повторяемость в жизни людей95.
Вселенская закодированность природных циклов наложила
неизбежный отпечаток на всю круговую символику и, в частности,
на обрядовые венки, неотделимые от истории мировой
культуры, любых эпох и народов. В венках из цветов, трав
листьев и веток естественным образом соединилась символика
вечного возвращения растительной жизни и небесно-космического
круговорота, тайна жизни и тайна смерти. Магические функции
венков чрезвычайно разнообразны: величальная (увенчание головы
победителя или надевание цветочной гирлянды на шею);
дожиночная, связанная с завершением сбора урожая; свадебная
(откуда возникло само понятие "венчание"); погребальная
(похоронные венки, надеваемые на усопшего или возлагаемые на
могилу) и т.д.
Магический смысл имеет уже сама форма венков -- круг, тор,
колесо, что полностью соответствует магической семантике
Солнечного Коло и распространяется на другие круглые предметы с
отверстием посередине: кольца, обручи, звенья цепи, навершие
ключей, выпечку -- калачи, бублики, баранки и т.п. С
оберегательными свойствами круга связано множество древних
ритуалов: очерчивание кругом как защита от невзгод и несчастий,
доение или процеживание молока сквозь венок, а также
пролазание, протаскание, наблюдение, переливание, умывание, еда
и питье -- и все через венок.
Вера славян в волшебную силу венка наглядно проявляется в
их полифункциональном использовании в архаических празднествах
-- святочных, масленичных, троицких, купальских. Так,
купальские венки -- неотъемлемый атрибут языческих игрищ.
Сплетенные венки, в том числе -- из дубовых или кленовых
листьев -- надевали на голову; на заключительном этапе обряда
их чаще всего уничтожали: сжигали на костре, бросали в воду, в
колодец, забрасывали на дерево, относили на кладбище. Часть
венков сохраняли, используя затем для лечения, защиты полей от
градобития, относили в огороды против вредителей. Повсеместно
практиковалось гадание по венкам: их бросали в реку и по
движению в воде пытались узнать судьбу; оставляли на сутки во
дворе, примечая, чей венок завянет (тому грозит несчастье);
подкладывали на ночь под подушку, чтобы увидеть вещий сон.
Купальские венки, как и троицкие, использовались для защиты
дома, скота, посадок: их вешали над дверями, клали на грядки,
надевали на рога коровам "против ведьм" и т.д. и т.п.96.
Архетип Космического древа, олицетворяющего вечно
возрождающуюся потенцию Вселенной, столь же древен, как и образ
Космического колеса. Но если последнее только фиксирует
повторяемость и цикличность вселенских событий, то растение
раскрывает их во всем многоцветии и развитии. Колесо лишь
монотонно вертится или катится, дерево же появляется из семени,
растет, обретает сложную и постоянно меняющуюся структуру
(корни, ствол, ветви, листва, плоды) и наконец умирает,
оставляя после себя потомство. Древо -- зримый символ развития,
чья древность доказывается степенью распространенности на всех
континентах Старого и Нового Света (рис. 142, 143) (в отличие
от последующих эпох, связанных с образами Космической коровы и
Космического коня, о которых индейцам обеих Америк ничего не
известно, поскольку они переселились в Новый Свет задолго до
начала одомашнивания лошадей и крупного рогатого скота, а
бизон, как известно, одомашнен не был).
Заведомо неполная схема разделения начальных этапов
развития общества по векам: Каменный, Бронзовый, Железный (а
также легендарные -- Золотой, Серебряный, Медный), вне всякого
сомнения, должна быть дополнена и "Деревянным" ("Дендрическим")
веком. К сожалению, дерево -- материал недолговечный, поэтому
вещественных памятников от той далекой эпохи сохранилось мало.
Нетленными оказались лишь духовные памятники, закрепленные в
памяти народа в форме кодированных текстов, передаваемые от
поколения к поколению. Среди них и мифологема Космического
древа.
По древнетибетским мифологическим представлениям,
известным как добуддистская "религия бон", изначально в мире
существовали одни только деревья и не было животных. Символ
всего живого -- Космическое древо -- прорастало сквозь три
главных мира -- царство Богов, земную область людей и нижний
мир духов, -- соединяя Вселенную в неразрывное целое97. Здесь
налицо абсолютизация своего рода дендрической картины мира,
которая, надо полагать, соответствовала определенной стадии
развития человеческого общества.
Образ Мирового (Космического) древа проходит через историю
всех древних цивилизаций -- древнеиндийской, древнекитайской,
древнеегипетской, шумеро-аккадской, ассиро-вавилонской,
хеттской, древнееврейской, древнеиранской, ацтекской, инкской.
Этот же символ сопровождает верования и миропредставления
многих оседлых и кочевых народностей Евразии, островитян
Полинезии, Индонезии, индейцев обеих Америк и некоторых
аборигенов Африки. В русском космическом миросозерцании древо
жизни трансформировалось в фольклорный образ дуба, растущего на
острове Буяне (символе Гипербореи) посреди Океана-моря. "На
Море-Океане, на Острове Буяне стоит дуб зеленый (вариант: ни
наг, ни одет)... -- таков зачин многих русских заговоров и
сказок.
Практически у каждого народа имеется изображение Мирового
древа, или Древа жизни (что в нашей интерпретации одно и то
же). Богатейший иллюстративный материал -- почти тридцать
рисунков и фотографий, заимствованных из культурного наследия
разных эпох и цивилизаций всех континентов земли, дается в
энциклопедии "Мифы народов мира" (статьи "Древо мировое",
"Древо жизни", "Древо познания").
Одним из самых ранних изображений Мирового древа на
территории нашей Родины, относящимся еще к эпохе Гипербореи,
является, пожалуй, один из петроглифов Онежского озера. Рисунок
объединяет сразу два космических сюжета: миротворящую птицу
(гуся или лебедя) и жизнедарящее древо. Этот лебедь, сидящий на
древе, и его глубочайший вселенский смысл могли бы вполне стать
символом древнего космизма, предшествовавшего
философско-научному.
Есть свои изобразительные традиции и у русского народа.
Древо жизни (Мировое древо) -- излюбленная тема русских
вышивальщиц, которые знать не знали об истинном содержании
замысловатого узора. Но передаваемый от поколения к поколению
незыблемый мифологический код позволяет расшифровать сложный
орнамент, объединяющий Жизнь, олицетворяемую самим древом, и
Космос, представленный многочисленными и разнообразными
солярно-астральными знаками.
Истинное назначение символа мирового древа раскрывается в
"Слове о полку Игореве", где поминается вещий Боян, который
"растекался мыслью по древу". Хотя существуют десятки
разнообразных интерпретаций данного образа, -- истина,
по-видимому, все же заключается в буквальном толковании
"растекания мысли по древу", если принять, что символ древа --
опорный образ мысли, помогающий сказителю или прорицателю
воссоздать закодированный скрытый смысл. Точно так же сибирский
шаман, у которого мировое дерево рисуется на длиннополом
костюме, сшитом из шкур (а эпитет Бояна -- вещий, то есть
"ведающий, владеющий тайным, колдовским знанием", напрямую
сближает его с древними языческими жрецами и шаманами), впадал
в экстаз, сообщает загипнотизированным слушателям о своем
путешествии (полете) по стволу и ветвям древа в скрытые,
недоступные непосредственному созерцанию миры (рис. 144).
Собирательный образ Космического древа в представлении
всех славянских народов рисует древнее предание, сохранившееся
среди южных славян. Вот оно:
"Ось мира есть святое дерево -- ясень. Его высокая вершина
превышает горные вершины и шесть небес и поднимается до
седьмого неба, по которым в своих светлых палатах пребывает
верховный Бог Сварун [Сварог. -- В.Д.]. Насколько
вершина ясеня, дерева мира, высока, настолько корень его
глубок; корни его простираются по всему подземному царству
Чернобога. Корень его четверолапый: один корень идет на юг,
второй -- на восток, третий тянется к северу, четвертый -- к
западу. Под ясенем простирается земля. Мелкие сережки в его
ветвях -- солнце, месяц и звезды. Так ясень связывает подземное
царство, землю и небо. Из-под дерева мира бьет ключ чистой,
живой воды, которая оздоровляет и воскрешает из мертвых. У
ключа сидят три предсказительницы, верные прислужницы. Одна
знает, что было, другая -- что будет, а третья -- то, что есть.
Они решают, чему быть. Больше того -- определяют всякому его
судьбу: хорошую или плохую. Так они, обещая и жизнь и смерть,
трудятся над возникновением жизни"98.
В поэтической форме космический смысл, закодированный в
мифологеме Мирового древа, проникновенно раскрыл Вячеслав
Иванов:
Так Древо тайное растет душой одной
Из влажной Вечности глубокой,
Одетое миров всечувственной весной,
Вселенской листвой звездноокой:
Се Древо Жизни так цветет душой одной.
Но еще Гоголь в "Вечерах на хуторе близ Диканьки"
напоминал: "Есть где-то, в какой-то далекой земле, такое
дерево, которое шумит вершиною в самом небе, и Бог сходит по
нем на землю ночью перед светлым праздником..." Здесь Мировое
древо представлено как космическая дорога Богов.
Множество подобных легенд собрано и опубликовано
А.Н.Афанасьевым во 2-м томе "Поэтических воззрений славян на
природу" -- от устных сказаний до письменных апокрифов. В
апокрифической беседе Панагиота с Фрязином Азимитом (по
рукописи XVI века) космическое мировое древо описано следующим
образом: "А посреди рая древо животное, еже есть божество, и
приближается верх того древа до небес. Древо то златовидно в
огненной красоте; оно покрывает ветвями весь рай, имеет же
листья от всех дерев и плоды тоже; исходит от него сладкое
благоуханье, а от корня его текут млеком и медом 12
источников".
Молочный источник (река) около огненного златовидного
древа, достигающего небес, -- это смутный намек на Млечный путь
-- звездный Стержень видимого Космоса -- и одновременно
воспоминание о Стране Блаженных -- Гиперборее. По убеждению
представителей европейской мифологической школы в
фольклористике, к которой принадлежал Афанасьев, -- мировое
древо вообще является символом небесно-космической иерархии
мира. Оно повернуто кроной к земле, а ствол и корни уходят в
неоглядные дали Вселенной (рис. 145). Видимая вершина, с точки
зрения мифологов, -- это доступные земному наблюдателю тучи и
облака. Мнение достаточно распространенное, в XIX веке оно
доминировало. Но традиции подобных взглядов уходят в самые
глубины народного миросозерцания. Один из самых известных и
древнейших русских заговоров гласит: "На море на Океане, на
острове на Кургане стоит белая береза, вниз ветвями, вверх
кореньями". Имеется значительный соблазн интерпретировать
причудливый образ представленным из Космоса. Сверху с точки
зрения космонавта (тем более неземлянина) деревья
представляются перевернутыми: ближе к наблюдателю находятся
ветви и крона, дальше -- корни; отсюда образ -- корнями вверх
(хотя верх и низ с космической точки зрения -- понятия сугубо
относительные).
В действительности же смысловая нагрузка, закодированная в
символе мирового древа, является совершенно иной. Мировое древо
служит обозначением космического жизненного процесса,
