с
дикими воплями носились по лесам и горам, преследуя мужчин, и,
насладившись с ними, разрывали их на части, пили кровь своих
жертв, а также других растерзанных живьем животных. Тем самым
они как бы приобщались к телу и крови самого [Пра]Диониса,
который, по наиболее распространенной версии, был растерзан
титанами, а куски его тела оказались разбросанными по всей
земле, и лишь Зевсу удалось оживить собранные части. Кстати,
активное вмешательство титанов в земную жизнь Диониса -- лишнее
подтверждение глубокой древности и архаичности последнего.
Античные источники отмечают многоликость Бога Диониса. По
позднейшей эллинистической традиции он отождествлялся с многими
другими Богами109. Но первоначально выступал мифологическим
эквивалентом Солнцебога Аполлона. Как уже говорилось, по
представлениям древних, существовало минимум две ипостаси
Солнца -- дневная и ночная. Когда Солнце садилось за горизонт,
считалось, что оно уходит под землю и превращается там в особое
ночное светило. Дионис как раз и олицетворял такое ночное
солнце -- в отличие от Аполлона, олицетворявшего дневное.
Зимой Солнце "прячется под землей" дольше, чем летом.
Потому-то именно зимой (декабрь -- январь) отмечались (малые)
дионисии и вакханалии, от которых берут начало европейские
новогодние карнавалы с их обязательным наряжанием деревьев. В
ареале расселения славян прадионисийские и дионисийские
новогодние празднества соединились с чествованием Коляды --
Космического колеса Колы с уже описанными выше ряжеными и
колядованием. По аналогии с дневным и ночным Солнцем Коло
(Коляда) может быть расценено как зимнее Солнце, в таком случае
Ярилу можно считать весенним Солнцем, а Купалу -- летним.
Любопытно, что на Русском Севере зимние святки и связанное
с ними колядование именуются Виноградьем, которое входит
в припев колядок. И это там-то, где никакого винограда и в
помине нет! Но, может быть, он раньше здесь произрастал? Когда
климат был совсем иной? А нерасчлененная гиперборейская
культура сформировала культ [Пра]Диониса!
Культ растительности, деревьев и "священных рощ"
сохранялся в России вплоть до ХХ века, повсеместно -- на
Севере, частично -- в других областях, например, в Тверском
крае. Этнографами задокументировано: "священные рощи" и
отдельные почитаемые деревья "не шевелили", то есть их
запрещалось рубить. Другими словами, на них как память о
древних тотемах распространялось "табу". Считалось, что
нарушение запрета чревато многими несчастиями.
В конце прошлого века близ Череповца Вологодской губернии
был отмечен следующий случай. Крестьянин, который вопреки
запрету начал пережигать уголь в священной роще, внезапно
ослеп, что немедленно посчитали местью деревьев человеку110.
Неискоренимое двоеверие русских людей выражалось также и в
том, что, как правило, в "священных рощах" ставился крест, а то
и часовня, где непременно развешивались полотенца с магическим
орнаментом. Сюда же приносили дары: шерсть, масло, лоскутки
ткани. И здесь же резали кур -- явный рудимент языческих
верований и отголосок древних жертвоприношений. Впрочем, обычай
этот сохранялся на протяжении всего христианского периода
истории России. Еще в XIII веке анонимный автор жаловался, что
"даже попове и книжницы" веруют в Перуна и Хорса, "подкладывают
им требы [жертвы. -- В.Д.] и куры им режут"111.
Первобытно-языческая вера в природно-жизненную силу
растительности как высшее Божественное Начало по сей день
сохранилась в традиционном марийском культе деревьев и
празднествах, отмечаемых в священных рощах. Так, во время
праздника поля по окончании посевной в дубовую рощу близ
Йошкар-Олы верующие приносят жертвенные блины, творог, мед,
